не могу тебя найти

Утро второго января. 13:27. Открываю глаза. Тело ломит. Голова болит. Все как обычно. Ставлю на пол сначала правую ногу, затем левую, и упёршись ладонями в кровать слегка раскачиваюсь. А мой внутренний говорящий маятник шепчет мне в оба уха поочерёдно: Викусь, ну давай ещё минут 20 полежим!? Нет, Викусь!! Давай! Поднимай жопку, топай в ванную!

Сходимся на том что мне надо ещё пару минут просто посидеть, а потом встать и начать имитировать бодрствование. Так и сделала.
Туалет, ванная, умылась. Вышла на кухню. Естественно к холодильнику. Думаю: кофе и бутерброды со шпротами? почему бы и нет! как никак новый год. Когда ещё посчастливится шпроты с утра трескать.

Наливаю кофе, кладу на ладонь кусочек чёрного, и сделав глоток, жадно кусаю шпротину. Вкусно, черт возьми. И я расплываюсь в улыбке. Съев два бутерброда, встаю и иду к раковине. Помыть руки и чашку.
В глазах резко темнеет, пальцы не слушаются и намыленая чашка выскальзывает сквозь ладони.
Сил хватает, чтобы выключить кран, ноги меня уже не особо держат, и я на полусогнутых плетусь, опираясь на стены, в свою комнатку, на кровать.

Шум в ушах, будто я еду в электричке, в моторном вагоне. Сердце колотится(скорее от страха), а по телу растекается тупая ноющая боль и дикий холод. Окна в комнате закрыты, но ощущения, будто я снова в зимнем Мурманске. в одной пижаме. Руки застыли в скрюченной форме и я перестаю их чувствовать. успевает промелькнуть мысль: все!? я теперь без рук останусь? а как же теперь работать без них? Мне так страшно потерять сознание, что я стараюсь закричать, чтобы отец или Николавна пришли ко мне. Но у меня получается только выдавить хриплые стоны.

Есть какая-то сила, которая вовремя ведёт человека к доктору. Да, скорее всего это здравый рассудок, но и сила в этом действии тоже есть. Однозначно! А я не могу!

Не могу тебя найти! Сила! Которая вселяет в человека здравомыслие и отводит его к доктору. На обследование. Вовремя.

В комнату входит отец и сквозь алкогольную пелену в голове спрашивает: Вик!? Ты чё? Звала?

А я не могу открыть глаза, и мычу просьбу: принести горячий сладкий чай.

Отец начинает жестоко шутить и не верить в мою просьбу.

Я начинаю бояться ещё больше, от того что опять.. опять рядом со мной нет адекватного человека. И от мыслей, о том, что вот так наверно одинокие люди и умирают.

Отец садится на кровать и берет мои руки. Его ладони обжигающе горячие, и я понимаю: дела плохи: я — лёд.

Мне холодно — сквозь стон говорю я.
Отец набрасывает на меня что-то тяжёлое и уходит. Через какое-то время он принес чай, поставил на пол и ушёл, обвиняя всех баб в его несчастьях, и восхваляя себя родимого. Да, папа нарцис. и тиран! я понимаю.
И я понимаю, что я, возможно, такая же. Родственники как никак.
я это замечаю. и мне от этого становится ещё хуже. Хочется плакать и не умирать одновременно. ага, опять.

Дотянуться до чашки не смогла. Силы меня покинули(на какое-то время) и я провалилась в сон.

Проснулась, когда за окном было темно. я лежала, свернувшись в клубок. На мне лежала шуба. Которую я купила, но не ношу.

Есть какая-то сила(видимо нечистая), которая подводит людей к тому чтобы купить дорогущую шубу(можешь вставить свое слово). Да, скорее всего это из желания кому-то понравиться или кому-то(себе) что-то доказать. И эту силу я нашла. Легко.

А здравомыслие ищется с трудом.
Не могу его найти.
Видимо ума пока не хватает.
Или веры.
Или любви.

Когда найду.. прошу!

пусть это будет не слишком поздно!

п.с. шпроты и кофе тут ни при чем! давление шалит. всё-таки уже не 18.