Я3 - 97года с постскриптумами - 13 года - 3

***

- «А отдыхать где? Возвращаться в прежнее ничто?» – «Да. Не бойся, что потратишь на дорогу много сил: она коротка, просто очень хитра для тех, кто не знает её». – «…Однажды сяду на огненную колесницу и уже в земное ничто не вернусь…»

П.С.: пока отдыхаю за футболом, но однажды… (пересядешь на  колесницу отличного кино?!  все огни что-то погасли для меня…)


***

…Отколупни всё и на стене явится картина, на потолке – свет, на полу растение…

«Оденься демократически – мы отправляемся в поход, в жизнь без стен – мы не будем воевать, но на войне и мирный житель должен одеться демократически».

П.С.: были люди бедняки, стали демократами…

***

Писание  как ныряние за жемчугом. Пишешь воистину «на одном дыхании». Нужно иметь огромную грудь!

П.С.: настоящий творец – человек-амфибия, дельфин. Такому не надо отдыхать, потому что он и не тужился… (Я и остальные – творцы эпизодические…)


***

Авангардист так же ненавидит строительство, как позитивист ненавидит разрушение, авангардист так же любит разрушение, как позитивист любит строительство. Равновесие в природе, но - бесплодное. Плодоносит только постмодернист.

П.С.: многие авангардисты как бы строят, но – идеальное пустое место, совсем голую и безжизненную геометрию. Причем, это строительство для них всегда повод снести «старье»…

***

Держу три доски очень неловко, все три смотрят в разные стороны, как лебедь, рак и щука. Хочется выкинуть все три!

П.С.: поднимите руку, кто их тоже так  держал!


***

 «Начинаем вечернее заседание Клуба Веселого и Находчивого!» ( «Это недоразумение: теперь мы невеселые и потерянные»)

«Человек может ловко обогнуть лужу, занявшую даже чуть ли не весь тротуар» (может, это и не шутка, но тоже годится для оптимизма)

Буддисты заботятся о коровах, культуристы о культуре, баптисты о боге, а веселые и находчивые о веселье и находчивости…

П.С.: буддисты поставили своим пределом корову, а баптисты не поставили, дальше пошли, но до веселья и находчивости пока не дошли…

***

Рокеры сильны, но я неженка, не из тех, кто спит в кожаной куртке и поэтому периодически склонен обвинять их в том, что они почти равнодушны к теме добра… (моя собственная кожа на два порядка тоньше той, что у куртки – вот и антагонизм)

П.С.: рокеры почти равнодушны и к теме добра, и к теме ума, но у многих из них вроде как постмодернистские тексты…


***

…У позитивистов «гении», у авангардистов «бунтари», а у постмодернистов чудотворцы – если только за постмодерниста не выдает себя простое насекомое…

П.С.: в чудотворцах только экстрасенсы… но разве не экстра-чувствительность у меня?

***

Если я буду дисгармоничен, то  буду сильно хотеть, но я буду болен,  буду наклонен и связан, и я ничего не смогу, и  буду кричать, и рвать на себе волосы, и глядеть за край в пропасть, куда  наклонен, а если я буду гармоничен,  почти ничего не буду желать, но всякое мое желание будет исполняться, хотя и не выходя за пределы ближнего круга…

П.С.: ближний круг замыкает в «консерву». (Хотя в старости любой замыкается? Если у умника его взрослая жизнь удалась не особо и он остается один, то общей участи ему не избегнуть?)

***

Писать, рисовать, петь надо, когда есть избыток чувств – с тем, чтобы обрести равновесие. Читать, смотреть картины, слушать музыку надо, когда есть недостаток чувств – с той же целью. А когда гармония достигнута, можно быть самодостаточным и с силой участвовать в жизни…

П.С.: сейчас у меня не избыток чувств, а избыток опыта…

…Избытки слишком причудливы, а недостатки чересчур  плоски – и на них хорошо ложится чужое (Лишь бы не чужая нога – где-нибудь в армии, стоя в строю, думаешь: «в чем твой недостаток, что попал ты сюда, в стадо каких-то бойцовых скотов»).

П.С.:  в чем мой недостаток, что жизнь меня все время в неподобающую херь заносит? Матросить приходится, вахтерствовать, дворничать – со лбом, как у Карлы Маркса… (Поганая армия лишь как апофеоз)

***

Я сажусь в лодку и отплываю от темного берега на темную реку, где блещут огни, а даль полна призраков нежного цвета. Звучно блеснула крупная капля, ярко упала, хлопнула и пропала, и ей неуклюже махнуло весло тупорылое, темно блеснуло и ярко скрипнуло, и тоже пропало…

Найди себе лодку и плыви из темноты ко мне, сюда, где в темноте оглушительно звенит вода и ослепительно мерцает даль, где ночь нежна, река нежна и я плыву…

П.С.: может, и не плавал я на лодке ночью (или не запомнил, как сон, что все-таки плыл…)


***

Песни по принципу «куплет-припев»: куплеты забываются, а припевы уж слишком ударны – может, должен быть удлиненный припев и только? Малый набор слов и их перелив, с возвратами и кружением – соответственно, вырастет роль музыки…

П.С.: пение – одна из вещей, до которых я пока так и не добрался… мне кажется, в песне должно быть всяких мычаний полно – как промежуточной инстанции между чистой музыкой и чистыми словами… и еще нужна стихийность – с возвратами, круженьем; в одной песне Леонида Федорова мне раньше чудилось что-то подобное, но в какой именно?


***

Я вышел в осень и торопливо западали листья: немного в воздухе покружив, потом немного под ногой похрустят; я вышел в лето и ливень рванул: немного на солнце поблестев, потом немного на земле полежит, понежится, взгрустнет и канет…

П.С.: как уткнусь в занятия, так все сезоны трехмесячные как миги мелькают…

***

В позитивизме вопрос о добре и зле считают решенным, а в авангарде не существующим…

***


Розовые, сиреневые и прочие клубы славы, как клубы дыма на поле сражения; гул аплодисментов, крики и общая взволнованность, как треск пальбы и «ура» на том же поле… – и где укрыться мне, знающему, что если я и хлеб, то обкусанный и сухой, если  и стул, то на двух с половиной ножках, если  и авто, то с полуручным приводом (всё время драпануть хочется, а вовсе не «выйти на сцену»)

П.С.:  в одиночку, без опыта как не хотеть драпануть – привык и хотеть и держаться…

***

Как случилось, что в заповедниках жизни, где растут прекрасные деревья и неслышными шагами ходит Сам Бог – вы, может быть, повстречаетесь с Ним лично! – поселилась смерть, похолодание, мясоедство, поселились мертвецы в городе с подземным бомбоубежищем?! Теперь живым  трудно догадаться, что это рай, а не крепость с толстыми стенами. …Посреди  площадей города на постаментах стоят каменные начальники и страшно скалят свои коричневые и серые лица, по улицам  ездит огромное стадо броневиков,  в которых неподвижно сидят мертвецы. Люди в городе то батрачат под землей, то императорствуют в домах, обделанных мраморной плитой…

П.С.: авангардисты хоть и мрачно рисуют, но такое не проповедуют – Брейгеля на них нет…

***

Обычно я не вижу себя и моя правая рука не знает, что делает левая. Подает ли она кому-то стакан воды напиться или бьет по щеке? Внешнее «я» не знает, что делает внутреннее: внешнее улыбается или стесняется, а у внутреннего в его пазухе камень, и он только использует внешнего как своего представителя по связи с общественностью. Или наоборот: снаружи крепостные стены, на стенах стражники, а за ними мое внутреннее «я» сокрушается, будучи не в силах помочь стучащему извне в неположенном месте. Или внешнее как вымерший город и как укажешь дорогу ищущему тебя, когда у всех улиц двойные названия, а все дома лишены своих цифр...

Внешний шумит, кочегарит, делом занят, а внутренний в неудобной позе примостился на колченогом табурете, затыкает уши и закрывает глаза, или махает руками и огрызается, ведь его табурет стоит прямо посреди мастерской…

Внешний развлекается, тупо уставившись в экран, а внутренний при свете настольной лампы, горящей рядом с телевизором, что-то озабоченно вычисляет, чего-то опасаясь, поднимает глаза то ли к небу, то ли потолку, напевает, машинально  высвистывая грустный мотив…

«Пойду, попарюсь, чтобы настроение у внутреннего поднять» - решил  внешний. Парится, веселится, влажный пар пьяным туманом клубится, но внутренний все так же  лежит на дальней темной полке, отвернувшись к стене и с головой укутавшись одеялом…

Внешний едет на велосипеде,  пытаясь даже  любоваться лесом, но внутренний, сидя на том же велосипеде,  смотрит только   в землю, а по сторонам -  рассеянно...

Внешний жрет, а внутренний не может оторваться от своих бумаг - и вот уже мы видим на бумаге большое жирное пятно и крошку хлеба. Тут так толкнул внутренний внешнего, что тот чуть не подавился…

Внутренний что-то напряженно пишет, мыча и восклицая, нервно суча пальцами, а внешний около, волнуясь и переживая, в растерянности бродит…

Внешний, приятно взволнованный своими внешними успехами, приходит  домой к своему ближайшему другу внутреннему, чтобы  попросить его об одной услуге... - чтобы он помог ему отблагодарить кое-кого улыбками и словесно - но в доме темно и пусто. Только обойдя все комнаты гулкими шагами, и уже возвращаясь назад, в одном углу он вдруг видит два  блестящих, испуганно на него зрящих глаза...

«Об этом лучше мой друг внутренний скажет, он из нас двоих главный умник» - говорит внешний и простодушно отступает в сторону, с тем, чтобы все увидели внутреннего, стоявшего за его спиной. Но того словно ударили, он страшно испугался этой неожиданности... – с трудом совладал с собой и, запинаясь и смущаясь, что-то намеками пробормотал и пролепетал, внутри (?)  горя яростным возмущением против недальновидности своего друга внешнего...

Внешний считал себя предводителем внутреннего, а внутренний считал, что управляет внешним как возница лошадью. Дом считает, что он использует крышу как прикрытие, а крыша считает, что использует дом как опору...

Родители укоряют обоих скопом и внешний, мрачно насупившись, разгребает делишки, а внутренний, поджав губы, расстроено смотрит в окно. ...Родители хвалят внешнего и не решаются укорять внутреннего, но внешний дрыхнет, а вот внутренний сидит на диване и аристократом тайно усмехается, мол, мы-то знаем, кто в доме хозяин…

«Какой ты бледненький, внутренний, пойдем, погуляем вдвоем - одному-то скучно?» «Ну-у, угу-у...» Идут; бледненький улыбается застенчиво, ему нравится  свежий, как волшебство, воздух и даже внешний, что, неуклюже прыгая, бьет по камешкам, воображая себя заправским футболистом. – «Правда, здорово?!» - «Да-а, угу-у...» ...Потом шли молча, согласно, торжественно, внутренний грел руки в карманах пальто и придерживал прыть внешнего и тот ступал замедленно и важно, ему нравилась собственная грусть...

П.С.: раздвоение личности: читать интересно, а вот жить мешало…

***

…Мнение другого всякий раз столь неожиданно, что так и не приходит в голову, неожиданность не становится ожиданностью, не сбывается, и каждый остается при своих, знает только  свою правду, только свои дальние невероятности и ближние обманы…

П.С.: поэтому я ценю Вовку – как контрапункт… Слишком много чужого не надо – можно захлебнуться, как при плавании  в слишком неспокойной воде…


***

Никуда не хожу, потому что и так полон. И даже почти не читаю и музыку не слушаю (а картин и нет в наличии). Закрываюсь наглухо, чтобы ничего не увидеть и не услышать, потому что всё увиденное и услышанное способно опасным образом перегрузить мою лодку и сбить её крейсерскую скорость – ведь у каждой мелочи двойное дно и два миллиона родственников и потому она тяжелее свинца…

П.С.: верно и обратное: никуда не ходи и заполнишься (заполнился телевизорным содержанием – потерял свое; не веришь, что свое выдержит конкуренцию?!)
Духовная полнота – своеобразное ощущение. Во-первых разрывает от переполнения, во-вторых, мешает двигаться. Ты должен стать некой распухшей неподвижной маткой и бесконечной чередой выдавать из себя неких «деток»…

«Перегружен!» – и от этого слова опасно накренился борт, но я уже почти вне себя, мне всё осточертело, я устал бояться и тормошу собственную гибель, я в неё почти не верю: «да, перегружен, черт всё побери!» Вмиг лодка наполовину заполнилась водой, и холод сковал меня: «черпать, немедленно черпать! И больше ничего не потревожить, замереть; замереть и отдыхать, да, отдыхать; я отдыхаю, отдыхаю; да, отдыхаю я («не тарахти, мотор не слышно»)…

***

Поэты любят свечи, потому что они похожи на теплые и домашние мраморные колонны,  являющиеся символом античного искусства. А что это что-то вроде мыла, так о том неблагородно говорить!

П.С.: в убогой совковой действительности «любителям искусства» только несчастные свечечки напоминали об античном идеале, а вот сейчас он буквально повсюду – и что поэты? В восторге? В шоке? Может, некоторые даже захлебнулись и бросили свои несчастные бумажки…
Странно, что и у религиозников свеча  тоже сакральный предмет (огонек веры и дева в белом хитоне?) И религии и искусства нашей эры формировались в века тотального господства свечей, видимо, это сидит на подкорке… - но почему же тогда я их совсем не люблю? Все ассоциации – сирость и бедность (а идеал – настольная лампа)

…Это похоже на детские рисунки, нарисованные с помощью пап и мам: уже не мило и ещё не серьезно – всё потому, что нечестно…


***

Может ли театр быть истинным? Нельзя играть другого? – играй себя.  Плохо повторять заученное? – импровизируй. – «Но тогда это будет уже не театр, а жизнь?!» – «Да, все искусства должны слиться с жизнью. А жизни надо двигаться навстречу, все её будни должны делаться всё более творческими, художественными и прекрасными…»

П.С.: перед кем играть-то? (и кого смотреть?) Медным тазом накрылся мой театр… весь он в этой книге и тому подобных «осадках»; да в виде осадков выпадает, а потом в шкатулки собирается…

***

Каждой девочке по кукле, каждой женщине по девочке; или по собаке марки «Колли». Каждому мальчику по машинке, каждому мужику по авто марки..., или по собаке... Девочка больше любит свою куклу, чем вот эта женщина свою упакованную дочку. А если дочка не любит свою куклу, то у неё и детей никогда не будет: аборты, аборты; зато черная куртка. Но пока она злобно тащит свою куклу, злая на мать, ее бросившую на два дня - а жрать в холодильнике нечего…
...Мужик запер свое авто в темном гараже и направился к женщине; женщина направилась запереть свою дочку в темной детской... Но потом они поссорились, потому что никто не хотел выгуливать собаку марки «Колли». Мужик встал и по праву сильного нагло уехал, начертыхавшись в темноте гаража. Дочка, лежа в своей темной детской, злобно улыбнулась и вспомнила одноклассника, который просил ее поднять юбку на минутку. «Подниму!» - решила дочка, нервно теребя собаку марки «Колли»...

П.С.: кстати, словно вымерли собаки Колли! Последний раз их видел вживую чуть ли не 30 лет назад…

***

Средний  талант и средние пробивные силы… -  если  прибавить  таланта на величину пробивной  силы, то уже без вопросов был бы большой талант…

Нечто непонятное: никакого таланта, но страшная пробивная сила. Напечатано и даже прославлено всё, но ничто не читается - в том числе и похвалы — забвение у всех на виду, под носом. И еще нечто непонятное: страшный талант, но никакой пробивной силы – надеюсь, наш случай -  забвение у себя в углу. Впрочем, тоже у всех под носом: соседями по подъезду являются пятнадцать средних во всех отношениях и один страшно пробивной…

П.С.: долго считал пробивную силу особым талантом, но это же просто настырность и наглость – даже бессовестность…


***

«У тебя дух противоречия» – «Так это в самой истине сидит могучий дух противоречия – не замечали? Хотя бы легкий запах?»

 «Вы не уверены в себе» – «Боюсь потерять мягкость и гибкость…  К тому же если вы уверены в себе, как уверены в бревне, то будьте уверены, что это бревно в вашем глазу и начисто лишает вас зрения».

П.С.: неуверенностью мягкость не заменишь… к тому же, бревна мне тоже нужны (если и заслонишь себе зренье бревном, то ведь так ненадолго (вообще, в этой фразе про бревно чувствуется плотник, только очень странный; может, шутник?!)

***

Не успел испугаться, как уже можно радоваться; не успел обнадежиться, как уже хочется приуныть; не успел раздражиться, как уже что-то рассмешило; пришел унижаться, а уже можно гордиться; пришел разговориться, но нужно молчать и в испуге прижался язык за зубами, как боец прижимается к земле за слишком маленькой для него загородкой; хотел унизить, но вдруг увидел силу, и возблагодарил Бога - почему-то Аллаха - что не успел ничего сделать, всего лишь презрительно полуотвернулся, но это можно замазать, сделав вид, что в той стороне меня что-то заинтересовало, хотя там всего лишь серая мертвая стена. Не успел начать, а уже надо быстро кончить и бежать; не успелось начаться писаться, как уже все кончилось; сижу в тишине разочарованный, вдруг в почтовый ящик со стуком падает письмо - с очень неприятным известием…

П.С.: психологам на заметку…

«Раз, два, три...» - все уже на счёте «пять, шесть», а я еще на «два, три». Вдруг на новом обороте  совпал со счетом - и я обрадовался, прошлое забыто, его никто не заметил, а вон те двое-трое, смотрю, начали заметно отставать! – однако, вот  уже опять сбился... Из восьми счетов половину огорчаюсь и пугаюсь и половину радуюсь. «А ведь никому эта чертова зарядка не нужна, а тем более ты в этой зарядке — так чего трепетать конечностями и  волноваться?» - «Но не стоять же...» - «Улыбайся и передразнивай!»

П.С.: поганая школьная и прочая муштра в каждом достоевском вырабатывает голядкина (а в каждом чехове и вовсе – раба…)

***

Коммунизм так же отличается от христианства, как ядовитый гриб от съедобного. Всякая ложь от всякой истины отличается не больше. В лесу живешь? – изволь быть хорошим грибником, а иначе или отравишься, или с голоду помрешь, валя все грибы в одну, мусорную кучу. Многие грибы выглядят весьма неказисто и подозрительно, но их есть можно, а многие ярко и молодцевато, но их есть нельзя. От ядовитых всегда исходит какой-то чужой конторский запах…
И чем больше съедобных грибов знаешь, тем сытнее живешь…

П.С.: грибники поймут, но они, наверное, и так более-менее правильно живут…

***

Подумал Христос: «не буду я книги писать – всему миру же не вместить написанных книг, а Сам Я буду ходить с одурманенной от писанины головой, с расслабленным от сидений и лежаний телом…»

П.С.: да, но не будь Библии до и Евангелий после у Него бы тоже ничего не вышло… (прочти я в детстве нынешнего себя, как бы развивался?!)

***

Вовкин сон («Рассказывайте мне свои сны, все запишу, это вести значительные, неподдельные»): «Лечу зуб – вот этот же зуб, что на самом деле лечу; лечит врач сначала, а потом вдруг мама; и как-то она  ткнула и хлынула кровь, да так, словно у меня не рот, а брандспойт. Закричал, захлебываясь: ««Скорую»!» и рванул на улицу…»

П.С.: редко Вовка зубы лечил, вот и были у него дикие представления об этом процессе…

***

«Да, есть у моей посуды изнаночная, неприятная сторона, но зачем вам она, вы спокойно кушайте, тарелок не переворачивая. Ну, черная, грязная, склизкая она – так что с того? Передок сверкает белизной, на нем рисунок красивый нарисован, и звон музыкальный от всякой чайной ложечки, от всякой ложки столовой и даже от всякого половника - контрабаса и полковника…»

П.С.: так у тебя ужасная грязь с изнанки?!… всю кухонную и комнатную утварь виртуозно в съедобных текстах задействовал, а вот посуду с изнанки помыть не сумел – хотя снаружи даже рисунком украсил…

«Заковыристо я сейчас пишу, подмигивая. Раньше приборная панель была простая, местами даже деревянная, два рычага торчало, причем один весьма тугой, три стрелки были всё равно, что нарисованы, а теперь всё как в звездолете: панель в обхват для длинных рук, лампочек, что звездочек, а вместо рычагов всего одна тайная педаль».

П.С.: первые самолеты, дирижабли и звездолеты так ненадежны, что предсказуема была моя очередная гагаринская гибель…

***

- «Худший месяц ноябрь, но и его можно любить и отметить, потому что только он один из всех двенадцати – без прикрас!» – «В нашем южном иностранном государстве ноябрь называется декабрь».

***


Не бойся огорчаться своему прошлому – без этого не будешь стараться настолько, чтобы можно было обрадоваться своему будущему (которому потом опять можно будет огорчиться) - но крайне, крайне неприятно признавать всю свою прошедшую жизнь поражением – уксус подносят распятому в трудах сегодняшнего дня, он пробует и взлетает на небо будущего…

П.С.: сколько раз на разных этапах я признавал свою прошедшую жизнь поражением? 3, 4 раза? Кто еще может похвастаться стольким количеством распятий…

Вежливость и корректность помогает закруглиться: вот, например, хочется сказать о себе «пижоню» или «фокусы показываю» и я говорю и делаю себе больно, убиваю себя и тем толкаю вперед, на поиски подлинного рая, а вежливый сразу тормозит: «это грубо, некорректно». …Впрочем, иногда есть смысл лишать страсти силы, как есть смысл тормозить на поворотах – но если сплошные повороты, то это уже почти замкнутый круг – лишь щелочка оставлена, чтоб не задохнуться – почти паутина («почти» - для корректности…)

П.С.: крест – это место, где ты призываешь все свои силы, и страсть, и кротость (даже в таком экзотическом виде как вежливость и корректность)

***

Целый месяц писал, а сейчас на каждом втором слове заминка. …- «Да, ехал ли я куда? – в дыму-то и не видно было.  …Ситуация безвыходная. А вот: можно книжку взять, с ней перетерпеть будет легче, и даже приобрету  от прочитанного нечто…»

П.С.: пророчество о нулевых годах…

Тихо, очень тихо. Жизнь только в курилке: курение, мат, анекдоты, харкотины и журчание туалетной воды…

П.С.: блин, сейчас и туалеты цивильные (может, потому столько политиканов недовольных – потеряли свою «родину»?!)

***

Не столько добрый, сколько слабый, не столько сильный, сколько злой. Секрет сильного добра никак не дается. Солнце – фундамент, но дом не построен…

П.С.: мой «коттедж» сжигает само солнце; мои дворцы сдувает в космос…

Злой, скрепись на кресте: скажи и сделай самое доброе, что только можно представить. Слабый, тоже скрепись на кресте: возьмись за самое трудное дело, какое только есть под рукой…

П.С.: злой будет волком выть на кресте, слабый впадет в анабиоз от первого удара…

***

…Мещанствуем, да ещё так неумело, что всё приходится по три раза переделывать – это уже тоскливый кошмар…

П.С.: привык со временем, стал относиться как к досугу, игре – я же в шахматах тоже не гроссмейстер, а в делишках частенько не меньше вариантов и тонких мелочей…

Льют злые дожди, стекают по лицу – не обращаю внимания, остаюсь добрым. Иду мимо добрых диванов и кресел – не обращаю внимания, остаюсь сильным.

П.С.: прохожу мимо полного холодильника и все-таки не удерживаюсь… Зря, что ли, под злым дождем ходил на базар?! А на добрые диваны нам просто денег не хватает; да и тащить их тяжелее, чем еду…

«Живет» – подумал добрый о злом с завистью, глядя как тот пожирает других и сам пожираем другими – «а я вот в прострации».

А больному легко быть добрым, потому что его слабость становится законной.

П.С.: давно не болел так, чтобы моя слабость становилась законной – разве что на пару часиков в день…

 «Ломать – не строить» – легко быть злому сильным.

П.С.: но даже слабый его может заложить или стукнуть сзади битой по затылку…

Злость – как проказа, слабость – как слепота. «Хороший был мальчик и вдруг – заболел! Попал и он в эту свирепую эпидемию!» …Сослепу ударился, от слабости спотыкнулся, от беспечности простудился – и чертыхнулся. Чего-то испугался, убежал домой – и давай ругаться…

П.С.: не в семье, так во дворе, не во дворе, так в школе, не в школе, так в секции или кружке обязательно какой-нибудь херней заразишься… (не в 5 лет, так в 7, не в 7, так в 10…)

***

Цветок. Ответ.
И вот белый листок с ее ответом получен, он блистает в моей руке, изгибается и издает шикарные звуки; на нем  ни единого пятнышка, а  в словах  ни единой заминки, все фразы благоухают, как только что срезанные цветы. И среди них есть главный цветок, настоящий король красоты...

Цветок. Диван.
Она ушла. И в этой комнате ее нет и в этой...; в той ей подавно делать  нечего. Но вот здесь, на диване цветок — прекрасный, совсем свежий - а ведь она хотела уйти три дня назад. Неужели прямо сюда пригласила…

Диван. Ответ.
У кого такой диван, у того прочное материальное положение, казалось бы, не сдвинешь, не сшибешь, но вот являются эти с пистолетом и бульдозером и говорят «убирайся», и на ответ дают всего два дня. Он так и упал на диван...

П.С.: что тогда могло вылезти под видом чистой фантазии? - литературщина, кино и даже газеты…


***

А я всё смеюсь; смеюсь бессердечно и некрасиво - мол, меня не обманут…

П.С.: намеренно грубо смеюсь, чтобы даже подумать не смели…

Лилипутам тепло и уютно, и Гулливер умирает, срочно превращаясь в лилипута с миллионом лиц – это похоже на разбитое зеркало…

П.С.: так вот кто распался на муравейник, на эту кучу говна…

Остается ждать: чего невозможно достичь в один ход, возможно сделать в три, чего невозможно и в три, возможно в семь, и так далее. «Я ничего не скрываю и ничего не форсирую»…

П.С.: все же форсирую…  «а вдруг ходов надо тысячи?» (или есть один, выигрывающий, а я его не вижу!»)

Но все они священники, пусть однокрылые, но самолеты. И со священниками надо быть сильным в слове …Христос был простой плотник, а то бы нашел и двенадцать священников…

П.С.: интересная постановка вопроса, не правда ли? В христианстве в слове силен был один только Павел? И своим словом он нашел священников, которых можно было поставить во главе новых общин. Сами рыбаки-апостолы были хороши только как свидетели…
А в мусульманстве книжку написал сам Магомет, а он был опять же никудышный писатель… Правда, многое списал, точнее, пересказал - это многим  дремучим умам облегчает сочинения и поныне…

…Все так слепы и активны, что топчут друг друга.

***

БГ: «У всех самолетов по два крыла, а у меня одно» – это он на «стелзы» намекает; и, значит, речь о гордости, а не смирении. Мол, никаким радаром и никаким комментарием меня не собьешь. …Одно крыло может походить на черный плащ и на косу… (Хотя смирения всё-таки у БГ хватает. Уж одно-то крыло мы имеем право поднять…)

П.С.: БГ только как лирик полностью сформировался, а как умник – нет, вот и «одно крыло»… «Стелзы» - это, вроде, такая камбала летающая (технология дорогая и большое распространение получившая только в кино…)

***

Горизонтальная земля безразлична и бесцельна, она всех уравнивает. Только катастрофичный, вставший на дыбы, вертикальный мир обретает верх и низ. Причем карабкаешься вверх не только потому, что вверху сияние, но и потому, что внизу смрад – без двойного стимула заставить себя бороться  было бы трудно. Вертикальный мир заведомо необычен и волшебен – поэтому-то   легко и задаром нахожу то, что горизонтальные люди искусства обретают с таким трудом…

П.С.: горцы совсем не волшебники? Понимание вертикали есть, но мешают каменные сердца. (Поэтому  их роль крайне велика, но негативна? Как у карпатских горцев на Украине… Без конца воюют, причем «как дьяволы»…)

Человек с «устойчивой психикой» по прозвищу Камень. Камень изучает все свои грани и пишет об этом две книги: художественно-популярную и научно-популярную…

***

Деревянные бараки, дровяные сараи, палисадники, рядом шоссе; за шоссе луга, а за садами лес. Драки, вечеринки, милые девушки (как жаль одну), походы в кино и в лес, на неделю; или на автобусе в деревню - там вообще рай. Старые обои, на которых нарисованы клопы, сортир вонючий, железные ведра, скрипучая лестница, сосед, как выпьет, с ума сходит, сифилис, армия, милиция, по башке чем-то съездили сзади, не видал кто ...но, в дровяном сарае хороший запах, у тети Нюры яблоки - класс, я попрошу – даст, а в лесу благодать, тишина - грибов, правда, нету, - а на реке свежо, просторно, солнечно — рыба, правда, хреново ловится; раз чуть не утонули - глотнули: потом мужики нас ловили по одному делу – наклали; сосед тот же: рядом с ним, как с проводом под током - обоссышься и драки, драки, драки. Раз после драки лицо окровавленное на реке мою  и - закат: ослепительный такой и словно бы пристально на меня смотрит, гипнотизирует, о чем-то сказать хочет, но только цветами своими переливается. И река вся взволнована, на него и на меня смотрит, ждет, чем наш разговор кончится. На неделю после задумался, и суета скучна стала. Палисадник есть, а цветов за палисадником нет, ничего нет. У тети Нюры есть, но ведь за высоким забором с колючей проволокой. Я же знаю, зачем она мне яблок дает - хотя что: я против дочки ее ничего не имею и  починить-помочь всегда  согласный...

Вечер летний, душистый. Огоньки, голоса, музыка. Наши опять собрались и сердце учащенно бьется. Но и опасно же - я же знаю, что тут дружба скользкая: толкнут вдруг и упадешь плашмя, затылком. Старые обиды в карманах, за пазухой камень, а у кое-кого и нож в рукаве. Но есть и веселые ребята, сильные. А у меня, как назло, еще с прошлого раза рука болит. Да что я, просто так Ленку отдам? Нет, Леха, тут конкуренция...  А Ленка тоже дура - всегда-то со всеми попрется. Вся надежда на Славку. Остальные веселы, но пальцем не шевельнут, если свалишься. Ну, рискнем... (А вечер был создан для счастья. Для тихих бесед был создан, для музыки, для огоньков, для вздоха полной грудью…)

П.С.: это город Волжск, точнее, одно его место на окраине…

***

Михаил Эпштейн «Постатеизм или бедная религия» (перелистал целый литокеан, прежде чем наткнулся на этот остров): «атеизм выровнял все горы и долы, снес все традиционные вероисповедания и открыл дорогу для веры в Бога» – прекрасная мысль; вот только приведенные в качестве пророков Мережковский и Бердяев, а в качестве примеров Битов и Алешковский никак не вдохновляют. Если, к примеру, Битов и «трава сквозь асфальт», то эта трава, конечно, никакого значения не имеет. На людей, живущих в прострации, надеяться невозможно.

…Прямо видел себя со стороны! Вот только мало про грех и про жизнь – из-за которых у меня так мало «бедных священных трапез»; в сугубой суете вырос. …Не зовет уйти с асфальта, с «проезжей части». Трудно пробивать асфальты и бетоны – как тому богатому, что за Христом всё-таки не пошёл, в рай попасть…

П.С.: а ведь действительно: я постмодернист и постатеист – но когда был атеистом и модернистом? В детстве? Футбол, что ли, был моим модернизмом и протестом против традиционной религии матери… А Вовка со своим хоккеем и компьютерными играми все еще на атеистической стадии…

***

Пытаюсь ухватить - не получается, выскальзывает. Тяжелое, да и не за то место взялся, а где то? - в темноте не видно: да и мокрое все, скользкое, даже то...
…Устал и упал духом. «Надо сесть» - но стул выскальзывает, тяжелый, да и не за то место взялся, а где то,  в темноте не видно...

П.С.: и в темноте корячился… типа: уже дождик пошел, надо скорее что-то убрать, чтобы не намокло!

***

На высокой скорости большая качка – «Ну и что? может, мозги и души встряхнутся, может, злее станем…» (Может и выкинут меня за борт – от  той же злости! - «ну и черт с вами…»)

П.С.: один жуткий хрен собачий (похож на КГБ-ешника – при этом в библиотеке дорогие книги воровал; беспредельщик, короче) на меня за этот проходной текстик окрысился, еле бабы его успокоили… (Я ему не отвечал, но подумывал вооружиться, чтобы бить на поражение!)

***

«Нижесредние» – рабы мира, «средние» – вольнонаемные, «вышесредние» – почти не привязанные специалисты.  …Хозяевами же жизни являются живые и мертвые – но распинают живых, не понимая, что они воскресают и пристреливают мертвых, не понимая, что они и так мертвы…

П.С.: в упадке все средние уходят вниз, а на подъеме становятся немного выше своей середины… Лучше быть специалистом – будет больше подъемов? Но и у рабов могут быть всякие духоподъемные хобби… - а у спецов почему-то обычно жены-пиявки…

«Эх, кто бы мне фундамент и каркас сделал – а уж дальше я сам»…

П.С.: никогда фундаменты и каркасы не делал и, боюсь, правильными и ровными они у меня не получатся… И всю жизнь это меня унижало – типа, я и сам бесхребетный…

***

«Что-то не вспоминается прошлое – видимо, будущее иным вижу».

Последнее лето было прожито, в основном, по инерции – всё было, но уже ничего не было.

***

Вовкин сон: «Еду на «Икарусе» и вдруг вижу, что у водителя не кабина, а лобовое стекло занавешено. Правда, щелка есть, и он в неё смотрит. И ещё в зеркало заднего вида смотрит. Но ведь ночь! Вцепился на всякий случай в поручни, но потом заметил, что едет водила, расслабившись, чуть ли не полузакрыв глаза…» …Всем дали по прямой, изученной и заасфальтированной дороге и дали машину, которая почти что сама едет – настолько все маньяки, что иначе нельзя.

П.С.: водитель-мизантроп, водитель-суперпрофи, водитель-маньяк… - и бедный Вовка, вечно у него страхи, оказывается, были…

Н-кин сон: «Будто читаю я книгу и вдруг замечаю, что в ней всего по четыре! (а чего – не помню). И думаю: какая я умная…» – читает всякий бред,  по-детски желая стать «такой же умной», приобщиться к тому же «искусству»…

П.С.: типично бабская коллизия

***

«Как хорошо быть слабым и жить в тишине и спать бессолнечными днями; и просыпаться ночью, вдруг ощущая себя предельно, обжигающе свежим, тоже хорошо…» (Нет времени спать, сколько хочется и - замордованность. Мечтаю и то на бегу…)

П.С.: устал – отдохни, но если до замордованности устал – беги в искусство…

При дневном освещении я человек естественный, а при искусственном – искусственный. (С больными – либо врач или медбрат, либо такой же больной. Чтобы не заболеть, даже бесплатно тружусь в медицине…)

П.С.: чтобы уродом не стать, бесплатно в искусстве тружусь – а кто и в искусстве урод, тот там, на самом деле, не трудится… Просто гомик – это еще что, а вот гомо-священник уже не может дьяволом не быть… Так и урод в искусстве – он пир горой во славу уродств устраивает…

***

«Настырный, ко всем является, но ничем не интересен. А сила-то есть – и чего шляется, является…»

П.С.: кто бы подсчитал, какой процент настырных кончает тем, что зарежет кого-то?

***

Сон: еду в автобусе, полном закупоренных и неразличимых людей и еду мимо, видимо, бани: огромное окно не занавешено и весь ярко освещенный предбанник, со всеми своими голыми обитателями, как на ладони. Поздний вечер, темно между тускло освещенным автобусом и ярко освещенной баней...

П.С.: вечерняя езда как сон…

Замечательные раньше были автобусы - для показа кино. Еще бы кто додумался до автобуса-бани, автобуса-столовой, автобуса-зала заседаний, автобуса-заводика, автобуса-школы или детского сада и даже автобуса-дачи или гостиницы: пришел с работы на остановку, сел на свой номер, переоделся, тапочки надел и  в кресле с книжкой расположился, в окно посматривая... Вся жизнь - автобус: едет, пузатая такая. «В нашем дружном и тесном коллективе»... - не верьте дружбе без тесноты, надо чувствовать чужое тепло и запах, надо,  чтобы было жарко, как в бане, чтобы все было заставлено, как на столе в хорошей столовой, чтобы детишки целым классом под ногами ползали; надо, чтобы все орало, смеялось, толкалось, рассаживаясь, приготовляясь и намереваясь. «Ох, и помоюсь я сейчас» - говоришь с набитым ртом, обращаясь к человеку, который в тот же миг отворачивается от тебя, ибо его зовут любовница и пленарное заседание  одновременно! (похоже, в меня переселился Жванецкий). «Веди себя в компании свободно - если и наступишь кому на ногу, если и вытрешь об кого руки, так кругом столько рук и ног, а ты уже скрылся в толпе, ты уже над другими смеешься.» ...Вернутся они домой и спадут все их праздничные одежды и  улыбки; переоденутся во что-то жалкое, бедное и старое и начнут со вздохом стираться и ноги отдавленные отпаривать - чтобы завтра опять быть здесь!

П.С.: такие воспоминания и воображения тоже как сон… (жил в одиночку, но собирался к людям пойти и воображал, что там их огромная куча…)



***

«Я не кружок, я – колечко». Иду по длинному коридору, заносит в сон на бесконечном повороте: «где же этот, нужный мне отдел? – из-за всех дверей стук пишущих машинок, приглушенный говор – обычные конторские звуки… «Что вы думаете по этому вопросу?» - «В том месте кольца, где я сейчас нахожусь, по этому вопросу думают вот что…; а, впрочем, ничего не думают, все заняты только собой; по кругу народу бегает так много – снуют как электроны или там нейроны, освещая коридор» - колечка ярко освещенный коридор…

П.С.: тоже как воспоминание и сон – особенно, первая фраза.  «У себя я кружок, а в этих конторах во мне огромная дыра появляется»? Причем, необходимая дыра, ведь всем нужны колечки, а не кружки…

***

Искал добра, уединился, чтобы никто не мешал; наконец, надоело, да и нашел что-то, сунулся к людям – и половина оказалась добрее, от меня как от злого шарахнулась... (да что там – все до единого себя посчитали добрее меня. Возмутительно? – от возмущения до злости опять рукой подать…)

П.С.: еще бы не шарахнуться, когда я всем видом своим говорил, что не надо мне такого добра… (а любимое слово было – «параша»!)

…Всё дома сидел, а появился – приличный, умный, да и уверенный в себе человек - «Чего ж ты прятался?» – «А я только третьего дня и дорос до приличия, ума и уверенности».

П.С.: в начале 90-х мне было не с кем особо общаться; да и нечего еще было сказать-показать;  а устроен я был неплохо: час дворничал утром вместо физкультуры и все… Да и атмосфера ельцинистского режима, с его «передовыми» еврейскими СМИ и отсталой темной  жизнью  вызывала только отвращение, злость и подавленность…

__

Написал отзыв на «С. К.»: «все звонят на расстоянии, но никто ни к кому не подходит – видимо, не настолько интересно».

П.С.: типичная история... гуманисты, блин…

Способ приветствия: похлопал беззвучно в ладони, кивнул головой и прошел мимо по противоположной стороне тротуара. Много обстоятельств машинами между нами снуют, к тому же сейчас я спешу на чай к одной очаровательно грустной молодой особе!

***

Прошел по всем дорогам; словно картошку почистил: дороги - кожура. Зато как теперь кастрюлька вкусно пахнет!

«Как, этот поворот в маршруте не обозначен, не предусмотрен?! Нет, всё, поворачиваем назад, а то я буду нервничать. Уже себя призраком чувствую, моя жизнь в этих темных и скользких местах не стоит ни копейки - возьмут меня за компанию или нет, укокошат за компанию или разберутся, что я тут не при чем, заедем мы в тьмутаракань или же на пьяную свадьбу, где трое танцуют с ножами - гадать не хочу. Непродуманно с дураками связался! Смеетесь, будто до старости доживете…»

П.С.: всю жизнь избегал пьяных компаний, боялся…

***

Два действия удачных, затем заминка, потом еще шесть удач, правда, всего одна большая и к тому же следом-то - три неудачи и одна из них весьма крупно повлияла на 2,4 и 5-ю удачи - так что, считай, начинай все сначала!

П.С.: да, через тройку лет, считай, пришлось начинать все сначала….

Уже почти выполнил, как вдруг половина стала рушиться, хорошо еще успел кое-что продать - на эти деньги можно будет вон тот угол оборудовать. А с развалом что делать? - то переделаю, то, может, всучу,  эту фигню бабушке подарю, а остальное - в сарай, в графу "издержки"; что поделаешь, селяви и так далее...

П.С.: не только сараи, но и чердаки мне в помощь…

***

Сидят двое, рассудительный и юморной, и интересно меж собой разговаривают… - но не затирают ли они кого-то третьего, молчаливого и светоносного, святого...
 (солнце пускают только в окно)

П.С.: да, полно и рассудительных, и юморных меня не вдохновляли…

***

«Харизма»: «Бродский – харизма», «Лебедь – харизма»… (все, у кого низкий голос – харизма? Или длинные волосы и шарф на ветру…)

П.С.: Ельцин – харизма; сейчас забыли это слово (на время? Явно как харизматиков  двухметровых навального  и кличко толкают – бандитов и воров из 90-х…)

***

Серое утро, мама хлопочет, мысли – такой мир; серый день, набежало народу, магнитофон поет, другие мысли – другой мир; ранний вечер, дождь, тихо-тихо, только Женька ходит, другие мысли – другой мир; вечер, электричество, мама мрачная, отец разглагольствует, много дел, Вовка что-то не идет, другие мысли – другой мир…

П.С.: мирки, а не миры? (дома мы не человеки, а человечки?! Видимо, внутри ощущал себя иначе, раз даже в голову такое не пришло…)

***

Ничто в жизни не греет. Все обещает, но в итоге не греет. Придешь из прозрачного холодного леса, включишь телевизор, желая согреться, но - не греет. И родители не греют. И книги, и картины, и проповеди - ничто в жизни не греет. Светит, но не греет. Или слегка греет в одном месте, но до него трудно дотянуться и не будешь же в неудобной позе около  часами  простаивать. Или грело, но вчера – завтра, может быть, завезут, а может - нет, причем занимать надо заранее - замерзнешь, а не согреешься. Так что лучше не надеяться; ни на что не надеяться. Жить чистым - без надежды. Грей сам себя - или умри. Кто в тяжелую минуту согрел самого себя, тот и ближнего согреет в обычную минуту. А в тяжелую хотя бы умереть не даст. Но на благодарность не надейся - и она не греет, ничто в жизни не греет...

П.С.: сложная это вещь – внутреннее отопление; даже сейчас в сильный мороз оно меня не спасает… (видел вчера документалку про американскую тюрьму – за чепуху можно загреметь на десятилетия, причем, обстановка в тюрьмах крайне напряженная – и чувствовал, как холодею. Жить в такой фашистском государстве крайне тоскливо! А ведь кроме этого кнута, у них есть еще и пряник – лоботомия «шоу-бизнесов»…)

…Словно бы старый лечащий врач вышел, исчез, уволился или только ушел в отпуск – и вошел новый врач, молодой и какой-то чужой, с прохладными руками. Он сказал, что я привыкну к нему, что мое лечение продолжится и я несомненно выздоровею, но в моем сердце стало меньше надежды…
(Запахло какой-то халатностью…; меняются словно в картах вальты…; работнички, блин… дипломаты…винтики в этой больнице…)

П.С.: вот ведь запала в меня больничная тема… обычная вещь – смена врачей, но я действительно и к ней относился со страхом…

 Сидя в комнатах в ноябре, когда нет ни неба, ни земли, легко заблудиться, удариться о шкаф, как о мраморное надгробие и попасть в нереальный, болезненный мир – и, слава Богу, что когда земля и небо появляются, они снова тебя возвращают себе…

П.С.: старых шкафов и болезненной для меня грязи на той  нашей квартире было так много…

«Слаб – и удивительно, что никто не нападает. Тяжело  – и удивительно, что никто не добивает» – «Ты всеми уважаем и никому не нужен».

П.С.: спишь один в большом доме и сквозь сон, среди прочего, примерно так чуть ли не каждую ночь удивляешься…

Как шкаф, ударила мысль: «делай, что хочешь; буянь, вороти, что душа пожелает – всё равно же есть огромный маяк, что солнцем сияет, и его не забыть, так что когда надо вернешься на невидимый фарватер» – но:  «благодать Господа нашего не превращайте в повод к распутству».

П.С.: буянов со слабым здоровьем не бывает – я пытался, но надолго меня не хватало… (Хотя и во время обычных работ часто приходится так же наяривать…)

***

Чтобы быть человеком в обществе, надо быть богом наедине с самим собой, надо исчезать с земли в темноте и на свету. А богом  в обществе на земле  быть невозможно в принципе – даже Христос там был только «Сыном Человеческим»; и ни один царь не стал....

П.С.: правильная постановка вопроса – часто забываешь эти градации, когда рассуждаешь на тему «мы – боги»…

***

Когда кончился авангард, тогда кончился и коммунизм… Собственно, авангард всегда хотят «кончить», засадить, как хулигана, опорочить как варвара, но он вездесущ и всемогущ; многоголов: отрубили коммунизм – выросли, допустим, порнография и панки. Хрущев – авангардный человек, предприимчивый, вот и вспышка «коммунизма». Тоже и Горби, только уже с названиями началась постмодернистская путаница…
Смерть всегда на этой земле впереди черным квадратом маячит… - как и попытки ее в рай превратить – с помощью коммунистов, анархистов или же гурий…

П.С.: ключевым сделал слово «авангард», идеей-фикс в тот период стало - а мог сделать ключевым и «порнографию», и «панков»?

«Есть ли надежда и опора?» – «Твердые места, на которые можно попробовать опереться, есть, а светлых мест, на которые можно было бы надеяться, нет. Впереди работа, не счастье…»

П.С.: свет для отдыха и счастья, а твердые места для работы и самоуважения… Я все же мог бы и отдыхать, и быть счастливым?... Но раз ввязался в пахоту, теперь вроде обязан довести ее до ума. «Положивший руки на плуг, уже не должен назад оглядываться»… Дел даже лишнего переделал, а вот счастья явно и сам недобрал, и другими недодано  – хочется восстановить справедливость…

***

Не наскоро сшивал, а  «молнией» застегивал разорванную душу… Хорошо придумано, теперь с этим легко.

П.С.: именно такое ощущение от технического прогресса: остаешься разорванным, но можно быстро застегнуться и остаешься в ранах, но можно красиво прикрыться… (Доволен, кстати, и этим!)

Кажется, я смог загнать себя в бескомпромиссность, смог поставить перед выбором так, что теперь от него не уйдешь? – ох, вода везде просочится…

П.С.: так и не знаю, на сколько процентов я «бескомпромиссен»! (Это как с давлением – без прибора не узнаешь…)

А БГ додумался: лучше, мол, вообще не рваться – только больней будет висеть на кресте! (с виду не видно, но, может, у него здоровье кончается?)

П.С.: а как не хватает ему боли! Без нее только дурацкие  колыбельные в количестве 200 штук поет… Я – хирург, а он медбрат, заговаривающий послеоперационные  раны… Хотя «хирург-панк» – страшноватое сочетание!  «Рваться» все же надо с умом, иначе без рук и ног останешься…


***

...Четыре стены дома, у каждой стены по странному человеку; на каждой стене по странной картине или по странному окну, странной двери, выводящей на странную дорогу, похожую на странный тупик.  «Прежде чем решить, какую стену выбрать, мне надо разгадать эти странности»  - и неподвижно, как стражи, замерли четыре странных человека. ...Четыре угла дома, в каждом углу по странному сложному устройству. Подойти боязно, да и затруднительно - углы доступны лишь с двух сторон. «Как бы обойтись без углов? Как бы обойтись без сложностей? Как бы обойтись без странностей? Как бы обойтись без страха?» - ни на один вопрос нет ответа,  каждый вопрос хватает тебя, и ты застреваешь в нем, как в углу… 

П.С.: странные, тупиковые людишки и сложная техника в углах – в них застреваешь, и  все твои планы оказываются  «нарисованным домом»…

***

Все мы живем в нарисованном доме, лечимся леденцами, питаемся дыркой от бублика, освещаемся звездой и светлячком и согреваемся пожаром - мол, гори они пропадом, эти рисунки, леденцы, бублики и светлячки. Тем более, что завтра я себе новое нарисую, куплю и найду.

П.С.: да, раз чуть ли не каждый вечер ложусь спать в некоем «безнадежном» состоянии…

«Жизнь сурова» - «Да, это суровая борьба за дорогие игрушки!»

П.С.: снайперский выстрел (популярное в наши дни – весной 14 года - сравнение!)

«Пусть две ноги сбегают по этому делу - очень нужному - а руки пусть себе рисуют, раз тебе так хочется» - смог! – «Пусть две ноги уж бегают по делам, их много и все они и нужные и срочные, одну руку тоже придется занять насущным делом - жизнь сурова - а вот вторая пусть рисует себе на здоровье» - смог, я их уже одной левой! «Пусть ноги бегают, а руки делают, без разговоров - а вот голова пусть себе мысленное рисует, что угодно, на здоровье - все равно все эти рисунки никому не нужны» - смог...

П.С.: батраческие работки так и не дали мне вырулить на господскую орбиту…

«Сегодня я сам участвую в гонке, а завтра хочу посмотреть гонку других - очень интересную, сам я на нее только  мечтать могу попасть - так что я все время занят».

П.С.: а ведь это было еще до хоккеев Вовки-Лешки…

«Модное» - это звучит гордо, а «старомодное» - это звучит смешно! Вот ведь в чем хитрость, вот почему люди, пробежав целый круг, вдруг видят, что им немедленно, немедленно надо бежать второй - мода сменяется как раз тогда, когда ты только-только сумел за ней последовать.

П.С.: ну в модах панк последний спец – наугад надеюсь, что они сами за ней не поспевают. Где-то слышал о таком, но давно-о-о…

...В великолепном храме люди в прекрасных одеждах замечательно  молятся Богу, но великолепный  храм и прекрасные одежды сделаны на заводе, а заводская труба  по своему молится Богу, земле и небу... И сколько этот дым не очищай, он все равно останется дымом. «Дыши, Боже, этим фимиамом. И давай, Боже, мы съедим Твое тело – землю».

П.С.: все-таки в век евро-интерьеров мужики должны отделиться от женщин и детей – тем эти картинки годятся, а мужики в них с неизбежностью превращаются в евро-пидарасов. Впрочем, этот разрыв уже вовсю идет – «распад семьи» и так далее…  Мужики, как звери – вместо зверей, уже исчезнувших – должны уйти в поля, в леса; да и на заводах своих собраться не для того, чтобы бездумно выполнить очередной пидарастический «план», деталь его – всей картины они никогда не видят -  а чтобы серьезно обдумать положение…

***

Полноценное язычество сродни пребыванию в раю: «Я есть альфа и омега, полнота природная и полнота духовная», но язычество Цоя, например, не было полноценным, он не смог выбраться из советского, панельного, пятиэтажного быта. Или, точнее, выбрался, но не на природу, а в американский небоскреб… Язычник в городе вроде городского животного – крысы, например. Ну, или псины, шакала бродячего. Одичание не делает кота «настоящим»…

П.С.: да, будущий рай будет языческо-духовным – без духовных смыслов  язычество обернется одичанием с мужской стороны и нелепым маскарадом с женской…

***

Видит Дух, что я пытаюсь идти и петь, подлетает ко мне, обнимает могуче и говорит: «давай вместе». И что, буду  отнекиваться? Мол, мне с Вами неудобно, Вы меня пугаете, мы с Вами совсем из разных весовых категорий? Нет, буду грудь колесом надувать, буду шагать: «хоть бы я и лопнул с натуги!»

П.С.: а у культурных вместо Духа – пух, Винни Пух…

***

«Во сне всё ходил и ходил по темным и пустым комнатам, всё протискивался и протискивался по каким-то заставленным мебелью коридорам – казалось бы, мучение, а не сон, но знаете? проснулся и – свеж…

П.С.: это похоже на фокус: тебя кладут на кровать с бременами, гипнотизируют, а когда ты встаешь, бремен уже нет, как будто под кроватью яма провальная…

 Я человек простой, но устремленный  и делаю довольно много простых шагов зараз – а это уже сложная комбинация…

П.С.: правда, если первый шаг неверен (а делая его, я часто опираюсь на «инстинкт» - он для меня вроде совести, голоса Бога, но иногда все же подводит), то и все последующие в данной цепочке – будучи вроде бы и логичными и полными каких-то чувств - оказываются неправильными… (так и произошло с порчей рисунков)

***

«Неудачников не любят» – ну, ещё бы: играть в эти фальшивые игры, да ещё и проигрывать!

«Победителей не судят» – а как его судить, если именно он-то и получает право бить в большой барабан суда обо всем…

П.С.: снайпер… (я так коротко  точен бываю только будучи «в ударе»  - может, влюбился уже?!)

***

Эпизодически  я могу  настраиваться на волну даже далекого мне человека, но постоянно совершать такое раздвоение и самоудаление невозможно, слишком большой труд и  путешествие…

П.С.: сейчас вроде бы до любых людей мне рукой подать… (но с другой стороны, меньше стало и веры в них, и элементарного доверия)

***

Сплю и каждые пять минут себя спрашиваю: «где это я сейчас летал?  сплю я или нет?» – а действительно: может, сплю – ведь, где это я сейчас летал?

П.С.: частенько большую часть ночи не сплю, ощущаю себя – и странно только, что высыпаюсь; да и время быстро проходит… и еще странно, что мыслей новых, сокровенных или хотя бы толковых почти никогда не приходит – что и отличает нынешнее время от некоторых  по-настоящему духоподъемных периодов, когда я вечерами часами «разгружал поезда»… (или это было первое прибытие их? – с тех пор так и ездят, но мне уже не нужно то, что они мне привозят, ведь это уже их тысячный раз…)


***

К женщинам и к славе и к богатству, наверное, надо привыкать очень постепенно, как, например, к холодной воде – если сразу много, то ошалеешь, оглохнешь и после недолгих конвульсий будешь парализован… (Мечты и сразу же рецепты)

П.С.: так и вышло в каком-то роде (хотя моя адаптация к той же холодной воде  ограничена, раз моржом не стал и после бани в снегу не валяюсь…)

***

Утром было скверно и трудно, но не потому ли вечером уютно и покойно, что утром боролся? Утром - суровым воином,  вечером – нежным ангелом. Хрустального ангела разобьет любой толчок, но суровый воин утром всех врагов разбил и в окрестностях, до горизонта всё спокойно… (Не столько боролся, сколько терпел; наблюдение: шторм надо перетерпеть и тогда с особой силой засияет солнце…)

П.С.: мой хрустальный ангел улетел и я теперь с одной стороны расслабился, а с другой смотрю на мир с добродушным сожалением…

***

Уходить в бесприютность природы, чтобы тосковать и  в великолепие природы, чтобы воодушевляться, ведь тоска и воодушевление – это две главные творческие струны. Стать бродягой, чтобы никогда не обеднеть… (Раздевайте меня, но только не отнимайте ручку и бумагу… Раскрутка колеса: «Опять гадость написал?! – на тебе!» - а я в ответ еще более вдохновенно на бумаге их критиковал…)

П.С.: не исключаю, что только по причине отсутствия подходящих ног не стал я бродягой. У меня вечное раздвоение: все тело рвется в путь, а ноги говорят: сиди… Хотя главное в «творчестве» - это мастерская. Природа не требует от нас никаких «творений» - вечное путешествие с нирваной на привалах ее бы вполне устроило…

***

Вечер: глаза почти ослепли, язык устал, залег и извилины  спрямились — почти ничего не соображаю, не успеваю сообразить — слишком близка  конечная остановка от начальной… - а спать не хочу: «что же делать?!» (уже выхолостился, нет бензина, но до того так разогнался…)

П.С.: уже еле ноги волочу и с пьяной головой - пора спать; повел себя как лошадь на кровать; с трудом уложил и стал усыплять, малость придушивать – а не усыпил бы, так и прирезал...
Специальный пистолет для сна – стреляет в рот таблеткой…

***

Да, все темы стары и, конечно, хочется, чтобы у меня появились новые темы, но ведь каждая тема  как целое помещичье поместье – справлюсь ли я с таким их обилием?!

П.С.: раз есть помещик конкретной темы, то должны быть и ее крепостные?  Мои разбежались слишком далеко в свое время и их уже не собрать? Сто раз закрепостили другие…

…Мир – поле борьбы добра со злом, истины с демагогией и тишь да благодать только за твоей спиной, на отвоеванной,  завоеванной тобой территории, где твоя жена и  дети…

П.С.: мир – поле борьбы истины с журналюгами; журналюги и их демагогия – вечный потоп, без ковчега никому не спастись…

Богатство – материальный соблазн; женщина – душевный соблазн; слава – духовный. …Где дух, там слово, а где слово, там и слух, слава, молва о нем. Т.е. имеется три поля – материальное, душевное (женщина) и духовное, за обладание которыми борются добро и зло.

П.С.: добро и зло мужчины – добро и зло женщины есть лишь отражение повлиявших на нее мужиков, они всегда вроде лунного света и в дневной жизни не имеют никакого значения…

Душа и женщина – это средоточие диалектики, так что непонятно, ты ли ими обладаешь или же они тобой; непонятно даже, что такое обладание. Вообще, всё непонятно и всё едино! Все понятия, «понятности» возникают только по мере углубления в миры материальный и духовный. Т.е. существует как бы точка затемнения, точка полной истины, лежащая в полной темноте…

П.С.: если в невыразимую нирвану впал, значит, на ней ты оказался… Кстати, оказаться на ней легче через баню или хороший сон, чем через шахтерские «духовные поиски», но если ты духовно слишком легок, то на точке нирваны после той же бани долго не продержишься… (Боюсь нирваной увлекаться – как бы наркоманом не стать! На том свете в кайф буду отдыхать, а на этом – работать. Протестантская трудовая этика?!)

***

Полгода были солнечными-солнечными и вдруг уже месяц  устойчивый мрак – ощущение, что вошел в лабиринт. И не потеряться, не погибнуть в нем можно, только используя единственно возможную форму активной жизни – думанье, писанье. Погаснет этот огонек – окажешься в полной темноте. И полной изоляции – на огонек приходят…

П.С.: надоело при свечке жить – стал разводить костер из рисований…

***

Меня не очень занимают женщины, потому что очень занимает моя собственная душа. И, если они меня и занимают, то только как удивительные подобия  собственной души.

П.С.: женщине достаточно быть душевной, чтобы я в нее влюбился  как в себя… (делают карьеры, к сожалению)

Женщина и душа похожи на белый лист бумаги, и мы исписываем этот лист своими словами, изрисовываем своими образами и представлениями… - поэтому жениться на разведенной – это всё равно, что рисовать на изрисованном?!  Ага, попробуй, нарисуй что-нибудь долговечное на этом болоте… А с другой стороны,  я теперь тоже другой человек – а значит,  уже другое на  моей собственной душе нарисовано…

П.С.: бумага – слишком недавнее изобретение; рисовать и писать на душе не лучше, чем на песке – не будь со-вести и каменных храмов и скрижалей, даже самые-самые заповеди недолго бы продержались… А с другой стороны, какой простор для все нового и нового…

***

Физкультура  как вбухивание в себя силы силом – природа не любит насилия. (Качки ходят по уничтоженной планете, как монстры, питаясь только мясом с бойни и, как больные - таблетками…)

П.С.: да, некоторые товарищи – это сплошное насилие; даже по отношению к самим себе…

***

Сон в кустах. Снился сияющий ветер, уносящий в края, полные ветреного сияния. Там распыляются сияние и ветер, там он дома и может позволить себе расслабиться. «Располагайтесь» - говорит  с сияющим лицом и я приятно взволнован. Но как рассказать про куст? Он, наверное, принял меня за другого, разочаруется, сразу станет сырым и холодным, как с обычными людьми. «Я хотел быть как вы, но гнусные кусты по соседству мне всячески вредили и я щетинился и возмущенно махал руками, а после оказывалось, что я темен и черен у корня». Однако, пока сонный полет продолжался, я расположился в полете уютно, летел груженым, на небольшой высоте и мне по-прежнему снился ветер, только теперь он был  безмолвен и не сиял, а застенчиво улыбался, совершая виражи…

Плотно, очень плотно. Туго, тесно и узко. Очень узко - еле протискиваюсь в темноте. Натолкнулся, ударился и, забыв о вежливости, стал шарить руками по темному телу, ища обход, проход, заход - дверь. Куда-то повело, не знаю, дверь ли это, с тем же ли темным телом я имею дело или же меня уже передали в другую инстанцию,  позвонив по невидимому и неслышному телефону. Вдруг впереди ничего нет; иди, мол, себе без помех. Но темно: «выколи себе глаза - они тебе не нужны». Не пойду я туда, лучше буду держаться за темное тело. Ну-ка, где тут тесно, плотно и узко. К тому же меня ждут по такому-то адресу. Правда, туда протиснуться  нелегко. И там тоже темно. И ждут ли меня там? Кто-то кричал, что  ждут молча в темноте; может быть, не мне кричал и не на то намекал. А тут что? Ба, да это же закат, сияющий ветер, ветреные создания. Пойти бы лучше туда... Может быть, в следующий раз. «Да, не давите же вы так,  больно!» - «Двигай быстрей» – «Как, хотел бы я спросить? здесь так плотно, очень плотно» - «Ах, ты, закупорка, тормоз, я сейчас милиционера Орлика вызову, чтобы он выклевал твою печень и тогда ты  себе сам откусишь свой поганый язык!»

Половая тряпка услышала про сияющий ветер. Ее серое вещество раньше знакомо было только с сияющими полами и с влажным, серым, пованивающим ветром. Ей вдруг захотелось летать. Понимая всю нереальность такого желания, она все же принялась рассуждать: «ну вылезу я из этого ведра, обсушусь на полу, в сторонке, где никто не пнет, не затопчет, за шкирку не схватит, у двери прикинусь заменой половику, за дверью поднимусь по знакомой лестнице, там на чердак, а с чердака на крышу - где, говорят, подходит сатана и говорит: «бросься вниз,  написано же, что ангелам, подобным сияющим ветрам, заповедаю понести тебя, да не преткнешься ногою своею. А иначе распну тебя на этой крыше, убью электрическим током, по телевизору как врага распишу - видишь все эти штанги, кресты, провода и антенны?»
 ...А сияющие полы - разве они не нужны? А сияющие стены и потолки? Но это они сияют, ты-то останешься тряпкой даже на диване. Да и верны ли у нас, половых, стенных и потолочных тряпок понятия о сиянии? Утонешь тут от  размышлений!»

(Бык пронесся сияющим ветром, антилопа пронеслась. Я посмотрел им вслед, пожал плечами и пошел дальше, пробормотав: «не всякий ветер любит мясо»…)

П.С.: нравятся мне эти сияющее темные тексты… тут много для меня характерного… («например, «пинаться» - с детства любимое слово; я только недавно узнал, что нельзя «пинет» говорить!)

***

Одна ответственность у раба и совсем другая – у свободного. И я могу расти, а они не могут, если не сбегут из плена, не сломают тюрьму – свою веру в цивилизацию. Зато они очень хорошо обеспечены рамами, лаками, рифмами и сюжетами – для всякой малости без труда можно построить храм и стать в нем священником…

П.С.: веры в цивилизацию у меня нет, но когда она проявляет какую-то честность и разумность, я ей все равно признателен, а когда она делает очередные технические успехи, я им все равно радуюсь… Цивилизация – это женско-детско-еврейский мир, явный приоритет формы над содержанием для которого у этой публики просто нет нужного объема, они двухмерны; хлопаю им в ладоши, зная, что главное все равно будет потом, во взрослой, мужской жизни… (как пришли искушения цивилизации, выгоняющие из рая языческой жизни, так придут и духовные искушения, выгоняющие из рая цивилизации; т.е. люди вновь поймут всю ничтожность своего рая…)

Странным образом, когда я ощущаю себя взрослым, я регрессирую и впадаю в мефистофельство, в авангард; а просто так сатану по мордасам бить – только озвереешь; тебе даже с удовольствием подставят вторую щеку…
Не могут не придти искушения, выгоняющие из рая, выпинывающие с небес…
Взрослея, мы должны становиться богами, но не справляемся и наполовину становимся дьяволами… Этот альпинизм никогда не проходит гладко…

П.С.: половая тряпка, но наполовину бог, на 1/128-ю дьявол – странная и гремучая смесь…
 Родители усердно делали приложением к половой тряпке (всего лишь свинством своим, лентяйством, жадностью и сварливостью), а мир пугал ментами и уголовниками (слава Богу, так и оставшихся воображаемыми…- в отличие, впрочем, от армии, бюрократии и кое-чего еще…)

***

Останки античности как не памятники вечности, а вечные памятники временности…

П.С.: лет через 300 для новых язычников из нынешних домов получатся отличные пещеры?!

Разве мои картины чему-то мешают? Мешают проходу, движению? Они же прижались к стене. Я уж не говорю о писаниях или музыке – пока не откроешь книгу и не включишь кассету, их просто нет на этом идеальном свете…

П.С.: интернет дал миру новый шанс обнаружить свою неидеальность, но «идеалисты», видимо, и его адаптируют, переварят, сделают своим… (тогда всем правдолюбцам жизнь вновь станет невыносима и от этой невыносимости они так напрягутся, что где-то   снова пробьют дыру, форточку на волю…)

***

Играли в волейбол в овраге; завоевание ада – такая затея может сойти с рук только детям. Всё-таки, жутковато: кажется, что стены, стоящие рядом, могут сомкнуться, как над фараоном – волны. …А потом надо карабкаться, вылезать – сначала это легко, трудно только в самом конце: самый крутой угол, даже небольшой обрыв и всего лучше понимаешь, как глубоко ты был…

П.С.: зато мяч там не улетал…
Обрыв действительно был совсем небольшим, по грудь мальчишке, но мы же только мячи без устали гоняли, а подтянуться уже проблемой было…

(Огромный дом на дне оврага, похожего на огромные стены… Вообще, овраги - это же находка для иного строителя, например, подземных парковок или хранилищ? Почему-то не строят, всё как в детстве пока… Непуганые архитекторы, лишенные навыка приспособления к местности и обстоятельствам, а также необходимости экономить. Вот на горе они все готовы строить…)

П.С.: кажется, там помойка была в мой последний раз – надо бы еще проверить…

***

«Неверно», «верно» – в этом слове связь веры и разума?!

П.С.: вера без разума – это надежда? Надежда всегда отчаянная?!
Разум всегда верит сам в себя, а вера всегда прямо-таки упивается  своей разумностью – т.е. они как две стороны одной медали и друг без друга не существуют…

***

Восток хорошо понимает, что человек есть существо природное и духовное, но плохо – «через чадру» или около того - понимает, что человек есть существо душевное и общественное – и что данное обстоятельство очень многое меняет; это хотя и слабый, но центр – и всё подчинено центру. Волхвы пришли и поклонились младенцу – вот чьему примеру надо добровольно последовать Востоку...
Это как качели: без центра –  просто мертвая, скучная и беспомощная доска, а с центром –  живые качели.

П.С.: бабы – и качели, которые они всем устраивают – даны нам для развлечения; так-то приходится только строить из скучных кирпичей и досок…  Мужики-то хотели бы что-то прочное строить, но вечно бабы (стакнувшись с нашими собственными душами) пробираются в центр, так что даже вся цивилизация – это только гигантские качели…

(Читаю очередную мамину брошюру: В. Алексеев «Религия антихриста» – раньше такие зловещие обложки были у книг про религии, а теперь они у книг про атеизмы!)

П.С.: на Украине баптист стал временным президентом, т.е. чуть ли не главой фашистской хунты! – это каким же мутантом надо быть… Причем, в этой агрессивной стране такое уже норма: библия в одной руке, автомат в другой; там  тупорылые  боксеры, ставленники бандитских мафий, рвутся в президенты…

***

Вовке упорно снится автобус: мол, еду, нервничаю – едем по какому-то бездорожью – и вдруг хватаю руль порулить – а водитель смотрит удивленно: «ведь нормально едем» - и экзамены: даже какие-то американцы среди экзаменаторов и все еще пуще от этого напряжены и озабочены и ты, Димк, тоже вовсю готовишься, а у меня, как всегда, всё из рук валится; и даже в руки не дается. – «Хочешь сказать, что сдаю экзамен американской цивилизации?!»

П.С.: американцы оказались не учителями, а укушенными евреями зомби и  рвачами…

Мой сон: устраиваюсь, но в миру, что похож на буреломный лес, причем еще приговариваю нервно: «в любом месте устроюсь, оборудуюсь, да еще  из любых отходов».

Или: ложусь, разбитый, спать, но чуть ли не в морге, на холодный стол. И опять: «что же делать? надо спать, где возможно; в таком состоянии я непривередлив и неразборчив» – раздраженно отмахиваюсь и вытягиваюсь, и зажмуриваюсь, чтобы поскорей потерять сознание и не чувствовать жуть.

П.С.: мои вахтерские сны… (не работа, а жуть, хотя, казалось бы, безделье… А все потому, что не мог ни на ночной образ жизни перестроиться, ни догадаться купить резиновый матрас - и  спать с повязкой и  бирушами…)

***

«Природа не храм, а мастерская» – природа – сад, а не храм и мастерская…

А у Д. храм-мастерская – и гениальность, и профессионализм. На природе ему неуютно: и весной – осень и даже летом – зима. …Когда всё есть, а гибель продолжается и даже ускоряется, тогда исчезает главное – надежда. …Но дом при саде и должен быть храмом-мастерской? Да, но у  него он не при саде, а среди автострады…

П.С: могу даже адрес назвать… Причем, ладно авангардист творил под боком у автострады – думаю, она его даже вдохновляла – но в том же клоповнике обитало  полно реалистов-пейзажистов – этим только водка помогала забыться. Они там точно были как в тюрьме…
И снова: «храм» - католическо-православный подход к жизни, «мастерская» - протестантский; спор нарциссов с трудоголиками. Нарциссы обычно на югах, а у нас они почему? Потому что все по теплым домам сидят и с северной природой бороться не желают! (а с южной борются только клинические идиоты…)

«Имея опыт, конечно, ничего хорошего не ждешь от визита к Д. – всё равно, что в зубную поликлинику идти. Всё же надо спускаться с небес на землю, месить грязь, пить уксус... Когда я на своем небе, я распят вверх головой, а когда я схожу на землю, вниз головой распят – поэтому мне нельзя сходить надолго». – «Если так, то лучше вовсе не ходить; идти надо, когда дома - рай, а в миру  - крест» - «Первый вариант – в плохом настроении, а этот – в хорошем. Конечно, не хочется умирать вниз головой, поэтому что-то предпринимаешь, в основном, в хорошем…»

П.С.: сейчас к Вовке хожу и ощущения сходные. Холод господ авангардистов… – и ведь чувствуют, какую я им роль уготовил!
(Однако, иногда вполне приятно там время провожу! Все неприятное сразу незаметно и молча ногой стираю и дальше благодушно живу и со всеми общаюсь, причем с отдачей, временами  весьма интенсивно…)

***

«Всё в футбол играет и о футболе думает, а у самого лицо – в гроб краше кладут»

П.С.: без страсти футбольной, а также разогрева тела, может, уже тогда бы помер? Наверняка сидела в нем болезнь,  он просто не рассказывал…

Все мы уж на людей не похожи, а что на уме?..

П.С.: и наоборот постоянно бывает…

…Осень и деревья думают теперь своими огромными черными головами, полными извилин.

П.С.: осень нашей уникальной  улочки, она тогда свои последние годы доживала (сейчас бы татары так не поступили, не снесли бы собственную историю, а тогда ума им не хватило…)

***

«Сон в летнюю ночь», «Пир во время чумы» – перекликается, не правда ли? Сон про чуму на пиру в летнюю ночь, сон про летнюю ночь на пиру во время чумы, сон про пир в летнюю ночь во время чумы…

П.С.: сон про ночь на пиру во имя чумы… сон пира во время ночи чумы…

***

У Высоцкого много общего с Цоем, просто Высоцкий был человеком экспансивным – русским – а Цой невозмутимым – корейцем. (Нет, как раз корейцы тоже жутко экспансивны, но их, как весь Восток, себе Регламент подчинил – а не парламент со свободой слова…)

П.С.: нет фундамента у «настоящих» поэтов, вот они и гибнут в молодые годы. Рвение опустошает, а эпатаж рискован… Философия делает стайером, поэзия спринтером… Мобильность поэтов  как у мух и стрекоз, но зимовать им почти не дано… Книжные поэты – это куколки, из которых не получились бабочки (зато получились семейные гнездышки?)

***

…Похоронная процессия может обратиться вспять: не внос тела на кладбище, а его вынос оттуда! Но, так или иначе, пора решать, уже ограда кладбища видна – когда зароют, будет поздно, тогда молчи и не стучи…

П.С.: вспомнил, как я из института удрал…

***

П., здороваясь, в шутку (но все шутки – всерьез, потому что в этой  форме легче прятать серьезные вещи) скорчил ладонь в звериную лапу. «Нет, я с такой рукой здороваться не буду!» – пошутил и я…

П.С.: помню и этот момент, потому что в первый раз с такой шуткой столкнулся… «серьезная вещь» тут – язычество… (он чувствовал, что я – явный интеллигент; как не придет, я за компом, в домашних тапочках…)

***

Сон Толстого в «Исповеди»: «вишу над пропастью на каких-то слабых веревках – стоит пошевельнуться, как свалишься».

П.С.: стоит пошевельнуться, как толстовство слетает?!

А ведь вот два моих главных детских сна: 1. Стартую на ракете вверх. Оранжево-желто-красное марево захватывает и пугает. 2. Еду на велосипеде вниз, по пологой дороге. Панорама великолепная, огромная, погода чудесная, еду без напряга и вижу всё со стороны, издалека и сверху… 2-ой сон о рае, 1-ый о трудности старта из ада в рай... И ведь сбылось: лечу!

П.С.: велосипед с раем у меня по-прежнему связан (а с духовным трудом – полет на ракете…)

***

Д-ву: «Они не способны понять вашу тонкость – если бы могли, то и рисовали б так сами – а в смысле авангардизма у вас блюдо для 20-го века классическое – как «Война и мир» для 19-го…»

П.С.: инет, компьютер, кстати, плохо передает тонкости фактуры… именно фактурностью, техничностью отличаются «хорошие» авангардисты от «плохих»…

***

«Выпейте и вы» – «За рулем не пью. Я, как многие водилы, пьян от самой езды»
Постоянно пьян от творчества,  этой сложной езды с препятствиями и на скорость.

Пить вино незаслуженной радости – это что-то вроде сжигания нефти – скоро опустеют все бутылки, резервуары, кладовые - маячит также деградация нации - но пока пир идет горой, толпой…

П.С.: от заслуг  уверенность, а не радость; хотя у горестей и радостей действительно почему-то соблюдается очень странный баланс – и горесть  находит для себя повод потому, что чуть ранее ты «перерадовался»…

Язычество – от него телесное здоровье – и культура – от нее красивые и приятные одежды – «Чего еще человеку надо? Ах да, Бог! Вот и «бог» – культурный и язычески простой, так сказать, покровитель народов и красоты красивых женщин».

П.С.: раз уж мозги Каспарова заменил компьютер, то мозги остальных мужичков – тем более… (раз уж Каспаров, судя по его политическому поведению, оказался идиотом, то остальные мужики  – тем более…

Все заразы на своих местах, но они элементарно занавешены.

П.С.: журналюги всех разновидностей за день производят столько текстов и картинок, что ими наверняка можно занавесить весь земной шар – по крайней мере, все его населенные пункты…

…Чернота присутствует на картинах и у сатанистов и у христиан – без черноты картины у людей душевных, у детей и женщин… Мои «Цветы», кстати, похожи на распятия; горшок – Голгофа. «Цветок распятый» – распяты и цветы-разбойники и цветы-праведники; а люди душевные в зрителях, они у телевизора, на выставке, они везде всё смотрят, но никак увидеть не могут, в чем отличие белого цвета от черного…

П.С.: во мне и в людях, может, одинаково по  два кило говна и по три – амброзии, но я показываю все, а люди норовят показать только разницу, т.е. кило амброзии – в итоге, выглядят и маленькими и фальшивыми… а в говне только противоположных себе обвиняют…

***

…А ведь я тоже был в ситуации Д.: успехи в учебе, причем учебе длительной, 15 лет учился, если считать и школу, а после – смерть и воскресение. Бросил всё…

П.С.: решающими были весна и лето  87-го года…

***

«Я это говорю с полной искренностью» – «Милый мой, человек, что-либо делающий с полной искренностью, находится в полном раю в момент этого своего делания. Будь всегда таким и – рай!»
(«От всей души» - душа моя расползлась и чуть ли сама с собой не воюет – всю ее не собрать…)

П.С.: странное слово – «искренность»… Какая может быть полнота у искры? Т.е. искренность – это или наивность, не видящая ничего вокруг точки или маленькая маска «по данному вопросу». Сыскрить  не труднее чем сострить…

***

Для женщины искусству трудно сравняться хотя бы с ее собственным нарядом. Тем более, со святая святых –  ее собственным телом… (Но очевидно обычные телом, ему ищут замену, а «искусство» как раз делает «богинями»  всех)

П.С.: баба, уверенная в своем теле никогда не будет заниматься ничем, кроме этого тела и его производных, т.е. телесных  потребностей. Да и дети для нее – производные ее волшебного тела… Бизнес, искусство, наука и прочие пышные или стильные наряды – это ухищрения неуверенных, несамодостаточных… При появлении  клюнувшего на них мужика и такая баба обретает уверенность, даже гордость – и презрение к «телкам»…

***

Переселение из Египта, где для рабов лишь лук с чесноком растут, через пустыню, где ничего не растет – и надо пользоваться оазисами искусства – в Израиль, где свобода и рай. «Я не бродяга и не богема, а переселенец» (но моего идиотизма хватит еще на 100лет…)

П.С.: любовь к чесноку сохранил и на новом месте – ощущение, что он мозгам вместо топлива! Столь же едки становятся мозги, любую проблему разъедают…

***

«Объясните мне, в чем его «величие», может, я не понимаю?» – «Это надо не понимать, а чувствовать!» - «Искусственно подогревать свои чувства можно, если только совсем ничего не понимаешь…»
 Всё, моя печка закрыта, огонь раздувать, щеки надувая, невозможно…  Там темно, в печке, пахнет золой - ведь когда-то и я «верил» и «чувствовал» (на каждом пастбище, в каждой зоне у овец своя команда пастухов…)

П.С.: моя печка уже тогда стала закрываться, но музыкальная-то только набирала ход (а сейчас и музыкальная закрылась, но набирают ход опыт и воспоминания? Или музыка вновь откроется, как только я примусь бездумно рисовать?)

***

Ждать телефонного звонка, как  включения электрического стула. И вот кто-то далекий закричал-зашептал тебе на ухо как человек, находящийся  слишком близко…

П.С.: электрический стул с вибратором?!

***

Новая огромная идея: рисовать на стекле – картины будут сиять! Их надо будет вешать на окна… 
(Рано сиять, пока это будет цирк…)

П.С.: у нас окон слишком мало, и света в комнатах, а вот где-нибудь в Англии, где нынче в моде огромные стеклянные стены, мне кажется, придут к тому, что  «витражи» гораздо  ценнее видов из окна – тем более, что те, на самом деле никуда не денутся… (это во мне интроверт говорит?!)
А у нас картины на стекле должны освещаться светодиодами сзади – с их помощью легко добиться равномерного освещения…

***

Папа, бодро: «Я – перестраховщик!» – «Лучше бы ты был человеком рисковым…»

П.С.: не знаком я был тогда с игроманами и наркоманами…

«Вовк, ты чего жрешь виноград – это же не еда, его надо сосать, как карамельку…» Потреблять истинно не менее трудно, чем производить. Причем одно идет вместе с другим… Метод «тыка» в деле и метод « тыка ложкой в рот» во время еды…

П.С.: сам пытаюсь замедлиться, но слюна течет обильнее обыкновенного и смывает в глотку драгоценную амброзию – только процентов на 30 удается замедлиться…

***

«Из ада в рай не переходят» – это было до Христа (Христос пересказывал слова ветхозаветного ангела), до творчества… Христос, как раз, смог сделать проходимой эту пропасть и пустыню – по  «узкому пути»… Душа – это точка жизни и смерти, жизни смерти, смерти жизни, в ней у всякого наступает затмение, провал… А женщины –  оазис в пустыне? Или мираж…

П.С.: все-таки, Христос  не говорил в лоб «вы в аду; Я покажу вам дорогу в рай»?  Или постоянно почти это говорил… Все-таки, Он был слишком неразговорчив…

***

Д-ву: «Культурные, политические и прочие революции начала века - это, по преимуществу, простое ломание дров – на кубики в кубизме, на унитазы и прочие удобства в американизме…» - что еще могли сделать вышедшие на общественную арену новые «классы» рабочих и буржуев…

П.С.: главной была техническая революция – все остальные революции были следствием, и все следствия обернулись пшиком и мифом. Нынешний мир невероятно сложен и умен технически  и весьма примитивен и глуп во всех других отношениях. Он похож на огромного мамонта, обреченного на гибель в неизбежных катаклизмах… (Нужна революция против лжи во всех ее формах! Не зря Христос больше всего говорил о фарисеях…)

 «Порубили все дубы на гробы» - это уже сейчас; много вдруг гробов – товарного вида -  понадобилось…
Новые варвары опять поленятся всё зарыть, в порошок истереть: храм зароют, а статую, что на его вершине прикинулась Христом – не отважатся. И за эту «руку» в следующей цивилизации опять всего утопленника вытянут… И будут говорить: «Он умирал за нас, страдал за нас! Глядите: ему руки, ноги и голову эти проклятые панки отбили! Но он воскрес, голову уже нашли – как запинутый футбольный мяч, в кустах валяется…»

П.С.: новые варвары напишут чудовищное количество книг, снимут миллионы весьма дорогостоящих фильмов… (все это уже происходит)

***

Мужчине как сочетать женщину с искусством? Будет изменять либо ей, либо ему! «Не можете служить двум госпожам». Разве что, если всё искусство будет сосредоточено на женщине: «Хочу с тобой укрыться в одной консервной банке». …А банки стоят рядами, штабелями: «Наша на 7-ом этаже, 8-ая справа – смотри, не перепутай окна и дверь, они же все одинаковые, эти глаза и интимы». …Павел: «хорошо мне не касаться женщины, а то перестану писать». …Живешь либо на духовной земле – с искусством – либо на материальной – с женщиной? Бог вон един в трех лицах – почему человеку нельзя? …Это, наверное, еще связано с силой женщины – сильная одна занимает тебя всего, а если она не сильна, то возможно или многоженство или сосуществование с духовным творчеством!

П.С.: не желая признавать мою силу, некоторые бабы что-то лепечут про то, что у меня злые тексты - но вот детские рисунки мои их весьма соблазняют! мужиков соблазняет «готическая» живопись – а вот от  текстов у них крыша едет! (в целом пришлось мне назваться художником!)

***

Наверное, Иуда предал, потому что уже стали от него апостолы отдаляться – ведь Христос довел  их до такого уровня, что они уже могли видеть эти черные печати (или белые – какая была на самом Христе). Ему надо было либо бежать, либо предавать – либо каяться, но он считал «всю эту компанию» неправыми…

П.С.: толкования Иуды когда-то меня занимали, но по-моему кончилось это ничем; пришлось махнуть рукой на Иуду»! Я самоубийц вообще не способен понять…)

***

«В здоровом теле – здоровый дух» – это когда преобладает тело. А для меня надежда на физическое здоровье в формуле: «здоровый дух – здоровое тело»…
Но это физическое здоровье при отсутствии нагрузки. Нагрузка – только для радости! Сначала небольшая, а потом и побольше нагрузка – и так до полной радости, до радости до неба!!! (И у крестьян всё так же, только уже дух для радости, для путешествия на небо! Не для земных забот, т.е., я буду сад разводить, а крестьяне книжки читать)

П.С.: опять забыл про сезонность духа и тела, про зиму и лето…


***

Верить в Христа – это значит верить, что Его история способна разыгрываться и в твоем лице: «Я в вас и вы во Мне». Казань ничем не хуже Назарета, Россия – Израиля, Америка – Рима, такой-то год от сотворения мира – другого года от сотворения мира. «Здесь и сейчас – и везде и всегда».

П.С.: Казань ничем не лучше Назарета, а Россия – Израиля… - без чудес лучше и не суйся.

***

Эпштейна вновь вспомнил – почему-то с Иваном Карамазовым и его статьей ассоциируется…

П.С.: да, когда русский начинает еврейским иезуитством баловаться, кончается это плохо, беседами с чертом и смердяковыми…

***

Слово – у него только первая буква большая. Это как у поезда. Или дом: фасад большой, а всё остальное – довесок. Размах всегда на рубль, а удар  на 5-6 копеек. Хотели по Божьи, «с большой буквы» жить, но дальше начала дело не пошло, а доделывать-то как-то надо – вот и доделывают с грехом пополам: то ударит согласная, то охнет гласная – то ли драка, то ли любовь…

П.С.: раз слова в себе самих содержат проблемы, то они никого от проблем не спасут, только их зафиксируют? Нам надо как-то проехать огромное болото из слов и все решить уже на суше, в почти полностью молчаливом мире?

***

Всё же не случайно у меня с театром связаны страхи – это еще с того «Мальчиша-Кибальчиша», убитого «буржуинами», пошло: театр – это храм для мистерий, иных театров я пока не видал. Всегда занимаются каким-то вызыванием духов, всегда там жертвы и палачи…

П.С.: актеры всегда в экзальтации? Под градусом, чтобы было легче импровизировать, забыв слова?

Я не люблю «общественные мероприятия» - а дети любят? Вспомнил себя мальчишкой: всегда два чувства – страх и восторг, но страх преобладает, он более глубокий; это как если бы тебя ослепили яркой вспышкой… Но выдавать свой страх при всех нельзя – а чем его закрыть? Только восторгом, больше нечем. Вот и выходит «пир во время чумы»…

П.С.: более диких воспоминаний, чем про «общественные мероприятия» советской поры, нет у меня…

…Если бы я тогда не бросил институт, то всё равно моё нынешнее положение было бы не лучше: у меня не было бы энергии, чтобы «выплывать» и толкаться локтями – зато морально я уже давным-давно был бы на грани сумасшествия и самоубийства – или вырождения.

П.С.: проучился я или проиграл в футбол до 21 года? – это еще вопрос. Да, учился я «хорошо», но ведь в сраных учебных заведениях, которые по уму всяко лучше взорвать… (Перечислю их поименно: школа №4 – имени Ленина, между прочим; техникум связи – даже название отделения забыл! небезызвестный казанский авиационный институт – вроде на радиотехническом факультете учился, но даже паять толком не умею…)

***

Тонкость связана с силой, как связано количество  веточек с толщиной ствола у дерева. Чем тоньше, тем вместительнее… И кровеносная система в человеке немыслима без «тонких веточек»…


***

«Возвышенные места» в душевной музыке Шопена, Шуберта или Моцарта – с таким жалобным пафосом поют. Вообще, это дети в каких-то невероятных, «эстетических» одеяниях и,  как  все дети, они большей частью щебечут, но иногда мило веселятся или же трогательно плачут в своих салонах и дворцах…

П.С.: Шуберта вроде бы «люблю», но так и не слушаю! (Шопен – это, конечно, эстет ходячий, а Моцарт – музыкальная машина…)

***

…Брать на свою ответственность судьбу очень красивой и очень нежной девушки – если даже таковая где-то и есть – иголкой в стоге сена – я не рискну: нет во мне таких сил, мир слишком ужасен. Впрочем, что Бог пошлет – отказываться нельзя. (Нет во мне таких сил – отказаться!)

П.С.: ей, где ты, очень красивая и нежная – хочешь, возьму ответственность? (ограниченную, разумеется). Даже с некрасивой возможны варианты… Кто бы провел вполне себе научное исследование хотя бы на примере 100 красивых девушек – есть ли  среди них хотя бы кто-то, кто вышел замуж не за богатого?  Хотя дурочек из бедных семей можно охмурить наркотой, гитарой и т.д. К тому же, красота слишком эфемерное понятие – и включать ли в список холеных, загримированных – навечно красивых и мертвых…

***

Авангард склонен к коммерции, ведь гипертрофированные формы – это всегда китч; реализм склонен к бюрократии: заседают у стола, как деревья у ручья. А к идеологии склонен классицизм: классицистский авангард всегда идеологичен, это статуя в храме – и неважно, что статуя  может быть похожа на консервную банку, а храм на помойку.

П.С.: идеями легче всего блистать на помойке, потому что там и свободы от «устоев» больше всего…
Помойку в храм превращают панки, а вот храм в помойку – некоторые свихнувшиеся идеологи… Кстати, не очень знаю, как сейчас там дела; по-моему, прошла мода рисовать червя как венца творения… (сейчас такой шквал по причине доступности акриловых и прочих красок, а также прочих атрибутов картины, что уже не поймешь, что там модно и кто теперь главный мазила. Кто во что горазд надувают огромные свои пузыри…)

__

Папина мама предпочла баптизм собственным детям – итог печальный: одна сумасшедшая (к тому же, с ней обошлись жестоко), двое не вполне полноценных и двое узких (в том числе и мой отец). А наша мама? Женьку уронила – наверное, невнимательной была, нечего всё на водителя трамвая валить. А мы с Вовкой? Если бы я не вылез и Вовку не вытянул, то был бы Вовка неполноценным, а я узким.

П.С.: дело было на трамвайной остановке «улица Достоевского» - мать, вместо того, чтобы пройти сто метров, решила проехать одну остановку. А водители на ней не ожидают посадки, потому что следующая конечная, а кроме того спешат на конечную, чтобы было время в будке поболтать и чаю попить…
Неполноценны все, у кого нет друзей? (Компашки алкашей не в счет) А узки все «специалисты»… Арийские рассуждения – при том, что у меня  тоже нет друзей…


***

«7-ой день Богу», но: «первенцев Богу» – «Я есмь первый и последний». Т.е. Ему всё самое лучшее отдай и тогда в конце получишь от Него награду. Но сначала долго, 6 дней, 6 периодов – «у Меня один день как тысяча лет» - пытайся достичь этого «самого лучшего».

П.С.: «первенцев Богу» - плата за вход в дела; а «7-ой день Богу» - проверка способности выйти из дел…

…Сейчас время многообразия путей, свободы – так эклектичность заедает…

П.С.: многообразие путей – но много и в эклектичном  телевизоре каналов…

***

Достоевский всё ломает. А Толстой всё строит. От них никуда не уйдешь, потому что вдвоем они всё охватили! И я чувствую к чему – к кому – я склонен в каждый момент времени… Вспомнил, как я Д. ещё в 1-ый раз ответил: «…да, многие старые «Головы» я уже обесценил…» – дурак, это твоя голова, ты её не обижай, уважай. «Готов и ветошкой для вас служить – всё ради компании»?!

П.С.: Достоевский ломает все поверхности, а Толстой строит от основ – они дополняют друг друга… С людьми я больше «Достоевский» - в том числе, даже ветошка -  а в делах я больше «Толстой»…

__

То, что девушка влюблена, узнается по возрастанию её женственности и краснениям… У А., разумеется, ничего подобного я не наблюдал – и трудно ожидать…

__

Не знаю почему, но мне  Бог не велит делать все эти подосновы снизу и лессировки сверху. «Ничего шикарного, богатого»… – но тогда невозможно просить большую цену.

П.С.: добротных одежд не носил, в добротных домах не жил и даже с добротными людьми не общался – и в сраном, нищем  городе находился – откуда тут взяться «подосновам»… Сейчас-то город исправился, но у меня о подобных предметах, видимо, уже  навечно  смутные понятия…


***

С покоем вчерашняя плодотворность станет нормой (лежишь вечером, закинув руки за голову, словно бы дело происходит летом, на сеновале, после трудной, но по-своему бездумной страды…)

П.С.: убавь у крестьян нагрузку вдвое, избавь от убийства скотины, сделай всюду дорожки-дороги, дай в достатке любой инструмент  – и что еще надо для счастья? (Но нет его и в Америке, потому что всеми головами и душами управляют  города, где правят вовсе не истинные умники или художники… Засилье машин на геометрических полях, подсчет дебета-кредита и толстобрюхие фермеры…)

***

У Д. идеалов нет, пока он всего лишь кот усатый – при всех-то своих достижениях!

П.С.: больше всего он меня разочаровал тем, что банальное ФМ-радио слушал во время работы (почти как частный стоматолог, у которого был в последний раз) Да и ни одной умной мысли не выдал за все время!

«Красный квадрат» Малевича (идеологический авангард) - цинически откровенный лозунг: «Идеологии на продажу!», т.е.: «продажа, как идеология!» «Рынок» квадратов: «ТВ 5-го поколения, «кубик»»...
(…Потребил и всё, уже не интересно, хотя у неё одной гарантии 25 лет…)

П.С.: красный квадрат – коммунистический, черный – капиталистический… Я бы сказал, что это явление кирпича; Малевич – художник на редкость бездарный и, видимо, как простой мужик, горел желанием строить, а не рисовать…


***

Как полагается постмодернисту, я влюбился не с 1-го взгляда, как реалист и не с 1-го контакта, как авангардист, а с 1-го осмысления! (Так в мыслях всё и останется…)

П.С.: осмысления бабам никогда не понять… придется поверить?! (Как богу? Вместо Него?!)


***

Безликое название: «Художественный журнал» - но назойливо намекают, что в подтексте х. и жопа. Содержание соответствующее…

П.С.: солиднейший в смысле качества бумаги и  типографии жидовский журнал. Травмировал и занимал меня тогда не по-детски…


***

Еду и думаю или додумываю примерно так: «…Джинсы в обтяжку – это для жеребцов и стерв, так что у меня, кажется, правильные джинсы…»

П.С.: странно, но всякие пидоры почему-то любят маловатую одежду… Мне тоже регулярно приходилось носить, но по сугубо тривиальной причине: на мой рост во всяких секонд-хендах трудно было что-то найти и при моей нетерпеливости я часто хватал маловатое (слава Богу, Вовка как раз на размер поменьше меня – так что все ему доставалось…)

***

Народ – реалисты; они ремесленники, производители материальных благ (картин на стены), умники – авангардисты, продавцы и проповедники…; а постмодернисты, сверх-умники и духовники -  тоже народ, тоже производители – духовных благ (то-то родители не воспринимают меня в качестве умника!)

П.С.: «если ты такой умный, то почему ты такой бедный» - сия парадигма для мещан все вопросы снимает. Из нее обычно еще следует: «раз ты такой богатый, то, значит, какой же ты умный!». То, что попсовые богатства – мишура, даже не приходит в голову. Я уж не говорю про то, что без блата любой бизнес – это лотерея… (а мои творения и коллекции по уму просто бесценны!)


***

Папин дух бросается на мой дух, как бык на матадора, Его дух действительно находится в этой, быкообразной стадии. Все ортодоксы на ней находятся. Т.е. они не лучше либералов – просто у тех становится явным то, что у ортодоксов находится в замороженном состоянии. И те и другие - люди мира сего. …Вот он и несется; я уклонился, сбоку напал, он почесался с тупым удивлением, развернулся и снова понесся, выставив рога. Хоть бы рога себе обломали, христиане. «Силы не будет»! …Опять-таки: ортодоксы – реалисты, бюрократы, их церкви бюрократизированы, либералы – авангардисты (их церкви коммерциализированы). Об ортодокса легко разбить лоб, в либерале же легко заблудиться… У истины всегда нежное лицо. Т.е. у кого нежное лицо, тот в истине; нежное, а не холеное. К сожалению, у всех, с кем имею,  и буду иметь дело, лица не очень нежные – разве что у «малышки» и у Н. …Нет, и у Ж. и Р. тоже бывает, но Ж. одержимая, а Р. бюрократизирована…

П.С.: к авангардистам отношусь именно так – как матадор к быкам; и уверен, что могу заколоть любого… Эта книга моя как плащ, в котором ни одному быку не разобраться…
Может, неженка и в истине, но слетит он с нее незамедлительно, как только откинет одеяло…. Может, завести небольшую популяцию неженок, чтобы они были вроде присяжных в спорных вопросах?! Боюсь, даже не поймут, о чем речь. Будут смотреть на грубые рожи сутяжников и говорить, что они все им не нравятся…

***

Насущное буду зарабатывать в саду… Но сад для удовольствия? А в том и истина: насущное для удовольствия! (удовольствие – это насущно!)
«Сад-то это удовольствие, а вот огород… Да и переработка яблок…»

П.С.: аудиокниги и морозильные камеры все поменяли;  яблоки резать не труднее, чем четки перебирать – вот только лето за такими делами быстро проходит…
За 45 лет резки изрезал, наверное, целый товарняк. Туда проехал товарняк с нарезанными яблоками – обратно… с удобрением для новых урожаев…

***

Половая любовь как та же пьянка или наркотики: сначала манит, возбуждает, а потом понимаешь, что это невеселая мания.

П.С.: снайпер…

***

Корни хотели утащить дерево в преисподнюю и его спасло только обращение к небу, топоры и пилы хотели бросить дерево в преисподнюю и его выручила только способность к райскому плодоношению… А ветер хочет вырвать дерево из преисподней и  рая, мол, мчись по жизни, оседлав силы природы и забыв про распятие…

Деревья, живущие толпой, называются лесом. В лесу у всех соседи; сосед ограничит, но и от врага телом прикроет, сам того не желая. А одинокое дерево растет привольно, но его всегда мучает ветер. А Бог может молнию метнуть. Вечер, темень, гроза; ливень, ветер и  Бог метает молнии - не в тебя, но и тебе угрожая…   

Топор с женой своей Пилой, срубив Дерево, заимели корни и пошли в рост. Сколотили капитал. Сколотили гроб кому-то. Выгодно продали дрова и купили лимузин - из тех, что тоже пошел в рост... Жена стала изменять в лимузине с лимузином, уверявшим что никогда не был топором. Но действовал топорно, и Пила порвала обивку, после чего Топор все узнал, в гневе изрубил руль и  уехал в никуда, нажав на газ...

Узнав про появление шаек, составленных из топоров и пил, на заседание собралось политбюро местной лесной конторы, но дело в том, что все члены этого бюро — пни и потому тревожно совещаются дерева-мужики, наклоняя друг к другу свои огромные головы, черные на фоне побледневшего неба...

Кто-то висел над пропастью, а я стоял над пропастью. И мне хотелось спихнуть висящего в пропасть, а ему хотелось утащить меня с собой. И нельзя было отойти от пропасти, от своего и его хотения. «Пускай корни здесь, над пропастью!» – «А где их взять?» – «Да вон же они висят над пропастью!»...

Двое то ли обнимались, то ли боролись над пропастью - они, конечно, не хотели столкнуть друг друга, понимая, что упадут оба, что в одиночку страшнее стоить над пропастью, но все же давили друг на друга, потому что каждому казалось, что равновесие не соблюдается, что положение и в равновесии настолько опасно, что уж лучше давить изо всех сил…

Всякий раз, когда стоял над пропастью, земля наклонялась и сбрасывала меня в пропасть, поэтому я решил спасаться, и побежал по очень крутому склону, и, чем быстрее  бежал, тем более пологим он становился. Наконец,  ухватился за куст и решил передохнуть, потому что сердце мое билось слишком сильно. Но, оглянувшись назад,  увидел, что земля опять накренилась...

Я спал на кровати над пропастью. На кровати полагается спать, и я спал, «сегодня отбой, а завтра снова забой». Но кровать принялась наклоняться над пропастью, и я стал быстро приматывать себя к кровати ремнями, экономя время еще и потому, что упорно не оставлял намеренья забыться. Кровать наклонилась на 90 градусов, и я порадовался тому, как хорошо  себя примотал, «как хорошо я устроился». Но кровать продолжала вращаться, как спутник и я уже лежал на ремнях, а кровать была гробом  с четырьмя стойками по углам. «Ограда» - догадался я под кроватью, спать мне уже совсем не хотелось — быть может, потому, что я спал. Думаете, не проснусь и не выберусь?!

«Туда нельзя, там пропасть» - «А туда?» - «Туда можно, там сад». Собираем плоды в саду, он прекрасен, но тревожно как-то оттого, что пропасть рядом, и не верится, что это не ядовитые, а нормальные, съедобные плоды. Вдруг голос над согнувшимися: «откуда вы, ребята? из пропасти?» — оказывается, у сада есть хозяин, садовник, садовод и такой милый, даже прекрасный, вот только на нас  смотрит с гневом… (сейчас будет казнить!)

П.С.: в такие сильные тексты с нынешними коментами лучше не лезть?!

***

- «Все это старо. И это старо. Тут вообще все старо» - «Так как же жить тогда?» - «Но разве мир не огромен?» - «Везде одно и то же, всюду старенькие места; даже самое новенькое  уже  старенькое» - «Да, но разве мир не огромен?»

«Да ты что?!» - удивление другому, и себе, оказывается, неверно воспринимавшему другого.
«Ничего себе!», «Ну, ты даешь!» - «Ничего себе, я. Ну, я даю! Пора удаляться, шатаясь, из нового мира, полного непонятных и опасных чудес... «Куда там! Вот это да. Вот это называется  «влип»!»

П.С.: «огромный мир, где влипаешь» - можно так сказать, но ведь   скучно, лучше поставить восклицательные и вопросительные знаки и по-актерски  пошататься немного…

***

Женщина смотрела взволнованно, но я уже видел, что она любила не меня, а свою любовь и что она всегда любила свою любовь, отчего все выродилось, выпало в осадок, сахарно белый и сладкий. «Я для нее то венец  творения, а то кудлатая шапка, которую срывают с головы и бросают на пол, чтобы вцепиться в грязные волосы».

П.С.: у меня действительно длинные и жирные волосы, их бы мыть через день, но у моего носа аллергия на мыльную воду…

«Все так горько!» — и я ищу кусочек сахара, чтобы не горчить; «все так сладко!»  - и я выдавливаю из себя горечь («опять этот сахар!»), чтобы не засахариться. Кислый юмор. Горько-кисло-сладкий сорт писаний...

П.С.: нормального от баб не жду, только «вообще старого», «ничего себе» нового, горького, засахаренного… – и всегда эгоизма…

***

У кого сложности, у того эгоизм: «извини, мне некогда, надо заниматься своими сложностями»; или: «пошел вон, мне некогда, своих проблем по горло!» - а у кого эгоизм, тому не понять, в чем его главная сложность…

Нечто запутанное, то ли сеть в механизме, то ли механизм в сети, рядом сидит эгоист… - и гордо озирается эгоист, важно качает головой... (Так ведет себя сокрушенный эгоист, остаток эгоиста - пока  в силе, он не юродствует и вообще совсем-совсем не дурак)

П.С.: постмодернистскую сеть накинул на механизмы авангардиста… Правда, последние 7 лет плотно общаюсь с механиком и хотя не скажу, что полюбил его промасленные тарахтелки, но так зауважал его самого, что подлянку, конечно, не кину… Эгоисты, но детей-то рожают еще понемногу, а чтобы перетерпеть баб, придумали железных зверей, механизмы…

***

Бедный день. Ну, бедный день, что поделаешь — ни солнце не светит, ни трава не растет, ни голова не работает. «Нет, я открою свои битком набитые кладовые,  включу весь свет,  силом включу музыку,  увижу видения,  додумаюсь до того, что не додумал вчера» - но бедный день; и не уродуй его, не делай нищим…

П.С.: «по-деловому увижу видения» – и до такого доходит…

Изуродовал лицо: сослепу, от яркости света или же яркой тьмы, уже не помню - и память ослепла; в одно мгновение все увидел, в другое все забыл, а в прочие пытаюсь понять, зачем  изуродовал лицо, как  его буду возвращать. «Я многое забыл, пока, что ни нарисую, всё -  либо урод, либо распятый».

П.С.: много в моей жизни было несчастий, но хорошо хоть из-за вспышки гневливости себе жизнь не изуродовал…
 Т.е. можно уродовать себя по-деловому, кропотливо, а можно через вспышку (а она обязательно будет, когда осточертеет корпеть…)
А вообще, у меня уже пластилиновое, размятое лицо – ведь для хоккея по телевизору нужно одно, для дел хозяйственных – другое,  для писанины – третье…

 «Где найти то, что делает сильным и счастливым?» - никто не знал, все пожимали плечами, норовя не задерживаться около, одна выносила помойное ведро, другой спешил на свой кислый завод и уже закурил  сладкую сигарету, и одна была женой другого, и я вышел из барака, в котором уже было двадцать этажей...

П.С.: с помощью облицовочной плитки скоро все бараки на дворцы перелицуют… Причем, мне кажется, что от эдаких перемен, живущая в них чернь начнет сходить с ума – и устроит какую-нибудь революцию наоборот…

Я увидел богатого, издали выглядевшем сильным и счастливым, он стоял возле лимузина (шофером в нем, впрочем, был кто-то из барака) и богато одетой жены с породистой собакой, но, подойдя поближе,  без труда разглядел  всё то же помойное ведро, только переодетое, всё тот же завод и всё ту же сигарету, он голый стоял передо мной и слегка поеживался, ожидая  вопроса... Но я уже уходил, уезжал и вместе со мной ехали какие-то мужички, вроде пасечники, всё более милые и симпатичные, и какая-то девушка, ласковая малышка...

П.С.: нет, как Стерлигов я не уехал – разные мы, т.е. тут я на себя примерил чужие манеры…

Приключения отчаянного пессимизма со счастливым концом. Кому еще нужна вера, надежда, любовь, если не пессимизму. Бога трудно убить. И Он потом спросит: «ты зачем Меня убивал?» Одни, чтобы не спросил, стараются дружить с Ним, а другие стараются вконец добить, но ты Его хоть к кресту прибей или в могилу положи и камень привали - Он все равно воскреснет. Но и подружиться с Ним очень трудно, тюгавые мы слишком…

П.С.: тюгавые «дружат», потому что не имеют силы добить… А атеисты успешно Его всю жизнь убивают – чуть зашевелится, как бы воскресая, еще раз тюкнут камешком по головке – и снова три дня можно жить спокойно, а значит и праведно…

Реализм верит в Бога, потому что всюду видит Его жизнь в полноте, а авангард - потому что видит, что Он бессмертен, что Его не убить и  самой авангардно изощренной смертью. Реализм копирует Бога, но Он к этому почти равнодушен, а авангард убивает, но Он почти прощает, терпит боль - кто же из них, наконец, догадается, как надо вести себя с Богом, чем Ему угодить? Кто поймет, что дело не в слепой вере и не в голом познании, а в синтезе, дружбе главных качеств и стоящих за ними Богов...

П.С.: синтез как третий пол:  такая любовь друг к другу, что уже не могут расцепиться…
 Сильно влюбленные – мне кажется, они должны быть очень умны в этот период…

***

Братство –  когда каждый говорит о другом «он – мой хозяин». Без этого только паритет, нейтральное, поверхностное и зыбкое товарищество. То же, наверное, и в настоящем браке…

П.С.: происхождение слова «брак»? («брэк» - «разойтись», вроде…)

***

«...Я дальше, нет-нет, не останавливайте меня» - они хватали за руки, но как-то нерешительно, улыбались гнусно, но  растерянно и я шел дальше.

Много раз все-таки обманывали меня. Рекомендовались Друзьями, Весельчаками, Широкими и Щедрыми Душами. По мере того, как я прозревал, они обнимали меня за шею уже не столько по-свойски, сколько по-вражески, дыша перегаром. С отвращением сдирал с себя эти тяжелые руки - чуть ли не вместе с башкой!

П.С.: алкаши где-нибудь в стройотряде или на учебной практике…

***

«Она прекрасна, но  муж ей нужен не больше, чем помидоре палка для подвязки своего гибкого и хрупкого ствола»

П.С.:  верно написано, хотя я на редкость не спец ни в бабах, ни в помидорах…

***

«Бесплодность»
- «Это когда в футбол играешь и все время остаешься без мяча. Застываешь и смотришь в пространство…»
- «Или приходишь домой, а в доме шаром покати - находишь только кусок черного хлеба, но и тот словно камень. Застываешь и смотришь в пространство...»
- «Или забиваешь гвоздь в стену и первым ударом попадаешь себе по  пальцу, а вторым сгибаешь гвоздь. Застываешь и смотришь в пространство…»

П.С.: на переходе от «бесплодности» к «молотковым» делам, пока не разогрелся и не включился по-настоящему, запросто можно попасть себе по пальцу… И в хлебнице, кроме меня никем никогда не чищенной, среди плесени могли лишь корки валяться… И футбол иногда складывался весьма неудачно, как бы и без моего участия…

***

Лучшие чувства – безвыходные: они распирают, напрягают, переворачивают, прочищают. А иначе выходит по принципу «в одно ухо влетело, в другое вылетело». В итоге, вообще перестает что-либо влетать – какой смысл?

П.С.: некоторые мысли и  чувства, как проходные поезда (те же политика со спортом только по ушам ездят… совсем без поездов скучно – у меня-то только телега скрипучая!)


***

«Нежное спокойствие». «Чуткая объективность». «Теплая твердость» - кто придумает что-нибудь лучше? ...Для женщины все наоборот: «Спокойная нежность». «Объективная чуткость». «Твердая теплота».  Мужчина - сосуд, а женщина - влага в сосуде. Влага всегда нежна, но не всегда спокойна, а сосуд всегда тверд, но не всегда нежен. Сосуд с той же нежностью держит влагу, с какой руки держат сосуд. Чьи руки? Руки Бога. Бог любит женщину, но сообщает о своей любви чрез мужчину…

П.С.: бабы впустую  любят Бога напрямую - пусть лучше перебирают мужиков в поисках своего бога…

***

Ожидание. Оцепенение. Отупение.

Ожидание. Оцепенение... «Не хочу в отупение! Попробую пройтись. Или поболтать. Или подумать. Нет, не помогает, отупение все время рядом. Наверное, слишком поздно».

Ожидание... «Не хочу в оцепенение! Буду думать. Или болтать. Или пройдусь. Нет, не помогает, кто-то рядом - то ли оцепенение, то ли сразу отупение.

Не буду ждать! - все равно никто не придет, а придет, так ничего не скажет, а скажет, так такую ерунду, что думаешь: «зачем же ты пришел и к чему  я  ждал!»»

П.С.: мое «творчество» - бунт против бесконечных ожиданий, оцепенений и отупений, которые мне пришлось перенести… Он еще не закончился! Только недавно телевизор забросил – а там тоже ожидание начала передачи, оцепенение во время просмотра и тупое чувство после. Так повторялось многие тысячи раз…

( «Ты кто, комментатор Библии  или сотрудник журнала «Крокодил?»» - «Могу и крокодила - Гена, кажется? - комментировать со всей серьезностью, могу и Библию юмором оснащать».)

П.С.: вероятно, зря я Библию так долго всерьез комментировал  – это в молодости более всего отдалило меня от людей. Крокодилами  уже ничего не поправить, плевал я на гену, знать его не желал…

***

«Я заблудился и попал не в ту компанию. Там меня сначала как бы приветили, но потом грубо обидели, обошли, и  мне стало стыдно, что  вел себя вульгарно, по-простому и по-дружески. Но все же пошел искать такого-то, когда меня об этом как бы попросили. Но я заблудился, и мне стало обидно, что  хорошо дорогу не объяснили. Еще ударился в темноте, потом на ощупь открыл некую  дверь, а там всё столбом,  ходуном, женский визг - мне  пригрозили и обещали запомнить. Но тут  перчатку одну потерял и еще больше расстроился. К счастью, попался один из нашей компании. Я к нему, но он меня не узнал - а света уже было достаточно. Не обиделся, он слишком вульгарный; может,  и не из нашей компании, я там  давно уже не был, в тот раз опоздал - вот такие же  напутали  время. И еще денег у меня одолжили. Теперь бы они мне пригодились — те же перчатки купить. …Что-то места мне знакомые, вон с теми я по-дружески,  но хорошо, что они в стороне, обойдутся «приветом». Ба, да это дом родной; а такой-то наверное, сам заблудился. Или потерял что-нибудь и ходуном ходит. Не надо было обходить и свет выключать. Меня, правда, как бы попросили; и мне вроде  пригрозили - придется дома посидеть; ничего, «я не я и плевать  хотел на все компании!»

Меня обидели, обошли, не дали, поэтому я поскользнулся, а пока травмпункт искал, еще и заблудился. Зашел в какой-то вестибюль, занял чужую очередь, чтобы постоять, с мыслями собраться. Разбито все, даже раздражение. Бесплодный день. У всех эпоха Возрождения, а у меня эпоха Вырождения, темень, грязь. У них как в вестибюле, а у меня как на улице... Но тут моя очередь подошла, приняли  по-царски, выдали номерок и спецодежду,   теперь и думать забыл о возрождении обид и вырождении травмпунктов…

Пропасть - черные деревья, черная земля, черное небо; кругом уродства - уродливые шаги, уродливые движения руками, уродливые улыбки. Но хочется сделать лирический жест, и я его делаю,  он выходит черным и уродливым, но все же лирическим - и где-то зажглась звездочка, похожая на маленькую девочку. «Девочка, оставайся там!» - хотел сказать, но заорал и черным смехом захохотал. Барабаны. Всё, я – машина...

Я - человек, но всюду качество. Качество - это машины, я качественно могу только нажать на кнопку. Пусть работают, я пойду гулять. Гулять среди машин, среди домов, построенных машинами, среди людей, построенных машинами. Но все очень качественное. Я тоже буду качественный. Буду гулять качественно. Кроме того, я сильный как машина, потому что на многих машинах знаю, какие кнопки нажимать. Так что «человек» - потом, я еду на машине, машина едет, качество стоит, качество стоит того...

Лирика, но - эротического типа. 95% эротики, 5% лирики. На 5% не выплывут 95 - сто раз утонешь, посинеешь, покраснеешь, побелеешь, почернеешь – и, конечно, будешь очень бесшабашен и весел в своем поражении и расставании с лирикой... «Эй, черный слон, кого ты топишь?» - ору я в безумной ярости, но  тот уже воодушевился, облитый смехом и водой...

П.С.: казалось бы, у меня были совершенно ординарные и безмятежные детство, юность и молодость – а вот такие чувства… Весь мир мне казался огромной зоной. Лечебницей – а на самом деле тюрьмой; школой – а на самом деле тюрьмой, заводом – а на самом деле тюрьмой… А люди добрыми, но – упырями…
А можно и так сказать: немец в России страха натерпелся!


***

Старый сон: фигуры людей, похожие на скульптуры, сошедшие с постаментов, но не серые - цветные, неярких, коричневато-красноватых и желтоватых цветов. Они на огромной лестнице, на  лицах улыбки и слезы,  намерения загадочны...

П.С.: люди искусства – мне казалось, они какими-то такими окажутся…

***

«Легче дойти до берега великой реки, чем в темноте вставить вилку в розетку. Впрочем, пока ты одевал обувь, я все-таки уже вставил» - «Все равно пройдусь». – «А передача интересная, т.е. обещающая» - «Вкушай до самого смертельного сна, в котором уже ничего не присниться».

П.С.: на реке свои только лодочники и рыбаки – я матрос и пловец, но своим себя не очень-то чувствую…

***

Мир огромен и, казалось бы, разумно вырезать из него кусочки и заниматься домашним рукоделием. Кусочки бывают удивительные, но вот мир перекрыть ими не удается – потому что они все в одной зоне и перекрывают друг друга. Все в плену даже у оригинальной части своего вооружения, у своих приемов обращения с ним – а про стандарты и говорить нечего…

П.С.: быть в плену у оригинальности совсем неплохо, но свои стандарты ею не искупить…

 В своей одиночке я уже исписал все четыре стены, пол и потолок мелким убористым шрифтом, сверху рисунки навесил, про себя напевая – и что?

П.С.: исписанные маркером потолки местами уже так выцвели, что прочитать тамошние тексты  можно звать археологов…

(Пишу, рисую несколько небрежно – это оттого, что не слишком ещё себя уважаю…)

П.С.: лучше ничего не делать, если себя и дело не уважаешь (помимо указанного случая, есть и обратный вариант: себя-то уважаю вроде, а вот заниматься приходится фигней…)

«Послушайте, друзья, какие храмы строим, когда зло не побеждено? Должности вор лукавый и догматик свирепый получат, у колонн устроят пункт скупки краденого, поссыт кто-нибудь украдкой - тем более, что на расстоянии мили вокруг все сортиры специально снесли. А ментов поставишь, так только хуже все запутается - уже и не разберешь, кто занимается краденым, кто кадилом машет, а кто на страже, на стреме. По телевизору, в энциклопедиях и анналах, конечно, все будет, как полагается, но ведь телевизор не Бог, не в нем наша надежда на вечную жизнь обретается…»

П.С.: и по телевизору нынче пидорский скандал… Но если каким-то могущественным странам  невыгодна шумиха вокруг роли снайперов и прочих провокаторов во всех переворотах новой истории, то они ее быстренько утихомирят - одновременно подняв шум по иным, малозначительным поводам…

***

Морг. Возле окна огромные одуванчики раскачиваются, рядом палец валяется...

Морг. Заколочен - все ушли на обед. Давно не было свежего покойника, всюду пыль и темнота. Под лавкой чья-то голова валяется...

Морг. На стене фото первомайской демонстрации, к которой пририсован гроб. Похоже на приличный кабинет. Для покойников отведены дальние углы - бывшие кухня и туалет. Стоят, одеревенелые, прислонившись к стенам. В комнате кучи одежды...

Морг. Покойники штабелями. Яркий день, мимо ходят милые девушки, похожие на белые одуванчики, далее - детский сад. Играет прекрасный джаз. Работа кипит...

Морг. Обработали целый штабель, снова видна фотография первомайской демонстрации и блестит стол, похожий на огромную кровать. Остались только какие-то остатки: чья-то нога, чей-то палец и старая голова. Старший уже ушел звонить своей девушке…

Морг. «Какой ветер сегодня» - сказал старший уютным голосом, не отрываясь от работы – «Подай-ка мне вон те щипцы».
….
Из речи у свежей могилы: «Петров, зав. отделом, твое имя сохранится только на кладбище, но ты не унывай, старый товарищ, бодрись, как при жизни» - снимают с двери отдела табличку «Петров, зав. отделом» и прибивают ее к могильному памятнику нержавеющими гвоздями, похожими на блестящие иглы.

Морг. «Погода определенно портится. Да и вечер. Сам знаешь, когда свет становится странным, они возбуждаются, иной раз еле-еле  живот зашьешь – всё на нервах и производительность падает».

Кладбище. «Давайте, так сказать, закругляться, товарищи - погода определенно портится. Да и вечер. Сами знаете, что когда свет становится странным, они  как-то возбуждаются...»

П.С.: морг был в ста метрах по прямой от нашего крыльца – но это была глухая стена, выходившая на овраг. Я же среди трех оврагов жил – хотя можно сказать, что на холме (изрезанном оврагами холме)
Вова, кажись, пару дней даже «подрабатывал» в том морге!
А я его совсем не представлял – в отличие от гробов и кладбищ. От  посещения кладбищ Бог берег, хотя гробов на нашей полудеревенской улице повидал видимо-невидимо…

***

«Радость не здесь». Здесь темный вечер и горят электрическим светом окна моего учреждения, душа которого пуста и обшарпана, как его коридоры - радость не здесь... Как я попал сюда? И что  здесь делаю? Заблудился, потом  воткнулся, теперь озираюсь, стоя на ушах – неужели везде ходят строем? Впрочем, я ничего не помню и не вижу,  сейчас сбегу до утра, до дома добегу, «радость не здесь»...

П.С.: вахтерские не-радости…

***


По радио бодро: «я живу, если  люблю» - а я мрачен, растерян, хожу и  бормочу: «это да - но что любишь? и для чего живешь?»...

«Они радуются, это однозначно». – «Но времена мрачные, машинообразные...» - «Значит, они будут мрачно и машинообразно радоваться; радоваться они будут, это однозначно».

П.С.: «однозначно» - от Жирика подхватил…

***


Я мрачен во мраке -  что-то потерял во мраке; у меня нет воли на то, чтобы искать, я мрачно стою во мраке. Еще напутал что-то во мраке, хотя  и стою во мраке; наверное, даже многое напутал во мраке - достаточно для того, чтобы потерять надежду распутать во мраке. Остается стоять во мраке. Если  буду стоять терпеливо и спокойно, то это уже будет свет во мраке, если только я еще не все растерял и запутал во мраке по причине своей проклятой мрачности. Я не виноват, что во мраке всем раздают только мрачные маски; не могу проверить, что мне подсунули во мраке;  сто раз терял ее во мраке, говорил, что запутался во мраке - бесполезно, мрак упорен мрачно; остается с мрачным спокойствием стоять во мраке или мрачно развести руками во мраке, или мрачно переступить ногами во мраке, включив самую веселую из всех мрачных музык.

П.С.: в 90-ые был тот еще мрак – даже буквальный, в смысле уличного освещения… И ведь ни один чмырь пасть свою на власть не разевал, про «революцию» не вякал…

***

Опять попробовал читать свое прошлое – простенько. Ну,  ничего, это даже успокаивает. Местами коряво, путано. Это, конечно, жаль… Местами, извините, чушь. Плохо, очень плохо. Умником не стал, теперь вот и поэтом не стану…

П.С.: сказал «А» - и пришлось перебрать весь алфавит: редактирование, комментирование, аудиозапись, причем многое пришлось делать по несколько раз…  «Прошлое» для меня тогдашнего писание вроде бы было бедным, узким, но четким и честным; минимум образности, свойственный зернышкам; минимум тем…

***

Радио бодро: «улыбайтесь, улыбка - это залог хорошего настроения" - подлог это, а не залог. Улыбнулся, устроил зимой лето. Кто это в тебе улыбнулся тебе? Ты еще ты этой летней зимой? Улыбнулся и сразу шорты надел. Пошуршал шоколадной оберткой и на улице пальмы уже посреди снежной пустыни, мимо окон шпарит поток.  «Войду в чистилище!» - уже совсем весело и совсем мрачно...

П.С.: американские улыбки у нас процветали только в мега-магазинах, да и то, по-моему, уже слезли… (в 60-ые СССР  был улыбчивой страной?)

Он надел улыбку и свой улыбчивый пиджак. Он улыбку себе присвоил,  девушку присвоил, художество... А у моей любви улыбка как солнце далекое сквозь облака - то мелькнет лучом, то постоит овалом лунным, то выглянет из-за угла лукаво и огнеметом полыхнет. «Побежали в солнечное поле! Ну его – со всеми муляжами! Пусть называет свои тюрьмы «домом», «мастерской» и «конференц-залом»!»

П.С.: попытки оказаться поэтом часто уводят в детский сад… Одному пришлось лет 20 в солнечные поля, леса бегать – на велосипеде – та, один раз лукаво выглянувшая из-за двери девчушка, уже тогда душою помирала…

День был настолько ярким, диск солнца таким большим, что казалось,  ночи уже  не будет - но она пришла, как ни в чем не бывало, как на очередное дежурство приходит вахтер, устало скидывая свои грязные пожитки — и потянулись черные часы, такие большие, что от края не дойти до края... «Сегодня тоже не дошел; со сном боролся, сколько мог, теперь укладываюсь спать. Дни как летом, а ночи как зимой - я так больше не могу». (И плевать, что на этой вахте проверяют. Умираю, спать хочу и, значит, пусть хоть расстреляют…)

П.С.: были попытки перейти на ночной образ жизни – ни разу не удавшиеся… Кроме того, спать на стульях при полном свете – это тот еще маразм…

Пир во время чумы, голода, холода, войны и темноты. «Ударим автопробегом по бездорожью».  Машины закупили, а дороги надо самим строить. Стоит ли? Ничего же  не увидишь, кроме разорения. Разоренная душа, душа большая, как Вавилонская башня, разоренная Вавилонская башня. «Пал Вавилон, Вавилон, город великий, всюду чума, голод, холод, война и темнота. Даже в вавилонской Башне электричество горит последние полчаса!»

П.С.: Теперь закупили и дорожные машины… В 90-ые ситуация «электричества на полчаса» повторялась регулярно… Хотя в основе тут воспоминания о начале моей перестройки – кстати, она прошла одновременно с горбачевской! И, соответственно, под Вавилоном имеется в виду и Советский Союз…
Как только моя душа выросла, ее принялись разорять  вахтерства, институты, машины на улицах…

Машина едет... В наше время даже Бах не слазил бы с барабанов... Куда деваться? Иногда не верится, что он еще есть, наш старый светлый мир,  полный солнца и любви ко всем, к добрым и злым, но мало злых в мире, полном любви. Любовь умерла, одна гнусность торчит, негр-певец. Сначала дома придумали, чтобы похитить мир полный любви, а теперь и машину, которая едет... Либо ты тоже едешь, либо она на тебя наедет, на тебя и на твой мир, полный любви...

П.С.: может, негр потом раскаялся и стал мусульманином? А третьего при таком уровне развития и не дано…
Я действительно был полон любви тогда – единственный период в моей жизни – хотя, обладая способностью абсолютно все видеть в голом виде, понимал, что из этого ничего не выйдет. (Когда попытка –   пытка, она даже идет в некий зачет?)

Шикарная машина проехала, шикарная парочка прошла - а по шикарному – для нас, по крайней мере - телевизору шикарный диктор тоже объявил что-то шикарное; у нас вся  мебель и вся одежда можно сказать  шикарные, но я молча лежу на шикарном диване,  и в абсолютно голом виде, не желая делать шикарных движений и думать шикарные мысли. Типа, я безобразен и приговорен, но как шикарна эта тишина...

П.С.: кино насмотрелся, представил себя в американском шикарном мире… Действительно, есть ощущения, что к чему-то безобразному и нищему меня приговорили. Был предназначен для иной жизни, но кто-то перепутал карты и засунул меня не туда. Или вовсе потерял, выронил на обочину… Правда, до последнего вздоха все же буду проверять, нет ли в том и моей вины…

***

Построил дом – «Спорим, сломаю?!» Развел огонь – «Спорим, потушу?!» Изобрел свет – «Спорим, выключу?!» - «Да, выключай, ломай, и потушить не забудь - я буду думать в темноте среди развалин, глядя на тлеющие угли»...

П.С.: да, восстановил я дом в Отарах, а Вовка и говорит: если продавать будем, то этот дом все равно пойдет под снос! И огонь со светом моим они для себя потушили…
Глядеть на огонь в печи отец любит – в его холоднющем детстве тепло было исключительной ценностью, он ради него все лето шишки по лесам собирал…

«Я вышел на берег озера в солнечное лето — но  включил темную музыку. Я вошел в темный лес  вечером - но  включил Баха. «Психоделические» эксперименты… Или они сами включились: ветер непредсказуем, солнечный свет изменчив, вода тушит огонь на берегу... - а в лесу тихий шелест и первые капли дождя и близко до теплого дачного дома...

П.С.: жалею, что в реальности не включал я Баха в вечернем лесу. Вообще, у меня есть мечта проводить ночи на природе…

***

Раньше  боялся остаться без работы, а сейчас не боюсь и не сделанных домашних работ, бардака воинственной атаки – ведь становлюсь всё более трудолюбивым и трудоспособным – а также далеким от идеала…

П.С.: о, как я стыдился своей  безработицы вне и не сделанных домашних работ внутри…
А что меня подстрелило в моей вроде бы весьма успешной атаке, я так до конца и не понял. Видимо, не было одного решающего выстрела – была целая серия мелких ранений, от которых я незаметно истек кровью… И сейчас меня по-прежнему жизнь пытается придушить – надеюсь, прошлый опыт поможет избежать хотя бы прошлых ошибок…

***

Они не видят солнечного света, поэтому  так малы, что вынуждены жить ночью, чтобы увидеть свои маленькие огоньки - это замкнутый круг и стоит ли удивляться, что движение по нему стало уже столь монотонным или машинально-моторным. Им никак не расскажешь про солнечный свет - так нельзя рассказать про тот свет, который ты видишь во сне...

П.С.: живут днем как ночью – часто даже не раздвигают шторы! Солнечная погода практически не тянет их выйти из комнат! … А ночью как днем живут некоторые технари и прочие фанатики прогресса в сторону регресса…

Кажется, заблудился; потащился, выходит, не туда; напрасно рискнул, понадеялся, дернулся. Ну, что ж - дом построю и передохну, осмыслю всё, надежд и стремлений поднакоплю, о королевствах и королях вспомню. Вы же знаете, что я дом строю с волшебной скоростью и в любом месте? Дом всегда один и тот же... Вот место пустое, грязь непролазная, ветер холодный и мокрые деревья... кстати, где-то я все это уже видел? Может и место всегда одно и то же... Дошел до точки, после которой везде так или же еще и не начинал идти? Да, я действительно заблудился...

П.С.: так и вышло потом – опять пророчество… Хотя дом в Отарах у нас уже появился, но я еще не связывал с ним никаких планов. И, конечно, передышка у меня была своеобразная – дом строил с волшебной скоростью, но почему-то все время топтался на месте… Много ли и хорошо построишь без материалов, инструментов и умений?! (Зато силы еще были – сейчас ситуация обратная…)

***

Жить естественной жизнью: погода пасмурная? – пишу. Не пишется? – лежу, думаю, вспоминаю. Светло? – рисую. Лето? – пашу…
И усилия внутри всего этого.

П.С.:  недавно опять такие же мысли были – слишком много надо успеть, тут  любой ситуацией нужно – и можно - воспользоваться…

***

Очередь. В очереди до благоговения серьезные и очень культурные  дяди и тети. Они готовы стоять хоть всю жизнь, чтобы приобщиться к прекрасному. И они очень уважают заведующего за этими массивными дверями. И каково же удивление дождавшихся приема, когда они видят перед собой всего лишь молодого шустрилу лет тридцати! Очередь для него просто бесконечная харковница! И куда подевались солидные начальники?! - ох, уж эти большевистские, комиссарские революции! Ведь и его начальник такой же, только тридцати двух лет! Эти молодчики пустят по ветру всё тысячелетнее достояние нации! («Сейчас он у меня заткнется!»)

П.С.: все мы знаем эти двери…
Текст – плевок…


***

«Я – против». Это невероятно,  всем понятно, что это только проформа... и проверка лояльности… «Неужели вы можете думать, что я испугался и, значит,  вам тоже можно с радостным послушанием испугаться?»

П.С.: поставил себя на место мечущихся подчиненных?!

***

Вовка ест - «жрет» - а я рядом морковь на терке тру – дергано – и смотрю  на Вовку и вижу его деградации – и говорю: «Думаешь, я не вижу?» – «Что?» – «Что ты дурак!» А он с улыбкой отвечает: «А я как раз думал: «какой у меня Димка хороший»!

П.С.: не помню тот случай, а больше ничего такого от него не слышал. Наверное, пошутил… Хотя я же вкалывал с терками и прочими предметами так, что целая книга вышла бы из одних перечислений…

…Не изрекай убогие перлы: «это настроение какое-то праздное, а, значит, неплодотворное» – оно, может, праздничное…

П.С.: немцам на заметку… По-любому же, без подпитки долго не продлится… (для праздника немцы пиво пьют и на футболе горланят, а больше ничего не придумали!)

…И я же нашел свою нишу в семейном микрокосме? – значит, должен найти её и в обществе.

П.С.: общество все же было вещью достаточно сакральной и легендарной в доинтернетную  эпоху – сейчас-то все тамошние  твари рассмотрены мною едва ли не под микроскопом… Это как с футболом – я прикипел к нему в пору радиорепортажей, когда можно было дать волю своей фантазии…

П., папа… - это люди, которые не могут и в Бога не верить и в мир. Сильные люди, но из-за этой раздвоенности в жалком состоянии находятся, держатся за соломинки, выживают, а не живут.

П.С.: безнадежно раздвоены между мужским Богом  и бабским (еврейско-бабским) миром – не могут служить двум столь разным господам, поэтому спиваются или играют в компьютерные игрушки…

***

Кровати, а не письменные столы надо в писательских музеях выставлять, если уж раскрывать все тайны. Провел бы кто сравнительный анализ, сколько написано за столом и сколько на кроватях… (И даже: не верю, что за столом, предметом слишком геометрическим и твердым, написана хотя бы одна хорошая книга! По крайней мере, целиком…)

П.С.: вот только Толстой все же за столом позировал? И пером с открытой чернильницей невозможно в кровати  писать? А карандашей разве не существовало?... Да, карандаши появились чуть ли не в 20-м веке!...  (Поэтому  истинно интимных писателей еще вовсе и не было?!)


***

Я слишком много был безрадостно прав и осторожно рассудителен и слишком мало растворялся в видениях.

П.С.: каждому визионеру, как слепому, необходим поводырь….

Но что поделаешь, изначальное местонахождение не выбирают: идешь, идешь, а всё дорога и дорога, всё указатели и указатели. А как без них? – местность, хотя и скучно пустынная, но однако вся в дорогах, вдоль и поперек, причем таких, что видно: по ним легионы прошли - и самым живым и бодрым шагом…

Воина (вражеского) трудно переубедить, а не воину, может, и можно что-то доказать, но он же не воин.  «Бей, но не туда!» - а он и слыхом не слыхал про другие направления. «Туда, но надо бить!» - а он и  в глаза никогда не видел никакого оружия.  Один воюет, как во сне, а второй воюет во сне... - а я воюю со сном… хотя: «война со сном» - чем не сон?

П.С.: в снах моих и наяву мимо меня легионы неправильных легионов прошли; бесполезные сны и пустые поездки, во время которых ты, даже будь такая возможность, никому не захотел бы  и слова сказать…

***

Развелся, женился на другой. Она казалась лучше, но оказалась такой же: сначала выставила то, что лучше, а в конце обнаружилось то, что хуже. У всех свои плюсы и минусы. То было привычнее. Один сон - это сон, а два сна -  уже намек на дурную бесконечность… И все же, почему недовольство собой? ...Потому что они-то одинаковые, но перед первой я выхожу виноват, а перед второй выхожу одураченным. В тех же снах первая - жертва, ее жалко, а вторая – нынешняя - хитрая стерва…

П.С.: та, что уже обманула меня – хищная стерва, а та, которую пока другой мужик во все дырки  обманывает, вроде бы невинная жертва…

***

Раньше с неба падало, почти вдруг и непонятно за что, а теперь уже ращу урожай с сознательным усилием, развел целое хозяйство, зерно снимаю центнерами, надои повышаю…

П.С.: а сейчас и те урожаи-надои кажутся упавшими с неба… Потом 10 лет из под земли что-то ползло, а вот теперь, чувствую, снова возможно общение с тонкими мирами. Таков цикл обращения моих духовных планет…

__

…А всё же Д. практически сказал: «нет возможности рисовать? Так не рисуй»…

П.С.: они все хором подобное мне говорят…

***

Опять огонь в душе подзавял и я оцепенел,  нелюбопытен. Вечных двигателей на земле нет, постоянно приходится добавлять свои усилия…

А когда огонь совсем маленький, начинается апокалипсис,  для лилипута все Гулливеры. «Господа слоны, не наступите на меня, пожалуйста». Прячусь в самый угол.

Малый огонь  недвижно горит, ничего не освещая; ночь черна, словно всё сгорело и огонь в ней как символ, как знак, смысл которого абсолютно неясен, смысл которого абсолютен, как эта черная ночь, смысл которого безвозвратно сгорел в эту ночь…

П.С.: смысл общения с Д. сгорел в эту ночь… Вечных и неуязвимых двигателей нет, приходится добавлять усилия и зализывать раны. После обид я всегда цепенею… Но люди сейчас для меня как пигмеи – закон компенсации (надо скрывать…)

***

Что-то мне кажется, что ни одного человека невозможно обратить в христианство - можно быть только «гласом, взывающим в пустыне». Креститель, обращая других, не обратил еще себя самого, Христос обратил двенадцать; Павел обратил многих, но все эти обращения сомнительны. Он сам  даже в ближних своих сотрудниках сомневался.
…Они ни в чем не сомневаются, их ничем не удивишь. Не отличают Баха от Бетховена, а Ван Гога от Гогена. «Слава традиции!» их душа говорит так же часто, как  «слава Богу!»

П.С.: а «славу Украине» (России, Америке…) не хочешь?
А славу машинам могли бы на каждом заводе кричать! Или бы народ разделился: одни кричали бы славу машинам, а другие – сразу деньгам… (третьи – сразу бабам, жрачке, водке и далее по списку…)

***

Сила в темноте, может оказаться слабостью, а слабость на свету - силой. «Согрелся и почувствовал силу». «А я поел и почувствовал силу». Силу чувствуют слабые, сильные чувствуют слабость?! И еще: если волна в стакане ударила об один край, то будь уверен, что она ударит и о другой…

П.С.: качели силы и слабости во мне. Сейчас привык и уже не обращаю внимания на то, что по-прежнему качаюсь…

«Я умный, а он дурак, но ему тут все знакомо». Отдал превосходство, отдал первородство за чечевичную похлебку в новой стране – да и ее дали только потому, что земля слухом полнится о моем уме в прежней стране…

П.С.: регулярно было такое…

«Настолько уверен в себе, что даже здесь, в незнакомом для него месте,  ведет себя более уверенно, чем я, которому это место хорошо знакомо. Настолько подавил меня своей уверенностью, что у меня отшибло память». Занята память запоминанием механизма чужой уверенности…

П.С.: был ли я «обычным парнем» и до 21 года, если знал только свой небольшой район и несколько проторенных маршрутов по городу? Интраверты никогда не знают даже родной город?
Неуверенность мешала мне осваивать компьютер, а Вовке уверенность наоборот помогла – открыто и придурковато смотрел на это солнце и в целом оно ему покорилось…

Красивый и умный, но слабый в темноте вдруг оказался некрасивым, неумным, но сильным! Или: красота сохранилась, а ум исчез. А свет - разве он не способен искажать?! «Где я? Постойте, не включайте свет, я еще не определил, где я». — «Поздно, пропусти — определяй со светом». ...Красивый, умный, сильный вдруг попал в такую тьму, где потерял все. «Это как в яму...» А некрасивый, неумный и несильный повадился таскаться в ту точку, где все словно по волшебству менялось - правда, ни красоты, ни ума, ни силы его в той точке никто не мог увидеть. Но он стоял на ней, сколько было сил, пока, наконец, не начиналась дрожь и не отваливалась челюсть, и не пропадала мысль...

Красивый встретил некрасивого в темноте и у обоих началось раздвоение личности. Умный встретился там же с неумным - и оба поймали себя на мысли, что все относительно. И сильный встретил слабого...

Какими нас видит вечность, такими мы и будем в вечности. Смотри на вечность, чтобы понять, какими глазами она смотрит на тебя. Не понимаешь вечности? - и она не поймет тебя. Чувствуешь себя тараканом? - будешь им, и вечности тараканы нужны. «Умру, зароют» - так и будет, не сомневайся.  Если ты на вечность смотришь бессмысленными глазами, то в тебе воистину нет смысла…
 Слепой, взгляни на небо, не увидишь ли хотя бы белые, сверкающие точки! Нет, ночь для него черна как небытие, а вот днем этот обыкновенный слепой видит такую точку, день  для него - это ночь со звездой, с бытием. Ему не надо  вставать в расселину, не надо заслоняться рукой - открыто и придурковато он смотрит на солнце, улыбаясь беззубой улыбкой...
(Осталась половина зубов, половина слуха и зрения. Осталась половина солнца. А из денег остались только золотые зубы – заполнил ими рот, как кошелек монетами…)

П.С.: разумеется, все тут весьма сильно меня самого касается…
Телевизор что-то бормочет, пытается доказать, что мир в целом не спит, но зрителей это бормотание только погружает в новый сон…

***

Бегать за ними не буду, спасатель не бегает же за утопающим. Впрочем, иногда… спасатели даже морду утопающим бьют иногда…

П.С.: побежал бы, да не за кем…

Они холоднее меня – значит, будут отбирать тепло. Но мне солнце сказало: «иди на это, и я буду с тобой, выйду за тебя замуж – согрею, накормлю, перебинтую раны».

П.С.: может, на всех пляжах, как ящеры, греются все, недополучившие тепло от своих близких – я часто с недоумением смотрю; и сам вовсе не люблю жариться… Впрочем, там в основном женский пол, солнце – один из их вечных любовников; как и прочих, его потребляют…

Папа: «Ты сам на себя всё это взвалил, всё выдумал…» – «Искусственное недолговечно. Помнишь в Евангелии: «если это дело от человеков, то оно скоро развалиться, а если от Бога, то кто мы, чтобы противиться Богу»» (Искусственное недолговечно?! – чисто искусственное вечно. И еще есть «прогресс»: пока одно искусственное разваливается, надоедает, обнаруживает отсутствие жизни, уже придумывается новый вариант. Жизнь как «движуха» между двумя смертями, старенькой и новенькой…)

П.С.: у меня совсем немало дел развалилось – или со временем подверглось уценке…

Пишу теперь так: без раздумий иду за словом. Точнее, с коротким, как вдох, раздумьем. «Если слово идет, значит туда можно идти. Непонятно? – инстинкту надо  доверять как лошади на горной тропе, думать  больше и свободней». …Темный город, в городе великое множество дворов и площадей, улиц и переулков. Уверенно шагаю, хочу описать весь этот город, ещё никому не известный,  не населенный, лежащий в полной темноте…

П.С.: немало потом сократил эти словесные походы…

После такого почти бесконечного взлета, я самолет только для простых самолетов – мои полетные свойства даже в миниатюре вряд ли увидишь с земли. Я – первая ласточка на  последних, третьих небесах… (Но и у простых самолетов иллюминаторы сбоку, вверх почти невозможно смотреть...)

П.С.: с самолетов на ласточку тем более никто не хочет смотреть. Буду безымянной птичкой… «Третье небо» - оно, может, самое близкое, низкое…

…«Как ты самоуверенно говоришь: «я буду всем – и литератором, и проповедником, и поэтом, и прозаиком» – очень трудно стать даже кем-то! И не только литератором, но и дворником  иной раз не станешь! намучаешься, а после всё равно место потеряешь!» – «Вот именно: столько усилий и ради чего? Ради фикции! «Ваши настольные лампы уютно светят на морозе! «Всё или ничего» – не бывает половины человека, какие тепличные условия не создавай! Целым быть легко, половиной быть трудно.  …Вы все безнадежно застряли – уж лучше вы были в девственно чистом начале и собирались, как в светлом сентябре в первый класс собирается школьник; вы пустили корни на дороге – здесь скоро проедет колонна чудовищных машин, за которую вы проголосуете сами, не зная деталей маршрута! Немедленно убегайте, уползайте с дороги!»

П.С.: утопизмом мой универсализм всю дорогу попахивал, но ведь до сих пор здравствует…

«Ты уже 10 лет не можешь  прорваться к истине, преобразиться – только ощущаешь некое томление, волнение, прозрение… – а хочешь, чтобы они в ответ на пару-тройку твоих призывов разбежались…»

П.С.: пара-тройка тыщ моих призывов…

***

Утро. Спать ещё хочется, но дух мой уже ходит, умытый и бодрый, ждет не дождется, когда я, наконец, встану: «у меня еще есть идеи и темы, вот послушай»…

П.С.: и себе говорил, и другим – пока энтузиазм не закончился, пока был на подъеме, да еще и с верой в других… итак, осталась только вера в себя… Без энтузиазма вверх  не пойдешь, но с опорой на уже сделанное и вниз не провалишься… (энтузиазм – вещь ситуативная, вроде бы вмиг может вспыхнуть опять – но долго уже вряд ли продержится…)

***

«Люблю читать. Люблю поесть. Спорт люблю даже больше, чем надо бы. И, кхм, половую любовь иногда обожаю. Музыку люблю. И живопись. В иной компании побыть. На дачу съездить, если не так часто и без груза. Покупки люблю делать. Писать заковыристые текстики. Ну, и спать люблю. Да замучаешься – до нелюбви - перечислять - столько я всего люблю!» - «Да, все есть, а любви нету» (от соседа голос, или свыше?)

П.С.: сейчас еще свои творчества и коллекции вроде бы люблю...и  к тому же, проклял некоторые свои прежние вредные любови… (любви не существует, раз даже я в солнечный день за компьютером сижу…)

***

Один наставлял другого на путь истинный и тот слушал во все глаза, со всеми высокими словами соглашался, воодушевлялся и умилялся и говорил: «вы уж откушайте с нами, возьмите это и это». Тот кушал, брал и, прощаясь у дверей, говорил в последний раз: «не забывай путь истинный, а то будешь гореть в аду. Я к тебе еще зайду, посмотрю как ты тут, бодрствуешь ли или опять в сомнительные ереси впал. Да, кстати, не сделаешь ли  мне вот это? -  теще  нужно» - «Да, да, я - великий грешник, так голова и чешется что-нибудь выдумать, а руки - сделать, будь они неладны…» (поп и несколько иезуитски настроенный грешник. Или мазохистски настроенный? Тогда это поп несколько иезуитски пользуется… Золотые руки и глиняная беззащитная голова – многократно разбитая, склеенная, перевязанная… Иного твердолобого не смущает даже поехавшая крыша…)

П.С.: в семинариях учат  на наставников, пастырей – каков идиотизм и какова  претензия, а… учитывая, что Иисус-то без диплома был… (к примеру, мне долго Кураев нравился, но чем дольше слушаешь, тем лучше понимаешь, что он под занятую позицию доказательства подбирает и вне изначальной ангажированности – дипломом удостоверяемой – не мыслит себя… Решил он болеть за православие, и болеет – а мог бы болеть за «Спартак»…)

***

Нарисовал карикатуру а они сказали: «как красиво!» А вот о серьезном сказали, что это карикатура, что нельзя же так грубо, мы от тебя  не ожидали...
 (Почему красиво-то – ладно бы, атмосферу упомянули, или стиль; даже глубина невероятная поближе. Или они что-то новое знают теперь про бытованье красоты…)

П.С.: красиво, потому что красный цвет в основе; карикатура, потому что кратко написал…

Бросил реплику, словно рукой отмахнулся. – «А чего ты отмахиваешься? Почему такой злой сегодня?» Остановившись в удивлении: «Разве?! А ведь правда...» - простодушный; злой бы, поперхнувшись, покраснев как рак, промолчал, только зубами, как рак клешнями, непроизвольно щелкнул. (Простодушная и злая часть меня…)

П.С.: почему ковры во всех солидных учреждениях постелены? – для возни; для восточной борьбы под коврами…

 Там я с вами посижу с толком,  расстановкой -  обстановка  толковая, приятная - а здесь так темно, холодно и сыро,  так много машин и  мало людей, такие большие расстояния, что хочется поскорее проскочить все,  скользя черной призрачной фигуркой. Злобное, лихорадочное хотение и пыхтение...

П.С.: лучше бегать, но скользко, да и напугаешь кого-нибудь в темноте… (сейчас хрен меня выманишь из дома в такой ситуации)

 Налетел на меня, дует, дует - была бы буря для стакана. Уколол его легонько, играя лукаво - он малость оторопел, но справился и лихорадочно принялся искать, чем  прикрыться  - в заведомо пустых карманах. Но тут ему ударила в голову новая идея атаки и он опять полетел… - придется оставить его победителем, ничто другое не смягчит ему боль от полученной раны...

П.С.: да, ни с кем серьезно не бьюсь, раздаю щелбаны…


                ***

«...Все развалилось?! Ну, нельзя  уж так, как мы будем выглядеть и что кушать, во что одеваться! Нет, я все понимаю, но хотя бы фасад должен быть? Чтобы  торжественное заседание или, там, вечеринку  провести  без того, что стулья под заседающими начнут разваливаться прежде, чем все как следует напьются. Ну, в быту, я понимаю, можно жрать кислый творог, сидя в углу, потому что у табурета только одна ножка, но на свадьбе-то... Ведь деторождаемость упадет, семья развалится, вообще ничего не получится на кровати, которая сама по себе ходуном ходит! ...Есть, говорите, фасад? Ну, вот, а то все нету; просто дисциплина упала и развалилась. Ну, и что, пусть из фанеры... А с остальным как? Мрак или что-то виднеется? Если  только не трогать? И даже ходить опасно? А по телефону разговаривать не опасно?..»

П.С.: кислый творог в пачках – еще одна примета прошлой жизни… и с хреновыми кроватями, табуретами много раз дело имел…

(«У тебя что, дырочка в свитере?» – «Нет,  ниточка выдернулась,  и тень на плетень наводит!»)

П.С.: старые свитера в дырочках, ниточках к Женьке перекочевывали – у него их набирался десяток, половина успевала заплесневеть, пролежав пару лет в огромной куче из прочей одежды, будучи, видимо, плохо постиранными…

***

Горячий пирожок из жизни: папа объясняет Вове как добраться до 2-ой Азинской, дом7: «От Советской площади по улице Губкина до светофора в сторону Азино-2. После него по объездной дороге до остановки автобуса №13, которая называется «ПМК». Около – двухэтажное здание, на нем вывеска: «Автосигнализация» (недалеко расположена автозаправка). Нужная нам фирма – продающая газовые котлы – расположена на 2-ом этаже, комната 235…» – это же готовый авангардистский опус! Спокойненько живет человек во тьме, держась за все эти странные ориентиры. «Больше двигаться надо – не чтобы  посветлело, а чтобы лучше ориентиры запомнить»…

П.С.: спокойненько живет Вовка во тьме, и все прочие «авангардисты»… (хотя покупками занимаясь, мне приходится тоже ездить в Тмутаракань – не больший же нужен напряг, чем за белым листом бумаги…)

***

Правда потоком течет, но тупой, как уцепился за некий утес -  кафедру и трибуну - так и висит мертво, прочно, надежно. А умному трудно: его правда все сносит и сносит. За что он только не держался! Наконец, нахлебавшись, воскликнул: «всё, кажется, понял!» - и разом утих поток и умный поплыл по теченью... Иногда ложился на спину и на  небо глядел - по сторонам  все берега были загромождены дураками-прилипалами, причем время от времени все это воинство с одного берега бросалось на вояк с другого - но только падало в реку…

П.С.: плохо я плавал тогда, не плыл, а шебаршился в потоке – и быстро устал…


                ***


Я человек не очень активный, напористый и упористый: город мертво спит - куда же мчаться? Попробую тихонько поехать на велосипеде по печальным улицам, иногда легонько   позванивая...

П.С.: было бы здорово, но ночью по улицам на велосипеде ездить опасно хотя бы из-за лихачей…

Все окошечки закрыты, везде учет и неполадки, только в одном выдадут немного, да и то просроченными продуктами — а я, пока до него добрался, уже в долги влез и без ног остался, у меня слабый организм...

П.С.: просроченные продукты – это мое; всю жизнь озабочен, как бы купить подешевле - благо, ни разу по этой причине еще живот не болел…

Пугаюсь всякого стука: «или попросятся войти или попросят выйти». А прямо по соседству такой огромный мир,  дома-гиганты  – неужели  в них всё же нет душевно близких людей… («Огромный» и «погромный» - что за сходство?)

П.С.: в Отары хрен кто приедет… Нет даже людей, употребляющих слово «душа»?! (бесплатно, не для того, чтобы сыграть концерт под гитару…)

***

Вовка заскандалил: «зачем выливаешь? не выливай!» и прочее. «Ну, начались помойно-коммунальные дела, любимая музыка распаренно-растрепанных».

П.С.: надо признать, что на один Вовкин скандал десять моих приходилось (соотношение дел потому что такое же…)

Вспомнил, как недавно надо было любезно поболтать с одним довольно мерзким старикашкой – ну, я и понес, не моргнув глазом, всякую чушь про свой быт и всё что-то сворачивалось на помойные дела! «Знаете, запах…» – так ему понятнее и приятнее – если только не почуял, что над ним немножко издеваются. Он сам явно чем-то попахивал… 

Мне уже рай доступен: имею право отдыхать и знаю места, где действительно отдых.
…В раю  вспоминаешь беспрерывно, в раю бываешь там, где хочешь побывать и угадываешь удивительное будущее…

П.С.: а я набил сейчас брюхо как мяч…

***

Парадокс: надо делать дела, но засучивая рукава, как для драки. «Чем бы деловой не тешился, лишь бы не дрался». «Деловой, гроб себе сколоти и лежи».

Я так много времени даром потерял, что хочется изумиться огромным изумлением, но это изумление собьет меня, и тогда я ещё больше времени потеряю, и вообще ничего не успею…

П.С.: «чуть не изумился во время драки…» Дело и драка – это две стороны одной медали; еще есть разгром чужих дел и дела, предпринятые для того, чтобы кто-то не дрался, не кусался…

__

«Вовк, то, что ты охотно печатаешь мои опусы, я частично списываю на твою любовь к чтению…»

П.С.: на длинный нос списывал… он занюхал мою писанину, но по запаху в отношении ее мало что можно понять…

***

«Краткость - сестра таланта» -  не в истину попал, а в ее «сестру», сейчас мне больше нравится: «легкость - синоним таланта». На краткости зацикливаясь, легко записаться в оракулы. И всех талантливее тогда любители японских хокку и афоризмов… Хотя краткость как короткое замыкание, самый короткий путь – распространяясь, плутаешь…
(Чехов истину знал  в кратком, куцем варианте?! Но это еще была истина, то, что осталось от нее после эпохи Достоевского и Толстого…)

П.С.: недавно легкость с легковесностью сравнил; то, что легко приходит, потом легкомысленно пропадает…
Очевидно, что талант, как и счастье, недостижимы с помощью формул – хоть кратких, хоть легких (хотя легкость к счастью все же поближе... – почти что сестра!)

__

2-ой раз на «Синей корове». С печалью: «это темно-синие коровы; попадаются ежи и носороги, свиньи, цапли, лисы… - мрак, дичь ужасная. Людей нет…»

Не хочется говорить им «до свидания», так же как не хотелось говорить и «здрасьте» - «здрасьте» нужно, раз пришел -  молча же уйти неудобно, поэтому  стоим, дожидаясь, пока корабль «Синяя корова» сам не отчалит и не растворится во тьме…

П.С.: да, если бы не влюбился, я там не задержался, видимо – все в коробочках, с примесью спеси и фальши…


***

Нет разницы между публичной девкой и замужней, если у ее мужа  любимое слово начинается с буквы «е»…

П.С.: а если она сама ругается матом?

***

Слили в рай: растекся по поверхности, блаженствую на солнышке, греюсь, щурюсь, о своей «несобранности» не беспокоюсь. «Это навсегда, никто меня уже не соберет, не схватит»...

Слили в ад: растекся по поверхности, ужасаюсь, глядя на капли дождя, летящие с исчезающего неба, чувствую их удары и содрогаюсь от холода. Ужасаюсь своей несобранности,  прогрессирующему  исчезновению: «это навсегда, никто меня уже не соберет и из канализации не вызволит, зачем я ел эту жирную пищу...»

П.С.: действительно, зачем – мать подсовывала. Всю первую половину жизни были проблемы с нормальным растительным маслом…

***   

Я собрался и пошел, а т.к. мы с братом дружны,  он тоже пошел. Но я все иду и иду и зашел в места, где не видно родного дома - никогда так далеко за один раз не заходил - и брат стал  пугаться и уставать, отставать и канючить: «может, вернемся, а? где мы обедать будем? дома телевизор без присмотра сломается, он ненадежный...» - «О чем ты думаешь? Догоняй, пока не поздно - я тебя уже едва слышу! Я слишком устаю от таких разговоров, мне придется тебя бросить, а в одиночку я тоже погибну! Я пошел так далеко, на тебя рассчитывая; верь, я не рассчитывал бросить тебя по дороге, как ракета, что отстреливает свои отработанные части».

Другой вариант:
 Все никак не мог поднять с кровати своего расслабленного брата, с которым мы очень дружны. Прикрепил к нему судьбой посланный трос и тяну, но или трос нам послан слишком длинный или я еще совсем недалеко ушел... Вот и иду и  теперь едва вижу его с кроватью и весь дом родной - так что и не пойму, может, уже натянулся трос и он там  шевелится и даже привстал? Впрочем, самое большее: сел, ноги с кровати спустил - поэтому надо дальше идти…

П.С.: напрасно напрягался с этими «длинными тросами»….

***

«Я могу двояко ответить на ваш вопрос: честно или уклончиво - солгать не могу, не просите. Вас какой вариант больше устроит?!» - вопрос любителя честности, а не уклончивости?! Варианты, начавшись, могут множиться до бесконечности как сознательно, так и непроизвольно…

П.С.: и лгать и честно говорить непросто, поэтому уклоняюсь, мямлю или же шучу…

Если тишиной  и не пахнет, то приходиться шутить и пускаться во все тяжкие, буквально орать всякую чушь…

П.С.: «пускаться во все тяжкие» - например, просматривать всякую чушь, накопированную из инета, пытаясь отыскать исключения…

«Вечно ты со своим скепсисом!» - «Нет, почему? пожалуйста, можете делать это, на полгода хватит приятных волнений - разве плохо таким манером полгода убить?».

П.С.: когда почти вся жизнь уже убита, про полгода не стоит говорить… (Вовка не слушает мой скепсис в отношении Лешкиного спорта и  непроветренных комнат – в итоге, лет пять убил, но хоть гулял!)
***

Утром был спутан и холоден, но усилием смог уже к обеду войти в творческое «Царствие Небесное», разогрелся и распутался – и это уже норма… Когда-нибудь смогу и с людьми, холодными и спутанными, проделывать то же самое?!

П.С.: нет, по-прежнему только сам балансирую между жизнью и смертью. Их много, а я один – и они меня спутывают и холодят, а не я их разогреваю и распрямляю…

«И никто не пикнет, все будут испуганно и вежливо наблюдать твое  дикое восхождение, самопровозглашение!» - «Не пикнут только те, у кого такого навыка нет, которые и без меня не пикают, только молятся всем подряд…»

П.С.: мое дикое самовосхождение и самоопускание…

***

Авангард же давно стал коммерцией, никуда он не ведет, разве что только внутрь магазина…

П.С.: но магазины становятся все огромней из-за его присутствия там…

Пишу сны –  учусь проникать в подсознание… Учусь нырять – но, сколько не ныряй, в мутной воде не увидишь дно. А как не замутиться ей, когда ты грязный и беспрестанно ногами и руками бултыхаешь…

П.С.: только в аквапарке нырял в прозрачной воде – стелился там по самому дну…


***

У меня выработался определенный взгляд (в буквальном смысле, в том числе) на людей: смотрю, с одной стороны, с сожалением, а с другой - с сочувствием, с одной стороны - со скепсисом, а с другой - с улыбкой, с одной стороны - твердо, а с другой - мягко, нежно и чуть застенчиво…

П.С.: интеллигент, только зимой лохматый, а летом загоревший и загрубевший от бесчисленных крестьянских и батраческих  трудов…


***

Христа бы и сейчас распяли, а Павла – палатки делать запрягли, чтобы  не тунеядствовал, когда в палатках такая недостача. «И закрой рот, суеслов – ведь всем ясно, что хорошо, что плохо и как надо Богу молиться. Надо быть честным, трудиться и семью содержать, а прочее от лукавого».

П.С.: шахматистов и то больше, чем людей, которые пытаются разобраться в жизни… И у многих даже такого навыка нет – этому же как ходьбе учиться надо…

***

На тонущем «Титанике» все кинулись свои семьи спасать и многие  спаслись, ибо сумели быстренько найти отдельную свободную каюту, всю ее мебелью обставить («очень дешево же - инфляция  и паника»), на окно штору повесить, дверь на цепочку закрыть...

П.С.: кто-то поверил только в инфляцию и панику – мол, сам Титаник не может утонуть – а кто-то вообще ни во что не поверил…