Парк на двоих. Рассказ - 15

15

Рабочее совещание, созванное Ионом Петерсом, началось с большим опозданием. В одной из пустующих комнат, отведённых для мемориальной квартиры Самборо, поставили длинный «переговорный» стол с десятком стульев и напротив него – экран для видеоконференций. Чтобы скрыть начавшийся ремонт стен, роботы натащили с первого этажа кадки с растениями. На полу стоял диск голографического проектора.  Ион, Карина и Зет с Викой сидели за столом.  Среди участников совещания Самоедкина почему-то не было. Карина знала, что Роман Самоедкин вернулся из своей экспедиции в парк далеко  за полночь. Ему удалось установить и зафиксировать, что при воспроизведении записи мелодии «Парка на двоих» в полной темноте на поверхности камня периодически возникает изображение группы кристаллов, похожее на друзу. В этот момент камень получает возможность скользить на основании – «пузыре». «При дневном или искусственном свете никаких кристаллов на камне не видно. Если мелодию не воспроизводить, а только активировать нажатием определённую плитку на тропе, то при наличии освещения возникает запись голограмм с художником Мейном, в темноте голограмма не воспроизводятся, – перечитывала Карина Виттер строки лежащего перед нею на столе короткого отчёта, надиктованного Романом сразу по возвращении. – Камень находится на основании изменяемой формы, которое может принимать вид полусферы, покрытой смазывающим составом. При повторных опытах сместить камень и получить пробы смазки с полусферы не удалось». Карина оторвалась от своих мыслей. Видеостена с удалёнными участниками совещания уже не имела пустых прямоугольников: собрались все. Виттер знала многих. Вот грузный, с мощным лысым черепом директор Института времени академик Смит; вот худой как жердь историк Мор, пара директоров других департаментов СБ, координатор Союза Континентов Кашин, рядом с ним Мигель Ричи из Дальневида и профессор Патрик Мбаа…
– Прошу внимания, – открыл совещание Ион.  – Приветствую присутствующих и удалённых участников! Я собрал вас в связи с обнаружением новых обстоятельств деятельности «Общества темпоральных исследований» и проведённого им в Церне опыта со временем. Поясню, почему  Служба безопасности Земли уделяет такое внимание этой, казалось бы, чисто научной деятельности. Исторически «Общество темпоральных исследований» начало свою публичную деятельность в критически сложный для земной цивилизации момент, когда человечество было на грани мировой войны и полного уничтожения, и только планетарная природная катастрофа заставила его облагоразумиться. Я не случайно упоминаю об этом, поскольку «Общество темпоральных исследований»  сделало использование природных факторов главной целью своих поисков в темпоральных технологиях, телепортации, в том числе и квантовой. Эти технологии могут быть небезопасны для планеты и жизни на ней. Я передаю слово директору Союза Континентов Роману Самоедкину, который сейчас находится в «Парке заповедных троп» в  Мейране около обнаруженной друзы с кристаллами времени. Роман, вам слово!
Стоящий на полу диск голографического проектора засветился, и  перед собравшимися появился Самоедкин. Рядом с ним стояли Мила и Ксан. Карина узнала лужайку, около камня была приготовлена переносная светонепроницаемая палатка. Поприветствовав собравшихся Самоедкин накрыл ею камень и пригласил посмотреть, как выглядит «друза» в темноте.
– Можно предположить, – рассказывал он, – что в определённых условиях на поверхности этого «камня» возникает резонансная проекция скрытой внутри «друзы», а сама она находится вне нашего текущего времени и мы видим обычный камень. Маскировка просто идеальная! То, что наш генерал только что назвал «кристаллами времени», на мой взгляд, несколько не соответствует строгой истине. Это земные кристаллы, помещённые в «иное» время. «Общество темпоральных исследований» открыло способ хранения информации  в иных течениях времени, которые обвивают наше настоящее. Безусловно, это очень интересно и практически ценно, поскольку отсутствует старение. Мы имеем материальные свидетельства – блокноты художника Криса Мейна, которые я смог прочитать благодаря тому, что был в ловушке времени и получил определённые деформации своего сознания. В нашем текущем времени на данных блокнотах видны только чистые страницы. Другой пример – данная друза. Я получил информацию, что она несёт некие скрытые тексты.
– Директор, эти тексты доступны для ознакомления? – спросил с экрана историк Тьери Мор.
 – Ксан, нажми плитку, – вместо ответа сказал Роман сенбернару, а сам снял палатку с камня. Робопёс повернулся и исчез с экрана.
– Сейчас мы покажем, как поступает информация о текстах, – зазвучал голос Романа. – Она возникает только тогда, когда рядом с друзой находится критический объем лунного ханнерита, тогда в записи голограмм с художником Мейном проступает скрытый слой. Мы предполагаем, что голограммы с Мейном были записаны Жанной Орсер поверх ранее сделанных записей текстов…
Среди удалённых участников возник оживлённый спор, когда появился быстро бегущий вдаль массив строк. Различить можно было первую строку, но она почти сразу же сменялась новой. Многие сходились на том, что это не связный текст, а случайные строки, выбранные неким алгоримом, и декоративный спецффект. Дискуссия грозила затянуться, и Ион снова взял инициативу в свои руки.
– Коллеги, мною получено посмертное, к сожалению,  письмо Тадеуша Ковальски, бывшего пилота Дальнего Внеземелья, друга моего отца, художника Яна Петерса, которого мы с братом помним с детства, – Ион повернул голову и посмотрел на Зета, словно приглашая его подтвердить сказанное. – Письмо была продиктовано Тадеушем по прибытии на Землю после нашей случайной встречи на транспортном узле, когда он передал мне вот эти кристаллы, – Ион продемонстрировал собравшимся  кристаллы в открытом футлярчике. – Ковальски по каким-то одному известным причинам отправил мне письмо с предустановленной задержкой, почему я получил его так поздно. Письмо было строго приватное, распространять я его не имею права. Оно самоуничтожилось через час, как я его открыл и прочёл.

Карина переглянулась с сидящим рядом Зетом. Маловероятно, чтобы Ион не скопировал письмо на регистратор и позволит самоуничтожиться. Что-то тут не так… 
– Остаётся пока гадать, зачем Ковальски это сделал и почему оказался в Церне в доме Яра Самборо, – продолжал Петерс. –  Одна из возможных причин та, что присутствующая на нашем совещании эксперт Виттер ¬– его дочь по праву рождения, и он хотел встретиться с нею, но скоропостижно скончался на глазах Самоедкина и его жены после случайной встречи с ними. Коллеги, случайности не случайны, мы много раз в этом убеждались. Мы имеем дело с неким барьером, запретной зоной, связанной с информацией об опыта в Церне. Все участники опыта ушли из жизни, последние из них – Жанна и Франсуа Орсеры, Тадеуш Ковальски – на наших глазах. Всплыли некоторые обстоятельства кончины архивиста Яра Самборо, которые в свете последних событий, настораживают. В этой связи я принял решение изложить вам то, о чём мне сообщил в письме Тадеуш, а не разослать его копии.
– Правильно, в старину говорили: «Бережённого Бог бережёт», – одобрил Тьери Мор. – Может, какое проклятие наложено, зачем оно нам?
– Я лично воспринял сообщение Тадеуша как предостережение, – ответил ему Ион. – Всё началось с того, что установку в Дальневиде решили использовать несколько не по прямому назначению. Погибли люди, был вызван природный катаклизм – снежная буря, но была зафиксирована взаимная видимость Гвианского нагорья и затонувшего «города» в заливе Гуан на Кубе. Профессор Мбаа  считает, что в геокристалле Земли имеется возможность «соприкосновения» определённых узловых точек и даже телепорта между ними. В обычном состоянии эти возможности закрыты, но природные катаклизмы минувшего века сделали эти состояния неустойчивыми и возбудимыми. Опыт в Дальневиде показал, что их можно активизировать, но ещё раньше с этой же целью, как написал в письме Ковальски, «Общество темпоральных исследований» подготовило и провело опыт в Церне…
– Который закончился неудачей? – спросил директор Института Времени Смит.
– Это как посмотреть, – ответил Ион. – Из того, что сообщил Ковальски, следует, что в «Обществе» был собран определённый массив информации, свидетельствующий о том, что геокристалл Земли имеет не только планетообразующую функцию, но  и активизируется в момент пересечения информационно-энергетических поясов Вселенной во время движения Земли по орбите и самой Солнечной системы. При этом он вступает в резонанс с теми далёкими мирами, может получать от них информацию, способную влиять на развитие земной жизни. Возможно, что он и отдаёт информацию, нам неизвестно. Опыт в Церне был попыткой установить связь с геокристаллом в тот момент, когда планета пересекала  очередной информационно-энергетический пояс…
– Простите, информационно-энергетический пояс – это пространственно-временной канал? – уточнил Патрик Мбаа.
–  Нет, как я понял объяснение из письма Тадеуша, это некая «нулевая» структура Вселенной, в которой возникают пространственно-временные каналы между стабильными объектами, но нестабильных больше. Понимаете, я не готов углубляться в космологию, это дело специалистов, я сотрудник Службы безопасности Земли.  Ковальски прямо предупредил, что наши активные действия на таком уровне опасны для планеты и жизни на ней. Во время опыта  в Церне случился «пробой» земной энергетики, энергия из земного геокристалла стала бесконтрольно уходить в пространство. Это грозило разрушением внутренних сил, гибелью планеты. Однако эксперимент был прерван самими участниками, а также образовавшимся «пробоем» воспользовался Вебсик. Мы не можем сказать точно, от чего именно возникла своеобразная «затычка», которая направила удар по касательной и создала на Земле аномальную зону в горах около посёлков Соловей и Загорный. Издавна те места славились некими феноменами, мы нашли там сложнейшую природную кристаллическую структуру, способную взаимодействовать со временем и искривлять его течение. Нет худа без добра, как говорится, мы в итоге стали больше понимать, где живём и от чего зависим, что есть «красные линии», которые человечеству не стоит переходить. Летая на окраинах нашей внеземельной Ойкумены Тадеуш Ковальски смог установить  и зафиксировать на переданных им кристаллах связь с Землёй на космических расстояниях, о чём он и написал мне.
– Это кристаллы из «друзы», которую нам показал коллега Самоедкин? – спросил Смит.
– Мы пока не поняли, откуда они, – признался Ион. – Ковальски просил их вернуть в горы, по которым бродил с моим отцом, по приложенной к кристаллам записке, это район «Трехречья». Друза тоже оттуда или с «Дороги гроз».
– Он, что,  мог телепортироваться на Землю и обратно? – спросил Патрик Мбаа. – Или видеть Землю, как мы видели затонувший город из  Дальневида? А портрета его не сохранилось?
Ион молча кивнул и коснулся пальцем маленького пульта перед собой. Проектор показал лицо Тадеуша Ковальски. Петерс встал из-за своего стола.
 – Тадеуш Ковальски, которого в иные времена назвали бы «шпионом всего человечества», но нам остаётся только склонить голову в благодарность этому человеку. Завтра – его звёздный обряд. Прошу почтить память!
Все встали. Наступило молчание, после чего Ион объявил небольшой перерыв, во время которого о чём-то тихо говорил с Кариной. После перерыва он сразу дал ей слово.
– Тадеуш Ковальски в самом деле мой отец по праву рождения, я сама установила этот факт после своего совершеннолетия, – начала она своё выступление. – Пыталась с ним связаться, но он не отвечал. Увидела его за день до смерти, но он так и не узнал, что я – его дочь. Я для него навсегда осталась сотрудником мемориальной квартиры Яра Самборо. Не могу ни опровергнуть, ни подтвердить информацию о том, что Ковальски был магистром так называемой «Темпоральной ложи», просто не знаю. Как эксперт и участник проводимого СБ расследования, я могу сообщить следующее. Думаю, физика-эмигранта Генри Шедда представлять собравшимся не нужно. Опыт в Церне готовил он и другой земной физик-темпоральщик Николай Орс, внуками которого были Жанна и Франсуа Орсеры. После неудачного опыта в Церне в нашем расследовании появился известный архивист Яр Самборо, которого в молодые годы можно было считать за двойника физика Орса. Есть рабочая гипотеза, что физик Орс не эмигрировал на Марс в Марсианскую Автономию, а остался на Земле  Яром Самборо, под руководством которого начал собираться фонд архивных материалов по данному эксперименту. Наша служба поддержала инициативу создания мемориальной квартиры и экспозиции Яра Самборо после трагической и безвременной кончины брата и сестры Орсер.
– Простите, эксперт Виттер, – поднял руку и попросил внимания Тьери Мор. – Если Яр Самборо сформировал такой фонд, то это очень интересно! Самборо известен как очень хороший профессионал в архивном деле.
– Это было бы интересно, – посмотрела на него Виттер, если бы не одно обстоятельство: фонд документов никак не проливает свет на то, что произошло в Церне, а многие документы просто исчезают…
– Как это – «исчезают»?! – удивился Мор. – Проблема сохранности успешно решается, даже для гаснущих текстов и записей. Это чисто технический вопрос. Или вы имеете в виду, что их воруют?
– Их не воруют, – пояснила Виттер. – Украсть что-либо из архивного фонда Земли уже невозможно, если туда попало. Но применительно к материалам данного собрания использовалась довольно странная экспертиза ценности, которая привлекла наше внимание. Ей пытался, насколько мы понимаем, противостоять старший архивист Франсуа Орсер, собирая и сохраняя материалы, «выявленные» как не имеющие ценности, но стоило ему их показать нам, как он погиб. Есть основания полагать, что его сестра Жанна тоже погибла после попытки ознакомиться с материалами фонда. В обеих случаях возникала цепочка казалось бы совершенно не связанных обстоятельств. Можно было бы развести руками и сказать: такая судьба, только судьба ли?
– И что же там может быть такое? – оторопел Мор. – Вы серьёзно?
– Абсолютно серьёзно, Тьери!  – раздался от входа голос Самоедкина. Пропустив вперёд Милу, он появился в комнате. За ним вошёл сенбернар, которому Роман сразу показал место у стены. Мила присоединилась к Вике и Зету, Роман встал у стола и не спешил сесть.
– Карина, извините, пожалуйста, что бесцеремонно вмешиваюсь в ваш диалог с Мором, но позвольте сказать Тьери несколько слов. Абсолютно серьёзно, дорогой Тьери, – повторил Самоедкин, хорошо знакомый с историком со времён изысканий в Монтоке: Тьери Мор был одним из консультантов, которых пригласила Сигма Легерт, его соратница в то время. – Вы же сами и мне, и покойной ныне доктору Легерт не раз на досуге рассказывали страшилки про древние заклятия. Можно считать, что здесь такое же заклятие, наложенное на всех, кто принимал участие в опыте в Церне… Вы посмотрите: в живых остался пока один Морис Пипа, но и тот уже ничего не вспомнит…
– А это кто ещё? – спросил Мор.
– Морис Пипа, который родом из знаменитого семейства организаторов отелей «P&P», – сообщил Роман. – Его сын рассказал, что у истоков интереса Мориса Пипы к кристаллам был некий «физик из Северина». Очень вероятно, что это был не  кто иной, как марсианский эмигрант  Генри Шедд, на Земле –  Генри Шеддард, которого отдельно представлять не нужно, думаю. А потом Морис выполнял различные задания «Общества темпоральных исследований» по обнаружению активных зон геокристалла в разных уголках земного шара и был назначен хранителем того интересного камня-«друзы», который в парке. Возможно, что сын Мориса Энди станет продолжателем роли отца по отношению к «друзе». Важно другое: с самого начала в опыте Церна участвовала Марсианская Автономия, ныне не существующая. Она умела хранить свои тайны…
Роман замолчал и сел рядом с Милой за общий стол.  Виттер продолжила своё выступление. Она обратила внимание на то, что дополнительную информацию по исчезновению архивных материалов можно будет получить только после полной ревизии фонда, на что потребуется время. Она подчеркнула, что  Морис Пипа с сыном после выселения с территории мемориального музея сохранили какую-то свою деятельность, о чём свидетельствует сгоревший робот-доставщик и найденные в нём Самоедкиным блокноты художника Мейна.
– Мы пока не можем установить, были ли данные блокноты частью архивного фонда, сформированного Яром Самборо, или это какое-то дополнительные источники комплектования, – сказала Карина. – Их нашли случайно, как и упомянутую мною «друзу». Логичнее всего предположить, что участники эксперимента – Жанна и Франсуа Орсеры, Яр Самборо имели некоторые документы в личном пользовании, которым придавали особое значение. Все они, без сомнения, знали «хранителя друзы», хотя бы потому, что без его ведома Жанна не смогла бы записать на неё голограмму со своим возлюбленным – Крисом Мейном…
– А вот тут я не согласен! – заявил с экрана Мигель Ричи. – Она могла знать, но сделать вопреки. Железная тётка была!
– Так или иначе, личные материалы попали к посторонним – к Пипам, – подытожила Карина. – Они их намеревались скрыть. Думаю, что вовсе не ради собственного отельного дела. У меня всё, спасибо за внимание!
– Скажите, генерал, ваше расследование опыта в Церне как-то согласовывалось с Институтом Времени и другими инстанциями? – спросил Иона академик Смит. – Дело в том, что Институт Времени собрал обширное досье по данному эксперименту, но до сих пор в нем не ясно, как он был на самом деле организован. Честно говоря, мы имели дело с последствиями: аномальной зоной, Вебсиком, «мозаикой», «башнями Меера», а по поводу причин – одни догадки. Штамповать диссертации уже надоело, сколько можно? Если вы говорите про угрозу безопасности Земли, то, что именно угрожает?
Ион хотел ответить, но поднял руку и попросил слово Зет.
– Опыт в Церне мне представляется до гениальности простым, – сказал он.  –  В Церне, как успела рассказать Жанна Орсер, участники опыта сидели по кругу. Это означает, что несколько темпоральных генераторов пытались в текущем времени создать свою, замкнутую в кольцо, структуру времени. Во время опыта участники должны были уловить некие изменения и зарисовать их. Структура кольца издавна известна, мы сами по просьбе Вебсика, сколько раз создавали «круг». Тут был создан точно такой же «круг», точнее, два круга: внешний круг наблюдателей следил за участниками опыта. У них, как я понимаю, была только одна цель: выйти за пределы текущего времени.   
Зет покосился на Смита, для которого упоминание выхода за пределы текущего времени было чем-то вроде красной тряпки для быка на древних корридах: почтенный академик бросался в спор со всей запальчивостью, на которую был способен. Но на сей раз Смит отреагировал спокойно.
– Прошу уважаемого академика Смита меня поправить, если ошибусь, но, скажу так: перемещение во времени для человека возможно в рамках сохранности его «настоящего» времени, – продолжил Зет. –  Биологические объекты для этого используют сон, анабиоз, капсулы времени, придуманные братьями Меер,  но не темпоральные перемещения материальных тел по тому или иному временно;му вектору. Однако всем присутствующим известны исторические свидетельства о «попаданцах» – персонах из прошлого или будущего, неким образом попавших в «иное» время. Справедливости ради, стоит отметить, что все они сохраняли целостность личностей, хотя бывали странно одеты или говорили на непонятном языке. В Монтоке были свидетельства попадания сенситивов на Марс…
– В последнее время я часто думаю, что ни на какой Марс они не попадали, – вставил Роман. – Когда Олег Дегов в марсианской пещере с синими кристаллами испытал «видения» древнего Марса, то он был на Марсе. А эти из Монтока были на Земле, увидев то же плато Рорайма с чёрными камнями, они могли себе вообразить, что угодно, это просто наведённая виртуальная реальность.
– Возможно, – поддержал друга Мигель Ричи. – Кстати, инспектор Орк очень подобрела после путешествия с моей Тамарой на плато Рорайма.
– Она же исценировала своё исчезновение возле «сонного склепа», – напомнил Ион Петерс. – Но с чего вдруг она захотела исчезнуть, чего она боялась?
– Разоблачения, – сказал Зет. – Поставьте себя на её место. Допустите, что вы знаете нечто страшно опасное, но хотите забыть это, как страшный сон, и начать новую жизнь? В случае с Мигелем Ричи и его сенситивами инспектор Орк увидела то, что Жанна Орсер боялась всю жизнь.
– Чего? – почти хором спросили академик Смит и Тьери Мор.
– Парка, – коротко ответил Зет. – «Парк заповедных троп» – это тоже действующее лицо.
В полном молчании он попросил у брата пульт и вывел на проекторе трёхмерную модель местности, покрытую густой паутиной пересекающихся линий.
– Вам это ничего не напоминает? – спросил Петерс. Не дождавшись ответа, он пояснил сам. – Переплетение линий заповедных троп в этом парке соответствует рисунку марсианской «паутинки», которая была разработана с помощью голубых кристаллов Марса. «Паутинки» должны были обеспечить зомбирование землян и исполнителей реэмиграции Марсианской Автономии, что Служба безопасности Земли уже установила. Долгое время в Церне функционировали различные ускорители и коллайдеры, создавая постоянные темпоральные возмущения. Под их воздействием в данном месте начала формироваться кристаллическая структура, подобная известной «мозаике», только без биомассы и «корней». Тропы – это «корни», каналы связи. Одна из особенностей данного «Парка» – неповторяемость его троп, по какой бы вы не шли, вам гарантирована индивидуальность маршрута, но такое возможно только в виртуальной реальности! Кристаллы «Парка» создают псевдовиртуальную реальность для посетителей, они постепенно захватывают их сознание, если те становятся постоянными клиентами, как это случилось с Жанной Орсер…
– Зет, мне кажется, ты увлёкся, – остановил брата Ион. – Не будем забывать, что подготовка опыта в Церне происходила именно в этом парке, именно в нём встречались полюбившие друг друга Жанна и Крис. То был их парк – «парк на двоих», куда они сбегали после выматывающих и одуряющих тренировок. Кристалл уже был, а «заповедные тропы» местный муниципалитет придумал гораздо  позже  с подачи Яра Самборо, который был местным активистом и радел за использование данной территории. Рисунок у них, действительно, похож на марсианскую «паутинку»… – Ион кашлянул и обвёл взглядом присутствующих. –  Экспертиза показала, что мелодия «Парк на двоих» – результат обработки звуков природы, в данном случае – сращивания двух разных кристаллических структур. Можно говорить о том, что местный природный кристалл, обработанный, как уже сказал Зет, ядерными ускорителями Церна, был искусственно «инфицирован» синим кристаллом с Марса. Об этом мне сообщил Тадеуш Ковальски и предупредил, что это «спящий монстр», будить которого не стоит, а избавиться от него невозможно.

Окончание http://proza.ru/2022/01/21/1872