Лингвистические приключения Сереги

 Учась в школе, никогда не задумываешься о том, понадобятся ли тебе знания по тем предметам, которые ты изучаешь, в реальной жизни. Но некоторые предметы, как думалось в шестидесятые годы прошлого века, никогда в жизни не понадобятся. Жили-то ведь за железным занавесом. И такой предмет, как иностранный язык, казался ненужным анахронизмом. Вот и Серега не очень-то усердно стремился познать немецкий, который изучал в школе, поэтому по ее окончании и имел единственную четверку в аттестате по этому предмету. И поэтому не был удостоен золотой медали за окончание школы, а серебряные медали, ранее существовавшие, тогда уже отменили. Не думал – не гадал Серега, что именно знание немецкого языка ему вскорости понадобится, как воздух для дыхания. Нежданно – негаданно попал Серега на студенческую скамью Дрезденского технического университета, где учился чуть более четырех лет. И все предметы давались на немецком языке. И выучить его нужно было быстро и знать на достаточно хорошем уровне, чтобы не только общаться, но и понимать преподавателей и сдавать экзамены. Каждый должен был найти себе методику освоения языка сам. Кроме ежедневных двухчасовых занятий с преподавателем в группе иностранцев, куда входили не только советские студенты и где можно было освоить азы и постичь почти «военную» грамматику немецкого языка, необходимо было еще освоить и разговорную речь. Серега сразу же попросил, чтобы его переселили из комфортного общежития для иностранцев не в такое комфортное, рядом находящееся общежитие, но где проживали немецкие студенты. Поначалу было много комичных случаев применения не тех слов, что нужны. Удивлял и немецкий юмор, иногда совсем непонятный для русской души, воспитанной анекдотами, частенько основанными на игре слов. Немцам эти русские анекдоты тоже было не понять, когда даже вроде бы дословный перевод таких анекдотов не вносил ясности в понимание их немцами. Нужно было эти анекдоты перевести с применением как хорошего знания немецкого языка, так и немецкого фольклора, и юмора. А это было уже искусством! Серегины оговорки типа «сирень сегодня прекрасно воняет» вместо «сирень сегодня прекрасно пахнет» вызывало в немецком коллективе бурю восторга и смеха. Об этом вспоминали даже на 25-летии выпуска из университета, на котором Серега присутствовал в двухтысячном году.
               
 Немецкий язык очень упорядочен, имеет одну из самых сложных грамматик. Недаром русским ухом воспринимается в виде отдачи воинских команд и ассоциируется многими с бравурными немецкими маршами. Неправильная постановка слова в предложении немцами уже не воспринимается, как немецкий язык, а игра с отделяемыми и неотделяемыми приставками в словах может привести немца в ступор. Этим частенько советские студенты пользовались. Иногда по давней русской традиции, перебегая дорогу не по переходу или на красный свет, натыкались на дорожных полицейских, которые, уже потирая руки, надеялись снять с этих лохов долгожданный штраф. При вопросе, задаваемом естественно на немецком языке и получении вместо «Ихь ферштэе нихьт», что по-русски значит «Я не понимаю» ответа «Ихь штэе нихьт фер», немецкие полицейские надолго теряли дар речи, не постигая сути ответа, а потом осознавая, что с этих ничего не понимающих иностранцев кроме проблем нечего взять, удалялись ни с чем восвояси. А всего-то хитрецы отделяли в слове «ферштэе» неотделяемую по правилам приставку «фер» и вставляли ее в конец предложения, что напрочь заклинивало мозги полицейских товарищей.               

 Но бывали иногда и достаточно комичные случаи, когда события происходили в виде пантомимы. Серега со студенческими друзьями раз в неделю посещал бассейн, а после него студенты немного оттягивались в пивном баре при этом же бассейне. Однажды, после немеряных количеств выпитого пенного напитка, Леонида Черных, которого все знали просто как Лелика, потянуло по пути в общежитие в ближайшие кусты. Компания друзей, что-то галдя по-русски, тоже остановилась, ожидая возвращения Лелика. Вдруг, откуда не возьмись, появился полицейский и начал заполнять какой-то формуляр. Видимо, поняв, что будет общаться с иностранцами, молча протянул вышедшему из кустов Лелику написанную им бумагу. Также молча Лелик достал из кошелька какую-то купюру, отдал ее полицейскому и двинулся с невеселым видом к друзьям – товарищам, которые еще долго подсмеивались над Леликом, особенно вспоминая запись в протоколе, которая гласила, что Лелик получил штраф в двадцать марок за загрязнение окружающей среды.
               
 К началу третьего курса Серега уже сносно знал язык. По крайней мере уже без проблем общался, начал понимать и незатейливый немецкий юмор, основанный на почти единственном в немецком языке матерном слове, на русский язык переводимом, как «дерьмо». Набрался даже смелости или, лучше сказать, наглости, чтобы предложить себя в качестве переводчика для работы в тогда существовавшем в Дрездене агентстве переводчиков «Интертекст». Благо свободного времени на третьем курсе университета было уже достаточно, да и работу обычно подкидывали на выходные дни, когда Дрезден посещали толпы экскурсантов, в том числе и из Советского Союза. Работа с экскурсиями у Сереги не вызывала больших проблем. Языком, особенно разговорным, он пользовался уже неплохо, да и историю города и его достопримечательности знал досконально. Но тут набрался наглости подвизаться переводчиком и на разные научно – производственные конференции. Что касалось химических симпозиумов и встреч, у Сереги серьезных проблем не возникало. Но тут его угораздило согласиться на работу переводчиком на симпозиуме под названием «Унификация двигателей стиральных машин». Придя в зал и выслушав доклад советского представителя, переводил который, слава богу, переводчик советской делегации, готовивший этот перевод еще дома, Серега вдруг с ужасом понял, что даже услышанную на русском языке терминологию слабо понимает, а значение некоторых слов даже не знает. И как тут переводить? Но есть же пословица о том, что советский студент может научиться и китайскому, если до экзамена остаются еще день и ночь. После пленарного доклада был перерыв и Серега, пообщавшись с представителями советских заводов и советским переводчиком, узнал много незнакомых ему не только немецких, но и русских слов. Да и инженеры и руководители советских предприятий, узнав, что Серега студент, а здесь просто подрабатывает, с удовольствием и с добродетельной готовностью помогали Сереге. Они, как специалисты в области производства стиральных машин, на лету схватывали, о чем идет речь, даже без перевода. Да, славилась советская земля взаимопомощью!

 А Серега больше никогда не соглашался на работу переводчиком в незнакомых ему областях производства или науки. Но работа в Интертексте дала ему огромный опыт общения с людьми разных поколений и разного положения в обществе, научила преодолевать вроде бы непреодолимые преграды, научила не смущаться при допущении ляпов при переводе, что случается и с профессиональными переводчиками – корифеями своего дела. Серега до сих пор вспоминает, порой с улыбкой, а иногда и с гомерическим хохотом, о своих приключениях на стезе работы в Интертексте, размышляя и рассуждая о допущенных им тогда переводческих ляпах.