Я3 - 97года с постскриптумами - 13 года - 4

***

К. например – это уже не «товарищ», а «господин». Во многом возвращается 19-ый век. Соответственно, в городах и Достоевский уже где-то рядом, а на природе придет время и Толстого?

П.С.: писатели в целом уже не слишком актуальны…

Пролистал Гессе – все его читают: скучнейший немчура, популяризатор хренов, апологет «искусства»…

П.С.: Гессе, Булгаков, Набоков, Бродский… – до Сорокина с Пелевиным такая мода была…

***

«Неделя» – это призыв к неразборчивости в течение 6 дней и различению на 7-ой. «Бегите без оглядки 6 дней, говоря в конце каждого лишь короткое: «хорошо», «весьма хорошо», «не весьма хорошо», «весьма нехорошо получилось»»

П.С.: ничего не вышло, как ни бился…

***

Повальная любовь к детективам – знак того, что людям не хватает напряженности в жизни, развития некоего сюжета; повальная любовь к фантастике – знак того, что людям не хватает чудесности в жизни.
П. не интересуют детективы, а интересует фантастика, потому что его жизнь динамична, но убога. Папу интересует детективы и не интересует фантастика, потому что его жизнь лишена сюжета, а место фантастики заняло Евангелие.

П.С.: предоставь мне такой выбор, я бы выбрал фантастику, потому что она к сказке ближе; убийцы и менты – персонажи отвратные…  Но ведь и тот же Достоевский для меня писатель фантастический, а не детективный…
Кстати, Стругацкие удачно сочетали детектив и фантастику…

***

Думаю про эффектные корабельные бои Айвазовского: «с употреблением эстрадных дымовых завес подзуживают нас на диванах…».

П.С.: не думаю, что Айвазовский был каким-то шоуменом – нормальный романтик… (хотя показной романтизм всегда как шоу)

***

Вовка: «Нелюбовь БГ к Достоевскому и Толстому – это нелюбовь аквариумных рыбок к китам». Мол, пора бы  всем вольным мамонтам  вымереть – зоопарков уже достаточно много. «Все по тюрьмам! А каждой тюрьме по зверю,  рыбе и птичке» 
(Ну, не тюрьма, так теплица. Причем, в теплице той может быть даже Индия – супер, но натурального свежего воздуха нет…)

П.С.: поэты вообще мнят, что они выше прозаиков, и красивее. Типа, мы шпили на крышах, лепнина на стенах…

«Нам очень трудно понять друг друга, ведь вы богатые полузвери, а я бедный полубог».  Я человек на воле (воля – это Бог), а вы – в тюрьме (тюрьма – это зверь). Тюрьма богата, а воля бедна, потому что всю жизнь зачем-то «обустраивали» тюрьмы за счет ограбления воли. Звери грабили Бога!
(Настолько обустроили, что превратили в теплицу…)

П.С.: я бы обустроил волю мини-гостиницами, гравийными дорогами, легкими вездеходами и катерами…

***

Вовка: «…одна сестра материалистка и моралистка, а другая – аморальная идеалистка».
Материалистична и моралистична – наверное, бодрая, хваткая секретарша; идеалистична и моралистична – например, бедная наивная учительница. (А аморальная идеалистка  будет заниматься «искусством»? Реальные бабы такие расклады легко опровергают и дополняют, вариантов много…)

***

«Заслуженный татарский писатель» –  всё равно, что заслуженный перемяч…
«50 лет плодотворной деятельности» –  суп, что 50 лет в кастрюле стоит. В нее каждый год заботливо подливают воды!

П.С.: есть ли хоть один интересный татарский писатель? Только бытописатели попадались…

***


Живет как крыса, с задачей прошмыгнуть открытое пространство и юркнуть в комнату. Добренькая крыса, все время прошмыгивающая мимо, мимо.
Огромный завод завалил мир всякими «красивыми предметами» - их стало как кирпичей много. Даже нашей крысе досталось 8 целых и 23 обломка - и она очень довольна, вполне спокойна с этой стороны.

П.С.: обычная бабулька, правда, совсем не общительная. И кто не мещанствует? Кстати, как померла она, одинокая, все имущество ее было расхищено – причем мы тоже кое-что утащили…

***

Черная тарелка, но на ней мясо и белая тарелка, но на ней - ничего. «Это для счастья тарелка, она как белая птица - поголодаем или будем травиться?»

П.С.: Счастливые тарелки – придумал же…

Наполовину белая, наполовину черная тарелка - граница похожа на трещину. Тарелка полна, но есть нельзя, потому что нельзя прикасаться к тарелке - сразу распадается на две половины...

П.С.: сила критики моей такова, что спокойно поесть никому не удастся…

Познал секрет силы, но, видимо, не совсем, потому что чудеса творились не вполне совершенные и  белые: «тут сломано, а  там темно». «Не заглядывайте туда, где темно – возможно, там еще хуже сломано. Я сам не знаю, что там творится. А здесь вроде тихо, но возможна засада, мина и яма - и кто-то сейчас слушает нас…»

П.С.: по мине раз в пять лет – и вся жизнь твоя исковеркана…

***

«…А вот у Н-н вид нечистый» – Вовка: «А у неё как раз не знаю, какие могут быть грехи» – Удивился: «неужели так много грешит в мыслях и  мало – в действии?!» (продолжить бы изучение людей…)

П.С.: она реально грязнулей была…


***

Учитель учит ученика – в конце урока на лбу учителя испарина, в глазах тоска, а лоб ученика всё так же крепок и тверд и он с достоинством уходит, твердолобый…
(Горе от ума или от ложных знаний? Галич: «бойтесь только того, кто знает, как надо» - знают всё учителя…)

П.С.: все евреи тоже все знают; «бойтесь только того, кто знает, кого бояться»…

***

Вспомнил свои ощущения от чтения в старинной Библии выражений типа «Ветхаго Завета» и «Святаго Духа» – всегда казалось, что речь идет о каком-то могущественном уродстве. Еще эти старорусские непонятные буквы… Выглядела Она как супермертвая книга, Каббала, которую читают зарытые покойники – читают не для воскресения, а «за упокой своей души».

Ни Бог, ни Дух не уроды и могуществом Своим не желают пугать и  отчуждать человека – хорошие, нормальные Они Боги. На Христа похожи! На нас с тобой!

П.С.: обращение к нормальным людям, но есть ли они? Нормальны, но не настолько!

***

               
«Когда  душа просит пойти в  лес по узкому пути,  встречаю почему-то только Димку. Приветливо застенчиво здороваемся, наклоняя головы, и расходимся,  растворяясь в темной тишине…»

П.С.: когда по лесу на велосипеде ездил, удивительно мало людей попадалось – а таких же велосипедистов  вообще единицы за долгие годы…

     Жила-была девочка, которую звали Красная Шапочка. У нее была огромная голова, похожая на шляпку мухомора, но только голова у девочки была совсем не ядовитая; добрая была девочка. И стала бабушка рассказывать нашей девочке сказки про то, как страшен лес, какой он темный и какие в нем волки. «Они тебя съедят, девочка» - и бабушка для наглядности обнажала свои волчьи зубы. Отсоветовала, короче, бабушка девочке на природу  нос высовывать, посоветовала лучше дома сидеть и сказки читать, и бабушку слушаться. И выросла девочка и стала читать модные сказки, и носить модные красные шапочки, которые носят в модных сказках, но голова-то у неё уже была обыкновенная, и с законничества волчьими зубами...

П.С.: сейчас и мальчики-то нос на природу не высовывают…

«Безопасна жизнь только в крепости, но на каждого крепостей не напасешься;  так засядь дома и вой волком - такого дома побоятся не меньше, чем крепости».

П.С.: как бы не сглазить, но жизнь при Путине пошла безопасная…

«Жизнь почти безопасна, выходи; Бог явился и всю жизнь по-доброму устроил, везде рай» - нет, сидит в своей избушке, что уже не на пустыре, а в саду цветущем и по-прежнему волком воет... «А вообще, вечер, темно - кто его знает? Например, за теми кустами слишком легко спрятаться…»
(«Маэстро Волк» - он даже зарабатывал на этом. Сад, чтобы цвел, надо, говорит, тоже монетой поливать…)

П.С.:  в одном из самых северных и провинциальных городов-миллионников  бесперспективно рай проповедовать – тут все задубели…

***


Язык щупает зуб, в котором застряла пища - и в мозгах язык, и он тоже щупает некое место, в котором застряло впечатление! Во всех местах что-то застряло. Не так много и застряло-то в зубах - если бы в мозгу ничего не застряло, то давно бы спал, а не ковырялся языком в столь поздний час...

П.С.: раньше больше было зубов, соответственно, чаще застревала пища…

Достоевского горячая путаница. Он открыл, что все общественные учреждения стоят в лесу пустыми и холодными и людям в лесу самим приходится докрасна стараться, чтобы не погибнуть в путанице леса…

П.С.: Достоевский – это взгляд уж совсем изнутри на город, капиталистические джунгли…

***

Рыба поняла, что она утонула и стала выпрыгивать из воды – на солнечный остров. Некто обещал солнечный остров, и она всё ищет его, выпрыгивает, напрягается до отречения от себя, высматривает, но кругом только  пустой и холодный океан, газета «Известия», комбинат «Аромат», крейсер «Аврора»…

П.С.: рыбий рай – возможность быть съеденными людьми, как некими богами? Скорее всего, у них все перевернуто и именно ад наверху, на наших сковородках – а рая или вовсе нет, или он скрыт на дне, в глубинах океана... (Или сама их жизнь в воде – как и наша на земле – это и есть рай, просто он  временный и несовершенный, будучи захвачен, возможно, не Богом созданными хищниками…)

«Рыбка, плыви сюда, здесь у нас отличные аквариумы; зверь, ползи,  в наличии превосходные  террариумы».

В подобном зверю всегда есть огонек человечности: разгорится огонек - сгорит зверь и обратишься ты в человека. А в подобном человеку всегда есть огонек Божественности: разгорится Бог в тебе и сгорит человек и обратишься ты в бога.

П.С.: горение возможно в обе стороны…

«Выбирайтесь звери из леса, а люди из городов - и леса, и города подлежат  огню; будет гореть со всех сторон, а  искать выход вам придется с завязанными глазами, с глазами, выеденными дымом, находясь в тумане, в лабиринте, в месте без примет. Только боги спасутся! Улетай или погибнешь! На земле адов огонь разгорелся, а над землею, на небе - райский праздник набирает ход».

П.С.:  рай – это когда город зарастает лесом…
Так-то мало кому хочется, чтобы сгорели все превосходные аквариумы и террариумы, но: пятая колонна провоцирует митинги, снайпера провоцируют митинги на госперевороты, госперевороты провоцируют разворовывание оружия экстремистами, оружие провоцирует экстремистов стать террористами, ну а от терроризма до массовой бойни - даже и во всемирном масштабе - уже совсем рукой подать…

***

Сон, в котором некая очень крутая паперть в проулке. И  на ней исцеляют. По крайней мере, слух такой пронесся, и народ толпится на крутых ступенях и в узких дверях, и в тесных сенях, хотя никто не знает, кто исцелитель и где он  в толпе, и кого  исцелил. Каждому кажется, что только он не знает, ведь все кругом в хлопотливом движении. Вдруг  вылупилось: «вот исцеленный идет!» - прошел некий непроницаемый худой господин, не глядя на расступившуюся толпу...
(Толкование сна: вместо волнения - суета, вместо чуда - бюрократия. Выбито, отсутствует главное звено, и все повисло в воздухе, во сне…)

П.С.: преломленный Кафка – я его, старомодного, тогда больше, чем сейчас ценил…

***
               
Мышки играют в слонов со слоновьей важностью. Никакой зверь не ценится, если он не играет в слона. О коте лучше не поминать, для слонов он не существует на свете...

П.С.: с появлением интернета людям труднее стало мечтать о себе – слишком много информации; толкотня и суета как на базаре – или в муравейнике…


***

То ананасы ем, а то меня дубинами колотят; то загораю, а то от холода задубеваю; то пишу, а то двух слов связать не могу; то учу взрослых, а то меня обманывает первоклассник; то лезу на баррикады, а то залажу  под стол и нащупываю лаз в подпол... 

П.С.: От холода задубеваю, зато для сердца холодный воздух живителен (настроение от фруктов и конфет хуже поднимается)
               
«В теле еще рай, но в конечностях уже адов холод, а, главное, в голове измена».
 «Везде ад, в одном сердце еще рай; хотя    уже не говорит, но еще стучит о чем-то».

Голова ананасы ест, тело дубинами колотят, в конечностях адов холод, в сердце рай. В сердце всегда рай, иначе это уже не сердце... «Что-то на сердце тяжело, холодно» -  «Это около сердца. Ешьте ананасы, чтобы голова смогла пробить  тяжелую, холодную стену и высвободила сердце из плена, допустило к нему воздух живительный, дух целительный…»

П.С.: за грудиной кол – стенокардия; сбоку еще сердечные боли – но я все же иду на лыжах за живительным воздухом, за мощной прокачкой всего организма…


__

На всех этих сборищах беспрестанно верчу головой, реагируя на каждую реплику… Зато на заготовленные речи почти не обращаю внимания. И не столько реплики, сколько реакции на реплики бывают интересны.

П.С.: один-два раза повертел головой, потом сколько-то раз просто смотрел головой и наконец, стал поникать головой, класть ее на руки…

…Все засмеялись, но меня удивило, что засмеялась Н. И я тут же повернул к ней голову, пытаясь понять, что это значит…
А. сказанул такую нелепость – а никто не возразил – что я потерял всякий интерес и к нему, и ко всему собранию, молча встал (а никто не встает) и перешел к столу с газетами; потом покружил немного возле них с вольным, спокойным и равнодушным видом…

П.С.: дикий, странный смех у всех временами случается? У этой благопристойной и закрытой Н. точно был иногда…

Закрыл  лавку с болтовней на большой замок – а была она у меня немалой и десятки лет функционировала. Правда, закрытой  стоит ещё недостаточно долго для того, чтобы оставленный в ней товар успел сгнить и проржаветь – разве что скиснуть и зачерстветь успело кое-что.

П.С.: став ходить к людям, заметил их закрытость и тоже решил закрыться (но потом малость расслабился, а кроме того решил, что болтовня с людьми провоцирует интересные сюжеты и идеи, пригодные для моих не просто закрытых, а уже и прямо секретных писаний…)

Вертел головой, всем интересуясь, но во всем разочаровываясь.

 «Что-то ты сегодня только бубнишь, причем разбросанно». – «Похмелье. Жить как-то всё равно надо, правильно?» – «До похмелий ли, когда лайнер стоит недостроенным?»

П.С.: опять похмелье, и: «до похмелий ли, когда построенный лайнер стоит не проинспектированным, не модернизированным, не объясненным…

***

Улыбаюсь, даже когда хмур – вечная улыбка. Безмятежен и неуязвим, как ясный день. Мир страшен и забавен одновременно – поэтому улыбаюсь, но эта улыбка как маска. Идущего серьезно и просто сопровождают весело гарцующие всадники…
 Но бывает и так, что устаешь идти, садишься где-то в придорожных кустах, пропадаешь и тогда веселое гарцевание всадников на пустынной ночной дороге начинает напоминать беснование…

П.С.: «Кавказский пленник» Толстого вспоминается… Ничто не вечно под луной, и улыбка – первая… Но хорошо, что люди гримасничать не любят… Ясный день настраивает их на забавный лад, а глухая ночь на мрачный - но тогда они просто прячутся под одеялом (где только страдальчески сморщатся, как уже и заснут…)

***

Обычно хватает всего трех по-настоящему различных компонентов –  вся соль в том, что эти компоненты комбинируются в самых неожиданных сочетаниях… А если учесть, что за каждым компонентом стоит длиннющая череда родственников размером эдак в треть мира, то в итоге весь мир оказывается косвенно задействован и переливается самими фантастическими смыслами…

П.С.: если понять эти три строчки, то можно стать философом, но как поймешь их, когда они сами – результат длинной цепи пониманий…

Слишком часто я менял экстазное, предельное, но бессловесное думанье на писание истин средней руки…

П.С.: первая аудиозапись этой книги тоже была «средней руки»? Средняя, обычная рука вообще-то самая ходовая…

Весь этот период (с 91-го года – о более раннем и вовсе нечего говорить) теперь представляется сомнительным, его символом является тщетная и бесцельная зубрежка немецкого языка… И в целом, «занятия» именно тогда стали системой…

П.С.: «занятия» с «компонентами» - сомнительная литература, но, может быть, несомненная наука? (авангардное разрушение чужих текстов, но постмодернистское созидание из получившихся компонентов чего-то совершенно нового...)

А тут ещё Вовка пришел с сообщением, что он поссорился с К. и объявил им, что я считаю их раковыми больными!

П.С.: через 13 лет после того, я опять поссорился с тем же К., назвав его литературный кружок форменным кладбищем… (Причем, он не вполне понял меня – дело было еще и в том, что заседание проходило в обшарпанной студии, предназначенной  разве что для научных талантов, лишенных всяческого вкуса. В гнусной, антихудожественной атмосфере литература, жалкая и сама по себе, казалась уже полной нелепостью… А ведь при наличии красок я мог бы разукрасить их стены даже за день! А бабы могли бы нанести тряпья, создать уют… И почему не приглашают музыкантов?)

***

«Душа моя устала!» - а некуда сесть и не на что посмотреть. Сел на выступ в стене, шириной в полкирпича, смотрю на узоры на стене, которые образовали пятна и трещины, ищу среди них приятные, а теперь и поспать пытаюсь, к стене голову прислонив. А что, не так же ли делал в общественном транспорте...

П.С.: с моим ревматизмом частенько приходилось не брезговать и выступами…

Общество стало вызывать духов, и явились духи, громадные как  вот эти сорняки… И опылили сорняки своим духом всё жизненное поле, отчего оно теперь и завалено мусором…

П.С.: типичные мысли огородника, дворника…

«Необдуманность» – это когда ты не смотрел на вещи со стороны. – «Не хочется терять время»…

П.С.: мой нынешний зрелый возраст  более склонен к обдумыванию, но начинаешь себя поторапливать уже потому, что чувствуешь финиш. Да и обдумываешь прежде всего то, как бы не сделать лишних шагов…

***

 Ван Гог  хотел жить дружно и с нашими, и с вашими и с Богом, и с сатаной, с Гогеном. Слишком дружелюбный был (а БГ всех любил…)

П.С.: «любите врагов ваших»? С виду едва ли не абсурдная заповедь – ведь, если ты любишь, то человек тебе уже друг, а не враг? А раз остается врагом, то речь о максимальной благожелательности только. Дружат всегда две стороны: «я не могу дружить с тобой и любить тебя, если ты не дружишь со мной и меня не любишь. Убери преграду и я буду по-настоящему любить тебя».
Буддистская «любовь ко всем» пытается быть выше христианской, но это самообольщение и гордыня; типа, мы как боги надо всеми…

Удивительный случай: машина – импрессионистский метод – поведала о жизни в полную силу и без фальши. (И ранний БГ удивителен тем же, только был он не машиной, а хиппи… БГ – хиппи-машина, а Ван Гог – машина-хиппи. Я сам такой: природа, свобода и метод…)

П.С.: у импрессионизма свой тупик – в него и БГ, и Ван Гог, и я, и все попадали… Все превращается в кашу; смыслов не хватает и все сметается «атмосферным» потоком… В итоге, ты уже не творишь, а  никак не можешь до конца съесть всю кашу, весь этот сжиженный мир (и просраться жидким абстрактным поносом!)


***

Ежики, букашки – может,  это будущих «инопланетян» первобытная эра… Или прошлых – закат…

На земле солнце порождает разнообразие чувств, но на небе всё уже равно голубое. Или это просто взгляд издалека?  …А смена зеленого на синий как простой обман, это же похожие цвета…

П.С.: в зеленом раю живем, в голубой в следующей жизни попадем… (а за голубым какой? Фиолетовый? Да то ли это направление?! – ведь хотелось бы в красную, теплую сторону двигаться… )
Земля – это голубое, прохладное зернышко, из которого с нашей помощью в холодном космосе должно вырасти райское дерево теплых миров…


***

Не мог Он «простить» людей: это все равно, что сказать людям, спустившимся в овраг вместо того, чтобы перейти его по мосту: «спустившись в пропасть, вы прошли полпути, пройдите же хотя бы вторую половину пути по мосту!»

П.С.: да, Его прощение в построении для нас моста – и его заслуживает каждый, кто потрудится выбраться из оврага – спуститься в который было слишком легко и заманчиво… Т.е. официальные указатели ведут якобы в гору, а реальные – в овраг… Если ребенку не дать спуститься в овраг, то он легко может перейти по мосту? Будет как ангел? Но он не оценит опасность оврага и тот может затянуть его позже...

***

Дети копошатся кучей, взрослые едут цепочкой и рядами, а боги летают поодиночке. Дети любят коллектив, взрослые - порядок, а боги – свободу. Куча – это безликая свобода и абсурдистский порядок. Порядок – это линейная свобода и расчерченная куча. Свобода – это куча, имеющая лицо и куча в полном порядке...

П.С.: образцовый научно-художественный текст…

Евангелие говорит, что люди мира, обычные мещане – погибающие грешники, но: «вроде паники нет, всё чинно и благоговейно, никто спасаться не бежит, а только рвется других спасать, непонятно кого и от чего».

П.С.: все-таки, ходят спасаться – иначе религий бы не было… Мещане – погибающие около ноля грешники? Погибающая в ноле грешность и праведность?!

Быть нищим и странствующим по улицам богом, стать ребенком в «детской» -  дворике, садике... Несчастные лазари, распятые боги приобретают огромный опыт на этой земле и конвертируют его так, что дальше уже живут беззаботно. Даже обычные люди в старости понимают, что лучше всего – это садик и солнце…
 А  поэты – небедные дети; им надо или обеднеть, или повзрослеть. Повзрослеть трудно, обеднеть страшно…

Я стоял у солнца и энергетика моя была велика, но кругла и не целенаправленна – теперь мне надо перетечь по дорогам длинным караваном. Что сможет перетечь сквозь все дела и знакомых, в конце опять соберется в солнышко…

(Не потому ли стал ходить по людям, что теперь рядом нет родителей: поспоришь с ними часа два и уже никуда идти неохота, просто нет сил.)

П.С.: перетечь в садик длинным караваном…

***

Никак не хочет бюрократ выполнить предначертание судьбы – покончить с жизнью путем самоубийства; всё планы строит, прожекты чертит, резолюции пишет. По широкой, высокой лестнице он уже поднимался после смерти, как во сне… А коммерсант умирает от ожирения одних органов и дистрофии других. Поэтому мясо оказалось невкусным, почти несъедобным, ибо многие  внутренние органы   словно бы ущемлены железной рукой; там же нашли убитую крысу…
(Но иные коммерсанты ведут бюрократически правильную жизнь: ему скажут, чтобы съел только 10 грамм, причем ровно в 12 часов – он именно так и сделает, затратив на ожидание и процедуру целый час.)

П.С.: П.С.: коммерсанты рисковее – скорее и на самоубийство решатся (а вот бюрократы очевидно невкусные)

***

Когда стоял рядом с солнцем разума, ослепительно ярко видел весь свой внутренний механизм (но в нерабочем состоянии), когда пошел, увидел мир в этом же свете; наконец, дошел до все-таки плохо освещенных закоулков – где, зато, можно бегать так, что никто не догонит, раз  пока никто не знает разумного секрета  бега…
(Т.е. разум был и раньше – до меня! – но никогда еще не было солнца разума… Как, впрочем, и пятен на солнце, а также затмений – причем, таких, что превращалась в хаос земля…)

П.С.: солнце христианской философии и истинных искусств!

***


Молодые мирятся с миром, потому что он позволяет им быть модными и  тешиться иллюзией, что они впереди. Потому и старые мирятся с молодыми, что знают: их бунты – обман и иллюзия. «Перебуянь в стакане воды, чтобы,   когда вырастешь, спокойно ведра носить».

П.С.: а вот иные бабы и до старости перебеситься не могут – им не скучно в стакане воды, в стакане попсы, в стакане ****ы…

  ***

Иуда предал Христа, а Христос Иуду не предал! …«Кто, Господи?» – спросил Иуда. «Тот, кому подам» – и подал ему же. Иуда думал, что либо Он не знает, либо предаст его и сравняется с ним в низости…

Иуда маленький, как 30 сребренников, как земля горшечника, а Павел большой, весь мир в себя мог вместить. Это как бы зеркальная история: Павел начинал с убийства… И вывод: маленькие гибнут даже рядом с Христом, а без большого не спасется мир…

П.С.: конечно, есть некоторые сомнения в подобных толкованиях…

Им почему-то кажется, что Христос их очистил Своею кровью, а не залил. Он залил нас ею, чтобы вместе с ней мы смыли с себя черного человека – это как чистящее вещество. Он его нам дал, а чиститься мы, конечно, должны сами.

П.С.: смерть и страдание как чистящее вещество – но ведь грязь тоже как смерть? Две смерти воюют, а жизнь – искоркой между… Между дух жерновов мелет нас жизнь, из мУки мукУ получить пытается…

***

Ждать, пока Ельцин второе сердце не износит? Он их, как сапоги, и дальше будет чинить и менять…

П.С.: очень  расстроился, но есть слух, что на самом деле он тогда же и умер…

Ельцин будет жить сто лет… - а потом будут жить всякие шишки, у которых киллеров под рукой не меньше, чем охраны.

П.С.: Сорокинская книга с соответствующим мотивом еще написана не была…

***

У БГ, Бутусова и всех остальных тексты слишком условны – капитаны, навигаторы, бурлаки и т.д. – а музыка слишком услаждает слух…
Я сейчас всё время в духе, а БГ и компания только налетами – вот им и кажется всё таким романтичным. За романтикой и наезжают…
 («Бурчат затворники в пещерах, и у них давно испортился характер»)

П.С.: пусть поэты уже кем-то написанную прозу на поэзию перелагают, а прозаики куцые стихотворные сборники – на нормальную прозу. Изощряться придется и тем, и другим…

***

Люди именно раком больны – тут сам не вылечишься, само не пройдет, чудо нужно, сверхусилия по спасению…

Нетворческие люди похожи на американские клены, а я на яблоню -  взяв свои яблоки,  покидаю их в пустые голиафские головы, вызывая вселенское сотрясение мозгов. Поднимется ветер, посыплются  какие-то опилки, шелуха...

П.С.: раком больны все американские клены – их, кстати, невозможно выкорчевать; химиотерапией, разве?…
Американских кленов было так много в моем детстве… - по-моему, сейчас и деревья, и люди получше (если не считать поносных чмырей с политиканских форумов!)

 Пришла мама – «вроде она неплохо выглядит, а я без сил – поэтому воздержусь,  не стану вмешиваться ни с какими поученьями».

П.С.: как трудно мне было воздерживаться, когда 24 часа в сутки толклись на одном пятачке…


***

Оказывается, есть колдуны, которые совершают чудеса, исцеляют безнадежно больных – это факт. И какая же проповедь: ведь каждый исцеленный растрезвонил всем своим знакомым, а те, в свою очередь, наверняка тоже не ленились. Так что люди безбожны или верят в помесь бога с дьяволом не просто так – много есть проповедников. Те же «средства массовой информации» - это средства массовой проповеди…

П.С.: слава Богу, с тех пор ничего слышал о таких замечательных колдунах – уже не смотрю, не читаю?


***

Композитор Губайдуллина –  ощущение, что стала хорошим, по современным понятиям, композитором из неистощимого желания примерного поведения! Вот и в консерватории у неё были одни «отлично». Так сказать «передовик» предприятия по производству музыки. Музыки тоскливой – почему бы и нет? – у всех «передовиков» приятный вид и мутная душа…

П.С.: более того, даже ее музыка мне сильно понравилась один раз – отчего и попер на концерт классической музыки с участием автора. Такое в жизни со мною всего пару раз и случалось. Хватило, ибо надолго запомнил…. Очень многие вещи можно делать в жизни по разу – и делай ты их хоть тысячу раз, больше уже почти ничего не изменится и не запомнится…

***

Опять день, когда глаза словно посыпаны пеплом – и ничего тут не поделаешь, все колодцы пусты… Ударял несколько раз в большой колокол, но никто из домов не выходит сегодня; мелькнуло в окнах несколько взлохмаченных сном голов, но и только – никаких посиделок на улице…

П.С.: тоже поспи; после даже часового хорошего сна часто бывает такое чувство, словно выпил вина…

Здоровые процессией сопровождают заболевшего в больницу; потом больные - умершего на кладбище... Последнее приветствие заболевшему; последний укол умершему... Четыре ребенка пеленают родившегося;  четыре старика хоронят умершего. Четыре старика  пеленали родившегося мертвым, четыре ребенка хоронят умершего, который воскреснет... В больнице туман, а на кладбище черная ночь. В больнице запотели все оконные стекла, а на кладбище все колодцы до краев полны черной водой. В коридорах больничных под ногами шуршат опавшие листья...  Детский сад привели в дом престарелых и все льются и льются бабушкины сказки: «здоровый ударился о серый камень и так ушибся, что попал в больницу, а там он ударился о камень черный... На воле вольным ходил, а в больнице уже пошли всякие целебные ящички и в один прекрасный день  гробы завезли... Все было как-то странно, противоестественно: ясное утро; днем вдруг падает туман, и туман этот упорно не желает рассеиваться - так и провалился в ночь...» Детский сад привели в туман, а старшеклассников сводили на кладбище, они уже с удовольствием пробовали черную воду... «Что здесь?» - спросил в туман. – «Больница» - ответили из тумана. – «А кто говорит со мной?» – «Больные»...  «Дети, в больнице тоже есть школа, только в ней изучают не гранит знаний, а туман знаний. После окончания школы, т.е. больницы всех ведут в черную ночь, на черную землю, в которой вырыты черные ямы, под черное небо, с которого машут черные дубины. Задача в том, чтобы попасть только под свою дубину и свалиться лишь в свою яму – из чужих ты всю жизнь будешь вылезать» «Больные деревья спиливали и свозили в больницу...»

П.С.: в 90-ые  это была больная страна…

«Постойте, не чрезмерная ли мрачность?» - «Я тренируюсь; так борюсь со страхом. Чтобы, например, не раздражаться ни в больнице, ни в гробу. В этой больнице даже телевизор по хорошему не посмотришь - все время туман, а в гробу всего растрясут, пока донесут, а напоследок еще и уронят - вот, видите,  еще раздражаюсь!»

П.С.: раздражительность немецкого типа…

***

Чистый, нежных тонов лакированный стол, ярко освещенный настольной лампой – удивительно и приятно; федоскинская миниатюра, яркая, нежная, лакированная тож – удивительно и приятно; авто красивое, костюм красивый, носки и болты – и те красивые… «Но я-то почему некрасивый? Эта красота только унижает меня своим олимпизмом. Богов производим, рисуем, друзья мои, богов, а это дело подсудное.  И надо быть фасадом - ни улицей, ни домом; вечно не жить, а выступать…»

П.С.: постригись, возлюби костюм и галстук и прочие мелочи…

Сидят в уюте, пьют чай и даже федоскинская миниатюра на столе лакированном лежит, но за окном тьма и гнусные звуки. «Это лак добывают; деревья пилят;  чай расфасовывают…» – «И это федоскинцы гуляют». – «Что делать, милая? Максимум, что мы можем сделать, так это свет на всех улицах повесить, музыку включить, из пульверизатора все заводские здания обрызгать яркой краской...; а по праздникам фейерверки можно делать – только выдумывайте праздники…»

П.С.: даже федоскинцы попали под раздачу! Даже чай… (а лак я все время пилю – но никогда не царапаю…)

На улице грязь, во мне грязь, вот и смотрим, как блестит этот фасад чертов…

П.С.: было время, когда шикарны были только машины – объезжали на них всю разруху и, видимо, так обрыдло смотреть, что принялись и что-то шикарное строить…

***

«..Да, я был в больнице, а вы в балете, а он уехал в гости к родителям...; да, не удалось тогда встретиться... Да, я был в больнице, а вы в антикварном магазине, а он уехал на рыбалку к родственникам...;  опять не удалось  встретиться... Ничего, если я выпишусь из больницы раньше, чем вы в нее попадете, я вам записку оставлю, как меня найти». Записка: «Если  буду жив, то третий от начала с левой стороны. Если  мертв,  1179-й в 836 ряду. В случае же публикации, 1719-й в  638 ряду...»

П.С.:  одна в оркестре, другой семью завел (и даже про родителей забыл, не то что про меня)

***

«Можно я вас провожу?» – «Я живу довольно далеко» – «Я готов провожать вас даже до края света, чтобы дойти до вашего дома».
(Край света: довольно темно, вдали несильный и резкий свет, дальше которого уже ничего нет…)

П.С.: в 90-ые постоянно было «довольно темно»…

***

Где серебро, там и похоть, ведь для чего деньги, как не для славы и женщин – в конечном итоге: сначала на деньги пытаются сделать деньги…
 И  славе же не обязательно быть вселенской или даже общегородской…

П.С.: ****ство и потре****ство ходят парой и управляют жизнью…

***

П. периодами жил у тетки, а у нее водились клопы – когда больше, когда меньше. И вот, в одну из летних ночей – уже было светло – он проснулся, потому что всё тело страшно чесалось от укусов. Поворочавшись, он, наконец, встал и стал осматривать свою постель – но ни одного клопа не обнаружил. Заглянул под кровать, осмотрел стены, удивленно пожал плечами и хотел, было, снова лечь… и тут догадался поднять подушку – под ней было жуткое красное месиво. Пораженный, потеряв дар речи, он тихонько положил подушку на место, просидел на стуле до утра и сразу уехал…

П.С.: и вся жизнь у П. получилась такая… И зачерствел он от таких теток… Радость в жизни: оставлять всем их клопов; ты не помог мне, я не помогу тебе…

***

…Христос даровал всем не прощение, а шанс, лишив жизнь безвыходных ситуаций и упразднив все тупики. «Верьте, что нет безвыходных ситуаций, будьте отважны – и так оно и окажется, всё у вас получится». Но дело в том, что люди в своих тупиках уютные квартирки оборудовали – и уже невозможно взять достаточный разбег, чтобы пробить тупик.

П.С.: в тупиковых квартирках они сразу не погибнут, сначала примутся слабеть… (в питание себе, в подмогу своим слабостям выкачают все соки из земли и только потом вместе с цивилизацией сгинут…)

***

Американоиды чуть ли не с пеленок таскают детей с собой – в те же рестораны, тусовки... Чтобы привыкали носиться по миру. Если младенцем разъезжаешь по городу, то взрослым запросто сможешь разъезжать по миру. Психология богов (каковой мне так не хватает!)

П.С.: знать языки, компьютер, гонять по миру на машине, с легкостью общаться с первым встречным…

***

У каждого на том свете будет свой мир – люди не будут перепутаны… Здесь, на земле каждым  записывается своя собственная кассета, которая там будет крутиться вечно: что запишешь, то и слушать будешь вечно.

П.С.: сейчас совершенствую запись, делаю ее подлиннее и помощнее… (работа в студии!)

Шикарный аквариум вдруг поставят на огонь, как обычную кастрюлю, а рыб, бившихся в сетях, отпустят в чистую далекую речку…

П.С.: окажется, что в шикарных аквариумах плавали химические рыбки?!

«Там он дышит, встав на табуретку, а вон в том темном углу  всегда возникает ощущение, что где-то рядом скрыта дверь на выход…»

П.С.: вчера перед вечерним телевизором на меня снова такая тяжесть навалилась, что показалось, будто может трахнуть… (но так и не ушел спать, пока не досмотрел  важные политиканские дебаты - «и я ведь в кои веки отдыхаю!»

***

Рисунки как плоды: «вот мои яблоки, а вот  хурма». Хурма, конечно, дороже, но, может, не обязательно требовать за типовой экземпляр миллион рублей?!

П.С.: типы иногда необратимо меняются, их уже не вернешь…

Жизнь непрактична, неэффектна и недешева – особенно, когда не умеешь жить, а жить все разучились… (мои дешевые эффекты?!)

П.С.: тут вроде с каждым словом можно поспорить, но лучше не надо…

Мертвую форму мертвец может в руки взять, а вот живое содержание – вроде бы в эту форму налитое – нет! И начинает мертвец мертвую вазу мучить; и говорит, что в этом – особое наслаждение, мучительная жизнь…

П.С: у классицистов в вазы еще было налито, а вот у авангардистов уже все вытекло. Мучают формы в отместку…

***

Бог подобен не только человеку, но и зверю – у Него свои повадки, свои секреты, своя тайная берлога, в которой Он пропадает по полгода…

П.С.: да, на медведя прошлым летом мне было полезно посмотреть, чтобы представить Бога…

***

Начал делать, но тоска уже при самом первом движении: «всё это не то, неправильно; но как же быть; я почти обязан кем-то…; кем  обязан? Нет, если не делать, будет еще хуже; может, сейчас  так начну, а потом всё поправится…»

П.С.: без острой тоски ни одно «начало» не обходится; новое дело может тебя обломать уже через 5 минут…

***

Русские жалуются на всепроникающее влияние Америки: «как птицы налетели, галдят по всем каналам, во всех лавках! Научились летать, и давай весь мир покорять, а мозги-то куриные!» Но не жалуется ли и Америка на русских: «опять достоевщина на душе, никак от нее не избавиться –  специально свой самый яркий халат надела… Это всё русские, это у них склад, источник всех проблем, зараза!»

П.С.: Россия – скудный, бедный север, а Америка – богатый, пышный юг, но в царствие Божие легче бедным войти! (хотя Америка и религиями богата) Т.е. не надо нам гнаться за  богатством, лучше жить скромно и стильно, в соответствии, в гармонии со своей природой  – быть чем-то вроде огромной Эстонии… (опять немец советы подает! Русские дикари яркость и огромность обожают – а также привыкли не к индивидуальным хуторам, а к безликим городам…)

Говорите, ничего, мир, как стоял, так и будет стоять на мещанах? Так мещане же нули, а нули не существуют; и они не могут стоять, они бы набок легли, если бы существовали…

П.С.: «мещане» как «графоманы» - слово лишнее. Ведь все бабы «мещанки» - а почти все мужики подкаблучники… (Какова этимология этого странного слова? От «местный», наверное... Или: есть «вещь», а есть «мещь»…)

***

Кто был в борделе, тот ничего не расскажет – «А ты сам что там делал?! Одно из двух: либо ты честный человек и там не был, либо ты там был и тогда ты человек подозрительный и все твои показания подозрительны! Это провокатор, господа!»

П.С.: да, кроме грешников некому о грехах всю правду рассказать, но им же веры нету… («Обратившийся» от грехов все расскажет? – так он теперь из себя праведника строит, ему не с руки свое прошлое вспоминать… Многие «обратившиеся» были ненастоящими грешниками, а будут сомнительными праведниками…

***

Стал спасать кота, превращать его в человека. А кот спал, мяса наевшись и потому вел себя очень мирно. «О, он уже подает надежды, в нем почти ничего нет звериного!» Далее последовала целая лекция – но от нее кот не очеловечился, а озверел и превратился в тигра… - Д.

П.С.: как только человек того же бабского мясца попробует, так он «обращается» в хищника и его уже не спасти?

***

Одна фраза теоретическая, вторая  житейская, в третьей  намек на сон…  Сказки меня выручили, это они судно моё выровняли - кренило в теорию до жестокой засухи, а как оно выровнялось, так и поплыло…

В итоге  вкус к жизненной спонтанности явился, да и сами теории словно воспряли духом.

Теория делает строгим, серьезным – это фундамент; жизнь делает гибким – это тело дома; а сказки делают радостным – это крыша моя блестит, словно летать приготовилась…

П.С.: со сказками у меня все-таки и по сей день проблема… Пытался решить ее искусственно, путем генерации причудливых словосочетаний, но такое с трудом приживается, если в реальности ты не стал настоящим чудаком и буддой…
Хотя неправильно говорить, что кренило меня – таков был мой путь (а если все же чего не хватает, в коментах попытаюсь дополнить…) Кренит меня в переедание?! – и то не случайно, а из-за слабого сердца…
Жизнь  у меня сейчас гибко-прозаическая – как теории, так и сказки пока на нет сошли. Но посмотрим, что дальше будет…


***

«Носи шубу!» – «Так лето же?!» – «Носи, а то и зимой будет нечего надеть!» … «Нет, лучше уж я летом нормально прохожу, а зима позаботиться о себе – а то я так и не доживу до зимы-то…»

П.С.: придавлен «шубами» и только летом куда-то хожу… Любая шуба как берлога, любая рубашка вроде паруса…

***

Каков почерк, таково и рисование?  У меня почерк, кажется, приятный, а у Вовки - точно нет…  У большинства почерк штампованный… (Однако, мой почерк разобрать непросто – как и рисунки… А в некрасивости-неприятности, кстати, есть свое художество…)

П.С.: в некрасивости-неприятности – панк; и почерк у меня -   каракульки, но свои, родные…

***

 «Я же внутри живу; там всё всегда на ощупь, наспех и клубком, так что не обессудь, что концы с концами не сходятся, доведи до ума, свет-батюшка, по гроб тебе буду благодарна…»

П.С.: «довести бабу до ума» - это та еще темка... Они из своего ума  болото разводят – а потом всем телом туда помещаются…

***
 

«Днем - свет и я что-то строю: неважно, что - что бы ни построил, свет все представит в лучшем виде. Но ночью - тьма, от которой почему-то сил лишаюсь; после чего все построенное оказывается сорняком на лугу, по которому  скачут  черные кони. Не только кони, но и медведи, и жуки и прочее зверье на мне топчется, а заправляет всем ведьмак-человек... Все думаю, может, это только сон - днем же опять строю...» - «Оттого ты жив остаешься, что только ведьмак-человек в твои щели пролезть может; ты не видел ведьмака-бога - этот только убивает».

П.С.: бывает и противоположный расклад: пока делаешь, все кажется ужасной разрухой, которая никогда не кончится, а как закончишь, так вроде и ничего получилось… Видимо, первично наличие или отсутствие сил: с силами и ночь - рай…

***

Со сказками у меня полегчает жизнь; даже легкой станет. Но вот что вижу: и грешить  будет легко.
Типа, «пригласила зайти, приветила и… в кровать с собой уложила. Ну, и повадился я к ней ходить…»

П.С.: но сказочникам все прощается; а теоретикам и законникам – ничего… (все добродушные – сказочники, все критики – теоретики…)

«Если член встал, то считай, что ты уже прелюбодействовал в сердце своем».

П.С.: чуть ли не каждый день, признаться, встает, окаянный - даже от горячей мочи…

У узкого узкий прямой путь на небо, а у широкого он не только узкий, но ещё и извилистый – по количеству мозговых извилин, наверное. …Вдоль всей дороги – львы: на прямых участках их можно проскочить, но как быть на поворотах? Рулишь, а он сбоку выходит и получается, что ты прямиком к нему причаливаешь…

П.С.: опять же, есть и противоположный расклад: широкий, завидя издали очередного льва, может вильнуть, уклониться от встречи, а вот узкому некуда деваться, приходится или сражаться или сдаваться…

***

«Если Христос не воскрес, то мы несчастнее всех человеков» – если Христос не умирал, то мы глупее всех человеков: выходит, что Бог только спектакль разыгрывал! Ведь Бог не может умереть, Он бессмертен.

П.С.: Простая мысль, но я не встречал религиозных людей, ее в полноте  понимающих…

Христос принес самую благую весть, но Он же принес и самую ужасную весть: это же я на Него опираюсь, когда называю живых людей мертвецами. «Если не мертв, то спасен, но если не бог, то несчастен».

П.С.: да, истинен только тот, кто говорит про две вести сразу – иначе или фарисейская фальшь или первобытное злодейство обеспечены…

Я проглочу солнце и в раю буду яйцом с большим желтком; жизнь там такая спокойная, что ни одно яйцо не разобьется и не треснет…

П.С.: умереть хрупким и нежным, снова пожив перед тем в детском раю «на лавочке в садике»…

***

«Меланхолия» – просто отрешенный человек, а отрешенность есть признак принадлежности к высшему сословию; от чего же он и отрешен, как не от сословия среднего, обычного?

П.С.: меланхолия – это прострация; прострация – это небытие; «летучий голландец» в единственном числе (я действительно имею отношение к голландцам!)

Снились солдаты, в  сумерках входящие в темный покинутый город. Это повторяется без конца:  сумерки и темные города. Им надо бы быть чем-то другим в покинутом мире, но они солдаты, они обречены вечно находиться в походе, этот мир дошел до конца...

П.С.: профессиональная армия должна вечно находиться в походе, иначе она разлагается. Да и зря, что ли, им денежки платят?!

«Летучий голландец» - видение разбойников на том свете. Они и на этом плавают такими дикими командами.( Сами понимаете, «жарят на огне» - это карикатурная изуверская кулинария...)

П.С.: «Летучий голландец» - это погибшая, дрейфующая цивилизация, ее населяют всякие уцелевшие разбойники и праведники. И те, и другие, с мещанской, цивилизованной точки зрения, конечно, дикари и бродяги….

***


Шел опрокинутый, но не сдавшийся и не уснувший – без ветра как на ветру…

П.С.: физически  опрокидывался от духовных ветров…

Что-то неясно - полежу, подумаю. Думается нечто; долго, беспрерывно, интересно думается, но все же не решается; что-то булькает и какой-то пар идет - и это всё; суть остается в обрывках, на которых ничего невозможно прочесть, хотя каждое слово на  что-то намекает... «Пора вставать – дела». - «Но я же еще ничего не решил?!»

П.С.: типичная ситуация; приходилось себя обрывать…

«Что-то вы не пишете в последнее время?» - «Забыл секрет, как это делается».

П.С.: многие секреты приступами берутся; но если потом ими долго не пользоваться, все равно забываются, уходят от нас – может быть, обижаются…

Если будешь слишком настроен на мрачные темы, то станешь досадовать на солнце - и солнечные дни  пролетят впустую, в тщетных попытках быть извращенцем!

П.С.: без солнца любой критик со временем бы становился реальным убийцей! (Картины бы никто не рисовал, но все бы любили при свете фонариков посмотреть на настоящую красную кровь…)

Не вспоминать прожитое -  все равно, что не фиксировать фотографии. Или даже вовсе их не проявлять…

П.С.: сии химические процессы ныне многим уже неизвестны…

Что-то делал со спичечными коробками; опять пытался разгладить большую мятую бумагу;  вытаскивал старую занозу, потом мыл банку из- под супа…

П.С.: у иных спичечных коробков чиркалка быстро выходит из строя – тогда пересыпал оставшиеся спички в другую коробку… В большую бумагу было что-то завернуто; она может быть слишком толстой или белой для туалета, вот и складываешь ее, надеясь со временем найти лучшее применение (ненавижу мыть банки из под супа и никогда с собой на работу его не беру…)

Стоит небоскреб, а около небоскреба спичечный коробок валяется…

П.С.: стоит небоскреб и около него даже спичечный коробок не валяется (ведь у небоскреба не глаза, а лупы и он ужасно всемогущ…)

Идет человек в толпе, а под мышкой у него пачка старых газет, в одной из которых, он знает, упоминается его фамилия…

П.С.: каждая газета – словесный небоскреб… Ужасаюсь, кстати, иным иностранным изданиям – в них, вроде как, по сотне страниц…

«Недурно наварганил, другому показалось бы, что очень много, да еще и  необычного, целый час бы восхищался, мне душу грел; но недостатки на самом-то деле, конечно, есть...; пойдет; даже на «ура» пойдет; чего об этом думать - я что, первый день варганю? Класс есть класс, классная идея - это лом, вечный двигатель, безотказный пистолет. И мощь уже есть. Правда, грубовато. И неясно местами - ничего, пойдет, забудем; к тому же новая модель уже в разработке; правда, тут дела пока неважно идут - того нет, сего нет, вечная песня; да, и сам пока не готов; столько нервов мотает, уж и не рад, что взялся - но нельзя же вечно на одной идее ездить; до смерти буду как простой, в сущности, работяга ломаться; все ради... чего? да, всего; того самого; семья, какая-никакая, опять же...; черт, дернуло же меня сегодня туда нос  сунуть - еще бы продержалось; теперь три дня пахать, даже вечерами - и не полежишь вот так, не подумаешь; ну, так-то подумаю, так - святое дело, нельзя же совсем...»

П.С.: новые модели иногда годами не желают показываться, а иногда через пару часов ты уже чувствуешь, что напал на очередное эльдорадо… (подобные тексты тоже им были тогда)

***

Все дети пророчат, качая огромными головами в заброшенном детском садике; статуя воспитателя вечереет в сторонке, многие грибки  повалены,  забор  сломан…

П.С.: в Ливии многие грибки повалены, забор сломан; какая страна следующая? сами бомбометатели потом  не рекомендуют посещать отдемократизированные страны…

Все взрослые делают одну и ту же вещь, мотая огромными головами в заброшенном цехе, лозунг воспитателя вечереет в сторонке, все мысли  протерты до дыр, ибо некий поиск не дает результатов…

Все старики талдычат одно и то же, кивая огромными головами в заброшенном доме; портрет воспитателя вечереет в сторонке, все вещи  протерты до дыр...

П.С.: такие тексты ценны, потому что их вовсе не много, они контрапунктом ко всему, что мною протерто до дыр…

***


В комнатах дым - перебегаю, пригнувшись; в комнатах огонь и вода - на корабль запрыгнул, на темной палубе лежу неподвижно...

В доме парная - хорошо, что я не шоколадный торт; в доме мясорубка - хорошо, что я железка, пусть пеняет на себя...

В здании музыка - хорошо, что у меня два уха, но четыре слуха; в здании праздник - хорошо, что моя печаль крепка...

П.С.: хорошо все-таки в отдельном доме жить и лишнего никуда не ходить!

***


Дальняя дорога впереди, очень дальняя - поэтому можно не спешить. Вышли за околицу, на простор, сразу в рай попали и сели отдохнуть...

Долгое строительство впереди, очень долгое - поэтому можно не спешить. Положили первый кирпич на простор, сразу в рай попали и сели отдохнуть...

П.С.: сейчас опять: такие большие америки открыл, что для их освоения надо хотя бы лет 30 еще – и  спешить бесполезно, только  делу, и здоровью вредить…

***

«Написано, что многие последние будут первыми» – «Да, но не торопись становиться таким первым, а то успеешь ещё оказаться из тех первых, которые будут последними»

«Вы первый?» – «Нет, я первый из последних» – «А я последний из первых, и вот не знаю, впереди ли я вас»

П.С.: вот такой для всех будущих евреев анекдот…

***


Устал висеть на кресте, сполз с него, прилег, чуть ли не загораю - но раны болят почти по-прежнему, а вот цели  уже нет…

П.С.: прилег у телевизора, чуть ли не загораю…

***


Грустно в городе, так грустно, что вечерами никто не включает большой свет - только маленькие настольные лампочки. Все лица озабочены, все двери закрыты, глухо доносятся из-под них голоса. На улицах освещение неважное, снабжение тоже, а сообщение совсем никуда: появление автобуса выглядит как сон...
А вот предводителю города приходиться улыбаться, ведя переговоры с  иными городами, которые, наверное, живут внушительно, раз их люди так внушительны - вон как отрыгивают... И он улыбается и тоже  рыгает беспечно - вежливо, в сторону - и грустная его улыбка без труда наполняет комнату…

П.С.: предсказал Путина начала 2000-ых…

***


Говорил им про небо, они слушали в одно ухо, болтали между собой. Поскучнел, замолчал, посмотрел рассеянно на рассеянные по комнате предметы и тела и стал задумчиво смотреть в сторону, в окно. Но сразу услышал: «что это вы там увидели?!» - «Небо» – «Вы что, маньяк!» - «Да, маньяк».

П.С.: огромные  окна в общественной библиотеке – причем без единой форточки! (стройка позднего социализма…) Огромное небо в тех окнах, ибо огромные дома напротив были еще не построены… Сумрачным было то небо, совсем невеселым…

«Вчера солнце здесь гуляло, а сегодня, видимо, на том свете. Спектакль при спущенном занавесе». («Что они там жгут - в зале светло как днем?!»)

П.С.: «раз небо сегодня нам отказало, спускаем шторы и при искусственном свете начинаем искусства спектакль…»

«Думать некогда, а делать трудно. Добрые же дела делать не только трудно, но и невыгодно. А думать о добром просто вредно, расслабишься…»

П.С.: прочел едва ли не главную мысль населения…

«Ох, что бы мы делали, если бы у дракона была только одна голова - к счастью, многие желают быть драконом». «Семеро дядек – вот дите и убежало, хотя и без глазу». «Семеро с ложкой - тот, кто с сошкой, и убежал, хотя и без сошки, когда эти семеро друг друга ложками принялись  колотить».

П.С.: семь драконов – к счастью, только один настоящий, так что тебе, может быть, повезет…

***

ТВ-передача «Утренняя звезда» и подобные ей: мягкая порнография в отношении детей должна приравниваться к жесткой порнографии в отношении взрослых.

П.С.: хотел бы я сейчас увидеть те передачки, чтобы сравнить впечатления – может, с непривычки так казалось? А казалось, что это настоящая  «утренняя ****а»…

***

Как Адам, язычники были обречены на потерю своего рая, христианства, не могли не соблазниться религией… Религии и цивилизации – это дом, похожий на пропасть, что перегородил дорогу от здоровья языческого к христианскому раю. На дороге не должно быть никаких домов, не надо строиться в пустыне – но дорога, по нашему малодушию, оказывается длинна. «Для блага путников построим дом, храм, переправу из язычества в рай» – но все остаются жить на этой переправе, говорят, что рая мы достигнем только после своей смерти! Они и проповедовать начинают не рай, а привал, т.е. свой дом, храм.

П.С.: я сам регулярно забываю, что рая должен достигнуть уже здесь – последние 10 трудных лет вряд ли вспомнил хоть раз…

Христианство начинается с душевности – с осознания ценности своей души, а кончается духовностью – вооружением личности.

П.С.: религиозные очень часто пропускают  душевную стадию и превращаются в  начетников. Хорошо, бабам душевность присуща органически, а вот мужики такие выглядят весьма странно…

С истинными христианами в эти 2 тысячи лет всё было так же, как и с самим Христом и апостолами: они были безвестны и их распинали в религиозных иерусалимах и  цивилизованных римах.

П.С.:, да, но кто истинно истинен? Кроме себя, кого-то можешь назвать?! (С другой стороны, какой-нибудь людоед должен оказаться истинным исчадием зла, но ведь вряд ли окажется, если рассмотреть его жизнь целиком…)

***

Я был пустой землей, по которой ходил кто ни попадя, на которую клали что ни попадя, которую рыл кто ни попадя; прочитав Достоевского,  пустил росток и корешки. Но мне пришлось спрятаться, чтобы не погубил меня кто ни попадя, действуя как прежде, как обычно, как всегда…

П.С.: прятаться в тепличных комнатках огромных муравейников сейчас легко – номер квартиры твоей будут знать три человека, а имя и вовсе никто – но как там пустить корешки? Я-то пустил их в «достоевском» доме, он, наверное, как раз был ровесник его…

***


Вспышка - это когда в мгновение происходит непостижимо многое. «Я прав, если только не случится вспышка». – «Кто смотрит на солнце, тот настолько прав, что ему уже не страшна никакая вспышка - их просто нет, они гаснут как свечи, внесенные в солнечный день: ты их уже не видишь, когда приходит легкий ветерок и гасит их, тебя же гладя по щеке».

П.С.: все мои тексты вроде вспышек, но днем они быстро гасли даже для меня самого…

***


Злой бил доброго и кричал: «повтори, кто я?!» - «Гнида!» Еще удары. «Гнида». Еще удары. Молчание, но вдруг сел. «Повтори, кто я?» - «Гнида». Еще удары. Молчание, но вдруг лег. «Повтори, кто я?!» - «Гнида». Еще удары. Молчание, но вдруг закрыл глаза и повернулся набок, и уже не отвечал...

П.С.: обошлось пока!

***

О, жизнь, ты настолько испорчена и извращена, что, ей богу, быть круглым дураком в тебе –  едва ли не достойная участь.
Постмодернисты живут не в умирающем, а в мертвом мире и  тут все  ведут себя по-разному: одни играются с трупами, а я, например, пытаюсь строить новый мир.

П.С.: «Может, все же, люди не мертвы,  только еще умирают, а ты их уже бросил?» - «Но не закапывал же. И опасны эти умирающие – чувствуя смерть и боль, они никого вокруг не жалеют, психуют – могут даже убить… Через интернета прозрачную стенку все же пытался лечить их словами…»

***


И вот попали неплохие люди в рай, на небо. Но что это? Рай оказался на высоте трех метров от земли: просто, во всех прежних домах первые этажи были пустыми. А дороги и новые дома строили на сваях. На земле-то был уже явно ад, настолько ее испохабили. «Ничего, хорошо живем, недавно в лабаз сахар завезли по 3,5 небесных доллара за райский килограмм...»

П.С.: многие, наверное, уже не знают слова «лабаз»… (рад исчезновению лабазов вместе со словом) А земля похабится, но потихоньку…

Жизнь -  история о том, как люди пытались убежать из ада в рай, но ад за ними гнался по пятам. Жрали землю, говоря: «ничего, у нас еще целый рай в запасе, никогда не кончится». Съеденный рай - это ад. Ведь есть же память. Как мечтать о светлом будущем тому, кто своими руками и ртами уничтожил светлое прошлое?

П.С.: таким адом для меня стали испорченные рисунки…

 Строят себе дом неплохие люди. Сначала был построен дом небольшой - в нем душа жила в прихожей, иногда даже заглядывала в комнаты. Затем был построен дом двухэтажный - душа уже дальше крылечка не ходила; и даже не вставала. И, наконец, у каждого был пятиэтажный «небоскреб» - «Кто это висит в окне 5-го этажа, за подоконник одной рукой зацепившись?!» - «Это твоя душа».

П.С.: каждый двухэтажный коттедж так раздулся от гордости…

***

Да, я сторонник «утонченной жизни» – Божий мир переполнен именно тонкостями и тот, кто в состоянии ими владеть и наслаждаться, будет богат при любой формальной бедности. (Даже слишком богат, переполнен…)

П.С.: чтобы замечать тонкости самая обычная внимательность нужна – а чтобы их толковать, понадобится опыт (оставшись неосмысленными, они перестанут и замечаться…)

Легко я отрекся только от бюрократии, коммерция же и по сию пору считается необходимой...

П.С.: еще полгода назад у меня были очередные коммерческие планы (в очередной раз никем не поддержанные); сейчас же начался творческий подъем и я  готов думать лишь о мудром обеспечении себя самым необходимым…

Бюрократы повели нас колоннами под огромным цветным знаменем. Мы шли  посередине дороги,  победив машины и  будни. Уже в сумерках  пришли на площадь, где начался митинг со странными речами, впрочем, все говорили громко, убедительно, ни один оратор не сбился и не запутался. А огромное знамя колыхалось над нами...

П.С.: ранние сумерки говорят о том, что это было 7-го ноября. Я помню тот холодный день – и даже как выступала олимпийская чемпионка по фехтованию. Они все читали по бумажке, поэтому не запинались…

Коммерсанты поманили меня, и я вошел в дом с шикарными витринами и здоровенной дверью. Внутри все сверкало и гремело, каждый был либо человеком-тенью, либо человеком-флагом. Тени улыбались до ушей, флаги строили гримасы. Кругом было полно коридоров, они вели не только вбок, но и вниз и вверх, в них тоже много чего мелькало, блестело и шумело. Я шел по ним...

П.С.: заметьте, текст написан до появления огромных мега-магазинов (которые, кстати, стали для меня шоком лет эдак через 7…)

(Что, если это было в одно и то же время и в одном и том же месте? По мостовой шагает бюрократ, а из-под земли доносится  коммерческая музыка.)

Еще надо добавить небоскребы, на каждой двери которых одна и та же надпись «идеологический отдел» (или, если угодно: «реклама качественности классики» -  что-нибудь в этом роде). Вот здесь-то  у всех как раз страшно деловой вид...

П.С.: да, то, что при социализме называлось «идеологическим отделом», при капитализме носит вывеску «реклама качественности классики»…

(Школьник идет в первый раз в первый класс: бедняга, ему кажется, что его привели в рай – так много детей, такие большие здания…)

П.С.: учиться надо или на сто процентов – т.е. вникая в каждую мелочь – или на 10 – лишь бы переводиться. Иначе ты будешь очень мучительно раздвоен между халтурой и знаниями. Но на сто процентов малышу практически невозможно учиться – предметов в разы больше, чем можно вынести, причем все они дурацкие, ведь очень трудно приспособить взрослые по своей сути знания для маленьких детей…

***

Наконец-то солнечный день в нынешнем ноябре; шел по улицам, не веря, мол, всё равно ноябрь серый. Только когда домой пришел и сел, усталый, и поймал правым глазом солнца диск – а он уже садился – тогда забыл про всё и вспомнил, какое было лето…

П.С.: помню и окно, и стул,  тот момент целиком – но как шел по улицам, конечно же, не помню. И весь ноябрь…


***

«Чего насупился?» – «Пытаюсь справиться с ситуацией». (В вопросе намек на то, что не справляюсь, раз насупился, а не сосредоточился; да, мол, и не надо справляться – живи веселым дураком.)

П.С.: Лучше ли мрачный умник веселого дурака? – вопрос не так глуп, как кажется… (вариант на тему книжки «Тим Талер или проданный смех»)

Есть только две серьезные темы: ад и рай, зло и добро, смерть и жизнь. Все остальное просто смешно, мыльный пузырь, шарик...; впрочем, вот шарик сверкает как рай, а вот  лопается и мне адски больно...

П.С.: про ум и глупость забыл ты, шарик!

Боролся, но потерпел поражение — вот и пишу мрачный гротеск. А что буду писать я, когда стану одерживать победы... «Сумасшествие - думать о победах в нашем мире. Руки пусты и неоткуда взять огонька — включи электричество». – «Руки чисты! и уже начинают светиться...» - «Да-да, как же: «сверкающий победитель» - это сумасшествие сверкает,  оно заковало его в свои латы».

П.С.: вот умру и начну сверкать как виртуальный рыцарь…

Скреб лоб - обращение бесцеремонное, как со скотиной.

П.С.: без церемоний отношусь и к телу и к духу…

***

«К капусте идет мясо» – «Да, у кочана губа не дура».

П.С.: к белому хлебу с повидлом (слишком надоевшее за десятилетия блюдо) отлично подходит сладкое овсяное печенье (еще можно немножко творога добавить и вообще – рай!)

***


Мир настолько мрачный, что никто не рискует улыбаться.

Мир настолько веселый, что никому не приходит в голову улыбаться – «и так надоел этот хохот».

Мир настолько мрачный, что все заулыбались, чтобы скрыть свои слезы.

Мир настолько веселый, что все заулыбались, чтобы скрыть свой страх — «чего развеселились-то?»

П.С.: такое столкновение слов провоцирует воспоминания… (В полностью усредненном мире без мрачности и веселости такое воображение позволяет сохранять иллюзию жизни…)

***

Творчество - это бой с пустотой, которая мчится на тебя как бык, матадорским плащом окрыленный: надо смочь увернуться от быка и проткнуть плащ, который есть завеса, скрывающая невероятно многое...

П.С.: «бык» - это родители, матадорский плащ – их религия (матадор – Христос…)
Пусть живут хотя бы быки, чтобы мне не было пусто!

Лежу в темноте, думаю, валуном выкатив подбородок и нижнюю  губу - тишина... Холм, на холме валуны - кто-то окопы рыл лет, может, сорок назад -  где-то здесь я  и думаю, думаю... Вон там спуск к реке, там  через лес петляет дорога, что потом уходит в сторону, в двадцати метрах - железная дорога, а впереди - такие же холмы, на них не окопы роют, а сады разводят, правда, за обычным кривым и серым забором...

П.С.: не удивлюсь, если окажется, что и там сейчас стройки…

***

Людям в мире светло и тепло, потому что от них прячут смерть, эту черную бездну, в которой мы летаем... Им говорят: «жизнь –  праздник; да, он когда-то кончится - но только для того, чтобы продолжиться в другом месте; надо только перебежать через темную улицу».  ...Праздник – «изобильная земля и солнечное небо ликуют, нас обнимая» - но почему же тогда не рай? Временные трудности, недоразумения, таинственные дальние враги, какие-то пятна на рубашке, какое-то несварение в желудке, в душе и голове... - черт знает что, короче говоря…

П.С.: сколько я видел людей, которые были воспитаны для целлофановой  жизни без смерти, но испытали, к примеру, трагедию с близкими – как чернеют они, умирают при жизни, будучи не в состоянии с помощью смерти духом усилиться…

Я родился в лесу и был спокоен в дремучем лесу, пока  в просвете не увидел голубое поле, на котором рос невероятный светящийся цветок. Я стал искать чего-то и ходить по лесу - многие видели, как я мелькал среди деревьев тут и там. Я нашел только направление, в котором лес был менее дремучим и более нежным, но это, может быть, обман. Кто избавит меня от тени смертной леса?..

П.С.: сама мысль о лесе вызывает во мне нежность, похожую на светящийся цветок…. Пойти на станцию метро в час пик и ходить среди людей как среди деревьев настоящего леса… (тем более, что почти все покрыты самой настоящей серой корой)

***

Всё забудется, все средне-важные дела и книги и останется один только неважный телевизор - стыдно!

П.С.: на средне-важное по-прежнему каждый день покупаюсь – в нашу мещанскую эру этого вряд ли кто может избегнуть…

Шел с крестом по жизни. «Ты что, и так жить трудно, одни кручи и бугры кругом!», но оказалось, что как раз поэтому-то с крестом идти удобно: приставил его к круче и залез по нему, как по лестнице; положил  на воду и поплыл, как на плоту. Конечно, это не настоящая лестница или плот - тут надо быть ловким и уживчивым как бог, но только так соединяется приятное с полезным...

П.С. крест и в хозяйстве пригодится? Например, старые пальто выбивать!...  можно и лестницу использовать в качестве плота и маленький плот – в качестве лестницы… (еще можно распять тебя на плоту!)

***

Только ветхозаветное можно выбить на каменном сердце…

Для Нового Завета нужна была бумага (или хотя бы ее прототипы; на кожах писалось первое Евангелие?) Пока не появятся мягкие материалы, не станут мягкими сердца… (или наоборот: смягчение сердец зародило потребность в мягких материалах?)
А теперь у многих проблема обратная: в тепличной жизни люди растекаются как лужи, им нужен твердый позвоночник, чтобы собрать себя…

***

Лег человек и только потребляет, у него нет душевных сил на дружбу.

П.С.: или настолько деловой, что тоже на общение нет ни сил, ни времени…

***

«Живу беспокойно: вырастет - не вырастет? а если вырастет, насытит или не насытит?»

П.С.: вырастут коменты или не вырастут? (и уже некоторые ни фига не насыщают, приходится стирать…)


***

Вовкин сон: куча народа рубит мясо. Среди них и женщины, и дети, и старики.  А он заявился поздно, где-то в другом месте  по-другому отсоревновавшись. И говорит: «я не буду рубить, я устал». Конфликтом пахнет, обстановка опять как перед экзаменами…

П.С.: опять «я не буду»…

«Убивать нельзя, хотя и очень хочется, поэтому мы тебя только оглоушим и измажем бычьей кровью»…

П.С.: бычьей кровью специально убитого быка (зверски, лопатой его убивали, а бык никак не хотел умирать…)

***

Некое духовное нездоровье угнетает душу не слабее нездоровья физического. Говорю себе: «надо исцелить себя; это должно быть возможно, потому что даже свежий воздух помогает».

П.С.: со свежим воздухом и на той квартире были проблемы… Свежим воздухом себя воскресал годами – и как тут было не поверить в учение  Христа?! Это же была не жизнь, а какой-то христианский тренажер…

Встал утопленник из воды, что оказалась ему по колено, стоит, свесив руки и голову, и с шумом стекают с него все эти ненужные потоки  - неужели он поднимет голову…

П.С.: все комнаты полны, в них каждый тонет…

***

Вовкин сон: будто бы дом, где мы, среди бела дня окружила какая-то мафия. Причем, это не наш дом, а тот старый и мрачный, что стоит недалеко, на спуске (когда-то оригинальный и с претензиями, но всё  давно ограблено и убито, так что кажется, что  тут, среди бурелома из сорняковых кленов, ничего не должно стоять.) Он увидел эти подозрительные фигуры со стороны, затем  сумел как-то пробраться в дом, чтобы предупредить нас, но потерял свою обувь в незнакомой прихожей и, страшно нервничая, принялся её разыскивать. Разыскивал долго и безуспешно, но поиски не прекращал – идея фикс. Потом оказалось, что я и Женька исчезли. Теперь родители с ним принялись нас искать. Наконец, обнаружилось, что я нахожусь в детской больнице – в двух шагах отсюда - причем меня собираются переводить в психушку – на соседней улице - потому что  веду себя очень отчужденно и ни на что не реагирую. Мама поехала и выхлопотала меня домой. Но и дома я вел себя так же безразлично и он стал упрекать меня дружественно, нервно и слабо, что вот, почему пропадал целый месяц, но я почти не реагировал… ( «И все на этом засыпают?! Рассосалось же!»)

П.С.: не помню я, чтобы Вовка так нервничал – с чего бы? Последние лет десять он уже точно как носорог, а раньше был  разве что более любопытен, да и то я списывал на длинный нос…

__

  «...Не знай, не совсем понятно» - «Так думай!» - «Не совсем интересно».
Так я к ним, так и они ко мне. Стадный инстинкт вполне заменяет понимание. Всех стадных существ вполне можно бить по вполне же ненужной башке…

П.С.: да, их бошки надо унижать, на них надо плевать – может, тогда возмутятся, зачешутся (первым делом всех своих знаменитых «философов» я им тогда посоветую сжечь…) А в таком, как есть, состоянии они унижают Духа Святого!

 С такой внешностью как у Алд. только в очереди стоять. Вполголоса будет обсуждать цены и товар…

П.С.: он сам как авоська; вот такие нынче поэты…


***
             
 Песенка про тучи. Мир, в котором на небе тучи, тучи, тучи, а на земле кучи, кучи, кучи. Люди как кучи, а их головы - тучи…

Кто-то впрыскивал в ветер яд, сладкий наркотик. Этот ветер понесся и смел все преграды, а следом черными эскадрами по небу поплыли тучи и, лязгая,  по земле поползли кучи… (Типа, сначала эстрада, потом реклама, потом промышленность, производство, так или иначе, модных вещей…)

П.С.: по земле ползут кучи баб обдолбанных, но над ними уже сгущаются тучи…

Материя дематериализовалась до степени стекла, а воздух материализовался до степени фольги. Носится фольга по миру, ударяется о стекла,  опадает, недовольно шурша, потом взлетает кучей, устремляясь в белую даль, и превращается в тучу…

П.С.: тучи самолетов и кучи танков в мире из стекла и фольги… Когда-нибудь они обдерут этот мир и останется голый бетон…


***

Посмотрел я на девушек и говорю: «на канареек похожи» (а Хармс: «они курицы», а Заболоцкий: «они лошади»)...  У женщин мозгов и силы, как у птиц - но птицы всё соображают и целыми днями неутомимо летают... А мужики похожи на тех же бобров: сила есть, но неуклюжая, и ум, но похожий на топор или молоток - топорный, молотковый ум. ...Птица-лошадь - мужикоподобная женщина; птица-курица - мещанка. ...Скорее, женщины похожи на травоядных - они же похожи на антилоп, но не похожи на коршунов. Но и мужики не всегда хищники, есть мужики безответные. А есть и хищные бабы, такие волчицы... Выходит, что вся эта квалификация-классификация - ерунда. Комнатные девушки, конечно, с комнатными животными схожи...  «Болтливы и подвижны, как птицы, ластятся как кошки» - но вон стоит молчаливая, кулаки свесив – хотя, может, и у нее сердце доброе, или  когда-то трескалось... Когда легкомыслен, и я как птичка напеваю. И медведю, когда он валяется, катается, может быть, летать охота!  ...Коршун под дождем нахохлился, как воробей; кот зажевал травинку, как антилопа; козел подкрался тигром, забекал петухом, тигр боднул по козлиному... (а что может воробей делать по тигриному?!) - «Что, о животных, развлекаясь, приятнее рассуждать?! о девушек все зубы обломал?!» - «Да, да» - ответил, улыбаясь, впрочем, бледный; «хороший денек выдался сегодня: солнце, на улицах зоопарки...»

П.С.: мечтаю гулять по городу  как по зоопарку – разглядывая каждую  «зверушку» и больше ничем не занимаясь, но тут нужен охотничий навык, зоркий глаз, знание местности и повадок «зверей» и, конечно, терпение…

***

Жил в городе жизнью города, т.е. бегал по кругу; интересному кругу,  «сегодня даже удовлетворение испытываю». Но все же обращал внимание, что в одной стороне вдали яркий-яркий свет, а в другой - яркая тьма, причем и то и другое своей яркой силой как бы отменяет город.  Что бы это значило? Почему никто из сошедших с круга не доходил до этих сил? И что же такое город, эта серая вещь в себе…

П.С.: и интернет стал всего лишь отражением этой серой вещи…

«Что-то беспрерывно отмирало и нарождалось. «Ответственные  вещи - смерть и рождение, как бы не заблудиться непоправимо», но я уже набрался смелости...

П.С.: когда заблудился, пришлось набраться терпения…

***

И готовить можно точно так же, как рисуешь картины – надо только хорошо знать все свойства продуктов! …Что ни возьми, везде людей ставят в стойло.

П.С.:  и суют похлебку…

Присматривался к снам, чтобы понять, какой меня день ожидает - они всегда пророчат. «Вроде бы, были милые мелочи – может, спадет мрачный напряг, оживу...»

П.С.: а сейчас на милые мелочи не хватает меня – наверное, сдохну?

«Одно из двух: или я  рассорюсь с вами, или  подружусь – но так не оставлю!»

П.С.:  они пугаются и отбегают, чтобы «не связываться». Свой консервирующий ноль берегут…

«Какой прогресс: все напечатано!» - «Теперь осталось напечатать на  материале, которым жопу не вытирают».    

ПС.:  они до сих пор на бумагу надеются. Обложка бумагу делает подобной каменным скрижалям?

***


Странные случаются дни, словно из кусочков составленные: общаешься сначала с одними, а потом совсем с другими; занимаешься сначала сугубым хозяйством, а потом творчеством; то ругаешься и хмуришься, а то довольнехонек; в бане мылся и в грязь упал; еще читал, ел, уже спросонья что-то думал... И все не расшифровано до конца: к чему, зачем, что в себе содержало...

П.С.: слишком много всего… за все тогда с беззаботным энтузиазмом хватался (сейчас стараюсь выбрать что-то одно…)

__

Едет паренек в своем авто: с виду симпатичный и машинка  блестит. Подумал: «а ведь А. променяла бы меня на такого. Предел мечтаний: движение на диване…»

П.С.: и ведь как в воду глядел…

***

Достойнейшие лозунги в великом изобилии – рук не хватит все плакаты удержать; едва-едва лицо, до испуга нахлобученное, мелькнет среди фанеры…

П.С.: тогда про других писал, но теперь себя даже больше узнаю…

Всё время скверное ощущение, что ты находишься около общих мест, на площади - но митинг кончился, все разбрелись по домам и ты в одиночку перед телевизором вещаешь...

П.С.: да, в середине 90-х митинги кончились, заткнулись мерзкие политиканы, только я в бессильной ярости их еще проклинал (вместе с родным папашей, видимо).
Ельцинское время делало меня подпольным человеком, но формировался-то я в перестройку и потому лозунгам не чужд…

Лозунги как гигантские заплаты. Весь мир в щитах-заплатах, но всюду дыры, дыры. Уже появились заплаты-небоскребы, но и в космосе дыра.   

П.С.: американские «полеты на Луну» - вот космическая дыра…
Лозунги как заплаты, которые дыры только еще больше раздирают…            
      
Трудно, худо, горько. Делай, держись, пей. «Перекипячу, пережгу, переплавлю себя в огне» - так и вышло, наверное, я уже новый, но пока  лежу на черной земле без сил, и надо мной поднимается пар, дым, гарь...

П.С.: один монитор у меня героический, а другой профанический – его смотрю, когда сижу в черном кресле без сил… (надо же знать и других героев)

Бог пошлет ангела своего, чтобы поразил он мечом всех не распятых! Стройте свой крест, как Ной ковчег строил: по земле пройдет ангел, кося всех, чьи ноги попирают землю! Чем взбираться на горы, лучше скажите: «падите, горы, на нас и дай вам Бог разбить наши гордыни!»

П.С.: каков я был, а… настоящий пророк. По-моему, в нашем мире нет других прецедентов… (Сам я распят между двумя мониторами… Но на гордыню мою действительно падали горы и от нее вряд ли много осталось…)

Сначала перенапряженный, а теперь переутомленный. Головой зарывался в воды, что кружились плотно, а теперь все  вата и песок. И переобнадеженным бываю – ноги, как лошади, сами несут...

П.С.: про свои напряжения и утомления раньше так много писал, что, наверное, еще больше оттого утомлялся (рука, как лошадь, сама неслась поведать о наболевшем…)

То перескочил в авангардное «завтра», то остался в провинциальном «вчера» - никак с «сегодня» не совпаду! В провинции хорошо, душевно - правда, скучно толочь серую воду в  стакане старой ступой - в авангарде хорошо, интересно - правда, тоже скучно так долго с ума сходить - но мне все же нужно увидеть «сегодня»…

П.С.: «сегодня» - это житейская сила; «вчера» - сантименты душевные; «завтра» - идейная продвинутость… Откуда было житейской силе взяться… (без учителей, без правильного детства она с трудом нарабатывается)

Еду мимо домов деревянных, во дворы как в души заглядываю - там печально всё, кроме белых помоек и туалетов... Еду мимо домов кирпичных, во дворы и заглядывать не надо и так ясно, что  кандидаты в марсиане живут (если до пятого этажа не выросли еще сорниковые клены). Всюду смесь пустыни с оазисом (причем, для марсиан пустыня – оазис, отдых от суеты) ...И зачем кирпичам занавески…

П.С.: молодое поколение, наверное, уже и не знает, что такое белый туалет, а особенно, вручную выгружаемая деревянная мусорка…
А к кирпичным домам я привык – но так бы я и к Марсу привык. Ни грамма теплого чувства и близости…

***

Вовкины сны: 1) Шел за  библиотекаршей Ж., увидев её в темном лесу. Петляя оба шли, пока он её не потерял из виду. Пошел туда, где видел её в последний раз и вышел к гостинице диккенсовского типа, старой, импозантной и детективной. Вошел, поднялся на второй этаж, стал открывать все двери, её разыскивая. Так и есть, в одной из комнат она лежит. Но  по ней какое-то огромное насекомое ползает?! Он сразу дверь закрыл, а тут и половой подходит и говорит нечто ужасающее, но звучащее почти так же безобидно, как «мотай отсюда, здесь нехорошо» Он побежал, попал в какой-то коридор, и там началась винтовая лестница – и, рыдая, ничего не соображая, он по ней полез. Лез и полз очень-очень долго, часов семь, всю ночь и всё рыдал. Устал, наконец, поуспокоился. Сел на ступеньке и тут только в сторону глянул. А там никакого коридора-то и нет, он куда-то в небеса залез! Сразу голова закружилась, и он как бы полетел…

2) Шел по серому городу. Долго шел среди бесчисленных домов-небоскребов, наконец, вошел в одно здание, тоже вроде гостиницы и тоже надо было по лестнице подниматься. Но здесь есть лифт и целая толпа народа ждет его прибытия. Среди них та же Ж. Он стал звать её пойти пешком, мол, потихоньку дойдем и так, но она его не слушала; и он возле мешкал. Вот огромный лифт прибыл, и вся толпа туда полезла. Он вроде бы тоже сунулся, но с опозданием, там уже места не было, все были словно спрессованы. Лифт наверх поехал, он потихоньку по лестнице пошел…; пройдя только ступенек десять, вдруг услышал какой-то свист. Тут раздался голос портье ему в спину… - что-то вроде «бывает, случается», но столь же ужасное, как и слова того полового. Тут лифт со всего маха грохается, и из под закрытых дверей его  льется кровь. Ему лезть расхотелось, а на улицу не выберешься иначе как через  кровавую реку…

***

Вовка коту мяучит: «как  думаешь, ты существуешь?» - «Скажи: я – Василий миллион тыща восьмой!»

***

Вчера вечером нас, наверное, сам сатана посетил, уродовал нас, насколько это ещё возможно. Женька орал, я чувствовал себя находящимся в странных потемках, очень похожих на те, что получаются при свете свечей. Вовка рассказывал свои ужасные сны неприятно чмокающим голосом, с лицом похожим на мордочку; всё долдонил, долдонил, уточняя детали, вспоминая продолжения и ответвления… Женька и ночью орал, и я проспал до 9-ти утра. Все мучило скверное ощущение, что А., конечно, не рискнет со мной связываться (!) Ещё с С.,Б. и компанией разбирался, и тоже не было никакого взаимопонимания. Всё толковал им, что я постмодернист,  т.е., что о такой породе людей и в книжках написано – но они все на удивление мало читают…

П.С.: текучка на редкость хорошо забывается – как и не было, как и не жил…

«Прогресс - вижу теперь, что цель далека». Лес на  очень крутом склоне - поднимаюсь, за ветви хватаясь, удобно, но и заблудиться легко. Прислонился к стволу, отдыхаю, уверенность - ствол, но впереди такие трудности, что рот кривится и не выходит улыбки: «это уж слишком - мерки богов…»

П.С.: прогресс – вижу, что подъемы постоянно сменяются спадами… (и со стороны себя не увидать, не оценить…)

Злые дубиной колотят, деловые борону прицепили, озорные подножку ставят, слабые в заблуждение вводят, и даже сочувствующие расслабляют сомнительным образом, а я все иду...

П.С.: злые дубиной колотят, а я все за ананасами иду…

Стою перед водопадом, сомневаюсь-решаюсь, вдруг вижу, что мне к ногам гири прицепляют, а в штаны дерьмо кладут... Фигушки: «теперь  точно полезу. Хотя бы отмоюсь. А может, и гири отвалятся. В бою и смерть  красна» ...Смерть всегда сначала черна, потом красна и, наконец, опять черна....

П.С.: осмелеть оттого, что сначала обосрался – это тема богатая… От презрения к себе осмелеть… Но легче, конечно, просто потерять голову, сдуреть…

Цель далека, далека и чувствую себя мальчиком малым, смелым и потерявшимся. В мире один; сейчас вот шагаю туда,  где надо деньги заработать и следить, чтобы тебе не откусили палец - привет дяде Диккенсу. Лишь цели, как мальчик, покорен, лишь с нею, как маленький,  ласков - она сама, как мама, ласково светит мне издалека. Мир коричневый и серый, местами черный, местами в пятнах яркой краски и только там, начиная с деревьев и выше, то, что бальзамом ложится на душу, что снимает проказу - и я дотянуться пытаюсь...

П.С.: лишь цели, как мотылек, покорен - и уже так обгорел, что бальзам мне не помешает…  Деньги вечно, как мальчик, заработать пытаюсь…

Мир коричневый, серый, а вдали маленький желтый диск. Вдруг перемена: на мир еще и сумерки пали, а желтый диск  засветился - момент разделения, начала противохода...

П.С.: такие противоходы выталкивают,  сбивают не готовых к ним случайных наблюдателей… Любое чудо надо заслужить, к каждому надо приготовиться (отсюда некое уважение к фотографам)

Дошел до поворота, за которым ожидал увидеть небо и цель на нем приблизившимися, но и там только рассвет, цель бледна, далека. Снова иду, вдали вижу еще один поворот...

П.С.: песню Макаревича про новый поворот никогда не любил…

Встретился мне на пути старый остов чего-то, наверное, судна. Живописно он выглядел и я задержался, стал жить робинзоном... - пока не увидел, что к нему на авто ездят, ведя разговоры о том, что хорошо бы проемы застеклить и занавески повесить. «Хорошо бы дальше в путь тронуться»…

П.С.: хотя подобные мальчиковые сантименты мне уже вряд ли доступны,  слово «робинзон» снова согрело душу…


***

Выходит, что я с презрительной небрежностью веду себя с теми, кого считаю слабыми и с робкой боязливостью с  сильными? Остатки, остатки;  уже жалею слабых и на сильных смотрю  с той же небрежностью и усмешкой... Небрежно жалею, усмехаюсь робко!.. Самый сильный комнатный для меня слаб и самый слабый вольный для меня силен... Силу надо уважать,  если даже и ты силен, а слабость презирать,  если и сам слаб. Жалею не слабых, а негордых и пострадавших...
 Вольный - гунн, он ничего не ценит, утверждает себя в разрушении излишеств, что в комнатах копятся. Конечно, с такой волей мало кто в силах справиться, все вольные хотя бы наполовину соблазнились и ослабли. А с другой стороны, и некоторые комнатные понемногу привыкли к воле, завели сад вокруг дома, работают в нем допоздна, совершают прогулки далекие, вылазки...
Вошел, в руках мышеловка и сыр - ну, как не усмехнуться, глядя на такого воина?! Но он шоколад достает, виноград, во всех углах ловушки побольше расставил, и я начинаю беспокоиться, слегка прижимаясь к стене. «Сейчас прольется чья-то кровь…»
 Слабый обозлился и восстал, наконец: «это вам не ягнят резать, приговаривая, что на то они и родились! Если сильный вошел в комнаты, то и он уже слаб, а если я вышел на волю, то тоже силен!»
 Или вот еще слабый буянит как сильный: он уверенно себя чувствует в комнатах и  пытается забыть, что на самом-то деле слабый. «Не выйду на волю, лучше здесь буду сильным» - все слабые рукоплещут своими ладошками, все сильные ковыряют в зубах, кто-то из них засмеялся, обращаясь к соседу, вступая с ним в сговор…

П.С.: я из бледных – из комнатных, тянущихся к воле, а Вовка из краснорожих – из вольных, взасос влюбившихся в комнаты…
И сыр, и виноград, и шоколад из любимых продуктов моих! А линолеум достаточно слегка намочить и уже готова ловушка…

«Этого презираю и жалею, того уважаю и боюсь, а вон того презираю, жалею и уважаю! Гдё найти тех, кого можно жалеть и любить, уважать и любить?» Уважение не любит - в нем страх, жалость тоже - в ней презрение? «Уважаю жалость, жалею терять то, что все-таки уважаю». Да как же все-таки это делается? Труха, ломы - тут нет места для любви. Все же здороваемся, вступаем в минимальный контакт... (Думал-думал, но половина размышлений рассыпалась в труху, а другая половина свелась к ломам безрадостным)

П.С.: половина коментов рассыплется в труху… - и далее по тексту

Иду; тут пристраивается кто-то сбоку, да с подковыркой насчет движенья моего. Я от него сначала хотел мельком отмахнуться, но он не отстает, нет, мол, так нельзя от меня отмахиваться - и за руку вцепился. Пришлось повернуть и наклонить к нему голову, высказаться с большей убедительностью. А он вдруг сдачи дал! Пришлось остановиться... После драки продолжаю путь весь помятый и покусанный - а то дерьмо я в луже утопил. «Что за времена, от всякой шутки и  всякого шпингалета уже в катаклизм влипаешь, так и идти будет невозможно!»

П.С.: иногда действительно лаялся с пассажирами, кондукторами… - не выношу, когда на меня наезжают…  (тут, правда, другой случай)

Куда вы меня гоните?! Я домой хочу, достаточно я вас слушался, поздно уже. Хотите, пообещаю вам, что завтра на это же место вернусь? Не  ел же , не спал - так и озвереть можно или с ума сойти. Вот увидите, я что-то сделаю, хотя и добрый человек. ...А там, куда вы меня гоните, действительно всё есть? Так вам же без меня больше достанется, какая вам охота меня гнать,  не понимаю. Всё силом да силом... Сидел бы я сейчас дома, рисовал, книгу читал. В книгах такое не пишут. ...Да успею я, чего вы меня гоните; иду же, иду, разве не видите. Быстрее не могу, ноги болят. Да и зачем быстрее, всё равно еще целых полчаса ждать. ...Вы, надеюсь, меня не убьете? Вы же  хорошие? Совесть там; да и ни к чему. Я вам пригожусь. Но лучше отпустите. Куда вы меня гоните...

П.С.: вся принудительная жизнь – начиная со школьной – была недалеко от такой слезливой тоскливости…

«Не ошибается тот, кто ничего не делает» - но зачем делать, когда столько ошибок? камнепад с небес вместо мирного, ручного дождя…

П.С.: тут других имел в виду, но через несколько лет и самому пришлось пережить обрушение…

***

Вовкин сон: красивые девушки торгуют с машины, а среди покупателей ещё более красивая девушка. И вот она оперлась о Вовкино плечо, запрыгнула в машину  и сразу на колени встала, товар выбирая. А на ней мини-юбка, под которой ничего нет…

П.С.: незабываемая торговля с машин в 90-х…
Типа, девки ради Вовки готовы на все, одни на подиуме красуются, другие и вовсе готовы раком встать…

***

 Милая, нежная библиотечная девушка. «Куда все, туда и я». Мужа бы, ребенка, работу, телевизор, книжку, которую подруги прочитать посоветуют. Но при этом и гонор!

П.С.: каждая – центр собственной вселенной и всезнайка…

У них манеры там, где всё, на мой взгляд, должно быть просто и элементарно и пустота там, где легко сад может расти. Или не совсем пусто, что-то стоит, почти ненароком. Чуть ли не оттого, что забыли убрать или не могут…

П.С.: не случайно полно баб хозяйничает в «современном искусстве» - у них там все вверх ногами, но зато апломб и манеры… Изнурительно было потом это «почти ненароком стоЯщее» стОящее для своих коллекций искать…

***

«Экономическая революция», «сексуальная революция» – все человеческие желания уже умерли, хочется только брюхо набивать и сношаться.

П.С.: тем не менее, революции удались – и везде теперь пузаны, а в штанах члены у всех по полметра…

__

Всё забочусь о «Корове»: «сделайте полусалон – кто устал от стихов или кому не интересен данный автор, может в сторонке посидеть, поболтать, полистать интересную книжку. Сделайте обсуждение автора по жребию – трем, кому выпало, пусть высказываются (иначе одни всё время говорят, а другие как в танке молчат). Сделайте библиотеку из всех, кто пишет…»

П.С.: какая библиотека из десятка стишков одного, двух десятков другого…

***

Поток несется  - и хорошо, что каменно крепки разума моего берега, хорошо, что воздушны мои маяки… Пристально смотрю на поток: «что же, так будет всегда? Поток не унять, лишь ограничить удастся?» – «Что, не радуют подвиги сплава по бурной реке с выходом в широкое море?» – «Ночью полагается спать, а я всё сплавляюсь, к берегу пристать не могу». …Море – идеальная сцена для восходов, закатов; на море спят, на море все отдыхают…

П.С.:  разум  с видом на  море…. Днем разума бурный сплав по реке, а ночью сон с видом на море…

За рисование, за физкультуру и за язык немецкий снова взялся и ощущение, что с креста слез – не оттого ли сегодня снилась увиденная вчера в библиотеке стандартная крутая попка? Разве мне не о чем думать до крови? Ты посмотри, как исхудал ты, как неровно сердце бьется, как бессонница временами наступает? И опять всё двоится: рисовал с великой легкостью и упоением, но после вроде и смотреть не на что. И опять сон – про то, что, мол, крайне это примитивно: намазал-почирикал – намекнул на что-то и всё, «довольно с вас». «Упорен он и гениален» – «Никому не нужна твоя гениальность, твои гениальные попытки утвердиться в сомнительной зоне, твои сомнительные попытки утвердиться в зоне гениальности, а тем более никому не нужно твоё упорство» – стою в мужественной позе, сжав кулаки, но никто не подходит и сжатие постепенно слабеет, в итоге, руки вдоль тела висят, поза растерянная…

П.С.: когда за немецкий и за физкультуру брался, всегда становился банален – поэтому жопа меня и по сути ждала, и по форме…

…Пристал к берегу, но только час поспал – то ли течение усилилось, то ли лодку поставил не так, но - толчок и понеслось всё опять; пришлось на ходу в нее прыгать, ибо потеря лодки – это хуже потери сна. …Здесь кредо простое: «держись». Грязи не бойся – бурная жизнь сначала грязью окатит, а потом и водой. Или новой грязью, всё новой и новой… Разве грязь бывает новой – она вся очень старая. Накопится ее и спать уже невозможно – стоишь как дерево, корой покрытый. Поэтому дополняю кредо новой простотой: «как грязь – держись, не отворачивайся, а как вода – беги, не медли, к ней». …Все воды грязны, все грязи хорошо размешаны с водой – мечтал умыться, но снова окатили…

П.С.:  без всяких сплавов отлично знаю, что такое мокрота и  грязь…

Попка листала «Бурда моден», а Вовка отзывался о ней, как об очень простой и красивой – как же: год замужества с обильным сексом, потом ругань, уход к родителям и алименты. «Где денег взять, сестренка?» – «Какой же ты, прости Господи, мужик»…

П.С.: слюной обильной, небось, истек и жестоко позавидовал…

***


Как руки голову любят, как верно ей служат, как выполняют малейшие ее пожелания... «Идите ко мне, друзья мои» - и руки касаются щек, ластятся, трогают лоб. Если пальцы их выпрямлены, значит, чутка голова, как антенна, а если согнуты слегка, значит подремывает...

П.С.: интелехент… очень мне нравились руки мои – у Вовки, к примеру, такие плебейские… Ладные руки, с не слишком длинными пальцами…

***

В рисовании дорога сейчас проходит мимо каких-то абстрактных куч – хотел бы я, может, что-то получше видеть по сторонам, но что передо мной та самая дорога – это точно. Что ж, заполню и такую клеточку  на жизненном пути. …Предельно грубое и произвольное исполнение, оставляющее только самые тонкие смыслы. Либо смотри вскользь, как на приятную декорацию и абстракцию, либо же медитируй часами, годами, проникаясь моим отношением к жизни. …Был момент потери интереса, воодушевления – и сразу всё остановилось, обессмыслилось. Вспомнил про крест, про «терпеть» – и, медленно набирая ход, с силой выскочил из ямы, полетал даже. …Ощущения в чем-то лучше, чем при писании, а в чем-то хуже; похожи на те, что и весной были: пьянствуешь, с головой уходишь, а потом от опустошения и похмелья мучаешься. Сначала с ума сходишь, бормоча всё подряд, а потом двух слов связать не можешь. Поэтому пристально и молча смотрю на себя со стороны, пытаясь осознать, в чем  дело…

П.С.: тут под лупой моя тогдашняя «кухня»… писание о рисованиях… под лупой каждая клеточка выглядит сложным устройством…

Слушал Настю Полеву – и находил в себе ту же степень безумства, но большую свободу – им сильнее приходится пьянствовать, чтобы раскрыть свои слишком закрепощенные мозги; слушал Талькова – и находил в себе ту же жесткость. «Мы пьяны своей готовностью умереть. Наши души рвутся ввысь столь сильно, что, пожалуйста, возьмите наши тела, если хотите». … Некому вопль гуманизма издать и он как-то тут неуместен… Богатые материально беззаботно относятся к своей духовной бедности – что мешает мне, богатому духовно также относиться к бедности материальной?! А богатыми и тем, и другим мы можем быть только в раю: земля – место креста и противоречий. Если считаешь, что всем богат, то знай, что наверняка заблуждаешься, что тут что-то не так, что тебя обманули, расслабили...

П.С.: если бы смог относиться беззаботно к бедности, был бы симпатичным чудаком (еще не поздно?!)

***

«Стерпится – слюбится»: слюбится терпеть. А когда терпишь-терпишь, то происходит сдвиг по фазе и в какие-то моменты вдруг любовь прорывается вспышкой и падает на кого ни попадя – в том числе и на того, кого только терпишь. Извращенная логика: «да, он плохой, но плохих надо больше жалеть и любить». А, может, она и не извращенная? Может, и тот, кого сначала можно было только терпеть, становится немного мягче и лучше… Какая разница, сделать ли хорошего лучшим или же сделать плохого менее плохим? Конечно, первая задача сладкая, а вторая горькая – судьба. …Женьку пытаюсь сделать менее плохим, а Вовку более хорошим. Или же в каждом есть и то, что достойно любви и то, что едва терпишь. «Я сам в себе всю эту дрянь едва терплю! «Терплю себя, люблю другого!» - всё возможно в жизни…»

П.С.: очередную порцию жизни и слов взболтал в своих мозгах – очередной коктейль, на этот раз не религиозный или философский, а психологический… Сейчас изощряться в психологии не желаю – опростился… только простые вещи работают – и без всяких «надо»… (сложные ломаются и изнуряют)

«Он мне нравится» – «Милая моя, и вещи нравятся – потом и разонравиться могут, а уж привыкаешь к ним – это точно. Любовь – вот что достойно разговора и песни…»

П.С.: милый, ограничься вещами, пока  никто со своего места навстречу тебе не сошел…

***

«Не делами мы себе рай заслуживаем – это да, но:  трудностями, вкушенными, вытерпленными и преодоленными во время дела, мы его себе заслуживаем. А еще – результатами! Платит Бог уже здесь, буквально сразу, как сделаешь – платит опытом, наращенной силой, продуктом, влиянием. Только кажется, что тебе не заплатили – Бог не скуп и несправедлив не бывает...» -  после рисования хочется порассуждать, разум себе вернуть – а вот чувства, поэзия спать ушли, в их отделе полная тишина…

П.С.: еще бы дьявол не платил… даже влияния мне в той полной тишине захотелось! (дьявол!)

…Что, Назарет и прочие евангельские места лучше других мест?! Что, Христос не нашел бы в другом месте двенадцать рыбаков или  пастухов?! Он явился в обычное место и взял обычный человеческий материал…

П.С.: люди как дерево, Иисус как плотник (христианин – как буратино!)

***

У них творчество в плену искусства, а у меня наоборот: сначала творчество и радость, а уж потом искусство и профессионализм. «Пленил плен» называется. Сидишь в тюрьме и рассуждаешь: чтобы тюремщика в тюрьму засадить не так много и нужно, полдела уже сделано – тюрьма готова!

П.С.: хотел немного порадоваться, а потом ради денег «профессионально» умереть; на свободе ухватить некую новизну, а потом ею торговать, ее эксплуатировать… (так закидан был сей цинизм благими намерениями, что почти и не виден…)

Религии: «сначала Бог, а уж потом душа» – но Бог без души выходит таким, что после душа уже и не требуется. Искусство: «сначала душа, а уж потом Бог, всякие абстракции» – но без Бога душа выходит такой, что все эти абстракции хочется просто стереть резинкой.

П.С.: правильно отталкивался слева и справа, определял себя от противного – хотя этого и мало для того, чтобы утвердиться  на земле ногами, на небе головой…

***


Был слабым, пока не стал очень знающим. Оперся об эту опору и почувствовал себя уверенно, стал во всех смыслах расти - тем более, что знал про эти смыслы, не упивался одними знаниями, понимал, что это монумент, у подножия которого - хибарки...

П.С.: см. предыдущий комент…
Монумент моего творчества находится если не в хибарке, то в домишке без вида и величия… а если мое тело иметь в виду, то в этой хибарке, с виду исправной, почти ежедневно случаются сбои – оно вроде бэушной  машины при доме… (в старости буду вообще тарахтеть? Причем, в одиночку, без всякой подмоги… вроде бы хватит мне в жизни трагедий, но разве откажешься…)

***

Полночи не спал сегодня и, тем не менее, в который раз днем как стеклышко. Может быть, это «стеклышко» и спать мешает. Отмобилизован, как Наполеон во время Великого Похода. По сравнению с этим, прежнее – просто сонное царство: лег, полежал десять минут и уже накатывают клубы дурмана. Сейчас же: лег – и на десять верст в округе всё видать как днем – как тут уснешь, как исчезнешь вместе со столь большим миром…

П.С.: сейчас улиткой себя ощущаю, но вряд ли намного менее продуктивен («наполеон» столько всего натворил и столько дров наломал, что теперь я, конечно, улитка, это все разбирая…)

***


Ловкий грубо поливает цветы. Так ловок, что даже его грубости сходят гладко... Кто в мелочах ловок, тот будет таков во всем – если только он всю жизнь не поливает цветы…

П.С.: имеется в виду, что я и рисовал очень много цветов – и весь мир трактовал, как цветок; причем, лил на бумагу много воды…

Бойкость от безнадежности: «пропадать? - так с музыкой!»; смелость от усталости: «не могу терпеть такое положение вещей от усталости, и даже безразличен к собственной безопасности»

П.С.: даже от музыки действительно можно пропасть – эйфория голову отключает не хуже усталости…

«Кувырок назад через голову с двух ног сможешь сделать под угрозой смертной казни?!» Сколько хочешь попыток дается, но и ежу понятно, что тут либо смог, либо расшибся …Не смог, расшибся, но т.к. умирать не хочется, всё равно стал прыгать: «Сам себе шею сломаю! До бесчувствия буду на уши прыгать! Пустите меня, я прыгать хочу!»

П.С.: с первого раза не смог бы, а второй был бы уже невозможен – так бы расшибся, что, может, и смертная казнь уже не понадобилась…

__

Р. Вовку в очередной приход встретила возгласом: «какой зануда твой брат! Пристал ко мне со своим текстом, который я потеряла – да я свои стихи сколько раз теряла!» Нормально, да?

П.С.: текст был политический, с руганью на «Елкина» - эта глупая дама «демократкой» была…


***

Казалось бы, должны  уважать и интересоваться, но нет; для убедительности говорят: «нисколечко». Улыбаюсь недоверчиво, головой с укоризной качаю, а в общем терплю, пожимаю плечами. «Кого ни спроси, всем свои цацки дороже; а уж цацки коллектива – тем более. Ты всегда на третьем месте, среди развивающихся стран…»

Смиряюсь, куда деваться: когда гордый подходит  к гордому, то происходит короткое замыкание, а когда смирный подходит к гордому, то происходит замыкание на землю. Никто ни к кому не подходит – один я смело аспидов в руки беру...

На постаменты взбираться – тут свой альпинизм.
Бюст – ради славы на смерть пошел, будто тело для головы худшая подставка!

Когда средние в коллективе, это безнадежно  - ведь они спасаются в коллективе.

Нет, определенно нервным станешь с этими людьми. Не случайно, выходит, они не живут,  только функционируют и потребляют – знают, что сразу будет куча зла и недоразумений, вот и не решаются… Чужим вагонами дерьмо  беспрерывно грузят – а своим комплименты дурацкие – после чего немилосердно гоняют поезда…

Да, в искусстве всякая козявка мнит себя слоном – не знаешь, то ли надо наступить на них бояться, то ли от слоновьих ног, хоботов и бивней немедленно спасаться.
«Расскажите мне сказку, что ли – не знаю, как забыться. Сам плохим стану, только на плохое глядя».

…Подставил щеку – ударили, конечно. Да не подставил – просто сразу две щеки не уберечь: одну как щит выставляешь, а другую как жизнь прячешь. И неожидан удар, и взвилась душа! Но: «подставляй другую, не бойся!»  И в другую ударят – но у тебя уже первая успела отдохнуть, краснота сошла, нормальный нежный цвет – и неужели снова ударят…

«Ну вот, а ты, Вов, говоришь, что они меня боятся – это же как с мамой, что среди собственных разъяренных слов и дел, в частности, любит кричать: «страшный ты человек, Димка!»

А так я заметно меньше стал уставать – при том, что моя продуктивность и  качество выросли – если бы еще не эта нервотрепка… «Пусть будет моё сердце как вода – мягкое, нежное, утоляющее жажду и поглощающее удары кротко, без ответа».

Может быть, хотя бы оскорбив меня, почувствует себя немного виноватой? Многим «иудам», чтобы признать свою дурость, сначала надо наломать дров…

П.С.: многие «иуды» сначала наломают дров, а потом все свалят на какого-нибудь «горбачева»…

***

«Как солнце вставало – а зимой оно невысоко вставало и сбоку прямо в комнату попадало – входил он в комнату светлую, комнату преображенную и начинал ужасаться и тосковать и картины рисовать. Так рисует, словно сплошные восклицательные знаки ставит. Намажет пятно, а потом над ним тоскует и знаки ставит; не только восклицательные, но и вопросительные тоже…»
Ван Гог: «птица бьется головой о прутья клетки и сходит с ума от боли»  - история многих избранных, того же Высоцкого… А БГ хочет биться в меру – решение мудрое, безумное и смешное…

П.С.: да, в какой-то момент я в клетке сошел с ума от боли…

«…Всегда так кипел, что стал каким-то рябым» - о Ван Гоге. Он очень устал кипеть, обогревать пустоту; ведь решетка –  не стена, ей нужен ты, а не тепло твоё…

П.С.: может быть, он даже надоел сам себе? Свой стиль он полностью исчерпал, реализовал – дальше бы не было развития…

***

Способ знакомства: подходишь и говоришь: «Вы не подскажете, как мне с вами познакомиться?!»

П.С.: вполне годный способ, но я зажат так, что ни разу не разжался… (для начала надо вдвоем с кем-то ходить и знакомиться тоже с парочками)

***

В жарких странах христов распинают на заборе, а в морозных они околевают под забором сами. В жарких странах базар же везде, а на базаре всё быстро делается: шум подняли  и уже суд Линча. А в северных пустыня: мерзлые белые улицы, солнце то ли восходит, то ли заходит, бледно красное и туманно желтое и – ни души… «Идут, похожи на железяки. Пар пускают, но на дым заводской трубы похожий». Прогноз погоды: «мороз; гололед; железяки. На гололеде семенить или скользить, к железякам не прислоняться».

П.С.: наши северяне жутко не общительны без водки – они как голые деревья; но ведь и ботва южан меня не очень-то прельщает…

«В чем разница между христианином и мещанином? Христианин умирает от тоски, а мещанин от скуки». ...Кукиши скуки. Мертвому всю вечность снится один и тот же сон: кукиши, кукиши. Бог выглянул и тоже со здоровенным кукишем. Постучал кто-то - кукиша стук. Кубарем по лестнице покатился, а кто-то приговаривает: «ку-ка-ку-ку-ку». ...Остановился и очень легко ощутил вечность вокруг. Зевнул до слез: «эта вечность с кукишем, однако». ...Занялся делами: грыз гранит науки, что-то монтировал, на верхотуру забирался - короче, весь кукиш облазил. ...Тюрьма не с решетками и  стенами - с глыбами,  минами,  жабами. Скука -  стерильный ужас: «ноль, твое счастье, что ты не существуешь и не знаешь, как  мал!» ...Сука - скука.  «Вот идут они, скучные суки». «Вот встает он, вечно нескучный основной инстинкт — «скучную нескучность, хлеб насущный дай нам днесь». «Не хлебом скуки единой жив человек»...» ...Семьдесят лет еще можно со скукой протянуть, но как жить с ней вечность? Хлопотать по делам там не надо, развлечься тоже нечем. «Как жисть? Ничего, как обычно - скучно. Делами развлекался, но помогало мало, поэтому похлопотал и специально развлекся. Может, тоже не помогло, но день-то уже все же прошел - легче болеть, когда с лекарственными пузырьками возишься». (Разгром – но это и о себе, причем, не как-то там боком или по касательной…)

П.С.: ох, сколько я с тех пор дел переделал – и почти все снова похожи на кукиши… Заполняю клетки в соответствующей тетрадке…

А тоска? Доска надломанная пытается срастись, доска сломанная пытается хотя бы выпрямиться, доска разорванная пытается до потерянной своей половины дотянуться, доска прибитая пытается про дерево вспомнить. «Всегда на кресте и  хочу пить, всегда на работе и  хочу отдохнуть, всегда отдыхаю и  хочу соснуть, всегда сплю, но снится крест и хочется пить, и начинай все сначала... Треска мороженая вернулась в океан - можно плавать, но сначала  надо согреться. И доска в лес вернулась и пытается пристроиться к дереву, зеленую листву разглядывает...

П.С.: обычно до вечера как раз всего себя доломаю… (разорву, приколочу и заморожу…)

***


«Вини себя» - да, но не так, как винит себя ущербный человек, который боится других людей и из двух вин, чужой и своей, видит только свою, хотя бы чужая и была много больше. ...Да, и винить не надо, ни себя, ни других - увидеть надо и простить. Видение - это когда понимаешь, но прощаешь внутри себя и не хвалишь вне себя. Человек себя осуждает за вину, если только другие  его за нее не осудят - а меняется человек только от собственного суда. ...Хотя в оголтелом  все приборы зашкаливают. Разве можно беса в чувство привести, человеком сделать? «Вроде с дубиной на него напал, так он меня  голыми руками чуть не задушил»...

П.С.: других я обвинял уже достаточно; с другими только время терять; Бог с ними…

***

Сделать легко, увидеть трудно: смотрю-смотрю во все глаза, но делать - им кажется - ничего не делаю; но нет: пару раз пошевелился - с большими последствиями...

П.С.: но смотри-смотри во все глаза, а этих последствий не увидишь…

***


 Рай - это чувство. «Заимей райские чувства на земле и в райском саду не мытариться, а радоваться будешь». А и малому можно радоваться - на небе тоже можно мало иметь, но радоваться  много -  по мерке своих душ. Значит, и бодряк - в рай? Да, зарядку будет делать, с лопатой шебуршиться, потом обедать жадно... С грязными руками? Ну, у всех детей грязные руки; кровь - вот что делает взрослым. «Прости им, Боже, не ведают, что кровь льют - дети...»

П.С.: вечно одна моя половинка в рай, а другая в ад собирается. Первая слишком наивна, живет за счет второй – и вот отчего у той столько горечи?
Кровь не лью и даже баб не трахаю – взрослею какими-то окольными путями; скорее мудрею, чем взрослею…

***

Надо плоды познания есть, а плодами жизни закусывать. Познание вниз тянет, в плотность, в плотную пропасть земли, жизнь вверх тянет, в пустоту, в пустую плотность неба, а надо ровненько идти, как по мосту! Мост через две пропасти сразу!! «Шел, словно плыл, словно летел!» «Что-то слишком плыву – слишком вниз опустился, что-то слишком лечу – слишком вверх поднялся».
(Это чудесное иносказание, а вот обыденное: жить надо не в подполе, среди фундамента познания и не на чердаке, где чудаки, от реальности оторвавшиеся, сказки сочиняют, а в самом доме – но доме с подполом-фундаментом и чердаком. Иначе придется быть существом коллективистским, овцой из стада и жить в муравейнике)

П.С.: как обычный несведущий тут малость напутал: жизнь вверх не тянет, она как раз горизонтальна. Тянут вверх мечты и  сказки….

***

 …Это как под водой: свои горы и долины, но уже непонятно зачем – ни души, только рыбы и птицы, роботы да останки кораблей затонувших, все по барокамерным кабинетам сидят, сказки про прогресс наук и искусств сочиняют.

П.С.: глухомань казанская (и от здешней зевоты бурлит вода на поверхности, увлекая в пропасть корабли…)

***

«Мудр как змея» – а змея, прежде всего, гибка. Значит, мудрость в гибкости.
(Пресмыкающееся и мудрость? Ничего не слышал о практической мудрости змей…)

***

Моё рисование базируется  на внимании к собственному самочувствию – а не  натуре – и на внимании к процессу,  технологии – а не технике…

П.С.: возвращался к натуре, но она все же слишком скучна и заранее известна (без техники в нечто волшебное ее не превратить?!)

***

…А другая замуж сразу выскакивает, только помаши ветками. И ничего, живет «под сенью» листвы среди лопухов, лишь иногда ощущая, что не хватает цветов и плодов…

П.С.: точно: из этих «других» ни одна не цветет, не плодоносит. Родили по одному, по два ребенка и снежинки из бумаги им вырезают….

***

…Христос, распятый так давно и так жестоко, что похож уже на рваную и полузасохшую тряпочку. Меньше надписи стал, что гласит «Се Царь твой, человек иудейский и римский»!

П.С.: представляется, что «мощи» похожи на такую тряпочку… держаться за жалкие и лживые останки, вместо того, чтобы держаться за живого Иисуса…

***

Самочувствие – это приказ. Приказ организма, природы и Бога… Так что от Моисея одно слово осталось: «закон». У природы не только на камнях, но и на всем живом полно законов и заповедей выбито. …Всё или слишком очевидно для того, чтобы было нужно писать или же слишком неуловимо, индивидуально для того, чтобы можно было описать и передать. Я, впрочем, описываю – для примера, чтобы другим неповадно  и не нужно было!

П.С.: лучше бы Моисей изобрел слова «совесть» и «самочувствие»…

***

…Закруглиться не труднее, чем курочке яичко снести. Только яичко всегда бывает малость выеденным, червивым и тухловатым – я же не Бог еще, что творил и яйцо и курицу…

П.С.: и сейчас недоверчиво смотрю на свои закругления (макеты яиц мне без надобности!)

(Расстроен. «Вырви, вырви попавший в тебя яд! И на вот – водички, как истины, попей…»)

П.С.: пока занозу выковыривал, в горле пересохло…

***

Вспомнил, что Д. отзывался о себе как чуть ли не о первом изобразителе мятых жестяных кувшинов. Вот до чего неосведомленность доводит. Изобретатель картошки в мундире! Да может ли и быть такое? – все себе что-то под нос бормочут, чего-то не расслышал или недопонял…
Изобретатель дырки в сортире!

П.С.: это была мода такая - давно канула (какие-то старомодные кувшины, когда вокруг такой поток современной посуды!)

***

Днями сижу во главе продольного стола – но по бокам никого. Почему и задумался, бумажками обложился…

П.С.: два стола поставил на манер зала заседаний...

Зимнее солнце. Восход сразу переходит в закат. В этом есть своя прелесть и весть. «Я вообще-то в Австралии, но все же не забываю и вас».

П.С.: чуть ли не до 33 лет я был загнан в темную как чулан комнатку – в ней было окошко на север, но дело еще в том, что оно выходило не на волю, а только на загроможденную веранду; а тут, значит, родители отъехали и я вышел в зал, вечно залитый солнцем –  отсюда  и великий  прорыв в рисовании…

«Как осветить сразу две стороны?» - «Будь круглым, как земля и сильным, как солнце».

П.С.: такие великие тексты пишу, что можно их помещать даже и на фронтонах зданий…

Сижу как тяжелый черный паровоз, время от времени пар выпускаю - не для езды, а чтобы от излишней тяжести избавиться: «грузят-грузят меня, но всё таким грустным грузом, с которым никуда не уедешь - в пар его превращаю».

П.С.: сижу как паровоз, пар выпускаю, а печенье вместо топлива жру - усиленно грусть компенсирую…

- «Что-то весел, не могу выжать из себя ни капли крови, творческого страдания - одна цветная сладкая водичка льется, еще не знаю, как называется...» – «Пепси».

П.С.: от людей – только «грустный груз», от телевизора – только «пепси». Это правило действует всю мою жизнь и следовательно может считаться железным законом… И попробуй тут, воскресни…

Мясо жарим. – «Не ад ли  для животных у нас?!» «Сначала зарежут, потом зажарят, потом в кал превратят - попробуй тут, воскресни».

Односторонним, «правым»-«левым» мещанином хорошо быть, чтобы на берегу сидеть, а истинным и бесом - чтобы по реке плыть.
Христиане плывут по рекам, текущим в южные моря, а сатанисты - в Северный Ледовитый океан.

П.С.: «южных» христиан, курортников-то много… (опять супротив всех на север бы поехал? воспитывать белых медведей…)

...Рыба в реке плывет, я по реке иду, птица над рекой летит…

П.С.: рыба, птица, я…

«Дважды потеряла мой текст! Почти как сортирную бумажку, которую теряешь каждые пять минут, не помня, куда ее сунул!
(Мне уже смешно. И сам о себе отзываюсь, шутя-презирая: «устроил  вселенский плач по дырке от бублика. В стакане воды, понимаешь, объявлен трехдневный траур, никто не ест, не пьет, все вселенную обходят, мол, бублик нас любил…»)

П.С.: болезненно дорожил всем, что моей рукой сделано, написано…

«Всю Великую Войну грибы собирал в немецких лесах. Тихо было в лесу, грибов много. Правда, и возни хватало.  Обидно, что в один год половина банок испортилась, пришлось выбросить. А в 42-ом неурожай случился, так  удачно старые запасы подъедали» - «И никого не ранило?» -  спросили обгорелые-испорченные, но уцелевшие,  наконец, обретя дар речи…

П.С.: да, параллельно словесным войнам своим собирал и грибы…

***

Вовка-то как удачно в шахматы  со мной играет. Не надо подсказывать на каждом ходу: «да ты ведра возьми и шарф не забудь, а вон там дырочка, помнишь?» – всё берет, всё помнит. Правда, от натуги красными пятнами покрылся. «Как укусить-то хочется; ну, на, на, подойди поближе, рискни, попробуй…»

П.С.: а как он в компьютерах разбирается – как будто его подобия их изобретали и он все время с ними на одной волне…

***


«Это так, это тоже так себе...» - «А где же?..» - «Да нигде, очень уж издалека я начинаю. На перекличке, когда "Темный лес" выкликают, я отзываюсь «я!». И, может, так никогда и не дойду...; слишком много разных своих «я»  повидал, а всё: «Темный лес!» - «я! мы; народ темного леса»...»

П.С.: после школ и институтов все «народ темного леса» (а после разнообразной пропаганды в СМИ могут и вовсе превратиться в зверей…) Люди, способные чему-то реально научить, должны цениться как руководители народа…

Не «встань к стене» сказали нам, а «беги к стене» - стена, спина бежала тоже, перед самым носом. А вы удивляетесь, что я так поздно осмотрелся в этом мире. Да я, после того как сбежал и остановился, три года отдышаться никак не мог...

П.С.: после побега из армии с 88 по 91 год «отдыхал»…

***


Хотел сказать что-то важное тому, кто тихо лежал в дальней комнате. Вышел в столовую, включил свет, но тут засомневался, остановился… - и  передумал, выключил свет. Что-то не состоялось, наведенный мост был сразу разобран, одна ночь над рекою стояла... («Тебе важно, а ему нет»)

П.С.: часто лишку Вовке звоню, лишку о своих делах сообщаю – ему же до фени…

***


Отупел к вечеру. Пробовал физкультурой себя взбодрить, потом музыкой - никто не ожил, не явился ни один цвет, звук, запах. Об образах и говорить не стоит, они вымерли давно, вместе с мамонтами. «Я - тупой! Что, где, почему? - ничего не знаю! Тупой! Баклан я, баклан гнедой! Язык учить не буду! Лучше ушами хлопать! Или еще чем-нибудь «хлоп», «хлоп» - может, что-то и нахлопаю» - «Разве что от соседей по шее?!» (А свежего воздуха почти нет у меня под рукой. Либо движение, но дома, либо воздух, но сидя на стульчике сразу за сенями. Мизер, от которого не умираешь, но и не живешь.)

П.С.: теперь вечером бодриться уже необязательно – столько просмотров того же видео можно устроить…

***


Открывал глаза, но в них был песок. Открывал их все шире, но в них был песок и туман. Открыл их, наконец, до предела, до огромного шара - среди песка, в тумане струйкой побежала  соленая вода...

П.С.: такой крепости сон тоже случался – еле глаза удавалось продрать…

***


В перечне спортивных новостей одной из радиоволн была и такая: проводится чемпионат по скоростной засолке огурцов! – «Лучше бы солили футбольную команду - им все равно зимой делать нечего. Изготовили бы огромную банку - и туда их; вместо мячиков – пузырики» - «А потом взять шайбу и расстрелять эту банку» - «Да, и вылезут они из нее злые, как вепри, мячи во все стороны пиная и кровавые пузыри пуская».

П.С.: все футболы-хоккеи уже давно как еда консервированная; бьются в пределах своих консервных банок, но ничего нового уже придумать не могут…

***


Сегодня меня не было - слишком много было вчера и не меньше  будет завтра.

П.С.: в этом году меня не было… может, и десять лет меня не было?.... (менял себя на слова, на рисунки, на всевозможные дела – условие обмена: отсутствие памяти о собственной жизни…)

***

Как долго я был в оцепенении серьезности! «Время собирать камни, время разбрасывать их» – «время строить, время буянить»! «Что надоело, то лучше сломать! Пусть закричит, если тут есть кто живой! Мы над ним  посмеемся!»
Молодость уходит, а я становлюсь всё веселее – не странно ли? От безнадежности? От безнадежности и радости: во мне два человека и один уже входит в ад, а другой – в рай – время расстаться; время терпеть адов огонь, поливая жаркое райским маслом – травоядным же ты так и не стал…

П.С.: нет, я невесел, конечно – но нет ни одного легкого повода для радости, которым бы я не воспользовался… (если бы бегал всегда, то всегда бы и радовался?)

А мир безрадостен – вся радость моя в пределах пятиметрового диаметра вокруг меня плещется – какая милость к миру? Если б я еще мертвых воскрешал: некрофил – это христос невоскресающий. – «Но ты ищи тропки к милости – это более тонкие радости». – «Пока меня и от толстых шатает: укрепится ствол – пусть тогда ветви шатает…»

П.С.: в новейшей истории людей воскресило только присоединение Крыма! (букашкой ползаю и чей-то палец напрасно щекочу…)

Вошел счастливый, сбросил обувь посреди комнаты, чашку, не заметив, со стола смахнул, влетел в чужой разговор – не поучаствовать, а тоже только чтобы сбросить своё, а чужое разбить, мол, всё, хватит, отныне жизнь потечет по другому…

П.С.: первые пять минут – такой, вторые пять – уже потише, а через полчаса почти нормальный (и даже с удовольствием чувствуешь, что можно отдыхать…)

***


Устал до бесчувствия, до коня и красного шарабана...-  а тут как раз привал, место для отдыха путешественников. Вошел и повалился, к стене прислонился. А вокруг народа много и все хлопочут...; всё бы ничего, но лица странны: одни развязны, а другие напряжены, посреди смеются, а в уголку плачут; а главное, у стены, что напротив, слишком много неподвижных тел лежит… Вдруг раздался чей-то пронзительный крик…

П.С.: видение - только крик присочинил...

...Вспомнил,  как хотел в рай сплавиться по реке: «в отважных трудах забудусь, обольюсь водой счастливых впечатлений».

П.С.: хоть и процентов на двадцать всего, но так о себе вспоминаю...

...Это всё те, что остались на берегу. Начинали с собирания грибов и валежника, а потом учредили комиссию и изобрели топор. Теперь небоскребы вдоль реки стоят, и страшной она кажется в глубине получившегося ущелья. Закрыли небо,  реку,  лес. Занавес.

П.С.: городской, а за природу болею – такие выверты оставляют надежду… (меньше или больше за нее будут болеть Люди Каменных Домов?)

***

В темноте утра стойко встретил страдание, связанное с сомнениями и потерей смыслов и потому с особым чувством родства и привета смотрел на восходившее солнце… «Светит как милая А.»

П.С.: когда любил, солнцем казалась, а когда нет – луной…

Дело в том, что зимой солнце восходит  перед нашими окнами, в прорехе между домами и чащей, а летом оно восходит где-то гораздо левее и мы его дома почти что не видим, лишь у окна…

П.С.: до последнего не верил, что от нашего дома пустое место останется – тем более, что  в нем когда-нибудь должен быть мой музей! – а теперь с тревогой думаю и о собственном будущем…

***

Думать на полную можно, если только на тебе ничего не висит – если что-то есть, то естественно раздумывать об этом, висящем. – «А если оно выеденного яйца не стоит, но глаза мозолит?» – «Вот это-то хуже всего; значит, твоя жизнь настолько неправильно еще устроена, что надо бы тебе думать на полную»…

П.С.: висят теперь на мне эти тексты – сиди, комментируй… (лучше лет на 10, до пенсии растянуть сей процесс…)

 В рисовании чаще посещает то чувство свободы, которое называется счастьем. Труд в радость – не в тягость и  безразличие. Баптистская музыка помогает – всё же у лучших из них в молодости чистая вера. Простые и горячие. Но у многих и в религии, и в искусстве висит на сердце камень…

П.С.: сейчас уже слишком стар для той чистой, молодой, наивной веры. И тешиться «счастьем» уже не приходится – лучше нацелиться на тихое удовольствие от мудрых мыслей, правильного поведения… (тогда и счастье, может быть, неожиданно навестит…)

Надо летать над дорогой. А так: схватил половинку, но на второй день затосковал, потому что понимание есть в подсознании, что раз взял одну половинку, значит, второй не видать. Вот слушал тети В. пение – а ведь у нее есть этот камень на сердце. Вера в Бога таким нужна как способ выживания под камнем. Когда им придавлен,  не до благодати и свободомыслий - и легкомыслий – искусств. Строят, а у самих камень на сердце; каждый раз по два камня несут: один в руках, для стройки, другой в сердце – он когда-нибудь отменит первый. «Нашел камень на камень»…
(Религиозные – таракашки под камнем, а культурные – воздушные мошки. Впрочем, тоже сплошь и рядом тяжести рисуют… - а всякие харизматы без конца поют, т.е. летают…)

П.С.: многие бывшие деревенские в своих деревнях гораздо бы счастливей жили; надо только их жизнь там благоустроить немного… (дороги из гравия, уборка хлама, нормальные заборы и палисадники, церковь и худ. самодеятельность – и разнообразная техника в помощь…)

Опять лучше всего цветы рисуются. Может, и в писании есть свои «Цветы»?! 
…Когда смирен, когда радостен, когда многое удается – а всё это  связано между собой, невозможно одно без другого – тогда и на людей начинаешь смотреть более оптимистично, даже на самых средних. Если ты будешь верить в их человечность, то, может, они и сами в нее поверят…

П.С.: сейчас ситуация все же обратная: они верят в свою человечность, а я в нее – нет… самоублажаются только…

Нужно вырастить дерево, которое было бы выше любого небоскреба?! Непобедимый пустотелый небоскреб…

П.С.: специально вымахали выше любых деревьев – типа, мы победители и на природу все равно будем сверху смотреть…

При моей системе совершенство становится труднодостижимым – для этого надо стать богом - но уже всякий имеет право на жизнь – по факту ее наличия. В их системе совершенство рядом – «сделай гладко» - но это совершенство мебели, которой жизнь почти недоступна… (Впрочем, в своих «мазюкалках» я вижу именно легкодостижимую совершенную гармонию – а их неверие в Бога разве с неверием в совершенство никак не связано? Так что это высказывание тоже несовершенно!)

П.С.: мои «мазюкалки» - это право на жизнь… совершенные вещи легкодостижимы (хотя я их и трактую совсем по-другому), а вот совершенные люди – это совсем другое дело (так что, и тут, и там я совершенно согласен с другими – и только верю в наличие Бога и возможность совершенных людей…)

Или сохранять немного смерти, немного стен, немного контура – чтобы был дом? Чтобы они не пугались, не видели, как картина снимается со стены и птичкой вылетает в окно?!

П.С.: да, на некоторые чрезмерно летучие рисунки теперь с удивленьем смотрю: такое ощущение, что там птичка была, но уже улетела…

Не получается ли так, что у меня в рисунке избыток живописности и недостаток конструктивности? Речь же всё-таки о продукции для комнат, а я словно бы натаскал цветов и травы, и сучков, мол, всё – природа, а вот о вазе для них не позаботился. Получается как в притче: «легко взошло, но быстро завяло». Странная, во всяком случае, ситуация: когда смотришь на рисунок, он представляется светлым, а когда вспоминаешь его, он видится темным… Но корень, смысл у меня есть; часто не хватает ствола – что ж, кусты тоже бывают плодовиты и красивы. Для того, чтобы деревья валить, хорошо бы самому иметь хребет мощный – такое, если и будет, то очень не сразу.

П.С.: сейчас новая идея: часть изображения должна быть проработана сильнее, часть – меньше. Так будет сочетаться реализм и абстракция. Мой прежний стиль велик, но у людей слишком мало воображения…

***

Разорвал мятый блокнотик, где Вовка накарябал своих черных «тараканов»: «Расплодились – спасу нет!» – ««Превращение» Кафки – моё любимое произведение».

П.С.: полно было в то время «общежития» мятых блокнотиков и прочего неприятного мусора… Пытался он людей рисовать, но дальше тараканов так и не продвинулся. В зародыше остались и они, и он…

***

Всегда уместно реальность расцветить – даже ожидание на автобусной остановке… (Или просто всмотреться в лица…)

П.С.: давно не мечтаю расцветить городскую реальность – что касается стен, то они и сами уже свои серые гробы раскрашивают (Италию недавно видел – так там сплошь приятный кремово-кофейный цвет…)

__

…Сел, стул в её направлении чуть развернув, и, развернув еще и туловище, смотрел на нее всю дорогу, лишь иногда отвлекаясь или опуская взгляд. А что, это всё-таки  мужское поведение... Дай бог, чтобы  и дальше вел себя по-мужски, только уже не сидел, а что-то делал! Сомневаюсь в своих силах и ловкости... Так, как дерево и простою рядом…

П.С.: да делал бы я, если бы ясную ответную реакцию чувствовал…

***

«Душа моя скорбит смертельно» – словно Он не только о смерти думал, но и том, чего лишается в жизни; не просто: «маяте конец – гора с плеч». (Хотя вернее другое: видел, что люди – чудовища, и таким же чудовищным будет и их «христианство»…)

П.С.: да уж, явно не о «солнечных» девушках думал…

***

Кликуша Вера Матвеева. У многих женщин нервы никуда, все удары пропускают, только за счет мягкости живут. На крик сил не хватило, вот и клик. У Фроловой и на крик хватило…

П.С.: Крикушам геройствовать сам Бог велел, а вот кликушам это непозволительно…
Да уж, кричит упертая Фролова… Давно не проверял, но уверен, что по-прежнему кричит, по-прежнему уверена, что ухватила нечто духовное… Г-жа Традиция всех баб к себе скопом загребает…

Песня Галича «Когда я вернусь» теперь не производит на меня почти никакого впечатления – интеллигенция аристократически холодная.

П.С.: а как тащился-то в 25 лет. Особенно несколько дней памятно, потом-то все же не слушал…

***

От стараний я часто так утомлен, что не могу добиться многого. Они же отдыхают вволю и потому их единичные импульсы могут быть неожиданно высоки, пахнуть свежестью и благодатью, по крайней мере, сулить чего-то…

П.С.: другие не утомляются?! В раю, что ли, живут… (есть отдельные товарищи, что выглядят на 30 в 50 – но ведь и я едва ли не такой!)

 Не верь ты счастью пляжных людей, не на пляже рай! хотя вариант интересный, модерново примитивистский! И у всех свои изъяны – в том числе, и у трудоголиков полно…

П.С.: в воде почти всегда рай, расслабуха, а вот на пляже, т.е. среди людей все равно зажимался…  а жариться как на сковородке просто противно и тяжко - на баб  и в этом смысле с недоуменьем смотрел…

***


«Между нами кошка пробежала» - «Нет, вот она, еще бежит - давай ее шугнем?!» - «Может, лучше забыть?» - «Как? очень мягкие матрасы стелить и на цыпочках ходить? -  тягостно. Это же мина…»

П.С.: такие мины обычно срабатывают – беззвучно и навсегда…

***

Нарисовался до упаду, до голоду, наконец, силом оторвался от сего чудесного источника, разогрел щи и стал жадно хлебать, обессилено привалившись грудью к столу…

П.С.: в этом году не стал рисовать, опасаясь, что тогда от усталости не только без сил, но и  без мозгов останусь…

Пока рисую, ощущения светлые, словно  с цветка на цветок перелетаю, но как кончу, сразу опадаю, выпуклость обращается в вогнутость, и обретаюсь я среди каких-то темных скал. «Пойду, когда ноги будут со скалы на скалу перешагивать. А так, надо ждать, когда снова сможем летать…»

П.С.: рисуешь наклоняясь близко, а смотришь, отклоняясь далеко – тысячи наклонов и даже вставаний…

***

Они с детства слышат про любовь, и с детства ее ждут. Но: «это не любовь, а увлечение; это тоже не любовь, а симпатия; это любовь не к нему, а к его машине». А потом появляется любовь-похоть и всё становится окончательно безнадежным…

П.С.: поставили бы на поток отрубание яиц; разработали бы безболезненную процедуру, доказали безвредность примерно так, как сейчас вред от куренья доказывают… (я бы тогда к себе шар прикрепил и летал…)

***


Жил в мире маленьких, которые живут очень бурно, ибо их очень много и они друг у друга по головам ходят. Потом жил среди средних - неплохая жизнь, но уж больно всё среднее: стоит тысяча одинаковых домов, в них живет миллион одинаковых людей. И, наконец, попал к Гулливерам, точнее, в страну их - пока еще ни одного не встретил; говорят, тут расстояния огромные - но и живут  по тысяче лет…

П.С.: «ибо», «больно» - такие словечки настолько этих средних людей настораживают…

***

Вечер, Вовка стрижет меня ножницами, и мы слушаем музыку, Цоя… «50 лет назад так же друг друга стригли, но вот хорошей музыки у них не было и их тишина – допустим, при таких же бедных стенах - была тягостной -  представляешь?» («Не Баха же включать в сталинские времена. Да и мало одной «лошадки» для такой длинной и трудной жизни» - «Эх, в сталинские времена никакая музыка бы не помогла воодушевиться или забыться» - «Как ни странно, это как раз были очень воодушевленные времена» - «Народившимся роботам хватало маршей. Кроме того, водку никто не запрещал…»)

П.С.: раз в год стрижет меня, как летом в марте запахнет – и за год процесс успевает забыть и потому весьма тормозит – как и я с новыми делами. А ты говоришь, что без комплексов он – нет, лишь перед заглючившим компом ни секунды не медлит…
А при Сталине люди, может, как при Путине жили! Ведь мейнстрим информации по всему миру образуют жиды… Хотя дрова в любые времена ломались, конечно – бюрократия хорошей бывает редко (и карьеристы мало чем от жидов  отличаются…)

***


Умирая, напоследок мельком вдруг подумал о Боге – и удивился, мол, какой еще «Бог» - «бок»; так, выходя из дома, переступают порог, не наклоняя головы, только  ногами его ощущая как некий рубец, некую складку,  помеху или зацепку...

П.С.: умирая, любой о Боге подумает (даже жид?!)

***

Тысяча светящихся окон -  тысяча горящих сознаний; и каждое из них до чего-то додумывается с помощью такого огня. …Вот додумался  я, что в религии и культуры ходить не надо – так миллионы тоже не ходят. Точнее, я даже хожу,  еще сомневаюсь - не знаю, как мудрец ли или  глупец – глупец нового витка…

Этот электрический свет выжигает их головы. И сказал дьявол: «да будет свет». И светила, авторитеты повесил на небе – всё небо завесил, заставил в двадцать рядов, этажей…

Но и во мне  еще много тяжелой мебели, от которой темнеет в глазах и всё в душе полегает и разбегается. «Возьмись за нее и отвагу выронишь из рук»…

П.С.: при электрическом свете это тысячи неправильно горящих сознаний… (а на воле почти невозможно быть неправильным!)

__

Во время выступления имярека от избытка пренебрежения и нетерпения как обычно закрутился на стуле. Сообщаю Вовке: «хочется упасть со стула!»

«Да, Вов, селяви, надо вырабатывать в себе противоядие от укусов бешеной синей коровы!»

П.С.: зря до драк дело не дошло?!

Когда пришел, повесил свою куртку на тот же крючок, где висела одежда А. – обрадовался, как хорошему предзнаменованию. И даже поздоровался с ней, но уже тут, по ее ответу почувствовал, что что-то неладно; кончилось тем, что ушел, не дождавшись конца – сам снял свою одежду с ее крючка…

П.С.: так терялась та вера в предзнаменования, от которой нынче уже ничего не осталось…

***

 
Снаряженный человек - но недостаточно он снаряжен, чтобы лазить по горам; да и трусит он лазить – оправданно; да и не верит, что есть и еще снаряжения - неоправданно; вот и околачивается в городке, а здесь его снаряжение - просто груз или вериги юродивого. «В горах сходишь с ума от напряга, а в городе - от расслабления. Там все вздыбилось, здесь все растеклось. Попытался вздыбить растекшееся - только прохожих забрызгал; попробовал растечься по вздыбленному — сразу стек весь в какую-то ямку-канавку...»

П.С.: странный я альпинист на этой бескрайней равнине…

***

Выросли две зловещие башни, религии и культуры и испугались небеса и убежали с неба! В узкой расселине между башнями стали прятаться у тех бедных людей, которые там, у подножия башен живут, к примеру, дворниками работая. Снаружи бедная хижина, а изнутри волшебным светом озарена… У истины не было бы и одного шанса на существование, если бы не эта пограничная полоса. Я тоже живу на пограничной полосе, мои дороги прочерчены на всякой карте…
(Залезли черные исполины на небо, шарят там ручищами и испуганной синей лужицей  небо взирает на это с земли…)

П.С.: тогда у нас в Казани еще и башен-то почти не было… (в далеком детстве я даже десятиэтажек пугался!)

***

Разрезали живое яблоко на две половинки, положили их срезом вниз, убив двух зайцев – не видно пореза и лежит прочно – и стали карабкаться на получившиеся скользкие холмы, видя на их вершинах рай, сосок, сочащийся молоком и медом…

П.С.: в совершенном мире у баб будет одна грудь похожая на целое яблоко?! - а две дыни не хочешь… («убив двух зайцев, ползу на холм, сочащийся молоком и медом» - ну, разве такое специально придумаешь?!)

Две туфли домашние вечером снимаешь, всего две, почему же, когда надеваешь их утром, всё время возникает путаница, почему всё невпопад…

П.С.: не было сотовых тогда, чтобы подсветить туфли, исчезающие на полу  в сумраке…

Слушаю баптистские песни: «никого никогда не вини» – замечательно, но заложен и второй смысл: не вини баптистскую церковь, если тебе, не дай бог,  в ней становится дурно. И так всюду…

П.С.: пионеры тоже должны верить в рай…

Все предметы располовинены: начиная от двух половинок яблока до двух половинок стола. Причем одна половина всегда черно-белая, а вторая  цветная – и обе неприятные: первая угрюма, вторая криклива и пестра…

П.С.: у хохлов в этом смысле интересная прическа: полголовы выбрито, а вторая половина – чуб… веками панкуют…

***

…Ему надо бы работать приучаться – он из блатной среды, отравлен легкими деньгами. А  хочется ездить везде и о Боге рассуждать – прямой путь в платные миссионеры и проповедники… И как о женщинах речь заходит, рожа прямо масляной становится, словно он блинов поел.
(Про жену я ему сказал – «игриво!» - а  про работу  нет. – «У самого рыло в пушку?!» - «Нет, просто не пришло в голову» – «Вот-вот, не приходит вам в голову, что работать надо»)

«Хочу всего себя посвятить Богу, семьей себя не хочу связывать» – «А с похотью как?» – «Хорошо бы сожительствовать»!

П.С.: работает он; когда баб любишь, обязательно заработаешь, это еще сильнее отрава… (но на легкой работе работает – просто там навык нужен…)


***

В творчестве  лететь вертикально вверх, чтобы среди людей сохранять способность хотя бы к горизонтальному полету…

П.С.: улетевший вверх, к горизонтальному полету не очень-то годен; эти навыки надо шлифовать параллельно…

Лучшие культурные кричат, а не поют, а лучшие религиозные поют, но как сущие дети… (Но и грешат или с криком, «на нервах» или  как дети)

П.С.: я люблю и то, и другое, надо только нужные струны затронуть во мне…

__

Вовке талдычу про А.: «…я, главное, не боюсь, что меня оскорбят – меня уже нельзя оскорбить. В случае чего скажу ей: «ты, всё-таки, пигалица – не забывайся»!»

П.С.: пигалица – женщина и ребенок в одном лице… (о детях я почти не мечтаю… не верю, что настолько далеко дело зайдет…)

***

 
«Почему эти личности называют себя широкой общественностью?!» Две расфуфыренные дамы, один гном, один подобострастно примазавшийся и несколько примазавшихся поскромнее...

П.С.: по местным каналам регулярно показывают местную «широкую общественность» - на помойке этой фальшивой рухляди, конечно, самое место… (московская немного лучше выглядит, но там уже одни евреи…)

***

…В один прекрасный вечер засну, а проснусь уже в раю. Домашние найдут кровать пустою, пелена одни, одеяло и штаны.

П.С.: чьи это с неба свесились одеяло и штаны?! И кто это там зевает…

Хмелел от слов хмельных, духовных. «Всё, пьян уже, больше не хочу». Душа летала, во многих чудесно-странных местах побывала, головка стала маленькой, устала и ничего не соображала…

П.С.: музыка какой-то Клары Люции сейчас так возбудила, что я опять готов летать…

***

И как это я раньше истины не знал! Всё - средства, а цель-то - радость! И чего бояться, коли все равно, когда умирать?! Полечу и пусть стреляют в меня на лету - и попасть нелегко, а попадут, так на свою же голову, а я-то в рай попаду.
(А горцы, тоже люди лихие, выбирают иное, кажется, «честь», хотя я и не совсем понимаю, что это такое!)

П.С.: то тебе радость, то чистоту подавай – молодой, легко возбуждался, за все хватался…

Собрались пять тусклых типов, ни один не верил в рай. Собрались четыре гнома, ни один не верил в Бога. Собрались три комара, началась жара, два кошмара появилось - и все теперь главного ждут.

П.С.: гномы с Богом не рифмуются, поэтому можно было бы здесь Бога Омом назвать (и гномы – это загнобленные омы…)

Гнуть бы духовные кочерги: выпрямить бы религиозного, что согнулся направо, выпрямить бы культурного, что согнулся налево.

П.С.: связывать бы их попарно и заставлять совместно жить – сами бы друг друга разогнули?! Если только не поубивали бы друг друга. Или не мутировали  в некие причудливо изогнутые «сектантские»  гибриды…

И в этом есть некое вранье; и в этом - некая ехидца; а вот здесь намек грязный...» - подбирал выражения, чтобы сказать чисто…

П.С.: а также подбирал выражения, чтобы как можно полнее загрузить второе дно…

..«На земле только грязь собирать» - я смиряюсь только затем, чтобы обрести свободную плавность движений, столь нужную для плаваний и полетов» - «Вода грязна и воздух» -  «Ну, это уже грустно как  апокалипсис; все равно полечу, поплыву, пусть и ангелом черным, не белым».

П.С.: нежелание пачкаться – чисто буддистский мотив; и я его все-таки уважаю - жизнь показала… Но ангелом черным я налетался, наползался. Мщение, гнев до недавнего времени были в моем «лексиконе», уж не знаю, как будет потом…

    «Хотелось бы поговорить с вами. Я же в открытую люблю. Соберемся и начнем все свои фиги из карманов и все свои камни из-за пазух выкладывать - посмеемся тому, как их много» — «Разложишь оружие по столу, а оно само стрелять начнет» - «Не начнет, я не замкну сеть: для короткого замыкания нужны два провода, а у моего отныне  стальные нервы, я в любом случае буду смеяться»

П.С.: в интернете такие штуки удавалось проделывать, там действительно не замкнет…

***


Любые два близлежащих пятна, две точки на покрывале или на ковре, что перпендикулярно покрывалу висит, на два глаза похожи - и много этих глаз смотрят, ничего не видя, но что-то выражая... - может, и наши глаза только нарисованы?! «Наденем маски, чтобы лиц понапрасну не тратить - пусть спят».

П.С.: было время, когда и коврам удивлялся…

***

Раньше голова возбуждалась и душа возбуждалась, но и там и там при возбуждении царил хаос, едва-едва можно было в этом хаосе что-то разобрать – а теперь всё строго и стройно, как у самолета: возбудился – значит, полетел. …Впрочем, опять отяжелел в последнее время, опять, видимо, опыт поднакопился, преодолеть его не могу, сижу с опытом-то, по-детски ничем возбудиться не могу. «Стройно, строго, но с глушителем». …В мгновение ока взлетел, как на дерево – в мгновение ока с дерева упал; полно этих деревьев стоит. – «А лазить некому».

«Не пишется что-то, не рисуется» – «Значит, вы изменились и прежнее вас уже не пьянит – надо новое искать, новые духовные страны посещать. А когда и там приестся, опять дальше идти; и так без конца, до стран самых чудесных, которые не надоедают, в которых хоть всю вечность живи…»

П.С.: три стадии описано: развитие, расцвет и упадок, когда надо уже новое вдохновение и новые смыслы искать, раз даже расцветшее ничего не изменило…

***


«Мои важные слова не произвели на нее никакого впечатления - в этот  миг я понял, что все уже безнадежно, мне нечем вскрыть ее гробницу»  – «Тридцать раз ударь этим своим молотком, а потом отдохни и ударь еще семьдесят - ведь утопленников пытаются откачать до последнего, пока не вскочат и не заорут: «не хочу воскресать!»!»

П.С.: на брате я опробовал и этот рецепт, причем даже в стократ усиленном варианте…

Нет лестницы на небо, в рай, а есть турник - надо только подтянуться, сделать «выход», и, наконец, встать на него ногами - оттуда уже можно дотянуться до ангелов, что на небо летают с регулярностью рейсовых автобусов... - но трудность в том, что почти до самой перекладины, так сказать, до уст конских, вся земля покрыта какой-то густой и вязкой жидкостью, которая на тебе висит пудовыми гирями...

П.С.: попса – воздушные шары, что все-таки тянут, тянут людей из этого говна (пусть они и сами его наклали)?

***

Телевизор неделями не смотрю, не суечусь, ни с кем не ссорюсь – ну не великие ли перемены?! Не могу нарадоваться - и: «зачем же мне от радости отдыхать и отвлекаться?!»

П.С.: опять бы так зажить – и уже навсегда… (На Украине какие-то идиоты дров наломали и я опять уже месяц новости смотрю…)

***

«…Со мной вы будете, конечно, не за каменной стеной, но хотя бы за изгородью! Нет, не так: с одной стороны будет каменная стена, а с другой только изгородь – но, может быть, это не так страшно? И, может быть, мне и ее удастся укрепить…»

П.С.: о, сколько ветхих заборчиков я в своей жизни укрепил! (один из них все же решил снести и заменить крашеным профнастилом – хотя и жалко трудов потраченных, да и не уверен в успехе предприятия…)

***

Как много должно быть христов, так много и маленьких церквей, ими созданных: «я не претендую на то, что именно из моей искры возгорится огромное пламя –  просто хочу превратить искру в устойчивый огонек. А огромное пламя – дело времен огромной отдаленности, ведь пока мир состоит из сплошных пожарных команд и просто тонет в воде, всё залили, как при потопе...

П.С.: первоначально господствовали классические айсберги, так что вода – это уже прогресс, хотя бы ледяные айсберги тают… Но для огня все же лучше лед, чем вода….

***


Есть люди, у которых крыша поехала, но по дороге застряла - прочно, наглухо почему-то застряла - поэтому с ума они не сходят - т.е. окончательно — и так и живут со съехавшей крышей, без труда выдавая себя за оригинальных людей, необычное строение.
...Заросли, чаща, что ли, рядом с домом - иначе как же она застряла... То обедают в зарослях, но под крышей, то спать укладываются среди стен, но под звездным небом. «Что-то мебель у нас сейчас странная; а вчера вечером потолок в комнатах был странный…»

П.С.: у физических домов все крыши исправны, а у духовных все крыши поехали… Т.е. люди пока еще не справились со строительством духовных домов – крыши ставить на место никак не получается… (большинство уже махнуло на это дело рукой и распевает дикие песни…)

***


Мир, в котором людям запретили говорить человеческие речи, рисовать реальность, играть Баха: всюду математика, знаки, в рисовании чертежи и символы. Из человеческого разрешены только хиханьки-хаханьки…

П.С.: попса всегда разрешена. Как ни странно, лучшее средство оглупления людей – это сказки. Впрочем, от попсы они глупые, но добрые… А вот теории имеют прямо противоположный эффект – и лучший способ укрепить людей в их жестокости, это выдумать подходящую теорию…

***

Ван Гог умер не сразу после выстрела в себя – думаю, что в этом разе можно говорить не о самоубийстве, а о смерти от несчастного случая…; и он был спокоен в последний день, не метался…; и не стал добивать себя, раненого. «Я не убил себя, а только ранил, а я и есть раненый душой, пусть, может быть, и смертельно раненый…»

П.С.: может, он в рулетку с судьбою играл, стреляя, допустим, не в голову…

Ван Гог смотрел на природу и всюду в ней видел притчу о своей жизни. То же и Высоцкий: брал любую стандартную тему и в ней легко видел себя…

П.С.: получается, Ван Гог – деревенский? Или их обоих лишило здоровья и крепости то, что деревенскими они все же не стали…

***

Плавно, кругло жить у меня не получается – идут месяцы, наш шарик, земля заворачивает, а я всё по прямой. Но потом случится слом, резкая перемена направления движения – вслед за шариком. В итоге, за год какой-нибудь ромб выйдет. …Буду лежать в деревне солнечным утром и с удивлением вспоминать время нынешнее: «да было ли оно? Точно ли была населена и эта грань? А все собрания «коров» – они же всегда, всегда мне сном казались…»

П.С.: да, я вечно заряжу то одно, то другое – иначе беспорядок в башке получается…

***

Возьмите любую книгу – у вас всегда будет ощущение, что нечто в этом роде вы уже читали много-много раз. Т.е. это всё писатели, которые стадами пасутся, колоннами на приступ идут – где настоящие пастыри? Где что-то свеженькое и чистенькое…

П.С.: пастыри? – а рассказчиков баек не хочешь? А свеженькое изредка появляется вроде, но в нашем чрезмерно интенсивном и затраханном мире становится стареньким уже через полчаса…

***


«Сознание наше полно мыслей, как река рыбой (в наше время и то, и другое весьма опустошено, но это уже другой разговор) - т.е. мысли надо высматривать и выуживать, не надеяться только на то, что они сами вам в лодку  прыгнут. Причем, выудив одну, полезно еще и еще раз в этом же месте удочку закинуть - никто одиночество не любит; кроме, пожалуй, старых хищников, с которыми я вам и связываться-то не очень рекомендую...»

П.С.: эти коменты – по-моему, я уже раков ловлю… (а что, я раков люблю…)

__

Шейный тик убавился – тоже вернейший признак общего духовного укрепления и душевного успокоения…

П.С.: дай волю, в любой момент возобновится…

Я был красивее раньше, но красотой пижонистой, пустой, обреченной – вроде зубов молочных.

П.С.: красив я или уродлив – так и не знаю… (красавцем никто никогда не назвал? Просто очевидно, что моя суть не в красоте…)

***

Таракан строит храм.
Важно настроен таракан.
В строительстве, в частности, очень помог
Спичечный коробок...

Увидев стакан,
Искупаться решил таракан.
Блестящий, холодный стакан -
Не без страха вверх ползет таракан...

Отправляется в плавание таракан,
На щепку вскарабкался - а приволок он ее с другого края лужи - к которому вроде бы теперь и отправляется вплавь: «всё по грязи да по грязи – я, может, летать хочу!» Как индеец, яростно замахал веслом.

П.С.: в виде огромного стакана можно делать отличные купальни – другой эффект, чем у горизонтальных ванн… (но ценный только для умеющих не дышать под водой)

***

Великое пожелание: «Господи, чтобы ночью  снился рай».

П.С.: сейчас наблошился с помощью сна некий ад в некий рай превращать – причем, даже днем (но с повязкой на глазах). Просыпание всегда «сладостно»…

***

Вот говорят, что это признак слабости, если другие люди, обстановка на тебя влияют, но на самом-то деле даже нужно подстраиваться под людей и обстановку, а иначе не будет сцепления, будешь или ломать других или отчуждаться ими. Т.е. полезнее стать на карачки, чем влезть на постамент. («Ученик Достоевского!»)

П.С.: ученик Достоевского и физический батрак… (с карачек своих еще удивляешься, что тебя не ценят?!)

***


Добротный человек, говорит достойным тоном, а я всё-таки рот кривлю, мол, слишком много ты за этот свой тон имеешь, все-то у тебя есть и в женах та, что милой в девушках была - ведь на самом-то деле ты  лишь  исполнитель…
Мы, творцы-каратисты иногда таких за мусор держим, типа, моли Бога, чтобы Он дал нам милость к таким, как ты, ведь все твои добрые дела –  то, что ты  бабушку не бросил; да и мудрено ее бросить-то... – но, может быть, это всего лишь зависть…

П.С.: все мои добрые дела, что я Женьку не бросил, да и мудрено его бросить? Нет уж, у меня их намного больше… да и Женька -  это вам не милая старушка…

***

Природа – живая абстракция!  Их мир вписывается в мертвую абстракцию, а мой – в живую.

П.С.: абстракция оживает, избавляясь от геометричности и приобретая воображение…

Был у меня раньше один дух – и, естественно, я ходил холостой (хотя и раньше уже мелькала душа сквозь деревья могучие), а теперь мне уже никак не жить без А.!

П.С.: пришлось сублимировать; причем, пока любил, рисовал прекрасные рисунки, а как стал презирать – перешел на ужасные…

Методы все забудем – что в писании, что в рисовании – жить будем вольно. «Вольную дают всем, кто вдохновлен и летать способен!»

П.С.: все-таки методы – это ценнейший инструмент… На самом деле, я отдался именно методу тогда – летательному аппарату…

Что за притча: пишу, а кажется, что всё еще рисую, некий рисунок и в этих каракульках чудится! (к примеру, лес далекий! А из неоригинального – пашня. Хотя эти черные грядки ведь на белом снегу…)

…Да, за осень и эту, еще только начавшуюся, зиму я уже испытал два сильнейших воздействия: сначала со стороны собственных писаний, а теперь и со стороны  рисований… В писаниях скорее глубина, чем свобода, а в рисовании скорее свобода, чем глубина, но выросло и то и другое…

П.С.: под музыку ищу и в писаниях свободы – а без нее и в рисованиях глубИны (или сразу мель…)

***


«Любишь меня? Но сам почему-то не вполне такой? Любишь только что-то? Не любишь, а гордишься мной?»

Часто петухи кричат - и громко - но люди все равно чаще грешат - но тихо. Громкий грех - это уже не грех, а безобразие... «Про тихий  грех узнавши, все грешники тихонько захихикали и вскоре тоже тихонько согрешили».
(Смотрю на неё и думаю: «неужели в ней совсем не кудрявится грязь?»)

П.С.: часто, как петух, проповеди кричу, а потом тихонько грешу – в частности, в «праведниц» не верю,  думаю грязно…

***


«Я боялся идти к зубному врачу, но тут  утонул, рыгнул и легко поплыл к зубному врачу. Правда, зуб уже совсем не болел. Плыть, однако, уже было слишком приятно - везде аквариумы. Вдруг сверху кто-то пробурлил, как бурав, которым сверлят зубы у китов. Потом всё успокоилось, и на водную гладь даже упал сухой листок - осень - но я все плыл…»

П.С.: как будто стакан опрокинул… Любая дорога всегда так длинна, что поплыть успеваешь…. Пока были зубы, к зубным врачам постоянно ходил; там прямо как дом родной был… зубы, однако растаяли, как весенние льдинки…

***

Вовкин сон: в восторге летал по комнатам под потолком – мне показал и я тоже в восторге. Тут Н. пришла, захотел и ей показать. Говорит: «покажи». Замахал руками, но ничего не вышло. «Разбега мало». Вдруг все перегородки исчезли, и получился какой-то ангар с просветом вдали. Побежал, замахал, но сначала опять выходило только по петушиному, а потом полетел, но отчужденным самолетиком, без всякой радости… (Не  наслушался ли, как я О. про «полеты души» толковал! В присутствии любого из «средних» уже не разлетаешься.)

П.С.: не помню, чтобы я кому-то толковал про полеты… А у Вовки тогда был со мною связан подъем? – на мои рисунки тоже надеялся. Нет, он в Н. был влюблен. Такая скептическая девушка; и на таких бобах потом осталась, выйдя замуж за одного «писателя»… Впрочем, она слишком  хороша собой, да и характером, в мещанском смысле, просто образцова – наверняка кто-то еще нашелся… Вовка для нее со своими щербатыми нечищеными зубами был плебеем… (и какие уж полеты у такого технаря!)

***

               
Кудрявая улыбка, но почему-то скрючен цветок, а над столовой надпись «Свиноферма»... Улыбнувшись, скрылся; стакан, где цветок, сухой, немытый, а к столовой ведут следы копыт...

П.С.: тут вся человеческая жизнь и – при желании - даже вся моя личная история…

__

«Вовк, в этом году не чувствуется, что ты прогрессируешь» – «Нет, я чувствую; депрессняк не донимает» – но сам через 15 минут чашку разбил.

П.С.: всегда был несколько неуклюжим, деревянным, но с годами кое в чем  вполне себе ловкости набрался – мужик…

«Столько усилий, а все ради чего?» - «Да ради того, чтобы остаться разумным! - так легко, как в кино или у всех,  почему-то не получается» - с широкой простецкой улыбкой...

П.С.: к сожалению, разумным остаться не удалось… (кино сильно помешали?)

***


Еще недавно царил прекрасный солнечный день и у команды было прекрасное командное настроение, а сейчас на небе черные тучи, на лицах трупные пятна, все сидят по углам. «Ну, держись! Как буря, так все превращаются в пиратов!»

П.С.: или авария на корабле, приходится работать…

__

Для знакомства естественнее спросить А. про то, кто ее любимый композитор… (но если назовет не Баха, то это будет означать, что она всё же  сентиментальная мещанка!)

П.С.: Моцарт ее любимый композитор. Причем, уверен, что и по сей день – он ей действительно близок (как и очень многим бабам)

Вот Д. – стремится дойти до предельных совершенств и доходит до них, но т.к. совершенство это не согласовано с Богом, то получается, что этот предел вечно находится где-то за пределами жизни…

П.С.: за пределами жизни и в пределах геометрии. Мистикой недавно покинутой жизни  веяло от его картин…

…Все проповедуют, даже Юрий Антонов: «поверь в мечту» – тоска. И, главное, еще ни одному проповеднику не помогли его собственные проповеди…

П.С.: слова без дела и вида – ничто; конечно, если ты не писатель – у того дела и вид размещаются внутри самих слов…

***

Пропасть только ждет головокружений, а лес заблуждений…

П.С.: злобно грожу им кулаком, и всяческая моя слабость проходит…

Убедительно все «занятия» покажутся  морокой и тщетой, и всё бросаешь, но отчаяние проходит и ты просто бродишь в светлом дне… Чего не хватает? – ясное дело, общения, свободной беседы с равным – в ней и думанье, и игра, и поддержка, и научение друг друга…

П.С.: дело заменяет друга – тоже ведь содержательное (и даже трудное) общение с чем-то вне себя…

«Достоевщина» помогает копошиться в темноте, но, с другой стороны,  мешает сочинять приятные сказки. Можно уже выбраться из грязи, а ты всё месишь и месишь ее – «побеждаешь». Всё праведности ищем, на Божию милость нам западло рассчитывать: «нет, у меня еще остался маленький хвостик и пока я не оторву его, не явлюсь перед Твои светлые очи, Боже – стыдно, западло»; а маленькие хвостики всего труднее ухватить – вот и вертишься юлой…

П.С.: все-таки, все писатели – и Достоевский с Толстым тут не исключение – учат прежде всего человеческому общению (не сказкам, помогающим летать на свету или теориям, пособляющим копошиться без света). Хотя человеческое общение всегда сопровождают сказки, помогающие летать в темноте и теории, помогающие копошиться при свете!

***


Добродушный злодей играл свой джаз…
И добротную живопись тоже рисовал добродушный злодей... И музыка и живопись как свидетельства добродушия: «все у меня есть, живу добротно и даже о душе забочусь». Такая, знаете ли, экзистенция, полный покой, головастики плавают себе и процесс пищеварительный идет. Вальс, только не белых и добрых, а черных и злых… (Злодейство его так велико, что вплотную, прильнувшей жене или тому же искусству, не увидеть его целиком… «Так прильнула, что стала почти как мой собственный член»)   

П.С.: все «профессионалы» – добродушные злодеи…   Хотя с пищеварительным процессом всегда имеются проблемы в нашем мире тотального переедания… Но добрые белые тоже имеются – в программе «Письма из провинции» на телеканале Культура…
       
...Мир спустился в ад - стал обживать и его, всюду замелькали странные люди с черной кожей - местные аборигены.

П.С.: белый попал к американскую тюрьму, а там негры – местные аборигены…

***


Религия и культура -  трехколесные велосипеды, а я - велосипед двухколесный. Ведь трехколесный хорошо едет только по искусственно выровненной дороге, а на ухабах природы и жизни он сразу же опрокидывается. И удовольствие получаешь только от езды на двухколесном...

П.С.: двухколесный транспорт вполне мог бы и четырехколесный заменить...

Или же они подобны человеку, стоящему на трех опорах: две ноги и одна рука - у религиозных правая, а у культурных левая. Крайне неудобная поза: «ну и хорошо, что трудная - иначе бы Бог не оценил» - говорят религиозные; «ну, и хорошо, что большое искусство требуется — иначе, в чем была бы наша избранность» - говорят культурные. Позеры - о том, чтобы идти и речи нет, стоят и хранят «традицию»  стояния на трех опорах…

П.С.: да, движение никто не проповедует; изобретаются все новые религии-культуры, но только для того, чтобы снова неудобно встать...

***

Иногда ничего не пишешь не потому, что обретаешься в серости, стесненности и угнетенности, а напротив, потому что дышишь неким духовным озоном, зришь легкие, светлые, теплые краски, набираешься свежести –   потом  всё равно скажется…
Писание – фундамент, рисование – душа, а мое будущее пение – крыша на верхотуре, под небом… (Если это только будет не шепот, не корчи… - что весьма возможно хотя бы потому, что у меня голоса нет…)

П.С.: дышишь озоном, чтобы потом на писанине сказалось?!
Голос, может, и есть, но надо его раскрутить… – и еще своеобразное «дополняющее» караоке мечтаю попробовать…

***


«Жадность фраера погубит», - гордость то же, ведь перед другими с неизбежностью автомата задирают нос, но на деле  сами себя не уважают. В лозунге «все мое!» соединяется жадность с гордостью. «Пропал фраер, ох, пропал, с одного стула сразу в две пропасти упал».

П.С.: когда есть автомат по задиранию носа, в другие механизмы – к примеру, загребущие – каких-то ограничителей можно уже и не ставить… Если для уважения – костюм, то работа обычно только для жадности…

***


Принялся за работу. Замелькали машины, что на улице рядом...

П.С.: замелькали «машины» - мысли и действия - из которых состоит любая работа…

Неудобный спутник - надо говорить, говорить, говорить; замерз - все равно говорить; живот заболел - говорить, говорить, говорить...

П.С.: боишься, что ли? Поэтому и живот прихватило?! Чуть ли не все спутники были для меня неудобные…

В конторе лезут в дверь как нищие за милостыней, а в коридоре кто-то уже поцапался как дворник с прохожим. Сейчас собака залает и машина промчится, замигает свет и все с надеждой на потолок уставятся…

П.С.: опять типичные 90-ые – сейчас в конторах на порядки лучше обстановка…

***

Пересматривал старые  «Цветы»  - рисунки - порадовали и даже поразили меня: похожи на огромные строящиеся соборы; все сплошь светлые и уже торжествующие...
А те «метелки» похожи на девушек, так  до конца и не воплотившихся, не обретших лица...

П.С.: чуть позже подпортил  и старые работы…

Головы - личности, которым быть в соборе! - порадовали меньше:  как плоды, но хорошие  похожи друг на друга, а немало есть и «некондиционных»,  и даже ядовитых…

П.С.: уж слишком  верил я в самокритику…

И  от грубиянства ранних «Цветов» (май 95)  почему-то впал не в депрессию, а в радостное изумление: «это же надо быть вот таким нахалом!»

П.С.: то был в чем-то уникальный опыт в области примитивизма…

***


Всё было забрызгано ночью. Исправить нельзя - ночь. Исправить не нужно - ночь...

Темный свитер и темные тапочки. Мокрый свитер и мокрые тапочки! На улице дождь, а в комнатах очень холодно. Ночь.

Влажная темная глушь под забором у грязной дороги. Ночь, фары, гул, ночь, фары, гул; ночь...

П.С.: кто-то пишет лучше?! (никто не валялся под забором?!)

***


Формальное знакомство с тремя полузагубленными, полунераскрывшимися девушками. Ничего, я счастлив, мне снится три цветка прекрасных и простых...

П.С.: я их жалел, а вот они меня вовсе нет…

Сон про нашу церковь. Ночное собрание, электричество, все стоят, напряжены. «Тяжелые времена...» Тут во все окна хлынула черная тьма. В двери тоже кто-то ломился, дверь не поддавалась, но какое это имело значение? Все продолжали стоять с черными книгами в руках - тьма валила как из трубы нефтепровода большого диаметра, но не поднималась выше колен...

П.С.: Сон про церковь в тоталитарные времена. Сейчас-то их не «нефть» страха, а «пепси» радостей заливает (тоже не выше колен?)

Далекие места,  сон про отцово детство. Опять сумерки в глуши, мой спутник бубнив, а у меня совсем мало слов. Едва различил одно: опять «невыразимое...» «Невыводимое; неуносимое; неизлечимое...» - шли мимо  как будто вымершей больницы, дул ветер в бело-черном больничном саду...

П.С.: место действия – Зеленодольск. В детстве отец часто на эту свою родину ездил  и меня прихватывал – так что теперь тоже  имею связанные с этим ничем не интересным городком воспоминания…

***

Теперь у Ж. всплеск недоброжелательства. А у Р. всплеск восхищения моими рисунками. Плещется водичка в солнечном свете. К сожалению, грязновата вода и не вымыт стакан…

П.С.: броуновское, разнонаправленное движение обычных людей… может быть, в чем-то и справедливое в случаях, когда перед тобой нечто противоречивое… (если бы все разом мне салют отдавали, то я бы смущался!)

Сцепив зубы, напевал. Достойно вел себя. Жарил картошку, пристально смотрел в будущее...

П.С.: блин, вечная, чуть ли не ежедневная история…

Вовка идет сдавать кал на анализ. А в том районе и библиотека – «Пастернака тоже сдай… на анализ».

П.С.: целый век в библиотеках людей  евреи караулили…

Снова полистал старые записи (92г) - на этот раз особые ощущения: не то, что бы слабо, а еще незрело всё. Рука брала по-другому, сказывалось пустое прошлое; ложные привычки, нелепые понятия, незаметно привитые «воспитанием». Бунтуешь против нечистой воды в стакане, а рядом целая ванна всякой мути сыто нежится…

П.С.: надеюсь, что через несколько лет снова до них доберусь…

***

«Пусто. Ничем не хочу заполнять пустоту, буду тонуть - может быть смилостивится Тот, у кого полнота. Буду дремать, смотреть в пустоту, в тишину, ждать...» - опять про крест.
Но: «Член встал и стоял как стакан – полный влаги и жажды пролиться»
(«Всё выдержу и вынесу, лишь бы мой собственный пес на меня не залаял».)

П.С.: опять же, отдает буддизмом, доказавшим свою правоту… (Но, конечно, спокойно рассматривать вставший член невозможно!)

«Припертого к стене можно только убить, а вот если нет стены, то понесет тебя ветер на край земли, где ты сам спрыгнешь в пропасть».

П.С.: член тоже может припереть к стене или понести как ветер на край земли… В упоении про свободу кричу, а в пустоте и искушениях  про стенки закона шепчу…

«Он считает нас туповатыми» - «Как, наши ли головы не варят?!» - «Он считает нас туповатыми в целях».

П.С.: в смысле целей «обычный человек» самый настоящий евнух (хотя как раз детьми обычно прикрывается…)

***

Высоцкий: «а на нейтральной полосе цветы необычайной красоты» – вот они, эти цветы (еще, правда, печать войны на них лежит). Т.е. понимал он и это, Высоцкий. Если бы не девки, не пьянки, не театры…

П.С.: иногда спрашивают, за кого в политике был бы Высоцкий сейчас – он и тогда-то был нейтральным, а уж сейчас – тем более… В этой связи вспомнил Леонида Корнилова – наследника Высоцкого в бешеной энергетике и правдорубстве – но политиканство любого до зверя уродует и до нуля принижает… 

***

…Человек, который бросил строить свой дом – а построен только фундамент: «столько трудов, а всё еще только «нулевой цикл» - видите ли, я должен с минусов начинать, с котлована!» И пошел человек, расстроенный и нервный, и стал где ни попадя с наскока всякие странные сооружения возводить из чего ни попадя – не может он уже жить без строительств, да и надеется, что вдруг выскочит птичка небывалой удачи…

П.С.: пророчество о моей жизни в нулевых…

Кто лезет в боги преждевременно, того сажают в карцер и обращают в червяка, мокрицу или паука, на выбор...

П.С: И к религиозным фанатикам, и к политиканам  точно относится…

На небо могут попасть только те, кто подобен птицам, а у всех птиц маленькая голова и большие крылья. Ты можешь быть вовсе бескрылым и разумным как слон, но как попадут на небо слоны?! (Что подведет под монастырь, слишком маленькая  голова или слишком большая для таких крыльев, что есть у меня? А птицы до рая всё равно не долетают, раз белоснежными ангелами или цветными красавицами не становятся – это просто летающая земля…)

П.С.: всех слонов отправил в ад, наклепал на птиц, но где-то тут действительно истина…   бывает ли голова «слишком большой»?  Мне кажется, несоразмерности невозможны в природе: будет расти одно? - следом потянется и другое…

***

«Классики»  ценились довольно долго, но теперь, когда изданы миллионы книг, фильмов, музык и картин примерно с такой же  силой и даже много большей…, и,  к тому же, потеряна вера в человека… - можно только пожать плечами… Никто их добровольно не читает,  около них не останавливается – но они стоят, на полках и в скверах… («Традиции» такое положение дел не нравится, и она отвечает бешеной рекламой. Мол, еще тыщу лет молиться будете…)

…Памятник Пушкину.  Рядом лавочка стоит. К сожалению, лавочка только голубями засижена.

П.С.: если миллионы из них выросли, то они действительно отцы-основатели… не классные основатели сомнительных течений, где что-то стоящее иногда выскакивает, но непонятно почему…

***


Раскочегарившись, самому перепачкаться, но картину чистой оставить. Хотя я же человек простой и спорный, не эстетический и салонный - и в  вагонах первого класса картинам моим всё равно не висеть…

П.С.: а ты бы побольше лизал  свои картины и богачей первоклассные задницы, глядишь, и наладилось бы…

Богатый выбрался из под груза мании величия, а бедный выбрался из под груза убогих забот - оба раскочегарились; увидев же дымы друг друга, пошли друг другу  навстречу, встретились, разговорились. (Богатый подумал: «как много еще во мне барского», а бедный о себе подумал: «ну и убог же ты браток»)

П.С.: в жизни ни малейшего намека на что-то подобное не встречал…

Зима. Не только материально, но и духовно отопительный сезон...

П.С.: а отопление тогда дешево было и весьма сильно ярился в печурке огонь, пытаясь одолеть, к примеру, наши ледяные полы…

Эстетика -  вечная жизнь мумии: некий спирт, которым пропитывается тело и эфиром заполненный склеп. Эстетика убивает, украшая, лишая  «суетности». «Быть бы статуей Аполлона после смерти» - вот их голубая, но не небесная мечта, ведь Аполлон воистину «живее всех, так называемых «живых»». Они все заворожены зрелищем этой великолепной, прочной, сияющей смерти. «Что жизнь - жалкая авоська с кефиром, пальто залоснившееся, лихорадка и озноб - какие уж тут могут быть перспективы...»

П.С.: боюсь, никто не поймет, о чем речь. Надо было про «евроремонт», а не про «эстетику» с Аполлоном писать! Мол, без евроремонта и шикарной, как аполлон, машины, жизнь – только авоська с кефиром (впрочем, даже бутылка кефира и та, пусть для бедных, но аполлон…)

Сверхзадача наивных: мумифицироваться, сохранив жизненное тепло. Удивляются, отчего не получается: ледяной Аполлон - красиво, но холодно; мраморный Аполлон - красиво, но голодно. «Красивые одежды упраздняют грехи злых и заменяют вечную жизнь добрым». Голубой хитон как Исус Христос. Ведь была же сила Самсона в волосах. «Благая весть: злым прощение, а добрым благословение - вот только бы отыскать эту самую красивую одежду». А у сатанистов  свои аполлоны: кого-то в муке вываляли - а у него и без того СПИД и белая проказа... БГ: «женщина воскресит даже мертвого, а мы уж не настолько эстетичны, чтобы считаться мертвецами...» - «Вот именно: убежал от смерти, значит, и совершенства не достиг. Скажет про вас Аполлон: что это за парочка вокруг меня крутится? ведут себя неприлично; холодно и голодно им, видите ли - в пьянстве и разврате хотят забыться...»

П.С.: кожаная куртка – половина религии, шарф (или галстук) как заповедь… Но что за «сатанисты» тогда у меня фигурировали, сейчас уже не понять. Может, вымерли, спились, скололись…


***


«Представь себе, что мы оба гибнем - некие смертельные тучи над нами собираются и уже ударили первые капли смертельного дождя - пока еще мимо... Что будешь делать? Психовать, забыв обо мне? Мол, мы оба равно гибнем, тут каждый сам за себя... Расколет эдак-то смерть все твои благие намерения, а?!» - «Убийственна сила лишь падающих капель - обниму и своим телом накрою тебя,  с тоской заглянув в твои глаза, полные паники и неверия»…

П.С.: ах, не знаю, что будет в самом конце…

***


«Так ослаб, что и малый негатив на меня действует сильно» - «А мне, видимо, уже настолько худо, что мелочи  не замечаю».

П.С.: сначала ослаб, а потом стало и худо - причем вроде как некий плюс получился…

***

Разочарование, уныние –  собственную продукцию оцениваешь ниже себестоимости: «не стоило делать, тратить надежду, силу, время, место, материалы…»

П.С.: актуально по сей день, хотя и утешаю себя тем, что, видимо, я «так ослаб, что и малый негатив на меня действует сильно»! (и, напротив, черство смотрю и мелочи не замечаю, стараюсь не паниковать от первых же капель смертельных для дела сомнений…)

***

Вивальди не радуется, он ликовать научился. Разница как между «криком» и «кликом» - в первом случае нет порыва с реальностью, а во втором перед вами уже призрачный мир, ненормальность. Католик-харизмат?! (Или просто счастливая за каким-нибудь забором Италия…)

П.С.: кстати, не видел в Италии ни одного деревянного забора... Что касается Вивальди, то, видимо, запало в меня первое прослушивание – и кто знает, в чьем он там был исполнении… Кстати, подобное и к Генделю относится. И даже от баховского хорового пения блевал…

Мол, голова – это гриб; съедобный гриб – всего лишь пища, а поганый гриб – мерзость: съедобное съедаем, поганое уничтожаем – так или иначе, надо жить без головы!

П.С.: да, и тело, и ум (голова) – это всего лишь инструменты, они должны быть пущены в дело без оглядки. А живет душа, а не голова («живой ум» - только живая душа «живо» использует ум и тело…)

***


«Я покаялся» - «А рвота была?» -  «?!» - «Можно как бы неким кайлом расколоть свое каменное сердце, но, тем не менее, не выблевать его - осколки еще слишком крупны».

П.С.: да, фиг так покаешься, чтобы «все прошло» - это как с лечением рака…

***

Рисуя, опрокинул одну баночку с гуашью – конечно, пролилось. Сколько мог, налегал на нее, но всё равно  осталось еще много: «пусть в засохшем виде так полежит до завтра на полу; место вроде бы в сторонке» – не пропадать же добру!

П.С.: помню – зеленая была! (вот только темно- или светло-зеленая?) Причем еще и весьма скверная по качеству – нет, чтоб всю банку выкинуть, ведь потом шелушиться, отслаиваться стала…

Мосты рисуются заброшенные… А что, у мостов, как правило, уход только за проезжей частью, а что там, внизу никого не волнует. Или вовсе река обмелела, выступили всякие коряги и сам мост уже никому не нужен… «Обмелели реки, заросли дороги – когда и на небе тучи, это уже больно. …Мост прячет свои нежные изгибы за широкой грудью, по которой можно даже ездить»…

П.С.: да, прячу свои нежные изгибы за широкой грудью, по которой ездят все, кому не лень…

Крест – мост: посреди реки вбит столб, к тому столбу привязан человек, что руки к обоим берегам простер, достав до них, обоих. «Могу переправить с одного берега на другой, могу переправить с одного и другого берега на небо, что начинается над самой рекой» - первое никому из принципиальных не нужно, а во второе никто из здравомыслящих не верит.

П.С.: переправа через ручей – девушек сходным образом переправляют…

А еще я – корабль цветочный: все палубы в цветах – если смотреть издали, то похоже на цветочный горшок, только целеустремленный.  Хотя горшки тоже хорошее себе местечко выбрали – у светлого окна. Не цветут только  сейчас – видно, мало хорошего видят за окном. А стоило солнышку на недельку загоститься, как у всех уже явились красочные чувства и яркие мысли. «Кто-то в черном встал у окна, но солнце-то светит сверху, его лишь головами можно заслонить!» …Распял цветок, сказал: «букет». Смерть мученическая – но разве в вазе лучше? Ведь вода там лишь в детстве свежа и прохладна… Но вернемся к нашим кораблям: обычный скучно плавает, тыкаясь в пустые берега – как несовершеннолетний, к дому веревочкой привязан. Мол, далеко не уходи. А мы что, слабее псов, не можем той веревки перегрызть? Кого нам ждать, кого возить? Что за поиск в заданных пределах, заведомо обреченный на неудачу, да и по расписанию, к тому же? И вот плыву, цветами загрузившись….

П.С.: не знал, что в реальности придется «скучно плавать» - и прозаически на огромную реку смотреть…

«Так что люди, живущие у заброшенных мостов, идите напрямки, заросших дорог и пересохших рек не разбирая, к нашему плывущему и освещенному цветами кораблю…»

П.С.: цветами мой корабль украшен был, но вот поплыть не смог по этим вечно мелким рекам… Впрочем, даже сейчас, поддержи меня хоть немного кто-то, и я бы уже поплыл и заново оброс цветами…. А так – вечный робинзон на заброшенном  мосту;  мемуары пишу, предаюсь воспоминаниям – в этот раз, видимо, собираясь до самого дна и последней мелочи перебрать весь свой немудреный скарб…

(Всё вышеизложенное написано благодаря моей дружбе с Высоцким. Зря я доверял Маринке Влади – это всё равно, что моей матери  писать воспоминанья обо мне! В лучшем случае напишет, что  часто ездил работать  на дачу, в худшем, что  мало ей помогал. Ведь сам-то он всю жизнь на женщин и жен в песнях бурчал. …А БГ в метафизике лучше разбирается, чем в реальной жизни – ей Богу, это ненатурально, это как у меня прежнего. …Их истории –  всё-таки не столько истории непонимания, сколько истории плена: некие вещи им не хотелось понимать. За Толстым охотников следовать нет…

П.С.: на редкость холодная, даже рыбья кровь у этой Маринки – себя ею Высоцкий остужал, не только вдохновлялся ею?! И так остудился, так неправильно вдохновился, что в 70-ые катастрофически на убыль песни пошли, начались концерты для славы и заработков ради тщеславной и жадной подруги… (которая, к тому же, и верной ему вряд ли была)

Между тем, раньше Высоцкий казался мне пьяницей и угрюмым актером несимпатичного театра, а также пошлым весельчаком («Зин, а, Зин») и автором песен про шахтеров, полярников, подводников, саперов и сапожников...)

П.С.: все перечисленное в нем вполне присутствует…

***

Надо соединить душу и разум, но не то, что Антика сделала с душой, с тем, что евреи сделали с разумом - не культуру с религией надо соединять… Мы будем строить на воде, да ещё и движущейся! …Всю жизнь развели по водопроводным трубам или заставили ток вырабатывать. …Запрудят реку, и поначалу будут радоваться тому, какое у них озеро получилось. Но потом озеро превратится в болото, заведутся малярия и крокодилы – не только в озере купаться, но и в доме при озере жить будет нельзя – и опустеет мир, в нем выживут только новые гунны...

П.С.: чем больше электрической энергии, тем меньше человеческой и природной…
Мы будем строить на собственной движущейся душе… Институциям не подошло? – значит, правильно строю…

***

Плохие рисунки от плохого состояния  души. Надо стараться истребить в себе мрачность и грязь и параллельно будет истребляться мрачность и грязь в рисовании. «Сегодня пару раз был не прав и в жизни, и в рисовании – завтра попробую пройти день чисто». «Рассердился – это мне даром не пройдет…»

П.С.: опять  буддистский текст; не ощущая в себе некой интимной благости, лучше вообще ничего не делать…

 «Очень мне нравятся ваши рисунки, особенно вот этот» – но я недоверчив и слышу иное: «ничего, один рисунок даже понравился». – «А 10 тысяч за него дадите?! А 5 чистых листочков вместо одного моего изрисованного?! «Настолько понравилось, что если бесплатно, то даже бы взял. Может, и на стенку повесил бы – когда место  освободится; только с соседкой ещё посоветуюсь – она кандидат наук…»

П.С.: до сих пор недоверчив; сильно ушибло меня неизменно подобное ко мне отношение… (и теперь таких дурачков хватаю за волосы и бью башку об колено!)

__

Вовка побывал у Д. – в подпитии, занят незнакомой «парочкой», рисует мало, читает про карму у какого-то Лазарева.

Д. – это чернозем и чудесный климат, но тут никто ничего не сажал, скорее, некий смерч пронесся. Но и без посадок  чуть ли не каждый второй сорняк скоро перевоспитывается и, например, превращается в хлебное дерево…

П.С.: съедобная геометрия?! В фактуре – жизнь, а формы – геометрические… Пекарь…

«Ван Гог – школа, Д. – институт», а я – выход из учебных заведений, причем не в рабство «работы», а на свободу и в творчество…
 Трудно в нашем мире бороться подростку, поэтому от всех учеб не убежишь – дай Бог, хотя бы взрослому от работ убежать… (Нет, насколько от учеб не убежал, настолько и от работ не убежишь уже…)

П.С.: путь на свободу обратный: из института в школу, из школы в детский сад…

Сам я, вероятно, ещё только школьник! Сколько лет, по сути, школа не работала, одни методические инструкции писались. – «Делал, что мог, сидя между двух стульев». – «Да, главное, что не упал – тут чудо Христа водошагающего, не меньше – в пустоте сидящий»!» – «Да, инструкциями воздух нагонял, делал себе воздушную подушку».

П.С.: пытающиеся стать христианами, верующими в Бога, все сначала законы и инструкции пишут, и долго не могут понять, что жизнь-то на добрую половину  забыта…

***


Земля, небо. Земля темная, небо голубое. Но вот на земле вода – голубая, как небо. И уже дерево растет, его крона - темным зеленым пятном на фоне неба. А по воде тоже зеленый листок плывет. А на небе еще и тучи, черные как земля. И они бросают темные тени на воду, на зеленый листок на воде, на дерево в небе. Вода стала темная, как зелень у дерева; но зелень и листок на воде теперь стали еще темнее - как кора; но кора теперь как земля – которая  уже как уголь, который никто не видал, и вряд ли увидит - особенно это листка на воде касается. Впрочем, воде и небу уголь ни к чему, одно дерево им слегка интересуется...

П.С.: земли и неба подслушал черно-белый разговор…

***

«Вильмс, 6-я палата, вам передача»; или: «к вам посетитель». Как приятно; даже: есть ли что приятнее?! Болел, скучал, а тут и надежды, и оживление, мол, не болей, дружище. «Спасибо, я бы рад» - счастливая стеснительная улыбка. «До свидания. За все спасибо. Приходите...»
(Еще секрет обаяния больницы: домашние тапочки в казенном помещении, сон и обед. Не только все родственники, оказывается, любят тебя, но и места казенные, чудеса, достойные, если не воскрешения, то выздоровления…)

П.С.: совсем мало было в моей жизни путешествий, новых мест – тут и больница дорога…

***

Бежишь вроде бы вперед, но всё время подозреваешь, что это твой собственный хвост мелькает перед тобой за поворотом...

П.С.: стал коменты вот эти проверять – а они хвостатые! (бегаю теперь за ними с топором…)

У нашего цветка цветы как парашюты, а землю он высосал так, что она стала как вата или пух - лишь своя зелень да наш горшок оставались тяжелы, но в один прекрасный день, когда мы раскрыли окна, он поднатужился и всё же  полетел - низко, как дирижабль или гондола...

П.С.: ах, дирижабли – романтический, но пока несовершенный, хрупкий транспорт. Да и горшки с ботвой в конце концов заставляют приземлиться… (пухом земля мне не стала пока…)

__

А. тогда села за отдельный стол и делала «уроки» – можно было бы и подойти, но вид у нее был и занятой, и равнодушный. К тому же,  насморк  - не разболелась ли, бедняжка?!  Поэтому я сел на стул в отдалении, не за стол, а чуть ли не посреди комнаты. И стал этот стул потихоньку пододвигать! Но как раз тогда, когда я был почти у пристани, тетрадь предостерегающе захлопнулась и через пару минут птичка улетела...

П.С.: все птички надеются поумнеть через уроки…

***

Когда рисуешь, руки из души растут, а когда пишешь – из головы. Без писаний трудно состояться обширным рисованиям – пришлось бы  заужаться, чтобы травою по земле не растечься...

П.С.: руки растут из плеч, а те, видимо, равноудалены от души и головы…

***

Пока  сижу дома, я силен как вождь, но стоит мне куда-нибудь пойти, как  прихожу уже усталым солдатом и говорю:  «я не могу руководить, напротив, вы руководите мной». Поэтому остается надеяться, что мое войско само придет ко мне! Не становиться же  под почти пионерские  знамена в неприлично большом возрасте. Всё ревматизм - пиши, говорит, послания…

П.С.: на мои интернет-странички приходили некие безымянные и крайне молчаливые войска… Может, это даже вражеских лазутчиков отряды…

Собрался вождь и все-таки пошел, надеясь, что в этот раз всё окажется иначе. Но не дошел еще и до трамвайной остановки, как почувствовал, что он  только генерал. После трамвайной давки вылез  подполковником. Потом малость в очереди постоял как простой лейтенант... - хотел хотя бы  какой-никакой офицерский мундир сохранить, но только вошел, как уже кто-то крикнул: «раздевайтесь!», а другой басом добавил то ли «будьте как дома», то ли «вы же не дома», и: «будьте нашим старшиной!» - то ли старшина им нужен, то ли денщик, слуга последний — командовать-то не кем. Попросил тут одного, прыщавого и захудалого, в туалет выходившего, так он только покосился на меня со странной, нехорошей улыбкой и снова шмыгнул за стол... «Все толкают вниз - либо упирайся и думай что-то сердитое, либо спустись и делай что-то полезное, и думай что-то задумчивое – главное же, не быть суетливо услужливым: подождут и вовсе перебьются, я лучше знаю, что им надо... – и  снова вождь!»

П.С.: «подождут и вовсе перебьются» - актуально до сих пор…

***

Как маньяк забывшийся, гипнозом влекомый, подошел и сел рядом, напротив. Робко: А....» - мол, обрати же на меня внимание. Больше ничего не говорил, только смотрел на её поднявшиеся глаза – мол, какая же в них будет реакция...(!)

Решительно подошел: «А....» - она вопросительно подняла глаза. Но я замешкался – и как бы почти специально, чтобы смутить её, сбить с делового вопросительного взгляда... (!)

Тут, главное, крайне неудобно разговаривать из-за разницы в росте! Наклоняться очень некрасиво... По сути, нам с ней было бы удобно общаться, когда мы оба сидим... - или когда я сижу, а она стоит («рядом сидит, рядом стоит! Ты ещё на колени её посади!») - вот и сижу, жду у моря погоды…

П.С.: полметра разницы… Но ждать у моря погоды в случае с бабой не так глупо – переменчивы они…

А еще я стал таким некрасивым – вот что мучит. Молодость прошла. И ведь всякая некрасивость – от порочности. И разве я перед А. уже не грешен?

П.С.: наверное, опять патлы отпустил. Некоторые от длинных волос красивеют до безобразия, а некоторые наоборот. Правда, как волосы помою и я красивый, но это как с сорванными цветами – уж больно быстро вянут и теряют вид…

...Не мог Христос быть некрасивым; «не имел вида величия» – это как профнепригодность к начальническим должностям в нашем мире, а красота – всё-таки другое...

П.С.: не надо передергивать, написано «не имел ни вида, ни величия»: вид – это и есть красота (или красивый, но щупленький был?)

***

Раз «Иегова» вступал в какие-то человеческие взаимоотношения с людьми, значит, и Он был Христом! Только у Него тогда была другая стать и другой характер: крепкий телом (с видом и величием!), суровый душой. ...Ты хочешь сказать, что Бог один, но Он как человек меняется, развивается со временем?! Нет, Богов три: тело не меняется на душу, а душа на дух, но изменившаяся душа меняет тело, меняет дух. Сначала тело было большим и сильным, как огненный куст, а душа была малой, безответный овечкой... Потом пришло время душевного человека – скитальца и странника... И, наконец, снова человек должен гореть огнем, только огнем духовным и снова душа – жертвенная овечка... Т.е. Бог всё-таки один – не случайно, никогда не было двух Богов сразу! Кому же тогда молился Сын? Самому себе прошлому? Своей физической природе? ...Да, есть один Бог с душой, но ещё есть и две Божественные природы, сущности – «Я – сущий» - физическая и духовная. Их сотворил Христос  - «бывший раньше всех времен». Или же, напротив, Они сотворили Его: «Дух сошел на тело Марии» – скверный вопрос о курице и яйце, тупик (или некая спираль, по которой пока никому не пробраться). ...Отец породил Сына, но Сам исчез – видимо, как полагается, умер и унесся в рай. То же повторилось и с Сыном. Причем Своего Сына, Духа, Он воспитал так, чтобы Тот походил на Его Отца – второе пришествие Отца! А потом будет и второе пришествие Сына?! ( «У тебя ещё ум за разум не заходит?» – «А у меня душа в этих рассуждениях не участвует, она только смотрит, как они сами развертываются, свой ресурс используя, развиваются».)

П.С.: да, духовные занятия заставляли меня жертвовать душой – и даже таким анемичным  сухарем в какой-то период стал… Сейчас считаю это чем-то вроде  «детской болезни левизны», ложным пережимом… (человек так устроен, что он не может не скособочиться – иначе бы в жизни не было ни «левых», ни «правых», а у «центристов»  бы не наблюдался сумбур…)

«Ни вида, ни величия» – некий малый в телогрейке ковыряется на полях заросших,  без вида и величия. Ковыряется и жалуется: «дела много, а делателей мало! И умения мало!» Фермер доморощенный, взял обязательство 5 тысяч народу прокормить...

П.С.: сколько в Евангелиях чудес, столько и сказок… рыбаки очарованные не выдумать их не могли…

***

«А как с лаконизмом?» – «Да, с одной стороны, надо фонтанировать и кочегарить, снисходя на все предметы, как на Марию Дух Святой, а с другой, выжимать всё лишнее, все прискоки, выкрики и восклики».

П.С.: прискоки-выкрики тоже могут иногда пригодиться…

***

«Фигуры труднее рисовать – нужен смысл» – «А по-моему, располагай их как попало, как цветы, ботву, стволы – смысл в комбинации всё равно отыщется, на то мы, человеки, из воды и состоим».

П.С.: мы, человеки, из воды  состоим и похожи на цветы и деревья…

***

Наутро творчество Высоцкого кажется уже слишком пареной репой. Я бы с недельку посочинял  песенки про подводников и манекенов, а потом сказал, что пора и другим подзаняться...

П.С.: недельку послушал – конечно, передохни (так-то его еще годами слушал)


__

Она (А.) тогда точно была больна – даже глаза закрывала, бедняжечка. Даже ее природное женское любопытство – «смотрю ли я?» – ослабло: только немного косила глаза...

А ведь не делаю вселенской трагедии из того, что она не любит меня – я горд своей любовью, тем, что смог так полюбить – и благодарен ей за это чувство.

П.С: один ноль – горд, другой – горд, но когда этих нолей уже такая куча, то  все-таки трагично, ведь целая вселенная  пуста, необитаема и Бог весть, когда своего дождется часа…

***

Заглянул в книжку писателя Евг. Попова. Проповедует, что жизнь бесперспективна, но хорошо что-нибудь урвать.  Что ж, с этим нелегко спорить. Я и сам, устав, почти не отбиваюсь. Лежу без сил, а кто-то неуемный мне кричит: «чудак, ты заблудился, обманулся, обсчитался!» (Сам ты чудак, раз не знаешь, как  я Достоевского читал. Я заблудился, но все же в голове у меня есть одна верная примета...) ...Мол, даже любовь – сплошное вероломство и прочее паскудство, и больше ничего – так, по сути, и написал на обложке, баб, впрочем, созывая...

П.С.: почему, кстати, имена постоянно сокращают?  Места много занимают? Бесперспективны даже наши имена…

Крест над всем миром висит – смерть то есть. Можно английскую лужайку завести или  небоскреб построить, но креста этого не срубить, не заслонить, не украсить; его не исправить, с ним не подружиться – и о нем не забыть. Лезть надо на него, всерьез бороться, как с крепостью...

П.С.: все, что мы видим, сделано для детей и баб – но мужики тайком по-прежнему воюют…

Не хотят корни глубоко пускать, вот невысоко и летают. Думают, что корней не видно – так ведь по полетам видно!

П.С.: я – с огромными корнями маленький сорняк?!

***

Нарисовал букет, похожий на корабль, что на пустыре стоит, и растут на нем одуванчики и всякий бурьян – но весь трюм полон воды и выпускают из трюма воду, чтобы поплавать!

П.С.: в трюме корабля вода, на воде – свой кораблик, в трюме кораблика тоже вода, на воде – еще одно плавательное средство…

***

Человек как ключ, но, если живой, он меняется - ключ меняется, и надо все время искать  новые двери, в которых тот самый, подходящий замок. А за новыми дверями новые комнаты...

П.С.: за новыми дверями новые комнаты – и радоваться пока нечему, воли нет, только квартира становится больше…

***

Пишешь всё же в состоянии сравнительно легкомысленном, бойкость же для писания нужна. Но бывает, когда уже не до фраз: смотришь пристально, неподвижен, словно сжат; молчком дух твой с некой тьмой борется, от нее отжимается. И страшенные удары, не охнув, сносит...

П.С.: давно с тьмой не борюсь, сразу в какой-нибудь экран утыкаюсь… (Упрощенным или Опрощенным оттого становлюсь? Наоборот, усложняюсь?...)

***

...Обращайся к огоньку, не обращай внимания на стены, только на него смотри – тогда простишь любому «полукаменному» (конечно, тут сосредоточенность нужна!)

П.С.: опять же, на фронтон бы: «не обращай внимания на стены»…

***

Паустовский – незавоеванные идиллии. Землю не вспахивая, семена бросает. Выросли бы пальмы, а так вырос только молочай; да и то – сам вырос, всегда рос. ...Но душа его узнавала себя в этих травах...

П.С.: забыл, какая там трава… где трава, там и душа… немного смешно с чемоданом пытаться оставаться человеком…

Реальность начинается, когда ее щупаешь, обхватываешь, копаешь, поливаешь, дергаешь и срываешь...

П.С.: жену бы мне реальную такую – помощницей была…

Жизнь проваливается в него, как  в провальную яму.

П.С.: жизнь проваливается, зато техника вываливается… И Бог провалился… Причем, как провалился, сразу машины как из рога изобилия поперли… 

И не поймешь, горит огонек оттого, что дышит воздухом или же потому, что керосин деликатно лакает...

П.С.: на Абсалямова не дышат – может, керосин лакают?…

***

Вспомнил Г. (поэта) - у него души немного и Бога немного – чтобы в карманы лезли: один - в правый, другая - в левый. Даже авосек таскать не хочет. Но карманы оба набил. ...В одном кармане сырость, в другом – трубка в виде статуэтки.

П.С.: если есть Библия карманного формата, то почему Богу не быть…

***

О. Чиладзе – по-прежнему интересен его язычески повышенный интерес к жизни, к человеку. Ведь для нас язычество как какая-то фантастика («органическая фантастика»  по аналогии с «органической химией»!)

П.С.: у многих грузин ест эта нота (у того же Церетели, например), но после панка такая «органика» уже не органика, а искусственно выращенный миф…

***

«Рыбный запах всё перебил, и такой стойкий!» - шум, гам, чад на кухне. А я думаю: «это запах воды  - поплавай в ней среди трав, поковыряйся в иле, поспи в струе...»

П.С.: хотел сказать, что вода сильней, чем воздух на своих обитателей действует…

***

Пятнадцать рисунков сегодня сварганил (нравится мне это слово) - пятнадцать окошек в миры, которые бы мне хотелось увидеть...

Во мне теперь постоянно  сплетаются и образы – те, что нарисовал – и музыка – та, что услышал – ну и мысли, конечно –  им в этом соседстве живется веселее и легче (что способствует их размножению! – не выживанию только)

П.С.: без музыки тогда бы не было ничего – а сейчас она потеряла почти всякое значение. Причем, в отличие от образов и мыслей – просто своя рубашка  ближе к телу?

***

«Высказал своё мнение, в котором косвенное сделал замечание и дал совет – в ответ услышал колюче-скандальное: «как прикажете, батенька, как прикажете». ...Помолчал;  снова заберусь на коня, с которого он меня спешил, надо только придумать ответ неожиданный – и не сомневаюсь, что мне это удастся. Этот колючий дикобраз еще пожалеет, что связался со мной…

П.С.:  многие не рискуют со мной связываться; разве, по неведению только…

***


Жили-были два человека, один хороший, но доверчивый, а другой неплохой, только вот с грязнотцой. Они даже учились вместе, здоровались... Шли годы, много лет прошло и однажды хороший, но доверчивый попал в такой переплет, что сначала ни за что в тюрьму попал, а потом его в этой тюрьме убили. А второй карьеру сделал... – и сгнил от грязнотцы. Подлец и вор. Вот и сегодня взятку принесли от уголовников, чтобы  одно дело замял  — убили они кого-то в камере. Прокурор он  был...

П.С.: как уж меня пронесло до сих пор… бедняки не особо нужны ни ментам, ни уголовникам…

***

Кто-то хлестнул, кто-то плеснул,  кто-то тыкнул мне пальцем в лицо - так прошел день….  Воина или пахаря таким не удивишь - последнего даже травы хлещут и тычут – ну, а остальные стараются почаще говорить комплименты…

П.С: сам был слишком резкий – и натыкался, и вызывал ответные реакции на собственные плевки…

Я хотел бы сегодня творить, но в мозгу у меня  красная зона. И черная зона. Только эти две  зоны у меня сегодня. И еще в ушах стук. Наверное, слишком сильно натоплены комнаты. И эту музыку я слушал напрасно. И телевизор напрасно смотрел. Вообще-то, когда тепло, лучше думается, когда музыка, идет эмоциональный подъем - а телевизор я всё время смотрю, когда у меня красная зона, красная на черном, что-то вроде бессонной ночи у костра, который развели не ради тепла - вокруг очень жарко - а ради света, но вот света-то он и не дает, только красная зона...

П.С: жара и лишняя музыка – знакомый расклад…

***

«Было в нем какое-то обаяние...; было, в общем, что понюхать, запах приятный. Но он захотел большего - чтобы его запах всем в ноздри шибал, и его не только заметили, но и признали... Стало шибать, но уже не так приятно почему-то...» - «Да ладно, тоже мне «приятный во всех отношениях» - всем не угодишь по-любому»

П.С.: мое обаяние тоже во многом пропало?

***


Красные цветы в горшке. Такие красные, словно не земля, а кровь в горшке... В белом свете все цвета радуги и в черной земле они же: чья-то красная кровь, золотистая радость, зеленое довольство и чья-то голубая надежда...

П.С.: и это при том, что вполне банальные у нас были на окнах цветы – я все поджигал, все расцвечивал…

***


«Пока поделаю это, большее - не в состоянии» - ты живешь пригнувшись, крыша ниже головы.               
«Как обычно, поделаю это - хорошо получается» - хорошо, твоя крыша выше головы, но когда-нибудь она упадет тебе на голову. Надо жить на воле...

П.С. – жесточайшим образом пророчество сбылось… (после чего опять зажил пригнувшись…)

***


«...Эта живопись выглядит классно; а та - все же юношеская» – «Да, но в юношеском всегда есть особое обаяние  (непосредственность, свежесть и дерзость), которое я всегда считал стоящим не меньше класса. И ведь если не было дерзости, то не будет и класса…»

П.С.: сначала одно объявят юношеским, а потом наведут тень и на весь остальной плетень (и ведь в реальности я поддавался…)
«Что такое «класс», господа?»
Впрочем, может,  зря упираюсь – действительно, незрелости было немало во мне и в 33…

__

Еще одна «Корова» - чувствовал себя уже совсем как дома, т.е. не обращал ни на кого внимания, ничего не слушал, занятый всецело А., говорил, что хотел – впрочем, воздерживался, ведь всё было так тоскливо.  В А. же в этот раз еще сильнее влюбился, сидел рядом и наглядеться не мог на нее – тянуло с непреодолимой силой и, в итоге, я сидел в их компании и сколько-то говорил с ней! Это еще не настоящее знакомство, конечно...  Да, легкий шарик вдалеке и я боюсь, как бы его совсем из моей жизни не сдуло. Поминала своих родителей – ох, ох, ох, стеной встанут, плашмя лягут. Сказала, что, мол, родители не дают в рваных джинсах ходить – только иногда, как на фотографии, удается. Тут был, конечно, намек на то, что она не шалава какая-нибудь, мол, ты не подумай чего, увидев такую фотку. ...Не любит она меня, даже не краснеет; только любопытно и, может быть, приятно. Пренебрежения не замечал; и ведь ходит, ходит!

П.С.: она там была с подругами – да и родителей помянула для пущего прикрытия; наверное, подруги и посоветовали ей особо не дичиться; мол, поглядим, что за герой…

(Кстати, часто у меня получается дневник наоборот: сначала я пишу и только потом написанное свершается в реальности)

П.С.: и до свершается,  и после – день сурка; все время же одно и то же…

Кажется, я настолько захвачен своим чувством, что ничего не смогу делать. «Утопленник любви...; о, белый лотос, наряд и гребень приготовь».

П.С.:  прорывами в занятиях  тоже был захвачен, поэтому иногда просто разрывался – и даже своим «нетерпеливым» экспресс-рисованием не мог заниматься, бегал по комнатам, пытался как-то остужаться бытом, развеиваться походами по маленьким делам…

...Уже день, а в голове по-прежнему сплошная «лейся, песня». Срезала, убила – и какая же это будет подлость, если сама она не умрет рядом. Чем сжечь ее упорное сердечко; а сначала как взять крепость из мрамора, крепость из льда, крепость из мусора и крепость из простого кирпича...

П.С.: такая маленькая девушка – и столько крепостей…

«В жизни вы гораздо лучше, чем здесь, на фотографии»... «Как верному псу в цепи» мне не усидеть – все цепи под током, все псы слишком псиной воняют (и от БГ, и от Шевчука, и от Высоцкого – ото всех псиной, т.е. язычеством пованивает)

П.С.: от язычников – псиной, а от евреев – рафинадом. Они свой яд всегда сластят – хотя бы тоном, тембром, благородным видом…
 
В первый раз в личном свидании она показалась мне лучше, чем в воображении. Ко мне была сдержанна, но почти не «лыбилась» и была как-то добрее, нежнее...

П.С.: на самом деле, она была весьма влюбчивой (уж не знаю, как сейчас) И не только любовь, но даже симпатия, как всех, ее очень красила. И напротив, отсутствие чувств – обезображивало…

Покажу ей рукой, наглядно, как любовь во мне от колен поднялась выше головы, туда, где Бог, и уже не спастись, не всплыть прежним говном – еще, подняв руку, встать на цыпочки и попрыгать немножко, показать всю безнадежность этого занятия, а потом с улыбкой вернуться на дно, мол, что поделаешь...

П.С.: даже артист во мне тогда проснулся?! Помолодел, руками замахал (в перерывах между  авоськами и тяжеленными тележками…)

«А., у меня жажда» – мученически хватаюсь за горло. Вопросительный, недоверчивый, улыбчивый взгляд. «Жажда вас видеть! Человек, если три дня не попьет, сходит с ума, а я вас вижу раз в неделю!»

П.С.: в реальности  все-таки был непростительно робок, зажат… Но как иначе, когда я не знал ее образа жизни и интересов, не мог себя с ними состыковать – мы просто слишком разные. На сборище толкиенистов, например, мог представить себя только в дурном сне. Для нее же христианская тема была абсолютно чужда… Помимо любовной страсти, могло бы помочь что-то простое, житейское –  потихоньку бы присмотрелись, привыкли друг к другу - но для этого она была слишком порывистой и несамостоятельной; подружки, зубрильная учеба… – мало ли херни, чтобы не осталось ни минутки свободного времени?…

***

Теория как фундамент – без нее ничего не построить. Меня теперь не сбить надолго – всё благодаря теоретической закалке, которую я так часто браню. Теперь  защищен такой броней, которая способна выдержать любые нападения и вооружен таким оружием, которое способно пробить любую броню – только им, как всяким оружием, нужно пользоваться осторожно и умеренно: «не надо убивать людей, если видишь, что им не воскреснуть» («Не беспокойся – это крайне живучие твари»)

П.С.: наш дом в Отарах и без особого фундамента стоит неплохо…
Теории – это позвоночник, это штаб; сами по себе они никакое не оружие (годятся, разве что, для войн с другими теоретиками)

***

Днем верхние и светлые половые акты – поцелуи, а ночью – нижние и темные...

П.С.: вот они, «грехи перед А.»

***

Исправляю плохие картины – интересный опыт, но всё же чудится, что, в итоге, получаются гномы – только они могут съесть картину, даже плохую. Вон, я вижу их, прежних, они в их чреве еще видны, не полностью переварены и забыты...

П.С.: полно у меня теперь плохих рисунков (исправленных только на компьютере) – и я еще, возможно, буду проводить с ними радикальные эксперименты…

***


Там, где апельсины лежали, теперь автоматы, за каждой виноградной лозой - враг, а вместо персиков гильзы, похожие на косточки - на дереве все плоды висят, а под деревом куча гильз, словно всё уже съели. А винограда на лозе нет - не дремлет враг и не убит, хорошая придумана засада. И апельсины кто-то утащил, бросив автомат...

П.С.: пророчество о войне в Сирии?!

Там, где лежали автоматы, теперь апельсины на блюде и железом совсем не воняет. На месте каждого врага  растет новая виноградная лоза, добрая, как лучший друг; посмотреть на персик  можно платные экскурсии водить - в раю уже не стреляют и даже едят меньше...

П.С.: в райских местах быстро про случающиеся войны забывают – все раны зарастают как на собаках…

***

Атаковал папу своей новой благодатью; в частности, сказал: «это со стороны кажется, что светлые  люди просто живут – даже при самом лучшем воспитании и самой легкой жизни всегда за этим борьба за себя – вот, на меня посмотрев, может быть, тоже можно сказать, как легко, светло и просто я живу, но это же лишь на первый взгляд» – какая вера в себя (на самом деле, ирония, шутка, подначка)
(Первый взгляд должен видеть что-то очень привлекательное, он  для привлечения сердец…)

П.С.: светлых людей или нет ни с какой стороны, или они специально в мою сторону никогда не посветят…

***

Их совершенства удручающе монотонны, похожи на гладкие скалы, на которые приходится лезть, скользя, падая и изобретая нечто вроде соития…

П.С.: именно соития и позволяют присасываться гладким скалам друг к другу…

***


Сначала кто-то придумал войну, а потом кто-то придумал мир – и люди  были послушны, сначала разозлились и распалились как звери, а потом смягчились и утишились как боги...

П.С.: знаем мы, кто придумывает войны и какой именно придуман «мир». Да и люди послушны, разумеется, как овцы…  Это миф такой, в одну строчку – дай Бог, чтобы тоже оказался пророчеством…

***

Пес, надрываясь, лаял, котел в котельной огнем ревел что было мочи, завод трубой своей дымил на полную катушку... - все ради того, чтобы бабушка с внучкой в тишине и уюте могли чай пить. «Может, «Битлз» послушаем, дочка?» - спросила бабушка...

П.С.: после «Битлз» внучка может и экологов послушать…

Ледяные поля, горы, превращенные в ямы... - все для того, чтобы на месте густого леса выросли огромные башни - в которых можно жить, но только до тех пор, пока не выглянешь в окно.

П.С.: Россия прочим странам страшна прежде всего холодом своим – а уж этот страх распространяется и делает страшными и тамошних людей…

__

Р. (П.): «Ты, Дим, всех упрекаешь в мрачности – вот уж не видишь себя со стороны». Смутившись, в ответ я только сожалеюще пожал плечами, но увидев А., проходившую рядом, воскликнул: «вот А. же веселая!» Это в первый раз я назвал её по имени. (Она не засмеялась...)

«Не женившийся угождает Богу, а женившийся – жене» - но если ты уже угодил Богу, то, может, Он и награждает тебя таким счастьем, раем, как любовь?

П.С.: скорее уж безразличный Богу отправляется угождать жене…

***

Душа – это слабость, вода.  Наша задача, чтобы она была чистой, и вкусной, и ароматной. Все эти качества – от добра, своего или чужого. Зло, своё или чужое, без разницы – отравляет душу, воду и она начинает болеть не хуже живота. ... Душа – жена, дух (или тело) - муж. Злой муж (дух) может иной раз и защитить свою жену (душу) от какого-нибудь приблудного пса, но вообще-то он ее обязательно будет мучить и он обязательно ее продаст и предаст. ...Важно морально, душевно не упасть - претерпеть, если нужно, и страдание, и смерть – но, конечно, хорошо, если ты имеешь и силу, духовную или физическую (или обе вместе!), чтобы себя защитить. Но защитивший себя грязно, ведет себя хуже не защитившего себя, но ничем себя не запятнавшего...

П.С.: пустишь чужую  воду в себя – а она потом замерзнет внутри, и ты покроешься трещинами; может, лучше самому себя снаружи подмораживать, чтобы ничего не затекало, не портило внутренней картины…

Т.е. женщина – это легковооруженная (телесной и духовной силой) душа, а мужчина – это тяжеловооруженная душа – отвоевав, отработав свое, мы сложим свое оружие и останемся только теми, чем нас мать родила, чем нас Бог родил – душами. Какими они будут, такой и будет наша вечная жизнь.
...Христианство – религия нежных людей, тех, у кого скорлупа тонка. А духовный человек снова тверд – как взрослая птица. И он может быть даже подобным смертоносному и неуязвимому ангелу, подобным Самсону, которому достаточно было ослиной челюсти, чтобы сокрушить тысячи. (Выходит, фильмы про киборгов и прочих героев тысячами  не случайно снимают – это нам требуется, это нам снится?!))

П.С.: я был тверд, но чужая «слабая» вода, превратившись в лед во мне, разрушила меня изнутри…
Гнев иногда застит глаза так, что я бы не заметил и тысячи…

__

О. рассказывал про наркотики – ловят «кайф», в чем-то похожий на мои упоения и просветления, только они-то воры и разбойники, которые перелазят в рай через забор, а я вхожу в него воротами.

П.С.: Заборов много… - начав лазить через них в детстве, потом уже никогда не остановишься…

__

…Хлеб Г. ела (а он с муравьями!) – а сам Г., кстати, явился зачумленным какой-то мистикой, которая приказывает ему не спать с часу ночи до пяти утра и он пишет под её диктовку – вот тебе и «крепкий профессионал»! Нормально устроено, значит, в смысле потребности в Боге: крепость доступна, но хрупкая, то и дело идущая трещинами – чего нет у меня. Я не мог сдержать дьявольских усмешек. ...Да, простоватость моя всегда полна черноватого, глуховатого смеха и синеватых, кривоватых улыбок…

П.С.: глуховатый смех по сей день при мне (и синеватые губы? Давно не замечал, но может и не присматривался, раньше-то точно было…)
А с муравьями ведь действительно был дикий случай – и сейчас не пойму его (кроме того смысла, что от еврея другого ждать не приходится)

...Вот так вот лежал, дремал, обнимал душу свою и жену свою милую и, конечно, вставать не хотелось.

П.С.: даже в этом смысле я теперь обездоленный…

Мол, да, я сомнительный малый с одной стороны и монстр, с другой, но я очарован - и счастлив этой своей очарованностью.
Наивно и мирно смущался, не находя слов, не ища их... (Я и вчера ещё не находил слов, будучи истощен и оглушен... – как Павел, увидевший солнце!)

П.С.: у меня как дела налаживаются, я сразу мирным становлюсь – но, может, верно и обратное: стань мирнее и дела наладятся?

Р. читала статью говнюка Гессе, надутого, как индюк – мол Г. С. из-за нее ночь не спала. Я: «да, такие статьи лучше на ночь не читать».

П.С.: говнюк-индюк…

***

«А., не садись сейчас ко мне на колени – у меня член колом встал».
«Опять член встал – велит лечь. Тоже мне командир нашелся... – не обращай на него внимания».

***

Д. гладко пишет негладкие жестяные кувшины – скучают по негладкому. Даже привязанности у них противоестественным образом себя выражают...

П.С.: в облицовках многие тоже не «сияющей» гладкостью увлекаются (но мой родной брат, например, целый месяц бился в одной комнате, ее добиваясь – и теперь она мне кажется абсолютно не жилой…)

***

Сейчас мир богат, но прозаичен – бетон, железо и прочее. Но что делать, если они всюду построят фальшивую сказку, искусственную, облицовочную, поверхностную, но сказку?
Железобетонных людей  тоже  навалом. Мы, мол, люди простые, но процветающие. Пока серым цветом процветающие...
Сказочно оденутся железобетонные люди, и истине придется умалиться до предела – таракашки, муравья – где останется только ждать, пока их мир взорвется и развалится, как уже было однажды…

П.С.: домики наши и комнатки я и сам облицовывал с тех пор немало; искал и альтернативы, но как-то тяп-ляп получалось; слишком мало обучен и беден, поэтому в одиночку не очень осилил… (И, может, не стоит слишком много брать на себя и  миры взрывать теоремами?… пусть и верными на все 89 процентов…)

***

Вот  и зима уже достаточно белая для белой любви...

П.С.: никогда ни до, ни после такой белой она уже не была…

__

Папа явился с мыслью (высказал её, не дожидаясь повода): «а мы (баптисты) и не будем слушать чужого нам человека, зачем это нам нужно» и т.д. – уже не приглашают в «собрание», а отгоняют от него! (Маме в прошлый раз заикался, что вообще-то я не против посмотреть, нет ли у них интересных людей; и не против проповедь про благодать – в противовес их «грехам» – прочитать!) – «Братьям не нужно организаций...»
…Бредут через поля и веси на собрание, потом бредут обратно, потом просто бродят по этим полям печальным и городам безмозглым...

Проходил день по всем этим страховым конторам, вернулся злым и боевым – опять надумал минус, а не плюс. Мол, вот, я добился, нам выплатят кое-какую денежку – но тут как раз телефонный звонок с сообщением обратным (просто издеваются – не поедет же человек снова). ...Стал мне план Отарских домов совать, мол, ты думай, как мы их будем обделывать, а не о фигнях своих –  быстро и ясно всё  подумал, но ему-то хотелось, чтобы я с настроя сбился, чтобы влез, засуетился - или же чтобы гордо отказался «заниматься чепухой». ...Потом стал разоряться насчет какого-то мелкого и всеми уже забытого барахла…

П.С.: я уже забыл, каким он был помоложе – и как трудно приходилось мне в «общежитии». Я ведь расцвел только после того, как в 93 году отцу на работе дали квартирку и они отселились… (Но навещали, конечно…)


***

Всех гордыня заедает – а мне одно удовольствие вокруг этих рогатых быков и коров отплясывать – черное, конечно, удовольствие... «Ей, вы, так значит, на рога вы променяли свое человеческое достоинство?! Дурачье, бог с голыми руками и человек с палкой сильнее вас!»

П.С.: не даю я себе воли, только иногда развлекаюсь, а ведь мог бы и пойти по этой злоязычной дороге… в серьезных  эпистолярных пикировках мне нет равных, но в разговорном шутовстве, напротив, не силен…

«Бессильная ярость» - это не ярость, а обида; а обида -  всегда поражение…

П.С.: ярость – это ярость, обида – это обида, но бессилие  – это, конечно, поражение!


***

С подлецом в сделку войти, дурака сагитировать, ну, а несчастный честный и умный человек сам потянется с трясущимися руками? ...Весь измажешься и намаешься, и третьего нажалеешься, а весь продукт – какая-нибудь казенно-серая книжица...

П.С.: да, мерзее участи нет, чем «делание карьеры» в сферах, изначально игровых и благородных… «Мерзость на святом месте», из-за которой, говорят, кончится мир (уже кончается). В позднем Древнем мире, кажется, только один император хорошо писал, но ему ведь не надо было делать карьеры…

«Зауряд-адмирал» - молодой поэт;
«Контор-адмирал» - взрослый функционер;
«Кранты-адмирал» - пенсионер.

И в могилу сходят торжественным, неспешным шагом, как адмиралы. Последний парад, последнее заседание и последняя попойка - чума, конец снабжения, уже построен музей, то бишь мавзолей...

П.С.: понял, почему пенсионеры неспешно ходят – на тот свет не торопятся, каждую каплю здоровья берегут… (ведь так-то все есть и уже не надо работать…)

__

Придумал А. новые ласковые имена – «А., светик» и «А., цветик» – но на душе печаль и тоска. Налево цоевская печаль, направо гребенщиковская тоска – крест.

...А мама все из комнаты не выходит, всё наговориться не может – не скажешь же ей: «мам, уйди, я хочу ужасаться и тосковать».

П.С.: по ужасаниям я – чемпион; Цой с БГ отдыхают… (Но, в свой лучший период, на пиках своих, чемпион и по радости тоже? Хотя тут конкурентов больше гораздо, чуть ли не каждый второй…)

***

У всех в мире опущены головы, у всех; так, по крайней мере, кажется; все говорят: «не думай, не пытайся, опусти голову, как все». А я решил поднять голову - все замерли, скосили глаза, ожидая, что на меня обрушится град убийственных ударов: град действительно обрушился, но не такой убийственный - всего лишь весь в крови. К тому же, чем больше ее поднимаешь, тем ударов меньше и они слабее: «можно выжить, можно». А какой ландшафт, какие горизонты видит мое окровавленное лицо: «увидеть такое и умереть».

П.С.: начиная с первого класса всех нагибают…