Я3 - 97года с постскриптумами - 13 года - 12

***

Бессонница всех зачисляет в нули. Пробую читать, писатель попался приятный, полный благих намерений, чужим бабам сумки, было дело, подтаскивал, но с опорой на член его свобода; и вообще бессонницу лишь разжигает кипежом своим неугомонным. Живописание есть оправдание мира, блюдолизание; с помощью сахара и всяких приправ  учат видеть в преснятине вкусное… («Кошек не любишь? – просто не умеешь их готовить!»)

П.С.: да, у литературы и прочих искусств  принципиально неверный метод – приукрашивание и подслащивание неизбежно ведет к фарисейству, лицемерию… (Достоевский – первый писатель, который пытался от этого избавиться… А Ван Гог – первый художник…)

«Ноль, ты мог бы считаться хозяином всего, если бы не слезинки на глазах ребенка и таланта... (женщин и стариков не поминаю. Первые попирают всякий смысл, а вторые – сухие щепки... Причем, есть связь: попирание смыслов, как ни странно, не ведет к половодью чувств…)

П.С.: Чувства и смысл – это две ноги, одна без другой далеко не уйдет… (мы живем в страшном мире, где всем ампутируют одну ногу, чтобы далеко не убежали! Вместо смысловой живой ноги,  в ходу протезы – технические смыслы… С протезом ты вообще привязан к «заводу-изготовителю»…)

***

Благие намерения привели в ад, но и там его не покинули - тренировался, медитировал, используя хорошие слова (потом шел пить водку). Правда, горели они, эти слова понемногу, редел лес романтики, занавес надежд, открывая черный провал и сцену…

П.С.: я тоже видел ад и черные провалы…

***

Натюрморт под старину: из внушительного мрака выступает ваза с плодами... - а рядом висит авоська на стене, в которой что-то вроде кукишей с маслом! Не менее внушительные кукиши!

П.С.: авоська с луком? (у нас такое могло быть, что рядом авоська с картиной)

Идиллический пейзаж - холмы, тоска зеленая - а прямо по нему чертеж начерчен. Кажется - комбайн…

П.С.: маловато, кстати, авангардисты воюют с реалистами; и друг друга как-то не замечают – уже давно это слишком разные миры… (разделение произошло во Франции 19-го века?)

***

Для него все время принципиально: пить ли ему кофей или чай, булку намазывать маслом или маргарином - и т.д. и т.п. «Делать человеку не хер». В мелочах завяз,  козлик магазинный...» (У меня-то в голове пыльная буря. В городе все двери заперты, все дороги позабыты, местонахождения всех, кто дорог, потеряны; в городе темно... - «Задумчиво, спокойно хранишь в себе любовь?!»)

П.С.: не эта ли  «мелочность» вскоре обернулась отличными техническими способностями? – например, в том, что касается компьютеров…

***

«Поколение дворников и сторожей...» - для творческого человека нет ничего полезнее физической работы дворника и  ничего вреднее бессонных ночей сторожа. «Какие воры, ребята - улицы надо подметать. И чего нам прятаться в ночи, в каптерках-закоулках»… (Да, для меня–«жаворонка» так, но кругом-то одни «совы»… Но «совам» не часто приходится работать на низких работах  - не так наивны, как «жаворонки»…)

П.С.: уже прокомментировал – во время редактирования, происходившего несколько лет назад…

***

С любовью покончено не тогда, когда она похоронена - еще может воскреснуть, если на могиле голая земля; все кончено тогда, когда на ней уже растет трава - предвестница цветов новенькой любви... (Моей покойнице, видимо, сделали укол: вдруг что-то вроде землетрясения случилось, и сразу вся трава завяла - похоже, хочет воскресать!)

П.С.: дарю идею сценаристам…

***

Заблудился в своей свободе. Развалился в своей свободе. Растерялся... Делаю одно, говорю другое, думаю третье - путаюсь; устал жонглировать, и даже в «набивала» играть. Жизнь хозяйственно-любовно-творческая, трижды неудачная; горемычно-неудачно-провальная. Одна бьет по правой щеке, другая по левой, а третья промеж глаз. ...Упав, начну шептать «любовь, любовь», чтобы не распадаться, чтобы слетались белые голуби, а не черные грифы…

П.С.: творческая жизнь была не то, что не провальной, а совсем напротив, но я именно что заблудился, развалился, растерялся… И шептать надо было «творчество, творчество», а вовсе не про к бабам любовь…

«Глядишь, и напишется что-то путное! - и сразу прозреешь, воспрянешь!» - «Нет, ощущение бреда стало слишком сильно…»

П.С.: потом стал пробовать бред писать (дурное влияние современной бредовой культуры? Хотя попытки и были любопытные…)

Снился мне один спившийся, опустившийся родственник - и во сне он был невероятно привлекательным вождем мафиозной, коммерческой банды. Рубаха-парень... (Мой выбор: спиваться или хулиганить?!)

П.С.: коммерчески эффектно разбойничать – т.е. заняться авангардом…

***

Из разговоров: «…Заматереешь и тебе будет казаться, что вот она, сила, а это…» - горький взмах рукой, душой.

П.С.: а это толстая кожа? опыт?

- «У имярека пафос - это плохо» - «Но и простительно же?!» - «А игрек в своей поэме его пропесочил» - «Тоже простительно!»  - добродушие-равнодушие...

П.С.: на мой пафос намек…

***

Опять меняюсь - чувствую, что дороги прежних моих писаний становятся труднопроходимы. С сожалением оглядываюсь назад - такая картинка. А впереди туман, чуть ли не марево, дым; пролетают, проползают ли здесь тексты и картинки вообще неизвестно. Ни до чего...

П.С.: вроде совсем  рано для апокалипсиса? Просто религиозная романтика завяла, а любовную сбили  с меня…

***

Всюду торговые точки, блестящие звезды - а денег мало: чтобы последнее не истратить, в карманах кукиши держу...

П.С.: скупердяя кукиши – ему все время «денег мало»…

***

Я отдыхаю. Еще буду отдыхать. И еще. Чтобы не выглядеть сумасшедшим дикобразом. Все воспалено. Большая гостиница, из каждого номера постояльцы выглядывают и говорят: «У нас пожар. У нас тоже». Всех обслужить надо, сказать, чтоб отдыхали...

П.С.: причем, в этот раз ничего не говорится о причинах расстройства…

(Всё настолько безнадежно, что можно расслабиться и жить. Все компрессы я уже перепробовал. В меня  ныряли любые напитки-водолазы...)

П.С.: позер, практически не пьющий - плохо переношу похмелье (но можно же иносказательно «напитки» трактовать…)

***

Одели покойника в самый лучший костюм, положили в самом лучшем месте, сверху поставили самый-самый монумент, семью всю путем обеспечили - все для того, чтобы ему не хотелось воскресать…

П.С.: иронический взгляд на похороны…

 «Чем не жизнь? На работе порядок, дома порядок. Все есть. Чего еще надо?» - а все-таки три мелкие свары в день, три крупные свары в неделю. Десять грязных анекдотов в день, пачка «Мальборо» и полбутылки водки.

П.С.: не перебор ли с ссорами? (хотя русские, должен признать, весьма склочный и сварливый народ! А уж если глава семьи «употребляет»… В 90-ые, опять же, такое было массовым явлением…)

***

Ещё одно размышление о продажности картин: ««пастырям» может понравиться «война», но «овцам» понравиться может только «пастбище». «Мой идеал - идиллическое пастбище». - «А мой идеал - идиллическая война» ...В принципе, я уже навоевался и тоже не против на травке полежать, чисто розово помечтать. ...Чистая идиллия вроде прекрасного сна, но они реалисты - им еще и заборчик метра в два высотой нужен. И чтобы все в идиллии кряжисто было... Нет, не угодишь на людей, если не таков, как они! Они же только свое отражение видеть хотят…

П.С.: угождать даже не пытайся… (вот, видимо, причина расстройств – продажи не шли; поэтому же и творчество свое похулил, идиот…)

***

Раньше я много ходил по магазинам. Сходи, посмотри, если хочешь - в такие-то дни, в таких-то торговых залах среди множества других стоят и мои монументы. Они обычно как бы бредут, в забытье присматриваясь и прицениваясь - а иногда и покупают (обязательно какую-нибудь глупость!)

П.С.: всю жизнь хожу - все хозяйство на мне, включая сюда и закупки продовольствия -  но раньше это выглядело особенно убого и уныло (скупился больше, и плееров еще не было?…)

Кассовые аппараты, напоминающие унитаз: кидаешь туда денежку и кассир нажимает на смыв... После чего тебе вручают какую-нибудь игрушку - напоминающую, например нос - а у меня помимо своего, природного и без того уже сто носов, весь ими увешан. И ушей полтораста.

П.С.: не помню уже те свои бесполезные покупки - и не хочу вспоминать; наверняка всю дешевку, какая была, перепробовал…

***

Говорил искусно, но не без суеты – наконец, замычал о самом главном. Ночью залез на самую высокую трубу и задымил - в ужасающее небо, дожидаясь дня...

П.С.: да, иногда лучше мычать или хрипеть, чем говорить искусно – опыт записи аудио…
Высотная дымящая в морозной ночи труба – то еще зрелище; мрак жизни в нем для меня концентрировался…

«Если уверен, что достиг, наконец, своего потолка, то смело рисуй и пиши тогда на его белоснежности, в его необитаемой пустыне» - мои картины в броне рам броневиками ползут вверх по стенам, а потолок их осаживает, осаживает, растопырив руки…

П.С.: на потолке все шедевры – рамы пытаются пленить их, заставить служить дебильной  коммерции (мне же за них джипы никто не предлагал…)

***

Слушал одну типовую музыкальную коллекцию и расстроился очень: как убоги  народные песни, как пошла  сдобная эстрада, как тупо агрессивны по-солдатски стандартные рок-н-роллы и как невменяема классика, предтеча двух мировых войн. А больше ничего нет - это хозяева жизни. Все остальные обречены на одиночество... Где вы, по-настоящему веселые, умные и энергичные люди? Встретить бы хотя бы одного такого творца, хотя бы одну девушку - все уныло обивают ворота; если и имеют талант, улыбку, то уж запроданы давно, за Всемирную Бездарность замуж выданы...

П.С.: в той же библиотеке слушал (она тоже была частью Всемирной Бездарности…)

***

«Тишина лучше любой музыки, молчание лучше любых слов, свет и темнота лучше любых изображений» - вот что говорит последнее, высшее знание. Прекрасно также слушать музыку в молчании и темноте, смотреть изображения в молчании и тишине, говорить слова в тишине и темноте. Прекрасна может быть и музыка со словами и видом, но  трудно быть трижды прекрасным... (- «Ты устал» - «Да - потому что люди часто кажутся  производящими лишь шумы»)

П.С.: молчанием, тишиной и темнотой я давно прекрасно обеспечен (хотя мог бы обойтись и одной тишиной….)

***

Ценю - в людях, в себе - два момента:  силу и присутствие жизни, живости. Первое - духовное, второе - душевное. Душевные обычно вынуждены прятаться в скорлупу, раз нет силы, а духовные обычно страдают от одиночества и темных тупиков, раз «не снисходят»...

Никто не знает, сколько во мне живости, потому что никто не читал моих «дневников»! (Лучше интересно жить - описывая интересное - чем скучно выдумывать - вот великая истина, что расстреляет, истребит всю хвалено-непобедимую армию записных писателей. (Впрочем, трудность в том, что описывать интересное часто удобно при помощи выдумки, притчи...)

П.С.: Какая живость – от обычных людей стынет кровь в жилах… Для них живость это, в общем-то, непорядок, что-то неприличное и непонятное. Даже выпив, они ни в какое особое веселье не впадают… (Не будь во главе того кружка еврея, я, может, лучше бы раскрылся?)
В мире вроде бы есть масса всего, а вроде бы нет и ничего интересного – вся масса заморожена, отравлена, взята в плен…

Потенциально и умен, и добр, но теоретик. Ослеп, прозрев нечто. Отвлекся, увлекшись. Зациклился в своих теориях и своих четырех стенах. Если только подставишься под него, в полуметре станешь, начнет говорить с тобой - даже рукава и лацканы будет теребить машинально! Не понимает, что жизнь все-таки проста, что теория становится работающей, только пройдя длительный курс процедур опрощения. Пока упивается тем, как он умен, среди плутоватых дефиниций и пустоватых экзистенций проплывая….

П.С.: к неудовольствию своему, не имею понятия, о ком речь… 

Увлекшийся общими планами не может одновременно видеть и конкретику - и утешает себя тем, что общее все, а конкретика ничто. Аналогично и конкретный человек не видит дальше собственного носа и утешает себя тем, что для жизни больше и не нужно. Оба утешения верны ровно наполовину. Как же вместить в себя все? Находясь в середине? Но там же безликость? ...Да, надо быть средним, обычным, но очень широким. Конечно, это и слишком скромно - если заметят твою срединность - и слишком непонятно - если заметят  многоликость, хорошо быть либо узким, либо крайним, но что делать - неси крест своей невидимости, если хочешь быть в дружбе с истиной - ведь она-то невидимо проходит повсюду. ...Средний человек - это набор догм посреди бурды и краешек истины. Я разберу всю путаницу жизни и бурды никакой не будет; не нужно будет ни прятаться по краям, ни догмами атаковать в середине. Сложу догмы как раз с краешка и заживу... У каждого среднего свой островок - не ездят друг к другу потому, что между островками болото из бурды и потому, что островки так малы, что вмещают лишь одного...

П.С.: опять слово «бурда», опять теория… (и «островки» уже были?) Но вроде действительно я широкий и средний – и, судя по тому, как мало внимания на меня обращают, безлик и невидимка…

Мудрость в отказе от тоталитаризма мудрости! «Половину рассуждениям, а половину бездумности» - чистому листу, открытому окну - в которое видно как клубятся чувства. Время строить из мыслей и время наслаждаться чувствами. ...Я был всем для себя – поэтому  не испытывал потребности во «второй половине», жене.

П.С.: от теоретического тоталитаризма трудно было избавиться, ведь это чуть ли не родина моя…

Устал и от проповедников,  христов в наполеоновских треуголках. Всякий теоретик ужасающе далек от самого себя –  не ужасается только  потому, что загипнотизировал себя, накачал наркотиком из абстрактных мыслей. Не гибнет, как и пьяница, свалившийся под забор - проспиртованность сохраняет и живые трупы, трупы на диванах, а не на столах...
(Читал статью - хорошую, но в ней тысячи ответов (по одному в каждой фразе) и нет ни одного вопроса, оставшегося открытым: «мудрец, ты если не безумен, то очень подозрителен. На выставках, то бишь в журналах, тебя только и показывать. Если в твоем ответе нет нового вопроса, то бьюсь об заклад, что ты не в конце пути, а в тупике - где будешь потихоньку каменеть, в монумент или простой надгробный камень превращаясь, все чаще видя фигу. Каждый не только не может, но и не хочет понимать, в чем хитрость устройства жизни - предпочитает написать еще одну статью или теорию - а ведь их уже чудовищная масса, миллионы - и невозможно думать, что ты принципиально умней их всех, что  журнал твой, якобы, особый!»)

П.С.: бичевание теоретиков-конкурентов… я тоже, может, «проспиртован»…

Истина - это когда идешь по дороге, направо и налево сажая цветы. Теоретики идут без цветов, а эклектики стоят с цветами...

П.С.: цветы никогда не покупал… а до истины, как видно, всем очень далеко… (вспомнил одного парнишку в метро – подходил ко всем и жал руки, улыбался. Видимо, тоже «дарил цветы» налево и направо, но как-то не произвел ни на кого впечатления… В какой-нибудь буддистской секте дали задание провести эксперимент?)

***

Читаю-то я быстро, очень быстро, но проблема в том, что если уж разогнался, то остановиться не могу, теряю контроль над собой! И говорю тогда, если приходится говорить (а хочется, например, высказать свое мнение о прочитанном - очень хочется, прямо распирает всего!) - тоже очень быстро, тараторю как сумасшедший, потому что вижу сразу тысячи вещей, вещиц, вещищ - от одних просто в восторге, к другим только заботлив, как немец… - в итоге, мне кажется, что скоро взлечу или взорвусь, не иначе!» (Если шар взлетит, то уже не взорвется - успокоится в полете.)

П.С.: всегда легко возбуждался и терял контроль над собой, но иногда нападал какой-то стих, когда действительно начинал тараторить…

***

Она у меня из головы не выходит как что-то очень лакомое. И как человек, нуждающийся в опеке. Налицо зависимость и  покровительство - нет равенства...

П.С.: налицо похотливый праведник…

Он покладист, но обидчив и труслив – а я и резок и рисков. И эгоистичен, узок он - женится и под каблуком про всех забудет. Ничего, если быть аккуратным и настойчивым, то всё получится - не только у меня, но и у него – и мы хотя бы пару раз нормально пообщаемся…

П.С.: есть ли смысл в общении с все забывающими подкаблучниками?

***

«В жизни надеяться нужно только на себя!» - только на Бога в себе. И на Бога в других, если Его удается заметить. И не нужно обманывать себя: Бог не царствует ни в нас, ни в других. Но что-то может только Он. Отыщи Его в толпе других своих и чужих «я» - пусть Он действует в толпе, делает «деньги» и «карьеру», старается стать царем и богачом...

П.С.: да, за собой пристально нужно наблюдать – что там за толпа внутри…

«Опыт» -  понимаешь, например, что потратить деньги - задача зачастую не менее сложная, чем их заработать. Чтобы вышло с умом, разумеется. Ведь всюду халтура - видимость качества или (и) видимость нужности. «Я мог бы не работать, не корячиться целых пять дет - столько барахла и прямого дерьма напокупал».

П.С.: да, покупки – это еще одна работа… Технический прогресс уже тогда ускорился, поэтому быстро все устаревало и превращалось в барахло…

Настоящая свобода всегда подобна пьянке, а настоящая пьянка всегда сопровождается похмельем...

П.С.: ты просто боишься…

- «Я до дна в познаниях дошел» – «?!» - «Слышал, как по дну глухо скрежетало  мое днище»…

П.С.: до дна в упорстве дошел – только когда чуть на мель не сел,  задумался о правильности своих подходов и направления движения…

***

Несколько натужное товарищество, несколько игра в «веселую компанию», свой мелкотравчатый этикет, боязнь отдельности и одиночества... - взял и побрел один домой. По-гофмановски, глядя на звезды. Расковался. Ведь уже всё было, выпит вечер. Допивать не обязательно - сокращаю, как и тексты...

П.С.: помню тот вечер, то место, где глядел на звезды – во дворах домов рядом с все той же библиотекой… Всю жизнь, кстати, любил «линять» - по причине невыносимой скуки… (Из мелкотравчатой вежливости и приходил! Играл в веселую компанию и прочее…)

Смешно бояться жить, к стене холодной прижиматься. В ней смерть. Лучше пусть встретит меня смерть горячая - красная как роза, веселая как песня, нежная как дева...

П.С.: в жопу стены, в жопу смерть –  что за заемная поэма… (Я холоднее к стене, чем стена холодна со мной!)

Бог вдунул в него душу живую, но потом «жизнь» (жизнь функций) ее из него выдула.  Бог опять вдунул – то же самое... Так и дуют без конца. То выветривается, то, глядишь, снова намело. Велика власть функций на земле - уж не знаю, как Бог умудряется с ними бороться. Чудеса, да и только! ...В любое здание войди, в любом фойе сядь - сразу почувствуешь, что не по праву вошел и сел, что на твоем месте должен быть робот. Ведь заменили же древесину на пластмассу - так и мы скоро станем никому не нужны; будем в своих Красных Книгах кровью обливаться - а им нужен томатный сок...

П.С.: боялся и фойе – вахтеры могут кинуть говном…  комплексовал перед роботами с папочками и тетеньками на каблуках…

***

Княжна любила его, и он бросил вызов.

Тюрьма наполняла его, и он выскочил на свежий воздух.

- «Река отнесла его либо к порогу, на камни, либо в тихую камышовую заводь» - «Там крокодилы».

(У княжны тюрьма, а на свежем воздухе река - он не стал бы бросать вызов камням и крокодилам…)

П.С.: выскочил на свежий воздух, там оказалась река, но она отнесла меня и к порогу, на камни, и в болото, что заросло камышами… (опыта не было… но хоть крокодилов внимание пока не привлек…)

***

- «Неприятно» - «Ничего неприятного нет». Замолчал, ведь стало вдвойне неприятно. Кому жаловаться? На столь большое, вдвойне неприятное? Вдвойне неприятно испытывать неприятное в местах, где все уверяют, что тебе должно быть приятно.

- «А он хитрован, оказывается!» - взволновался, погружаясь в туман, в хитросплетения, в поваленный дремучий лес на горах. Может быть, надо было сразу сдаться - что ты наделал, погрузившись?! Ведь не справишься, и тебя превратят в часть тумана и хитро сплетенного бурелома.

П.С.: да, были и опасения относительно то хитрованов, то крокодилов, и неприятности, на которые некому жаловаться…


***

Три мента распивали бутылку. С крыши трехэтажного здания их заметили дозорные трубы. Сразу во всех окнах высунулись орудия и покрыли бедняг - сверху трехэтажным матом, а снизу пинком крупнокалиберным. А девочка Маша ничего этого не знала - она гуляла по крыше и трубы, увлеченные ментами, ее не заметили. Она нарисовала на небе множество желтых кружков и теперь отрезала от них по кусочку. А тут и трубы задымили радостно. Ментов поставили девочку ловить на случай, если она упадет - некоторые желтые диски стали отплывать незаметно, но до них еще можно было дотянуться, если встать на самом краю. Орудия убрали, только у одного окна ширинка не застегивалась. Ветер рассердился и стал громыхать им. Тут и менты отвлеклись - а ведь девочка как раз чуть не упала: один диск все-таки сбежал от нее, а он-то и был самым лучшим, она только теперь поняла это ясно...

П.С.: писать этот панк было приятно…

***

- «...У тебя везде одна и та же дидактика, посреди игры в любой абсурд одно и то же...» - «И лицо у меня одно и то же. Да и у тебя, вроде бы. И аморальность одна и та же, одна и та же... Что поделаешь - не летаем. Пока пешком перемещаешься, успеваешь надоесть и себе и другим. А могли бы, кстати, летать - но осторожничаем. И в аморальности тоже - без штанов ведь не ходишь, боишься, что полетишь... Летели б и лица наши беспрерывно менялись - как облака...»

П.С.: без паники сознавал проблему – ведь панк и прочее художество уже рядом были…


***

«Бреясь, намочил газетку. Кефир в посуду вылил, пакеты выжал. Старый-старый блокнот попался - уже клеенка растрескалась...» - набросок повести о том, как наполнялось мусорное ведро (ведь «недоел, подмел, почистил, подтерся и разбил» не интересны).

- «Правая рука трудилась, знаем, а вот что делала ты, левая?»
- «Голову почесала, по ноге похлопала. Потом так просто несколько кругов сделала - как раз музыка играла. «Либерт» - знаете? Я бы дольше гуляла, но уже надо было в карман лезть - за важной деловой бумагой. Потом по соседству - за спичкой, чтобы в зубах ковырять. Потом снова голову чесать - это вечная история! Ведро выносить пришлось - правая передоверила, мол, ей пачкаться как раз сейчас нецелесообразно, несколько рискованно. Как будто мыла нет. Я вот прекрасно помылась. Правда, сразу же снова кое-где зачесалось - два раза подряд пришлось мыться. И трижды бы пришлось, но я грязные носки велела брату убрать - ему всё равно заодно. Да и его носки, как пить дать, его - чего спорить-то. Как будто трудно убрать, когда заодно. Потом усы гладила, голову подпирала, вспоминала, какая нежная кожа у знакомой девушки... Еще вилку в рот таскала; хлеб мне давали подержать. И с гантелей занималась, книжку листала, что-то еще подержать помогала, всё еще думая о прочитанном... Нет, день слишком длинный, всего не расскажешь!»

П.С.: забавный текст (а ведь постеснялся прочесть его публике тогда…)

***

Собирал засохшие листочки с декоративных вечнозеленых лиан, украшающих нашу комнату. Целый город – и миллион весело зеленеет, к окну тянется, а несколько сотен умерло, завял их интерес к жизни. Тут покойничек, там еще двое; и в той чащобе жизненной тоже смерть отметилась; а здесь вообще целая улица вымерла. Чума, что ли. Солнце перестало заезжать - перепланировали город да не совсем удачно. Заодно и некоторых тяжелобольных подобрал - чего мучиться, раз безнадежны? И я не так часто санитарю - будете потом месяцами своим непогребением глаза мозолить. А в общем: приятно поездил по этим зеленым аллеям с плавными поворотами - жизнь побеждает, покойники - только бессильные одиночки. Вот только комнатой нашей никто тут не интересуется - все до одного в окно смотрят, к чему-то там испытывают нежность...

П.С.: все помню, лианы с мелкими листочками обрамляли дверь, свисая чуть ли не до пола, и в углу образовывали чащу…
Тема покойников и смерти все-таки была несколько надуманной у меня (но всегда – и здесь тоже  - оригинально прописанной). Я сильно боялся, что кто-то из близких умрет… А также был удручен количеством мрака – оно могло же перейти в качество…  Про смерть, как и про Бога с человечностью, не стоит писать в лоб – расшибешься (или все заподозрят, что это лишь имитация…)

***


Любя меня, терпеливо ждала, пока я кончу любить другую, но потом все-таки отмстила, так сказать, и я вместо груди увидел камень: что, мол, там не обломилось, так ко мне прибежал?! И даже и теперь еще к тому дереву бегаешь, не обломится ли плод, в глазах твоих прекрасный?! Мол, всё выше, дальше по веткам убегая, возьмет, да и обломится где-нибудь?! - «Да ты меня не любишь!» - чуть не разругались...

П.С.: да, куча булыжников была мне наградой…

***

Трое нежных склонились друг к другу, вроде бы о чем-то беседуя, но когда ветерок их деликатно развел, оказалось, что под ними очень серый покойник.

Семеро нежных следовали друг за другом вереницей, но когда я проехал вперед, оказалось, что они гроб сопровождают.

Двенадцать нежных кружились в хороводе, но я уже знаю, что они думали либо о том, кто умрет первым сам, либо о том, кого стоит убить...

П.С.: это продолжение темы  зеленых лиан и темы нежных девушек, вместо груди предлагающих черт те что…

***

Он делает то же самое, что и я - дружить мне с ним или его уничтожить?! Или, может быть, в дальнейшем мы все-таки разойдемся; и даже в нынешнем обнаружим разницу - может быть, например, он сейчас другим вопросом задается?! Например, что такое «дружить» и что такое «уничтожить»; и что такое  делаю я... («Как все философы, он, кажется, немного тормозит?!»)

П.С.: я бы на их месте дружил, причем взасос, как с братом... («консервы» все как братья одинаковы, но у них нет лишних  рук для дружбы - есть только члены, которым  надо помогать наличными руками…)

***

И вот, наконец, появились, поползли они, вагоны новой модели, о которых было столько разговору. Действительно очень-очень странные - как их только рельсы носят! По форме кто во что горазд, только б подальше от нормального прямоугольника. Но, тем не менее, все цепко друг за дружку держатся - да еще какими-то особо кряжистыми, жилистыми лапами. А рельсов, кстати, никто  и не видел. Кто их знает, за счет чего и по каким дорогам они прут, вот эдак-то по сторонам зыркая...
 (Про пассажиров пока никто и не вспомнил)

П.С.: новая модель текстов, уже далекая от рельсов и прямоугольной формы, свойственных теориям…

***

Что-то я уже подустал сегодня плодиться как кролик! Ой, вы,  бумаг и дев белые тела!

Иду просто так, потому что знаю, что мои следы - это острова и материки, на  которых можно жить. Земля пригодна для житья, когда утоптана и ограничена. Стараюсь побольше погулять, чтобы не случилось драки при дележе моих следов и каждый след в след мог хоть немного  походить…

Стараюсь открыть новые земли, потому что только на них можно радоваться, отдыхая - на старых уже работать нужно; причем, на очень старых только стоя...

П.С.: новые штрихи в самочувствии – легкомысленные (сбросил к черту напряги)

***

«Аккуратный»...
«Акку. Курат. Окорат. Оккурат. Ак. Акк. Рат. Украт. Сократ и Понтий Пилат в Аккурат...
«Аккуратный»...
Аккуратно пропустил машину. Аккуратно подождал, пока все выйдут. Аккуратно не забыл посмотреть на часы на башне. Аккуратно, стараясь не шевелиться, отстоял очередь. Денежная бумаженция упала - аккуратно подобрал (пол, к счастью, чистый был). То ли тупая боль, то ли просто тупость к голове подступила - аккуратно прогнал. Аккуратно шел (и лужи и лед; а где посыпано, там грязь). Небо аккуратно серое. Аккуратно подумал, а не зайти ли... Защекотало - аккуратно улыбнулся. Кирпич с крыши аккуратно за 10 шагов до меня упал. «Какой я сегодня правильный» - сказал  себе аккуратно и пошел домой, где, правда, с прошлых разов еще полно беспорядка...

П.С.: нападал на меня немецкий аккуратизм, а как же…

***

И почему другие в моем изображении всё время так черны выходят?! Они светлей меня. Просто они в плену прохлаждаются, а я, пытаясь выбраться,  почернел от напряга - вот и злюсь на них напрасно, не по теме. Ведь не имею права звать за собой - в путаницу непосильную... (но потому и не по силам, что один)

П.С.: все верно…

- «Прилягу. А что? Я ведь не просто так, прохлаждаться (хотя и поел только что)...» – «А почему манерная поза мелькнула?  И мурлыкнул зачем?» - «А я со своими занятиями на «ты» и в обнимку. Прохлаждаюсь, вцепившись. Просто так на фонарные столбы забираюсь - с той же легкостью, с какой ты поднялся на мой третий этаж. Заберусь и прилягу на миг, делая в сумерках фото на память...»

П.С.: легкость – это стало моим новым девизом в тот момент (пока своей тупостью меня снова не отяготили и не удручили «светлые другие»…)

***

Вот это называется «привалило»! Тихо-тихо, надо не сглупить. Очень постараться. Ведь если с умом всё сделать, полжизни можно жить, не опасаясь, что утонешь. А если без ума, то убью себя, козла, руки слишком будут чесаться. Да тише ты - уже отвлекся. Уйти бы куда, запереться и сосредоточиться до точки. А то пока такая волна катит -  качка, пьян. Лучше сейчас вообще ничего не делать и ничего не думать - всё пока будет неправильно. Лучше сесть пока. Запереться негде. И поделиться не с кем. Никому нельзя доверять - это с сотворения мира ясно. Жить бы по старому, а? Ведь не справлюсь. Туман. Куда ему деться? Изобразится ясность, но это будет только обман. Нет, неси свой крест, держи жар-птицу. Что-то да будет хорошее, если буду стараться. Выживу и даже заживу. Но пока, черт, всё заносит меня и заносит, голова кружится в одну сторону, а ноги заплетаются в другую...

П.С.: привалили «новые вагоны»… без очередных напрягов и легкость не обходится…

Опустив глаза,  опустился в черную пропасть. Я не очень испугался - к темноте нам не привыкать - и все-таки решил подниматься. Но в этот миг пропасть осветилась желтым светом, стала как будто медной. Вскоре всё погасло, но я уже решил путешествовать, искать невесту и райский уголок - садик, домик. «На стене должна быть пещера, а в пещере - они». Время от времени снова молча светилась медь, золота нигде не было, но я с удовольствием путешествовал, перебираясь из одного черного кресла в другое...

П.С.: садик, домик давно есть, а вот невесту все недосуг искать (а ведь есть одна кандидатка на примете… вспомнишь, как раньше было с бабами, и вовсе ничего уже не хочется – от них и меди нормальной не дождешься…)

Смог бы понять правду, но пока не могу себя заставить сделать это, потому что и так всё в порядке, раз никто не в силах разоблачить мой обман. Убей меня здесь, чтобы я воскрес повыше.

П.С.: в некотором роде так и вышло в какие-то моменты (хотя испытывать тяжелые поражения я бы никому не пожелал, после них можно только лет через 5 воскреснуть…)

***

Она любит меня. Точнее,  думает, что любит - она не умеет любить. Когда-то, с кем-то не умела, всё время смущаясь, а теперь не умеет, всё время оставаясь невозмутимой. Как проникнуть ей в душу, где улыбки всё же смущенные,  странные? Как поверить мне иначе? любовь - привилегия живых, очень живых. Она хочет стать лучше или думает, что с меня хватит такой, как она? А может быть, я вообще ничего не понимаю, может это я ее не люблю и на нее потому наговариваю. Или просто глуп. Хотя вот - она уже говорит, что не любит меня; «и меня» - никого не любит. Или ко всему ревнует?!..

П.С.: это про А2, «лирика», «консерву»…

***

Одна бабуся спрашивает другую о третьей по телефону – мол, как она? звонит? «Звонит» - отвечает. А между тем я доподлинно знаю, что она уже умерла! Выходит, одна умерла, другая с ума сошла, а у третьей ужасный склероз - знает не хуже меня, что умерла - ведь это мать моя! (Не помню, как разрешилось недоумение – скорее всего, банальное совпадение имен…)

***

Вдруг показалось, что я только кажусь себе правильным и нормальным. Какой-то дух мной владеет, руководит и, раз  его слушаюсь, он и говорит мне, что всё нормально. Да и привык. Тем более, что и другие странные. Бредем вслепую в разные стороны, разные страны, по дороге с разными крепостями воюем, в разные ловушки попадаем, разное прозреваем. Чтобы общаться, надо столько дорог построить и мостов навести - а потом ветерок подует и всё сдует, песком занесет, водой зальет. И хочешь иногда в другую сторону пойти - в нормальную, как кажется - а  как это делается, не знаешь; ноги идут себе тупо, куда шли, никакого руля почему-то не признавая, привычного водилу  не прогоняя. А ведь ненормальный он. И как только аварий не было. Наверное, будут. Или он - сплошная авария, лесоповал. Лес, правда, тоже ненормальный. И как я в него попал только. И хорошо ли там, где нас нет. И случайность, что  сказал так, а не наоборот,  выбрал такую-то позицию, а не совсем другую - или погорячился или,  наоборот, не разогрелся, сейчас-то  для меня всё едино...

П.С.: вдруг показалось, что у меня слишком много теорий…

У меня нормальная голова, но ненормальная шляпа. Пока голова работает, всё нормально, изживаются все ненормальности, но стоит ей отключиться, как шляпа становится главной, втискивает в нее всякие модные сведения обо всем на свете, которые так глупы, что сводят меня с ума. Голова отключается, потому что постоянно растет во время работы и ее размеры быстро становятся неприлично большими. А шляп нестандартного размера - как и ботинок - не купишь нигде и ни за что. Приходится ходить с непокрытой головой, а она у меня хоть и умная, но трусливая, ведь одно с другим не связано...

П.С.: шляпа теорий, с одной стороны, шляпа-телевизор, с другой…

(А может, это только сегодня я стал таким странным?! По здравому заказу?! По показавшемуся из-за странности моей здравым заказу…)

П.С.: нормальный заказ, мне нравится…

***

«Если девушка держит двери своего дома открытыми, это ловушка, а если закрытыми - крепость. Выходит, меня пока только крепости интересуют. Они честнее. И крепче как-то… Да - все себе отбил; даже в ловушку нет сил войти, не двери мне нужны, помог бы кто - «эй ты, в крепости»...»

П.С.: дырки мне тоже нужны!

Жизнь - это война, в которой полностью убитым бывает только тот, кто совсем не боролся. За что и любить нас Богу, если не за храбрость, не за ум и не за милосердие, проявленные в бою того или иного рода? За что и жалеть, как не за раны? А без любви и жалости никто ни о ком не заботится…

П.С.: слава Богу, хоть к старости вечная борьба стала затихать… а в любви Бога ко мне-борцу я потом еще сильно усомнился (даже  разочаровался на время…)

Неплохо было бы могилу рыть сразу, как только человек родится - заранее чтоб спокоен был, что на его век ям хватит. И пусть тогда строит все свои сооружения по соседству с этой ямой - расширяя ее, если строишь много и некомпактно (всё мое творчество, например, на одной дискете поместится).

П.С.: меня под молодым деревом в лесу похороните (таким, что еще лет 300 простоит). Причем, чтоб без костюма там лежал – я его с брюками   в жизни не носил – а вот пару дисков, конечно, бросьте мне на грудь (или лучше использовать внешний винчестер? На него даже фильмы, книги и фотки поместятся!)

***

Товарищ - это товар. Товар – деньги - товар (меня деньги меньше интересуют. Когда у тебя столько товарищей, вечно без  денег сидишь. У кого сто друзей, у того никогда не будет ста рублей – десятку, максимум, припрячешь в левом носке. И в карманах обычно легальный рубль по мелочи). Товарищ - это товарище, Товарище – деньжищи - товар. (Товарчик. Талончик одноразовый. Встретил в трамвае, мозги закомпостировал и привет. А с деньжищами я бы на такси ездил.) Товарищ - это товар с усами, с которых щи капают. Капая, они переворачиваются и называют себя «ищ». «Умираю – ищ. Считайте меня  коммунистом» - мокрое место считать коммунистом? перед смертью все с ума сходят. Так что лучше быть товаром, чем непонятно кем, да еще и без денег...

П.С.: я бы дружил с любым, поверьте, но творчеством и идеями моими они интересовались недостаточно…

***

Детский сад, смесь больницы с жаркой-жаркой Африкой... На стене Айболит и мальчик. Мальчик ярко, чисто говорит «ай, болит», но у дежурной на столе магнитофон весело бормочет «яй, яй, яй» (к ней сразу три парня ходят) и больше ничего не говорит. Мы всё знаем, но мы ее боимся, потому что нас не лечат, а на улице зима. Мы ее «тридцать три богатыря»...

П.С.: запал мне с детства такой рисунок в одной зубной больничке…

***

Ван Гог напрягал реализм - вот и разорвало его от напряжения. Его, кстати, можно напрягать (ведь получилось), но только параллельно с избавлением от претензий - он становится скорописью дневника, письма, чередой сообщений о прекрасности и силе жизни... Т.е. он наблюдал жизнь со стороны. Вот если бы  понял роль черного цвета, т.е. зла и дьявола, то  вошел бы во внутрь ее, и у него не было бы чувства непонимания и одиночества; тогда бы напряжения приводили к росту и изменению его самого - а не к росту скорости путешествия...

П.С.: знание роли черного цвета, зла и дьявола любого делает умником (умники все одиноки, но для них это уже не смертельно…)
Рисуя, Ван Гог напрягал свои инстинкты, а  не разум – инстинкты человека выручают не всегда (они и меня не выручали иногда…) Рисуя природу, умником не станешь, там по-любому ищешь только забытья…

Когда я рисую так, как мне нравится,  мне нетрудно кончить; в противном случае это не так просто - всё «не нравится»  да «не нравится»!

П.С.: основные кошмары буксования были еще впереди…

Попробовал рисовать и нарисовал четыре рисунка, но так и есть, от себя не уйти, всё плохое настроение мое в них, так или иначе, отразилось: в одном затемнение, в другом небрежности, в третьем размытость, а в четвертом раздробленность (последние три, тем не менее, мажорны!)

П.С.: надо было разделить рисунки разного качества и «не держаться» только за худшие из них…

Я сам - этюд, картина вовсе незаконченная, но уже жизнеспособная! Закончены только рай, ад и пустота (фотокамеры, например)

П.С.: поэтому  хочу жить долго и ни на что не отвлекаясь, что надо все успеть закончить…

***

Хотели укусить друг друга, и получилось, что поцеловались. Так и сдружились: целуясь - и кусая других...

П.С.: новая еврейская пассия на подходе?

***

Быть добрым и интересным единственно для того,  чтобы хорошо спать: доброму мягко, а у интересного  сны как кино - заинтересуешься и заснешь, не отвлекаясь на злое колотье в боку.

Если интересоваться только собой, то надо или около зеркала сидеть или спать.

Горячая, страстная проповедь сна! Огромный успех - у всех бессонница. Все так взволновались - т.е. успокоились! Нет, пока, конечно, никто не спал, но все уже вполне обнадежены. Бессонница-то ад. Рай нужен, чтобы адский огонь залить. Все ищут - любовь, например, представляют самую нежную (и трахаются поэтому аккуратно, чтобы  попахивающую благословенным сном мечтательность не раздербанить)

Писатель - медведь: всё лето по лесу бегает, а всю зиму спит. И старается получше спать, чтобы получше в снах увидеть, как оно было, летом. Лапу так же сосет...

П.С.: отличные тексты… Чтобы расслабиться, нежную любовь и самому представлять приходилось…

***

Кукла захотела согреться. Канцелярская крыса заявила, что уважает мой разум. Удивительные времена. К бабам никак не привыкну…

П.С.: такие-то бабы  в окрестности крутятся…

***

 «Бесхарактерный». Чувствует себя человеком, только пока взаперти бирюком сидит и талант свой в ремесле  потихоньку реализует...  Но при этом была у него одна подлая усмешка – мол, куда ты денешься, лезь в общую парашу. Это уже не жалкое растрепанное батрачество, а кудрявое холуйство. Черная отметина, пусть и небольшая. Черная метка смертельной болезни - вроде раковой опухоли. У всех, кого награждают в нашем мире, под медальками такие черные дырки...

П.С.: про Д1 – бирюком взаперти сидит «консерва» (я, правда, тоже сижу! – и иногда я обманываюсь в них, а иногда они во мне…) Но он, конечно, был «высший сорт»… (Кстати, сейчас консервы стали делать в целлофане – с виду вроде колбасы… Гениальная придумка  безымянного технаря…)

***

Листаю книги, музыки, картины, отыскивая ценное и интересное точно так же, как те, кто «полезные ископаемые» откапывает. Ведь сколько карьеристского хлама везде понапихано, земли обыкновенной! И среди «великих», т.е. на поверхности находящихся, и среди «значительных», т.е. неглубоко залегающих, и среди совсем малоизвестных тоже золото редкость - но не большая, чем среди «великих»! Впрочем, я не только золото собираю - ничем полезным не брезгую. Но, конечно, эту работу надо бы не в одиночку вести…. Ведь и среди кинолент хорошо бы порыться! И можно клич кинуть, чтобы слали все всё, что напечатать не смогли! Я понял, что есть добро, что - зло, а что - солома, неизбежное следствие блужданий. Объявить дуэль добра со злом, а солому сжечь, чтобы не посреди бурелома и болота сражаться. Чтобы не с заткнутыми мхом ртами, не с залитым водой порохом, не со  связанными грязью ногами. Может быть то, что я с таким напряжением изобретаю, для какого-то неизвестного солдата уже простой велосипед?! А сколько тех, кто мог бы поучиться у меня, было бы желание?!...

П.С.: вот уже когда, оказывается, идея ЦИТАТ и прочих коллекций у меня зародилась…

Живу, уже не присматриваясь к миру - ни к природе, ни к людям, ни к книгам. Вышло время, что вобрал за долгие годы всматриваний, то во мне и мое  и теперь я уже не наблюдатель, а работник - то, что во мне, так обширно и активно, что требует постоянной заботы.   Конечно, я не до предела всмотрелся раньше, а теперь я работник не идеальный и в итоге плоды мои не будут такими уж райскими яблоками, но всё же... Ведь ничего уже не поделаешь. Стараюсь, конечно, и теперь - никогда не поздно набрать высоту. А то вдруг трасса полета над лесом пойдет - как бы не заерзать днищем по верхушкам черных деревьев...

П.С.: в следующий раз так победно, независимо ни к чему не присматриваясь, только во время следующих подъемов летал… (т.е. опять ощущение, что забежал в будущее)

Интересное предложение поступило: «хочешь вернуть прошлое, чтобы прожить его иначе, получше? Могу устроить, но взамен отниму такой же срок в конце твоей жизни. Дам, например, тебе десять лет - с омоложением организма, но с оставлением твоего нынешнего мироощущения и опыта - но зато умрешь ты не в 70, как запланировано, а в 60». Принять? Может быть, скучно жить две молодости и плохо не знать что такое старость? Пенсия, печка, прогулки - разве это так плохо?! К тому же, мое нынешнее мироощущение так увесисто, что молодой организм его просто не вынесет - слишком тонкие, хрупкие веточки. А с прежним  опять буду жить как дурак!»

П.С.: да, я свою будущую старость заранее люблю…

Читал книгу с дьяволом и вскоре почувствовал, что и во мне дьявол. Что моё доброе - маска с ширинкой.  Что я паук, а не плановик, что все мои любови к девушкам нечисты, все мои подходы к ним паучьи. Что за каждой улыбкой умысел. Ведь я в сто раз их умнее - мои мозги уже кипят, а у них еще тепленькие. И слюна у меня горячая! И глаза горят! А слова мягкие. И борода мягкая. Но это маска! (Прогнал. Впрочем, в лесу живем – может, он совсем рядом за деревом спрятался? Или главного прогнал  и он испуганным слоном утопал, а стайка маленьких чертенят осталась? И у каждого отговорка - «застрял, недоел и проч. Не обижать же их, они же маленькие, несмышленые. Или всех прогнал, но они-то, девушки мои – ведьмы!..)

Считала, что она не хуже меня и, соответственно, требовала уважения и равенства. Но я-то себя не очень уважаю (других тоже) и потому заявляю, что во мне дьявол. Ей, соответственно, вроде бы надо соблюсти равенство, чтобы не оказаться совсем уж лучше меня! Потеха, всё кувырком!...

П.С.: сплошняком идут отличные тексты…

***

Прочел лекцию на тему «жизнь коротка» по поводу того, что брат слишком долго канителился с мытьем посуды! Надо, мол, «раз, раз»! Нет, действительно, мир интересного становится всё огромнее... - такое ощущение, что огромные планеты, огромные дома стоят необитаемыми, освещенные жутким электрическим светом, а везде на них, в них можно жить чудесно, замечательно и интересно - как бы и без мытья посуды!

Достиг больших успехов на пути опрощения - уже совсем просто объявлял себя великим! И правильно делал - ведь никаких треуголок не надевал, оставался с разумом, здравым как пудовый кулак и только  радовался очень...

П.С.: все-таки про подъем читать приятнее, чем всякие плачи и вопли… (будет новый упадок – и ближе станет упадочность?)

***

Она меня просто не любила, и я старался хотя бы осложнить ситуацию, избегал говорить «в лоб»…; надеяться хотелось,  и я напрягался, чтобы отыскать шансы и зацепки на гладкой и нежной стене...

П.С.: да, глупо у «консерв» сложности отыскивать, их надо принимать как данность… (умник сам всегда обнаружит себя)


***

Истина мне недоступна, т.е. она недоступна моим рукам - но она доступна стрелам моим, пущенным ими. Истина - это когда стрела, улетевшая за горизонт, попадает в то, что издает нежный и гармоничный звук, долетающий ко мне из-за горизонта. Непросто в нее попасть: часто мечешь, мечешь стрелы, а в ответ только ужасные стоны и у тебя разрывается сердце...

П.С.: рисование на этот текст надоумило: там ведь все на инстинктах – и уж если не ладится, то  долго придется стонать…


***

Чтобы не гордиться, когда есть повод (а он всегда есть - как хорошо, ловко, например, я перемещаюсь на своих двоих, просто загляденье!  - хотя никто не смотрит), надо просто и весело объявить  «как я горд собой»! Чтобы не завидовать другим, когда есть повод (а он всегда есть - у него, например, рубашка лучше моей; или нос; или голос; или денег у него было, есть или будет больше), надо опять же быть простым и веселым: «ну ты даешь, дружище, ну у тебя и рубашка, ну и нос, ну и голос. А денег-то! Я горжусь тобой!...»

П.С.: всегда бы быть таким! И всех бы привлек, кстати - даже недоверчивые «консервы» бы оттаяли…

Летели мы, летели в пустом и холодном космосе. Скучно, серо: смену отработаешь и телевизор смотришь - больше делать нечего. И смотреть некуда. И вот однажды попалась на нашей черной, как асфальт, дороге голубая планета, шарик голубой. Мы, конечно, сразу к начальству, мол, давайте заглянем. Мы, мол, потом быстро всё наверстаем, так что график не пострадает. В общем, после кучи согласований прилетели мы и сели. И стоило того! Настоящая планета чудес: на  земле что-то зеленое, а в небе что-то золотое, обитатели все как розовые амфоры самой изящной формы, все напитки как нектары ...ну и так далее. Часа два мы повосхищались, а потом попривыкли, что ли... - и, чтоб из графика не выбиться, вскоре улетели... И больше никогда ничего подобного не встретили. И чем дальше улетали, тем сильнее росла в нас горечь по оставленной планете, по потерянному счастью. А корабль у нас деревянный - почернел он и сгнил от этой горечи и скоро развалится...

П.С.: прекрасная притча…

***


«Талант - это жизнь на высокой скорости. Хочешь быть талантливым? - будь им, разгоняйся, не ленись и не бойся. Не кисни, на рецепты не надейся. Дело не в фокусе, дело в простом порыве - иначе бы мы не детьми рождались, а фокусниками. Попробуй, ведь в противном случае попадешь ты в учреждение квитанции, накладные и прочие каменные Моисеевы скрижали расписывать - и теми камнями меня побивать будешь...»

Они чего-то важного не понимают, и эта путаница в головах заставляет их выдумывать сложности, чтобы оправдать свое непонимание и иметь право считать себя умными - замкнутый круг! А чтобы жить устойчиво,  становятся всё более воинствующими бюрократами на работе. Внутри развал – так извне ты на него даже не дыши! Умерщвляют себя, чтобы лучше, беспощадней воевать – но за что война, когда уже себя убили?! Т.е. вначале человек просто что-то не понял, а в конце он уже слетает с осей и пускается во все тяжкие…

П.С.: проповеди «консервам» читаю, порыву наружу учу… (кто и как проповедовал хиппи? Они, правда, не ради ума наружу, на травку рвались, а просто, чтобы косячком затянуться…)

***


Все-таки великое дело быть на правильном пути - столько неудачных любовей, а мне хоть бы хны! Т.е., конечно, временами тяжеловато было, но даже рук, по-моему, ни разу не опустил - только голову. А ведь я хорошо представляю, что в таких случаях творится в душе обычного человека. Его счастье, что он и любить-то толком не умеет и потому при «отшиве» обычно отваливается безвольно и сразу, как использованная бумажка от вытертой задницы. Ведь с буреломом в голове только на шоссе и площади выживать можно  до поры до времени...

П.С.: такой подъем, чтобы уже не верил, что еще недавно были горести…

***


«Посмотрел фильм про Гулливеров и лилипутов и пошел чистить свои лилипутские зубы лилипутской зубной пастой и лилипутской зубной щеткой. Потом воды попил из лилипутского стакана - еле отыскал его глазами среди прочей лилипутской посуды... Потом книжку лилипутскую полистал - скучно; включил  снова свой лилипутский телевизор - но Гулливеров уже не было...» - написал лилипутской ручкой длинные ряды суперлилипутских букв и пошел гулять на улицу. Бог ты мой, а тут одни Гулливеры! Деревья, дома, машины, сугробы; луна, черт знает, куда забралась... Вот такая, короче, история - а ведь мне уже за 30...
Самая редкая профессия в нашем мире отнюдь не писатель и не художник - этих  сотни и тысячи; и у многих такие же рыла и выхлопные трубы, как у тех же авто, в которых они перемещаются; самая редкая профессия -  сказочник. До сегодняшнего дня я вообще не знал, что она существует - так прозаичен этот мир, что переполнен и природными, и техническими чудесами...
(Ах, я уже неделю из дома не выхожу; «прогулка» - выдумка, сказка. А как выйду, так от холодов сразу вымрет всё в этой сказочной стране…)

П.С.: во время сказочного подъема, конечно, будешь сказочником…

 Как меняется мой угол зрения: мир ведь всегда один и тот же, но раньше всё канцелярское и принудительное мне казалось огромной Вавилонской башней, плотной как сама реальность, а все радости выглядели бестелесными овечками, обреченными мыльными пузырями… -  теперь всё наоборот: то - бумажка, а это огонь… И бумажек своих у меня уже тоже немало…

П.С.: ох, как длинны периоды, когда меня канцелярии придавливали (одно из худших ощущений в жизни было, но потом подглядел, как мужики свободно по этим коридорчикам вышагивают)

А мне только дай узнать про то, что есть еще одно населенное небо. Причем, так  близко -  рукой подать. И счастливых на нем больше, чем на том, куда ты раньше по лесенке взбирался…

П.С.: много до чего рукой подать, но узнаешь об этом обычно очень поздно – или вовсе никогда… (можно мое рисование освоить в 15?)

Ел как самый настоящий проглот, по горечи в душе очень легко отличая продукт прекрасный и  съедобный от продукта ужасного и ядовитого. Потому так налегал, что вдруг не стало отходов из-за переедания, нехорошее окошко кирпичом заложили и глиной замазали, и всё теперь в рост шло. И если съем, например, ананас, то на ананас больше будет во мне ананасности. И такой я теперь стал хлебный, молочный, суповой! (на ананасы денег нет - меня же пока в цирке не показывают). И такой теперь большой - через реки перешагиваю, через книги враз переплываю, людей по одному рукопожатию насквозь вижу - не глаза, а лупы, не руки, а осьминоги. И язык у меня нынче ох и длинный!»

П.С.: ананасы я ел, но до сих пор так и не понял – похоже на овощ для салатов… А так идеи из меня  прут («еще просрешься!»)

(Раньше врать боялся - вот и не получались сказки. И убивать боялся. И прелюбодействовать. Сейчас правды, жизни и любви соответственно стало так много, что их не так-то просто сбить с толку, испугать и лишить игривости!)

П.С.: вот бы и к большому Кризису удалось бы так отнестись – просто не удалось поднять, слишком по подлому все получилось…

Я начал зарабатывать духовно в 21 год. До этого болтался иждивенцем, значение слова «дух» понимал неотчетливо, туманно, знал «дух изо рта», «воздух», «дыхни», «Отец, Сын, Дух Святой», «чьим тут духом пахнет?», «боевой дух» и прочее. «Он сказал «дыхни» и я дыхнул и он сказал «Отец, Сын, Дух Святой и Пресвятая Богородица!»« (отец с сыном не святые, выходит). Так вот - то были медные деньги и они никого не интересовали. Тогда в 27 я подступился к серебру и это уже было что-то, лишние 20 копеек никому не помешают... Но сейчас я около клада с золотом и мне будет очень интересно посмотреть на вашу реакцию!. ...Впрочем, реакция реакцией, но тот мой медный опыт для вас должен быть самым актуальным. В меди много подлинности, кстати. Ведь золото как солнце, и настраивает тебя на фантастический лад, его блеск слишком изменчив и ярок...

П.С.: какой могла быть реакция у сборища чмошных, унылых кротов… Т.е. чем-то я их поражал, но не до того, чтобы сдвинуть…

Я слаб, но у меня три мощные опоры. Я хуже воробушка - летать не умею, червячка - ползаю плохо; я - кисель, я – вода, я - ничто; я извиваюсь,  трепыхаюсь,  теряюсь, как только оказываюсь предоставлен самому себе. Но я в тисках - кто-то железно поддерживает под левую руку, каменно - под правую, а если есть небольшой зазор между этими небоскребами (упадешь - мокрого места не отыщут), то тут же кто-то третий включает мотор могучий и я, как «Боинг», покрываю сей страшный полуметр...

П.С.: самоиронии от людей вообще не дождешься, а ведь она бесстрашию так помогает…

Боялся сойти с ума так, словно в каждом втором доме живут сплошные сумасшедшие и очень надо не ошибиться номером. «Я полусумасшедший - это ясно,  вот почему так важно не ошибиться сейчас, не усугубиться, а справиться...

П.С.: и все-таки боялся – а кто боится, тот ошибается, тот в чем-то сходит с ума…

«Я был грустен тогда; меня преследовали всякие неудачи...» - как приятно говорить такое в прошедшем времени, с тихой и светлой нежностью; не очень-то хочется вопить «обложили меня, обложили». Да и слабо им меня обложить! Я ведь даже не волк,  вообще не из местных лесов (помножив воробья на небоскреб, мы, надеюсь, получаем хорошего льва!).

П.С.: под одну музыку чувствовал, что меня обложили, под другую ощущал себя подобием льва…

- «Он такого высокого мнения о себе» - сказала она с той нестерпимой заносчивостью, что свойственна столь многим обыкновеннейшим людишкам, склонных считать высокими и великими исключительно себя. Основания для таких считаний, конечно, очень туманны и неожиданны, но ведь гениальность необъяснима! «И, в конце концов, я ведущий сотрудник отдела!»!

П.С.: кротам птиц не понять, им высота не нужна… (впрочем, нынче я и кротом жить умею вполне плодотворно)

- «Не чмокай» - «А что плохого в чмоканье?» - «Выдаешь, что ты сластолюбив. А раз выдаешь, то показываешь и слабость».

П.С.: Вовке-лирику совет… (сейчас вроде стал культурнее? Жена его даже всяким модам научила…)

***

Всё содействует мне ко благу, если правит во мне любовь - даже чужая ненависть; даже равнодушие призрака. «Ты прости им, Боже, они вечно не ведают, что творят; они вечно ничего не ведают - призраки...»

П.С.: это как с парусником и встречными ветрами…
«Они, «консервы», вечно ничего не ведают»… (в стеклянной банке видно все?! БГ: «я знаю все, что есть» - я знаю все, что видно из аквариума стеклянной банки…)

«Живи как все, не нужно ничего особенного» - только не жди себе от Бога никакой награды: христианство - религия избранных и особенных. - «Что особенного делаете? Не то же ли делают и мытари?»

П.С.: любого копни и обнаружишь особенности ( к которым сам же человек плохо отнесся…)

...Не заболеть бы - какой-то жар чувствую в голове. Я - все тот же Достоевский. Трудно быть еще лучшим...

П.С.: да, с жаром в голове лучше Достоевского не станешь!

Если Пушкин  не великий поэт, а обычный, то кто же тогда мы, полтораста лет им «упивавшиеся»?! Всё «нет слов» да «нет слов», «это выше разума» твердившие?! Нас  всех коты ученые накололи на манер простых воздушных шариков - можно только или плакать или смеяться...

П.С.: да, обычный лирик со стихами про любовь и прогнозами погоды…

- «Не пишется» - «Первое дело: уединение. Затем попробуй вспомнить что-нибудь. Ведь раз что-то вдруг вспомнилось - опередив миллионы других вещей и  минут, часов и мест - то не может оно быть неинтересным и случайным. Вникай, что цепляет, почему вспомнилось. Ну, и записывай (если это не порнография!)»

П.С.: боюсь, никому такой рецепт не поможет, не подойдет –  все и так вспоминают, вникают, как могут…  (не пишется, потому что есть дела поважнее – и уединиться негде)

Голова болела так, словно надо мной летали черные шкафы. Причем дверками вниз: «слава Богу, что заперты они…»

П.С.: иначе бы все из башки вывалилось!

Лежит тело  полем боя, ведь по краям ее голова и член. Голове все-таки свойственно пренебрежительно относиться к своему противнику - иначе отчего она так часто терпит поражения?..
(Голова пишет, сразу чувствуется! «Лежу, смотрю на своего невидимого,  несмотря на всю свою материалистичность, противника…» А что член напишет?! «Как врубится - голова - во что-нибудь, так всё, ко мне ничего не доходит, глухо как в сортире. Нет чтоб на мягонькое порно глянуть!»)

П.С.: член любит вставать, когда голова спит! (без боя, с помощью внезапности  берет свое…)


***


«Я не помню, может, я тебе это уже говорил...» - «Говори, я всё равно, наверное, не помню».

П.С.: Вовке бесполезно говорить…

Зачем критиковать себя, когда вокруг столько чужих несуразностей?! Зачем рубить свою корову, когда вокруг  чужих огромное стадо? (бесхозны, правда, только миражи, заочности их).

П.С.: самокритика живительна – раз пренебрегают ею, значит им жизнь не нужна (и так хватает!)
Может, правильней говорить не о «консервах», а о «зернах»? они законсервированы в зерне и, пока спят, им не нужен рост жизни…

 Читал эту книгу всего лишь  неделю назад. Причем, читаю только то, что производит впечатление. Но сейчас это впечатление уже стало землею… Я читал ее долго! Я сильно был впечатлен! Два дня я о ней  говорил всем, кого  ни встречу! Но всё жухнет в нас, заваливаемое чем-то совсем свеженьким...

П.С.: да, я поразительно быстро все забываю – скучную реальность и интересные книги, фильмы за два дня (скучные книги, фильмы - за две минуты; интересную реальность помню всегда…)


***

И все-таки и мой постмодернизм слишком миражен, и мой реализм слишком импрессионистичен. Что делать, да, размыто мое видение нового мира, новой жизни, новой простоты. Кто захочет всматриваться в размытое? Только тот, кто сам ищет новое. Равнодушных можно только павлинами приманить; или совсем привычным - позволяющим оставаться «собой»...

П.С.: да, «павлины» для меня были как спасательный круг для утопающего в размытостях…

Я рисую и пишу то, что не рисовал и не писал никто, нигде и никогда. Но и этого мало:  рисую и пишу то, что может писать и рисовать всякий, везде и всюду! Не доходит до них ни первое (у меня «размазня» всегда необычная, причудливая, неповторимая даже мной самим; и она у меня с четкими ролями белого и черного; в писании, кстати, всё аналогично), ни второе (у меня «талант», заключающийся в наличии души - все ее имеют и могут развивать). Конечно, и кто-то из известных где-то, когда-то, насколько-то приближался к тому же (Кандинский, Зверев, Ван Гог) и какие-то неизвестные везде и всегда делали и делают нечто сходное - взять хоть тех же детей...

П.С.: программный текст…

Большинство художников является полухудожниками-полуфотографами, потому что того же самого визуального ряда  могли бы добиваться и при помощи фотографирования - обычного, постановочного или со спецэффектами. Живопись - это когда видно руку. Нет руки - нет художника. И рука, натренированная на манер робота, есть отсутствие руки (все ищут покоя и находят его у смерти, безжизненности). Так что переход к инсталляциям логичен и «честен» для них (водили бы на природу и показывали свои излюбленные места: «вот - это моя картина! И это! Не правда ли, здорово? !»

П.С.: да, поэтому реализм в живописи потихоньку загибается… (с другой стороны, иногда легче нарисовать огромную картину, чем сделать огромное  фото – рука-то у  «профи» набита не хуже, чем у фотоаппарата глаз…)

«Я люблю маленькие картинки... И чтобы нарисовано было немного, изящно...» - «Пятачок, а на нем точка?! И большая корявая роспись?!»

П.С.: Г2…

***

«Я была лучше, когда писала эти стихи. Какой-то веры было больше. Может, потому и не пишется теперь, что стала хуже?» - и хорошо, что не пишутся апологии этого худшего, хоть это хорошо. Села, но и знамя сложила.

П.С.: А2…

Перефразируя Толстого: «ты - это то, что ты есть на самом деле; а то, что ты о себе думаешь - это молот, занесенный над тем, что ты есть на самом деле»! Свобода - это свобода от самомнения. Или же это раб, ставший фурией, демоном…

П.С.: пока молотом по башке не получишь, от самомнения ни за что не избавишься… (если выживешь после удара, дальше будет легче…)

Я велик, но это не самомнение: жизнь слишком горька для того, чтобы твои относительно большие размеры могли ее подсластить. Всего лишь двоих-троих средних, «средневеликих» достаточно, чтобы оказаться больше одного  «великого»…  (Впрочем, даже такое минимальное объединение для всех великая проблема. И без примера «великого» эти «средние» быстро бы стали понижать свою середину…)

П.С.: тут умудрился и поскромничать и превознестись: и целое стадо «средних» одного умника не заменит! А с другой стороны, речи про собственное величие глупы даже и с горчинкой…

***


Религия - место, где божественными считаются некоторые фразы, а культура -  сфера, где божественными считаются рифмы, совпадения некоторых букв...

П.С.: Аминь… Религии родом из магии, а культура – из восхищения всяким гладким местом в шершавой природе…

***

Может, я и умен, но ведь как лошадь с возом теперь - просто выспаться бы и встать без забот, без ума... - от воза невозможно отвлечься  даже во сне…

П.С.: сейчас воза совсем огромные, но напрягают вроде меньше – я их пристроил в инете и, в смысле тревоги за их будущее, пока руки умыл… (и сразу на всех паровозах ездить уже не пытаюсь – все время большая часть стоит в гараже…)

Плохо, когда в голове чистый лист, но бывает и так, что так много в ней всего разом несется, что тоже ничего не напишешь. Первое - небытие пустыни, второе - вечный океан. Уносит в него, как в небеса. На небесах не пишут. И рисуют там только голубой краской...

П.С.: стоит мне очередное дело свое разогнать (сейчас – эти коменты), как в голове уже нет ни пустоты, ни избытка…

Я не против реализма, понимающего насколько реальность фантастична, спутана и многообразна, я против условных, штампованных, традиционных реальностей, которые если и существуют, то перенаселены как пляж летом, где у всех вареные мозги и сброшенные, как одежда на песок, души.

П.С.: даже реализм Достоевского все-таки слишком условен и литературен?… (Умников невозможно описать? – они сами себя всегда опишут через дело; а «лириков» и незачем описывать – их всегда лучше в реале наблюдать…)

Вначале между небом и землей появилось Тело. Затем от Него отпочковались Существа: Голова, Руки и Ноги. И Голова проголосовала за небо, а Руки и Ноги за землю. Точнее, Руки очень плюралистичны (Голове очень непросто опуститься вниз, а Ногам подняться вверх), но чтобы Им можно было держаться за небо, нужно сердце (душа), похожее на мощный насос...

П.С.: нет у меня мощного насоса, поэтому руки могу держать поднятыми совсем недолго…

Все плоды  растут на небе - дерево просто берет их там, протягивая свои руки-ветви... Корни - скрытый мрак, а плоды - явное чудо. А у корнеплодов всё наоборот. Но не бывает так, чтобы и под землей корни росли морковкой и на небе яблочки светились...

(«Вот так, бабушка, тут всё у них устроено - заковыристо, премудро»)

П.С.:  такую ботанику было бы интересней изучать…

Черные деревья - лики Бога. Не сами лики и не черепа, а прожилки на Его лице, в Его голове. У Него прозрачная голова, у которой нет форм, есть только прожилки - реки и ручейки, горы и долины, деревья и кусты, повисшие в воздухе, в небе и духе...

П.С.: на нашей двухэтажной улице деревья не были умалены; здоровенные были исполины (пара тополей, к примеру…)

***

Во сне  был сбит машиной: зимний вечер, незнакомый район, транспортная развилка с крутым поворотом - я пру как всегда, думая о чем-то своем, а машины в несколько рядов вдруг наезжают на этом повороте. Т.е., видимо, кто-то в обгон пошел по дальней бровке, а я его за другой машиной не увидел - и не успел перебежать. Свет фар, дурной сон и страшный удар - и я стал думать только о том, жив я или нет. Наверное, нет - слишком страшный сон. Утра уже не будет...

Также во сне  ужинал в битком набитой столовой. У всех там были бутерброды с обезжиренной колбасой. Воняло ею, и было не протолкнуться.  И руки не вытереть. И не сесть. Или только на грязный стул, возле неубранного стола, где рядом слишком неприятные рожи. Хлеб крошился и падал на пол. Колбаса - обезжиренная губка ломтиком. Всюду темные одежды, попытки оживления, усталость в душах и электрический свет, грязный как передник, яркий как свет фар...

Еще во сне  шел улицей, длинной как река; опять  темно и очень оживленно - всюду движущиеся черные силуэты и огни, похожие на спустившиеся звезды. Видно улицу на целый километр и, похоже, это был еще не конец. Шел завороженный, все девушки манили, но я спал на ходу, зачерпывая густую тьму и запивая ее вспышками фар...

Потом я шел пустынной улицей в том же темном сне - приближаясь к роковой развилке...

А ночью меня просквозило в больничном коридоре. И уже утром свезли в странный кинотеатр - почти пустой зал и странное кино. В этом кино мы шли гуськом, держась друг за друга по слабости сил наших и зрения... Надо было не выходить из палаты. Собраться, переиначиться, растереться энергично и не выходить. Я помню совсем другое кино, ведь в юношестве любил ходить в кинотеатры. Это считалось нормальным тогда. И фильмы были другие, в них никто  не слепил тебя фарами с экрана и с боков, приставив сзади стенку-спинку...

П.С.: замечательные памятные сны (вот только тоже нехорошее пророчат… правда, по улицам-то я хожу, тьфу-тьфу, удачней некуда – и про забытье я тут преувеличил…)

(«А мне во сне любви хотелось, как свежему букету вазу. Мол, Клеопатра, я срезан и, значит - холодная ночь. Так освети и согрей мне ее, дай поцарствовать перед тем как засну на помойке» - «Какой ты грязный» - «Если твое подсознание чисто, первым кинь на меня камень».)

П.С.: лирик не знает, что у него есть подсознание? Там у него уже чернота? Нет  особого ума, но нет и особых комплексов…

…Автомобилист в нутре города сидит и быстро по его именованным улицам перемещается, а пешеход находится немного сбоку и сверху города, фрагмента города и медленно, шагами ощупывает его безымянные дома...

П.С.: «сверху города» - «сверху машин города», конечно, но пусть останется как есть (для ощущения призрачного полета пешехода…)

***

 Я горел в лесу;  пытался выдолбить окно в каменном кубе;  трех человек сразу нес на себе;  собрал автомобиль, имея вначале только его остов;  убежал от троих, гнавшихся за мной - мне повезло: в подъезд, в который  завернул, они не заглянули; я пережил смерть друга, сумасшествие брата и уход любимой;  висел на стене, под которой кипела вода и не разжал пальцы;  неделями работал по двадцать часов подряд; мне делали операцию, которая могла кончиться вместе с моей жизнью, три месяца я пролежал на больничной койке; и я горел в лесу... - и теперь  должен войти туда, где каждый катает стальные шары, которые заменяют им пули. Мне нужно узнать, где такой-то и что с ним, пробиться с опаленным лицом и бесстрастной душой, им дела нет, что я многое вынес и уже не живой...

П.С.: подробно не хочется описывать, что правда, а что преувеличение или иносказание… (Чтобы опалиться, было достаточно!)
А в бизнесе тогда катали не только стальные шары, но и пули, правда, я про это особо не знал…

***

Сильная любовь - это хорошо, но ведь попадаешь в такую зависимость, что личность твоя искажается. «Я - раб с искаженным лицом». Или это было бы не искажение, а изменение и обновление личности?..

П.С.: сильная любовь к человеку меньше тебя, конечно, лишь искажает…

***

А, рокеры? Знаю - от них псиной воняет. ...И от «классиков» - псиной. И от поваров, например - просто это псы разных пород. Пудели, например, в ванне любят мыться. Они же все явные или скрытые буддисты и то ли были псами в прошлом рождении, то ли будут  в будущем. Или же и были и будут! Они же любители компромиссов, типа «с волками жить - по собачьи выть и метить все углы, где ошивался». Конечно, «собака - друг человека», но дело в том, что друг-то есть, а человека нет...

П.С.: даже от БГ псиной воняет! И от брата… (но я и сам совсем не хрустальный… – хотя и слишком бледный для настоящего  пса…)

Листая книжки, ищу близких людей: «и я мог бы быть таким бизнесменом, и вот  таким политзаключенным при Сталине, как М. и С., написавшие  воспоминания о своей жизни. Между нами зазор даже меньше, чем между мной и, допустим, Достоевским. Они люди 20-го века, а века всё же слишком различны. И интересно увидеть, как жил бы я в других местах и временах - ощущение, что живешь сразу везде и всюду, т.е. всегда! не в одиночку, а целым сонмом, отрядом, народом! - пусть и совсем маленьким. ...Важно четко очертить свою личность и развить свое зрение - и тогда ты тоже  будешь пролистывать одни и впиваться в другие, избранные книги...

П.С.: их-то фамилии зачем шифоровал? (видимо, только на время чтения были близки! Тогда особо и читать-то  было нечего, поэтому приходилось сближаться по малейшему поводу…)

***

Жизни брызги, плиты, мазки. Америка в доме поношенном. Мотается тонкое черное дерево перед ласковым солнцем весною - сходит с ума. Слезы. Слез брызги и плиты, в каждом мазочке по Европе, Америке. Про обновленье России мечтается…

П.С.: «уехать в европы или ждать, пока Россия обновиться? Есть шанс сойти с ума в обоих случаях…»

Душа поет, разбившись, в осколках исчезая. Прощаясь, она строит огромный памятник себе - стелу для всех, уходящих с нашей черной планеты, огромный факел с чистым и умеренным огнем...

П.С.: эта книга огромна как стела – если все равно потеряют ее, то этих тварей точно ждет ядерный удар!

__

Ж.: «Эта ирония переходит в черный юмор»… Долго и нудно всем коллективом обсуждали, кому работать в воскресенье – я постоял в дверях и тихо исчез, не попрощавшись…

Вдруг Ф. Искандером зачитался! Ну и дела! Ведь я его наглухо браковал. Милые живые анекдоты, сонмище историй.

П.С.: да, но читать так и не стал; полно их, хороших писателей с сонмищами историй, но мне их некогда читать – свою стелу ваяю!

Всё было очень лаконично, почти без слов с моей стороны.

И Гандлевский ей не понравился (а он даже Р.П. – очень). Может, думала, что я ей какого-то местного принес? «Это лауреат Букеровской премии, между прочим»  - мимо вяло обронил.

П.С.: «это еврей, между прочим» - вот чего она не знала… Вообще, этот облом случился только из-за нации (в дальнейшем она вышла замуж за еврея и уехала в Израиль и европы…)

***


«Что-то было, что-то будет, но сейчас - в 17.42 - комната, освещенная настольной лампой, и я сижу в  кресле, а  занавески висят на окнах. Что-то было, что-то будет, но сейчас - в 18.21 - темно-синяя улица и я иду по тропинке проходным двором и вижу дерево, застывшее на фоне бледного неба...» - что-то было, что-то будет,  конечно, но если присмотреться, вечно я где-то в промежутке - не в первом вагоне и не во втором, а между ними. И то, что было, на самом-то деле решалось в секунды и то, что будет, не окажется длиннее...

Я не прямо, а боком. Нет, не так - чуточку влево... Еще. Еще. А это уже чересчур. Нет, не так - опять влево. Еще чуть-чуть. Нет - уже назад... Ну вот - вроде бы похоже. Да, тогда - в 21.54 - я был боком под углом в 42,31 градуса. И в этом районе  продержался все пять минут, которые длилась наша беседа. А затем, чтобы пойти далее, мне пришлось изменить положение – но, конечно, я по-прежнему боком,  не прямо. Думал о чем-то, что, похоже, уже справа лежало. Это всегда: все важное - сбоку, а прямо по курсу Северный полюс. «Даже в Риме все дороги ведут на Северный полюс». Но это так – сбоку…

П.С.: остроумно…


***


Там голуби размером с орла, а орлы совсем небольшие. Там порча не трогает девушек, детей, стариков, воюя только с нами, на фронте. Там небо просвечивает сквозь любой потолок, а улыбка - сквозь стены... - и полы не холодные! (П.С.: с подогревом, значит? Когда писал, еще ничего не знал про полы с подогревом – их, возможно, и в природе  не было… А какие у нас, кстати, были ледяные полы – и, соответственно, перерасход отопления. Привычка была и к тому, и к другому, и совсем другие понятия…)

Ей, наверное, кажется, что она выглядит очень важно, понтово, когда в коридорах как страус вышагивает по своим бумажным делам. «Невозмутима», еще не знает, что заумь -  не супер-ум, а бяка в пару обыкновенной дурости. Куда нам, бедным черным юмористам - вот Л., это герой. А он всего лишь красивая фига с маслом. Объедается  геройскими фигами с маслом, но между ними всё равно мелькают и простые фиги; и без масла; и даже здоровенный кукиш заходит иногда. С камнями каша. И без смысла. Для поноса, между нами говоря…

П.С.: все евреи – это фиги, старающиеся выглядеть очень важно…

Мы называем себя нормальными, потому что трудно назвать нас разумными. У нас есть нормы, пока у нас с разумом проблема…

П.С.: нормы «консервирования» обеспечивают некое  равновесие – бабы им в помощь… главная норма - это семья… и семья и прочие нормы сейчас распадаются и волюнтаризм даже на государственном уровне начинается жуткий; а уж людишки и вовсе с трудом не сходят с ума…

Я дружу с теми, кто доверяет мне дело, и люблю тех, кто доверчив ко мне. Люби меня, и я всегда буду в долгу у тебя; люби, ничего не прося - каждый твой расчет убивает одно из моих стихотворений…

П.С.: жаль,  не понимали этого мне попадавшиеся бабы…

Читал он довольно искусно. Но и довольно искусственно. Т.е. не успев родиться, принимался тут же губить себя, требовать наград и пить ударно и геройски...

П.С.: типичная русская история… был в той компании такой скорее романтик, чем герой… (ныне обычный подкаблучник?)

И выпивая, и делами занимаясь, люди просто удовольствие себе хотят сделать. Или вовнутрь что-то влить и радоваться, или перед собой нечто поставить и хлопать в ладоши от счастья, что всё это – его…

П.С.: такую «бичующую»  фигню я обычно пишу в состоянии обиды…

Продолжу по капле собирать свою волю, которая есть жажда свободы и выползать, выползать понемногу из ниши, где всё так «обустроено»...

П.С.: по капле много не соберешь – до сих пор у меня с волей проблемы (или появилось мудрое согласие с обстоятельствами?!)
Новую нишу десять лет обустраивал – напрягая волю… Но я бы выполз, если бы что-то манило… - и к себе пригласил, если бы было кого…

Да, лирику уже негде присесть - настолько все места засижены. Еще только начнет говорить, как уже все -  и он сам - знают, чем кончит. А я рядом во тьме как шахтер прорубаю туннель среди беспрерывных видений новой страны. Иногда прислушиваюсь к тому, как они там... Им негде присесть, а мне некуда встать и я лежа прорубаюсь, во сне...

П.С.: шахта с одним шахтером – невероятно…

***

 Я ведь простил ее только что, за день до этого, и вот, только что испытав такой эмоциональный подъем, получить новый удар - по доверчиво открытым глазам...

П.С.: у евреев совсем другие понятия…

Опустились руки и голова без них в одиночестве обозревает печальные небеса. Сплошные серые облака как человечество, онемевший от уныния караван. Но вот влажный свежий ветер омывает ее, видимо, готовя к очередному бою...

П.С.: влажный свежий ветер – мой любимый; на протяжении десятилетий он меня воскресал, вдувал в меня жизнь и даже отвагу…

Любовь к ближнему - вот единственная опора, данная человеку, единственный источник света,  рассеивающий тьму. И еще есть две плоскости в придачу - духовный и физический миры, данные нам для творчества. Но они сразу разваливаются и пропадают, обессмысливаются и отчуждаются, как только пропадает этот источник света...

П.С.: неужели банальная Ж. - причина столь возвышенных сентенций?!

Что может быть обыденнее наших ближних? - что может быть прекраснее любви к обыденному! Любовь к ближнему - это счастье вблизи, здесь и сейчас.

П.С.: по-моему, я тут мещанство проповедую! И ведь действительно весьма омещанился в дальнейшем…

Обыденность вечно жива и цела - поэтому во все времена нашей точке - а значит и нам - ничего не угрожает. Любые приключения, если случаются в большом количестве, начинают повторяться и становятся обыденностью. И как же глупо жить в обыденности без света! какой серятиной надо быть!

Но ближний как камень, он как сорняк; он харкает и сжимает руку в кулак как раз тогда, когда смотрит на тебя - увлекательно трудно любить такого! У него понос и плохое настроение и, например, улыбки и идиотские ласки твои для него только фантики, мусор - думать надо, чтобы  любить…

П.С.: махнул рукой на чужие сорняки и камни, а свои все еще стараюсь извести…

Счастье творит только счастливый человек. Несчастливый творит несчастье, а серый  вообще ничего не творит, у него одни штампы в широких карманах…

П.С.: кто творит счастливого человека? (солнце, конечно, но почему-то не со всеми и не всегда у него получается… уж на югах-то, казалось бы, точно должно быть много счастливых людей…)

 Были они мне холодной улицей, а не теплым домом, бомжевал среди них - и не мог полюбить. Вычистить бы эту грязь и лед растопить… - но я уже сам грязно-холодный. Огонь с небес нужен, чтобы мне согреться и вода с небес, чтобы очиститься - поэтому смотрю не на ближних, а на небеса. Ты дай мне, небо, а я передам...

П.С.: да, скверные были ощущения…

Листаю журналы, писателей - уйма. Каждый писатель - одна мысль человечества. Например, что всё хорошо; или же, что всё непросто, ох, непросто в нашем мире. Или, что бяка тот. Или, что бяка этот. Со многими согласен, но на целую уйму смотрю с недоумением: «у вас отключена антенна, господа». И в целом все же хочется сказать: «придет ли, наконец, человечеству в голову хоть одна по-настоящему умная мысль - та, что оживит и сдвинет его?!»

П.С.: Толстому и Достоевскому точно приходили по-настоящему умные мысли – а человечество сдвинулось совсем не от них, а от еврейских бредней…

***

Авангард пытается выдать за тайну бессмыслицу - большое искусство! Большие поклонники искусности и красоты - насмерть, в лепешку разбиваются, но делают-таки свои шедевры - пусть и гробы.   Поэтому хорошо, когда авангардист халтурит и озабочен коммерцией: «чем ты фальшивей, тем живей!» Но и ничтожней: «быть ли живой мухой или мертвым монументом» - вот как для них стоит вопрос.

Что презираю, так это строгие формы. Усевшись, обязательно не только развалюсь, но еще и качаться начну. Жизнь, если она в наличии (а с этим проблемы как раз из-за строгостей), прекрасно себя чувствует в сосуде любой формы - не надо всем навязывать столовские граненые стаканы, рубрики и полки… Но путаницу я тоже не люблю, бурду в стаканах (кажется, я запутался, пытаясь быть строгим?  - и это не смешно!) Вот листаю теперь поэтические сборники (там сплошь, минимум, «известные» поэты) и ощущение, что всё как попало нагромождено (причем, людьми-то неплохими, это тоже чувствуется!).  «Любители искусства» - если не карьеры в искусстве, то участия во всяких выставках, сборниках и прочих «акциях» и заседаниях. Кишмя кишат, не протолкнуться ни в храме, ни на базаре - и у всех плохие антенны; или даже вообще отсебятина, чушь несусветная!

П.С.: опять бичую и плююсь  (быть вульгарным легче! Захотелось развалиться и что-то настрочить…)


***

Опять нежная тоска и хочется как-то жаловаться, молиться. Как? За что ухватиться, что вспомнить? Кто нежен? Снежинка? Дирижабль? «Где вы так измельчали, дирижабли? Кто пассажиром на тебе, снежинка?..»

Я таю понемногу, испаряюсь, становлюсь маленьким - но всё умеющим и с огромным небом над головой. Моему самолюбию ничего не нужно: смерть вечно суетится, называя себя жизнью и все уверены, что суета - это и есть жизнь; самый умный, если не тает, уверен в этом... Какое самолюбие, когда и в лучшие дни всё равно идешь по колено в мутной воде - в суете... Суета начинает называть себя жизнью, когда достигает уровня сердца - поэтому трудно тем, у кого суеты по грудь - то выше сердца она, то ниже и мир всякий раз опрокидывается. Я как раз был таким, поэтому то, что мне теперь мое самолюбие по колено, расцениваю как великое благо… Даже писать сейчас не хочу - суета. Пусть падающая тонкой материей нежность моя светится молча, глядя на тех, кто монументален - с головой в суете…

П.С.: тоже наполовину мутный текст…

Снежинка - средство против жажды и жара, но жар -  средство для воздухоплавания дирижабля, который, в свою очередь, есть средство против комара. Вот если бы жар был у комара...  Есть еще камера - хорошее средство против непоседливости при жажде и жаре, но ни снежинку, ни дирижабль, ни комара в камеру не загонишь. Или загонишь одного комара, а у него как раз нет жара - одна жажда...

Еще  есть облако - хорошее средство для перемещения легких камер. Даже вместе с комарами и снежинками. Даже вместе с дирижаблем. Но без жара - облако пожароопасно, это ж не туча. Поэтому комару можно лететь и в дирижабле, если у него нет жара и рядом со снежинкой, если у него нет жажды...

П.С.: да, лучше уж художественный бред…


***


Я с тобой - на-на-на; я на тебе - на-на-на; мы протанцуем всю ночь - на-на-на; я улыбнусь, ты мне махнешь рукой - на-на-на; мне хорошо с тобой - на-на-на; я целую тебя - на-на-на; мы будем веселиться до утра - на-на-на; я побегу тебе навстречу и ты скажешь «привет»- на-на-на; я люблю тебя - на-на-на; ты нужна мне -на-на-на; я хочу тебя - на-на-на...

П.С.: до попсы снизошел, причем дураком…

«Мне некогда думать - нет свободного времени» - «Тот глуп, у кого для ума нет времени и свободы» - «Сам дурак: я уже всё обдумал и теперь делаю. Причем, думая - некогда думать о чем-то еще» - «Всё равно ты глуп, раз думаешь, что уже всю бесконечность обдумал» - «Мысль о бесконечности лишает уверенности - так ничего не сделаешь» - «Бесконечность разрушит любое дело. Оно и уверенность твоя - лишь самоублажение» - «Ничего не делать, сидеть и думать... непонятно о чем?» - «Нет, делай, но с мыслью о бесконечном, с мыслью непонятно о чем, т.е. о Боге» - «Так я сделаю непонятно что» - «Когда-нибудь всё будет понятно...»

П.С.: бессмысленный спор прагматика и мистика, столкновение неназванных (будем считать, что бессмысленных) дел и почти бессмысленных слов…

***


Умен, но горд и потому раздражителен - похож на актера Олега Борисова (а раздражительность - всегда глупость). Мудр, но плотояден и потому похож на кота - и на актера Армена Джигарханяна. Хитроумен как дьявол, но безнадежно старомоден и потому даже жалок иногда - как актер Зиновий Гердт...

Добродушный говорун и примерный карьерист - похож на бывшего хоккеиста Владислава Третьяка. Неисправимый плут, словно всю жизнь на базаре проторговал - вроде Диеги Марадоны. Невероятно добрый и ужасно хищный - как наш борец Александр Карелин...

П.С.: браво! (кто-то возразит?)
Особенно трудно добрых хищников понять?  (а Гердт все же страшный человек…)

***


Она проказница, еще ребенок, поэтому все ее любови с приветами  и улетами... Но вообще-то и она вдвое сильнее любит, когда есть Должность и Перспективы… Всё же, с ней мне  приходилось включаться на полную интеллектуальную мощность: хоть она уже и заморочена,  у нее шустрые мозги. Человеком себя чувствовал…

П.С.: опять А3 на горизонте?

***


Всякая критика - это самокритика! Ведь критикуют из-за проблемности данных точек в собственной душе... Простейший пример: критикуешь власти, потому что сам мечтаешь о власти, собой мечтаешь заменить их...

П.С.: доля истины в этом есть… только не всегда в лоб, буквально работает этот перенос… (Все политиканы – мечтатели; и их миллионы…)

***

- «Смотри, интересно. Прочитать вслух?» - «Голова что-то болит...» - «Надо говорить не  «голова болит», а «тупорылость сильно развилась»!» - «Нет, острая боль, правда» - «Ну да, «обострение тупорылости»!» - «В чем тут мысль?!» -  «Тупорылому никак этого не понять!» - хохочу рядом с тупорылыми и с помощью хохота сам превращаюсь в озлобленного и бессердечного идиота.

П.С.: так и вижу эту сцену –  Вовка лежит ничком… (без бабы жизнь для него опять  потеряла смысл! Но мне про это ничего не говорил…)


***

Воспоминания о «всемирно известном» поэте Бр. – кухня, да и только. Мы-то тут с придыханием и почтением произносим: «искусство», а там... Не боги горшки обжигают, за конъюнктурой спроса следя. Не боги, а, скажем прямо, в основном еврейский элемент. После Бога им горшки, конечно, нипочем. Для всех, в ком Бог, так, но не грех ли, с горки весело сбегая, менять Бога на горшки, на владение миром, по-детски, словно еще на горшок ходит, поклоняющегося горшкам, памятникам с горшками в руках и под мышкой. Нет, люди они, в основном, неплохие - общительные, разговорчивые, во всяком случае... - и пусть клепают эти свои искусные (и не очень) тары-бары со смыслом (заранее известным) и без (заранее намекая на тайну), в самолеты - на симпозиумы - уже готовыми памятниками грузятся, но мы с придыханием займемся чем-то другим...

П.С.: кухня – это еще не самое худшее, что есть на комнатном свете (сам же даже про БГ такое говорил…) Придыхания свойственны бабам в любой сфере (если из них все рабство по капле выжать, то вообще ничего не останется, кроме домашнего робота?!)

Людей с мертвым, механическим, утопическим, неуклюжим умом надо насильно кормить еврейской живостью, но, с другой стороны, глядя на некоторых жаждущих отличий попугаев-балаболок,  с тоской начинаешь думать о суровости,  тишине… - даже о сером цвете. Иная непосредственность хуже чумы и воровства - голый блат, инстинкты. Вся жизнь: «снюхался и просочился». «Не надо мне занимательной лапши на уши, пусть я и еду в трамвае, в котором ничего не происходит».

П.С.: прорвалось вдруг (до этого держал язык за зубами, сам себе не доверял, эйнштейнами был заморочен…)
 Есть надежда, что очень многие уже к евреям присмотрелись – подучились сильным сторонам, раскусили слабые (в итоге, если не боязнь, то придыхания закончились)

«Всё, я антисемит (т.е. пропал). Бр-р-р!»

П.С.: чистые евреи обычно не так плохи, а вот мутанты почему-то очень часто вступают в «пятую колонну»… У чистых нет особого миссионерства избранных, а вот мутанты –  холопы цивилизации, причем для них эта цель оправдывает ЛЮБЫЕ  средства…

***

«Я родился на Земле в таком-то году. Мне не очень повезло: у Человечества как раз были большие проблемы - царили, в частности, звери, а проповедовали скоты. Сразу пришлось барьеры преодолевать. Три преодолел, а дальше началось болото - я растерялся и утонул...»

«А я родился на Земле в эдаком году. Мне тоже не очень повезло: у Человечества, как раз были все те же большие проблемы. Барьеров я преодолел 82, в болоте плавал, однажды меня чуть крокодил не съел, в другой раз едва грузовик не переехал...  Жаль, что ты родился не в нашем болоте и не в эдаком году - нас было бы двое и мне было бы  не так одиноко...»

П.С.: с евреями у человечества не может не быть больших проблем…
А так тексты опять беды и одиночество умникам  пророчат… (на гоев-умников евреями наложено табу)

***

Я агрессивен как лесной житель, прорубающийся сквозь чащу к своей, вырубленной в джунглях, фазенде – чащу из ложных авторитетов, памятников с растопыренными и протянутыми руками...

П.С.: все дровосеки (и шахтеры) очень агрессивны?! Они, наверное, очень усталые, но если их разозлить, будут твориться ужасные вещи… (сейчас им уже руками не приходится махать остервенело?)

Скромный труженик быта и тыла за скромность свою и натруженность воздвиг себе памятник нерукотворный… Без величия, без башни никто на земле не живет - потому что падает сразу. Правда, и с башней падает, и она почему-то никогда не стоит. А вроде и ветер несильный - ласковый и жалеющий даже...

П.С.: атеисты, наверное, действительно с башней вместо позвоночника живут… И начинают требовать «справедливости» - равенства башен… (А у атеистов-алкашей уже нет веры и в башню…)

В голове у него дебри науки, а в душе просто дебри. Наделал с помощью дебрей науки золотых, серебряных и медных истуканов и заставил ими все свои просто дебри - в цивилизационных целях, чтобы деревья приобщались к высокому и прекрасному...

П.С.: в голове дебри науки, а в душе дебри техники! (Вроде закончился уже свал принципиально новых «истуканов»? Ведь стоит ли ради потоков попсы, лжи,  софистики и голливудских аттракционов  до бесконечности увеличивать размер тех же экранов?)

Потребительское общество - это стадо на пастбище. Только потребляет оно не сочную зеленую траву, а сухое зеленое шмотье: «девочки, какой свитерок я себе купила классный. И недорого - мужу всего одну корову пришлось забодать»...

П.С.: рогатому, видимо, мужу…

***

Рисовал любовь, а что получил? Какое-то болото. И «объект» четверится. На все четыре стороны болото... Ах, знать бы - может быть, где-то всё же солнце восходит. Или сад цветет. Я бы тогда взошел и расцвел и забыл про болото...

П.С.: к А. и А2 добавились О1 и А3

Гангстерский фильм. Славный («Ах, ты так, мразь?! Фэкинч! Я застрелю тебя, ублюдок!»), но всё же пришлось застрелить его на сорок пятой минуте. Потом по инерции еще что-то застрелил. Мол, какого черта, в гробу я всё это видал, сучка! «Пошевеливайся, ублюдок!» (Шутка - моя насмешливость поедает мою раздражительность. И  мой заботливый страх на данный момент исчез, ведь шкура перестала казаться главной драгоценностью,  небрежно, нараспашку хожу - вечно не до нее…)

П.С.: сейчас бы мог «застрелить» уже через 45 секунд…
Зря исчез «заботливый страх»? – ведь я по неосторожности все испортил…

__

«Арс»: А2 ужасно выглядит (накрашенные распухшие губы, как будто беспрерывно целовалась). Может, с О1, очень милой со мной, свиданку сообразить?! Но не стал спешить. Опять же: где любовь?

П.С.: такое зрелище убивает во мне любовь навсегда… (потом она часто выглядела отлично, но я не мог забыть…)
А О1 по большому счету я не любил никогда – вроде как по инерции «чувства» (вместе с похотью) на нее перекинулись, но перекинулся и негатив при первых же признаках аналогичного поведения…

К Н1 захаживаю – в принципе, совсем не глупый человек, но: «люблю отдыхать и обниматься. Читать; правда, не то, что нужно!»! жаждой объятий она меня малость шокировала.

П.С.: типичнейший расклад (по неопытности был шокирован и поскорее ретировался)

Любовь к О1 всё разрастается и уже достигла лучших образцов (проспал до 10-ти, мечтая!) В сравнении с прежними, она просто святая.

П.С.: девственницей была, еще в школу ходила… (но мозг-то был уже донельзя испорчен, как выяснилось впоследствии…)

О1 в куртке, а не в шубе ходит! Шубам – проклятие.

П.С.: ее куртка мне не запомнилась; скорее всего, и не нравилась…

Конечно, красоты у нее немного и здоровье, похоже, не очень – по-моему, головные боли присутствуют…

П.С.: верно подмечено… И у нее не тело, а телеса…

***


Эстетизм для меня омерзителен как извращение, как гомосексуальность, например. Собственно, красивость есть входной билет, потрясая которым все эти гомики и декаденты рвутся в жизнь, в общество - делая его себе подобным. ...Красивый изгиб сладострастной голой спины... – и член в каких-то целлулоидных штанах как пистолет. Эстет - это киллер-нудист…

П.С.: бичую голую спину - хорошо, но мазохисту бы даже понравилось!

***

И я учитель, всезнайка, выгоняющий из рая, а не возвращающий в него (возврата нет?). Ищем наивных здоровячков (и где они, такие, выросли?) и вешаем им свою вонючую, запутанную лапшу на уши. Может, мы все умираем все-таки только потому, что оказываемся несостоятельными, пустым местом, ненужным вечности. (Ох, худо мне, избит духовно, непонятно чем и жив) ...«Тупой человек» - за ним, из рая выгоняя, с тупым предметом гонятся - а за мной с острым. Выгоняют на бой. И чтобы был я в бою острым...

П.С.: опять избит?! Да что ж это такое… И, конечно, сразу начинаются нудные «бичующие» тексты, стоны, вопли, проклятия…

Не присутствуй в жизни доли истины, души посреди столпов религиозных и культурных, уверяю вас, мы бы ели друг друга - помолившись перед едой и держа вилку в левой руке. А следствием нерушимых законов рыночного капитализма являлось бы лишь то, что столь деликатесное мясо («да, чего уж  скрывать, мы - мясо») было доступно только богатым. Ведь, к примеру, на один «Мерседес» ухлопывается же сколько-то профессиональных человеческих жизней... Душа - убийца! убийца нашей силы, готовности к вседозволенности. А убийца одного есть воскреситель противоположного: «стреляй в меня счастьем, душа, ядрами царь-пушки, чтобы звонил во мне царь-колокол. Поцелуй меня, душа...» («Кто это звонит и стреляет в нашей темноте, пахнущей жареным мясом?»)

П.С.: баб кушают… (парнишек тоже; а мужики на любителя – у них мясо жесткое…)

Залил добротой свой резервуар, зарядил умом магазин своего орудия и поехал на войну с их глуповатыми, сытыми богами. Поскидал с постаментов, сжег  книжки, выковыряв оттуда лишь пару фраз. Людишки, конечно, засуетились, но я  держу их за самых мелких фраеров - им не нажать у меня черную кнопку с надписью «смерть», пока полны мои баки и магазины... Я - ангел-робот, я - пророк,  ибо  обладаю всей информацией о жизни (раскопать ее среди мусора, распознать среди дезинформации было нелегко - жизнь не так проста, в ней надо быть философом и  историком, если хочешь иметь ум и будущее)... Я открыл творческие силы равные по мощности атомному взрыву. Есть что-то гипнотическое в том, как я привлекаю людей - ведь знают же, что я опасен. Их манит будущее, хотя оно и излучает опасность. Серое безвременье, безопасное небытие не может совсем лишить их разума и желания добра. «Поцелуй меня, пусть я и высоковольтный провод - мой ток станет кровью в твоих жилах и извилинами в твоей голове...»  («В чьих это темных глазах, лишившихся сна, мигают звезды?»)

П.С.: слава Богу, из книг уже столько наковырял, что иному на целую жизнь читать хватит…

Постмодернист знает всё, а по жизни трепыхается так, будто ничего не знает. Никогда от него не услышишь ни «да», ни «нет» - вечно только комбинации того и другого. Например, «да, да, нет, да» или «нет, нет... да, вот именно»,  или «нет - да; да нет»... Читает и даже цитирует прошлое, чтобы не наобум прыгать в воду, а там, где будущее, где затонула Атлантида и был потерян рай...

П.С.: в упадке трепыхается, на подъеме ловко лавирует…

Проявил свое сознание как фотопленку и увидел, что оно есть машина - мелькнула, например, какая-то лампа. Искал истины-жизни, а нашел только более сложную машину, цветной телевизор, смерть последней модели? Пищу поэтику с помощью математики, железной логики. Мыльные пузыри в кольчугах и латах... Машина - это ручная смерть, смерть на правах домашнего животного. Пасу слона, что всё растет, и уверяет, что станет как Вавилонская башня и тогда будет абсолютно техничен в движениях своих...

П.С.: еще раз вспомнил голливудские аттракционы…

Писатель - человек, записывающий  голоса, приходящие к нему сверху, снизу и со стороны, видя в них важность. Всего непонятней мне важность голосов со стороны - ведь записывает голоса читателей и дает им о себе почитать. А у них магнитофоны и видео есть. И им некогда - всё говорят их голоса... «Писатель, ты зеркало в моей спальне; в него смотрюсь я перед сном, чтобы крепче спать, зная, как вечно  скучно тут у нас по сторонам...» (Вверху все зеркала светлы, цветны, как небо, внизу – темны, как земля, а вот по сторонам поблескивает серость.)

П.С.: писателей морю как тараканов… (У меня есть одна знакомая, которая так виртуозно языком работает, что для «романа» ее речи всего-навсего надо  записать на диктофон…)

__

Снова влюбился – денек порадовался (до встречи – неделя) и заболел душой –  топор сверху или перина снизу ждет меня, изрубленного?!…

Влюбился слишком машинально, почти рационально. Снаружи страх из-за денег, а внутри ядовитая похоть. Рациональность мертва; сколько душу не подметай, не выметешь…

Ж. чудиком меня в последний раз назвала. А А2, похоже, в разврат ударилась – это не мужем так она была зацелована. «Секс на полную катушку» пробует. Устала и сыта…

Были моменты, когда она (О1) льнула ко мне – вот что воспламенило... Впрочем, если вспомнить, то подобное в определенные моменты наблюдалось и у «троицы»…

Была одна символическая сцена: она стала катать своё декоративное колечко по столу – «свободна» - а я, понаблюдав за ним, вдруг машинально стал делать следующее: взял ближний из разбросанных листов и скользнул им  под тот, который свисал с нашего стола на соседний -  и стал предпринимать попытки зацепить его, слипнуться с ним и вытащить на наш стол – ничего не вышло, контакт не получился. Убедившись в этом, я не стал отталкивать тот лист и не убрался из под него полностью, а зафиксировал некий небольшой квадратик перекрытия…

П.С.: комментировать, по-моему,  нечего – и написано ясно, и ситуации не новые…

***

«Влюбился - и объект любви стал превращаться в чудесного ангела, поселился на облаке с розой в руке. Потом вдруг возвращался к реальности, сравнивал, смущенно улыбался и снова за свое: «она в душе именно такая. Зачем ей стервозные красоты? А если и есть в ней чужое,  то будет таять  под солнцем  моей мечты и   объятий»…»

П.С.: я уже сомневаюсь, что существуют люди, которые хотя бы веселеют на солнце; все им «по барабану»…

__

Она (О1), похоже, дважды меня в этот сезон «бросала». И комментарий мой ей не сразу пришелся по вкусу и первая критика. К тому же, я всё время А2 был загипнотизирован. Упорно она ко мне присматривалась…

П.С.: по ощущению история с ней немного похожа на историю с Ж….

Читаю Гандлевского (любимца С5) - небольшие возможности, но он ими аккуратно пользуется. Конечно, выходы в метафизическое пространство можно буквально пересчитать по пальцам. …Смешно, не уважаю, когда человек без конца хвастает, как он пил там-то и там-то («высосал банку» и т.п. жаргон) - подумаешь, великое дело, герой.

Дважды подряд видели А. на дороге: вчера Вовка в 8 вечера видал ее с Р2, а сегодня днем  - я, когда с лыж возвращался. Шла веселенькая – значит, всё у ней с этим фруктом неплохо. Побыстрее от меня отрулила. Вот и О1 себе молоденького найдет – покажется ближе, понятнее. Всё же, я монстр, монах, не случайно отдельно жил. Просто у меня большая потребность в любви, в избавлении от одиночества…

Подкрашена была (правда, немного), в суперджинсах – та еще штучка…

Ж. весьма резко сказал о той же А.: «это она вела себя со мной, прямо сказать, по-свински. По малолетству только прощаю».

Стояли с А. на перекрестке: «ну, я пошла – видишь, зеленый свет». Р2 зажег зеленый…. Что ж, авось и красный еще случится. Лишь бы под машину не попала.

П.С.: удивительно, но с тех пор я ее ни разу не видел – наверное, на машине ездит (и ей гораздо легче увидеть меня?!)

***

Я - юморист-мистик, то бишь абсурдист. От моих шуток леденеешь как в морге, а от моей мрачности хочется бежать и любить людей. Шутками освещаю  себе путь во мраке. А затем с верой, мистическим упорством прокладываю себе путь среди толпящихся шуток – и, чтобы не озвереть, опять пошучу: «не смешно!»...

П.С.: без юмора никак…

Раз влюбился - неудачно, другой – то же самое, третий... - и теперь, чтобы не унывать, говорю себе: зато как я буду рад тому, что эти разы были неудачными, тогда, когда случится раз удачный! «Иначе мы бы не встретились, дорогая! И какая разница, что раз этот уже двадцать восьмой! - все они уже позади и ты меня исцелила»… (А назавтра, может, она-то его и убьет. Он искал следующую любовь,  чтобы заглушить боль от неудачи в предыдущей, но все таблетки оказались не болеутоляющими, а болевызывающими.)

П.С.: я для всех оказался чудиком…

Кто не верит, что проживет 80 лет, тот психически уже не совсем здоров. Надо верить, чтобы жить спокойно и безмятежно, не задыхаясь и не озираясь. И тогда, если даже физически болен, выздоровеешь! и если слаб, поздоровеешь! «Спасибо вам, Лев Николаевич, что вы были, буду в подполье своем графом жить...»

П.С.: в первый раз пришла тогда такая мысль….  Появилось понимание, что мне придется стать стайером…

__

«Арс»: никогда не знаешь, что тебя ждет. Впрочем, я как-то вдруг еще днем настроился на бесшабашность! (не верил всё-таки в робкую любовную идиллию). Фантастика вышла. Хотя бы такой факт: я за сегодняшний день умудрился сразу за всей четверкой хоть немного, но поухаживать!

П.С.: что за «четверка»? разве и А. была? Есть у меня какие-то смутные воспоминания о неожиданном явлении ее в районе универа, но когда именно это было?

Для начала Е.А. читает стих, начинающийся с «ты, милый, гениален» – и всё в таком духе. Про то, что она любит этого гения, а он не может своим теплом растопить холодное сердце какой-то девы! Затем А2 читает – и там тоже масса намеков на воздыхания по тому, кто уже «почти год писем не пишет»! (я ей в мае писал; главное, она смутилась и покраснела, когда читала). О1 толковала про то, что ничего не боится, никаких «извращений». Я у всех на виду быстренько беру свой стул и пересаживаюсь к ней! (вообще всю дорогу бесцеремонно с места на место прыгал). Но ей всего 15! («но скоро будет 16»). Болезненно говорила, что хочет лечь на дно…  Очень мило поговорили, вот только меня насмешливость моя одолевала – не очень любовен был, только ласков. Дал ей тексты свои и пару кассет – нетрудно ей будет еще неделю продержаться. Да, до свиданок дело не дошло (хотя я говорил «жаль, что редко видимся»). Давала читать свои новые стихи – рукопись, тетрадку. Причем, хитро: стих достаточно безобидный, но переверни страничку (я, конечно, перевернул), а там про безумную любовь…

П.С.: безумных на словах баб лучше в жопу посылать, потому что в реале они обычно быстренько за ум берутся! (которого у них нет, конечно, ни тогда, ни ранее…)

Обнимал С.: «ты хороший» (а он хорохорился:  «я скверный») и т.д. и т.п.

О1 на Новый Год в Стамбул летала – на фото какая-то чужая, и страдальческая… Пройдет у нее эта любовь,  «перебесится» – и станет как все. Не верю я… Но посмотрим, как через нее мои тексты пройдут… Может, мне и не суждено «счастье супружеской жизни», кто знает. Пока люблю ее. А А2 всё не понимаю, но, чувствую, что и ее поражает эта моя бесшабашность! Опять оглянулась, когда я вдруг попрощался с компанией.

П.С.: А2 думала, что я более унылый и слюнявый и скакать за школьницами не способен?!

О1 в авангардизм клонит – еще не знает, как истоптана эта дорожка.

П.С.: в конце концов, она в Казани стала спасать старые дома (как раз тогда, когда их всего десяток осталось! авангардистский прикол?!)

А2 подколол, когда она, смеясь, объявила, что стихи ее грустные: «трудно тебе  настроиться на грустный лад?!» Мы как два циника – от отчаяния этот смех…

П.С.: может, ее и качнуло тогда ко мне – не в первый и не последний раз (всякий раз ненадолго и без всяких внешних телодвижений, намеков – не говорю уж о действиях…)

«Паси овец моих» – вот они и есть мои овцы (коровы арсовской породы!).

П.С.: я бы и дальше пас, но, в конце концов, сие не понравилось их официальному пастуху, туповатому еврею Р.П….

***

«Люблю поэзию», «люблю компьютеры», «люблю футбол», «люблю свой город», «люблю партию трудящихся». «Вы не находите, что поэзия сейчас на подъеме? Такой приток свежей крови и светлых голов...  - и никто не скажет, что он просто любит жизнь, человеческое в двуногих. Все специализируются и возвышаются. Якобы это служит прогрессу. А вокруг возвышаются одни одиночества и барахтаются они, борясь с усекновениями, которые норовит произвести над ними Пустота - Пустота-Поэзия, Пустота-Компьютеры, Пустота-Футбол. Пуст город...

П.С.: только появились компьютеры, а я и их уже похулил…
Там были поэты-любители своего города…

Впрочем, подростковое бунтарство - неплохая вещь, но проходит время и всё отчетливее говорит им тот мир, из которого «деться» они никуда не сумели: «фигня  бунтарство. Для имиджа, впрочем, неплохо». И они уже молчат и даже поддакивают и подхихикивают - прокиснув... Или же с самого начала то было всего лишь агрессивное желание растолкать других и выбраться на широкую дорогу. И гренадерами, с широкими плечами по этой широкой дороге шагают - невыносимо заужая ее для других...

П.С.: подростковое бунтарство О1… (впрочем, спасая старые дома, она тоже по-своему бунтует…)

***

Средний человек влюбился в очень хорошую девушку. Надо тоже стать очень хорошим, но одна темнота беспокойно плещется в его широко раскрытых, неподвижных глазах. Он любит, он хочет, а потому и услужит, и урвет,  будет холопом и вором,  вывесит сотню знамен и обделает тысячу мелких делишек... Его верх сходится с ее низом, но в итоге она раздавит его, а он свяжет ей руки и ноги. «Свет, который в вас - тьма»…

П.С.: в такой ситуации хорошо клитор лизать…

Пытался сломать стену, перед которой у меня с ней ничего не получалось - чудилось, что за ней поздние синие зимние сумерки и мы идем с ней слитно по пустынной улице…  Потом опять ничего не получалось и от меня уже одно мокрое место оставалось и представлялась только эта синяя зимняя пустыня...

П.С.: зима для романтики…

Почему я так ненавижу центровых модников? Хочется их просто  уничтожать  - как вредителей. Как уничтожителей. Лучший объект для срыва злости, но недоступный, как мечта…

П.С.: под горячую руку попались?! Это же просто сынки богатых родителей, люди в целом вряд ли хуже других, свои расклады и только…

***

Да, забрел я в полной памяти в какое-то сумасшествие..., но ведь так всегда: стоит нам, целиком состоящим из привычек, делающим только привычное, взяться за что-то новое, как у нас неизбежно случаются перенапряг и ощущение, что сходишь с ума. И что ничего не выйдет, конечно. И просто горы всяких нелепых ошибок...

П.С.: причем, в виде компенсации за Главное Новаторство в мелких второстепенных делах я обычно такой инерционный консерватор – не хватает силы духа на все у меня, просто вслепую живу в остальном… (но если бы кто-то повел и там в новизну, то я бы с радостью пошел!)

«Легко тебе, одиночке, маргиналу принижать традиционную культуру (или религию, или науку) с ее средними, общеизвестными результатами, но они-то, те, кто внутри, вкладывают в нее немалые силы, жар молодости, она им в новинку, у них радость общения друг с другом, совместного творчества, ясности цели, видимости учителей. Там много неплохих, милых людей, много талантливых, сильных - и Бог просто не нужен пока» - «Нет, только пугало не нужно, а Бог, углубляющий таланты, нужен всегда. Бог, освобождающий от колпаков - театр, концертирование или какая-нибудь микробиология - всё это только дурацкие колпаки. Они знают, знают, что они под колпаком. Чего обращаться к Богу, когда молодость прошла и ты в пустыне под колпаком, чего обращаться к Нему тогда, когда Он помочь уже не в силах...»

П.С.: они не поймут, что за микробиологический концерт ты им предлагаешь устроить…
Вера в Бога только по наследству передается? кто с детства в Него не поверил, то уж не поверит потом? (Но и избавиться от нее невозможно?!)

Приснился длинный-длинный песчаный склон посреди леса. Всё на нем живописно разворочено, кругом множество мелких скатов и крутых откосов; местами трава зеленеет и земля чернеет; и камни есть... Я, видимо, должен, забираться на верх (которого не видно за лесом), но пока нахожусь в какой-то яме под боком у крутого откоса. Яркий солнечный день на этом космодроме, а мне вдруг так хорошо расслабиться, спать. Ведь нет никого и верха не видно...

П.С.: раз песок, значит, и лес сосновый. Я знал такие места… (Любовь к природе тоже может зародиться только в детстве? У меня мать из крестьян, а у отца предки кулаками были…)

Слабость моя велика как Земля. Предпринимаю великие усилия, но лишь слегка, местами от них застроена и усилена Земля. Лежу, под телом матрас из травы и чем-то очень нежным сверху накрылся. И больше нет ничего у меня... (Маленький эпос)

П.С.: да, не в одиночку надо на моей духовной планете биться…

Смотрел телевизор - якобы интересно, а на самом деле выеденное яйцо; ходил в магазин - якобы за нужным, но на самом деле - ни черта; семечки грыз как грязный полоумный; ругался как последняя скотина; газеты тоже читал; вообще жрал без разбора (потом рыгал, хоркался и сморкался); мещанствовал по дому - ни черта не нужное пытался употребить, по полочкам разложить, починить; спорил, лишь бы глотку подрать и на своем коньке покататься; на глупые дачи как дурак мотался; в глупейших учебных и бездельнейших трудовых учреждениях сто лет провел... - эх, не будь всего этого, было бы мне сейчас 18. Вроде все было безобидным и само собой разумеющимся, а как испохаблен ты, ангел, как провели тебя и на мякине, и на хлебе. И, пока сладостен обман, так и останется истина горька...

П.С.: как говорила А2, «жить – значит время терять» (особенно, когда у тебя нулевое воспитание и отсутствие настоящих учителей…)

__

 А2 меня не любит – только нравлюсь я ей, плюс одинока она теперь, плюс вся значительность нашей истории…

А., может, еще и потому так от меня бегает, что боится моего обаяния – ведь дважды ее от Р2 чуть не отбил, невзирая на всю ее любовь к нему!

Может быть, с О1 мне будет так же просто, как с Вовкой!

П.С.: ох, как непросто с Вовкой («покажи мне твоих баб и я скажу, каков ты»)

Год назад упивался тем, что «плюнул – золото», но не замечал, что золото частенько слишком невысокой пробы…

П.С.: ничего не «слишком»…

***

Странно наша любовь началась - в феврале, словно еще во сне, даже не поутру! Заметали метели нас, но мы сидели, не шевелясь, на единственной в городе не испохабленной спинке лавочки и не спешили просыпаться в этот предрассветный час...

П.С.: не прожитые жизни снятся иногда…

***

Пил чай - подлетал к чашке в руке на маленьком самолетике, открывал у неё донышко, заливал чаем кабину и быстренько выпивал его, чтобы не захлебнуться и не утонуть - параллельно читая книгу про полк Существ с голубыми подошвами, «Апокалипсис»...

П.С.: этот апокалипсис никогда не был мне впору – напрасно тужился раньше, а в тот раз, видимо, рассчитывал посмотреть на все новыми, ясными глазами… (но только про чай смог написать)

***

Иду по улицам, унылый и думаю: «и зачем я других обвинял - сам-то какую ерунду делаю. Плевки у него, видите ли, золотые. Говорили же мне умные люди: «не вини других - сам себя оправдать не сможешь». Пришло это время...»

П.С.: блин, убедительно не верил в себя…

Дальше иду, всё думаю, но теперь развеселиться пытаюсь: «хоть бы толкнул кто-то. Я бы покраснел лицом, в крови внутренне захлебнулся... - и оживился. Вообще, пусть все и толкаются, и целуются, и просто разговаривают - а то идешь как во сне, от всех и от всего уворачиваясь...»

П.С.: в анабиоз стал впадать…

А с вышины всё поет свои песни Абсолютная Красота. Она недостижима и во мне тоска. Она недостижима, потому что достижимы Относительности. Поймал воробья и уже не спешишь вытягиваться до Высокого неба, ведь летают на Него лишь Кресты - и те, кто прибит к Ним. «А леденцовый петушок вообще не птица – вас, эстеты, мои речи абсолютно не касаются»…

П.С.: абсолюты абсолютно никого на нынешней земле не касаются…

«Как сопрячь в себе бога и таракана? идола и красивую бабочку? Как быть и въедливо конкретным и отрешенным одновременно? И в какой чулан  спрятать своего суетливого мастера и хлопотливого семьянина. Всё тонет в тарелке супа, всё покрошили в винегрет...» (Как только бог забывает про своего таракана, он перерождается в идола... Свергая идола, мы делаем благое дело, но убиваем бабочку... Бог вспомнил про таракана и вместился в бабочку... «Около идола ползала тьма тараканов и летало целое облако бабочек» -  «А Бог где?» - «Он в бабочках...»  В супе плавал идол и звал к себе тараканов. Мол, сытно плаваю. Тут подлетела бабочка и села на него - неголодная, глупая, идолу ненужная. Просто муха. И таракан сразу с мысли сбился...)

П.С.: попытался сопрячь в себе все, но сразу, как таракан, с мысли сбился…

Постылый штамп, пусть и супер-авангардистский. Не выбрасываю, потому что штампы - это утварь, мебель, что угодно, с ними и обжираемся, и постимся, и встаем, и спать ложимся. Верил ли я когда в него? Грелся ли  возле него с верой, что согреюсь? Не знал ли, что всё невозможно верующему в штампы - он идет под тот пресс, после которого все готовые изделия выбрасывают на свалку...

П.С.: некоторые в детстве любят со своими игрушками в кровати спать – может, и со штампами у них что-то подобное? Согревают их в мыслях годами, и они становятся родными…

Творец, успевший охренеть от своих чудес раньше, чем удивить других... Плодотворное творчество потоком пошло, дождем, но все закрыли рты и взяли зонтики... Всё есть, прибыл, наконец, этот великолепным грузовой поезд с дарами с далекого поля, но есть ли кто живой в этом городе, увенчанном крестами и  железным забором огороженном. Все начинают жить слишком поздно, уже попав в гробы - я их почти не вижу, не взирая на всю свою одаренность проницательностью. Зонтик - крышкой гроба. С крыши гроб строится...

П.С.: по неопытности удивлялся – в конце концов,  рисование интересует только 2 процента населения, причем большинство из них, видимо, дети…
Удивился себе, удивился другим – охренел в итоге…
Прибыл поезд с далекого поля, с него спрыгнул сельчанин, пошел в сапогах своих по городу, а он пустой, с железными крестами и заборами – некому стало продукты продавать…

Истина - это точка. И держать ее надо могучей рукой. А я ищу ее хилой рукой, совершая движенья. Вспомнил про тонкости музыки, стал танцевать - еще в темноте, не вставая с постели...

П.С.: хилую руку из под одеяла достал и в воздух поднял, повращал…

Воевал с душой, но кому нужна эта война, всем она не по душе, хотя и все воюют с душой - они воюют с ней всякий раз, как увидят, но она печальной невидимкой на поводке своем вокруг нас ходит... Пьют горькие лекарства войны с душой, чтобы не болеть душой - а она от них болит так ужасно, что говорит человек в душе своей: стану каменной стеной...»

П.С.: даже сейчас, когда пишу эти коменты, все равно душа недовольна (хочет, чтобы я как-то иначе воспользовался весенним солнечным днем… - но там везде пустота и каменные стены; ничего не могу придумать…)

Только зарастил всю землю огромными цветами, как вдруг по ней побежали огромные тараканы. Залез тогда на огромную яблоню и стал кидаться огромными яблоками с красными боками, и яблокам не было конца... (Тот не жил, кто не пытался представить себе рай, но на каждого представившего обязательно бегут тараканы)

П.С.: опять пророчество…

Бог стоит там, куда ты не смотришь; Бог делает то, чего ты не делаешь; Бог пишет то, чего тебе никогда не написать - ты сможешь подсмотреть всего пару строчек... Я днем засорил глаза тем, что  видел и замозолил руки тем, что  делал; вечером я очистил глаза темнотой и сделал нежными руки, гладя белое постельное белье... - но теперь уже должен спать. Я так недолго видел Бога и так мало делал то, что любит Бог, писал Его слова…

П.С.: да, бывает, что на переходе что-то такое особенное ловится – а задержать себя на нем не очень получается…

  Когда я шел по улице, мне  снился некий мужик, выделывающий ногами странные па - а не физкультурник он, не регулировщик, не танцор. Здоровый такой, в физкультурно-блатном облачении, в коридоре... Зачем снился? А зачем я раньше всякие книги читал? Они ведь тоже странные, очень странные. Сидит героиня, стоит, всё что-то соображает и  восклицает -  это же черт знает где и черт знает что. И даже вообще нигде и ничто. А я читал... Но вот опять снится, что читал я какую-то сказку - там были повозки, узкие улочки и я шел в белой чалме, и во мне было метр росту... - совсем всё другое; возможно ли? И почему мне сегодня всё снится, ощущается как сладкий и мучительный сон? Ведь на этих чертовых улицах, среди мыльниц на колесах  всегда становлюсь пуговицей. Или даже дыркой для оной... Это оттого, что  медленней иду. На днях еще понял, что надо медленно идти и как бы спать, спать...

П.С.: сказка «Маленький Мук», любимая в детстве…

Куда ты едешь на своем молоденьком ослике? Кому проповедуешь про то, что всё тонет в фарисействе шуб и лакированной мебели? Авто на перекрестке? - зажегся  «зеленый» и оно умчалось; у него любовное свидание с другим. И метель метет сегодня...

П.С.: именно в метель, и именно на перекрестке в голову пришло… (было не так поздно, но уже темно)

***

«Сохраните эту кучу мусора  на память, ведь перебрав ее, я нашел свой жемчуг»  -- «А вы разве не читали последнее банковское сообщение? - все яхонты, бриллианты и жемчуга, находящиеся в обращении, оказывается, фальшивы - их тоже выдумал какой-то древний мошенник, то ли Калиостро, то ли Нострадамус. И полагаться пока можно только на большие красные рубины... А этого жемчуга у меня целая куча дома».

П.С.: все зениты, спартаки, локомотивы, оказывается, фальшивы…
Все белые колонны и пилястры выдумал какой-то древний мошенник…
До сих пор с мусорком прихватываю жемчуг (и с жемчугом – рубины…)

«Творчество как следствие сексуальности» - просто есть нежность в душе, которая может  направиться и вверх, и вниз. Любовь к девушкам увеличивает нежность, но любовь к низу приводит к тому, что дорога наверх зарастает травой. Так что любите девушек более творчески, чем сексуально. Во всяком случае, низовую каторгу устраивают себе  только потенциальные рецидивисты-уголовники...

П.С.: дорога наверх зарастает лобковым волосом… но если баба на овцу похожа, то как мужику-мясоеду отказаться от низа? (аналогично: если мужик на лошадь похож, то баба-мясоедка тоже вряд ли откажется его оседлать, на незаконный верх отправиться… 

«В здоровом теле - здоровый дух» - а у богов всё наоборот: у здорового духа здоровое тело. ...Тела и духи - это львы, а душа -  серенький козлик. Но времена наши такие странные, что чуть ли не нормой являются  странные случаи, когда львы очень маленькие, а козлы просто огромные! Или это оттого, что львов своих мы видим только издали, а козел всё время во дворе ошивается - и это нормально, если только нормальны заборы, дворы...

П.С.: филиппика против заборов, уменьшающих львов и растящих козлов – но ведь дворы я люблю… как и душу свою… (и тоже маленький лев, большой козел? Дряхлый от возраста лев, с испорченным - от возраста же - характером козел…)

«Человек человеку - волк» - всё погибло? Нет, ведь волк волку - друг, товарищ и брат, а брат брату - человек... Не будь людей, и у волков не было бы братства?!     («Что ты мелешь, Емеля?» - «Отстань, дурак. Слушай лучше: когда я вижу сумасшедшего, у меня едет крыша; когда  вижу больного - например, почками -  тоже заболеваю, причем  почками же - а когда  вижу зверя, я становлюсь кентавром… Иду  раз по лесу с больным справа и сумасшедшим слева, разговариваю, улыбаюсь, а сам думаю с ужасом: не хватает еще зверя встретить - и так я уже дерево!»)

П.С.: на совместных мужицких работах часто случается «волчье» братство (причем, здоровьем заражаешься не хуже, чем болезнью…)
«брат брату – человек» наводит на грустные размышления: удастся ли остаться и без брата человеком?

«Человек для человека маленький» - поэтому, если ты испугаешься и будешь прятаться и делать (например, писать) что-то маленькое, то тебя никто, абсолютно никто не заметит. Делай что-нибудь предельно большое для себя и, может быть, хотя бы средним кто-то будет считать. А большим никогда не будешь, не бойся.

П.С.: большое могут так же не заметить, как и маленькое – у большинства людей глаз настроен различать только средние предметы… (почитают же они те из них, которые большое число раз им глаза мозолят – путем той же рекламы, например…)

***

Я пишу просто, но с метафизической подкладкой - от простоты моей вы поумнеете, а от метафизики станете видеть сны. Дело в том, что, как оказалось, научиться мыслить можно только видя сны, ведь это всегда сны о чем-то большем, а только большее является яйцом, что еще не выедено нашей мыслью. Мысль не прокормить без снов. Без снов она становится автоматом, не требующим органической пищи. Сны как здоровье - их не ценишь, пока не потеряешь. Сны - залог обитания нашего  духа в здоровой стране - конечно, если они не болезненны,  но болезненный сон сопровождается потерей сна: «Меня разбудил здоровенный болезненный сон и я проснулся маленьким, распавшись на части»…

П.С.: со снами у меня теперь проблема – и я действительно перестал развиваться? (но что-то готово проклюнуться… просто раньше я и так был завален работой, выеданием наличного «яйца»…)

Я не середину усовершенствую посредством искусства, а становлюсь широким, т.е. объемным. Самый простой объем лучше самой изощренной плоскости…

П.С.: переход к инсталляциям в искусстве – тоже тоска по объему? (у них получилась та же плоскость, только под лупой – чему свидетельством и огромные размеры…)

***

Люди жили везде и всегда, но я могу вступить в контакт только с теми, кто живет здесь и сейчас - с единицами из миллиардов. Но оказалось, что и это еще не всё,  есть и третье препятствие: несмотря на то, что мы рядом, мы из разных миров. Как если бы кто-то из нас жил на Марсе в первобытные времена. Жил и не строил космический корабль, чтобы плыть туда, где умеют летать, и где не упорядочены правила плавания, и не боятся  столкнуться в полете - так просторна и пустынна эта страна...

П.С.: современный технический, бетонный, городской мир очень похож на Марс, а современные люди – судя по тем же сериалам! – дремучие дикари, которыми даже безмозглые бабы могут управлять… А настоящая, «сельская» земля почти необитаема…

«Мой рот говорит моим ушам, что за двумя углами к двум стенам прижимаются. Причем звук к ним устремляется не только снаружи, обогнув углы, но и изнутри, через какие-то проходные дворы. А в этих нутрах, дворах и без того полно всяких бурчаний, звуков и разговоров и все они вроде бы тоже кем-то слушаются, но ушами ли...» - а вы говорите, что он такой-то - да он черт его знает какой, да еще и за углом, т.е. за двумя углами! А через минуту будет уже Бог весть каким...

П.С.: просто, но ведь никем не подмечено!

В хорошем настроении мне моя писанина нравится,  даже немножко горд собой, а в плохом - нет, я в ужасе от этой претенциозной белиберды... Или же наоборот: «у меня хорошее настроение, потому что я гений» и «у меня плохое настроение, потому что я и дурак, и неудачник»?!» («Пожалуйста, смейтесь, господа, пока вам смешно - скоро станет очень грустно» и «Не волнуйтесь, господа, скоро всем будет очень смешно, и мы перестанем плакать»)

П.С.: суть моего нынешнего прогресса в адаптации к подобной зыбкости и переворачиваемости… Жизнь как сплошная центрифуга…

Многие стреляли, но у всех выстрелы получались холостыми и скоро стадо перестало бояться,  страх потеряло. Но стрельба-то продолжается. И кто знает, может, когда-то и получится выстрел. Причем такой, что вызовет автоматическую очередь последствий, которая уничтожит сразу всё стадо. Сам-то я тоже ухожу - в беспечность. И жениться собираюсь.

П.С.: усиливаю эту книгу, этот патрон - гонка вооружений!  (но в беспечность при стрельбе не стоит уходить… и не уход ли это в стадо?! Там  многие оказались в погоне за сучками…)

__

«Арс»: очередное фиаско – О1 отгородилась приятелем. Стихи приелись. К тому же, так много пошлости было (Алд.) - и не только А2 смеялась, но и О1. Тексты мои еще неделю читать собирается – видимо, не очень они ей. Пришла в облегающем свитерке – груди-то уже на месте. Вообще, она совсем не маленького, а среднего роста. Фигура увальня, с большой задницей… С ней, как и с другими – люблю ее, только пока чувствую взаимность.

К. опять идеальный мир рисует и по-моему с А2 глаз не снял…

П.С.: и К. и О1 с одной стороны строят идеальные миры, а с другой вполне пошлости жизни преданы… (причем, это даже не фальшь, а слабость?)

***

«Сурова жизнь (потому что люди мелки - и даже мелочью своей не помогут) - и я выбираю, каким мне быть, чтобы жить. Напряженно все модели перебираю и  совершенствую, и всех больше пока нравится та, что проповедует: «расслабься, не спеши; сиди, ходи печальным, трезвым и суровым - всё еще взрослея!»

П.С.: сурова жизнь, потому что даже братья мелочью не помогут…
ходи, все еще взрослея, сиди, все еще старея… (сиди, все еще модели перебирая и не решаясь даже  встать…)


***

«Золотые» и «серебряные» века (периоды) постоянно сменяют друг друга: «Пушкин и Лермонтов» – это, скорее, «серебряное» (демоны, «лира всех главней»); «Толстой» - «золото»; весь  набор «Блоков» - «серебро»; «Тихомиров» (мой парень из деревни) - снова «золото»; а теперь опять «серебро». И  задыхаюсь - я за золото,  за день и душу - а не формы ее - за терпкую реальность, а не идеальную условность (напичканную «фаллосами»  для вкуса). Этот маятник придавил меня к стене и я с отвращением и силой отталкиваю его: «давай назад, скотина!» ...Но многие «эстеты» небезнадежны - они в плену у грез (да, есть и такие тюрьмы). «Пробуждение неизбежно, господа - и куда вы направитесь, пробудившись от плена, на свободу или  расстрел своей души?»

П.С.: Лермонтов отталкивался от «серебра»; живи он долго, точно был бы золотом (убей Толстого на дуэли, появился бы кто-то третий?!)… А «золото» 20 века как убивали? (помимо мелкой пошлости, конечно…) Все же, сосуществуют и «золотые» и «серебряные» люди… (но вот  правит всегда «серебро», эстеты, богачи? Не считая Путина!) И еще есть люди вроде БГ или Маяковского – довольно содержательные пленники эстетства, золотые рыбки, птички в серебряных клетках и  аквариумах…

 Луна бодрствует ночью, а солнце видит сны про далекие страны. Холодная луна зимой спокойно голышом разгуливает, а жаркое солнце зябнет очень - наденет и тулуп, и шапку...  «Серебро» думает, что оно еще «золото» и, плюс к тому, уже и отдыхает, наслаждается жизнью, в раю находится,  не на работе - а оно просто спит, умножено на ноль, цифру, имеющую форму, но не имеющую содержания. «Серебро» - это «золото», засиженное демонами, как дерьмо мухами, это солнце в грязи и «свет, который в вас - тьма», это обложенность «комплексами»,  миражными страхами... «Я - мрачный день, потому что вокруг слишком много тех, кто находит ночь красивой»…

П.С.: среди цифр только ноль идеален – потому что овален… Изобретение колеса для путешествий по нашему шарику – умножение нолей до безобразия…

А бездари –  медь, а не золото и бронза вместо серебра!

П.С.: гораздо более ходовые товары!

***

Вижу всё насквозь и на три хода вперед, потому что знаю, что такое ассоциативное мышление. Человек говорит или делает что-то только потому, что ему нравится, для него актуален тот набор ассоциаций, который эти слова и движения сопровождает. Простейший пример: если девушка говорит, что ей не близки нравящиеся вам песни или тексты, то она тем самым говорит и то, что и сами вы ей не очень близки, и что она считает себя спецом в текстах и песнях…

П.С.: чего стоят школы и науки (и психологии), если даже такие простейшие вещи в них должным образом не объясняются и не изучаются…
***


Будь один,  я, наверное, мог бы легко улететь на небо - расслабился бы как следует, чтобы обрести крылья и сосредоточился, чтобы стать точкой, и полетел бы, крылатая точка способна залететь куда угодно… - но людей много и Бог велел, чтобы я не исчезал незаметно, а торил путь наверх, оставил след - дорогу...

П.С.: мух на небеса не пускают? Или это женская привилегия…

***


Плохая примета: ложиться спать, оставив в стакане для акварели грязную воду. Или сковороду с остатками пищи на столе. Они так любят сниться:  сковорода, плывущая в грязной воде на манер летающей тарелки с остатками пищи. ...Стол - слишком хороший аэродром, с него и сковорода взлетит; поэтому пока ее не мою, а просто убираю с аэродрома. А грязную воду выливаю как грязную душу. Зачем она, когда во мне столько чистой души - которую и тошнит от этой грязи…

П.С.: в нашей семье все столы были заставлены так, что часто и чашку было трудно поставить – и с такого «аэродрома» только мухи тучами взлетали… (я боролся, но ведь четверо на одного и безо всякой благодарности, скорее, напротив…)

Шар спит без снов, он гладкий, а я вечно с кончика носа, как с вершины горы Синай обозреваю свою причудливую страну...

П.С.: гладкие – они хитрые; не хитрых лодырей не бывает – обязательно бабы заставят работать (ведь они более законные претенденты на бесконечный отдых…)

__

Что-то вдруг  весело настроен после этой мрачной среды (а после той, веселой, наоборот, мрачен был). Может, О1 сознательно решила испытать меня – она из таких  экспериментаторов. Да и ранее  не менее успешно была ровной…

П.С.: часто со мной такое… А «ровных» баб весьма много (хотя и они пишут стихи про «любовь» - просто не везет им, бедняжкам с «настоящими» принцами…)

«Корова»: Ж. вела себя ужасно – дикий смех над всеми сальностями якобы заумного фотографа; смех над всеми – и надо мной. А сначала была очень возбужденной, возилась с каким-то маньяком-читателем…

П.С.: психопатия во многих прячется – на 90 процентов «нормальные», приличные, благонравные девушки… Тот же «секс» обязательно испортит благонравие…

И Н. и ее О.  были очень хороши. Тоже и Н2 с Н1…

***


Роль черного цвета в живописи - дает индульгенцию на корявость. Раз признаю существование зла в себе, то мне уже нет нужды рисовать безупречных богов. Исправляю теперь те рисунки, где корявости больше, чем черноты - был слишком высокого мнения о себе. Впрочем, не только прибавляю черноту, но и корявость приглаживаю. Высокомерие прощается только по молодости и наивности – из-за обаятельности. Живопись без черного цвета нечестна, но живопись без радости, хотя бы просвета, не нужна. «Приятная картина, но без черного» - я знаю, каков ты: приятно улыбчив, но фальшив, сердце твое не знает раскаяний, ты – человек «общественный», т.е. с витриной...

П.С.: все правильно, кроме исправлений… (вместо картин действительно рисуют витрины)  Стал слишком высокомерен, не снисходителен  по отношению к себе, прошлому…

Когда я чувствую, что меня завлекают и развлекают, пусть даже страданиями и правильными идеями, мне становится скучно.

П.С.: все развлечения скучны, если рядом, пусть и глупой, бабы нет…

Эпигон только тогда честен, когда напрямую служит своему учителю. Он вор, если выдает то, чему  научился, за свое.

П.С.: полчища эпигонов, единицы учеников – ужасное воздействие эгоизма… (презренные господа вместо уважаемых слуг…)

Чтобы писать без лишних слов, надо писать много - и устать от своего многословия (сначала разговорившись)…

П.С.: не боюсь написать лишнего – все равно потом лишнюю воду отожму…

Избрали в качестве идеала шоколадный торт, и завертелось колесо, ведь дорог, трудоемок шоколадный торт (шоколадная картина, книга, музыка, мебель, одежда...) - так что у них теперь просто нет времени поработать над сменой своих идеалов. Случился даже парадокс: всех лучше в колесе крутится робот, но ему совсем не нужно шоколада; и те, кто ест один шоколад, почему-то начисто лишаются аппетита; или раздуваются до безобразия,  потери идеала…

П.С.: вершиной пирамиды, пищевой цепочки является шоколадный дом… (нарезать бы их всех на куски перед употреблением… или откусить по куску от каждого тортика!)

__

Хожу с Н1 на студенческие спектакли. Любопытные зрелища. Но главный спектакль случился сразу после: муж героини-любовницы, какой-то бритый парень, так взревновал, что его пришлось за руки держать, причем постарался тут тоже бритый. Жена, героиня, прибежала, обнимает его… Да, это бред, он накурился, наверное, или пьян, или так к себе вниманье привлекает, но всё равно – страсть…

П.С.: жаль, не пожил внутри той среды…

***

Мне так интересны сны, что я веду себя как загипнотизированный: лежу неподвижно, закрыв глаза, столько времени трачу. И, главное, всё равно после ничего не помню, так что приходится выдумывать всё! Стараюсь, конечно, чтобы было похоже, мне же не какая-нибудь слащавая пошлятина снится...

П.С.: сейчас тоже иногда лежу, закрыв глаза, но больше от старости – очухаться стало труднее и быстрей устаю (тут любой поневоле флегматиком и даже  философом станет…)

***

Исповедь: «в десять лет я пристрастился к чтению журнала «Футбол-Хоккей».  Телевизора не было, но даже по радио футбольные репортажи слушал регулярно! (Развивал воображение?! Чудесные представлялись матчи…) Так и жил! И в 25  не мог побороть в себе искушения посмотреть футбол по ТВ! (хотя уже боролся) Я и сейчас какой-нибудь «суперматч» все-таки не пропущу, чтобы потом не терзаться - хотя и не будет в нем для меня уже ничего особенно интересного. Когда фамилии игроков не знаешь, за турнирным сюжетом не следишь, никогда не интересно; а ведь игроки - это только фишки, личности там раз в десять лет поодиночке появляются... Ах, проклятая наркомания, как ты разнообразна!

П.С.: я и сейчас такой (просеиваю поток из скаченных в инете матчей, задерживаясь только на чем-то особенном…)

А когда меня в первый раз просветили, что глуповатый Пушкин велик?! - ведь тоже в 10 лет, наверное! «Он так велик, велик, велик... - и у меня на всю жизнь глаза вытаращились. Потом они косяком пошли,  «великие» - я и в 25 Хемингуэем с  Фолкнером, сиволапыми пьяницами пытался зачитываться. Да и сейчас, будь у меня время, на какое-нибудь «облако в штанах» праздно взирал...

П.С.: на Маяковского действительно взирал не так давно – и с удовольствием… (все поэты глуповаты? А все прозаики немного сухари…)

***

«Страстная любовь» – «болезненная любовь»... Когда не в порядке у человека жизнь, легко ему ее бросить... Так что человек только болезнями своими силен…

П.С.: всех сильней страстное желание выздороветь – а здоровякам все время беспечность и тупость мешают (нет на земле холодильников, в которых они могли бы долго сохраняться от порчи… даже тыквы больше года вряд ли пролежат…)

__

«Арс»: всё тот же кошмар (плюс  еще заболел – а метель): О1 не смотрит, мрачная сидит, тексты опять не вернула. Алд. ее донимает, а «влюбленный», видимо, вообще замучил: сидел напротив неё, не снимая черного пальто, ни в чем не участвовал, читал что-то, ни на кого не глядя. Да, вероятно, он ее совсем достал, и всё ей не мило стало. Всё, что было: «О1, ты что такая мрачная?» – «Нет, я всегда такая».

 На Б. бочку вдруг накатил (а перед этим как раз мило беседовали – Щербакова не понимает): «Я пойду по снежной тропе далеко, далеко» – «Таких фраз уже миллиард понаписано» (а О1, кстати, вдруг именно за один из его стихов уцепилась, побежала ксерокс делать)

К. возле А2 ворковал (а Ж. пришла). Походил я кругами около них и отправился в метель…


***

 «Верь в Бога и делай, что хочешь» (Августин) - очень мило, но: 1) нет 100% вер, т.е. надо говорить о силе веры, о соотношении веры и неверия в нас 2) кто Бог, а кто дьявол? «Верь, что ты веришь в Бога» - да, чтобы быть невиновным. Но награжденным будет только тот, кто подвергал свою веру сомнениям  и по силе, и по направлению…

Поставил на то поле, где написано «Бог», простенькую фишку и пошел по своим любимым полям и лесам из дерьма куролесить - вдруг почувствовал, что фишка  за его спиной зашевелилась, вдруг сама в рост пошла и стала усложняться. Оглянулся, а она его уже на мушку берет, и глаза ее как факелы у жерла пушки горят...

Если веришь в Бога, то будешь делать то, что хочет Он - где ты отыскал такого Бога, который ничего от тебя не хочет? Твоя вера может считаться доказанной лишь постольку, поскольку ты что-то делал ради нее, а не ради своих хотений...

«Делай, что хочешь, но с оглядкой на Бога». А хочется иногда такого, после чего, если оглянешься, Бог вроде бы уже сам на себя не похож; не Бог, а ужас какой-то…

«Так что хотеть мне? И кто Бог?»  (И кто я? Где я, а где Бог?..)

 Хотел своим Богом убить своего таракана, схватил Его, замахнулся... - вдруг оказалось, что в руке пустое место, а таракан огромен. Или вообще - в руке  таракан; причем, проповедь читает - мол, не хватайте Бога. Как с кафедры... Кафедрой я хотел таракана убить - он под нее заполз и я ее приподнял слегка и хотел убить. Это была бы лучшая проповедь в мире, но я промахнулся, наверное...

Бог - это штучка такая во рту. «Не проглоти ее» - но где там, столько слюны  натекло и так язык чешется. Вот и выуживаешь Бога как утопленника из проруби... Но Он, конечно, воскреснет и снова станет штучкой во рту…

П.С.: вот так надо с лукавым (хотя бы и в лице Августина) разбираться… (дымку убрать, все трезво и изощренно разложить по полкам… - они по полкам обычно очень уж просто все раскладывают, т.е. как попало…)

***


«Не падай в пропасть - там война, война!» Под каждым предметом пропасть, но невинные не знают о том, ведь для невинности все пропасти залиты водой до краев и ходит она по ним как христос  без имени и без миссии...

П.С.: именно по причине падений невинные дети становятся взрослыми… Над каждым предметом – крест из противоречий, с каждым надо разбираться, если хочешь к старости достигнуть рая… (Однако, слишком трудные мне поручены предметы!)

В пропасти маленькие фигурки воинов - маленький Александр Македонский свой совершает поход (в соседнем ущелье – Наполеон, а в третьем – Гитлер, но он уже совсем заигрался) Большой мальчик наклоняется и берет в руки маленького Александра Македонского - тот вместе с конем брыкает ногами, желая вновь попасть в историю...

П.С.: всегда снился трудный поход по ущелью… а на вершинах в снах моих располагался лишь убийственный дот, который атаковал Александр Матросов… (теперь я бы с пропагандой такие доты сравнил…)

3а каждым словом - пропасть смыслов. Поэтому лучше молчи. А уж если сказал, то быстрей делами эту пропасть заполняй. Причем молча...

П.С.: молчи – стоит что-то сказать, как сразу в пропасть провалишься – и придется уже говорить до конца… Чтобы в пропасти не совершать свой словесный поход, держатся штампов – они как мосты поперек… Сплошные мосты как траектория полета над сплошными пропастями….

Ехал-ехал, рулил-рулил - пытаясь отыскать незнакомую дорогу. На всех знакомых - чума; это подписано - ветер такой дует, чумовой. С трудом удается что-то отыскать - приходится одновременно и на газ нажимать, и руль крутить что есть сил. Так грибник вокруг дерева за своим грибом бегает, через мухоморы перепрыгивая…

П.С.: в итоге отыскал тысячи незнакомых дорог – но каждая потребовала своего максимума усилий…

Я был здесь; был, был, был здесь; я есть здесь; я есть здесь, был и буду; был, есть, буду; я был, был, был, но всё напрасно, я боль здесь - есть, был и буду...

П.С.: «я был боль здесь» - самая уместная эпитафия над каждой могилой («я хохотал здесь» - тоже звучит ничего!)

Бульдозер ехал туда - а туда ехало к бульдозеру. Нет, туда плыло, плавно так подгребало. Хотя в нем трактор стоял (а стояло в тракторе сидело и смотрело туда, где другое туда плавно так к бульдозеру подгребало). А столкнулся трактор с бульдозером, потому что в бульдозере вообще никто не сидел, а в тракторе только стояло сидело, к тому же смотря не туда. В общем, столкнулось теперь лежит там спокойненько...

П.С.: единожды в жизни так выкрутил руль…