ТЕЛО

           Слабый свет от витражной розетки тонул в холодном сумраке пустого зала. Истертые прихожанами скамейки пахли паутиной и пылью. Из-под треснувшего свода на каменный пол громко падали капли.
          Альгис вздрогнул, поднял голову: на почерневших от времени арках удивленно застыли голуби. Они были огромные, с когтистыми лапами. Альгис торопливо зашагал к выходу. Голуби заволновались, захлопали крыльями, слетели вниз.
 - Химеры!
 Альгис побежал. Тьма ринулась за ним.
- Быстрей, быстрей!
Когда выскочил из костела, ударил свет и заиграла музыка.
   - Езус Мария!
 Альгис открыл глаза, дотянулся до стола и выключил будильник.

         Дверь в детскую была открыта. Альгис заглянул в комнату.
- Свейкас, бернюкас!
Валдис, как всегда, не ответил.  Он сидел за маленьким столиком и перебирал картинки. Он любил разгадывать ребусы и готов был делать это весь день напролет. Альгис обнял сына, потрепал его по волосам. Мальчик склонил голову на бок.
- Ла-а-бас!
         Альгис вздохнул. За секунду перед его глазами промелькнули больницы, поликлиники, врачи, пробирки. За все эти годы он так и не смог вылечить сына. Диагноз стал ему приговором навсегда. Но Альгис не стал сдаваться. Даже когда его жена, Бирута, обессилив от жалости и мытарств, разрыдалась и подала на развод, он все равно продолжал искать способы чтобы поднять Валдиса.
       Как ни странно, он не стал винить Бируту.  В ту, последнюю ночь, перед отъездом, она сказала ему правду, что больше не может находится здесь, в доме, и что ей еще хочется пожить. И Альгис понял ее. Он даже помог Бируте собрать вещи, и проводил ее до дверей, но после ее торопливого поцелуя и холодного "пока" в доме прочно поселились растерянность, тоска и одиночество.

      В полицейском участке был объявлен общий сбор. Альгис поправил кобуру, присел на свободное место. Рядом, какая-то незнакомая, в оттутюженной форме, непрестанно вертела головой по сторонам. Альгис скосил глаза вниз, скользнул взглядом по ее ногам.
- Может, лучше познакомимся?
Полисвумен протянула Альгису свою ладонь.
- Вильма. Полиция города.
Альгис привстал, пожал ее руку.
- Я - Альгис. Криминальная полиция района.
- А я знаю!
Вильма засмеялась.
- Я к Вам на усиление.
- Для чего?
- Тсс! Щас начальство расскажет.
Они замолчали: в дверях показался районный комиссар.

      Альгис и Вильма вышли из участка и сели в машину. Полчаса назад Альгиса освободили от всех текущих дел и назначили старшим по расследованию череды убийств, совершенных в поселке. Вильму определили ему в оперативное подчинение.
- С чего начнем?
Вильма пристегнула на себе ремень.
- С осмотра.
Альгис повернул ключ зажигания и нажал на газ.

- Лаба дена, понас полицининкас!
- Кейп сакас, драуге?
Вокруг Альгиса и Вильмы стали собираться жители. Они вышли из своих домов и с интересом наблюдали за действиями полицейских.
- А Вас здесь все знают.
Вильма обвела взглядом ухоженные дома.
- Я тут вырос.
Альгис вытащил из травы окурок, осмотрел, положил в целлофановый пакет. 
- Сюда нельзя!
Вильма остановила двух девушек, зашедших за красно-белую ленту. Они весело помахали Альгису, и вернулись обратно.
- Вы пользуетесь успехом!
Вильма засмеялась. Альгис нахмурился.
- Нам надо ехать!
         
В морге было холодно. Патологоанатом уверенно отбросил простыню.
- Ее задушили.
Альгис поежился. Вильма подошла ближе, наклонила голову.
- А она красивая... была.
Альгис развернулся, пошел на выход. Вильма стала догонять.
- Что скажете, напарник? 
- Пока, ничего. Вещи целы, деньги на месте, не изнасилована...
- У первой жертвы было все тоже. Серийник? Маньяк?
Вильма остановилась. Альгис прошел еще несколько шагов и обернулся.
- Не похоже... точно одно: он местный.
- Почему?
- Он знает проход между крайним домом и электроподстанцией. Это - самый короткий путь из дворов. Мы еще в детстве его открыли.

     Полная луна нависла над крестами. Обрывки тумана, словно живые щупальцы, шевелились  у разрытых могил. Из-за покосившейся часовни появился темный силуэт. Альгис насторожился: вышедший сразу развернулся к нему.  Длинный балахон, капюшон, на плече коса.
- А, лерва!
 Альгис рванулся бежать, но не смог даже сдвинуться с места.
- Бам! Бам! Бам!
Тяжелые шаги становились все громче и громче. Альгис стоял, как вкопанный. Повеяло холодом. Наступила тишина. У Альгиса сжалось сердце: череп... пустые глазницы... костлявая рука.
- Ня галима!
Альгис дернулся, перевернулся и скатился с кровати.

       Кофе был горячий. Альгис подул в чашку, поставил на стол остывать.
- Так, а где картотека?
Вчера, в участке, он распечатал себе фотографии убийц, которые душили своих жертв и принес домой, чтобы поразмышлять над ними. Это всегда помогало ему либо выйти на след преступника, либо, наоборот, отмести основную версию и начать двигаться по другой.
      Перерыв все бумаги, и не найдя ничего, Альгис вошел в детскую. Фотографии лежали на столике у Валдиса. Они были разложены на две стопки.
- Эй, вайко, зачем взял?
Альгис присел к сыну.
- Так складывать не правильно.
- А как надо?
- Вот так!
Валдис отодвинул одну стопку от другой.
- Почему, так?
- На этих фотках есть пятнышко, а на этих - нет!
- Пятнышко?
Альгис взял верхний снимок, стал всматриваться.
- Ты ничего не попутал?
- Лучше смотри!
Альгис достал толстую лупу, склонился над фотографией. Никакого пятнышка на ней не было.

        Аптека была пуста. Альгис протянул рецепт, оплатил препарат. После развода и отъезда Бируты, в аптеку Альгис стал заезжать чаще, чем в маркет: у него прописалась бессонница. Как только он с ней не воевал: считал баранов, ел на ночь мед, включал бездарные фильмы, но кроме таблеток ему ничего не помогало. Это стало беспокоить его, потому, что с каждым разом, чтобы заснуть  принимать их приходилось все больше и больше. Но и это еще не все. Альгис стал опасаться самих снов. Причем, его страх исходил не от ночных кошмаров, а из-за того, что подсев на таблетки, ему, порой, стало трудно отделять реальные события, происходящие с ним в жизни, от его ночных сновидений.




        Женщина лежала на траве ничком. Вокруг уже работала дежурная группа. Альгис поздоровался с оперативником. Тот развел руками.
- Мы ничего не трогали.
Альгис кивнул, склонился над убитой. Вильма присела рядом. Она осторожно отодвинула воротник платья женщины.
- На шее - след... Вам, что плохо?
У Альгиса дергалась левая щека.
- Нет. Просто не выспался.
Подошел оперативник, протянул кредитку.
- Мы выяснили, кто это.
- Не надо. Я знаю.
Альгис направился к машине. Вильма осмотрела карточку, пошла за ним. Альгис запустил мотор. Когда проезжали мимо кафе, Вильма резко повернулась к нему.
- Не спать, не есть, так нельзя, напарник, нужно отдыхать.
- Некогда, да и не с кем.
Альгис завернул за угол.
- Да, неужели?  У Вас столько знакомых девушек.
- Они не приглашают.
- Хотите я приглашу?
Вильма прищурилась. Альгис резко нажал на тормоз.
- Куда?
- На ужин.
 
      В комнате тихо играла музыка. Вильма налила Альгису вина, поставила тарелку с цеппелинами.
- Не домашние, конечно...
- Ничего, спасибо, пойдет.
Альгис откусил кусок. Вильма придвинулась к нему ближе.
- Ну, расскажи что-нибудь о себе.
- Да, ты и так, наверно, все знаешь.
- Расскажи, что не знаю.
Альгис выпил вина, задумался.
- Я - один. У меня больной сын. Я почти не сплю...
Вильма пересела к Альгису на колени, принялась расстегивать его рубашку.
     Время пролетело быстро. Вильма набросила халат, встала с кровати. Альгис смотрел в потолок.
- Ничего, бывает... устал, работа... я кофе сварю.
Вильма вышла. Когда вернулась, то чуть не выронила чашки: Альгис сжимал в руках ее подушку, и, лежа на животе, дергался с открытыми глазами.





       Комиссар, когда переходил на крик, то всегда покрывался пятнами. Сейчас у него было красным все лицо.
- Если через неделю... нет, через пять дней не будет хоть каких-нибудь результатов, я тебя не только отстраню от дел, я тебя...
Дальше Альгис слушать не стал. Его больше волновало последнее событие. Вильма, в ярких красках, описала, увиденное ей ночью, и от этого у него в голове зароились мрачные мысли.
      Альгис взял себе тайм-аут. Он уже несколько часов ходил дома из комнаты в комнату, стараясь сосредоточиться на расследовании, но так и не мог ни за что зацепиться. Остановившись, он увидел муху на портрете Бируты. Он махнул рукой, чтобы ее прогнать, но муха не улетела, а темным пятном шевелилась на стекле.
- Пятнышко...
Альгис рванулся в зал, открыл шкаф, вытащил семейный альбом.    
- Здесь есть пятнышко, и здесь есть,  и здесь... а тут его нету!
Валдис водил пальцем по фотографиям.
- А какое оно, это пятнышко?
Альгис обнял сына.
- Маленькое, как белый комочек.
Альгис отошел к окну, прислонил голову к холодному стеклу. Валдис видел пятна на фотографиях живых родственников, а на фотографиях умерших их не было. Вдруг, Альгиса резанула мысль. Он шагнул к столику, положил перед Валдисом свою фотографию. Мальчик взял ее в руки, подержал, поднял на Альгиса глаза.
- Здесь пятнышка нет.

          Альгис поднялся по ступеням, остановился, стал разглядывать статуи святых на фасаде костела.
- Может, зайдешь?
Отец Гедиминас распахнул дверь.
- Я ... потом, мне просто спросить.
Альгис замялся.
- Спрашивай, раз пришел!
         Альгис рассказал все: про Валдиса, про фотографии, про пятнышко. Они с Гедиминасом медленно пошли по дорожке вокруг костела.
- Это - феномен. Твой сын видит на фотографиях отпечаток души человека. Если человек жив, то и душа на месте, а если мертв, то ее уже нет.
- А может быть так, что человек жив, а души - нет?
Отец Гедиминас ухмыльнулся, покачал головой.
- Такое бывает только в голливудских фильмах про зомби или...
- Или?
- Если душа застряла в чистилище.
Отец Гедиминас перекрестился.
- Но в чистилище попадают только после смерти.
-  Не всегда. Бывают случаи, когда душу призывают в срочном порядке, и она слишком быстро отделяется от тела. Тогда тело остается функционировать без нее.
- И что это за случаи?
Альгис насторожился.
- Это наказание за смертные грехи, хотя истину знает только Бог.
- И как же такое тело живет?
- Без чувств. Им управляет только разум, и когда он отключается: гнев, сон, алкоголь, наркотики, то тело становится бесконтрольным и делает все, что ему заблагорассудится. Человек становится монстром и рано или поздно начнет убивать.
 Альгис вытер пот с лица.
- Каков выход?
- Упокоить тело, ну или вернуть душу обратно.
- Как?
- Пройти чистилище.
- Где? На небе?
- Здесь, на земле. Исполнить свою миссию. А на Страшный Суд, итак, вызовут.

        В грудь что-то больно давило. Локтям было тесно, но Альгис просунул руку и вытащил из-под накидки металлический крест. Только теперь он понял, что лежит в гробу.
- Тэйп-тэйп! Похоже, я умер.
Альгис оглянулся по сторонам. Гроб лежал прямо у входа в костел. Вокруг никого не было. Вдруг, ударила молния, и со стены на землю медленно сошла статуя.
Бам, бам, бам!
Она стала искать гроб.
- Вставай, вставай!
Сверху послышался голос. Статуя остановилась, развернулась и направилась к нему. У гроба она встала. Альгис с трудом открыл глаза: Вильма трясла его за плечи.
- Да, вставай, же ты, наконец!
 Через десять минут они уже сидели в машине.
- Звоню, не отвечаешь, дверь открыта, я уже пушку вытащила.
Вильма вложила пистолет кобуру.
- Бывает...
Альгис остановился на светофоре. Вильма стала разминать пальцы.
- Кстати, наш маньяк - слабак.
- Почему?
- Долго душит. Ему не хватает сил, и он перехватывает руками, поэтому на шее остается много следов.

         Альгис стоял в комнате у распятия. Он до самого последнего момента отказывался верить в реальность своих жутких предположений, но сегодня его догадки полностью подтвердились. Все улики, все следы привели к нему в дом. Выходит, он и есть убийца. Как лунатик, он душит женщин во сне, а из-за таблеток, потом, ничего не может вспомнить.
        Последним аргументом стало объяснение Вильмы, что душитель слаб: Альгис знал, что у человека во сне понижаются пульс, давление и уменьшается мышечная сила, а предостережение Гедиминаса окончательно поставило на всем этом жирную точку.
- Я - тело! Я убиваю во сне!
Альгис рухнул на колени.
- Это - чистилище. Никто не должен больше пострадать. Я знаю, что делать.
       Альгис поднялся, достал револьвер, взвел курок. Тотчас послышался скрип, дверь открылась, и в комнате появился Валдис. В руках у него был портрет Бируты.
- У мамы тоже нет пятнышка.
- Дзынь!
Прилетела эсэмэска. Альгис поднял телефон, прочитал сообщение, убрал револьвер.

Вильма ждала его у дома.
- Кто?
Альгис остановился.
- Твоя соседка. Утром.
- Почему сразу не сообщила?
Альгис пошел к машине, но Вильма поймала его за руку.
- Ты отстранен.
- Почему?
- Сам знаешь.
Вильма отвела глаза.
- Не понял...
- Нет результатов, вовремя не доложил начальству...
- Паллаук, паллаук! Давай, по существу!
Альгис отошел от Вильмы на шаг.
- Версия изменилась. Убивает женщина. Я нашла на телах следы от длинных ногтей.
- И теперь, ты ведешь расследование?
- Да, я - старшая!
Вильма подняла голову. Альгис вздохнул, оглянулся по сторонам.
- Ты - следующая жертва! Но я знаю убийцу.

     Альгис полностью раздвинул шторы, включил основной свет. Вильма с интересом наблюдала за его действиями.
- Если это охота на живца, то зачем такой аквариум?
- Что бы было хорошо видно.
Альгис разложил диван.
- Ну, а это еще для чего?
Вильма отставила свой бокал.
- А ты догадайся.
Альгис снял рубашку.
- Этого еще не хватало. Я так не смогу! Чтоб напоказ...
- Надо! Иначе ничего не получится!
Он взял Вильму под руки, уложил на диван, глянул в окно.
- Пермин, мергайте!

          Вильма уходила за полночь. Альгис специально долго обнимал ее на пороге.
- Держись ближе к фонарям, не заходи в темные места. Я буду рядом.
- Ладно.
Вильма нащупала рукоятку пистолета, поцеловала Альгиса и пошла. Когда свернула за угол, то услышала сзади шаги.
- Есть!
Вильма ускорилась. Шаги тоже участились. Вильма зашла за дерево и остановилась. Стало тихо. Вокруг никого не было.
- Показалось...
Вильма сделала шаг, но дальше идти не смогла: чьи-то пальцы перехватили ей горло.
- Курвялис...
Дальше все произошло очень быстро. Подножка, толчок, и преследователь прочно сидел на земле. Альгис откинул ему капюшон.
- Привет, Бирута!
    
       Ее подняли, посадили на скамейку, зажгли ей сигарету. Бирута долго молчала, курила, затем, повернулась к Альгису.
- У меня ничего не получилось. Пробовала все: новое замужество, жить одной, путешествовать...но все это было не то. Тянуло домой к сыну, к тебе, Альгис.
Бирута поигрывала зажигалкой.
- И вот я вернулась. Вечером. Поздно. Не успела войти в дом, как вышел ты, и, пройдя мимо, направился на соседнюю улицу. Я пошла за тобой. Ты пробыл у нее почти до утра,  и я решила отложить свой приезд и понаблюдать.
- Где ты все это время жила?
Альгис присел рядом.
- Какая, теперь, разница!
Бирута выбросила окурок.
- На следующий день я встретила эту подругу. Я хотела надавать ей пощечин, но она мне ответила, и мы подрались. Меня охватила ярость и в бешенстве, не знаю как, я задушила ее.
- А дальше?
Вильма подошла ближе. Бирута хмуро оглядела ее, взяла Альгиса за руку.
- Что, дальше? Тебе, родной, нравятся все. Знакомые, не знакомые, одноклассницы, наша соседка... Ты приходил, уходил, а я поджидала и...
Бирута замолчала.
- Вам понравилось убивать?
Вильма вытащила наручники.
- Мне стало все равно. Я перестала что-либо чувствовать и воспринимать. Я просто делала это.
Бирута замолчала, опустила голову и вытянула вперед свои руки.

        Альгис остановился перед входом в костел. Первый раз он увидел, что он такой высокий. Казалось, что проплывающие по небу облака, задевают за его остроконечный шпиль. Статуи святых стояли на своих местах и смотрели, как прихожане омывают руки, крестятся и заходят внутрь. Альгис поклонился святым, открыл дверь и вошел в храм.