7-я ночь из тысячи и одной для кого-то

                http://proza.ru/2022/01/19/1986


  На этот раз мудрец сам начал разговор:
- Не хочется, чтоб ты стал похожим на тех, кто возводит свои мысли в ранг непререкаемых.
- Конечно, но как такое возможно, раз я от них зависим? Ценность же их для каждого тем выше, чем труднее они достались. И потом… если это действительно МОИ мысли, они – часть меня.

  Но здесь мудрец напоминает мне мои же слова:
- Вспомни, как ты, рассказывал об одном тексте – псевдохарактеристике, полученной якобы на основании графологического анализа.   Его читали совершенно разным, несхожим по характеру, людям. Все признавали, как верно определена их натура.

(То был пример надувательства с целью скомпрометировать графологию. Он давно приводился в журнале.  Текст был составлен таким образом, что любой соглашался с ним в отношении себя. Пример того, что мы все готовы принять за истину… «нас возвышающий обман»).

  А он продолжает:
- Если в одном и том же тексте слегка сменить акценты, он становится иным. Он становится иным и без их смещения – для разных людей, с разными взглядами. Если  за текст посчитать нас…

  Я соглашаюсь, подхватывая:
- Об этом писал Борхес: Мы – цитаты, пытающиеся отличиться хотя бы акцентом в известной фразе. Мы – строки, слова или буквы магической книги, в которой одни злодеи удостаиваются страниц, и эта вечно пишущаяся книга – единственное, что есть в мире, вернее, она и есть мир.
Правда, писатель утверждал, что в этой книге пишут нас и нами, хотя мы полагаем иное… Но при таком раскладе, все – лишь игрушки в руках Случая, Обстоятельств, Создателя… (нужное подчеркнуть или вставить своё).
Не верится.
Скучно знать наперёд всё, выигрывая все партии заранее. Для чего тогда играть? Сотворить такой мир мог бы только неуверенный в себе… не хочется так плохо думать о нашем Авторе.

- А если перестать прибегать к Создателю? – судя по тону, слегка насмешливо спрашивает мудрец.

- Хорошо, не стану больше рассуждать, используя Создателя. Пусть этот «бог из машины», которого греки спускали на верёвках в финале, чтоб он устранил все вопросы, устарел. Давненько учёные, включая тех, кто верят в него, обходятся в своих расчётах «без этой гипотезы». Выносим Творца за скобки, как выражаются математики, и получаем свободу рук внутри них.
(Я  делаею это без особого сожаления, ибо не кажется прекрасным Создатель мира, в котором всё живое, чтобы существовать, должно пожирать другое живое, получая энергию и питательные вещества для жизни. Этот принцип лежит в основе сотворённого и поменять такое возможно лишь на необычайно высокой ступени развития того же человечества, до которого нам ещё идти... лет (если дойдём), а дойти можно лишь изменившись в корне, перестав быть теми, кого сотворил Создатель, т.е., пересотворив себя).

- Отлично! – слышишь ты, - Но раз ты убрал Необходимость, тебе придётся опереться на Его Величество Случай.

  Это поначалу ставит в тупик.


  Час от часу не легче… Случай как раз не нуждается в постороннем вмешательстве, а значит, он – союзник и его следует защищать. Это во-первых. Во-вторых же…
- Мудрец, никто иной, как ты утверждал, что жизнь – великий дар Случая. Дар, подобный выигрышу в лотерею! Ты хочешь отказаться от своих слов или проверяешь мою память?
- Ни то, ни другое.

  Я весь внимание. Куда он пойдёт в своих выводах?

  Мудрец говорит:
- Бывает, что мы событие считаем случайным, не зная его причин?
- Разумеется.
Кажется, я начинаю подозревать, куда он клонит.
- А когда мы выясняем причины, то оно перестаёт казаться нам таковым?
- Йес, оф кос!
Зевая, я встраиваюсь в цепь его рассуждений:
- Если верно, что каждый случай вызван причиной (а как же иначе?), то он с необходимостью просто её следствие. То есть, случаем мы называем то, причина чего нам неизвестна, только и всего.

  Тут понимаю, что попался в ловушку, вовсе не избавившись от Того, кто «не играет в кости», по выражению Эйнштейна!

  Сон слетает мигом.

  Надо как-то выкручиваться.
Делаю попытку.
- Но это -- не вся правда. Почему каждый из нас является случайностью? Потому что он – единственный волей случая выживший из миллиардов сперматозоидов, отправившихся оплодотворить яйцеклетку.
- Не аргумент, - слышится в ответ, - мы снова можем не знать истинной причины.

  Здрасьте! Он хочет логического опровержения, что ли? А если попробовать прибегнуть к помощи примерчиков из науки?
- Движение огня… в принципе непредсказуемое в отсутствие ветра, как и сторона, в которую станет закручиваться воронка при сливе воды из ванной… другие хаотические процессы, чей ход поддаётся описанию лишь в рамках теории вероятностей…
Наконец, точки бифуркации, возникающие в момент крайней неустойчивости системы. Там такая же неопределённость и непредсказуемость в том, какой эта система станет в итоге. 
Если рассуждать в рамках зависимостей, то здесь мы явно имеем дело с их иной разновидностью. Ведь причины не могут зависеть от следствий, да и подобных следствий каждая причина вызывает не одно, а какое случиться – заранее утверждать невозможно…
(Звучит как будто убедительно)

  Но собеседник не собирается сдаваться:
- Слушай внимательно, спрашиваю снова. От того, что у причины возможны разные следствия, сама причина перестаёт быть необходимой?
Помявшись, выдавливаю из себя:
- Нет… но речь ведь о следствиях?
- Следствия, как мы с тобой установили, с необходимостью следуют из причин, не всегда нам известных, так?
Я мысленно киваю.
- От того, что по одной и той же причине могут произойти различные следствия, они становятся случайностями?

Вот это софистика!

- Ну… они становятся непредсказуемыми следствиями… что мы и называем случайностями.

Вывернулся?

- Будучи непредсказуемыми, они следуют с необходимостью?
- В определённом смысле…
- Значит, можно признать их, как минимум, необходимыми следствиями, хотя и непредсказуемыми… для нас?
- Вероятно.
- Ты встречал выражение «подстроенная случайность»?
- Конечно!
- Понимаешь, что оно означает?
Я недоуменно молчу.
- Отвечай!
- Да.
- То есть, опять же то, что непосвящённым представляется случайностью, непредсказуемостью, стечением обстоятельств организуется сознательно, так?
- Так…
- Причина события может остаться неизвестной. Тем не менее, мы убеждены, что она должна быть.
- Разумеется.
- Но можем думать, что она – стечение обстоятельств, иначе говоря, случайна?

  Однако… Разве причина не сама необходимость?

- Но тут же она понята неверно!
- Оставшись таковой и в дальнейшем. Где гарантия, что верно понимаем то, что именуем «случайным» в качестве такового? Тем более, раз следствие всегда необходимо, то неясно чем оно хуже причины? Следствие даже называют продолжением причины, по сути, одним и тем же, что для удобства размышления мы разделяем на два действия.

  Не хочет ли он сказать, что, возможно, у разных следствий одной причины, на самом деле, причины разные, только мы пока этого не знаем?
Чувствуя, что основательно запутался, не знаю, что сказать, почему внутренне не могу согласиться.
В чём и признаюсь.

 Мудрец отвечает, усмехнувшись:
- Ищи возражения. То есть, причины, которые с необходимостью требуют наличие случайностей. Найдёшь – вернёмся к этому.
И лукаво завершает, подводя итог:
- Мы начали сегодня с моего предостережения тебе: не делать свои мысли неприкасаемыми. 
Оспорить можно любые мысли.
С некоторыми из них, на чью истинность даже не посягают, расправляется время, с остальными – люди.
Если ты исповедуешь религию откровения, полагая, что возможно личное знание, то не ссылайся на науку.
Если ты вынес Создателя за скобки, то не цепляйся за свои мысли, как за собственность, ибо тогда знание принадлежит всем.
А ошибается каждый.
Мудрец же всегда сомневается.

  И, понимая, что опять ни к чему не пришёл, я засыпаю, слегка удручённый. Засыпаю, бормоча:
-  Не верьте совам Минервы! Они не поддерживают других «сов».