Чудеса институтского преподавания

 В 1970 году началась для Сереги взрослая и самостоятельная жизнь в Ленинграде, где он поступил на химико-технологический факультет института текстильной и легкой промышленности. Учился он там всего год. Показав хорошие результаты в учебе, участвуя в спортивной и общественной жизни института, был предложен как кандидат на делегирование в Германскую Демократическую Республику для дальнейшего получения химического образования в Дрезденском техническом университете. Но этот единственный год в Ленинграде он часто с улыбкой вспоминает. Много за этот год было приключений, но особенно запомнились несколько преподавателей, с которыми судьба свела Серегу в Питере.

 На кафедре химической технологии преподавал профессор Смирнов. Поговаривали, что до текстильного института он работал в Ленинградском государственном университете, но был оттуда уволен за «издевательства» над студентами. Но, даже пострадав из-за этой своей нелюбви к студентам и придя в текстильный институт, он этих своих замашек, видимо, полностью не мог искоренить по причине сварливого характера. Как говорится, «без суда и следствия» мог выгнать с лекции студента, который его невнимательно слушал. Особенно изгалялся над девчонками. Мог во время лекции неожиданно вызвать «приглянувшуюся» ему особу к доске и потребовать либо повторить им сказанное во время лекции или потребовать решить какую-либо химическую задачку. При этом все время третировал, как правило, растерявшуюся девчонку во время ее пребывания у доски. И все происходило еще и под насмешливыми взглядами ожидающих необычного зрелища студентов, которые также, как эта несчастная, вполне могли и сами оказаться на этом «лобном месте». Если растерявшись, испытуемая не могла ответить на ехидно формулируемые вопросы профессора Смирнова, он ее просто выгонял с лекции, приговаривая, каких бездарей иногда рождает матушка природа. Если же с горем пополам все-таки добивался ответа, то со словами: «Ну, мать, наконец-то разродилась!» - отправлял расстроенную и униженную едкими замечаниями профессора студентку на свое место.

 Еще комичнее, но и жестче, выглядели игры профессора, устраиваемые им на практических занятиях по аналитической химии. Его ассистентка перед студенческой аудиторией собирала различные стеклянные установки и производила демонстрацию интересных химических опытов и анализов. При этом профессор Смирнов прохаживался вдоль длинного демонстрационного стола, держа руки за спиной. И вдруг студенты замечали, как что-то падает в помещение аудитории то ли сверху, то ли сбоку, а потом перекатывается по полу. Никто сначала не мог сообразить, что сие значит. Только потом увидели, что профессор, держа руки за спиной, одним пальцем, как пращой, выкидывает в зал зажатые в ладони маленькие лепешкообразные гранулы цинка, которые применялись в опытах по неорганической химии. Некоторые студенты начинали улыбаться и подсмеиваться, за что тут же изгонялись из аудитории с наречением их со стороны профессора бездельниками и лоботрясами.
 
 Когда Серега позднее рассказывал своей жене об этих развлечениях профессора, она ему поведала, что на их потоке годом позднее Смирнов продолжал на практических занятиях этим тоже заниматься. Дополнила рассказом об еще одной забаве профессора на практических лабораторных занятиях, которую он с Серегиным потоком еще не практиковал. Перед лабораторными столами стояли высокие, похожие на сегодняшние барные, стулья, на которые, особенно девчонки, взгромождались с трудом. Ну и также с трудом с них слезали. Когда профессор задавал вопрос, нужно было слезть с этого высоченного стула для ответа. Но, как правило, никто не успевал слезть, как тут же получал двойку за медлительность. Во время такого занятия до половины группы могли получить «неуд».

 После некоторого времени все привыкали к падающим с неба цинковым лепешкам и это уже ни у кого не вызывало смеха. Тем более, что все уже знали, что последует за «расслабуху» и не смеялись. Тогда профессор придумал другую забаву, от демонстрации которой уже невозможно было не смеяться. Ассистентка профессора была очень дородной женщиной с пышными формами и еще более пышной прической. Имея, видимо, длинные волосы, перед работой собирала их в огромную копну, которая высилась над маковкой головы. Такую прическу предпочитала, например, очень популярная тогда певица Людмила Зыкина. Так вот в эту прическу, проходя мимо своей ассистентки, профессор незаметно для нее, но на виду у всей аудитории втыкал спички, которые находились на каждом лабораторном столе для разжигания спиртовок. В итоге в аудитории опять раздавались смешки. Смеющиеся тут же безжалостно выдворялись из зала с неизбежностью повторного участия в практическом занятии, но уже один на один с профессором. И что он там для издевательства над «лоботрясами» придумает, никому ведомо не было. Да никто об этом никогда и не рассказывал.

 Столкнула судьба и Серегу с профессором Смирновым с его замашками унижать людей. Видимо, есть у некоторых индивидуумов, независимо от их званий, стремление поиздеваться над людьми, пользуясь своим положением в обществе и безнаказанностью. Особенно над теми, которые добиваются в жизни пусть маленьких, но все же успехов. Так и в истории с Серегой просматривалось стремление унизить и его, и комиссию, предложившую делегировать Серегу для дальнейшего обучения в Германию. При сдаче экзамена по химии за второй семестр достался Сереге достаточно легкий билет. Отвечать Серега пошел в первых рядах, так как был полностью уверен, что хорошо знает материал. Начав отвечать, увидел сначала ехидное выражение лица профессора, потом промелькнувшую по нему тень озлобления. Но, когда услышал слова: «Ни черта-то Вы, батенька, не знаете!», и был с позором изгнан с экзамена с отрицательной оценкой, очень расстроился и, как побитая собака, ушел в общежитие. Придя в свою комнату, тут же, посмотрев конспекты лекций профессора и учебники, удостоверился в том, что давал на экзамене правильные ответы. Придя на следующий день на повторный экзамен по какой-то воле случая вытянул тот же билет. Ответил теми же словами, что и накануне. На что Смирнов сказал, что надо было к первому экзамену так же готовиться. Он на лекциях любил повторять, что на пять материал знает только господь бог и даже он, великий профессор Смирнов, знает химию только на четыре, остальные же должны гордиться, что по химии «тройбан» получают. По причине пересдачи, как уточнил профессор, Серега сегодня за экзамен получает только троечку, хотя и знает материал вроде бы на твердую четверку. Вот такие бывали «преподы» в наших институтах.

 И еще об одном интересном персонаже вспоминает Серега, возвращая себя в годы ленинградского студенчества. Но этот персонаж в корне отличался от предыдущего. Профессор Векслер преподавал в институте высшую математику. Внешне напоминал настоящего ученого, у которого никогда не хватает времени ни на что другое, кроме своей науки. Выглядел неопрятно. Короткие брюки, так что можно было видеть голые щиколотки поверх носков, постоянно сваливавшийся с плеч пиджак при написании им математических формул на доске, большие роговые очки с сильными диоптриями линз, добавляющих ему какой-то необычной импозантности человека, для которого, кроме математики, в мире ничего не существует. Он всегда с такой экспрессией читал лекции, выписывая мелом на доске математические выкладки, что к концу лекции был весь в меловых разводах. Самым удивительным было то, что даже на его спине они присутствовали, хотя туда вроде бы и руки-то дотянуться не могли. Но над ним никто из студентов не подсмеивался, ценя, как хорошего «препода».
 
 А вот жена Сереги рассказала ему позднее о случае, который произошел с ней при сдаче экзамена профессору Векслеру. И произошло это, когда она тоже уже получила предложение о продолжении учебы в Германии. И случай этот в чем-то был очень похож на тот, что произошел с Серегой при сдаче экзамена по химии профессору Смирнову.
 
 На одной из своих лекций Векслер указал, что при озвучивании материала его сегодняшней лекции студенты делают иногда в рассуждениях ошибку, которую тут же продемонстрировал на доске. И если эта ошибка будет кем-либо совершена на экзамене, такой студент тут же получит «неуд». На экзамене будущая жена Сереги получила вопрос именно по этому материалу. Не мудрствуя лукаво, тут же отбарабанила неправильную версию ответа, о котором предупреждал профессор, и получила двойку. Долго потом декан факультета упрашивал неподкупного Векслера, чтобы незадачливая студентка смогла быстро пересдать предмет, так как горело ее делегирование в Дрезденский университет. Наконец профессор сдался и принял пересдачу, на которой Елена призналась Векслеру, что в конспектах записанная неправильная версия ответа лучше всего врезалась в ее память, а потому и была озвучена.
 
 Вот такие выкрутасы с человеческой памятью иногда происходят! Наверное, по известному всем утверждению библии, что запретный плод сладок, человек и помнит лучше то, о чем помнить или что делать запрещено.