Отрывок

— Володя! — сказала Марина.—
Если помнишь, я на даче читала
"Мастер и Маргарита" Булгакова.
Говорят, это ранняя версия романа,
а значит, самая верная.
В 19-ой главе Маргарите Николаевне приснился сон,
что рай находится в ста километрах от Москвы
по Киевской железной дороге,
там синяя речка и золотой песок.
Это где?
— Вон за больничным забором!
Ты у врача разрешение погулять спроси,
и я покажу.
— Тогда я побежала. Скоро не жди.

В поздней версии романа это место выглядит иначе:

Приснилась неизвестная Маргарите местность – безнадежная, унылая, под пасмурным небом ранней весны. Приснилось это клочковатое бегущее серенькое небо, а под ним беззвучная стая грачей. Какой-то корявый мостик. Под ним мутная весенняя речонка, безрадостные, нищенские, полуголые деревья, одинокая осина, а далее, – меж деревьев, – бревенчатое зданьице, не то оно – отдельная кухня, не то баня, не то черт знает что. Неживое все кругом какое-то и до того унылое, что так и тянет повеситься на этой осине у мостика. Ни дуновения ветерка, ни шевеления облака и ни живой души. Вот адское место для живого человека!

Так и в жизни, уже в наши дни (смотри картинку наверху).
Это молочно-голубая речка Репинка,
воду из которой еще недавно разливали по бутылкам
и продавали наравне с Черноголовкой.
Она течет в Городском парке Обнинска,
Первого Наукограда России.
К сожалению, это не чудо природы,
а наплевательское отношение к экологии.
Вот так везде в этой Богом убитой стране:
мерзость запустения и радость узнавания.
Одно обнадеживает:
Булгаков рай для двоих перенес в последнюю 32-ю главу.

Мастер и Маргарита увидели обещанный рассвет. Он начинался тут же, непосредственно после полуночной луны. Мастер шел со своею подругой в блеске первых утренних лучей через каменистый мшистый мостик. Он пересек его. Ручей остался позади верных любовников, и они шли по песчаной дороге...




Марина вернулась печальная:
— Не разрешил.
Ты, говорит, практически здоров,
но не стал самостоятельной личностью.
Вы опять попретесь на пруд
и устроите "Купание красного коня" Петрова-Водкина.
— Я сейчас пойду к нему и скажу:
"Выписывайте меня!
Осточертела эта Марина!"
— А он проверит.
Володя, посмотри мне в глаза... —
и Марина, собираясь что-то сказать,
потерла кончик носа.
Я повторил то же самое.
— Вот видишь!
— Спасибо, предупредила.
Скоро не жди.

На втором

— Входи, Гагарин! Садись, герой!
Ты Первый из нашего пруда вышел на орбиту.
В таких же прудах тонут сотни детей,
и ни один не склеил ласты,
ведь Штаты не Гондурас.
Зато в СССР крупнейшая пандемия холеры
за всю пятилетку:
морги ломятся,
могильщики-гробовщики не выполняют планы.
У нас на станции чуть ли не через час
останавливают электричку,
снимают Груз — 200,
остальных — в карантин,
глядь, а они разбежались!
В районе ЧП — облавы, проверки на дорогах,
дачи заколочены, в пивбаре никого, все в бане!
Ты же газету "Вперед" не читаешь?
Хоть на зад посмотри:
продрал, небось, на заборе?
— Да! За яблоками полез,
а сторож влепил мне из дробью из берданки.
— Так этот холерик мог и убить.
— А я флегматик — по фигу:
Видели на пруду партийный транспарант?
ЗАПРЕЩАТЬ ВОСПРЕШЕНО.
Он всю дорогу висит...
— Так и на столбе НЕ ВЛЕЗАЙ, УБЬЕТ! всю дорогу висит.
Мог бы поинтересоваться:
Там, где ты окунулся, на дне артезианский колодец,
а сбоку водозабор в бомбоубежище,
как на схеме прорисовано,
она на стенде висит всё на том же столбе
Вижу, парень  ты независимый.
Валяйте, гуляйте, только не далеко
(ты через улицу живешь)
и хоть до ужина.
— Спасибо, Николай Николаич!
— На здоровье.