Трагедия в горах

           В августе 1963 года, четверо студентов - альпинистов из РИИЖТа (Ростовский на Дону институт инженеров железнодорожного транспорта), я входил в эту группу в качестве руководителя, совершали восхождение на Ушбу, одну из самых трудных вершин Кавказа.

           Подходы к подножию ледника перед вершиной заняли два дня. На прохождение Ушбинского ледника ушло еще два дня. Ледник сильно пересечен трещинами шириной от 5 до 20 метров и найти возможные проходы весьма сложно. На пятый день, 21 августа 1963 года, по стене мы поднялись на полку перед западной вершиной и на ней поставили палатку Памирку, закрепив ее по всем правилам альпинистского искусства.

           После ужина, горячий чай из растопленного слежавшегося снега (фирна) на примусе и печенья, есть не хотелось, устали, легли спать. Ночью дул сильный ветер, палатку трясло, но, просыпаясь, мы опять засыпали тяжелым сном, придавив палатку собою по углам. Едва рассвело, все были на ногах. Пока закипала вода в котелке, я связался по рации с КСП лагеря (контрольно спасательный пункт). На связи оказался сам начальник КСП, мой хороший знакомый, Иосиф Кахиани. Поговорили с минуту.

           Кругом было все спокойно. Но, как только с полки, на которой мы ночевали, мы вышли на гребень Западной Ушбы, внизу, на перевале, с которого шел путь к вершине Чатын Тау, заметили, что кто то из альпинистов подает сигнал SOS, бросая на снег штормовку шесть раз подряд... Недолго думая, все четверо стали спускаться двумя двойками в связках с гребня Ушбы на перевал, нисколько не жалея, что сошли с маршрута. Раз люди в беде, нужно помочь.

           Через три с половиной часа мы были на перевале, где нас встретили двое ребят, сообщившие нам трагическую весть. 21 августа 1963 года группа альпинистов из Казахстана во главе с мастером спорта Львом Мышляевым, совершая восхождение на вершину Чатын Тау, опередили свой график и оказались под вершиной ранее намеченного срока.

           Было всего 12 часов дня, рассказали ребята, хотя проходить маршрут под вершиной необходимо было ранним утром, когда морозом скован рыхлый снег и опасность схода лавин минимальна. Однако, бивак разбивать было негде, открытый крутой заснеженный склон горы. Поэтому решили идти дальше... Двое, это Космачев и Тимохин прошли под нависающим предвершинным карнизом и вышли на вершину.

           Космачев решил посмотреть, где идут остальные и вылез на карниз. Увидев ребят, идущих под карнизом, спустился на гребень горы. То ли он подрезал карниз, то ли он сам подтаял к полудню, огромная масса слежавшегося снега, годами накапливавшаяся на гребне Чатына, рухнула и погребла под собой шестерых альпинистов, мастеров, опытнейших восходителей. С перевала внизу, под стеной Чатына, был виден конус лавины и шесть точек на нем, это были шестеро погибших ребят...Мы спустились и обошли всех.

           Зрелище было страшное. Переломанные тела, неузнаваемые лица, разорванные штормовки и от одного до другого шла цепочка следов. Это Тимохин и Космачев, поняв, что произошло, по отвесному снежному жёлобу буквально слетели с вершины, даже ничего не повредив, обойдя всех шестерых (это их следы), поднялись на перевал Чатын, где была их база и стояли три палатки. Отсюда, просидев бессонную ночь, утром 22 августа, они стали подавать сигнал   SOS штормовкой, так как рация была у Кудерина и погибла вместе с ним. Эти сигналы мы и заметили.

           Я включил свою рацию, и хоть до сеанса связи было время, вызвал КСП.  Ответили сразу. Попросил позвать Иосифа Кахиани, он взял трубку. Рассказали обо всем, что произошло. Получили приказ опекать Тимохина и Космачева до подхода группы врачей и спасателей. К вечеру к нам подошел небольшой отряд спасателей - инструкторов и двое врачей из разных альплагерей. Они принесли с собой прорезиненные мешки для транспортировки погибших.

           Погода стояла тихая и печальная. Ночь мы провели на перевале у палаток, не сомкнув глаз. Ранним утром, вместе со спасателями, мы спустились к погибшим и одного за другим уложили в мешки. Подъем их на перевал занял остальное время дня.

           Еще утром поступила радиограмма, что каждый лагерь выделяет свою спасательную группу и к концу дня люди начнут прибывать. Когда, к вечеру 24 августа на перевале Чатын собрались около 60 человек, Иосиф Кахиани, он же начальник КСП, провел совещание.

           Каждой группе из 10 человек поручалось транспортировать одного погибшего. Нашему лагерю Адыл Су пришлось нести тело Сарыма Кудерина, атлета под 100 кг.
           Перед началом движения, была произведена идентификация тел погибших, что бы люди знали, кого несут в последний его путь. На каждый прорезиненный черный мешок была прикреплена бирка с фамилией погибшего (бирки оказались в мешках).  На самих мешках были пришиты ручки для транспортировки.

           Привожу фамилии погибших альпинистов... Лев Мышляев, Борис Колосов. Юрий Мельников, Сарым Кудерин, Борис Баронов, Юрий Смирнов - все опытные альпинисты, мастера и перворазрядники спорта. Путь Иосиф предложил не самый опасный, но длинный. Через серию ледников и перевалов, осыпей и камнепадных желобов, мы должны были спустить погибших в Местию (центр Сванетии), а оттуда на машине в Сухуми.

         Поздним вечером третьего дня пути мы расположились на ночевку на языке огромного ледника. Поставили палатки. С юга, со стороны моря, находила какая то странная желтоватая туча. Всем было как то не по себе. Но усталость взяла свое, и скоро, слегка перекусив, все спали в своих палатках, присыпав погибших снегом. Ночью, сквозь сон, мы слышали, как трещал ледник, где то гремели камнепады и лавины.
         Рано утром я связался с лагерем по рации и нам сообщили, что вечером в Сухуми и окрестностях произошло сильное землетрясение и в Домбае ЧП. Одному из альпинистов, восходивших на Домбай Ульген главный, камнем, упавшим из за землетрясения, перебило обе ноги (он сидел в палатке, выставив ноги наружу.)  И теперь там тоже спас работы.

         Еще через два дня весь наш отряд, благополучно пройдя через камнепадные ложбины, переправившись через бурные реки, вошел в город Местия - центр Верхней Сванетии.

         Жители города высыпали на улицы и до больницы сопровождали процессию. Потом разобрали всех участников по домам и угощали, как могли с кавказским радушием, оставив ночевать у них... Утром мы с друзьями уехали на автобусе в Сухуми. Дома я узнал, что было землетрясение, но разрухи не было, хотя и была некоторая паника. Кто то из соседей выбрасывал из окон верхних этажей вещи, кто то плакал, а кто то молился. Так закончилась эта трагическая эпопея. Но память о ней сохранена в наших умах и сердцах навеки.