Сентиментальное путешествие покойницы Гл. 1

Глава 1. Обручальное кольцо

С визгом замороженных петель и скрежетом об утоптанную ногами каторжников наледь скроенные из тяжёлых сосновых плах ворота острога отворились.Ты вышел, шаркая подошвами растоптанных сапог и гремя кандалами. Вместо мундира со сверкающими пуговицами, золотых эполет, обрамлённых крученой бахромой, на тебе был серый балахон арестанта, на голове вместо остроугольной конфедератки с ребристо-лучистой кокардой и окантованным козырьком- нелепая ермолка. Под глазами -синие круги. Но бледно-розовые твои губы улыбались. Я кинулась к тебе на шею. Щеку царапнула щетина, обожгла горячая слеза.
-Ну, мяумзель! - кашлянув в кулак, промурлыкал сопровождавший тебя котоватый пышноусый солдат.- Целоваться будете при обмене кольцами. Так тутока заведено...
Он легонько подтолкнул тебя рукой(мне показалось подушечками лапы), впившись когтями другой - в цевье винтовки с примкнутым штыком.
-А пока, м-м-яу,извиняйте, не положено...
С этого начались чудеса того столь ярко врезавшегося в память дня.
"Батюшка" (так в России зовут, как бы назло нашим гладко выбритым ксёндзам обросших бородами священников) уже ждал нас в ярко освещённом свечами храме. Я щедро оплатила предстоящую венчальную службу. На подсунутое мне пономарём блюдо поверх банкнот с портретом грудастой императрицы я рассыпала и несколько злотых с клювасто-когтистыми орлами, в ответ на ласково-вопрошающий взгляд попа свинтив с пальца ещё и перстенёк с кроваво сверкнувшим отблеском свечного пламени рубином.
Заглушая звон твоих кандалов звякал колокол на колокольне. Мы вошли в храм. На клиросе ангельскими голосами пели дети вышедших на "вольное поселение". Для привыкшего к рокоту органных труб слуха сие было столь непривычно, словно вместо гласа Божиего сверху доносилось чириканье разгалдевшихся  под стрехами конюшни на мызе моего папеньки воробьёв.
 
Вместо уходящих под шпиль костёла рёбер расписанного фресками купола   - пришпандоренные кое-как гвоздями к округлому потолку "барабана" доски, наводившие на мысль о том, что мы усажены в какую-то бочку и по сюжету сказки, написанной прославившим избиение Польши курчавым дуэлянтом *, обречены быть брошенными в бездну бушующего житейского моря.
 
 Пахло свечным воском и ладаном из паникадила. Долгорясный жрец демонстрировал,что он с усердием и православным чистосердечием отрабатывает свою венчальную барщину.
-Раба божия Полина, согласны ли вы... - донеслось до меня.И я увидела, что передо ной не поп вовсе, а шаман. Вдруг стало понятно-отчего столь необычно выглядело поднесённое мне служкой из мальчиков бурят блюдо для пожертвований, на манер эполета обрамлённое бахромой из цветных ленточек. И когда я клала в центр сего бубна банкноты, сыпала на гулко отозвавшуюся кожу монеты и уронила кольцо, я успела разглядеть рисованные силуэты волка, рыси и медведя.
-Согласна! -механически произнесла я.
И увидела, что сопровождающий наше венчание солдат полностью превратился в кота: усы торчком, уши на макушке, плошки глаз с поперечными зрачками. Только это не был ласкуша Лукаш, днями валявшийся на диване в моей комнате с окнами на мощёную улочку старого Кракова, а дикий сибирский кот с кисточками на ушах и стеснительно свирепым оскалом, называемый здешними аборигенами, потомками казаков "рысью",а по- бурятски "шолуухэн".
- Согласны ли вы , раб божий , Андрей...
-Согласен!- пробормотал ты чужим голосом.

Мы обменялись кольцами.  Твои горячие губы прижались к моим пересохшим губам. Через это долгожданное прикосновение, словно пронзённая флюидами молнии, -вспышками- я всё ещё возвращалась в то утро, когда улицы Варшавы наполнились криками :"Za darmo Polska!"**. В числе восставших мы ворвались в Бельведерский дворец, чтобы растерзать отказавшегося от российского престола ради любовницы-полячки***, хозяйничавшего в Варшаве солдафона Константина Романова, что застрял костью в горле наших свобод. Старый шляхтич, соратник Тадеуша Костюшко дядя Ежи, благословил и тебя, и меня облачённую , как и ты, в форму польского легиона, оставшуюся мне от погибшего в Испании кузена. Безвозвратно минули времена моих девичьих испугов и летаргического сна, от которого ты пробудил меня, Анджей. Так , а не по-русски -Андрей , я звала тебя , потому что ты стал моим Ангелом Спасителем.Когда ты на всём скаку провалился в кладбищенский склеп, где я была замурована заживо, сверху упал и мраморный ангел надгробия - и крылья его ,как бы ожив на мгновение в свете Луны, оказались у тебя за спиной. И мне показалось, взмахнув ими, ты вынес меня на свет Божий. О, Матка Боска! Вот почему в минуты нежности я звала тебя Анджеем Спасителем. А ты, отшучиваясь, величал меня - Моя Восхитительная Покойница. Я в самом деле была бледна. Из-за своей ли принадлежности к шляхетским родам или из-за недостатка солнечного света вследствие времяпрепровождения за чтением книг и игрой на клавикордах ланиты мои имели цвет алебастра.Зато рудые мои волосы пламенели подобно факелу во время мятежа.
 Отбрасываемые светом тех факелов наши тени метались по стенам дворца. И я увидала, что то мой выросший до гигантских размеров кот Лукаш  и себя верхом на нём, что  метнувшаяся тень Константина, в лосинах, в увешанном наградами мундире с голубой орденской лентой - мышь, каких наш кошак ловил  не для насыщения, а для забавы.
 Ясно было, что наш штурм поддерживают мои знающие толк в алхимии и черной магии дяди-близнецы Ежи и Збигнев. Накануне, во время застолья и бала, я собственноручно подлила в бокал Константина трансмутируюшего  средства - и нужно было только прочесть заклинание, чтобы он превратился в грызуна или насекомое для энтомологической коллекции дяди Збигнева. На мызе моего батюшки он мог оживлять даже каменных львов у парадной лестницы, но тут не нужны были львы, достаточно было кошки. Ощутив, как заостряются во рту мои зубы, дыбится  шерсть на загривке и гусарским султаном распушается хвост, я прыгнула. Но мышак нырнул в дыру в плинтусе.
 - Коханый мой!-отняла я губы от губ твоих, словно от бокала с клико.
- Пока смерть не разлучит нас! -повторил ты с жаром слова попа.
 
 Снятые солдатом на время венчания кандалы - эти обручальные кольца Несвободы снова веригами повисли на твоих запястьях и щиколотках. Выходя с тобою об руку из церкви, ступая меж намёрзших конских катышей, чтобы проводить тебя до ворот острога, глядя на заснеженные ели на склоне горы, я всё ещё оставалась  в Бельведерском дворце. Всеобщее ликование в зале с люстрою создало иллюзию, что та -люстра вернувшаяся корона польских королей****. Все мы были готовым сеймом, сбылись клятвы масонских лож. Триумф был полный. Не то что на Сенатской в Петербурге, где пять лет перед тем разыгралась кровавая драма и в газете мы увидели силуэты пяти повешенных бунтовщиков, а моя кузина Барбара отправилась за участником заговора мужем Николя Растопшиным в Сибирь. И вот я тоже была здесь, в краях откуда слали в Европу горностаевые меха для королевских мантий, из недр коих добывали золото для украшений блиставших на балах красавиц.Но я не желала быть светской львицей, мне уютнее было в шкуре кошки, поэтому я без устали тренировала себя скачками, брала уроки фехтования, стреляла из пистолетов  и ездила с папенькой на охоты.
 
 На колокольне отзвонили.  К воротом подошла партия новых арестантов-  и бряканье их кандалов продлило прерванный перезвон. Лица иных  были мне знакомы. Их мы обгоняли на своих санях с медвежьей полстью на всём Московском тракте. Меж них были и переодетые в арестантские лохмотья , штурмовавшие Бельведерский дворец варшавские шляхтичи и мещане, и  легионеры генерала Михаила Радзивилла, и депутаты вновь избранного сейма***** в перемешку с российским варначьём из беглых холопов.   
 Подталкиваемый в спину сопровождавшим тебя солдатом ты шагнул в строй и оглянулся. Солнце стояло высоко. На пальце твоём сверкнуло обручальное кольцо. То , что я одевала тебе на палец в костёле под Познанью, где познали мы с тобой счастье нерастраченной любви, ты давно выменял на хлеб и махорку для своих товарищей да и это ждала та же участь.******
______

Повесть-фантазия, продолжающая повесть ГУСАРИ ВУРДАЛАЧКА, основана на событиях Польского восстания 1830-1831 года.
* Имеется в виду ода Александра Пушкина. "Клеветникам России".

О чем шумите вы, народные витии?
Зачем анафемой грозите вы России?
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы...

**За свободную Польшу
***Константин Павлович, старший сын императора Павла I, отрекся от престола ради неравного брака с графиней Жанеттой Грудзинской. Юная полячка покорила цесаревича своими танцами, русаличьей внешностью и удивительным для окружающих равнодушием к роскоши.

*** Николай I  короновался короной Анны Ионовны. В мае 1829 года император Николай I, следую 45 параграфу Конституционной Хартии, короновался в Варшаве. В принципе, он должен был сделать это в Кракове, как польские короли до него, но этот город России не принадлежал.Он короновался короной Анны Иоанновны потому, что короны польских королей были уничтожены Фридрихом II.

*****1830 - 1832 гг.: Массовая ссылка участников Польского (Ноябрьского) восстания 1830-1831 гг. По различным оценкам - около (или более) 20 тыс. чел. Среди них - зачинатель восстания майор Петр Высоцкий.

****** О подобного рода венчаниях нам известно из истории Читинской "Церкви декабристов".В храме венчались декабрист Иван Анненков и приехавшая к нему невеста Жанетта-Полина Гебль (до восстания она отказывалась стать его женой из-за того, что была своему любимому «не ровня» — она была модисткой, — а после восстания испросила у Николая I разрешения последовать за Анненковым и венчаться с ним; история их замужества легла в основу романа Дюма «Учитель фехтования» и одна из сюжетных линий фильма Владимира Мотыля "Звезда пленительного счастья"). В этой же церкви венчались также Дмитрий Завалишин и Аполлинария Смольянинова (она была дочерью местного горного чиновника, много младше Завалишина, и венчание состоялось в 1839 году). Рядом с храмом похоронена дочь Сергея и Марии Волконских Софья, умершая вскоре после рождения, и скончавшаяся в 1847 году Аполлинария Завалишина. Благодаря всему этому храм и получил название «Церковь декабристов».