Рыцарский турнир

...Теплый и влажный день начала зимы. Растаявший снег на тротуаре и на ступеньках к вечеру покрылся тонкими льдинками.
Принцесса в одежде из розового и черного шла из театра на заливе в сопровождении своего кавалера, стараясь не поскользнуться. Несмотря на некоторую скованность, они старались поддерживать друг с другом беседу, но это удавалось плохо.
Они оба были смущены.


* * *
А реальность была все-таки другой. Они убежали во время антракта домой к Кириллу. Она не могла быть со своим другом до бесконечности. Не будем забывать: Лена все-таки замужняя дама.
— Зря вы со мной идете. Я бываю непредсказуемым, — шептал Кирилл с улыбкой.
— Я тоже! — отвечала она. Останавливалась и с кокетством смотрела ему в глаза.
Но она все-таки смущалась. Иногда пристально вглядывалась в прохожих, будто опасалась встретить знако¬мого.
Был февраль. С темного неба свисали серые облака. Редкие снежинки падали на лица. Они были озарены первой влюбленностью. Такое бывает, когда весь мир кажется прекрасным и далеким от реальности. Их подстегивала необходимость быть осторожными, чувство опасности и неизведанности. Они были друг для друга неизвестными планетами.
Когда лифт открылся на нужном этаже, они увидели на площадке группу молодых людей. Лена покраснела густотой алых тюльпанов, ноги ее чуть не подкосились, но она взяла себя в руки и храбро пошла рядом с Кириллом.
Огромный железный ключ не вошел в скважину. «Блин, соседи снова забыли защелкнуть давно раздолбанный замок». Кирилл нажал на кнопку звонка. Он звонил достаточно долго. Никто не выходил, значит, сосед был один. Еще вчера Кирилл сделал ему замечание, попросил привести замок в подобающий вид, пообещал, что если еще раз, то он будет поступать так же.
— Пойдемте. Очевидно, там никого нет. Мне нужно торопиться. — Лена положила ладонь на его плечо, затем решительно направилась к лифту.
Кирилл поплелся за ней. Он был смущен. И зол на соседа. Шли молча. Предчувствие влюбленности исчезло напрочь. Красивый морозный февраль вдруг стал серым и тусклым. Снежинки падали медленно, выписывая виражи, но казалось, что они мешают идти. Мешали эти грязные сугробы. Мешало сверкание белого облака, которое освещало им дорогу. Они боялись смотреть друг другу в глаза. Стыдились друг друга.
— Вы презираете меня? — пробормотал Кирилл задумчиво.
— Глупо... — небрежно бросила она.
— Мы больше не встретимся?
— Поживем — увидим, — девушка села в такси и уехала, не попрощавшись.
По дороге домой она думала о Кирилле. Ей вдруг захотелось попросить таксиста вернуться обратно, чтобы оказаться рядом с ним. Лена представляла, что могло бы между ними быть, если бы она осталась. Не знала, увидит ли когда-нибудь Кирилла снова, но в глубине души все же хотела этого. Она вспоминала его лицо, голос и те нелепые слова, которыми он пытался соблазнить ее. От всего этого на лице непроизвольно появилась легкая улыбка.
Ее мысли грубо перебил таксист:
— Приехали. Сто рублей.
— Спасибо. Всего доброго, — вежливо сказала Лена.
Жизнь продолжается.
А потом Кирилл совершил глупость. Но об этом как-нибудь в другой раз...


* * *
В отеле, кроме завтрака, в любое время суток можно было заказать чай, но Кирилл вышел в сонный дождливый город: ему нужно было сменить атмосферу. Отель находился в середине узкого квартала. Около домов почти впритык стояли автомобили. Чтобы перейти на другую сторону улицы, необходимо было найти проход между машинами, аккуратно пролезть и суметь не запачкаться.
Моросил мелкий дождь, пешеходов было мало. К Кириллу подошли трое африканцев. Он съежился. После недавнего афро-арабского бунта любой путешественник на его месте почувствовал бы себя не в своей тарелке. Один из незнакомцев внимательно разглядывал его. Очевидно, африканцы уже приучили европейцев опасаться их. Так смотрит в каком-нибудь глухом тупике вожак бродячих собак. Кирилл подавил в себе испуг. Вожак это заметил. Он попросил у него сигарету. На этом инцидент был исчерпан. Все-таки Кирилл бывал в разных ситуациях и знает, как вести себя, если что.
...Уставший от капризов туристов метрдотель зашел в номер новых постояльцев и помог девушке передвинуть мебель. Лена устала с дороги и безумно хотела спать. Все вокруг, начиная с этого проклятого метрдотеля, который что-то бормотал себе под нос на непонятном языке, заканчивая самим Парижем, раздражало ее. Помочь могла только горячая ванна с белой пеной.
Плюхнувшись в воду, Лена почувствовала себя другим человеком.
«Где же Кирилл? Наверно, ходит сейчас надутый. Мне не нужно было накалять обстановку, ведь он устал не меньше, чем я».
Сонная леди в накинутом платке, чуть прикрывающем плечи и живот, открыла дверь номера. Не проронив ни слова, тяжело упала в постель у окна. Кирилл зашуршал бумажными пакетами с едой, стараясь шуметь как можно меньше. Разделся, тихо спросил:
— Будешь ужинать?
Девушка не ответила. Встала с постели, посмотрела на него посвежевшими после ванны глазами. Пока Кирилл отсутствовал, у Лены прошли и раздражение, и усталость. Он достал маленькие спрессованные кусочки ветчины и по одному стал подавать их ей.
— Как на улице? Дождь?
— Дождь. Ты была права: воздух здесь совершенно другой, мягче. И сырость. И французы, замотанные в шарфы.
— Здесь очень мягкая вода. Волосы можно вымыть да¬же без шампуня.
— Поухаживай за собой сама, я проверю, — он отдал ей пакетик, встал.
— Постой. Не обижайся на меня. Я не хотела.
— Не обращай внимания. На твоем месте любая поступила бы так же, — он дотронулся до ее руки.
Уличные фонари светили в окна, казалось комната наполнена голубизной моря во время сумерек. Нет, действительно, не надо относиться к жизни слишком серьезно. Просто баба встала в позу и ведет себя как капризная школьница.
Вода действительно была мягкая. Кирилл вошел в спальню, испытывая после ванны ощущения приятного эротического массажа. Лена лежала в постели. Руки раскинуты, ладонь почти доходила до постели Кирилла. Грудь приоткрылась, сосок оголился. На фиг! Он не будет поддаваться провокациям. Лег в свою кровать, стараясь дышать тише, и долго не мог заснуть, вслушиваясь в нечастые сигналы машин и мерный стук дождя. Минут через сорок он не выдержал, сказал тихо, неуверенный, что девушка еще не спит: «Спокойной ночи, Леночка!» Она ответила сразу же: «Спокойной ночи, Кирилл!»
Путешествие должно начинаться не со знакомств с достопримечательностями. Путешествие должно начинаться с секса. Хоть он и не признался Лене, но он был обижен на нее.


* * *
Солнце теплыми сверкающими лучами стреляло в открытое окно. Было светло. Он удивился — уже одиннадцать часов. Возможно, он забыл перевести часы на парижское время. Растормошить себя и слезть с теплой, уютной кровати было необходимо: ведь он приехал сюда не для того, чтобы спать.
Кирилл увидел на маленьком журнальном столике записку: «Доброе утро! Ты так крепко спал, и я не стала тебя будить. Я жду тебя на первом этаже, в баре. Спускайся, там очень вкусный кофе и французский шоколад. Я уже успела попробовать. Лена».
В баре Лены не было. Он сел в мягкое кресло, попросил принести завтрак. И хотя для завтрака было уже поздно, пышная итальянка все же принесла ему бутерброд, кофе и сдобную булочку и попросила больше не опаздывать. В баре можно было курить. Завтрак он начал с сигареты. От дыма появилось легкое головокружение, но оно было сладостным. Огляделся: бар для четырехэтажного отеля слишком мал. Увидел вход в большое помещение с расставленными столами и стульями: завтракают, очевидно, именно там.
Вышел в узкий квартал, тесно заставленный автомобилями. Шел бесцельно, куда глаза глядят. Асфальт был сухим, будто дождя вчера и не было. Тепло. А парижане словно по старой привычке шагали с намотанными на шеи шарфами. Это его удивило. Да, холодными вечерами шарф не лишний, но сейчас-то зачем кобениться? Пройдя квартал, он вышел на проспект, его обдало холодом и пронизывающим ветром. Теперь только Кирилл понял, что шарф действительно нужен. Зашел в первый попавшийся магазинчик, выбрал шарф поскромнее, однако намотать его вокруг шеи, как это делают парижане, постеснялся. Заправил по-российски под куртку — теперь жить можно. В программе турагенства в этот день была поездка в Версаль. Он, разумеется, опоздал и не захотел тащиться с туристами.


* * *
Лена ехала в современном вымытом до блеска автобусе в Версаль. Рядом сидела типичная, по ее мнению, европейка. Лицо женщины закрывали синяя бейсболка и огромные очки, которые, как казалось Лене, совершенно ей не шли. Неряшливого вида кофта делала ее фигуру бесформенной. Она не могла усидеть на одном месте: то фотографировала достопримечательности города, то задавала вопросы экскурсоводу, то толкала Лену в бок и говорила: «Very beautiful!»
Ехали минут сорок. Двери автобуса распахнулись, и перед туристами открылся старинный город, величественный и по-зимнему мрачный. Это был Версаль, который ее разочаровал. У Лены появилось чувство, что если бы она приехала сюда летом, то непременно испытала бы восторг: роскошные кроны деревьев, ухоженные газоны перед дворцом и, конечно же, огромный фонтан с пенистыми брызгами...
Лена приехала сюда назло этому противному Кириллу и ни грамма не жалеет об этом. Она вернется только ближе к ночи. Пусть поволнуется, пошлый мерзавец! Пускай думает, что сейчас она прекрасно проводит время с каким-нибудь красивым французом. Лена хорошо продумала свой коварный план. Она должна ему отомстить за его холодность по отношению к ней. Непременно!
Залы дворцов имели огромное количество дверей. Здесь очень легко можно заблудиться, но она храбро отправилась на экскурсию одна. Хотела бы она жить в таком дворце? Нет. Слишком высокие своды. Слишком много дверей. Она с удивлением заметила, что не может наслаждаться величественностью дворца. Снова подумала: лучше бы она приехала летом. Свет летнего солнца озарил бы эти комнаты, и тогда они были бы не такие мрачные. Картины, которых здесь множество, заставляли ее вздрагивать, стало жутко. Лена все-таки умудрилась заблудиться в этих хоромах. В замешательстве остановилась у одной из дверей. Появился какой-то субъект в спортивной одежде и с улыбкой спросил:
— С вами все в порядке? Вы итальянка?
— Да... Нет.
— Меня зовут Бретт. А вас, прекрасная дама?
— Елена.
— Вы не хотите посмотреть деревушку рядом с городком королевского дворца?
— Не понимаю, какая деревня?
— Во времена Людовиков деревушка снабжала пищей город рядом с Версалем. Говорят, там сохранилось многое с тех времен.
Лена посмотрела на собеседника, он ей не понравился. Но выбраться из мрачного дворца ей хотелось как можно скорее.
— С удовольствием, — ответила она.
Деревушка ее очаровала. Она с наслаждением гуляла по улочкам, заходила в дома. Это напомнило ей старые-старые французские фильмы. Лена представила себя кресть¬янкой в белом фартучке, синем длинном платье с маленькими блестящими пуговицами на вырезе и с косой, красиво уложенной в пучок на затылке. Представила рыцарей в тяжелых серебряных доспех...