Ласточка несравненная и её гнездо...

Ласточка несравненная и её гнездо - певица Анастасия Вяльцева

Анастасия Дмитриевна Вяльцева (1871, слобода Алтухово, Севский уезд, Орловская губерния - 1913, Санкт-Петербург) - русская эстрадная певица (меццо-сопрано), исполнительница русских и цыганских романсов, артистка оперетты.

Начало 1890-х. Киев. На сцене Театра Бергонье блистает опереточная труппа антрепренёра Иосифа Сетова. Давали "Корневильские колокола" Робера Планкетта, премьера!

На сцену вышла эффектная двадцатилетняя блондинка, артистка "на вторых ролях". Она впервые пела в роли примы. Раздались аплодисменты - пела хорошо.

Вдруг кто-то свистнул, из зала в певицу полетели гнилые помидоры. Аплодисменты затихли. Бедняжка, едва допев арию, убежала за кулисы. Красивое светлое платье было безнадёжно испорчено. Она с трудом сдерживала слёзы…

Девушку успокаивала пожилая костюмерша.

- Платье отстираем, ещё не раз в нём выступишь.

- Я бесталанная, - рыдала дебютантка, - я не умею петь...

- Ты прекрасно пела, Настя. Просто нашей приме — костюмерша назвала фамилию - не нужны конкурентки. Это она наняла босяков с помидорами.


Насте Вяльцевой пришлось работать с восьми лет. Ведь после смерти отца (он был лесником в Орловской губернии, там и жила семья) её мама Мария Тихоновна осталась с тремя детьми. Женщина стала прачкой, но прожить на скудные заработки оказалось невозможно.

Переезд в Киев Настя запомнила как большое приключение. Мама пошла на берег реки и уговорила плотогонов взять её с детьми - денег не хватало даже на самый дешёвый железнодорожный билет. Пообещала в дороге всю бригаду сплавщиков обстирывать и варить обеды.

В Киеве Мария Тихоновна сняла комнатушку в подвале на Софиевской улице. Определила восьмилетнюю Настю ученицей в мастерскую дамского платья на Крещатике. Там девочку не стремились посвящать в профессиональные секреты, а поручали мыть полы и выносить помойные вёдра.

Через знакомых мама устроила дочку младшей горничной в гостиницу Гладынюка. Жалованье, правда, невелико, зато, по слухам, приличные чаевые. Гостиница находилась напротив Театра Бергонье, поэтому в ней останавливались преимущественно гастролирующие труппы. Артисты в качестве чаевых давали контрамарки, и юная горничная часто бывала в театре.

Однажды Вяльцева убирала номер люкс, в котором жила примадонна Серафима Бельская. Орудуя шваброй, горничная напевала весёлую мелодию из вчерашнего водевиля. Вдруг дверь второй комнаты люкса отворилась, на пороге появилась примадонна.

- Деточка, - улыбнулась Серафима Александровна Насте, - у тебя чудный голос. Тебе нужно учиться пению. Послушайся моего совета - ступай в оперетту!

Последовать совету Анастасия решилась не сразу.

Лишь год спустя отправилась к известному киевскому хореографу Станиславу Ленчевскому, у которого была своя опереточная труппа. Спела весь приготовленный репертуар, станцевала. К вокальным данным Насти мэтр остался равнодушен: зачислил её статисткой в балет. На роль пажа, без слов. Зато жалованье 32 рубля в месяц показалось роскошью - это было куда больше, чем в гостинице.

Проработав три года у Ленчевского, Настя отважилась пойти к антрепренёру Иосифу Сетову и попроситься в хористки. Иосиф Яковлевич принял её в своём кабинете в Театре Бергонье, предложил что-нибудь спеть. Вяльцева ужасно стеснялась знаменитого вершителя театральных судеб и долго не могла начать. Но в итоге Сетов был очарован голосом шестнадцатилетней девушки. И принял её. Правда, поначалу доверял ей спеть в спектакле всего две-три фразы - например: "Вот приехал князь!"

Спустя несколько лет таланты Вяльцевой были замечены: из хористок она выдвинулась в артистки "на вторых ролях". Известный режиссёр Александр Блюменталь-Тамарин даже поставил специально для неё антрепризу - ту самую, когда из зала на сцену летели помидоры.

Молодая артистка не унывала - помимо недоброжелателей у неё были и поклонники. А ещё она верила в свои силы. Летом 1893-го ант­реприза Сетова отправилась на гастроли в Москву. Императорские театры ушли на каникулы, и выступления киевлян в саду "Эрмитаж" на Божедомке пользовались успехом. Особенно тепло публика принимала Вяльцеву. Ей устроили такую овацию, что по окончании гастролей она взяла расчёт и отправилась в Петербург.

Столица империи встретила провинциалку холодно: из всех театров, в которых она показывалась, её взяли лишь в Малый, где давали оперетты, при том не солисткой, а всего лишь хористкой. Иногда ей поручали третьестепенные роли.

Судьбоносным стал 1895 год. Театр поставил оперетту-мозаику "Цыганские песни в лицах". Анастасии поручили небольшую роль цыганки Кати, превратив её в жгучую брюнетку. Героиня Вяльцевой пела в финале озорной романс: "Захочу - полюблю! Захочу - разлюблю!" Старая песня, неожиданно зазвучавшая по-новому, стала хитом, а исполнительница - восходящей звездой. "Раздались аплодисменты, крики "бис!", - записала Вяльцева в дневнике, - полетели на сцену студенческие фуражки. Когда я выходила из театра, у подъезда меня окружили курсистки, схватили мои руки и стали целовать".


Двадцатичетырёхлетнюю знаменитость окружил вниманием тридцатисемилетнийлетний петербургский адвокат и меломан Николай Холева. Нанял ей лучших педагогов по вокалу и актёрскому мастерству. Заказал авторам песни для будущего сольного концерта. Неизвестно, насколько платоническими были его отношения с подопечной, - Николай Иосифович отличался скупостью и не стал бы вкладывать в певицу большие деньги исключительно по дружбе. По крайней мере на музыкальных вечерах, проводившихся в доме адвоката, Вяльцева выступала в роли хозяйки.

Пробные сольники прошли в Петербурге в 1897 году и были успешными. Этому способствовала грамотно организованная медиакампания: дружественные Холеве столичные газеты поместили восторженные рецензии. Случайно или нет, их перепечатали ведущие московские издания, и после этого Вяльцеву пригласили выступить в Москве. Разогретая прессой публика устроила овацию - люди просто ревели от восторга.

Известный антрепренёр Яков Щукин предложил свежеиспечённой эстрадной звезде работать в его театре "Новый Эрмитаж". Гонорар - 133 рубля за концерт! Для сравнения: врач городской больницы получал 50 рублей в месяц. Вяльцева согласилась и осталась в Москве.

А как же Николай Холева? Их отношения разладились. Анастасия, узнав, что он напропалую ухаживает за другими дамами, покинула покровителя, вернув ему подарки. Вскоре после разрыва, в 1899 году, адвокат умер "на почве нервного переутомления, от болезни мозга". Но как бы там ни было, Вяльцева до конца жизни материально поддерживала дочь Николая Иосифовича от первого брака, проживавшую в Крыму и сильно нуждавшуюся.


В 1902 году певица отправилась в свой первый гастрольный тур: родной Орёл, родной Киев, затем Харьков, Баку, Тифлис… Она стала звездой первой величины, её выступления проходили с аншлагами, гонорары сравнялись с гонорарами Фёдора Шаляпина. Для гастролей Вяльцева заказала в Бельгии персональный железнодорожный вагон с будуаром. Концерты приносили ей до 100 тыс. рублей в год.

За ней стал ухаживать красавец - гвардейский поручик Василий Бискупский, младше Анастасии на семь лет. Начался красивый роман: Василий неожиданно "находил" любимую в самых разных городах, дарил цветы, устраивал сюрпризы.


С началом Русско-японской войны Бискупский оказался на фронте. Вяльцева, узнав, что он тяжело ранен, на свои деньги снарядила санитарный поезд на Дальний Восток и помогла не только любимому человеку, но и его товарищам по оружию. В том же 1904 году Василий Викторович обвенчался с возлюбленной - тайно, поскольку офицерам запрещались браки с актрисами.

Пётр Врангель, будущий "чёрный барон" Гражданской войны, вспоминал о своём сослуживце: "Лихой и способный офицер, он женился на известной исполнительнице романсов Вяльцевой и долго сумел скрывать этот брак, оставаясь в полку". Словом, после женитьбы мало что изменилось: она - на гастролях, он - в полку, только спонтанные встречи и никакой семейной жизни.

Постепенно их брак превратился в дружбу, каждый жил своей жизнью. Однако развестись они не могли: аннулировать венчание - дело сложное, а уж тайное венчание отменить ещё сложнее, поскольку нужно признаться в совершении недозволенного.

Однажды по окончании концерта к Вяльцевой подошёл незнакомый молодой человек. "Ты мне до сердца дошла, Ласточка, - певицу после хита "Пой, ласточка, пой" повсюду называли Ласточкой. - Так поёшь - умирать буду, не забуду!"

Неожиданный поклонник оказался бакинским нефтяным магнатом, бароном Павлом Штейнгелем, племянником киевского мультимиллионера Рудольфа Штейнгеля. Он стал ездить за Анастасией, сопровождать её на всех гастролях - а это сорок выступлений в год - и помогать в разных делах.


Эти отношения длились несколько лет. Мечтала ли певица о браке с ним? Вряд ли. Во-первых, Павел был женат. Во-вторых, она сама была замужем и в любом случае не смогла бы принять предложение руки и сердца.

Постоянные гастроли, разъезды, выступления не только приносили солидные доходы, но и отнимали много сил. В 1912 году на концерте в Курске певица прямо на сцене потеряла сознание. Думали, от переутомления. Но всестороннее обследование показало: у "ласточки" туберкулёз лёгких. Врачи потребовали прекратить выступления и переехать на юг.

Барон предложил Вяльцевой свою дачу в Крыму. И певица перебралась в миниатюрный готический замок, построенный на отвесной сорокаметровой скале мыса Ай-Тодор.

Целебный морской воздух, солнце, прекрасный розарий позади замка - всё это благотворно сказывалось на самочувствии Вяльцевой. Штейнгель, часто навещавший возлюбленную, назвал дачу, на которой поселилась его "ласточка", - Ласточкино гнездо.

Вяльцева скучала по сцене. А почувствовав, что ей стало лучше, отправилась в гастрольный тур. Вернулась едва живая. Консилиум врачей, на который прибыл австрийский профессор Эндерлен, установил страшный диагноз: рак крови.

Как лечить подобное заболевание, тогда не знали. Сделали полное переливание крови - стать донором благородно вызвался Василий Бискупский. Однако не помогло и переливание, как не помогли гипноз, тибетская медицина и прочее. В феврале 1913 года Вяльцева умерла, не дожив месяца до сорокадвухлетия.

Во многом именно супруг Анастасии Вяльцевой стал невольной причиной забвения певицы в советское время: дослужившийся до генерала, он был командующим войсками гетмана Украины Павла Скоропадского. В 1919 году эмигрировал в Германию, где сначала возглавлял прогерманское Западно-русское правительство, а с 1936 года Бискупский был директором "Русского национального управления" (Russische Vertrauensstelle) в Германии и одновременно был доверенным лицом (Vertrauensmann) министерства внутренних дел Германии. Умер Василий Викторович Бискупский 18 июня 1945 года в занятом американскими войсками Мюнхене.

Убитый горем барон никогда больше не приезжал в Ласточкино гнездо. Велел адвокатам продать замок. Новый владелец, купец Павел Шелапутин, открыл в нём ресторан и заработал на имени Вяльцевой хорошие деньги.

В годы Гражданской войны "Ласточкино гнездо" было заброшено. В конце 1920 года после установления на полуострове Советской власти все бывшие частные владения были переданы в ведение Главного управления совхозами Крыма.
В 1927 году в Крыму произошло сильное землетрясение. Образовалась глубокая косая трещина в скале под замком, часть её вместе с садом обрушилась в море, а обзорная площадка нависла над пропастью, однако само здание практически не пострадало.
В 1930-е годы здесь находился читальный зал местного Дома отдыха "Жемчужина", но вскоре сооружение признали аварийным и закрыли.
Восстановление началось в конце 1960-х годов. Скала была укреплена, под основание замка подведена железобетонная плита, а сам он отреставрирован. Здание стало узнаваемым символом Крыма. Если ещё в советское время вы бывали в Крыму, то обязательно обедали в ресторане "Ласточкино гнездо".
В настоящее время дворец опять находится в аварийном состоянии и ожидает реставрации

В 1993 году кинематографисты России и Украины сняли художественный фильм "Несравненная" о судьбе Анастасии Вяльцевой.

Несравненная - художественный фильм, Россия, Украина (1993)
Режиссер - Василий Панин
Композитор - Евгений Дога
В фильме снимались: Ольга Черноок, Юрий Каюров, Всеволод Ларионов, Любовь Соколова, Вячеслав Тихонов

Свой же нынешний вид "Ласточкино гнездо" получило именно благодаря русскому нефтепромышленнику Павлу Штейнгелю. Штейнгель приобрёл на Аврориной скале дачный участок и решил построить там романтический замок, который напоминает средневековые сооружения на берегах Рейна. Проект нового дома в 1911 году был заказан инженеру и скульптору Леониду Шервуду, сыну архитектора Владимира Шервуда.

(Материал из Интернет-сайта).