Без комментариев

В конце апреля в книжных магазинах появилась книга «Осенние мотивы» Господин Сархова. В появившихся рецензиях нет практически ни одного положительного отзыва о книге, но читателей она заинтересовала. По просьбе редакции наш журналист Анна Душечка между двумя главными праздниками мая встретилась с автором.
- Здравствуйте,Господин Сархов! Не скрываю, твоя книга «Осенние мотивы» оставила у меня двоякое впечатление: серьезность и пародии. Я задаюсь вопросом критика Евгении Николаевой: «Кто вы ,Господин Сархов?»
- Здравствуйте! Любая вещь, тем более литературная, имеет черты серьезности и, как вы выразились, пародии. Если в книге проступают только черты серьезности или только фарса, то это не литература. Вспомним классическую литературу, взять хотя бы «Дон Кихота». Это пародия на «рыцарские романы», которых была масса в то время. Но если бы в образе Сервантеса остались бы только элементы пародии без черт серьезности, то эта книга исчезла бы из литературы, как и многие другие, а если бы «Дон Кихот» был серьезным «рыцарским романом» без элементов водевильности, то его постигла бы та же участь.
- Я правильно поняла, вы сели за письменный стол и сказали себе: «O’K! Господин Сархов! Ты напишешь книгу, которая останется в литературе»?
- Ваш сарказм мне понятен. Но! Я говорю вам не об этом. Говорю о методике. Любой писатель, большой или начинающий, не ограничивает себя в определенной тональности. Не говорит: «Вот я изображу только положительные моменты или только отрицательные».
Что касается,Анна, вашего сарказма: однажды я в букинистическом магазине купил книгу, выпущенную в Рязани где-то тридцать лет назад. Автор – Вячеслав Залипаев. Книга стоила три рубля пятьдесят копеек. В троллейбусе билеты стоят четыре рубля. На обложке увидел портрет этого писателя, пышущего солидной провинциальностью сельского учителя. Перелистал ее. Наивная книга, где автор в меру своего таланта пытался объяснить в своих новеллах мир середины 70-х прошлого века. И я увлекся. Я полюбил этого автора. Когда мне грустно, когда тяжело от мерзостей жизни, я беру не книгу Льва Толстого и даже не Александра Пушкина, а провинциальную книгу не раскрученного автора. Может, еще кто-то читает Вячеслава Залипаева, и я тоже надеюсь, что через тридцать-сорок лет какой-нибудь странный молодой человек купит в букинистическом магазине Господина Сархова и ему будет интересна книга «Осенние мотивы».
- Хорошо! Прочитав эту книгу, мне в первую очередь бросилась в глаза некоторая корявость текста. Оплошность твоя или твоего редактора?
- Редактуры в общепринятом смысле не было. Книга вышла в авторской редакции. Другое дело, я сам вижу недостатки текста и, как часто бывает, они стали заметны только после выхода книги. Оплошность автора: не правы те, которые утверждают, будто я это сделал осознанно. Нет! Недостатки текста не должны мешать читателю. Это аксиома!
- В этой книге масса эротических рассказов, говорящих, правильнее, даже кричащих о сексе. Тут невольно задаешься вопросом: а где же любовь? Или писатель никогда в своей жизни не любил?
- Если читателю кажется, что автор перебарщивает с эротикой, тут, безусловно, непрофессионализм писателя. Книга «Осенние мотивы» задумывалась как история одного штриха современного города во всем многообразии жизни. Если одна тема «кричит», то писатель воплотил свой замысел не полностью. А что касается любви, то этот мотив присутствует в книге. Но, может, не столь явно, и если читателю интересна тема любви со всей своей размусоленностью, то выбор книг такого стиля обширен.
- Какой рассказ в «Осенние мотивы» наиболее близок писателю?
- «Господин Сархов», который, к сожалению, не вошел в книгу. И, Анна, я хочу тебе сказать, что издательство допустило ошибку, анонсируя книгу как сборник рассказов. «Осенние мотивы» - роман о современном городе. Другое дело, главы романа имеют названия. Может, это непривычно, и поэтому я говорю: «Мне наиболее близка не вошедшая в книгу глава под названием «Господин Сархов».
- Все ли рассказы основаны на реальных событиях?
- Любой роман, пусть даже это и фантастика, сказка, имеют под собой реальную основу. Я хочу сказать, основой текста, точнее, мотивом текста является реальность, так же, как и персонажи. Но в то же время события, тем более персонажи любого, я подчеркиваю, любого романа – вымысел. Пример: я рассказываю вам некоторую историю, происходившую со мной. Мой рассказ имеет реальную почву, но, согласитесь, я рассказываю о событиях в моей субъективной интерпретации, и люди так же переданы с характерами в моем субъективном понимании.
- Критика восприняла твою книгу с недоумением. Как ты поступишь, если так же, с непониманием, к ней отнесется читатель. Я имею в виду, если не будут покупать вашу книгу?
- Я воспринимаю твои слова о негативном отношении критики как комплимент. Любая неожиданность вызывает недоумение, а неожиданность – смотреть на объект под другим углом. Это непривычно. Это вызывает протест. Что касается читателя, не покупающего книгу , то мой агент, занимающийся реализацией книги, говорит: «Книга нормально уходит, даже учитывая то, что Господин Сархов - не раскрученный товарный знак». Я добавлю, и название «Осенние мотивы» прямо не говорит, на какого читателя рассчитан. Если не будут покупать, то я выкуплю всю тысячу экземпляров у своего агента. Каждая книга весит сто двадцать граммов, а тысяча экземпляров – сто двадцать тысяч граммов, а значит – сто двадцать килограммов. Один килограмм макулатуры стоит один рубль двадцать копеек. Самая дешевая марпосадская водка стоит в магазине в углу по улице Патрисиа Лумумбы шестьдесят два рубля сорок копеек, а это три бутылки не самой противной водки. И эту водку я презентую бомжам. На провизию, правда, денег не остается, но переводить их на закуску глупо.
И тогда! Я сяду с ними, выпью, затем возьму в руки кильку. Соленая килька чуть попахивает запахом протухшей сельди, которая является лакомством для норвежцев, живущих на берегу моря. Кильку принесет один из сотрапезников, отыскав ее в хорошо упакованном пакете. Аккуратная хозяйка выбросила полкило кильки, чтобы не травмировать плохим запахом любимую кошку, когда ее любимица наотрез отказалась есть протухшие кильки.
Я единым махом выпью из грязного пластикового стакана водку, чтобы не задерживать очередь, с аппетитом закушу неочищенной, попахивающей килькой. Подожду, когда градус «вдарит» в голову и покровительственно буду смотреть на угрюмых, вечно злых, с неистребимым ароматом несвежести и скажу себе: «Господин Сархов, ты сделал праздник этим людям, а теперь, не делая резких движений, уходи. Ибо в любое время спонсор как символ цивилизации, цивилизации, которая отбросила бродяг от себя, безжалостно, как хороший хозяин выбрасывает отслуживший свой срок башмак, будет в опасности». Всегда хочется выместить всю злобу изгоя на символ, пусть даже две минуты назад являвшийся благодетелем.
- Спасибо, Господин Сархов. Желаю вам успехов в творчестве, и последний вопрос: ваш ответ о том, как вы поступите при условии, если «Осенние мотивыс» не будет иметь успеха, - это сюжет нового романа? Вы не ответили на мой вопрос, почему вы не пишете о любви? Безусловно, выбор книг на тему любви большой, просто хотелось бы знать о любви с точки зрения мужчины, а таких книг практически нет.
- На последние вопросы я уже ответил. О сюжете романа? Не знаю. Я не питаю иллюзий, будто литература может изменить мир. Появляются лучшие творения, а человек и мир не меняется в лучшую сторону ни на один штрих, в худшую – да, и, поэтому, если проект под названием Господин Сархов исчезнет, мир станет ни лучше, ни хуже!