Часть 1 - Чехословакия. Глава 8 - Жизнь и боль

   Уважаемые читатели прежде чем продолжить повествование о дальнейших событиях жизни наших героев, я решила предоставить вашему вниманию стих. Он посвящён моему дедушке Яну Дюрика(Janu Durika), который стал прототипом, одного из главных героев романа, Яна Новака старшего. Я хочу отдать дань памяти о прекрасном человеке, ярком представителе моего рода.

"Жил на Земле..."

Жил на Земле простою жизнью
Хороший, добрый человек.
Он был как дар Вселенской мысли,
Полнящий лишь любовью Свет.

Был мудр, умён и много мыслен.
Хранил душой в себе себя.
Пройдя пороги бренной жизни,
Стал крепок, воли не склоня.

Он был горой гряды высокой,
Создавшей трещины в себе,
Чтоб стать незыблемой подмогой
Для всех кто шёл с ним по судьбе.

Он много знал, и много видел...
Законы, сущность бытия.
Страдал, любил и ненавидел
И спрашивал за всё с себя.

Его любовь жила как птица,
Что вьётся у основ гнезда.
Всегда желая всласть трудится,
Чтоб отдавать другим себя.

Жил на Земле обычной жизнью,
Простой, прекрасный человек.
Для нас - родных, подарок Выси,
Что будет пАмятен, вовек!

   Северо-восток Словакии,1938- 39 годы

   Для Эвки и Янко жизнь словно остановилась. Похоронив в сырую землю самое дорогое, что имели, они продолжали существование в состоянии пустоты души. Происходящее вокруг лишь созерцали, как бы, со стороны. Эвка всем своим существом превратилась в бесчувственную машину для выполнения привычной и непривычной ей работы. Она трудилась до изнеможения. Обессилев, физически валилась спать. Утром проснувшись, выполнив ритуал по уходу за внешним видом, приступала снова к работе без отдыха. Никто не мог ей ничего ни сказать, ни посоветовать. Теперь не было того, кто соединял её с миром людей в этой жизни. Сейчас её душа отчётливо чувствовала, всю меру своего одиночества.
   Лет пять назад Эвке уже пришлось пережить не менее страшное горе - смерть родителей. Дело в том, что в те времена по центральной Европе всё ещё гулял вирус страшнейшей пандемии двадцатых годов двадцатого века - испанки.
   Однажды, приехав с ярмарки, Михал Габала – отец Эвки, почувствовал недомогание. Всё происходило с неимоверной скоростью. На следующий день он был уже в бреду.Марушка - жена, ухаживая за ним тоже заразилась и вскорости слегла. Выяснилось, что у них испанка. К ним никого не подпускали, поэтому Эвка не видела родителей даже перед смертью. Благо, что усадьба Габал  находилась на окраине села и стояла отстранённо почти в половине километра от соседей. Лишь поэтому карантинные службы гигиены не сожгли постройки после смерти хозяев. Эвка заболела душой, скорбя по своим любимым родителям. Она тяжко переживала такое горе, но тогда рядом с ней был Ян. Его любовь, забота, внимание и понимание спасали её душу. Он умел уговорить, находя слова поддержки и утешения. Умел рассказать о вечности бытия, о неизменности пути человеческой судьбы. Всё это успокаивало и лечило раненое сердце молодой женщины. Медленно она выходила из невыносимого состояния неотвратимости невосполнимой утраты.
   Сейчас всё было иначе. Была пустота. Люди боялись даже взглянуть ей в глаза, не то чтобы что-то сказать или выразить соболезнование. Так происходило потому, что у Эвки никогда ни к кому не было доброго слова или сочувствия. Так она жила на Свете белом, что не было ни единого человека, кроме Яна и родителей, кто бы мог с ней откровенничать. Поэтому сильнейшая почти физическая, боль пронизывала её одинокое существо насквозь. Но ещё тогда, в тот страшный день, когда они с Янко шли рука об руку домой, она мысленно твердила себе, бесконечно повторяя: «Никто и никогда больше не увидит моих слёз. Я докажу всем, что смогу сама обеспечить всё хозяйство кормами и семью всем необходимым. Выучу Янко, как и мечтал Ян. Я всё сделаю! Всё смогу!». И только такой жёсткий настрой спасал сейчас её душу от полного отчаяния.
   Только вот судьба, назначенная каждому Свыше, иногда может очень быстренько изменить не лишь настрой, но и самого человека до неузнаваемости. И никто, никогда не знает, что с ним произойдёт в следующее мгновение, а не то что в последующие годы всей жизни.Никто и никогда!
   Янко утративший отца, казалось, потерял основу всей своей жизни. Несколько недель он находился между небом и землёй. Его душа витала словно в состоянии невесомости, не отделяясь полностью от земли, парила в каком-то неведомом пространстве. Голова ни о чем не мыслила, мозги отказывались воспринимать происходящее вокруг. Голоса людей, обращающихся к нему, звучали каким-то потусторонним откликом. Он не знал спит он или бодрствует, ел ли он, пил ли он. Физического тела как бы не существовало. Всё что мелькало перед затуманенным взором, воспринималось как лента какого-то фильма без смысла. Таким, с раненной до полусмерти душой, видели своего друга, Гонза и Ярошка. Интуитивно понимая, что Янко не в себе они молча просто были рядом. По очереди, отлучаясь лишь на какое-то время по своим делам, ребята дежурили. С чувством искреннего сострадания к своему другу, Ярошка и Гонза, стали бесценной поддержкой в эти дни для дорогого товарища. Они кормили его. Поднося ложку с супом просили просто открыть рот. И он как маленький ребёнок подчинялся, глотая пищу машинально. Как заведённая кукла, убитый горем паренёк, исполнял всё о чём просили друзья. Самое страшное в его состоянии было то, что не было слёз. Пожилые женщины говорили: «Надо чтобы он заплакал. Когда заплачет, душа в тело вернётся». Но Янко не плакал. Время шло и потихоньку лечило наших героев. Говорят, что время лечит. Не знаю! Может и лечит, а может и нет, но раны со временем рубцуются точно. Думаю не только на теле, но и в душе. Сама природа вещей показывает нам это.
   Друзья выхаживали Янко, как раненного птенца. Своей любовью они возвращали парня к жизни. Однажды взяв его за руку, Ярошка повела в лес. Путь был неблизким, но очень знакомым. Светило солнце, подыхал небольшой ветерок. Они медленно шли к опушке леса. Вековые деревья, колышась на ветру, издавали шум шелеста листьев и постукивания ветвей. Жизненная энергия лилась в этом звуке. Подойдя ближе к деревьям, понурившийся всю дорогу Янко, вдруг поднял голову и посмотрел вверх на кроны высоченных старожил лесной жизни.Полуобняв необъёмный ствол одного из деревьев, притулившись щекой к бугристой коре, Янко заплакал. Ему казалось что он плачет на груди у любимого отца, что тот его не покинул, что был и всегда будет рядом. Янко как будто прозрел. Он вдруг понял, нет на свете той силы, которая бы могла разлучить его с отцом. Нет и не будет! Ни единого дня в своей дальнейшей жизни, Янко уже никогда не сомневаться в том, что отец всегда рядом. Он будет мысленно советоваться с ним, чувствуя его ответ. Он будет просить поддержку у него, не сомневаясь, что получит её. Да! В этот день, в шумном от ветра лесу, душа мальчика Янко вернулась к нему, вернулась к жизни. Ярошка обнимала друга, или уже любимого. Она своим детским сердечком пока ещё не разделяла одно от другого. Но то, что в её душе жила огромная как океан любовь было безусловно. Почувствовав тепло рук маленькой подружки, запах цветов, Янко захотелось кричать. И он кричал. Кричал так, чтобы услышал отец, о том как он его любит. Да, да! Именно любит, а не любил!  Как любит жизнь, лес, горы, реки и всё то, что любил он - его отец, Ян.
   Возвращаясь назад, друзья уже вовсю разговаривали. Ярошка, щебетала, рассказывая Янко обо всём что произошло за эти несколько недель. Паренёк жадно хватал информацию, задавая вопросы. Не заживающая рана всё жгла душу. Но он вернулся к жизни и его волновало всё, что связано с расследованием убийства отца. Подспудно Янко чувствовал, вряд ли будет раскрыто это преступление. Ведь ясно же, произошедшее на охоте не простая случайность. Несмотря на ещё юношеский возраст, мальчик был смышлён, имел разумения и знания из пояснений отца о политической обстановке в Европе в те времена.
С этого дня Янко стал присматриваться и к жизни матери. Он понимал, насколько она одинока. Ведь почти ощущал её всей душой и любил, как и отец. Такую какой она была, есть и будет со всем её эгоизмом. Однажды подойдя к Эвке, он сказал:
- Мам, давай поговорим! - она, посмотрела на него исподлобья и молча сделала головой отрицательный жест. А на реакцию сына, всё же приблизится к ней и обнять, отступила назад, вытянув руку с поднятой ладонью вверх. Затем, снова, молча развернулась и, тут же ушла к себе. Янко лишь вдогонку, пока не закрылась дверь за ней успел сказать с усилием:
- Ну...! Я только прошу, не издевайся над собой! Хоть иногда отдыхай! - уже почти кричал он с нотками боли в голосе. И сразу решил, что с этого момента часть обязанностей по ведению хозяйства возьмёт на себя до самой осени, пока и не поедет на учёбу в реал гимназии.
   Так и продолжалась их жизнь в молчании. Эвка молча соглашалась на все действия своего сына. Она чувствовала его заботу, внимание, любовь и это лечило её раненную душу. Он, выдавая свою любовь, заботу матери и сам рубцевался сердцем. А время летело с неимоверной скоростью, не щадя ни единого прожитого мгновения, отправляя всё пройденное жизнью в бесконечность.
   Прошёл почти год после гибели Яна. Небольшая теперь семья Новаков жила размеренной жизнью, связанной с движениями природы. Янко учился в гимназии в краевом городе. На выходные приезжал домой. Чем мог, помогал матери. Эвка продолжала заниматься хозяйством, несмотря на социальную турбулентность в обществе.
   Всё что происходило на политической арене Европы в те времена, привело к выходу Словакии из состава Чехословацкой республики. Получив долгожданную независимость, страна одновременно попала в фактическую зависимость от нацистской Германии, во главе с канцлером Адольфом Гитлером. Четырнадцатого марта 1939 года в двенадцать часов дня было объявлено о создании нового государства под названием Словацкая Республика. Эта новость ошеломила не только весь народ страны, но и большинство депутатов." После открытия парламента тяжкие, даже удушающие настроения опустились на места. Каждый из нас знал, что провозгласив Словацкую государственную независимость, мы станем лишь инструментом Гитлера, а не носителем воли народа(" Po otevr;n; sn;mu se snesla na poslaneck; lavice t;;k;, a; dusiv; n;lada. Ka;d; z n;s v;d;l, ;e vyhl;;en;m Slovensk; st;tn; samostatnosti se staneme jen n;strojem Hitlera, a nikoliv nositeli v;le n;roda"), — вспоминал один из парламентариев Павло Чарногурский(1908-1992гг.)."
   Простые люди, вообще, мало кто что знал или понимал особенно в подводных камнях политики Адольфа Гитлера, использовавшего Словакию лишь как платформу для завоевания Европы и Мира. Он знал настроения радикальных националистических течений политической элиты этой страны того времени и припугнув их венгерской интервенцией заставил выйти из состава Чехословацкой Республики. По известному закону "разделяй и властвуй"Гитлер, добившись своего, превратил Словакию по сути в протекторат нацистской Германии. Он вёл особую политическую игру, с намерением показать всему Миру, как можно неплохо жить даже небольшим славянским народам, если они не противостоят идеологии национал-социализма. Ориентировав экономику Словакии на свои военные нужды, которые были бездонными, нацистская Германия строила новые заводы, железнодорожные пути. Немало муниципалитетов страны смогли наконец-то пройти полную электрификацию. Безработица постепенно исчезала. Многие словаки ездили на заработки в Германию. Люди стали жить лучше. Не понимая тонкостей политических баталий и движений, они особо не задавались вопросами зависит ли их страна от Германии или от кого-либо ещё. Жизнь шла вперёд, подчиняясь движению времени.
   Наши герои, тяжко пережив год после смерти самого дорогого им человека на Земле, медленно душой приходили в себя. Ведь сама жизнь, принося всё новые и новые сюрпризы, не давала возможности расслабляться. Политика антисемитизма, насаждаемая по всей стране приспешниками гитлеровской идеологии, напрягала всех. Даже самых обычных обывателей, заботящихся, как правило, лишь о своей жизни и благополучии. Ведь видя то, что вытворялось по отношению к лицам еврейской и цыганской национальностей, невольно возникал вопрос:” Если у евреев могут отобрать всё нажитое без всяких причин и объяснений, только за то что они евреи, то где же гарантии, что такое не сделают и с неугодным словаками?” А отправка лиц, родившихся под звездой Давида, толпами в концлагеря за пределы страны, вообще пугала. Это всё не вкладывалось в головы простых людей и возмущало даже обывателей. Как говорится, народ не обдуришь, он всегда душой чувствует нечеловеческое и не божье. Жизнь как бы улучшалась, а за счёт чего? Вот это и напрягало. Многие были против политики верхушки власти и сетовали на то, что те вышли из состава Чехословакии.
   Вспоминая Масарика и времена его руководства, большинство людей всё же не принимало душой повсеместную словаколизацию жизни общества.
   Эвка была далека от политики. И рынки, как говорится, шумели на славу. Продукция продавалась быстро. Это конечно радовало. Но вот с заготовкой кормов было сложнее. Ведь нанять работников стало почти невозможно. Люди ромской национальности бросали нажитые места и уходили в леса целыми семьями, чтобы оградить себя, а особенно свою молодёжь от преследований для отправки в лагеря. А именно их, как правило, нанимали на сезонные сельскохозяйственные работы. Поэтому хозяйство Эвке пришлось сокращать. Она вырезала, коров, овец. Приходилось самим косить сено. Спасало ещё то, что некоторые люди, друзья Янко и просто благодарные памяти Яна, приходили помогать с сенокосом и заготовками. Вот и пригодилось хозяйке умение отменно управляться с косой. Она никогда, правда, ни на что не жаловалась, это было не в её характере, но с сыном, всё же, советовалась. Они вместе решали, что и как будут делать.
   Янко ещё продолжал учиться в гимназии. Но то, что пропагандировалось среди молодёжи на тот момент в учебных заведениях, жгло огнём неприятия и отторжения душу парня. Все рассказы и предположения отца, о которых помнил Янко всю свою жизнь, сейчас сбывались у него на глазах. Нацистская идеология неслась по Европе, внедряясь с настойчивым цинизмом в души совсем юных людей. Этого невозможно было остановить. Янко всеми силами сдерживал себя, не выдавая своё отличное от многих, понимание ситуации политической жизни. Он как, наверное, и многие мыслящие умные, честные люди понимал, что надвигаются страшные времена. И ничто просто так не кончится. Ведь столько производится оружия. Понимал и то, что все договора, заключающиеся некоторыми странами с Гитлером самая настоящая бессмыслица. Несмотря на свой ещё, по сути, мальчишеский возраст, он наперёд предвидел весь ужас надвигающегося тревожного будущего. Поэтому всё время советовал матери урезать хозяйство, переводить деньги в ценности. Не отрицал возможности их использования на чёрный день. Эвка соглашалась, да и другого выбора всё равно не было, так как некому было работать. К этой зиме они уже приготовились и поэтому оставили лишь столько голов скота, сколько могли прокормить.
   Янко решил всё же продолжить учится. Ему хотелось окончить гимназию и для себя, и ради памяти отца. Скрепя сердце он уезжал этой осенью на учёбу. Ярошка и Гонза провожали его, подбадривая своими пожеланиями.

Продолжение в главе 9 - "Почти мистическая история, но это было..."