Девочка, дружащая с Морем

Иногда в нашем мире не стоит придумывать волшебство - чудо, сказка, фантастика могут находиться прямо рядом с нами, жить в нас, а мы - жить в них.
Эта повесть должна была стать всего лишь главой, но, подобно морю, внезапно для меня самой, она раскинула свои волны далеко за пределы того, чем была изначально. Она - автобиографична и, в то же время, абсолютно фантастична, как фантастичен мир любого четырёхлетнего ребёнка.
Добро пожаловать в мою сказку!
Сколько нужно времени, что бы влюбиться?
Влюбиться навсегда, навечно, окончательно и бесповоротно?
Влюбиться так, что бы ожидание встречи билось в груди огромной птицей, что бы сердце рвалось и замирало. Что бы слёзы непроизвольно текли из глаз, из души, из сердца при виде твоей любви. Что бы при встрече, такой желанной, забывалось обо всём, что бы мир существовал только когда рядом твоя любовь?
Бесконечная, лазурноокая, слёзносолёная безбрежная любовь...

«In your creation heaven did decree
That in your arms sweet death should dwell.
Deep silent complete
Black velvet sea
The sirens are calling for me…»
(Nightwish “Deep Silent Complete”)

На балконе нашей двухкомнатной «хрущёвки» - самый настоящий чулан! Здесь и старые платья, и мои игрушки, папины молотки и зубила, большие листы пенопласта, заблудившаяся с зимы картофелина, старое одеяло… С самого утра мама пытается отыскать в этом бедламе большую красную дорожную сумку с нарисованным на ней автомобилем, в которую можно вместить весь мир!
- Да куда ж она могла деться, а!? – уже злится мама.
- Мам, а мы сегодня поедем? А мы завтра поедем? А бабушка поедет? А? А ты моё платье с дельфинчиками тоже возьмёшь? – помогаю маме вопросами двухлетняя я. Солнце заливает наш застеклённый балкон на третьем этаже, дерево под ним ещё едва достаёт до второго, в солнечный лучиках танцует пыль и мы обе то и дело чихаем. Мама находит совсем новую игрушечную аптечку, к моей огромной радости, алюминиевые бигуди, туфлю без каблука, даже коляску, а сумки всё нет.
- Может, она в коридоре в кладовой? – спрашивает мама, скорее размышляя вслух. – Или у родителей?
- Мам. Мам. – я показываю пальцем на полку под самым потолком и свисающую с неё ручку злополучной красной сумки. – Маааам!
- Да подожди! – отмахивается мама. – Потом! Сумку найти нужно!
- Да вот же сумка! – наконец-то привлекаю внимание мамы я и смеюсь: вот растяпа, полдня искала сумку у себя под носом.
И начинаются сборы! Мама кладёт в сумку свою пёструю тунику на пуговичках впереди, босоножки, запасные босоножки, кофты, юбки, шлёпанцы, лосины, купальники, халатики, полотенца, косметичку…
Вечером, когда все вещи сложены и квартира, после поисков сумки, прибрана, меня ждёт «генеральное купание».
- Ничего не забыли? Подумай ещё… - говорит мама мне или себе, приводя мысли перед путешествием в порядок.
- Вот это погода! – таксист за рулём серой «волги» жалуется на ливень. – Куда едем?
- В аэропорт. – Говорит мама и автомобиль трогается. Я засыпаю, но хитрая мама тихонько отвлекает меня ото сна: ещё ребёнка потом нести, хватит и дорожной сумки.
Дети – это сплошной комок нетерпения! Мне – всего лишь два годика, но энергии хватает на роту солдат: маленькой девочке сложно и скучно сидеть и ждать. Чего ждём? Не понятно.
- Видишь, автобусик приехал? Он повезёт людей вон в тот самолёт, они в него сядут и полетят… - Занимает меня мама на пять минут. – А вот второй автобусик едет…А вот едет специальная лесенка, видишь? Она называется «трап»...
- Мама, где же наш автобусик? Мама, а это уже наш автобусик? А когда будет наш? – всё уже понятно с этими автобусами, давайте уже сядем и поедем к самолёту!
- Проходите. – улыбается стюардесса. – Вот ваши места. Ребёнка укачивает?
- Ой! А я и не знаю! Вроде бы нет. Наташа, тебя укачивает?
- Нет. – уже забираюсь я в кресло у окна. – Давайте уже лететь! Мы скоро полетим? А быстрее нельзя?
Вечность спустя самолёт взлетает. Салон наполовину пустой – даже лето ещё не началось и лететь, собственно, некому. Я вижу, как за окном (мама назвала его «иллюминатор») мир становится всё меньше, внизу бегают крошечные автомобили и автобусы, поля превращаются в зелёные, жёлтые и коричневые квадраты.
-А есть покушать? – смотрю я на маму и она достаёт из маленькой сумки огурец.  – А куда мы летим? На другую планету?
Сорок минут спустя самолёт мягко касается колёсами («У самолётиков – шасси!») земли и мама с дочкой выходят на взлётную полосу.
- Чего стоим? – говорит пилот. Команда тоже сходит на землю, приезжает машина-погрузчик для чемоданов.
- Автобус же ждём!
- А его не будет. – смеётся пилот. Аэропорт совсем маленький, кроме нас только два самолёта и всё. – Вон вход в терминал, идите пешком.
- Папа! – кричу я и бросаюсь через небольшой зал. На скамейках-стульях скучают люди, ожидающие своих рейсов или своих родных. Папа, загорелый и большой, хватает меня на плечи, берёт мамину сумку («Вон та наша, красная с машинкой! Мама её искала-искала, а сумка всё время под носом у неё лежала!») и мы выходим в жаркий, по-настоящему летний день. У входа нас ожидает машина «Скорой Помощи», папа открывает двери и я уже внутри!
- Мы на ней поедем! Ух ты! – ну, не здорово ли, покататься на настоящей «Скорой», пускай и с выключенной «мигалкой»!

Вы наблюдали малышей, впервые увидевших море?
Нет, не семи-восьми летних, во всю увлеченных гаджетами, детей цивилизации, а двух-трёх летних крошек.
Когда удивление вступает в бой со страхом, когда хочется одновременно забежать в воду и убежать прочь, спрятаться. Дети бегают в прибое, набираясь смелости, силы, визжат, пищат, кто-то начинает реветь, когда его подхватывают на руки и заносят в воду....
Я пищала, как и все дети. Я и боялась, и жадно ела глазами тех смельчаков, которые вовсю резвились в волнах.
Оно было огромным, бездонно-синим, вечным, могучим и самым прекрасным чудом, которое только есть на этом свете. Оно было спокойным и ласковым, но больше напоминало затаившегося тигра, чем урчащего кота: только отвернись, только потеряй на секунду бдительность и оно обрушит на тебя всю свою древнюю мощь. И тогда – ух, держись, человечишка, песчинка, кроха…
Чёрное море впервые лизнуло руку маленького, нового в этом мире, ребёнка, мою руку. Двухлетняя я ступала по мокрому песку, несмело, аккуратно. Из-под деткой ножки улизнул белого цвета не большой песчаный крабик, исчез в мягком песке. Чёрное море с любопытством смотрело на крошку-девчонку: не боится ли она? Осмелится? Что будет делать?
Маленькая девочка оттолкнулась от песчаного дна и позволила волнам поделиться с ней самым чудесным из всех искусств – плаваньем.

О, наверное, мало кто в мире любит море так же безумно, как я! Я готова отрастить жабры и жить в воде! Даже сейчас, уже взрослая и семейная женщина, живущая на берегу Средиземного моря, я каждый год жду того самого весеннего дня, когда внутренний барометр русалки шепнёт мне «Можно». И каждый год взрослый ребёнок с наисчастливейшим визгом бросается в едва прогревшиеся объятия своей безбрежной бесконечно-синей любви.
- Русалка! – смеётся муж, глядя на мою тёмную кожу и просоленные волосы, когда я, наконец-то, расстаюсь с морем… до следующего утра!
И, сколько бы мне ни было лет, я буду кататься в барашках, вытряхивая из себя смех, морские камешки и песок, я буду нырять «за сокровищами», играться с крабами и другими морскими жителями, прыгать со скал, строить песчаные замки, тащить в сумке домой килограмм ракушек и, непременно, мечтать о жабрах.
Но сейчас мы с вами в далёком 1989 году, когда я навечно влюбилась в потрясающее море.

В то время у Донецкого Металлургического Завода была большая-пребольшая база отдыха в Анапе (точнее, в Джемете), в Краснодарском крае – «Металлург». Мама, будучи ещё школьницей, отдыхала там, в детском лагере (её отец, а мой дед, тоже был металлургом и участвовал в постройке этой базы отдыха), потом мой папа работал там же начальником пляжа и спасателем, забирал маму в командировку, потому моё лето проходило у моря.  Однажды тёплым утром нас встречал маленький аэропорт Анапы, а там – папа, приехавший на курорт заранее, что бы «собрать пляж».

Вот и наш корпус – длинное одноэтажное здание для сотрудников, прямо напротив столовой, ну, а двери нашего номера как раз выходят на эту самую столовую! Это самое удобное во всем мире место: раз – и ты уже в столовой, садишься за простой большой стол с родителями и другими спасателями, загорелыми Нептунами Джемете, два – и уже идёшь к морю по короткой дороге, или к клубу, три – и через дорогу большой общий душ, четыре – и через дырку в бетонной ограде можно забраться на детскую дачу и кататься на качелях, пока у детворы тихий час.
- Давай котиков возьмём? – говорит соседка Анька, такая же девчонка, как я. Её мама работает поваром в столовой и иногда мы забегаем к ней, ведь мама непременно угостит нас ватрушкой или слоечкой, а ещё позволит самим вырезать специальной формой из теста будущую булку! Но сейчас две маленькие девочки залезают в окно одной из комнат: живущие в ней девушки привезли с собой на море двоих котиков. Котики воруются и играют с нами в траве, подставляют толстые животики для почёсывания и носики для целования, мурлыкают и аккуратно возвращаются обратно в номер.
- Доставай котиков! – говорю я, и моя подружка ловко запрыгивает в окошко у дверей, ведь сто раз уже так делали. И вот я уже обнимаю тёплого котика, чешу за ушком, глажу мехового друга, как вдруг…
- Здрасьте. – говорю я хозяйкам котиков, вернувшимся так не вовремя.
- Привет! – говорит молодая девушка, улыбаясь.
- Ой, здрасьте! – говорит Анька, появляясь в окошке их комнаты со вторым котом в руках.
Нет, добрые девушки не подняли крик и не раздули скандал. Они открыли двери в номер, угостили нас какими-то фруктами и попросили больше в окошко не лазить – правильнее будет подождать хозяек и попросить поиграть с котиками. Конечно, история была потом рассказана со смехом нашим мамам, которые нас всё же не много поругали, но вот уже тёплым летним вечером в траве сидели две довольные маленькие девочки, два котика и две хозяйки котиков с соком и печеньем.

- А посиди в комнате! Никуда не выходи, мы покушаем в столовой и тебе обед сюда принесём! – говорит мама, пока за окошком бушует невозможный ливень. Родители уходят на обед.
Я честно сижу в комнате, достаю свои пасочки и играюсь, потом играюсь спрятанными под кроватью цветочками-«собачками», потом играюсь с печеньем-алфавитом. Дождь уже совсем перестал, родителей всё нет и мне безумно скучно…
Я могу найти дорогу туда с закрытыми глазами!
Трёхлетняя девчонка идёт мимо клуба (нет, это не ночной клуб, это большое здание со сценой, где показывают кино или проходят разные мероприятия), сворачивает с асфальта на тропинку, мимо большого туалета к дырке в заборе (ведь так короче!), выходит на Большую Улицу (Пионерский проспект) и идёт до перекрёстка, мимо ворот детского лагеря. Посмотрела на лево – машин нет, посмотрела на право – машин нет. Перешла дорогу.
Синее, чумазое после летнего дождя, с мокрым песком, меня встречает море!
Я окунаю ноги в прибой, держа в руках сандалии – вода тёплая, ласковая… Я брожу по пляжу, одна во всей Вселенной, только я и моё море, моя красота, моя бездна…
О, а вон на турниках какие-то мальчишки играют, нужно к ним! Пять минут спустя я и несколько ребят брызгаемся питьевой водой из фонтанчика, визжим, смеёмся…
Папа хватает меня на руки и я, конечно же, начинаю реветь, предчувствуя наказание. Получаю шлепок по заднице: не представляю, что пережили родители, вернувшись с обеда и встретив пустую комнату.
- А как же ты дорогу перешла? – спрашивают родители, когда я уже не реву (ну, то есть пять минут спустя).
- Так, как меня бабушка учила.

Родители берут меня с собой и своими друзьями в ресторан, где я в компании пачки шоколадок прекрасно провожу время под столом. Уж не знаю, от чего детям так нравится это "подстоловое" царство-государство! И опять же, не знаю, зачем сейчас везде эти детские комнаты и другие ухищрения, и откуда столько кричащих детей вокруг:  мы в любом возрасте и в любом месте находили себе занятие и друзей. Никто не пришёл с детьми? Не беда! Вон же выход для работников кухни, а там непременно есть коты, а может даже маленькие котята, они добрые и с ними можно поиграться.
Мама, папа и их друзья играют в бильярд.
- Нет, ты маленькая ещё. – говорит мама. - Ты же даже до стола не достаешь!
Я обиженно ухожу в своё любимое место – под стол. О! Да вот же тут шары выпадают! Буду бегать и их ловить! Но вот ещё одно разочарование – все шары одного цвета, а не как показывают в кино.
А вон взрослые дяди играют в рулетку, у моей соседки дома такая же, но детская, а эта – взрослая. Как бы туда пробраться?
- А угостите даму «Пэпси»! – томно говорит двухлетняя дама, облокотившись на стол, как в кино делают. Большие серьёзные дядьки взрываются смехом.
- Наташа! – уводит меня мама, но дядьки не перестают смеяться и один из них зовёт официантку. Через пять минут Наташу, ну то есть меня, садят за стол с рулеткой и большим стаканом «Пепси», объясняют суть игры и моей радости нет предела. 

- А давай возьмём эту тачку и покатаемся? – предлагаю я соседке Аньке и две девчонки угоняют здоровенную металлическую тачку, на которой возят бельё. Мы восхищённо визжим и запрыгиваем на ходу в тачку, пытаемся рулить ей, катаемся целых полчаса и… бежим прочь от тачки, встретив на пути злого заведующего  Ивана Григорьевича.
- Идём в столовую? – зовёт соседка и я спрыгиваю со ступенек перед дверью в комнату. – Ой, у тебя ещё больше резиночек?!
- Да, мы сегодня ходили на рынок и мама мне ещё купила! – приседаю на корточки и Анька восторженно рассматривает мои резиночки-мухоморы на хвостиках. А ещё у меня есть божьи коровки, клубнички, другие мухоморчики побольше, пушистые котики (или зайки) и орешки! Я страшная модница! Джинсовая юбка-«ламбада», футболочки с какими-то японскими роботами, ужасно модные, платье-халатик с пчёлкой Майей, нарядные платья с объёмными цветами, яркие лосины, разноцветные шорты, самые красивые на всём побережье сандалии и девчачьи безделушки. А ещё самые настоящие электронные часы!
- Какие красивые... Завтра тоже попрошу у мамы и она мне купит... – говорит Аня, беря меня за руку и мы двигаемся столовой. В другой руке подруга держит огромную гроздь винограда и мы наслаждаемся ягодами.
Анина мама раскатывает самый большой кусок теста, который я когда-либо видела, берёт в руки металлическую форму и режет тесто на треугольники. Скорее всего, их подадут на десерт во время ужина.
- Я пеку сама, я пеку сама! – напевает Аня и заворачивает в треугольнички виноградинки. – Это будет чисто моя булочка!
-А давай таких много сделаем и это будут чисто наши булочки! – озвучиваю гениальную идет я и глаза подружки восторженно блестят: и как она сама до этого не додумалась?!
Мама подруги продолжает свою работу, мы же обрываем виноградную гроздь и заворачиваем ягодки в треугольники... Мало. Топот детских ног звучит в лабиринтах столовой и вот мы уже возвращаемся с полными юбками абрикос. Мало. Снова выпрыгиваем из жара столовой и выискиваем, что бы ещё спрятать в булочки.
Противень в два раза больше нас но мы, как-то ухитрившись не обжечься, не уронить ничего и не создать много шума, выкладываем на промасленную бумагу наши коврижки и отправляем поднос в большую печь.
- Ой-Ой! – одёргивает Аня руку. – Горячие!
- Наташа? – зовёт мама из комнаты, когда две девчонки оббегают клумбу. Нет, ну как же не вовремя она зовёт, сейчас или какой-нибудь творог заставит кушать, или спать начнёт укладывать, как маленькую... – Что вы там делаете?
- А мы возле столовой, там Анина мама!
- Аккуратнее, не упади. – говорит мама и снова ложиться на кровать, читать книжку. После обеда мы обычно не идём сразу на пляж, а несколько часов проводим дома, или идём гулять по парку.
Запечённые треугольнички с «чисто нашего» противня перекочёвывают в полотенце, оттуда – на улицу и вот уже девчонки жуют коврижки в траве у большой ивы.
Могут ли две малышки слопать целый противень сладких булок? Да запросто!
Полчаса спустя у столовой шум, тёти в халатах (это повара) о чём-то громко спорят и мы решаем пойти посмотреть.
- Пропали булочки! – говорит кто-то и женщины недоумевают – ну как так, ведь пеклись, были же, а сейчас хвать – и пустой «лист».
- Это наши были. – говорит Аня.
- Мы скушали. – говорю я.
Все смотрят на нас. Аня начинает плакать, её мама бежит к заведующей – нашлись воришки! Большая, сама как сдобная вкусная булка, тётенька приходит посмотреть на воришек и начинает смеяться. С ней вместе хохочут и другие женщины, и Анина мама.
- Вот эти дети съели целый противень булок?! Девочки, вы правда его скушали?
- Да. – хором киваем мы, Аня утирает глаза и нос, никто нас не ругает, все только смеются. – Мы туда клали виноград и абрикосы, что бы вкусно было. А потом взяли и вон там под деревом съели, все до одной. Мы не знали, что нам нельзя так делать.
- Девочки, больше никогда так не делайте. А вдруг кому-то не хватит булочки за ужином?
- Мы свои отдадим! – снова кричим вместе с подружкой и взрослые снова хохочут.
Старшая повар беспокоится, не болит ли живот у кого-то из нас – ведь абрикосы мы, конечно же, не помыли! Не тошнит ли? Если будет плохо – нужно пойти в медпункт! Столько мучного скушать!
- А ты почему коврижку не ешь? – спрашивает за ужином мама. Я верчу головой по сторонам, проверяю, всем ли хватило булочек.

Папа отводит меня и сынишку маминой подруги-сотрудницы в клуб. Мамы доверили ему детей и ушли по каким-то маминым делам, а папе тоже понадобилось по делам и он решил занять детей мультиками.
- Какие хотите мультики? – спрашивает парнишка, отвечающий за видеомагнитофон.
- «Ниндзя-Черепашки»! - хором  кричим я и мой новый друг Артём.
- А ты смотрел «Корабль-Призрак»? – говорю я. Мультик был жуткий и даже я испугалась в какой-то момент ужасных монстров-крабов.
- Да! А ты смотрела «Чужого»?
- Конечно! И «Чужих» тоже, и «Зубастиков»! – горжусь я. – И «Робокопа»! О! А у вас же есть «Робокоп»? А можете поставить?
И вот мы уже смотрим «Робокопа» (любимого мною до сих пор!), пока к нам не присоединяется папа.
Наши родители гуляют вдоль вечернего моря, чуть впереди них – я и Тёма.
- А ты завтра в клуб идёшь с родителями? – спрашивает Тёма. – Там кино какое-то для взрослых.
- Знаю. Меня не берут. Наверное, фильм очень страшный! – в наших детских мыслях именно такая параллель со словосочетанием «для взрослых».
- Меня тоже не берут.
- Ещё небось потом на дискотеку пойдут! – возмущаюсь до предела. – А давай знаешь что? Погонись за мной, типа в латки, я расскажу…
Наступает вечер следующего дня.
- Нет, мы с папой сегодня никуда не пойдём, спи давай! – мама выкупала меня в душе и пытается уложить спать. Лица у родителей хитрые. Ох, а мама – великая притворщица, сама помаду не стёрла и в кофте нарядной сидит! «Наташа спит, хоть из пушки стреляй!» - хвасталась она недавно своим подругам. Ну-ну.
Я смотрю под одеялом на маленькие наручные часики: когда эти две цифры поменяются, нужно сделать вид, что крепко спишь и не отзываться.
- Наташа? Наташ? Мороженое будешь? – расставляет ловушки папа, но поймать меня не так просто. Родители тихонько одеваются и уходят в кино. Я снова смотрю на свои наручные часики – Артём старше на целый год или два и научил меня понимать время…
- Артём? Тёма? Да Артём же! – ну, если он заснул… Тоже мне, мальчишка!
- Я здесь! – из окошка выбрасываются шлёпанцы, следом за ними и сам сонный Тёма. – Я уже думал, что ты спишь.
- Ага, сейчас! – я в пижаме и сандалиях, что бы не тратить время на переодевание, когда вернусь домой…Да и снять пижаму сама я не смогла.
- Ух ты, у тебя же вертолёт на спине! – восхищается мальчишка и тут же бессовестно трусит. – А вдруг нас поймают? Или раньше вернутся, а нас нет?
- Дурак. Взрослые там все вместе – ну кто нас поймает? Если они пойдут вдруг домой – мы в сто раз быстрее сумеем добежать до домика и лечь спать! Окно не закрывай, стой! Ты же потом через окно домой полезешь.
Я тоже вылезла в окошко и оставила его приоткрытым: до земли не далеко, залезть я смогу по лавочке, днём я всё попробовала, так что можно идти.
- Тю! Это про любовь кино! – разочарованно говорим мы друг другу под окошками «кинотеатра». Никаких чудовищ, никакого космоса и дети разочарованы. Но раз пришли, так уже будем смотреть, и мальчик с девочкой устраиваются на спинке скамейки у окон клуба. На экране мелькают эротические сцены, мы же даже не следим за сюжетом, больше болтая и наблюдая за родителями. Нам больше интересен не сам фильм, а бунт: удрать из номера, тайно подкрасться и всё-таки посмотреть кино вопреки взрослым. Начинаются титры.
- Побежали, быстрее! – срываемся с лавочки мы и летим к нашему домику.
- Наташка? А давай поженимся, когда вырастем?
- Конечно, давай! А я попрошу у родителей, что бы они нам все мультики «Черепашек-Ниндзя» подарили на свадьбу!
- Класс! – восхищён мой маленький друг. – А я «Робокопа» попрошу для тебя! Всё, до завтра!
Я ловко запрыгиваю на спинку лавочки, с неё – на подоконник, снимаю сандалии и укладываюсь спать. Всё внутри дрожит от такого приключения и я ворочаюсь с боку на бок, пока не слышу под окнами голоса родителей. Им сейчас немного больше двадцати пяти и они тоже не спешат домой в эту летнюю ночь, потому ключ в замке не шуршит, зато шуршит их смех, под звуки которого я падаю в сон…

- Мам! Ну идём уже! Ну! Быстрее!!! – я волоку маму через торговые ряды, по-детски нетерпеливо отвлекая её от медитации над сувенирами.
- Иду. Ну иду. Пять минут! – мама останавливается у лоточков, ничего не покупая, но глазея по десять минут, как любой турист. А впереди шумят аттракционы большого парка!
Но даже не аттракционы так манят маленькую меня – там, в парке фигур из стекломозаики, замер огромный красный дракон! Я зачарованно смотрю на гиганта, трепещу, но подхожу и глажу огромную лапу, потом крыло, потом отправляюсь в путешествие по дракону… Наверное, он был не такой уж и большой, но маленькой мне казался размером с хороший небоскрёб!
Я подбегаю то к одному, то к другому аттракциону с пачкой билетов: мама купила их мне целую пачку, а сама сидит в кафе. Самолёты, карусели, даже самые настоящие маленькие машины, едущие по маленьким дорогам с маленькими светофорами, даже поезд из нескольких вагонов, катающий детвору круг за кругом – чего здесь только нет! Я забегаю в самую первую кабинку поезда, на место машиниста – вот сейчас я накатаюсь вдоволь, да ещё и с привилегией дёргать маленькую ручку! А в конце парка меня ждёт самое «вкусное» - длинное одноэтажное здание и в нём целый ряд аттракционов-качалок: ракеты, мотоциклы, машинки, курочки, лошадки… А ещё «кнопочные» игры  -  «Морской Бой» и «Баскетбол»! И непременно мама купит мне и там кучу жетончиков, высыплет в кармашек летнего любимого сарафана с пчёлкой Майей и я буду до упаду качаться на всех этих мишках и мышках!
Мама и я подходим к кассам и покупаем билет на катер, который и повезёт нас из центра Анапы в Джемете.
- Пройдёмся к маяку? Ещё час ждать. – говорит мама и мы идём вдоль берега, вдоль обрыва, вдоль моря. Чайки кружатся над нами, лето кружится над нами, в маминой красной сумке лежит целый пакет крекеров и несколько банок «Пепси» (которую я люблю куда больше, чем «Колу»!), мои новые очки от солнца и другие мелкие приобретения сегодняшнего дня.
Мы обязательно садимся на открытой палубе, я выпрашиваю немного печенья, что бы кидать его чайкам-попрошайкам. Вот было бы здорово иметь свой такой большой катер! Что бы плыть, куда хочешь!
А дома ждёт папа, и мы пойдём все вместе на ужин, нам снова дадут перловку, и все Нептуны-спасатели скажут «ФУ!», и съедят только котлеты, а я – свою любимую кашу съем до дна и ещё побегу за добавкой, и повар улыбнётся мне и, конечно, большим половником насыплет полную тарелку горячей перловой каши, да ещё кинет туда кусок масла побольше! А после ужина все пойдут в ресторан, ведь взрослые не стали кушать перловку, а меня положат спать и я даже сопротивляться не буду, потому что очень уж утомительно кататься на аттракционах весь день, знаете ли!

Однажды, когда ты уже совсем-совсем загорела, когда в вашей комнатке всё уже завалено ракушками и морскими камушками, когда уже распечатаны и куплены фотографии и с огромным рапаном, и с амфорой, и со всеми обезьянками, лето заканчивается.
Мама уже не выпускает тебя из большой общей душевой с мокрыми волосами и в лёгком халатике, а достаёт откуда-то взявшиеся здесь спортивный костюм да кроссовки.
- Люба! Я там чехословацкие куртки видела в Анапе на рынке, вам взять? – говорит мама маме Артёма. Конечно взять! И кроссовки чёрные, как вы Наташе взяли, тоже возьми, если будут! А вот Раиска, мама Юльки, взяла ей в универсаме шикарные тёплые платья и пальтишко на осень, так вы поезжайте и примерьте Наташе. В условиях дефицита мамы стараются найти и купить своим малышам всё самое лучшее, самое модное, и импортное! Здесь же до турецкой границы – через море рукой подать, потому часто можно встретить разные интересные товары.

В один из дней вы идёте к почти пустому пляжу, солнышко почти не пригревает, а впереди из-за дюн доносится странный шум.
Море! Оно больше не ласково-синее, оно вдруг стало серо-белым, возмутилось, взъярилось и посылает к берегу могучие волны, поднимает их всё выше, выше, и весёлые барашки закатываются по пляжу всё дальше, до самых дюн. Пляж залит водой.
Да это же здорово! Мама, папа и ещё двое спасателей варят кофе в домике, включают маленький обогреватель и фильм «Рокки». Я спрыгиваю с деревянных ступеней прямиком в воду, оббегаю домик вокруг и вижу, как прямо в этой отмели, выросшей на месте пляжа, резвятся мелкие рыбёшки! А вон там – огромная медуза в виде шляпы! А спасательская вышка, стоявшая в прибое, сегодня уже стоит в воде!
- Смотри, не заболей! Ты не замёрзла? – кричит мне мама, пока я прыгаю с островка на островок, играя в кораблекрушение.
- Давай выберем самые большие и красивые? – говорит мама, стоя с огромным ведром моих ракушек. Здесь мидии, рапаны, веера, нихти, просто маленькие ракушки, закрученные рачки всех цветов и размеров. Мне так жалко оставлять свои летние сокровища здесь, что я начинаю плакать в процессе сортировки ракушек.
- Так мы следующим летом приедем сюда же! И будут новые ракушки! – говорит папа. Но мне нужны только все эти ракушки. – А приложи рапан к уху. Слышишь? Это море шумит.
Я раскрываю рот. Там же море внутри в ракушке! И если стать очень-очень маленькой и заглянуть в самую середину лабиринта этого большого рапана, то там и золотистый пляж, и горячий песок, там кувыркаются весёлые барашки волн, папа сталкивает в море спасательную лодку и вы плывёте на глубину смотреть, как танцуют весёлые медузы, там крабы закапываются в песок и клацают клешнями, и все-все-все мороженые, «пепси» и большие персики тоже там внутри, и белая панамка от солнца, и... Там же целое лето внутри и я увезу его с собой в город!

А ещё через несколько дней папа в последний раз заведёт трактор, которым вечером чистят пляж, вытянет откуда-то из-под спасательского домика большие цепи и домик поедет зимовать...
И снова «Скорая Помощь» мчит нас, но уже обратно, в маленький аэропорт Анапы, где уже ждёт самолёт, который повезёт нас домой.
- Так. – проверяет тётя за стойкой наши билеты и паспорта. – Дополнительный багаж... Вижу... Проходите.
У нас целая куча сумок: моя и мамина, папина, да ещё сумка с обновками и подарками. А через какой-то час я уже буду ехать в такси по родному городу, в осень и в родной дом.

- Мама? А мы поедем в Анапу? А когда мы поедем в Анапу? А мы скоро поедем в Анапу? Бабушка, а ты поедешь с нами в Анапу? А в Анапе...

Когда отступает зима и весенняя курточка сменяется простой кофточкой, нужно очень внимательно следить за мамой. Вот она идёт к балконной двери, открывает её и... Ах, ей всего лишь понадобилось несколько картофелин, какая досада. Вот, вот! Что-то ищет, берёт табурет, заглядывает в кладовую под потолком... достаёт компот из черешен, к моему огромному разочарованию. Ладно, компот - это тоже не плохо.

И, наконец-то, этот день настаёт.
Мама начинает искать её.
Большую красную дорожную сумку с рисунком автомобиля.
- Наташа, иди сюда. – зовёт мама. – Померяй это платье. Ну вот, маленькое... А это? Это нормальное, берём.
Целый час продолжается пытка: примерь то, примерь это. Да, за год я прилично выросла и многая летняя одежда на меня уже маленькая.
- А когда? Когда? Когда? – нетерпеливо спрашивает трёхлетняя девочка день за днём.
- А я еду в Анапу! – говорю я своей подружке-соседке Ленке, мы сидим в палисаднике у подъезда. Рядом на лавочке – моя бабушка вместе с другими такими же старушками, смотрит за детьми.
- А когда ты вернёшься?
- Не знаю. Осенью.
- А послезавтра Олег приезжает со второго этажа и будет здесь всё лето. А когда вы уезжаете?
- Не знаю. Может и завтра, а может и послезавтра.
- Прямо на всё-превсё лето до самых холодов? – спрашивает Ленка уже у моей мамы, которой стало скучно дома и она вышла на воздух.
- Ну, на пересменку будем прилетать на пару дней каждый месяц. – говорит мама.
А я уже мысленно бегу у моря, вдоль волн, вдоль барашек, кусающих мои босые пятки. А я уже гоняюсь за крабом на отмелях, собираю полное ведёрко ракушек, леплю большой замок из песка и рою глубокую яму, на дне которой будет вода.

- Мама, ну быстрее же! – бегу я вдоль приторговывающих жвачками и леденцами людей к тому самому заветному проходу между дюн, где ждёт меня море. Ведь и море скучало по мне целых полгода! Полгода я то и дело видела в тёплых летних снах свою синюю бесконечность, свою любовь, свою стихию.
Вот оно!
Наконец-то!
Ай, песок такой горячий, кусает за босые ноги, но шлёпанцы уже в руках, шлёпанцы забрасываются ловким движением на веранду спасательского домика, где-то позади еле плетётся мама. Ну почему мамы такие медлительные? У самой кромки, едва коснувшись кружева пены, детская душа замирает на секунды, древний исполинский синий глаз моря смотрит на меня, узнаёт... Море подхватывает девочку на свои сильные руки, бережно несёт, поднимает на волнах, балует.
- Дельфины! Смотрите, дельфины! – и у вышек, совсем близко к людям, выныривают дельфины, играются, резвятся.
Наконец-то я здесь, в самом лучшем месте на всей планете!

Почему же это море называют Чёрным? Если есть в мире цвет, способный отразить это искрящееся мягкое великолепие, то это – лазурный! Лазурный  - и будто ласковая волна коснулась души, провела тёплой рукой, погладила. Лазурный – и солнце отражается в морской глади, блещет, целует кожу после зимы. Лазурный – цвет, будто сотканное из небес пирожное с нежнейшим солёным привкусом и кремом из пены. Лазурный – как тончайшая простынь из чистого шёлка, окутывающая тебя с ног до головы... Лучше цвета и не придумать!

- Артём! – вижу я своего друга у питьевого фонтанчика вместе с какими-то мальчишками и бегу к нему. Наши мамы стоят и болтают у большой клумбы – встретились после обеда и теперь застряли на час.
Мальчишки неприветливо смотрят на меня – где же это видано, дружить с девчонками. Мальчишки иногда хуже девчонок: вот и эти стоят и хвастаются перед моим другом машинками одного из товарищей. Мол, у нас (у нас!) вон какие машинки есть и мы в них играем, а у тебя, Тёма, нет и мы тебя с собой играть не возьмём!
- А у меня дома ещё лучше машинки есть! – защищается мой товарищ, мальчики смеются. Дома у всех нас золотые горы игрушек, а сейчас здесь как докажешь?
- А мы моими поиграем! – подключаюсь к бою я. – Тебе такие машинки и во сне не приснятся! На батарейках даже есть!
- Врёшь! Девочки в куклы играют!
- Вот и играй сам в куклы! А у меня много игрушек других! И пистолеты есть, и автоматы, и даже вертолёты!
И я не вру. Папа, наверное, в детстве не наигрался, не было у папы всех этих машинок и роботов, потому у меня их целый вагон.
- А у меня зато часы есть. Во! – защищается противник, показывая обыкновенные часы с круглым циферблатом.
- Тю. Удивил. Смотри-завидуй! – хватает Артём мою руку и тычет задире под нос мои модные детские часы, без стрелок, с электронными цифрами.
- А у нас матрац надувной большой! – хвастаются ребята!
- А у моего папы лодка! И он нас с Артёмом покатает на самой глубине, если я попрошу!
- А у меня велосипед!
- А у меня три велика! «Гномик», «Зайчик» и двухколёсный!
Полемика продолжалась бы до бесконечности, если бы наши мамы не вспомнили, что они вообще-то здесь с детьми, и не повели нас за руки по комнатам. Через плечо я смотрю на обидчиков: ну встретимся мы на пляже, посмотрим, у кого здесь больше всего сокровищ!

Трёхлетняя кроха с истинным женским коварством изучает пляж с крыши спасательского домика. В мой первый год в Анапе домик на пляже был самый обыкновенный, деревянный, зелёный, впереди – комнатка спасателей, сзади – комната медпункта. Следующим летом нас встречает домик новый, большой, в виде рыбьей головы, с окном глазом и верандой. Внутри две односпальные кровати, кресла, холодильник со всякими вкусностями, цветной телевизор, а сзади домика – лестница на крышу, где установлен навес и директор завода прячется там от солнца, когда прилетает в «Металлург». Но сегодня директора тут нет, потому весь этот балкон – мой!
А вон и мальчишки! Между дюнами и пляжем на песке расположилась тётенька с «питьевым аппаратом»: две прозрачные прямоугольные ёмкости заполнены зелёной и красной сладкой жидкостью. Конечно же, детвора вьётся вокруг сладостей, как пчёлы, и Артём тоже там, вместе с недавними зазнайками.
- Привет! – через пять минут говорю я своему другу. Продавщица улыбается мне – она уже тоже знает дочку начальника пляжа. – Здрасьте! А можно попить?
- Красный?
- Да! Только можно не в большой стакан, а в два маленьких? – говорю я, продавщица удивлённо смотрит на меня, улыбается, кивает и протягивает два небольших стаканчика.
- Угощайся, Тёма. – протягиваю другу стакан я и вижу, как вытягиваются лица ребят, задиравшихся перед моим приятелем. Мы идём в сторону моря и ребята тоже вьются около нас, доходим до спасательского домика и я ловко запрыгиваю на лестницу, ведущую на крышу.
- А туда нельзя! – говорит тот самый мальчишка, который хвастался своими тремя машинками. – А мы сейчас спасателям расскажем.
- А мне можно. Мой папа – самый главный спасатель тут! И Артёму, значит, можно! Так что идите и рассказывайте, кому хотите.
- А мы тогда вас играть не возьмём, правда, пацаны?
- А мы и не хотим с вами играть! – говорит Тёма. – Играйтесь сами со своими машинками, у нас тут – космический корабль и мы с инопланетянами воюем!
И у мальчишек снова завязывается бой из серии «А у меня есть то, что тебе и не снилось!».
- Вот вы где! – выходит из-за домика папа, бронзовый от солнца и с неизменной красной повязкой на руке. Замечает у меня в руке пустой стаканчик из-под напитка. – Ты с другом поделилась или сама выпила?
- Наташа два маленьких напитка взяла, себе и мне! – гордо говорит мой друг и показывает пустой стаканчик.
Мы бегаем вверх и вниз по ступенькам, стреляя в вымышленных пришельцев из вымышленных пистолетов, прячемся в шатре на крыше, потом бежим в трактор, превратившийся в спасательную шлюпку. Бой заканчивается с приходом мам, забравших космодесантников на полотенца и начавших кормить нас какими-то очень нужными детскому организму фруктами.

На пересечении Пионерского проспекта и улицы, ведущей к пляжу, стоит большое кафе, со стеклянными окошками во всю стену и маленькими столиками с белыми скатертями. Там мы иногда пьём холодный разливной лимонад. А чуть дальше, по противоположной кафе стороне, живёт тётя Лариса, наша подруга.
У тёти Ларисы большой двор, из тех, где всегда висит табличка «Сдаётся комната». Табличка всегда на месте и комната есть всегда для всех желающих – вот такой это безразмерный дом! Двор засажен цветами, виноградом, кустами малины, яблоками, есть здесь и большая алыча, на которой висит «ручной» умывальник, и огромная красивая беседка, где часто собираются все родственники и поселенцы на большой ужин. Но самое большое достоинство дворика тёти Ларисы – это коты! Чёрные, белые, рыжие, полосатые, самые разные, но непременно – добрые, коты!
И едва мы проходим в калитку, едва переступаем порог большой открытой кухни, едва поздоровавшись, я уже обнимаю какого-то из первых попавшихся пушистиков и уютно устраиваюсь с ним на скамейке, на стуле или на бордюре.
- Ой, а мне квартиранты персидского кота подарили. Он в доме живёт, что бы не украли. – говорит тётя Лариса. – Сейчас покажу!
И она выносит на руках огромную меховую мягкую подушку, с приплюснутым носиком и круглыми глазами. Ах, а хвост какой! Как будто ещё один котик! Мне разрешают немного подержать и погладить редкого кота, почесать за ушком, после чего мурчащую красоту снова уносят в дом.
- Мясо жарится? Овощи нарезали? Картошка где? – хозяйничает во всю тётя Лариса летним вечером. – Вино несите на стол, компот налейте в графин!
Когда тебе три годика, то такой двор напоминает большой лабиринт, целое царство: двери, ещё двери, поворот, ещё двери, несколько отдельных домиков.
- Тут ребята в «приставку» играют. – Отводит меня в одну из комнаток тётя Лариса. – Посиди с ребятами, посмотри, поиграйте вместе.
В комнате стоит телевизор, к нему подключена какая-то неведомая электроника, а возле этого всего сидят двое детей, мальчик и девочка. На экране маленький человечек идёт вперёд, прыгает, бьётся о кирпичики, достаёт грибок и становиться чуть больше. Теперь кирпичики разбиваются от его прыжков. Человечек спускается в трубы, собирает маленькие монетки, находит цветочек и меняет цвет. Дети играют по очереди, предлагают попробовать мне, но сидеть и наблюдать куда интереснее.
Темнеет. Накрыт большой стол в беседке, пахнет дымом и мясом, взрослые смеются, дети всех возрастов бегают рядом, иногда кого-то из нас ловят родители, сажают за стол и заставляют поесть картошки, салату и мяса. Я забегаю в своё любимое место – конечно же, под стол! О, коты уже здесь!

- Смотри! Кто это там стоит? – улыбаясь, показывает мне рукой мама на летнюю, красивую, юную девушку с пепельными кудрявыми волосами.
- Крёстная! – кричу радостно я и со всех ног бросаюсь бежать к красавице, обнимаю её. – Ты и здесь нас будешь стричь?
Взрослые смеются. Моя крёстная – фея волос, она стрижёт и красит, а ещё у неё очень красивое имя – Лилия. Как же здорово, что и она сейчас в этом прекрасном месте, да ещё и не сама, а с подружкой Ланой!
Мы отводим девочек к их корпусам: они будут жить в шикарных новых корпусах-шестиугольниках, где вокруг дома – сплошной балкон. Мы показываем им столовую, клуб, дорогу на рынок и дорогу к морю, мы ведём их на пляж. А вечером в нашей комнатке – пир на весь мир, на рынке накуплено разных вкусностей, папа нажарил целую гору картошки на переносной электрической печке, взрослые поднимают стаканы с вином.
- Что это? Дайте мне. Ну дайте же! – тяну руки я к стакану с тёмной жидкостью внутри. – Это «Пепси»? Это «Кола»?
- Это для взрослых. – Говорит мама.
- Я взрослая! Вы все меня не любите! Вы самое вкусное сидите пьёте, а мне не даёте! Вам просто жалко для меня!
- Ну, на, пей. – даёт мне мама вожделенный стакан, наполненный до верху чем-то вкусным и секретным... Я делаю несколько больших жадных глотков.
- Фу! ФУ! Какая гадость! Это вы специально мне подсунули!!! – отплёвываюсь я от вина, взрослые смеются до слёз. – Отравить хотели!
- Закуси колбасой. – Протягивают мне ломтик сервелата и снова начинают хохотать, как сумасшедшие.
- Издеваетесь над ребёнком. Я всё дома бабушке расскажу! – выхожу я из комнаты в летний вечер. Пойду пройдусь вокруг корпуса: вдруг кто-то за день приехал с детьми или прошлогодняя подружка Анька тоже приехала. Я делаю круг, другой... На улице совсем стемнело.
- ... только Наташу спать положим. – слышу голос папы, когда приближаюсь к комнате. Ага, уже куда-то намылились!
- Мы девочек проведём и вернёмся.
- Я с вами хочу!
- Завтра, сегодня поздно уже, детям пора спать. Мы туда и назад!
- Так я и поверила! Чего это ты тогда губы намазала!? На дискотеку пойдёте, я так и знала! – возмущаюсь я и взрослые снова хохочут.

А потом мы едем на автобусе в Анапу, и я уже подгоняю в торговых рядах не только маму, но и ещё двоих зевак, что бы быстрее попасть в парк. И мы показываем девчонкам фигуры из стекломозаики, моего дракона, Царские Ворота с двумя пушками, на которые я сажусь верхом. Через каждые десять шагов мы встречаем павлинов и фотографов, птицы безумно красивы и ужасно противно кричат. И вот, наконец, парк встречает нас шумом аттракционов, взрослые бегут на «Орбиту», оставив меня сторожить их шлёпанцы и сумки, потом отправляют меня на мои паровозики и ракеты, а сами усаживаются в кафе с мороженным, лимонадом или пивом, молодые, красивые и купающиеся в солнце и лете. Мы покупаем «Пепси» в железных банках, импортные сладости в упаковках, мороженное в картонных мисочках, фрукты, а Лиля – большущий пакет печенья «Алфавит». Наконец, нагулявшись и посмотрев всё, мы идём на пристань, покупаем билеты, прогуливаемся к маяку и обратно и вот уже катер везёт нас к Джемете.
- Ты что, выбросила им всё печенье? – показывает мама на полупустой пакет в руках у крёстной.
- Но они же так просили! – жалобно оправдывается моя добрая Лилия, всю дорогу бросавшая печенье чайкам-попрошайкам, непременно следующим за катером.

- Давайте арбуз съедим на пляже? – предлагает кто-то, когда мы закупаемся на базаре. Тут же выбирается самый большой арбуз и три девушки пытаются донести его до пляжа.
- Нужно его в воду бросить и толкать... – предлагает Лана. С арбузом явно погорячились. С горем пополам его дотаскивают до воды, благо, песчаная отмель не далеко от берега и арбуз можно катить вперёд.
Наши спасатели видят, как мы сражаемся с арбузом, передают друг другу бинокль и хохочут. Мы машем им руками, мол, идите помогайте, но им слишком смешно, видите ли! Наконец, помощь приходит и арбуз занесён в домик, вымыт пресной водой и разрезан на дольки. Вот прекрасно кушать арбуз сразу у воды, по пути смывая липкий сок, выбрасывая косточки в пакетик и бегая за новой сладкой долькой!
- Я косточку проглотила!!! – в ужасе кричу я.
- Всё, теперь у тебя в животе вырастет арбуз! – кричат взрослые дежурную фразу и я отчаянно протестую!

В помещении пахнет сыростью и тёплой водой, воздух наполнен паром... На полу в большом предбаннике лежат деревянные решётки-поддоны, что бы не подскользнулся нечаянно. Там мы снимаем одежду и обувь, складываем в ячейки и проходим дальше в одних шлёпанцах и с полотенцами. В следующей комнатке – только вешалки для полотенец.
Мама помогает раздеться мне и отпускает на волю – ну не умеют дети терпеть, ждать или хотя бы спокойно стоять! Я шлёпаю по мокрому кафелю и выбираю кабинку получше. Ах, угловая, такая желанная, снова уже занята и тётя оттуда не спешит выходить! Но вот рядышком две пустых душевых ячейки и я занимаю одну из них, кручу краники, регулирую температуру. Как же восхитительно мыться! Конечно, я больше люблю ванную, домашнее море, где можно валяться часами, пока мама не вытащит тебя, не закутает в сто полотенец и не отнесёт на диван. Но здесь ванной нет, зато есть вода тёплая, приятная, так бы под ней и стояла до утра...
- Скорей, скорей, скорей! – забегает ко мне мама с банными принадлежностями в специальном «душевом» пакете. Я протестую: ну рядом кабинка пустая, иди там и мылься в своё удовольствие, я сама могу помыться! В ответ на протест меня моют с мылом, потом с шампунем, потом с бальзамом, потом ещё с каким-то зельем и, наконец, отпускают на волю. На воле холодно, когда горячая вода не льётся тебе на голову.
- Стой обсыхай. Потом полотенце возьмёшь, не надо сейчас, а то намочишь!
И мама моется три часа, я не выдерживаю ждать и занимаю свободную кабинку рядом. Едва согревшись под водой – снова тортуры, на этот раз с вытиранием полотенцами, потом одеванием махрового халата, носков (что бы лечь спать с чистыми ногами), шлёпанцев, потом пять минут под вмонтированной в стену сушилкой и, пока мама одевается, я выбегаю во двор. Здесь уже стоит выкупанный папа со своими друзьями, рядом возятся выкупанные дети, кто в халатах, кто в пижамах, а кто и в майке с трусами.
- Не замурзайтесь опять! – кричат нам одевающиеся мамы, а мы уже гоняем в латки в темноте, и летний воздух пахнет мылом, шампунями, сырой тканью махровых полотенец, водой и ночными цветами. И только один, самый яркий и ни с чем не сравнимый, запах, то и дело доносится до нас, будто катаясь на летнем ветру – запах моря.

Пограничный контроль здесь очень строгий: после девяти вечера находиться на пляже запрещается. Но, конечно же, не нам!
После ужина мы гуляем вдоль моря то в одну, то в другую сторону, иногда втроём, иногда с нами гуляют друзья. Но самое лучшее, когда с нами гуляют Артём и его мама! Пока взрослые болтают о своих скучных взрослых делах, мы обсуждаем супер-крутой боевик, который ходили смотреть позавчера, или комиксы, которые продают на рынке.
- Смотрите, дети, какой замок! – и мы глазеем, как кто-то выстроил из песка целый город с улицами и домами, украсил ракушками и водорослями свои постройки. Настоящее чудо! А вон дальше – обезьяна из песка, или лошадь, или собачка, а там – русалочка! Так и стоят эти рукотворные шедевры, пока время или море не превратит их снова в тысячи песчинок, а мы гуляем и любуемся их кратковременной красотой...

- Пойдём в кино? – говорит папа. – Там будет ужастик, страшный-престрашный!
И я иду с родителями смотреть «Челюсти», оказавшиеся ужасно скучными. Проспав половину фильма, трёхлетний ребёнок оповещает весь зал о том, что «Какая муть!», вызвав веселый смех. А вот повторный поход на «Чужих» вызывает бурю радости, ведь ксеноморфы показались мне ужасно милыми и симпатичными зверюгами!
- Мам, а мы однажды полетим в космос? – шёпотом спрашиваю я.
- Конечно. Есть космические станции, станция «Мир». – мама рассказывает мне скудную историю покорения космического пространства на 1990 год. – И учёные сидят изобретают...
- А таких чудовищ мы там встретим, в космосе? – с надеждой спрашиваю я.
- Конечно, нет, это же просто кино.
- Ну вот, зачем тогда в этот космос лететь?! – расстроен ребёнок, мечтавший дружить с ксеноморфами.
«Но это же чудовища!» воскликнет любой взрослый человек. Но ведь в кино люди сразу же схватили оружие и начали стрелять в бедного пришельца, родившегося среди чужаков, на чужом корабле, не знающего, где его дом или родители. А вот если с ним сесть рядышком, предложить свои секретные конфеты, спрятанные в кармане тёплой кофты на «чёрный день», дать попробовать мороженное, присыпанное тёртым шоколадом, поделиться игрушкой – тогда бы уж точно никто никого не стал кушать и вы бы непременно подружились!

Утром песок ещё просто тёплый, ближе к полудню же превращается в настоящую лаву. Мама в очередной раз вытаскивает меня из воды на берег, приговаривая: «Уже губы синие, надо обсохнуть», я дрожу на ветру, потом обкатываюсь в горячем песке. В воду пока нельзя. Чем ещё заняться на пляже?
Немного сбоку от спасательского домика, прямо после секции лавочек с навесом, стоит небольшой домик без окон. «Фотограф» - оповещает отдыхающих большая надпись, а рядом на стенде – образцы фото. А вот на одной из них – я, с закатным солнышком в руке! А вот по пляжу стоят атрибуты: большой рапан, античная амфора на ступенях среди античных колон (там ещё выдают тунику, украшения и гроздь винограда), вставший на дыбы вороной конь с колесницей (а маленький всадник примеряет римские доспехи и меч), шезлонг с зонтиком...
- Дядя Алик! – зову я загорелого фотографа, он улыбается и зубы на фоне тёмной кожи белые-белые. Интересно, а я так же улыбаюсь? Дядя Алик приглашает зайти внутрь домика, всё увешано фотографиями, девчонки в купальниках (а иногда и без, вот так!) улыбаются со снимков... Вот было бы здорово купить фотоаппарат и тоже делать такие красивые фотки!
- Хочешь игру? – спрашивает фотограф и я киваю. – А какую хочешь?
- Где осьминожек и водолазы!!! – и фотограф достаёт из большой коробки одну из микропроцессорных «Электроник» и вот я уже развалилась в песке прямо у домика и кормлю осьминожка водолазами.
На самом деле, игры на пляже дают на прокат за определённую плату. Но это для взрослых, а для меня – нет, ведь дядя Алик – папин друг! Поигравшись минут 10, мне уже становится скучно лежать на одном месте и я отношу игрушку на место, потом бегу обратно к маме.
- Будешь помидор? Вкусный! Ешь давай! – ну почему мамы такие надоедливые и каждые пять минут стараются тебя чем-то накормить? Я уворачиваюсь от помидора, закапываюсь в песок, стараюсь избежать кормления, как тут...
К берегу причаливает спасательская лодка. Два Нептуна, один из которых – мой папа, вытаскивают лодку на берег, а из лодки – сетку-авоську, полную рапанов! Конечно, я уже возле лодки – как же я проморгала, когда они уплывали!?
Папа чистит рапаны – достаёт моллюска и отдаёт мне ракушку, осенью я увезу их домой и будут они красивые стоять в серванте. А мясо рапана отправляется на сковородку, шкварчит, пищит, заправляется солью и перцем.
- Фу, какая гадость! – кривится мама, а мы уплетаем жареные рапаны с огромным удовольствием.

- Наташа! – зовёт с крыльца нашей комнатки папа и я, оставив проходившего мимо котяру, уже на ступеньках – а вдруг там мороженое дадут или ещё какую конфетку?
- Вот. – ставят передо мной тарелочку с чем-то мелко-нарезанным. – Перекуси. Это кальмар.
- Кошмар? – переспрашиваю я и папа смеётся. Папа оставляет меня наедине с кальмаром-кошмаром на двадцать минут и уходит в туалет. А с порога в комнату уже заглядывает мой приятель-кот – не дают ли тут чего и котам?
- Кис-кис! – подзывает трёхлетний ребёнок и протягивает котику кусочек кальмара. Потом ещё один, потом ещё, шерстяной друг мурлычет и тянется лапками, ему по душе такая еда.

Конечно, мы не все летние месяцы проводим в солнечной Анапе и иногда возвращаемся на несколько дней в родной город, на пересменку.
- Маааам, когда мы обратно полетим уже? – канючу я, ведь подружки-соседки в деревне у бабушек, а моё море где-то там волнуется без меня.
Мама сортирует вещи, оставляет в городе летнюю одежду, которая на меня уже мала, оставляет пока ещё не нужную новую тёплую одежду. Мы отвозим папиной крестнице джинсы и джинсовую рубашку – они просили нас купить что-то импортное.
У подъезда ожидает серая «Волга», водитель помогает положить в багажник нашу красную дорожную сумку и такси мчит нас в аэропорт. Ура! Самолёт, как мне маленькой казалось, наматывает круги по взлётной полосе целых сто лет, потом, наконец-то, металлическая птица взлетает в небо. Снова смотрю на уменьшающиеся автомобили, дома, поля, потом вокруг только сладкая вата облаков... Вот бы на секунду открыть иллюминатор и ухватить кусочек, потрогать облако! Значит, через сорок минут в Анапе встретит нас загорелый папа, прыгнем все вместе в машину «Скорой помощи» и поедем в наше любимое Джемете!

Мы идём с пляжа не свернув на Пионерский проспект к дырке в заборе, а прямо по проулку, где в далёком 1990 году всего-лишь несколько частных домиков вместо баз отдыха и гостиных дворов. Вот так сюрприз! На дорогу выходит наша соседка из Донецка, тётя Лена, а за ней выбегают двое мальчишек – Сашка, на пару лет меня старше, и Женька, на год младше! Тётя Лена рассказывает маме, как они добрались, мама рассказывает, где базар, где пляж, а мы с мальчишками уже уселись в таз для мытья ног и стараемся как можно больше друг друга обрызгать.
И вот уже на пляже нам вместе весело валяться в песке, закапывать друг друга, рыть яму у кого глубже и кто быстрее докопает до воды, нырять, кто дольше пробудет под водой. Возвращаясь с базара, мы тоже решаем идти по морю, и на одном из пляжей видим, что в воде, в море, на отмели, стоит самая настоящая металлическая горка!
- Ну, пожалуйста! Мы по разу спустимся и всё! – умоляют мам несчастные дети и мамы неохотно кивают. С диким визгом трое детей бегут по морю к заветной горке и с таким же диким визгом скатываться вниз, в солёные объятия...

Утро, солнце ласково гладит крошку-Джемете, в столовой звякает посуда по пути в мойку, мы идём по тропинке, по которой я могу пройти с закрытыми глазами, к дырке в заборе.
- Давай скорее, - подгоняет мама, - пока пионеров не повели на пляж.
Но мы опоздали.
Звякают металлические ворота с надписью «Металлург», двое взрослых помогают им раскрыться и на Пионерский проспект выливается весёлая волна – волна идущих по парам пионеров. Детвора смеётся, перекликивается, детвора загорелая, довольная.
- Я тоже здесь была пионером. – говорит мама. – Скоро и ты поедешь в пионерский лагерь.
- И буду ходить на ДеТскотеку? – с надеждой спрашиваю я, превращая неправильное слово «дискотека» в правильное.

Лето бежит своим чередом. Друзья-соседи через сколько-то дней (может, семь, а, может, десять – времени не существует, когда ты маленький) возвращаются домой, а мы с родителями остаёмся в нашем раю. Мы ходим в клуб и в маленький видеосалон, смотреть иностранные фильмы, все эти ужасно классные боевики и ужастики. Приезжает мой друг Артём с мамой и мы строим замки из мягкого песка, мы бегаем по отмелям и смотрим на дельфинов. Мы с мамой, иногда и с папой (когда у него выходной), прыгаем в автобус и едем гулять в Анапу, пьём «Пепси» из железных банок, заходим в кафе-мороженое и вот уже каждый из нас сидит перед пластмассовой или металлической пиалой на ножке, собирая маленькой ложечкой спиральку-кудряшку от белого холодного шарика. А вечером идём и идём вдоль моря, по песку, взяв шлёпанцы в руки, втроём или с друзьями: чуть впереди мы, дети, ведь ходить медленно мы не умеем и не можем, перепрыгиваем волны, пачкаем ноги в сухом песке, что бы посмотреть, как море снова унесёт этот песок обратно, подхватываем и прячем в карманы разные ракушки, поднимаем шагами фонтаны брызг... А на три шага позади нас идут взрослые, говорят о чём-то важном и взрослом, может, даже о нашем будущем, придумывают, как мы вырастем и кем станем, в какие школы пойдём... Или смеются, рассказывая друг другу истории из серии: «А мой/моя недавно такое учудил/а!». И конца-края нет этому пляжу, этому морю, и драгоценными камнями горят тёплые летние звёзды, освещают наш путь, а мы всё идём и идём вперёд.

Одним летним днём мы с мамой гуляем по Анапе.
- А что там? – показываю я на аллею.
- Не знаю. А идём посмотрим?
Деревья, деревья, кусты, клумбы… Вдруг всё это превращается в остатки каких-то древних домов, осколки статуй, очертания улиц… Да это же самые настоящие раскопки! Ну и дела! Наверное, кучу динозавров тут откопали!
«Горгипия» - говорит нам вывеска.
Ну, конечно, это ведь древние греки, великие мореходы, заплывали аж сюда и построили тут город Горгипию целых две тысячи лет тому назад. Я брожу вдоль огромных каменных гробниц и амфор, я захожу в музей… Сколько тут всего!
- Смотри, мам! Монетки, прямо как у тебя на поясе! – и мама удивляется, ведь её ремень и правда украшен копиями этих монеток.
Как же всё это здорово! Вырасту и непременно стану археологом и раскопаю самый древний город и самого большого динозавра, и самую древнюю гробницу!
- Это – Акрополь! – показывает мне мама на репродукцию древних Афин на стене, оттуда и плыли древние греки.
Акрополь прекрасен. Он парит над городом на своём каменном троне тысячи лет, наблюдает, как сменялись народности и культуры, величественный и древний.
- Мама. А мы можем туда однажды поехать?
- Не знаю. Может, когда вырастешь, полетишь туда, это очень далеко.
- На другой планете?
- Ну, немного ближе. Это в Греции. Туда почти неделю нужно поездом ехать, или лететь целый день…
- Эх… Вот бы его увидеть, хоть одним глазком. Акрополь.
А тридцать лет спустя девочка, мечтавшая увидеть колыбель цивилизации, ступила на мрамор, добытый в пещере Давели, и превратившийся в Парфенон, и в храм Ники, и в храм Афины Паллады, и в гордых изящных кариатид. Внизу раскинулся театр Диониса, и город, будто вылепленный из самого чистого снега, такой белый и слепящий. Я обошла это заветное место тысячи раз вокруг да около и всё не могла поверить, что прикасаюсь к великому Акрополю. «Привет тебе от твоей дочки  Горгипии» - сказала студентка исторического факультета университета Афин. «Горгипия не потерялась в веках и тысячелетиях, безжалостная Река Времени не смыла её навсегда - она найдена и сохранена на берегах Чёрного моря, и я была там, я видела сама! И потомки твоих детей, моя прекрасная Эллада, всё ещё живут в городе, выросшем на месте Горгипии!»

Я сижу на деревянных ступеньках спасательского домика, то закапывая ступни в гору песка, то освобождая их на волю – это я так играю в вулкан. К домику подбегает взволнованная женщина и что-то быстро говорит спасателям, плачет... Папа берёт в руки рупор.
- Внимание! Всем выйти из воды! Внимание! Всем отдыхающим выйти из воды! -–звучит на весь пляж папин голос.
И все отдыхающие выбегают из моря, а сильные загорелые спасатели с красными повязками наоборот заходят в воду. Значит, кто-то пропал. Скорее всего – ребёночек, раз тётя так плачет. И спасатели начинают прочёсывать воду, ищут, ищут... «Ну что? Что там?» - взволнованно спрашивают друг у друга отдыхающие. «Надо в дюнах проверить, давайте пойдём!» - предлагает кто-то из людей несчастной женщине и несколько добровольцев идут к большим песчаным дюнам в конце пляжа.
- Нашёл! – другой раз крикнет кто-то из спасателей и над водой поднимет маленькое тело, и быстрей все на берег, а там уже ждёт аптечка и через минуту ребёнок выплюнул воду, задышал и заплакал испуганно, а все радуются, что вовремя успели.
А бывает такое, что и не крикнет: закроют пляж до вечера, сообщат «выше», милицию оповестят и ищут, ищут... И находят, но через день или два, в песчаной яме  - утонул, не успели спасти. Море – это вам не игрушка, это могучая стихия, не подвластная человеку.
И папа ругает, отчитывает горе-родителей: ну куда вы смотрели? Ну как вы побежали ловить надувной матрац, а не упавшего с него ребёнка? Ведь каждый день по сто раз звучат правила поведения на воде!
А бывает такое, что подойдут маленькие ножки с другой стороны и спросят у мамы, кого же ищут в море, что же случилось? И начнёт мама-растеряша обнимать дитя и махать спасателям, мол, нашли, нашли! В дюны побежал, папоротников нарвать для песчаного замка, или захотелось глянуть на конфеты красивые в магазинчике у входа на пляж.

- Тёплая одежда – вот здесь! Завяжешь ей хвост. Не забывайте кушать. И не ешьте одни шоколадки с «Кока-колой», а то знаю я вас! – маме нужно поехать в Донецк на три дня и вечером она раздаёт указания папе.
Утро встречает прохладой, папа провожает маму в аэропорт, пока я лениво притворяюсь спящей – наверное, я с самого рождения не люблю рано вставать. Столовая закрыта – снова пересменка, значит, можно будет позавтракать какой-нибудь вкуснятиной!
- Проснулась? – возвращается папа через пару часов. – Давай одеваться и пойдём на базар, арахиса купим!
Ура, арахис! Как же я обожаю чистить и жевать жареный арахис!
Папа пытается справиться с одеванием дочки, он отчаянно сражается с колготками, ведь на улице холодно и если дитё заболеет, то мама его съест. Через полчаса колготки более-менее надеты, дальше – проще: юбка, футболка и вязаная кофта. Папа берёт в руки расчёску и резинку.
- Ай, папа! Ты мне глаз в хвост завязал! И ухо! – верещу и смеюсь я, пока папа завязывает мне хвост. Ещё через полчаса на моей голове красуется какой-то узел и папа ужасно горд собой – справился. Я натягиваю сандалии поверх колгот и весело шлёпаю с папой за арахисом, а потом мы идём на море и вот уже колготки все мокрые и в песке. Папа разрешает мне снять эту кучу не нужной одежды и «поплавать на берегу» - начался шторм и снова затопило пляж. Обедаем мы хлебом с колбасой или с маслом, потом снова арахис и персики, а вечером, когда рабочий день спасателя закончен, мы идём в пустой видеосалон и смотрим целых две части «Робокопа» подряд!
- Пап, мне в душ же надо... – показываю я в сторону здания душевой.
- Давай завтра, а то сегодня уже поздно.
Завтра снова повторяется война с колготками и волосами, снова поход на базар за арахисом и «Пепси». Колготки то и дело ползут вниз и я, устав их подтягивать, просто подворачиваю сползшую часть в сандалик. Фотограф дядя Алик делает нам фото на память – отдыхающих совсем мало и скоро металлический вагончик-контейнер тоже закроется на зиму. На фото довольный папа с полузаправленной в шорты рубашкой и растрёпанными просоленными волосами и такая же довольная, в сползших колготках, трёхлетняя я.
- Что будем смотреть вечером: «Рокки» или «Терминаторов»? – спрашивает папа и мы выбираем.
На третий день я уже не могу видеть арахис, о чём с самого утра заявляю папе. В результате на завтрак у меня вафельки в шоколаде, вот это удача! На пляже мне можно снять свои сто одёжек и бегать в плавках, только маме об этом рассказывать нельзя! Папе машет рукой какой-то дядя с маленьким мальчиком за руку, папа машет в ответ и они идут к нам. Вот и компания мне нашлась!
- Хочешь, покажу тебе такую огромную медузу, как шляпу?! – предлагаю я новому знакомому и мы бежим по островкам.
Вечером на ужин папа жарит картошку. Просит знакомую тётеньку-сотрудницу взять дочку с собой в душ и помочь ребёнку помыться. И в душе я, наконец-то, занимаю вожделенную угловую кабинку!

Мама прилетает в Анапу рано утром и когда я выспалась и соизволила открыть глаза – она уже в нашей комнатке. Она достаёт из сумки какую-то одежду для меня, для папы, рассказывает новости из родного города...
- Мама! Смотри, ты снова лето привезла с собой! – кричу я, встретившись нос к носу с солнечной тёплой погодой!
И лето продолжается: я забегаю в море, через полдня мама выманивает меня из моря сочным персиком или пирожным, закутывает в полотенца, я сижу на ступеньках спасательского домика и болтаю ногами в тазике с водой.

Внутренние часы показывают осень. Море снова разливается и каким-то морским чутьём я осознаю, что лета и тепла уже до следующего года не ждите.
Небо и море превращаются в серо-белую пену, сплетаются в солёно-воздушное кружево. С крыши спасательского домика-рыбки уже сняли шатёр и я смотрю, как разбирают навесы от солнца, готовят к зиме. Значит, лучше уже не собирать домой ракушки – потом так тяжело будет выбирать, какие поедут со мной. Ну, разве что я вдруг найду самую особенную доселе не виданную ракушку неземной красоты! Маленькая девочка идёт побродить в прибое, растянувшемся на половину пляжа – вдруг море возьмёт да и подарит мне что-то особенное?! Но приходит папа и что-то особенное дарит он – огромную, с меня размером, шоколадку! На самом деле, в плитке шоколада от силы грамм 300, но трёхлетней девочке она кажется целой тонной шоколада!
- Ты не замёрзла? – спрашивает мама в закатанных джинсах и свитере. А я бегаю в плавках, хватаю огромных медуз и бросаю обратно в море – пусть живут, ждут меня...
Джемете уже совсем пуст. В последний раз в этом сезоне скрипит калитка тёти Ларисы, в последний раз я пускаюсь в путешествие по лабиринтам такого родного дворика. Дядя Алик отдаёт нам последние распечатанные фотографии этого года.
Сумки уже собраны и ждут под кроватями. «Скорая Помощь» везёт нас в аэропорт и папа прощается с её водителем, до следующего года. И в осеннее небо взлетает мой самолётик, везущий новые джинсики и рубашку для маленькой девочки, жёлтое нарядное платье «на вырост», кроссовки и курточку, целый миллион ракушек и шкатулку воспоминаний о летних жарких днях, прогулках вдоль моря, десятках фильмов и мультиков, просмотренных и пересмотренных за эти месяцы, катерах и аттракционах.

А дома встречает золотая осень и бабушка с дедушкой, и куклы, и посудки, и целый огромный мир для трёхлетнего ребёнка! А потом будет зима и летящие по снежной метели саночки, ледяные горки выше всех домов нашего района! А потом однажды мама откроет дверь, а там ёлку огромную папа притащил, такую, что в потолок упирается! Значит, скоро Новый Год, и мы пойдём в ДК им. Ленина на утренник, меня переоденут в красивую белую снежинку и мы обязательно встретим папину крестницу в такой же снежинке! А после представления и танцев зажгутся огоньки на ёлке, а потом откроет нам двери кафе-мороженное или прыгнем все весёлые в трамвай и поедем в гости к кумовьям, запекать огромного гуся и сидеть под ёлкой с куклами до глубокой ночи.
Колесо года совершает свой круг. Маленькая девочка не умеет читать календарь, маленькая девочка делит год и считает время по только ей известным приметам: каштан под бабушкиным окном совсем сбрасывает листья, даже старшие дети выходят гулять в шапках. Прыгание в огромную яму, куда заранее набросана вся листва с деревьев. Короны из кленовых листьев, которые плетёт бабушка, становятся из зелёных золотыми. Первый снег, от которого через час не осталось и следа. Потом – самый настоящий снег и все склоны вокруг превращаются в горки для катания на саночках. Новый Год и ёлка. Папа в один выходной закутает тебя в сто одеял и повезёт в лес, такой же закутанный, только в снежный полушубок! Чистка ковров в снегу. Торт на твоё четырёхлетие, который до праздничного стола дошёл уже без крема (ну потому что бисквит я не кушаю)!
И редко-редко, может быть, раз в неделю, маленькая девочка открывает двери новенького серванта, достаёт самый большой и красивый рапан на всём белом свете, прикладывает к уху... и слушает лето.

А потом мир умывается весной, вдруг всё снова стало зелёным, юным. Дверь балкона раскрывается в тепло, срывается с неё бумага, которой на зиму заклеили балкон и окна.
Папина серая сумка для командировок покорно раскрывает рот и мама кормит сумку папиными вещами: спортивные штаны,ещё штаны, шорты, ещё шорты, рубашки, плавки... Бритва, крем, мыло и пушистый помазок! Шлёпанцы и кепка.
- Папа, я с тобой поеду! Хочу скорее в Анапу! Ты же едешь в Анапу?!
Но пока что мне нельзя – сейчас приедут спасатели, всё приготовят, соберут навесы, притащат трактором домик в виде рыбьей головы. А мы с мамой уже приедем во всё чистое и готовое.
- Вещи твои отправим с детской дачей, – рассказывает сказки мама, - а мы с тобой на поезде поедем.
- Так долго? А давай на самолёте? Давай прямо сейчас поедем? – не терпится мне. Красная дорожная сумка сдаётся в мой детский садик, мама диктует моё имя и фамилию, их с папой имена и фамилию и мы едем домой. А я надеялась, что прямо сейчас сядем уже в поезд и поедем в Анапу!

- О, мы на столике поедем! – радуюсь я, забегая в вагон и понимая, что у нас боковые места. Я уже ездила на поезде в Моршин в прошлом году, но тогда у нас было купе, с дверцами, а мне так хотелось поехать «на столике». Дедушка помогает занести сумки, обнимает нас и долго-долго стоит на перроне, пока поезд не трогается с места.
- Посади меня на верхнюю полку? – прошу я и мама помогает залезть наверх. Напротив тоже едут женщины с малышнёй, девчонки протягивают мне стаканчик леденцов, угощают. Да в вагоне полно детей! И всем сложно усидеть на месте, начинается возня, писк, беготня, мамы пытаются усмирить детский муравейник, но потом смиряются – крепче заснём. За окошками темнеет, из сумок достаются курочки, вареные, жаренные или запечные, баночки с картошкой, супом, борщом, а у самых несчастных – с манной кашей, шпроты, колбаска и сыр, батоны, сваренные вкрутую яйца, сочные помидоры и все мамы поезда пытаются вместить в детей этот недельный запас продуктов.
- Смотрите! Вон там тачанка! Видишь тачанку? – и весь вагон прилип носами к окошкам. Да не вижу я там никакую тачанку! «Вот, вот она – тачанка!» - слышно то там, то тут, но я вижу только ночь...
Мама достаёт матрац и распаковывает постельное бельё.
- Я лягу наверху! – решаю я, но не тут то было: мама укладывает меня внизу и сама мостится рядом. Это не честно! Я пытаюсь бороться с оккупантом, жалуюсь на тесноту, но в итоге капитулирую и засыпаю.
- А мы скоро приедем? А долго ещё ехать? – утром вагон наполняется вопросами, мамы смотрят на часы, отвечают «Ещё три часа ехать» и на пять минут детский хор замолк. Но через пять минут – всё по-новой!
Наконец-то вечность дороги позади и состав бежит всё медленнее, заходит на станцию Джемете и все мы спешим скорее выбраться из поезда.
- А куда идти? А как до дачи добраться? А в какой стороне...? – звучит со всех сторон, весь мир состоит из вопросов и сумок, и суеты. «Давайте стоять здесь, пока нас не заберут!» - говорит какая-то самая находчивая тётя и женско-сумочный табор останавливается.
Вот же он! Уже загорелый, усы такие густые, кое-как причесался, в мятых штанах, шлёпанцах и вкривь да вкось заправленной (и застёгнутой) рубашке!
- Папа! – кричу я и тяну маму за руку. Оп – и я уже у папы на плечах, и в одной руке у него наша сумка, а в другой – мама. А вот и наша «Скорая Помощь», встречает нас, и водитель уже тоже загорел, смеётся и мы летим к «Металлургу» этим жарким утром! Маленькая девочка машет рукой указателю-кораблику на въезде в Джемете – привет, давно не виделись!

Так, что это за новости? Папа приводит нас не в родной уже домик для персонала, а в какой-то другой, в одном из «боковых» зданий. Зато комната – на втором этаже и к ней ведёт настоящая лестница! В комнате всего две кровати. Что-то тут не ладно...
- А вот вафли в шоколаде, а вот чупа-чупс! – отвлекает меня папа. – Идём посмотрим детскую дачу? Только посмотрим!
И, быстренько всунув мне в рот шоколадку, меня отводят к воротам детской дачи, а потом к небольшому корпусу на два отряда.
Я чувствую обман.
- Смотри, сколько деток. – приторно вещает мама. На веранду корпуса уже высыпала детвора, все что-то щебечут, возятся... Какие-то маленькие и скучные.
- Мне не нравится. – говорю я. Родители предлагают остаться до ужина, или до завтра, или до послезавтра – вдруг понравится. Ну ладно.

С веранды я попадаю в большую общую комнату, столики со стульями – по центру, шкафы с игрушками – вдоль стен, воспитательский стол и два больших окна... Сбоку дверь в комнату, уставленную деревянными шкафами для одежды, как в садике. Дальше, из общей комнаты – двери вожатской. Коридор, в конце которого душ, туалет, умывальнички, импортная чехословацкая сантехника, всё маленькое, как раз для четырёхлетних деток. Большая комната с полочками вдоль стены – туда сложат наши сумки. А ещё есть спальня, два входа в которую ведут из общей комнаты – там куча кроваток, одиночные – вдоль стен, потом островки по четыре вместе, потом проход и ещё островки по четыре вместе.
Ну что же, будем обживаться...
Я выбираю кровать. Ближе к двери, но не сразу рядом, не у окна, что бы комары не съели и ксеноморфы не утащили, не одиночная, что бы было с кем поболтать... Нужная кроватка уже занята и её хозяйка начинает реветь...
- Теперь твоя кровать другая, вон та! – отправляю я плаксу к свободному месту и она успокиавается.
Вторым делом становится выбор шкафчика. Они ещё все свободны – детвора занята шкафом с игрушками – и я выбираю наклейку с Гаечкой из пачки на столе у воспитательницы, потом леплю её на свой шкаф, после чего спокойно забрасываю внутрь панамку и сандалии.
- Дети! Возьмите ваши сумки и выберете самое нарядное платье! – говорит Татьяна Ивановна, одна из наших воспитательниц. Ну, здесь без проблем: я выбираю своё не земной красоты платье с аппликацией в виде вазы с цветами на груди и большущим бантом. И красивые сандалии с объёмными цветами и бусинками.
Малыши сортируют одежду: сюда – одежда для пляжа, сюда – трусы и майки, пижамки – себе в кровать, в шкафчик – повседневная одежда, тапочки – в стеллаж для обуви, что бы ходить в группе.
Ох, как я не довольна! Обманом заманили на эту дачу, оставили с детьми, а сами там объедаются мороженными и «пэпси» пьют! В придачу ко всему горю нас укладывают спать днём, как малышей – ну что может быть унизительнее для взрослого четырёхлетнего человека!?
Первая смена начинается. Дети приезжают ещё и на следующий день, занимают свободные кровати и шкафы, сортируют одежду. После завтрака выхожу на веранду и вижу своих родителей.
- Бедная я несчастная сирота! Нет у меня ни папы, ни мамы! – громко говорю я. – Оставили тут меня совсем одну-одинёшеньку!
- Наташа, жвачки будешь? – достаёт из кармана папа ленту жвачек «Турбо», детвора в отряде «Кораблик» громко ахает.
- И никто мне конфет не принесёт, сирота я одинокая! – продолжаю я. Ещё чего, за жвачки хотят купить доверие преданного ребёнка!
Спектакль продолжается полчаса, воспитатели в недоумении, родители смеются, обещают золотые горы.
- Мы завтра придём после обеда, заберём тебя на сонный час. – говорит папа.
- Ээээ, жвачки оставь.

- Стали по парам! – командует Татьяна Ивановна. – Взяли друг друга за руки!
Мы послушно выстраиваемся и берёмся за руки, в другой руке – скатанные в трубочки полотенца, а в серединке трубочек – начинка из сухих плавок. Вторая воспитательница, Елена Борисовна, пересчитывает детей, надевает всем панамки, кепки, шляпы, машет вожатым соседнего «Дельфинчика» и вот мы идём стройными колоннами к большим металлическим воротам с надписью «Металлург». А вот и Пионерский проспект – грубый асфальт с замурованными внутрь ракушками, дети удивляются, показывают пальцами. Налево, переходим дорогу и вот уже по бокам проулка вечные дяди и тёти, торгующие с маленьких самодельных прилавочков жвачками «Лав Ис», «Турбо» и «Барби», у кого-то – леденцы на палочках, со жвачкой внутри и без, у кого-то – батончики «Херши», «Виспа», «Марс», а у кого просто трубочки с вареной сгущёнкой! И малышня щебечет, море из детей волнуется, шумит – ах, как же хочется всё это скушать! Но вот впереди – проход между двумя дюнами, и ты уже чувствуешь под ногами песок и в шлёпанцах уже не удобно идти...
- Сняли шлёпанцы и вот так несёте в руках... – командует вожатая, а вы уже и сами разулись, а кто-то не выдержал и убежал на дюну, а кто-то уже и скатился на попе с дюны, а кто-то и кубарем! Плещется море детского смеха, отражается в смехе настоящего моря, и вожатая пытается создать из непослушных волн стройную колонну.
А вот и спасательский домик! Ряды пионеров маршируют мимо него и над пляжем гордо звучит папин голос через громкоговоритель: «Уважаемые отдыхающие! Просьба перейти на правую сторону пляжа! Идёт пионерский отряд лагеря «Металлург»!». А вот и сам папа с алой повязкой на руке! Естественно, я выбегаю из шеренги и бегу к нему, и вот уже сижу на руках, смотрю на марширующих мимо детей. «Ладно. Может, на детской даче и не так уж плохо. Помилую родителей.»

Многие малыши (а нам по четыре-пять, мы же совсем крохи) видят море впервые, пищат, несмело гладят ладошками воду. А песок! Что за чудо! Мелкий, как пудра, тут и там выглядывают сокровища – самые разные виды ракушек, большие и маленькие, продолговатые, как ноготки, чёрные панцири мидий, ракушка-веер, белые, тёмные, розовые, перламутровые… Воспитатели расстилают большое-пребольшое полотенце, но мы, дети, уже сели попами в тёплый песок. Вздохи детского восторга торжественно приветствуют множество грабелек, лопаток, пасок, ведёрок, выпрыгнувших на песок из бездонных сумок наших взрослых.
- Так, по шесть человек подходим ко мне! – командует каждая из воспитательниц. И снова в детском хаосе на несколько минут воцаряется порядок, нас строят, пересчитывают и первая дюжина детей заходит в море.
Я плыву! Сколько же в плаванье общего с полётом! Я отталкиваюсь от дна и взлетаю в этой чистой, тёплой синеве! Я переношу вес тела в свои маленькие детские руки и полностью погружаюсь под воду, лечу в самой прекрасной из всех стихий, касаюсь пальцами дна!
- Как ты так сделала? – восторженно встречают меня на поверхности дети. Учу девочек и мальчиков нырять, задерживая дыхание, потом – плыть под водой. Вторая группа купающихся смотрит за нас и повторяет за нами.
- Холодно! – пищит малышня, когда нас выводят на берег. – Холодно очень!
- Обваляйтесь в песке, он горячий! – говорю я, падая в тёплые объятья песчаной пудры, детвора падает следом за мной и вот уже все согрелись, сидим и смотрим, как  заходит в море следующая дюжина.
Одна девочка боится. Олеся. Она бегает по кромке воды, пищит, потом плачет – все ведь в воде, им там весело, а она ну никак не может побороть свой детский страх. Олеся пробует зайти в море, но пугается набежавшей волны и с плачем выбегает на берег.
- Ну, Олеся! – окружаем мы нашу девчонку. – Ну, чего ты испугалась? Мы же плавали все, это не страшно совсем. Там мелко. И акул нет! И можно нырять под воду, только нос закрыть надо.
Олеся видит, что мы все уже купались и только она – нет, и начинает плакать ещё горше.
Наконец, снова настаёт наша очередь купаться и дети просят, что бы несчастная Олеся зашла с нами. Дети заходят в воду едва ли по колено и девчонка снова ревёт. И тут, не сговариваясь, вся шестёрка дружно окунается в воду, по самую шею и, от страха и от неожиданности, ревущая Олеся окунается вместе с нами! И вот уже и смех, и визг, и брызги летят до неба, и вожатая ругается на нас за поведение, и смеётся с нами вместе!

- Ой, спасатель идёт! – восхищенно показывают дети на загорелого мужчину с усами и с алой повязкой на руке, идущего в нашу сторону.
- Папа! – подскакиваю я. Папа о чём-то говорит с воспитательницей, потом мы идём по горячему песку к деревянной лодке. Папа сталкивает лодку на воду, я запрыгиваю в неё почти на ходу и вот мы уже плывём. Всё дальше от берега. Я всматриваюсь в бездонные чистые глаза моего моря, в прозрачной воде танцуют толстые красивые медузы, кружатся мелкими серебристыми стайками рыбки. Вот бы нырнуть с лодки! Но папа не разрешит – здесь для меня очень глубоко. Может, когда я ещё чуть-чуть вырасту, я даже смогу сама управлять этой лодкой!
В спасательском домике хлопает дверца холодильника. Папа отрезает мне большой кусок свежего хлеба, мажет сверху хороший слой масла и посыпает всю эту вкуснотищу солью. До чего люблю хлеб с маслом!

- Пионерский отряд «Кораблик»! Построились! – кричит Елена Борисовна. Я становлюсь в строй, жуя свой бутерброд, и мы стройной колонной маршируем к металлическим воротам «Металлурга».
На веранде натянуты несколько рядов верёвки – туда нужно повесить плавки, предварительно сполоснув их в умывальнике. Сами мы переоделись в сухое ещё на пляже. Сейчас нас сводят в душ, сначала девчонки, потом мальчишки, а затем снова выстроят по парам и поведут на обед. Сонный час, вкусный полдник – свежая булочка, фрукты и сок, и бегай себе гуляй до ужина, или вечерний поход на пляж. А после ужина могут собрать всех и повести в Клуб и там показать мультики!
 
Но самый лучший в мире день – это когда вас только уложили на тихий час и тут воспитательница говорит: «Наташа, к тебе мама пришла!» и сонливость как рукой сняло! И загорелая мама забирает тебя погулять по уютному Джемете, а, может, даже едете в Анапу, и тебя возвращают в группу аж к ужину, а то и позже! И ты хвастаешься новыми сандаликами или очками от солнца, или батончиком «Виспа», или ещё какими-то сокровищами детского мира.
Но есть дни и получше этого – когда вечером с мамой приходит такой же загорелый папа, и вы гуляете втроём или идёте в кино, или в гости к тёте Ларисе, да хотя бы вдоль аллей к новым корпусам!
- Смотри, на что этот домик похож? – показывает папа на строящееся здание за столовой. Круглое окошко на два этажа, необычная, чуть вытянутая, форма…
- На рыбку! – радостно кричу я. Рядом с недостройкой возвышается её почти что близнец – «Металлург» расширяется.
- Будет в следующем году готово. А вот там будет зимний бассейн за клубом и база отдыха станет работать круглый год.
- И зимой мы будем ездить на море?! – радостно спрашиваю я. Вот как классно, что из снега и мороза можно будет приехать в тепло и в лето! Ведь четырёхлетней девочке кажется, что здесь лето круглый год.

Когда ты – девчонка четырёх лет, - ты не меряешь жизнь днями. Сколько длится моя первая смена на детской даче? День, неделю. Миллион дней. Целое лето.
Утром, умывшись и почистив зубы, позволив Татьяне Ивановне завязать себе хвостик или два, я натягиваю любимое платье-халатик с пчёлкой Майей, хватаю сандалики и выскакиваю во двор. Небо… Неба почти не видно и воздух превращён в звук! Стрекозы! Всё небо в стрекозах, они поют, они пикируют вниз и взлетают выше, они большие и тёмные и вся детвора каждое утро замирает, раскрыв рот.
Иногда после сонного часа нас ведут на музыку в соседний отряд – там есть большой зал со стройными рядами маленьких стульчиков и роялем. Играющую на рояле тётеньку мы уже знаем – это же наша Тамара Васильевна из садика!
В один из дней после обеда нас застаёт прямо в столовой летний дождь!
- Сняли обувь и стали по парам! – командует вожатая и колонна детей со смехом бежит под тёплым дождём, стараясь не обойти как можно больше луж, выбирая поглубже. А на входе в отряд уже заботливо приготовлены тазы с тёплой водой, вымыть ноги и в кровать!
Дождик стучит по стёклам до вечера. Полдник после сонного часа ожидает нас прямо здесь, в отряде, а вот после полдника нас снова строят и ведут… В соседний отряд!
Вот это да! В такой комнате мы ещё не были!
Большая-пребольшая, как спортзал, по центру столики, а вдоль стен - полки с… настольными играми! Здесь и шашки, и шахматы,  и множество наборов «Больничка», и посудка, кубики, «Монополия», конструктор – всё, что можно себе только представить! Малышня молниеносно разбегается к полкам, потом к столикам и раскрываются коробки, достаются карточки, игральные доски, фигурки, детали и до самого вечера продолжается игра за игрой…

А вот и пересменка!
- Нет, мы не будем забирать вещи. – говорит мама воспитательнице. – На недельку слетаем домой и назад.
И мне не понятно – как же уже столько времени прошло, неужели я здесь почти месяц?
- Мам, я тоже останусь. Что там делать в Донецке? Все девочки у бабушек…
Но меня забирают на целую неделю скучать в родной город…
Площадь Металлургов в моём родном городе заполнена народом, сумками, люди бегают то в одну, то в другую часть площади.
- А куда подъедет автобус? На площадь? На остановку? К заводоуправлению? – звучит хор голосов то здесь, то там.
А вот и большой красивый красный «Икарус»! Под лобовым стеклом табличка гордо оповещает всех – «Металлург».
Сколько же народу вокруг! Тётя, с которой мама поздоровалась и поболтала минут пять, проверяет какие-то листочки у пассажиров и кивает головой, мол, проходите. Папа забрасывает в «Икарус» сумку, потом себя. Эй, а я?!
- Места не хватает. – говорит тётенька маме.
- Ну, поедем вместе через неделю. – говорит мне мама. Как через неделю? Я не могу ждать так долго! Там же моё море и оно без меня волнуется!
- Ну сейчас! Можно я поеду сейчас? – почти плачу я. – Я стоя поеду! Я буду на ступенечках сидеть! Ну, вот же, на полу есть немного места, я помещусь! Я буду ехать тихонько и никому не помешаю!
- Да на сумки посадим с нами сзади, пусть сидит! – заступаются за меня другие спасатели, которые едут вместе с папой.
- Твоя? – спрашивает дядя у папы, он тоже едет с маленькой дочкой, примерно моего возраста. – Давай, посадим девочек вместе, сиденья раздвигаются же, поместятся.
И довольного ребёнка усаживают в середине красного автобуса, к моей бесконечной радости. Едем!

Автобус – это вам не поезд и не самолёт! Он едет бесконечно долго, сначала по городу, потом – прочь от мегаполиса, вдоль полей, сквозь деревни и посёлки, всё дальше и дальше, через границу республик (где мы стоим в очереди сто лет), через весь Краснодарский край. Солнце путешествует вместе с нами, всё выше и выше в зенит, потом клониться к горизонту…
- Пап, а мы скоро приедем уже? Я прямо сразу побегу на море!
- Ещё не скоро, ещё столько же ехать… Мы поздно ночью приедем.
- А я всё равно пойду на море, хоть днём, хоть ночью!
Я засыпаю в хвосте автобуса, развалившись прямо на сумках и накрывшись большим полотенцем. За окном темнеет. Начинает лить какой-то совсем не нужный дождик, всё сильнее и сильнее…
Маленькая девочка глядит в ночь сквозь стекло «Икаруса», надеясь скорее увидеть красивый фигурный кораблик на въезде в Джемете. Если я буду представлять его, мечтать о нём, то он быстрее появиться.
Вот он!
- Кораблик! Мы приехали! – радостно оповещаю пассажиров я.
Дождь льёт стеной! К автобусу прибегает Татьяна Ивановна с зонтиком – моя воспитательница из садика и с детской дачи, пухленькая и добренькая. Папа идёт с ней и оставляет меня на попечение взрослой.
- Завтра утром вместе пойдём в отряд. – говорит Татьяна Ивановна, укладывая меня в кровать в своей комнате.
- А можно мы прямо сейчас пойдём к морю? Хоть одним глазком глянуть? – взмаливаюсь я и засыпаю.

- Наташка!!! – радостно выбегает из толпы деток мой друг Артём. – Ура, ты приехала! Мне мама вчера сказала, что ты уже едешь!
- Артём! А я уже съела шоколадку, а если б знала, что ты тут – оставила бы на двоих! Где твоя кровать?
Друг показывает мне свою кровать, за тридевять земель от моей. Непорядок!
- Мальчик, переляг! – командует четырёхлетняя начальница своему соседу и Артём перекладывает свои спальные вещи на кровать рядом со мной.
- Выбери другой шкаф, это – шкаф Артёма! – продолжается раздел территории в комнате для переодеваний. – Потому, что я так сказала!
В столовой воспитательница не разрешает пересесть, но двое детей закатывают грандиозное представление, что бы им позволили сидеть рядом и взрослые идут на уступки.
Как же здорово теперь будет на детской даче, когда мой друг тоже со мной! Можно будет сидеть вместе в тракторе на пляже и играть в «чужих», а то эти дети не смотрели кино и не понимают, как нужно играть.

Босые ноги ловко прыгают на ступеньки спасательского домика, а следом за ними – вторая пара таких же маленьких ног. Папа смеётся. Я забегаю в домик и хватаю дверцу холодильника, потом хлеб и нож.
- На! – протягиваю я Тёмке бутерброд с хлебом, маслом и солью – самое вкусное, что можно только придумать.
- В песке не вываляйте. – говорит папа и мы с другом идём к трактору: сейчас пообедаем и снова в бой с пришельцами, очень важно подкрепить силы в бою.
- Что ж вы голыми руками воюете? – спрашивает папа и протягивает нам… ух ты, два самых настоящих водных пистолета!!! – Только в отряд не берите, а то потеряете, оставите потом в домике.
- Папа, можно я и Артёма тоже возьму? – спрашиваю я, подбегая к лодке и папа кивает. – Артёёёём! Идём на лодке кататься!
У маленькой девочки, по сути, нет никаких сокровищ, в понимании взрослых, но я делюсь тем, что у меня есть, с другом. Это – хлеб с маслом, возможность поплавать на лодке или искупаться с папой на глубине вне очереди, поиграть на крыше домика.

- Денис приехал. – вздыхает Артём.
- А кто это?
- Сын Елены Борисовны. Он вечно дерётся и игрушки забирает.
А вот и Денис, наш ровесник. В первый день я просто знаю, что это – Денис. Во второй день с Денисом происходит бой за игрушечный «Камаз», которых в отряде штук пять, но у этого легче всего откидывается кузов.
- Я первая взяла его! – наступаю на обидчика, отобравшего машинку. – Возьми себе другой!
Детвора собирается вокруг, ожидая, что же будет.
- Это мой! Все игрушки мои!
- Твои игрушки у тебя дома, а здесь – общие! Раньше надо было вставать, проспал даже зарядку, лежебока! – и дети смеются, тем самым принимая мою сторону. За один день Денис уже успел со многими подраться.
- Я пожалуюсь маме и она тебя накажет! – жульничает мальчик.
- Ах так? Тогда я пожалуюсь папе и ты больше в море купаться не будешь!
- Да! Знаешь кто её папа? Он спасатель! – а вот и подмога прибежала в лице Артёма и нас уже двое. – Он самый главный спасатель на пляже!
- Двое на одного – нечестно! – начинает реветь обидчик, испугавшись скорее остаться без моря, чем нас. Подбегает Елена Борисовна и дети жалуются, мол, отобрал у девочки машинку и ещё разнылся потом. Денис уходит за руку с мамой – время строится на обед – то и дело оборачивается на нас.
- Я тебе ещё в суп плюну. – обещаю я вслед.

- Хочешь роботов поиграть? – высыпает передо мной на песок парочку роботов Денис. – Только, пожалуйста, можно я буду купаться? Пожалуйста?
Мы с Артёмом смеёмся – вот трусишка!
- Ой, у меня этих роботов знаешь сколько? Садись с нами играть, а? – мы уже вырыли окоп на пляже и оттуда стреляем в космических пиратов, ведь вчера вечером в кинозале мы смотрели «Тайну Третьей планеты». – Только у нас два пистолета…
- А я буду роботом стрелять!
- О! Лепи шарики и это будут бомбы! – находит выход Артём и вот в окопе уже трое храбрых космодесантников!
- А можно мы втроём в пару станем? – просим мы у воспитательницы.
- Я с мамой в паре пойду. – гордится Денис. – Самый первый. Не надо.
- Глупый, мы в середине идём или в самом конце. Можно быстро убежать и целых три раза с дюны скатиться!
- Аааа… - вздыхает мальчик, понимая, сколько времени он потерял, приходя на пляж в паре с мамой.
- А ещё можно еле плестись и постоянно отставать!

- Денис! Ты зачем бьёшь мальчика! – кричит Елена Борисовна на всю столовую, когда Денис пытается силой сесть с нами за стол.
- Мальчик, а давай ты с нашим другом поменяешься местами? Тебе же всё равно, где кушать. – предлагаю я. Можно ведь и договориться.
- Нет! – упрямо говорит обиженный и начинает есть свой суп. Денис бросается в драку снова, но уже со слезами несправедливости в три ручья. Уже и Артём начинает то ли разнимать бой, то ли пытаться в нём участвовать.
- Так! Жвачка «Турбо» и ты пересаживаешься. – пытаюсь разнять ребят. «Нееет!» - снова плачет упрямец, но… Я достаю из кармашка жвачку. – Шоколадная. Пробовал такую?
Мир замирает – все смотрят на жвачку. Неужели, правда отдаст?
Мальчишка шмыгает носом. Протягивает руку и берёт лакомство, прячет в карман, потом берёт свою тарелку супа и идёт к другому столу. Денис вытирает слёзы и садиться на стульчик, а вот уже мама ему его суп принесла.
- Могли бы на троих поделить и жевать… - мечтает Артём, уж очень заманчивой была жвачка, тем более – шоколадная.
- Зато Дёс с нами теперь всегда будет сидеть. А жвачку мне папа завтра купит новую. Ты же не три года ешь? – переживаю я, что просидим тут до конца обеда. – Мы, вообще-то, быстро кушаем и идём посмотреть на голубых стрекоз!

В одном углу нашей спальни стоят две высокие кровати – для няни или для детей постарше, которых в наказание отправляют спать к малышам. Покрывало свисает чуть ли не до пола и сегодня мы втроём там спрятались – ведь это же здорово!
- О, что вы там делаете? – забегает кто-то из детей.
- Тссс. Тихо. Залезай с нами. Только тихо!
- Я Пашку позову только.
За Пашкой приходит и Сашка, и Машка, и Дашка, и вот уже в нашем подкроватье настоящая коммунальная квартира.
- Сейчас треснет, как в сказке про рукавичку! – меня задавили в самый угол и уже дышать нечем.
- Кто там ещё лезет? Места нет! Уже как в трамвае!
- Не толкайся!
- Ты мне на руку сел!
Последнему мальчику не хватило места ни боком, ни передом, ни задом и он с воем бежит прочь из комнаты.
- Елена Борисовна! Они меня выгнали! Под кровать не пускают!
- Так! Вышли все из-под кровати! – кричит Елена Борисовна, влетая в комнату. – Как вы там все поместились?
- Ябеда-корябида, солёный огурец, на полу валяется, никто его не ест! – каждый считает своим долгом выразить недовольство в лицо обидчику.

А девчонки и мальчишки из старших отрядов устроили спектакль и показывают его в нашем актовом зале после ужина! Если уж вас построили и ведут в актовый зал, то сегодня будет точно что-то интересное. Мультики, спектакль или детское кино.

Сегодня настроение с самого утра не ахти какое: на завтрак была гречка с молоком, что я ненавижу больше всего на свете. Я честно попросила дать мне молоко отдельно и даже выпила два стакана – ну где ж это видано, портить такое прекрасное молоко мерзкой гречкой!? А потом на пляже в моем спасательском домике предательски закончилось масло!
- Я не хочу есть этот мерзкий суп! – бросаю ложку за обедом я. – Не буду, и всё тут! Ни за что!
- Так, Наташа! Быстро ложку в руки и вперёд!
- Ни вперёд, ни назад!!! – ложка улетает в неизвестном направлении.
Начинаются угрозы, потом уговоры, я реву и никакой суп кушать не собираюсь. За столом с воспитателями (куда пересесть очень престижно, между прочим) концерт продолжается. Приходит заведующая. Вздыхает. Забирает мой суп, второе и ревущую меня.
- И мои друзьяяяя!!! – показываю пальцем я, когда понимаю, что хитрый план сработал. – И их тоже!!!
Друзья берут тарелочки и идут за заведующей.
Жужжит видеомагнитофон и на экране телевизора появляется заставка «Чипа и Дейла». Я, Артём и Денис сидим на ковре с ложками в руках. Сначала исчезает суп, потом макарошки с котлетой, потом компот.
- Ешьте медленнее. – шепчу друзьям я. – Ещё второй мультик успеем посмотреть.
- А мы играли в ручеек! – хвастаются нам дети, когда наша троица вернулась в отряд. – А вы наказанные были!
- А мы мультики смотрели! – говорит Денис и детвора восхищённо ахает.

- Папа! – бегу я по пляжу к лодке, которую папа толкает к воде. – А можно Артём и Денис тоже с нами!?
Папа кивает и я махаю рукой друзьям. Денис немного боится плыть на лодке и зажмуривается, когда её сталкивают в воду. А Артём плавал со мной уже пятьсот тысяч раз и ему ни по чём!
- Какая огромная медуза!! Она кусается?
- Нет. – спокойно говорит папа.
- Да! – хором кричим мы с Артёмом. – Кусается! Сожрёт тебя!
- Я маме расскажу!
- «Я мяме рясскязююю!» - кривляем товарища мы. Вот трусишка – чуть что, сразу к маме бежит!
- Твоя мама – главная в отряде, а на море самый главный – мой папа! Он – царь Нептун! – оповещаю я.
А папа и вправду царь Нептун! Ведь на День Нептуна каждый раз он переодевается в морского царя! Я, конечно же, сразу об этом догадалась, но молчу – это будет мой секрет.

Что за весёлая забава: перед сном, когда уже выключили свет, тихонько сползти под кровать! Обычно кто-то начинает первый аккуратно стекать в подкроватье, остальные – следуют его примеру и вот уже половина отряда хихикает на полу.
- Считаю до трёх и включаю свет! – командует воспитательница. - Кто будет лежать не в кровати – на море не пойдёт!
И комната наполняется вознёй!
Снова всех уложили по кроватям. А сказку не прочитали и детвора продолжает беситься, требуя интересную историю! Сколько же в нас энергии!
В дверях появляется Денис – он не спит в общей спальне, а спит в комнатке с вожатыми. Денис делает нам с Артёмом знак рукой и мы бежим за ним. Друг прикладывает палец к губам – тсссс, - и свободной рукой запихивает каждому в рот по огромному тёплому куску молодой картошки в масле и укропе! А теперь быстро, пока воспитатели и нянечка не увидели, обратно в кровать, шлёпая по полу босыми ногами.
- Эй! Вы что там жрёте! – кто-то начал возмущаться, но следом за нами в комнату входит старший мальчик из другого отряда.
- Кто хочет сказку?
- ЯЯЯЯЯ!!! – а оказывается, никто здесь и не спит!
- Сказку про мертвеца!
- Дааааа!!!
До чего дети любят страшные сказки! Чтоб прямо аж жуть! А кто испугается и начнёт хныкать – тот трусишка! А за окном – тёплая летняя ночь, мы притаились в своих кроватях и слушаем, слушаем, слушаем…

- А сегодня на полдник будет мороженое! – такие слухи ходят на пляже, перешептываются в стройной колонне, в море и за обедом.
И правда! После тихого часа нас встречают вафельные стаканчики с бумажным кружочком сверху! В этот жаркий день нашего вечного лета – что может быть вкуснее?!
- Значит, дети скоро уедут, а другие – приедут. – делюсь своими наблюдениями с друзьями я.
- А ты тоже уедешь? – грустят мои друзья. Как же так, мы же уже всю жизнь тут вместе прожили!
- Нет. Даже на пересменку тут останусь.
- И я останусь! – радуется Артём. – Представляешь, все уедут, и будем только мы вдвоём! Будем по кроватям прыгать!
Детвора собирает свои вещи. Воспитатели проверяют, не забыл ли кто чего, но сумки складывают сами детишки – нужно быть самостоятельными.
Отряд пустеет.
Оставшихся детей (а нас человек пять) на ночь забирают в соседний «Дельфинчик» и позволяют спать в свободных кроватках. Днём приходят мамы, моя и Тёмына, забирают нас на пляж, потом – на рынок, а вечером нас встречает дворик тёти Ларисы.
Приезжают новые дети и жизнь продолжает своё размеренное течение. Будто откатилась одна детская волна от «Металлурга» и следом за ней накатила новая.

- А вы знаете, что в «Дельфинчике» - привидения!? – говорит кто-то.
- Да ладно! – тут же встрепенулось детское море.
И начинаются рассказы о летающих простынях, убегающих подушках, тенях в коридоре, пропавшей девочке, которую так и не нашли (потому что её и на свете не было) и другие лагерные страшилки.
А тут ещё, когда нас вели по секретной лестнице из музыкального кабинета в «Дельфинчике», - простыни сушились на чердаке и неведомо откуда налетевший ветер начал что есть сил раскачивать эти самые простыни и хлопать ими!
- ПРИВИДЕНИЯ!!! – заверещали дети и что есть сил ломанулись вниз, вперёд, к дверям в отряд.
- Не бегите! Упадёте! – пытается спасти всех Елена Борисовна, но за нами ведь гоняться привидения, как тут не бежать!
- Эй, Артём? Спишь?
- Ага, аж пять раз сплю.
- Идём смотреть привидений?
- Сейчас? Идём!
И мы крадёмся к двери в гардеробной, проверяем – открыто. Удача! Двое малышей поднимаются по ступенькам к чердаку, всё выше и выше…
- Стой. А если утащат?
- Кто тебя утащит? Пододеяльник? Или наподушник?
- Нет. Привидения!
- Артём, там нет никаких привидений, скорее всего! Ну, сам подумай! Если бы тут были привидения – уже б точно позвонили Охотникам За Привидениями!!!
- А чего мы тогда идём?
- Ну как же – проверить! И если там вдруг кто-то есть, то мы Охотникам и позвоним!
Мы врываемся к привидениям! Мы бегаем между простынями, кричим «Привидения! Аууу?! Вы тут?!», смеёмся, но стараемся не терять друг друга из виду. Так, на всякий случай.

Трое малышей спрятались в одном тайном месте – на крыше шкафчиков для одежды у окошка на веранду. В отряде тихий час и воспитательница ещё не заметила, что мы не в кроватях – сама спит, наверное.
- А за тобой мама придёт?
- Не знаю. Нет, наверное. – вздыхаю я. – Может, вечером придут.
Мы лениво следим за улицей и за верандой. Приходит мама Артёма и забирает его до самого вечера – они едут в Анапу, делать покупки и кататься на качелях в парке.
- Что будем делать? – спрашивает Денис  и мы пытаемся придумать какую-то игру на вечер, но из-за жары на ум ничего не приходит. А тут ещё родители «обрадовали» - она летят домой на несколько дней, и вместо мамы вечером ко мне будет приходить тётя Лариса.
Тётя Лариса сидит со мной на лавочке напротив столовой, приносит мне шоколадные батончики и ещё какие-то сладости… Но за территорию детской дачи ей меня нельзя забирать – такие правила…

Мама передаёт посылку для меня: несколько упаковок леденцов и самые красивые в мире «вьетнамки»: на мягкой трёхслойной разноцветной подошве и вверху на пересечении резинок – огромный пластмассовый одуванчик! Такие шлёпанцы вызывают восхищение у детей и вожатых и я тут же их обуваю!
На пляже тоже скучновато. Короля пляжа (то есть моего папы) нет, и некому покатать нас на лодке и отвести плавать на глубину… Ну, хоть хлеб и масло есть и мы грустно жуём бутерброды, после чего идём в трактор-космический крейсер.
Через миллион лет я выпрыгиваю с веранды в ласковый летний вечер и вижу, как к корпусу идёт папа! Наконец-то!!!
- Мама через пару дней приедет! Идём, там возле рынка открыто кафе-мороженное, только маме не говори!
Знаете, сколько мороженного может влезть в четырёхлетнюю девочку? Бесконечно много! Тонна или две! Я смотрю на папину пустую пиалу и уплетаю шестую или седьмую порцию – как взрослые могут наесться одной? Вырасту, и буду на завтрак, обед и ужин кушать только мороженное с шоколадками!!!
- В кино хочешь? – спрашивает папа и я киваю: кто, скажите мне, не хочет в кино? – Там «Зубастики» сегодня.
И вот мы уже заходим в клуб, укутанный летними сумерками. Папины друзья-спасатели тоже здесь, загорелые морские великаны.
- А она не боится? – кивает кто-то на меня, намекая, что фильм-то страшный.
- Нет. – говорит папа. – Мы «Чужих» смотрели, так она до сих пор просит домашнее животное такое завести, будет с ним в садик ходить и на санках кататься. Да?
- Они красивые! – кричу я. – Я буду с ними дружить!
И все смеются. Я перечисляю свои любимые «ужастики» и мы идём смотреть очередной, где на маленький домик в маленьком городе нападают забавные меховые крайты, а храбрые космические охотники помогают жителям от них избавится. Вот, ещё одни любимчики у меня появились!

В очередную пересменку я ухитряюсь заболеть, да так, что попадаю в медпункт. Вместе со мной в медпункте – дочка папиного сотрудника, который так любезно поделился со мной местом в «Икарусе». Проводим в скучной палате несколько дней – мне дают лекарство и куриный бульон… Янка - подружка, - рассказывает мне страшилки, надеясь меня напугать, но не тут-то было: в ответ я выдаю ей тонну жутких описаний всех известных мне монстров, которые придут за меня мстить и девчонка не спит до ночи.
- Наташа, ну ксеноморф этот страшный не придёт? – толкает меня маленькая трусиха. А нечего было меня пугать тут!
- Придёт-придёт. И Хищник придёт. Он невидимый делается, подкрадётся – даже не заметишь! Щекотать тебя будет! А потом съест.
- Аааааа!!! – и девчонка заворачивается во второе одеяло, будто оно её прямо спасёт. Эх, девчонки – такие боягузки! За окном – буря, ливень, гроза, раскаты грома придают эпичности моим сказкам, я тихонько хихикаю и засыпаю.

Последняя смена в лагере умыта дождями – близится осень. Однако, через несколько дней возвращается лето и солнце и здесь, на Джемете, мне кажется, что лето будет длиться вечно! Наверное, те, кто живут тут, даже в глаза не видели снег и зимой носят не тёплые шубки, а тонкие курточки да кроссовки! Вот бы остаться здесь навсегда и жить у моря, ходить к нему каждый день, плавать и нырять, а вечером идти и идти бесконечно вдоль прибоя, пока не надоест…
Мы с родителями идём по засаженной розами аллее, я пью из каждого фонтанчика по пути. Вон там – шестиугольные корпуса, новые, красивые, с лифтом. Рядом с ними – стенды с картинками из сказок про барона Мюнхаузена и кота в сапогах. Мы сворачиваем к трёхэтажным длинным корпусам – в них я ещё ни разу не была! Поднимаемся по открытой лестнице на второй этаж, попадаем на открытую длинную веранду, на которую выходят двери номеров.
- Вот тут мы будем жить. – показывают родители мне комнатку с окошком и двумя кроватями. Третья пока разобрана и стоит у окна. В номере есть душ и туалет, в окошко видны мои любимые шестиугольники. Буду спать возле окна, как здорово!
Пребывание на детской даче подходит к концу. Денис уезжает ещё через неделю, пока они живут в домике для персонала, а Артём остаётся с мамой ещё надолго, будем видеться и гулять! На полдник дают шоколадки, потом устраивают прощальный концерт и танцы, мы собираем вещи… А дача оказалась лучше, чем я ожидала в начале! В следующем году я тоже обязательно сюда поеду!

- Наташа! – зовёт меня Артём в переодевалку. – Смотри, что Денис сделал!
И смеются,  прямо ухохатываются! Забегаю в лабиринт пляжной переодевалки, вижу в углу размазанный помидор и присоединяюсь к общему веселью!
- Как смешно! – качают головами мамы. А нам – смешно!
- А вы в последнем корпусе? А мы – во втором. Жалко, что не вместе… - говорит Тёма по дороге с пляжа. – Так бы играли, пока мамы спят…

И на обед теперь мы с мамой ходим не в маленькую столовую, а в новую, красивую и большую. Там нет таких больших столов, только квадратные на четыре персоны, зато есть огромные окна и даже веранда.
Пока мама спит после обеда в самое жаркое время, я сижу на веранде у двери в номер, набрала воды в таз, разложила свои ракушки…
- А как тебя зовут? – подходит мальчишка, почти мой ровесник. Он живёт с мамой  в номере в самом конце веранды.
- Наташа.
- А меня - Денис! А сколько тебе лет? А где ты живёшь? – имея в виду, разумеется, откуда я сюда приехала. – А можно с тобой играть?
Мальчик приносит свои машинки, я забегаю в номер и выношу свои и вот уже на веранде - автогонки с препятствием из ракушек, грабелек и пасок! Теперь не скучно и есть с кем поболтать!

Позади здания клуба стоят две огромные старинные деревянные лодки. Это – «чайка», на таких плавали казаки и теперь они превратились в украшение, а заодно и в забаву для детей!!! Можно всюду лазать, бегать, прыгать и играть в мореходов!
О, и мой новый друг-сосед Денис тоже здесь!
- Побудь тут, за тобой вон дедушка присмотрит, мы попросили. – говорят родители. – А мы пойдём на почту, бабушке позвонить!
Тут же маленькая девочка знакомится с остальной детворой, мы запрыгиваем на стоящие на газоне ладьи и – вперёд! Наше не знающее границ воображение рисует волны до самого неба вместо травы, пиратский корабль, остров с сокровищами, к которому мы плывём, не ведая того, что сам этот день и этот миг – самоё большое в мире сокровище! Принцы и принцессы, бесстрашные рыцари, супермены и волшебники прыгают из ладьи в ладью, выручают друг друга, пока их мамы и папы сидят на лавочках рядом.
Начинает темнеть. Малышей забирают по домам, каждый принц и маг пойдёт в свой номер или комнатку, выпьет стакан тёплого молока с печеньем и мама поправит ему подушку и одеяло перед сном, пожелает самых сладких снов. «Я ещё не хочу спать!» - возмутится каждый рыцарь и тут же заснёт без задних ног. И в этих снах продолжится сражение, морское или космическое, и каждый из этих храбрецов непременно победит и наутро расскажет «Мам, мам, мне такое приснилось!», и мама выслушает рассказ до самого последнего слова…
Дети расходятся.
Моих родителей всё нет.
- Может, они забыли, что ты тут? – говорит Денис. На улице совсем темно и уже горят фонари. Я качаю головой. – Тогда давай их поищем?
Двое малышей делают круг по аллеям, смотрят по сторонам во все глаза – территория очень большая.
- Мам! Мама! – зовёт Денис позади нашего корпуса и его мама выглядывает в окошко. – Мам, тут Наташины родители потерялись, мы их найдём и я приду домой.
- А куда они пошли? Звонить? Межгород? Значит, они пошли на почту. Зайдите ещё раз на площадку – вдруг они уже там, ищут ребёнка, а потом идите к почте, это направо и прямо.
И двое малышей идут в ночи. Мой товарищ едва ли на много старше меня – на год, или два, или мы вовсе ровесники, но он, как настоящий мужчина, берёт поиск в свои руки, придумывает план… Может, ему страшно или хочется спать, но он не оставляет подружку одну, не идёт домой.
- Мам! – кричу я и бегу навстречу маме.  Мы уже были на пути к почте, когда увидели их.
- А вы где были? – родители ещё не видели пустую площадку и не успели запаниковать, что дитя пропало.
- Вас искали. Все ушли и дедушка тот ушёл. – говорит Денис. – Мы пошли к корпусам, увидели, что света нет у вас, покричали маме и пошли назад.
Папа достаёт из кармана «Твикс», протягивает мне. Я отдаю одну вкусную шоколадную палочку своему другу – какая классная шоколадка, не надо ломать и проверять, ровно ли, что бы поделиться!

Вот она, идёт, катится прямо к нам! Ветры поднимают её всё выше и выше, я вижу, как растёт эта мощь… иииии… Успеваю запрыгнуть на нижнюю ступеньку спасательской вышли – не успела ты, волна, не успела! Волна катится уже по бывшей суши и бодает спасательский домик. Ах, хитрая, - подхватила тазик для ног и хочет утащить его в море! Успеваю спасти таз и несу его обратно к домику.
- А мы купаться идём! – говорит папа, выходя мне навстречу. Я в свитере и резиновых сапогах – вчера вдруг стало резко холодно и пришли осенние шторма. Но я сбрасываю тёплую одежду и забегаю со взрослыми во взъярившееся море. Барашки сбивают с ног, вода тёплая, как парное молоко, волосы тут же мокнут от брызг! Небо и море по-прежнему одного цвета, но цвет этот – серый.
- Не ныряй! – успевает крикнуть мне мама, но я уже скрываюсь под водой.
А в спасательском домике ждёт горячий ароматный кофе, сваренный на маленькой электрической плитке, да мой любимый хлеб с маслом… Взрослые играют в домино, я же смотрю какой-то мультик на маленьком телевизоре. Скоро наступит время возвращаться домой, в мой родной город. «Скорее бы следующее лето!» - думаю, заворачиваясь в плед.

Ракушки перебраны и упакованы.
Летние вещи, плавки, купальники и платья тоже упакованы в большие дорожные сумки.
Скрипит знакомая калитка, мы переступаем порог дворика тёти Ларисы. Дядя Алик выносит последние в этом сезоне наши семейные фото у моря.
- Хороший сезон был!
- Что бы и следующий был такой!
- Что бы следующий был лучше!!!
Поднимают бокалы с вином взрослые, воздух наполнен запахом шашлыка, салатов и моря… Домик-рыбку сегодня днём отвезли на зимовку, что бы не разбили шторма. Лето закончилось.

Лето 1991 года закончилось навсегда.
Распад СССР вырвал из рук ДМЗ прекрасную Анапу и солнечный Джемете – личным указом президента «Металлург» превращён в военную часть.
- Алло, Лариса? Сходите, там курточка наша оранжевая осталась на двери висеть… - мама звонит из замерзшего города в вечное лето. Но вместо курточки дядя Алик приносит плохие вести – на базе отдыха теперь солдаты, даже на территорию его не пустили…
Будущее, в котором маленькая девочка каждое лето спешит к берегу моря, приезжает в родные места крошкой, потом школьницей, потом – старшеклассницей, растёт вместе со своим Джемете, это будущее перестаёт существовать раз и навсегда.

Сердце – там. Сердце бежит по широкой тропинке в высоченной траве за зданием клуба, мимо туалетов, к заветному проходу в заборе, сердце выпрыгивает на Пионерский проспект и что есть мочи несётся вдоль забора, мимо металлических ворот, через дорогу налево, мимо торговых рядов… Сердце разгоняется, всё быстрее и быстрее, мимо дюн, по горячему песку… Сердце, наконец, бросается в ласковые объятья моря.
Я вижу это место в тёплых солнечных снах. Я листаю фото и память снова и снова воскрешает самые крошечные подробности, память не знает времени и срока давности, память – живёт.

Мы вернулись в наш маленький приморский рай в 1995 году…
Преодолев путь в более, чем полтысячи километров на стареньких «жигулях», пробыв в дороге почти сутки, двигаясь наугад и по старенькому «Атласу автомобильных дорог», по отмеченному папиной рукой пути, мы, наконец-то, увидели указатель-кораблик!!! Дворик тёти Ларисы распахнул нам двери и она, не смотря на поздний час, набрала номер своей знакомой хозяйки пансионата, попросила приютить путешественников.
На месте «Металлурга» нас встретил бетонный забор. Всё, что я видела в своих снах, в своих мечтах, было скрыто от моих глаз, мой детский сон охранялся солдатами с автоматами… Но, вопреки им, я видела.
Я видела крышу «Кораблика», круглое окошко на лестничном пролёте, где мы искали привидений, а память воскрешала лабиринты детских комнат, столовую, игровую и душ… Из-за бетонного забора перед моими глазами встают остова двух недостроенных зданий – «рыбки» и шестиугольника. Я вижу заброшенность и пустоту длинных корпусов с общей верандой, где мы жили в то последнее лето. Пустота встречает меня на месте спасательского домика на пляже – о нём напоминает только покосившийся питьевой фонтанчик…
Восьмилетняя девочка плачет, прикоснувшись к своей такой огромной потере, видя свою мечту, своё детство, заброшенное и заросшее бурьяном…
Больше мы не возвращаемся туда. Рай навсегда остаётся Раем только в наших воспоминаниях.

Двадцать пять лет спустя маленькая четырёхлетняя Наташка в голубом платьице с пчёлкой Майей засмеётся мне с фотографий, усадит за компьютер и начнёт диктовать маленькую главу, превратившуюся в целый морской рассказ! А девчонку уже не унять! Мы откроем интернет и посмотрим карту, а сердце безошибочно найдёт «Металлург», превратившийся в «Пограничник России», и жёлтый человечек «гугла» побежит вдоль забора, всматриваясь и узнавая… И всё так же остались недостроенными «рыбка» и её сосед, и всё так же виднеется окошко лестничного пролёта «Кораблика», храня мои воспоминания. И даже большую веранду корпуса удаётся рассмотреть сквозь деревья! «Такие маленькие?! Всего два этажа?!» - вскрикнем обе, я и Наташка, увидев на фото корпуса-шестиугольники, казавшиеся нам чуть ли не до неба! Я увижу застроенный домами отдыха Джемете, превратившийся в роскошный курорт, вместивший даже аквапарк! Изменившийся до неузнаваемости! Но это – как встретить старого друга, с которым играли в детстве: вы будто чужие, но стоит одному начать вспоминать, как тут же второй начинает перебивать «А помнишь это? А помнишь?». И я, и мой «золотой песок» Джемете – выросли.
И Наталья, 33 лет отроду, и четырёхлетняя Наташка, поплакали, обнявшись, в очередной раз оплакали потерю Рая…
Но…

Не бывать грустным концовкам в таких заМЕЧТАтельных летних мемуарах! И поэтому…

Эпилог.

Первый луч летнего солнышка, ещё ласковый, а не жарко-горячий, будит сонный дом. Как же прекрасно, когда солнце встаёт со стороны балкона спальни, и можно любоваться светлеющим небом прямо из кровати, а потом пить утренний кофе, наблюдая рассвет! Греческие дома любезно подставляют солнышку свои спины, греются, словно ленивые коты, купаясь в соснах. А там, за соснами, если привстать на носочки, видно ЕГО. И ветер, залетающий в окна спальни, приносит самый летний, самый тёплый, самый желанный аромат, лучше самых дорогих духов в мире. Аромат, который узнаешь из миллиардов запахов этой Вселенной.
Пора!
Нужно собираться на работу!

Вот – моя рабочая одежда, я сразу переодеваюсь в неё, набрасываю поверх лёгкий сарафан, снимаю с зарядки телефон и беру большую сумку, кепку и очки. По дороге можно захватить вкусное мороженное в ларьке у детской площадки и…

Оно уже ждёт меня.
Оно волнуется без меня.
Я слышу такой знакомый и родной голос, зовущий сквозь время, не изменившийся ни капли, не постаревший ни на секунду. Сердце замирает и глаза, наконец-то находят то, чего так нетерпеливо ждали…
Синее. Бездонное. Великолепное. Бескрайнее.
Пролившийся на землю небесный свод.
Могучее. Прекрасное. Чарующее.
Самая восхитительная из стихий.

- Калимера! – желаю доброго утра я, показывая у входа на пляж свой пропуск сотрудника, разговаривая на языке той страны, которая исполнила мою мечту.
Жить у моря!
Моя кожа даже зимой больше не бывает белой, россыпь веснушек – солнечных поцелуев, укрывает лицо, опускается на плечи и на спину. Летнее солнце наградило меня погонами и я ношу их с гордостью! Ловко, как рыжеволосый загорелый паук, я взлетаю на вершину деревянной вышки, со мной – бинокль и рупор. «Спасатель» - оповещает всех повязка на моей окрашенной солнцем руке.
- Доброе утро! – звучит на весь пляж мой голос, усиленный рупором. – Сегодня – первое июля, среда. Температура воздуха – 36 градусов, температура воды – 27 градусов, погода ясная, без осадков…Приятного отдыха!
Если Вселенная взяла у вас что-то безумно дорогое – будьте готовы принять взамен ещё более ценный подарок. Моим подарком стала жизнь в Греции, в крошечной Варкизе,  где за моим домом каждый день ждёт меня моя любовь – море. И вот уже четвёртый год, как я спешу к нему, каждый день, не могу расстаться с морем даже на час и я знаю, что никогда не смогу насмотреться вдоволь в эти бездонные синие глаза…

- Привет! – что есть мочи визжит и радуется маленькая четырёхлетняя Наташка, девчонка, вечно живущая в моей душе. – Это я! Я! Я – дочка Нептуна! Я – Морская Царевна! Я – самая главная на море! Я – вернулась к морю! Я принесу домой все ракушки, которые только смогу найти, и их никогда не придётся выбросить! Я буду гоняться за крабами и отпускать их! Я буду плавать, сколько хочу, съем мороженное на обед и конфеты на ужин! Я буду нырять! И я больше никогда не расстанусь с тобой, Море! Я вернулась к тебе, НАВСЕГДА!