Я3 - 97года с постскриптумами - 13 года - 14

***

Автобус ехал, я ехал тоже. Публика сидела рядами, я просмотрел все лица, как всегда никого не было, но я все же ехал. Так надо было... Так жизнь складывалась, я был невразумителен и  ехал по проклятым делам, теряя солнечные дни, похожие на старинные дублоны. Оставалось еще целых три года до той поры, когда стал писать что-то хорошее...

П.С.: изначально мой участок был то слишком сухой, то слишком маленький... поминутно впадал в схоластику и изобретал велосипеды... Тем не менее, две мои ранние книги - это огромные прелюдии, от которых я отрекаться совсем не собираюсь... Возможно, что обычным людям их легче читать и усваивать? этот вопрос остается открытым, без опытных данных на него не ответить... (эти продвинутые тексты сейчас снабжаю облегчающими их восприятие коментами - а те, облегченные, наоборот, надо дополнительно усложнить? увлажнить или  увеличить...)

***

Если бы мой папа нашел другую маму, а моя мама встретила другого папу, то меня, вот такого, ведь не было бы?! (Или всё равно кто-то родился бы и этот кто-то опять же  был  я?! Не могло меня не быть!  Я бы влез, сместился  и всё равно был; пусть и звали бы меня Коля.  Я вообще есть, был и буду. Ну, может, лицо было бы другое. Так у меня и будет другое. Лицо и так постоянно меняется. Да и к черту лицо вместе с зеркалами! И рост -  ерунда. Кто-то бы делал то же, что я и  понял то же самое; может быть, в той же самой квартире. Может быть, это стены мне нашептали? Или только в моё окно солнце такое вещает? В общем, я есть.) Не было бы (А я есть? - это тоже вопрос. Мало кто подтвердит, что я есть. Да и что значат эти подтверждения, их нет,  если даже  они и в наличии. Вроде бы вот эти килограммы мои, но вокруг такие тонны и километры Вселенной, что всё равно я только тяжелая пылинка - а пылинок нет. Только бумага есть; а теперь еще и слова). И если бы наша знаменитая бабушка «залетела» как-то иначе - хотя бы просто в другой раз с тем же самым ухажером! - ведь не было бы нашей мамы... Это к чему же мы приходим: если бы Адам  не Евой, а Тамарой разродился, то меня бы не было?! - Я что, супер-случайность?! Супер-супер-супер...

Ты переступишь через меня и пойдешь дальше, но все-таки ты немного изменишься - и, значит, станешь другой! Мы же лишь немного отличаемся друг от друга. Встретила бы другого, изменилась бы по другому - и была бы другой другой. И так далее - мы  через кучи людей перешагиваем. Через кучи случайных людей... «Сегодня я какой-то другой. Ничего, привыкну и, если ничего не случится, то снова стану собой…»

П.С.: казалось бы, люди должны погибать от чувства неуверенности в собственном существовании, но преобладает прямо обратное... - как реакция? бешено стремятся забыть о случайности собственного существования... но зачем же даны человеку силы, как не для вызова... (божественные силы, способные придать уверенность и даже вдохновение пылинке...)

***

Поделаю пока что-нибудь хорошее - чувствую, что потом такая возможность может и не представиться: на некоторые наживки  накидываюсь как бешенный, некоторым пулям кричу «убей меня, но прежде я тебя поцелую!

П.С.: эта психология и сейчас жива - "не трать время" (и не отвлекайся от того, что хорошо получается...)

***

Успел забыть, что такое классическая музыка и опять стал сомневаться…  Ну, освободил электрофон от штабелей с музыкой отличной и путевой  - они как раз на нем у меня стоят -  и давай классиков ставить...  Один бурлит как ведро лимонада в унитазе, у другого «тили-тили», у третьего вообще какое-то «вау-ва». Повальная расслабленность 18 века.  Еще и в трубы, сволочи, дуют, обвалы пытаются устраивать. Соломы до небес…»

(«Твои путевые тоже иногда «на-на» поют» - «Ты двигай собой из кабинета и тогда, что хочешь, даже  «трали-вали» пой»)

П.С.: к старости сам расслабился, поэтому на классику более снисходительно смотрю (но все равно не слушаю)

***

В сыром дворе выстрелянная стрела сражалась с пущенным копьем. Белое облако, подлетев, сомневалось, стать ли ему сугробом во дворе  или периной в доме. Я болел за стрелу - такая мальчишечка - и не обратил на это чудо внимания...

П.С.: созерцательное настроение мое прервалось (малышки мои порою действительно сражались...)


***

«С ним как за каменной стеной» - «Ты и так за каменной стеной» - «Да, но в этой стене есть дверь - совсем не каменная. Он, в случае чего, встанет в ней каменной стеной» (У них там сплошь железные двери, так что ни разу не пришлось ему встать каменной стеной -  только лежал на ней каменной плитой. А двери грохотали...)

П.С.: уже по две железные двери у всех - и это еще не считая подъезда...

***

Оказывается и на столе, и на полу намусорено. И в который раз уже оказывается, и именно в последние дни. Вечером не замечал - другой был? Нет, это утра стали яркими. И я уже не спешу, есть время взять тряпку и веник…

П.С.: минус солнечных дней - освещали весь мусор в квартире. Кроме того, там царили дешевка и старье - и даже кривые самоделки...

 Так, разминаем мозги в тишине. Отвык от тишины из-за музыки. Нравится тишина. И как плещется вода в банке, которую мою. То плещется, то капает, то льется. То я ногами шаркаю, что-то двигаю. И всё это музыка, ничто не раздражает. Вот если бы что-то жирное пришлось мыть... А так отдыхает душа. Якобы отдыхает: я напряженно слежу за ней, заставляя держаться расслабленно, чтобы получить нечто новое, когда буду рисовать и писать…

П.С.: музыка часов по 10 звучала, дорвался я до нее после отъезда родителей...

***


В какой-то момент он был гением. Какие-то моменты в нем всегда были гениальными, но он не смог удержаться. И даже понять, что же нужно удерживать. И теперь, погибая, соглашаясь погибнуть, он только отмахивался, капризно и раздраженно, как примадонна: «вы всё равно не поверите, но я точно был гениален». Вытолкнутый на банальную поверхность, в мир улиток, он несся по ней с сумасшедшей скоростью. Горно-небоскребный поток сорвал исследователя с его точки под ногами, под водой, не дал ему исследовать золотое дно и он теперь только тратил, тратился, пытаясь хотя бы повториться...

П.С.: изначально  это не про себя, а про какого-то воображаемого родственника писал, но все равно получилось пророчески...

***

Кот в подполе орал как Аввакум-протопоп. «Крысам, наверное,  на нервы действует; в слезах все. Выделят ему какую-нибудь самую старую из крыс; причем сами убьют!» - «Так он у нас  вегетарианец – насколько коты способны понимать вегетарианство, разумеется - сырое мясо не ест. А приготовить его негде». - «Ничего, всё равно пусть сидит, еретик» - «...А знаешь, что еще было бы здорово: курочку завести, чтобы  крошки после трапез склевывала? Большое бедствие эти крошки. Да и чего  пропадать им?» - «А где держать  будем? в подполе?!»

П.С.: эпизод борьбы с крысами - тогдашний кот их ловить не желал (уже, конечно, не помню его...)


***

Убедился, что  таланты сильнее замурованы и более пессимистичны – и, в итоге, и у них всё тот же средний уровень, с которым все чудесные каши ровно наполовину не доварены. Обычный вид - обычный  средний человек; и неважно, чем он занимается. Бросаться, что ли, если увижу кого-то необычного?! А видел я таковых за долгую жизнь свою, на улицах-дорогах проведенную?! Вроде  были, все же. Мальчика, например, одного помню... И девочку... Где-то они сейчас...

П.С.: даже БГ наполовину не доварен... ни мальчика, ни девочку уже не помню... эта тема до сих пор занимает  меня, теплится некая надежда, но все некогда в людях ковыряться и слишком уж вредно для души (и ног!) ходить по улицам, каким-то своим радиоактивным излучением (вкупе с ревматизмом) город меня всякий раз убивает...

«Глаза раскрытые, но некрасивые; глаза выцветшие; глаза закрытые, отлакированные; глаза демонические; глаза разбойные; глаза-приборы...» Всё время что-то  в этом духе. Другие картины себе рисуют. Все глаза проверю. Они маленькие, но их не спрячешь...

П.С.: прошедшей зимой в автобусе вдруг погрузился в одни глаза, но я был с огромным баулом и это было так неожиданно, да и не повторилось потом... (к тому же, где-то выше уже отмечалось, что я и в глаза А2 погружался когда-то... - люди же предают не только других, но и себя...)
Из сравнительно недавнего еще могу отметить какого-то парня, с горящими интересом к жизни умными глазами, но я опять же был с баулом, опять не ожидал - и к тому же он выглядел слишком благополучно, слишком молодо,  да и смотрел с искоркой иронии... (походил на чем-то увлеченного функционера...)

***

«С одной стороны ты к действию побуждаешь, а с другой, в какой-то сон погружаешь. А потом начинаешь легкомысленным остроумием сыпать; мол, одно другое прекрасно дополняет, одно с другим замечательно сплетается и чуть ли не целуется! И ладно бы! Но ты еще и врешь, и лукавишь! - это всё равно, что хирург с грязными руками! А  операции у тебя теперь сложные... Вот, например, то бескорыстие провозглашаешь, а то чуть ли не в кладовщики готов пойти. А склад-то рыбный! Или в продавцы видеокассет. А там порнухи полно!» - «Да, но я сразу  эти мысли застрелил. Я тех, кто в этом черном городе родится, сразу убиваю, но не уследишь за всеми проспектами и закоулками его…»

П.С.: типичный для меня текст, но и от него у кого-то может крыша поехать - почти как у меня от порнушки!

***

Послушал Баха и пошел на улицу: чуть не сдох от шума машин. Почитал поэтов и пошел туда же: чуть не сдох от речей окружающих. Не читать, не слушать или на улицу не ходить?! Хоть в деревне живи, хоть на проспекте, что тут у нас неподалеку - Баха слушать не будешь; только шумы - напоминающие родной шум травы или родной шум колес…

П.С.: пока количество машин на дорогах в десять раз не уменьшат, в городах счастья точно не будет...

***

«Неважно, что ты пишешь, важно, что ты сидишь - стоящий, ходящий всегда живет интенсивнее!» - «Да, но интенсивность у них очень однообразная...»

П.С.: сейчас чуть ли не противоположные настроения - старость живет интенсивнее сидя...

***

 «Та-ак... Эта не любит, но имеет виды на меня - в числе прочих видов. Причем все виды с замужеством. Вид с сексом возможен вон у той. Но там еще и жуть какая-то; не разберу, какая - опыта мало, просто жопой чую. ...Эта немного любит, но сильно не верит в свою любовь. Та смотрит на меня снисходительно с тех пор, как я за нею поволочился. А та только и делает, что уверяет себя, что не любит меня - я-то ей уже давно верю. ...Эта любит по-своему и теперь уже в глубине души, не разобрав, кто я такой. А вон та вроде бы намеревается полюбить, но, может быть, сначала стоит разобраться в этом самом, во мне... И еще две глаз с меня не сводят, но они совсем из другой оперы... Вот, всё, любимая моя... Нет, есть еще кое-какие мелочи, но черт с ними и упоминать не стоит, раз не помнятся, бульон не соленый!»

П.С.: трудно вспомнить чью-то ко мне любовь - никто не любил так, чтобы можно было вспомнить с уважением и благодарностью... (обычные кошачьи концерты)

***

«Собираю живые камни, т.е. ум живой, оживленный, с душой. ...Эти камни как ступени бесконечной лестницы... Я открыл путь усовершенствования, подъема. Чем выше, тем лучезарней и умней... Так что, никакой я не дурак, хитрый и жадный!»  - «Все же иногда дело доходит и до дурака…»

П.С.: БГ в подъем не верит и вся его философия как трухлявый пень - а у меня уже действительно камень, на который можно опереться... (правда, на него всей толпой сразу встать нельзя)

***

Я не буду писать как аутсайдеры и как те, для кого писание -  хобби; и я не буду писать как карьеристы, которым почти неважно, чем будет бумага исписана - всё равно пробьют и напечатают - и «членами» станут, и зарплату получат, и бесплатной путевкой воспользуются. Жизнь гремит и никого из перечисленных не слушает. Они сами гремят: вот аутсайдер  загремел задницей в лужу, вот «хоббист» на службу свою прошаркал, а вот и главное громыхало на авто своем мчится...

П.С.: кого под "аутсайдерами" имел в виду? В лужу любой может упасть... (для всех я - именно аутсайдер , авангардист наоборот...)

***

Греза, в которой всё время опасаешься получить по зубам, но очень хочется дать в зубы. Мой кулак копьем входит в его глотку, а его - в мою. И я не отступаю, продолжаю давить. Он тоже давит, но я зловеще улыбаюсь, я знаю, что мой предел возможностей в защите и моя ярость  в атаке намного больше, чем у него. (Но без зубов уже, конечно, улыбаюсь)

П.С.: абсурдизм начинает цвести и пахнуть  (преимущество аутсайдера...)

***

Бурлю для того, чтобы еще немного передвинуться» - увидел себя со стороны, раздвоился. «Вечно веду себя так, как будто меня нет и еще ничего не сделано - а ведь есть уже целое бурление, да еще и передвигающееся. «Мало развиваюсь»! - скажи спасибо, что не деградирую -  меня такие силы назад тащат!»

П.С.: Достоевский бурлил слабее - а больше и некого назвать...

***

Самоубийца -  человек, долго и нудно убивавший себя неким  странным, свихнувшимся способом - вроде стука головой об стенку – и, наконец, согласившийся не изобретать велосипеда, признавший, что и на такое изобретение не способен. Он вдохновенным нулем лезет в петлю; обязательно вдохновенным и обязательно нулем; он надеется, что петля не найдет его и не задушит - «ведь я пустота, меня нет и всё это иллюзия!»

П.С.:  человек  унижен уже и тут его несправедливо добивают (всякое самоубийство - обвинение в убийстве для окружающих?...)
(слабоват я на такие темы рассуждать - не изучал ее, боялся...)

***

Стакан  с пустыней на дне. Пустыня с тараканом на дне (и жирафом по прозвищу «Ураган») Таракан с ломом в руке - ломом по прозвищу «Избавитель». Смотрели: театрально картонящий ангел и Гавриил, пьяный в хлам.

Муха, воскрешающая хвост слона, которому снится кошмарный сон - про полет. В этом полете он держал в руке стакан, который его обворовывал. И такой удалой оказался, подлец, что приземляться и просыпаться, кроме хвоста, было и некому.

Празднично окровавленный прошел и задумался ужас о том, как мало он видел; и пейзаж простонал человеческим голосом. А прошедший удивился: «что это вы?! ликуйте друзья! И даже ты, говорящий букву «А» (»А-а-а...») осколок - я знаю, ты в школе учителем, узким специалистом работаешь»

«Празднично окровавленный - он очень нежен. Задумавшийся ужас - открыл рот, но не смог крикнуть, потому что увидел нежность. «Никто не смел рядом со мной этим заниматься».

Воскрешающая муха - ее погладили.
Говорящий букву «А» осколок - нежный научил.
Театрально  картонящий ангел - его театр самый нежный, а картон самого высокого качества - и Гавриил, пьяный в хлам - от нежности.
Кошмарный сон слона про полет - но слоном он от нежности стал.
Вороватый стакан - без нежной воды. Вор никогда не знает того, что ценней.
Простонавший пейзаж - в нем нежная девушка спит.
Жираф по прозвищу «Ураган» - жираф по прозвищу «За нежностью мчащий» 
Стакан с пустыней на дне - желтый, нежный песок.
Пустыня с тараканом на дне - желтый, нежный песок.
Таракан с ломом в руке - с ломом нежности в чистой руке. И прозвище его: «От грубости избавитель».

П.С.: отлично разродился... (но до бесконечности тиражировать не хочу - как БГ и прочие свои методы тиражируют насмотрелся...)

***

Технический человек попытался спорить со мной - он не знал, что технических людей я располагаю на том же уровне, что и их приборы. «Слуга, тебе же слова не давали. Ты кончи еще пять таких же сраных институтов, а после еще 200-300 лет проживи, и всё равно не уверуешь как я».
(Спор физиков с лириками «кто важнее» - все вы не важны. И сам спор ваш в перерыв обеденный не важен…)

П.С.: тут не про Вовку, но и ему обидно (если только читал)... Технари перпендикулярно жизни живут... (мне, чтобы добавить объема себе, надо осваивать технику,  а им - жизнь...)

Четыре путника прошли. Один из них воздел вверх руки и я пошел за ним. Но тут второй путник воздел руки. И третий. И четвертый. А каждый из них шел к своей любимой, к своей стороне света. И я пошел за всеми и с тех пор уже ничего не помню и не контролирую, ориентируясь на солнце. И у меня, кажется, нет любимой...

П.С.: где-то выше этот прием уже использовался...

***

Бабочки, божьи коровки, потом унитаз почему-то..., но тут стал наплывать красноватый туман и я уже ничего не видел, только какой-то белесый цветок...

Белье на веревке шевелилось в тумане. Стал колдовать с помощью бабочек и божьих коровок, пытаясь этот туман разогнать. Не получилось - зато белье стало цветным, с красивым рисунком...

Ударь меня, а то у меня в голове туман. Боль произведет цветок и этим цветком я буду махать в голове, разгоняя туман...

В тумане картон. В картоне дверь. Удивился, пожал плечами, вошел. За дверью туман...

В тумане ураган. Перед ураганом забор. В заборе дверь. Удивился, пожал плечами, хотел войти, но не пустили – иди, говорят, билет купи - так не туманно, не ураганно...

В тумане трое плечами пожали. Я заметил. В тумане двое руками махали. Я открыл рот. В тумане кто-то мелькнул со спины. Я хотел пойти, но кто-то мне руку на плечо положил и сказал «пройдемте, товарищ»

В тумане машина моя. Жми на что хочешь, всё равно вокруг куча мала и туман. Это действо такое, задание - мы делаем кучу и противопоставляем ее туману...

«В тумане кафтан с алебардой!» (последняя стадия опьянения) «В тумане олухов видимо-невидимо! Пойду собирать, на зиму запасать!»

В тумане два ведра. - «Ты в своё собирай свою жопу, а я в свое
буду голову собирать». - «А твоя жопа где?» - «В кустах. Ты обойди» (гадость, уволен)

П.С.: я бы аплодировал, но боюсь, что и аплодисменты утонут в тумане... такое художество годами грело меня не хуже избранных мыслей... теперь слишком ясностью своей дорожу... (художество вроде добровольного косоглазия?! почти самоубийства...)

__

Буду ухаживать за кем попало, если сегодня О1 после занятий не увижу. За А3, прежде всего. Я уже не знаю, люблю ли кого. Все одинаковые и все не те. А с А3 как раз надо быть злым! Порывалась скандалить. С А2 мог бы попытаться поговорить – я пришел первым, она – второй, но не было желания. (О1 ждал.) Да и она была накрашенной…

Ходил к Г4 – общение с ним, с О3 и с А3 («Давай на «ты»» и проч.) Пошел к О1 – вышла подруга и сказала, что О1 больна! «Позвони ей». Позвонил: тон кислый, больной. «Я была вчера у «Арса» (хотя учебы нет и больна) - там народу было слишком много, мест нет…» – намек на А3, с которой я рядом сидел?!

«Корова»: А3 заявилась очень поздно и сразу к С6 (кудлатому, тому, что за Ж. увивался) - тот, конечно, с превеликим удовольствием прилип. Потом она сделала «окошко», одна бродила и сидела – я не подошел; прошел мимо и молча, понимающе-невинно ей улыбнулся. Она улыбнулась тоже. В отместку снова к С6 отчалила и скрылись где-то за углом – чтобы ревновал, не целуются ли?! – но я и ждать не стал, ушел с К1

О3 тоже «симпатизирует». А некая неказистая Н4 вроде бы в Вовку влюблена. Только учится в театральном – это всегда подозрительно! У Е.А. эксцентрика часто перехлестывает через край – кричит, плачет, ругается, везде суется. Но без нее было бы скучно.

Читал стихи Тихомирова – очень нервничал. Кажется, в первый раз вот так читал! Чувствовал неровную нервную силу и то, что близка она мне, а не им. Но и они чувствуют силу.

Д1 пел – там, в фойе перед туалетом такая акустика классная! Наверное, из-за лестницы,  «ямы»…

Вспомнил, как на «Арсе» А2 ответила, когда я объявил, что с пятого раза вроде бы вник в новые стихи К.: «С десятого вообще всё поймешь» – «А я уже…»

Телефонная связь с О1 плохая, приходится кричать – и голос становится очень неприятным, недушевным. «Я же не голос слушаю, а слова» – «А я голос!» А у нее голос жалобный, женский. И без всяких признаков любви. Тем не менее, разговаривает охотно. Забыла, что Мигачева мне давала – когда любят, помнят каждую деталь. Кино, говорит, смотрю – проверил по программе: не иначе, как «Беверли Хиллс»!

***

«Ноу-хау»: в компьютер закладывается всё  письменное творчество всех времен и народов. Современный автор, высказав мысль или образ придумав, вкладывает туда же все ключевые слова, из которых эта мысль  состоит и специальная программа по этой подсказке выдает ему из архива, мирового наследия все мысли и образы, у которых такие же  ключевые слова. Это чтоб  велосипеды по миллиону раз не изобретать!  Да и способ чтения уникальный - читаешь не книги, а сотни выдержек, смотришь за оттенками мысли и образа... (Вся проблема  именно в сотнях и миллионах - компьютер с ними справится, а мы, ограниченность наших сил и свободного времени - нет. А-а, мол, напишу, что хочется и дело с концом. К тому же, в том, что хочется, нет ни мысли, ни образа! И вообще ничего не хочется. Расхочется, если и хотелось, как в этот архивный океан заглянешь...)

П.С.: ничего подобного пока и сам не делаю... жизнь - такой клубок, что и компьютер ее не распутает...

***

Любовь только  местами и временами сильна, пряма как ствол - часто видишь только тонкую систему симпатий, любовь безотчетную или скрытную... Бывают деревья с большими стволами и маленькой кроной, а бывают и наоборот. Лишь бы это было дерево все-таки, а не куст или палка...  («Всё надеешься» - «Всё умнею. Избит впечатлениями - после чего целый день хожу,как во сне, вслушиваюсь в каждый удар, учусь, стараясь понять, кто ударил, что ударило, да и зачем»)

П.С.: к А3 у меня уже скорее симпатия была, в женах ее не представлял и даже в постель затащить не очень хотел. Мне просто забавно было ее наблюдать - каверзный, наплевательский, но и  застенчивый характер. Она бы легко могла и актрисою стать, и новой пугачихой даже - голос у нее замечательный; да и красота неземная, неправдоподобная, только для Средиземноморья, наверно, обычная (но больше - глаза...)

***

Бродский - о всяком можно сказать, что его куда-то «клонит» (в лирику, пессимизм, бодрячество, героизм, критиканство, морализаторство) - а его как бы никуда, он за счет подвижности и  болтливости старается не нажимать ни на что, не утверждать ничего (кроме того, что кружева - самодостаточная ценность).  Выстаивает как червь литературный, а не идет как человек - нажимая на  всё, утверждая всё, но так же стараясь никуда не склониться.

П.С.: обычный для еврея расклад...


__

Съездил в Кировский район позвонить О1! Но слышал ее всё равно плохо. Она меня хорошо, но ей-то я не так, чтобы нужен. А сначала вообще никто трубку не брал – спала, сова. И я уже назад пошел, как вдруг увидел еще телефонные будки…

«Я не собираюсь любить, пока в институт надо поступать» – от одной такой фразы всё сдохнуть могло…

П.С.: и у А3, и у О1 ****ство было в крови - видимо, такого воспитание; просвещали, наверное, с детского сада...

***

Сейчас я, наверное, хуже написал, чем тогда, ведь напевал тягучее «ну-ну-у», мундирную картошку чистил, говорил «ты чего волынку тянешь?»  и даже пукнул... (тогда ругался, суетился быстро-быстро и у меня живот болел, так что вряд ли не пердел)

П.С.: а это уже мое воспитание...

Как стану ребенком, так буду и очень серьезным - как папаша, у которого дети. Просто ломать всех буду, как соску в рот возьму!

П.С.: ишь, чего придумал - нет, чтоб мудреть... Это А3 меня выкаблучиванием заразила?

***

«Подставилась», а у самой вид цинический - накрашена, зацелована, равнодушна как робот. Значит, это, минимум, наплевательство, максимум - издевательство. Мол, несмотря на свои новые влюбленности, все вы, мужики, одинаковы. (Или ей просто очень трудно; она хочет быть хорошей там, где это очень трудно, быть может, невозможно и даже  ненужно...)

П.С.: и с десятого раза о сексуальной жизни А2 судить не возьмусь - может быть всякое... (скорее, тоже ****ь, но есть надежда... многие бабы так воспитаны, что разнообразие мужиков для них такая же норма как разнообразие продуктов на столе... просто А3 этого и не скрывала, почти бравировала своей сексуальной жизнью с 14 лет, причем даже в группе...)


***

«...Если я скажу «да», ты сразу скажешь «нет» - «Но не для опровержения, а для уточнения...»

П.С.: приложимо к нынешним коментам...

***

Понял, почему меня девушки уважали, а не любили - лба моего мощного боялись! Это же айсберг, сразу холодеешь! Всё, меняю имидж и  спускаю волосы! Да здравствует милый мальчик с дикой силой - без пиджака, без галстука и без прически!

Но мужикам лоб стоит показывать... Что же делать?! А что, трудно, что ли, рукой махнуть, волосы убрать?!

П.С.: легкомыслие окатило с головы до ног...

__


Жуткие невезения: опять не-встреча с Д2 – из-за его халатности. О1 звонит: «всё болею». Главное - тон. Нет любви. Уж не из милости ли. Ох, тоска и с этой девушкой, что в последних стихах уже голышом бегает, лишь кувшинками грудь прикрывая.

П.С.: торопился я тогда, казалось мне, что иначе мой поезд уйдет...

***


«Запретный плод сладок» - своей любовью я мешаю ей любить меня: навязываемый плод горек. (Перестану хвостом вилять  и всех, перед кем вилял, в должники запишу)

П.С.: еще и сейчас иногда вильнет хвост нехотя и вяло, но сразу замрет...

__

Алд. тексты попросил: «я чувствую, мне нужно их читать» (а вот К., может быть, даже не желает разговаривать. Ему, наверное, вообще ни до чего.) Б. как-то вырождается, на лицо становится некрасивым. Еврейская шатия (Р.П. и С5) всё евреев своих читает, парадные места занимает. Пытался С5 на примере Бродского объяснить что-то насчет пустоты и полноты, но номер этот дохлый. Он такой правильный… французик.

П.С.: потом без меня уже второе десятилетие шла эта опера; и сейчас, по слухам, где-то встречаются иногда - хотя во многом и в другом составе...

***

Хожу к людям, что всё время сидят в ярком электрическом свете... Меня он парализует! Вхожу еще бодрым, с оптимизмом в каждом кармане, но больше чем на пять минут его не хватает! И люди кажутся призраками, и себя не чувствую!  Гасну, темнею, замолкаю. А им вроде бы хоть бы что. Все они авангардисты, техники, смертники! Сидит, журнал листает, среди фото отыскивает себе самый красивый гроб, самый красивый надгробный памятник и самую красивую посмертную маску - как говорить с ней, не знаю... А ведь стоит тот же самый убийственный, технический свет локализовать, спустить с потолочных небес на стол, как всё приходит в норму... И, видимо, это всеобъемлющий принцип: всё техническое надо вот так передвинуть - не уничтожить отнюдь…

П.С.: возможно, тут я прав... (эти технари обычно семейные люди, но что такое уют понимают плохо - задубелые, одеревеневшие...)

Обстановка сурово советская - клеенки, портрет супругов в рамочке... Эх, не станет он по-настоящему, по-еврейски гибким и тонким, косности консерватизма не могут не въесться, не впитаться…

П.С.: к Д2, как ни странно, относится (его и на ровном месте корежит и сушит - даже на зэка похож -  а например, с гибкой А3 любое ****ство стекает как с гуся вода, и в тридцать глядит невинной восемнадцатилетней девочкой...)

Обстановка типично переслащенная  - расстрелял бы все «стенки», только где ж такое, соразмерно тяжелое орудие взять! Да и втащить его в комнату на тринадцатом этаже было бы трудновато... (но они-то усилий не жалели, когда «стенку» тащили!)  Эх, не набрать ему мощи, не свести обрывки задатков воедино и не стать разнообразным - попытался развернуться, но сразу помял покрывало, сдвинул ковер и запутался в тюле...

П.С.: мужик, если пересидит среди евроремонта, погибает... (это как со сладким - нельзя переедать)

Когда одни бедны, а другие богаты, это настраивает на жесткий лад: «быть стеснительным, как будто человек человеку брат?! Они же на наглости разбогатели - тупой и твердой, как камень... Чувствую позывы к разбою и к той же наглости: «она всем доступна и никем не укротима,  когда умен!» Чтобы превратить ее в смелость, вспоминаю, что меня иные богатства интересуют. «Чего терять-то? Маленькие дружбы?!  Устрою революцию на кладбище; и пусть хоть все там совсем почернеют и замрут от злости - лишь бы воскрес кто-то, перестал червем в земле шевелиться…

П.С.: так называемая "нормальная злость" потихоньку поднимала голову... (и сейчас не без нее: Богу - Богово, кесарю  - кесарево, а деревянным людям - мое собственное дерево...)

__

Вот такой с О1 телефонный роман получился…

Любовных неудач у меня уже столько, что это становится просто смешно. «Что-то не так делаю!» Как хорошо они все меня любили, когда я их не любил!

***

Культурных и религиозных людей легко отыскать - храмы-тусовки адреса имеют - но переменить их трудно, они, в принципе, в своих пустынях обетованных осели навсегда. Может быть, общаться с не осевшими в этих загонах? Но пьяницы, конечно, не более легкий случай, чем эти «праведники» и «чудотворцы» (праведности некурения и чудеса рифмования)... Да, очень трезво теперь на людей смотрю; почти всегда заранее знаю, кто как себя поведет. Вздыхаю - и не требую от них больше того, что они готовы дать в своих полуснах. «Лучше что-то, чем ничего» - потерплю с этими воробьями в своих двадцати четырех руках; двадцать четыре воробья заменяют половину журавля, журавля с одним крылом. Совсем без крыльев будет совсем нестерпимо...

П.С.: культура и религия - это весьма претенциозные хобби... (шахматисты лучше? - сражаются как роботы-собаки; аквариумисты? - потерял всякий интерес...)

***

««Любовь»… - мы просто хорошо друг друга понимаем. Где-то, может быть даже,  соратники по несчастью, вынужденные сотрудники...»

«Чего мне плодить обыкновенных ублюдков - их и другие наплодят.  Если любовь меньше, чем в кино, я лучше кино и буду смотреть. Ведь дети пьют наши соки... - так было бы ради кого убывать! Поэтому поиграем с ней и проверим ставки еще раз…»

П.С.: о детях почти никогда не мечтал - не верил, что могут быть настоящими наследниками...

***

Перелистал свои старые (и даже совсем недавние - что уж совсем удивительно) записи и подумал о том, что «нет толку в этой исписанной бумаге». Эклектика - мусор, зеленеющий только один день, сезон, год, а рассуждения -  палки - а больше почти и нет ничего. Себе не нравлюсь, другим понравлюсь?! Мол, у меня палки другой конструкции, мусор другого оттенка?! Меня тошнит от таких перспектив, от всех этих суетливых нелепостей, которые всюду зарослями и кварталами землю и бумагу  покрывают...

П.С.: эклектичное, бурное настроение - уже готов дрова ломать...

А воздух свежий; и возможность непогоды навсегда загнала все диваны и телевизоры за стены, под крыши - гуляй с аскезой и дыши, чтобы стать прозрачным...
(«Учуял лето!» – «Да, единственное за год!»)

П.С.: молодой, бодрый, безнадежно одинокий...

***


Еду на трамвае и наблюдаю людей на остановках: «Каждый похож на контролера! Ни один не похож на читателя интересных текстов и покупателя интересных картин. Умирал от них 20 лет, теперь ступаю полною ногой... А вообще, это логично, когда читают только те, кто сам пишет. Научили их только чужое читать, и только чужое писать, вот они и умерли без своего-то, потеряли весь большой интерес. И солнце, в итоге, светит совершенно вхолостую...» («От твоего мрачного вида никто в вагоне не шарахнулся?!» - «Мы  уже при входе друг от друга шарахаемся, никому ни на кого смотреть не хочется»)

П.С.: езда без билетов 20 лет трепала мне нервы и я с огромным удовольствием от нее отказался, как только начались кондуктора, т.е. когда все стали платить...

***

За ананасовой кожурой - враги; там, как в джунглях. За яблочной кожурой вообще  груша притаилась. Я задергиваю шторы и продолжаю.  Мне очень грустно смотреть на людей. Они не дадут мне сделать и двадцатой доли того, что я мог бы… Включил любимую музыку, общаюсь с любимым человеком, жившим в 17 веке, но котенок орет нездорово - его пришлось запереть на ночь, чтобы не разбойничал. А та, которую люблю, сейчас, наверное, говорит себе миллион слов, и каждое - против  меня.  Она химию учит. Вот такие дела. Пейте соки, господа...

П.С.: интересный сумбур вместо музыки... (с сумбурного настроения хоть шерсти клок)

***

«Высоцкий  романтику уравновешивает цинизмом. Два крыла - а тела спокойствия нет... А у других всё наоборот: не разрываются, но невнятны как-то. Забываешь их строчки, едва успев прочесть. И читать хочется бегом - почти закрыв глаза. Всё у них боком и серединой - не задом и передом, не верхом, не низом. Только романтика и цинизм внятны, определенны и остры. Образ есть лишь у лица и жопы! Но: потерять бы жопу (как-нибудь встать, а ее забыть).
(«Черт знает, что городишь: жопа в качестве крыла! Тут не крен будет, а штопор! И на чем ты сидеть собираешься?!» - «Да-а-а. Школьники будущего легко увидят, где я ошибался, но пока, в наши доисторические времена, в нашем лесу дремучем, где все еще как слюнявые медведи... - чего ты хочешь, жопа?! И вообще, я специально напутал - чтоб эту жопу десять раз помянуть. Я же десятилетие непутанно писал все эти философии и ничего не помню...»)

П.С.: да, благоразумным лучше ничего не писать (только комментарии к чьим-либо сумасшествиям?!)

***

Снова нет желания умирать, т.е. жить. Снова  выбрал скучную смерть. Взболтал дерьмо в предыдущем тексте - сморщился и снова заскучал до тошноты. Слова - проститутки. И вся музыка заслушена до дыр. А где-то лодка везет парус как белый воздушный замок и ей совсем не тяжело...

Опять прокололся: такое классное настроение было - ровное, сильное - а теперь замутилось. Создать бы науку о настроениях, такую, что могла бы помочь избежать проколов…

П.С.: иногда действительно непонятно, от чего муть заполняет  душу... (создать бы слова не проститутки, не переедать, чтобы про жопу вспоминать не приходилось - и регулярно подставлять себя под ветер, как парусную лодку...)

Я написал, чтобы это больше не писать...  «Свои тексты кисло проглядываешь, но  чужие-то вообще не помнишь!» - «Да, только этим и утешаюсь, прозябая как кактус, что в пустыне живу»

П.С.: протухнуть было слишком просто...  (весь колючками "нормальной злости" покрылся, замкнулся, и сам уже ни капли влаги никому не отдавал...)

***

«Все они одинаковы. Ничего глупого не заметил, большой гордости  - тоже, а в остальном что нужно? Чтобы любила, хозяйственной была и не пила...»  - уже не рассчитываю, выходит, встретить счастливую и светлую девичью улыбку…

П.С.: встретить бы хозяйственную и со счастливой, светлой, девичьей улыбкой - про любовь мне не нужны слова...

***

Нечто узнал о себе и теперь  очень хочу написать текст на ту тему, какая же я скотина:
«Я – скотина. Поучающий самодовольный дурак, суетливая дохлятина и похотливая скотина. Меня тошнит. Выблевать бы тебя из себя. Дешевка лажовая, зудливая, тупая абсолютно. Сволочь, пинай себя ногами. Дерьмо, прах, кукиш, торчащий из праха. Тоже мне, мамонт выискался - тебя любой прошибет и любая опутает. Спец по экономии на трамвайных билетах, тюфяк засранный, подобие призрака. Шикнул, прихвастнул, рыгнул, икнул, хохотнул и зад свой чесанул. Мусор глубокомысленный, если ты еще раз за бумагу с ручкой возьмешься, то я тебя подмету! Насекомое сопливое, на кляксу похожее! фашист неотесанный! на дачи путешественник! лопух подрубленный! сапог бормотливый! невидимка стеснительный! болтун и критикун!..»
(Эх, мало, мало - и одной десятой не высказал, как выдохся как дохлятина. И себя пожалел, дурак. И зевнул три раза, сволочь. Так и не убил скотину. Ее разве убьешь - вон она какая здоровенная стоит; тут такая дубина нужна...)

П.С.: какая же я похотливая скотина... (все остальное от недостатка воспитания и воздуха в комнатах)
Взбодрил себя чрезвычайной мерой!

***

Оса в танке; танк в яйце (поход за яичницей); яйцо в телевизоре (смотрит передачи завтрашнего дня); телевизор в ложке (с тыльной стороны); ложка в осе (проглот)...

Капитан, везущий партию носорогов мимо острова, разговаривающего с китом и кошки, превратившей чертеж в подпол. Светила луна, заколачивающая гвозди на солнце, проезжала оса в танке...

Носорог гвоздем чистит картошку. Капитан вилкой наливает море. Остров языком завинчивает шуруп в коня. Кит доской глушит одноногих кошек с четырьмя хвостами. Луна намеревается нырнуть в Марианскую впадину - в поисках укрытия, где бы можно было спокойно придушить осу. Но она еще голодна. И море еще не налито. И нет еще подходящего коня. И кошки царапаются. А у осы танк...

Носорог на коне. Конь на ките. Кит на очень большой доске. Доска на очень большом коте.  Кот на очень большом гвозде. Гвоздь на очень большой осе. А оса в танке...

П.С.: эксперименты, выпуск пара.... (все бабы - осы, все мужики - танки...)

***

Цветок, потребляющий малосольный огурец. Звезды в очереди за обезьянами. Замок «Бабочки подземелья», занимающийся физкультурой. Парус, прикрывающий задницу евнуха и озеро из мужского семени...

 Праведник, избивающий восьмерых бегемотов грядкой с капустой возле замка «Бабочки подземелья». Рыцарь-обезьян, заблевавший конюшню скупца. Поэт, буквой и точками застреливший малосольный огурец евнуха. Цветок, звездой перелетевший через чью-то задницу в порядке физкультуры. Парус засмотрелся, и вся колесница врезалась в озеро…

П.С.:  и до богохульства уже недалеко...

***

Я отдыхал на пляже, когда ко мне подошли и крикнули, что Али-баба крючьями из меня душу вынет. Я, Джек, отдыхал с тремя девушками на пляже имени восьмого боцмана Джеймса Кука, когда мне сказали такое. Велел ответить той девушке, что была подругой   бегемота с танка имени Ивана Волкова, революционера, которого ужалила оса. Она сказала, что Али-баба - козел вонючий с огорода имени Джека Иванова, что крючья кончились, а душа не начиналась и что, зачем орать-то, когда натурально можно кончить дело полюбовно...

П.С.: ничего не пил, и так как пьяный... (если и пил, то обычно это ничего не меняло)

***

Накласть на всех и летать. Растянуться безмятежно, на хер всех послав, и погрузиться в озеро ассоциаций. Даже задремать, чтобы  увидеть спокойного, просветленного, доброго, не худого как кощей. Свет чернеет от беспокойства. И на все дела тоже обязательно наплевать. Я уже был ослом...

П.С.: только после бани иногда удается безмятежно растянуться - да и то один раз из десяти; все остальные попытки обычно были имитацией, скучной копией, подделкой; почти как ящер на солнце грелся...

***

- «...Да выключи ты это дурацкое кино! Тень на плетень, вторая тень, третья, потом второй плетень...»

П.С.: сколько этих плетней я потом на высокой скорости проехал... - больше меня по текстам и фильмам, вероятно, не ездил никто...

Вдруг пустые часы в одной очень интересной поездке с колоритной тетей. - ««Милочка, давай быстренько включим телевизор» - говорит тетя властно и торопливо...

П.С.: "милочка" властно и торопливо одна наша родственница говорила...

***

«Ну, зачем я этот чертов фотоаппарат покупал? Наснимали кучу линялого дерьма - всё в царапинах, фотобумага неровно нарезана и теперь норовит в трубку свернуться. Там теперь бардак, в той куче. Тем более, что фотоаппарат оказался с подлым дефектом - полной резкости не дает. А пока не сравнишь, не заметишь. А нам тогда и сравнивать было затруднительно - в соку собственного дерьма  переваривались. Да и кругом было тогда с таким же запахом море. И мы же еще и поменяли  этот аппарат - первый вариант даже разваливался. Дурачье, если у фирмы что-то разваливается сразу,  беги от всех ее изделий как от язвы и  чумы. Пойти обменять наглости хватило, а вообще отказаться - нет.  Деньги  было девать некуда. И скучно. Всё от скуки. А это дохлый номер, когда что-то делаешь от скуки. С проводами и кнопками сплошная морока. «Включите эту вилку сюда, нажмите ту кнопку туда» - а если вас током ебнет, то примечание читайте, где говорится, что пора проводить профилактику, покупать запчасти (которых нет) и учить английский язык! Пришлось портфель завести только для одних инструкций от приборов. Изучай, тыкайся, путайся, чертыхайся, потребляй, зевай, а жить будешь завтра. Все  приборы - херня. У нас эти штуки повсюду; все не работают, но выкидывать нам, совкам жалко пока: «авось, починим? Или как тяжелый предмет пригодится?» На ***! Три электробритвы, два утюга, слайдоскоп, три радиоприемника, один микрофон, один электрофон и магнитола... И на всё  ухлопано время и деньги. Тот же фотоаппарат вынудил купить еще 100 предметов для фотолаборатории. Всё барахлит, абсолютно - и телевизоры, и велосипеды, и авторучки. Всё недоучки делали, ни в чем, кроме окончания рабочего дня, не заинтересованные. Лажа сплошная! Ничего мне не нужно! -  хочу свежим воздухом дышать, с интересными людьми общаться (воздух есть, людей нет), рисовать пальцем на песке. И писать хочу. И чтобы магнитофон работал (а он уже барахлит, сволочь). Так что, на еду деньги тратьте. Только всякий переедающий есть дерьма производитель. И ум нужен, чтобы еда действительно вкусной  была...» - бормотал, пытаясь убраться, таская по полочкам и углам то ботинки, то какие-то защелки, то одну из ста разновидностей посуды, то одну из двадцати вариаций  стерженьков каких-то, черт их знает, к чему они  запчасть и куда их сунуть теперь. «А книг-то у нас! Неужели мы всё это по доброй воле покупали?! Это ж каким идиотом надо быть! А я еще и читал потом некоторые из них! Тут только чуть-чуть неплохих - не более - книг! и они просто утонули в  дерьме, которым, если жопу вытирать, то на всю жизнь бумаги хватит... Нет, есть, конечно, вещи  действительно довольно качественные и нужные, но ведь вечно ума не хватает, чтобы определить и то, и другое! В магазине с виду все мы хороши! Любой китч принцем, королевой, африканской экзотикой себя рекомендует! На второй день принц голый, королева - ****ь, а  экзотика Мамадышем отдает.  Купи я даже машину, с ней была бы такая же канитель, как и с дачей - потому ли, что  еще дурак и слабак и мне  некуда ехать, или потому, что уже слишком умен и силен и мне всё это теперь ни к чему. ...Может аквариум завести, рыбок? Наверняка и это - скука... И потечет аквариум, вода протухнет, рыбки сдохнут - а возни с щуку - и надо будет машину покупать, чтобы гонять за какими-нибудь иголками, прищепками в стоге сена из водорослей. ...Или досок купить - строить что-нибудь буду. Правда, кроме нар, ничего не умею пока. И молотка хорошего нет…»

(«Убей меня, если я бью себя не изо всей силы». …«Убей меня ты; на, попробуй - увидишь, что моё козлодойство бессмертно»)

П.С.: именно разоблачение фотоаппарата тогда меня взорвало, доконало... __

Общается А3, однако, со всякими отпетыми личностями – тексты круты не совсем случайно… Прочла свои очень эффектные стихи-песни (с секс-уклоном).

П.С.: нет, крутизны ей не хватало (как и мне?)

Кстати, мне показалось, что, когда мы все на лавочке сидели, мимо А. проходила, причем с жутким лицом! А в 9-ть, уже после ухода О1, «Н-н» явилась! Вела себя неровно, но всё же приветливо.

П.С.: может, померещилось? но раз Н-н явилась, значит - нет... был совершенно к этой встрече не готов опять же - малодушие мое всегда при мне...

Алд. О1 записками бомбардировал. К., кстати, тоже старался быть активным. И С5 – и в результате Р.П. было меньше и, значит, было лучше.

А3 про ее стихи сказал, что они розово-черные: «молодость всё видит в розовом ореоле – даже черноту».

П.С.: она  будет вечным подростком? (как у поэтов, в общем-то, принято)


***

Все поочередно влюбляются во всех и ни у кого ни с кем ничего не получается!

П.С.: попал в компанию жутких неудачников?!... (все они потом "остепенились" - а у меня, как сейчас понимаю, и шансов не было...)

***

Я пошел и передо мной встала стена. Поцеловался со стеной и изменил направление движения - вскоре передо мной встала вторая стена. Поцеловался со второй стеной и изменил направление движения - через пару месяцев передо мной встала третья стена. Причем первая стена вдруг вздумала пуститься вдогонку. В итоге, нахожусь теперь в окружении четырех стен, а идти мне так охота, что  умоляю их: «стена, пойдем со мной», а они отвечают: «пошла бы, если бы была одна»…

П.С.: впустую заперли меня и со временем  мне даже трепыхаться расхотелось...


***

Даже в отвлеченных ситуациях человек проявляет себя субъективно и личностно, если много личного накопилось в нем. Он уже не может отвлечься и в любой отвлеченности находит повод для «крика души». Например, я сказал тогда, что «устал от загадок таких-то» - на самом-то деле, это только часть правды, отвлеченная часть - я от других загадок устал; я от всех загадок устал;  просто устал, нокауты меня вращают по кругу - и да спасет меня сон, и  не длится похмелье мое трое суток... (хотя всё же правильно и по делу тогда я сказал)

П.С.: впрямую личности никому не нужны...

Самый сон, когда снаружи ты не только одеялом и домом укрыт, но и дождем. Самый сон, когда внутри тебя гипнотизируют мысль и чувство, и спиртное разлито, и беспрерывно строятся  замки. Самый сон, когда тепло, темно и серо и лучшая девушка к тебе приближается вплавь. Самый сон, когда хочешь уснуть навсегда, когда хочешь потопа и кельи на небе с вечным дождем...

П.С.: тогда подобный кайф еще ловился... (он родом из детства - но не родственник ли малодушия? вообще, зря я тогда бросил серьезно думать, накренило меня в художественные пьянки с целью в виде забытья... мол, горе от ума; не знал еще, что без ума - вовсе катастрофа...)


***

Пир во времена мухоморов: «отыскал хлеб на заставленном пирожными лакированном столе и ем его на весу». Летаю, а меня всё время грузят, пытаясь заставить приземлиться. «Всею землею загрузят, когда смогут  в пирожное всё превратить. И придется тогда мне с ней улететь. Буду по черному космосу с этим белым бизе, зефиром воздушным шляться. Там некому, вроде, назвать меня сумасшедшим...

П.С.: толстовец попал к эстетам, ему там было очень худо...

***

Она сказала «нет» и я соскользнул и ударился мордой об лед. Она сказала «нет, не надо» и я до крови содрал себе пальцы и все-таки сорвался туда, где углы мне намяли  бока. Она сказала «нет, прощай» и лом неизвестной конструкции опустился на ногу мне... А теперь она у меня на крючке сидит и ей только кажется, что  может взять и уйти: фыркает и говорит «нет» по-прежнему, но мотор для ухода уже не заводится. Да и зачем уходить тебе, мордашечка милая...

П.С.: не помню, был ли прототип.... "бабы неизвестной конструкции" - так до сих пор, ведь каждая скрытна донельзя... Если не отдаешь себе отчет во всех углах и льдах, лучше ни к кому не подходи; сначала выведай про все углы и льды, потом общайся (а любовь? она возможна лишь в раю...)

***

Во сне некто с зажженными сигаретами и курильщиками в каждом кармане  показывал мне: топор, воткнутый в банку с масляной краской, остатки препятствия с маленькой ладошкой и львов, которые шли на меня, как в кино, по желтой дороге, вырулив из-за угла, расположенного совсем близко. Я кидал им песок в глаза, но они все шли... Значит, чего-то требовали. Конечно, разгадки сна. А как разгадать его, когда, быть может, в карманах у любезного врага моего уже не курильщики, а банщики... А вокруг, за стенами и потолками, видимо, были детские сады - и сверху, и сбоку доносились детские голоса и они явно не знали про львов. Разве что про слонов, добрых слонов, нагруженных добротой слонов, покачивающихся от добра слонов с усатыми, как банщики погонщиками, что дымили сигаретами…

П.С.: действительно, по соседству с детским садом такие фантазии...

***

Снова задумался о соотношении дерзости и смирения в себе, о том, что это от  дурдомной дерзости я ужасно некрасивый и от  убогого смирения   безнадежно безлик...

П.С.: больше мной все-таки малодушие правило - и от него я суетился, на мелочи себя ретиво разменивал...

***

Один умножал две целых и две десятых на одну целую, девять десятых и на него все смотрели со снисходительным презрением. Другой умножал две целых, тринадцать сотых на одну целую, восемьдесят девять сотых и это уже была фигура по местным масштабам - с калькулятором в кармане. А у третьего  был компьютер и он в Москву не раз наведывался, потому что умножал  две целых, тринадцать тысячных на одну целую, девятьсот девяносто восемь тысячных. А тот, кто умножал тринадцать десятитысячных на девять тысяч девятьсот девяносто семь десятитысячных - с теми же целыми - был вообще засекречен и лаврами увенчан… Поражен, я-то два на два тайком умножаю - мечтая встретить того, кто хотя бы умножением двух на три интересуется.

П.С.: надоели мне уже поэты, и загадки их (см. выше), и щепетильность; мелкий бисер тысячных, на которые они себя до бесконечности дробили, меня никогда особенно не волновал...

***

Мое холодное как камень, каменное как холод сердце - ты снилось мне, и  было так и не открытой солнцем планетой, вокруг которой летали разные фантастические существа. Они, наверное, жили и вокруг не случайно летали, но сама планета оставалась необитаемой, на этом камне только я молился, лишь  моей кровью полнились реки, моей плотью - леса. На этой планете я был в трех лицах, и камнем, и фантастиком -  и фантастик подлетал ко мне, молящемуся, и с ужасом разглядывал камень и начинал кричать и кувыркаться, потому что  не умел ни молиться, ни плакать…

П.С.: все тексты уже полны фантастическим криком и ужасом...

__

С А3 вел себя весьма игриво: когда скрылось солнышко, стал в открытую дрожать от холода, бесцеремонно к ней придвинулся и, обхватив свой пакет с бумагами, сказал: «вот, только с книжками обнимаюсь».

П.С.: старался, кстати, вести себя с ней по-еврейски в каких-то мелочах...

***

Спор, в котором один говорит, что он играется, а другой, что нет, ты спекулируешь... А самая худшая игра: в бодрячка. Как поиграю в нее, так презираю себя так, словно поиграл в «дурачка»…

П.С.: в бодрячка-спекулянта уж как с людьми не поиграть... (делового так из себя строят)

***

Пообщался с ним и увидел его извилину так же отчетливо, как если бы это была выбитая в материале буква «А». Или что-то похожее на букву «А». Или что-то похожее на букву «Я». Или на «ЕКЛМН». В общем, теперь все его мысли и чувства только по этим канавкам протекают; он и во сне помнит извилины своей каждый поворот….

П.С.: все они далеко от моих родителей не ушли (даже БГ заездил как пластинку извилину свою...)

__

Е.А. приходила! Но получилось так, что  был на веранде, а мама Женьку мыла и поэтому я открыл дверь слишком поздно –  увидел только ее спину, а она не услышала, что я ее открыл. Тихо обратно закрыл  – от греха подальше!


***

Приехав с моря, где каждая волна превращалась в замки, корабли и флаги, я пошел гулять по городу со своей черной собачкой - и город после моей прогулки  почернел! Я любил его и черным, старался не обзывать «кладбищем», чтобы не умереть, но всё же мне было очень страшно, капитаны. Огромный застывший шторм и безлюдье – все такие кони...

П.С.: город уже никогда для меня не посветлеет? А ведь никто на меня в нем не напал...

***

Я должен отдалиться от вас - вы заслоняете мне мои новые виды, которые произведут на вас большее впечатление и сильнее приблизят ко мне, когда я их увижу, приду, возьму и покажу  вам. Рядом с вами я не могу помочь вам, умеющим лишь плавать, т.е. ползать, научиться ходить по воде...

П.С.: очень надеялся через тексты произвести впечатление (даже сейчас?!)

***

Войско стало такое большое, что теперь возникали трудности при подъемах: спали кто, где хотел, в своем углу, подчас  весьма удаленном и час проходил, прежде чем, наконец, все, заспанные, угрюмые и потерянные, собирались в зале послушать мое утреннее напутствие. Потом рассасывались, разбредались по своим делам и рабочим местам и, конечно, у всех всё получалось кое-как и еле-еле и только к вечеру начинали поступать сообщения, что тот-то раскочегарился и сделал что-то интересное, а этот вообще претендует на открытие...

П.С.: если б вы знали, из какого сора росли такие тексты, целые войска...

***

Создал атмосферу загадочности примерно таким же способом, каким надувают футбольный мяч, и запустил в неё маленького, корявого человечка. Тот с энтузиазмом кинулся обследовать свои владения. Кругом валялись только мячи, и он пинул каждый, не пропустив ни один, и теперь весь  город заполнен прыгающими и летающими мячами - а про самого человечка уже ничего неизвестно...

П.С.: до сих пор не знаю, прыгают ли в моем городе хоть для кого-то моих текстов мячи...

***

Борьба сумо - борьба с умом»... «Открыл сезон охоты на ум: носился по своему лесу как угорелый и если встречал какого-нибудь дурацкого «лося», то стрелял в него с дьявольской точностью, не взирая на то, что тот мчался как угорелый». А у меня наоборот лес перенаселен: хожу по нему и всех - от львов до зайцев - уговариваю размножаться. И они размножаются и теперь за каждым деревом прячутся, чтобы лес выглядел лесом, а не базаром. И уже каждый из-за своего дерева уговаривает меня заняться этой самой  кенгуриной борьбой сумо...

П.С.: поэзия - борьба сумо, борьба с умом... Я размножил мысли, но в обществе поэтов - и любом другом? -  мне пришлось спрятать их за деревьями...

***

«Лежи, думай, мечтай, сочиняй до тех пор, пока не появится дело... Жаль, что ты не куришь - наслаждался бы вкусом и дымом, и был бы красивым облаком окружен»
 «Ты отвлекаешь себя от всех своих проблем, выпендрежем убаюкивая самолюбие... Ты тоже  не придешь ко мне и я буду лежать под этими старыми, затхлыми пальто до скончания века, проваливаясь то в небытие, то в видение. И странно, кстати, что не вижу ни одного дела, когда у меня столько проблем - может, я ослеп, всё время внутрь себя глядя?!»
 «У тебя гонки в тупиках: каждая машина буксует в своем тупике. И пусть они ровно буксуют, не мешая друг другу спать. А у меня маневры: я сначала вроде бы отвлекся, а потом  вдвое эффективнее на убаюканную проблему напал. Шутя их все решаю».
«Ты - ребенок; и как тебе понять мою неврастению, когда это я наблюдаю, как ты по приказу, так легкомысленно нажав на цветные кнопочки, поднимаешь в воздух свой уже почти межзвездный военный корабль...»

П.С.: некрасиво я под затхлыми пальто лежал и дальше...

***

Река текла одна, а ее любимые форели почему-то жили в заливах, сбоку. У каждой свой залив, у каждой свои любимые  кувшинки и прочие безделушки и свои любимые коряги, удобные как диваны и свои пни, похожие на столы. И река текла одна, текла стремительно, ей надо было многое успеть, чтобы в итоге налился целый небесный океан, сверху ее грело солнышко, а сбоку любимые форели...

(Ерунда это всё, я только одну форель теперь люблю, только в одну верю, что не отбросит свой хвост после. И не хочу я быть одинокой рекой, не могу быть огромной рекой. Не хочу, не могу и не буду. Пусть или она будет форелью огромной, как река или я буду рекой маленькой, как  форель - пусть мы будем парой рек или парой форелей...)

П.С.: от ужасного крика не все форели еще передохли - живучие... (я их уже слишком умел разводить...)

__

«Парс»: была только А2. И есть у меня сильное подозрение, что дело с ней обстоит точно так же, как с А. прошлой весной! Ходит  рядом с грустным видом. Подруга ее всё время на меня смотрит. Потом подруга пошла к другой своей подруге – пришли и уже обе на меня смотрят. А К., кстати, снова решительно к ней подсаживался – она отшила. К. мрачен стал, но я с ним ласков – даже домой приглашал – и он успокоился. Также несколько взглядов А2 поймал – спокойно открытых. Она даже не пижонить старалась.

Но всё-таки не было в этих взглядах (как и А.-х прошлой весной) настоящей просветленности. Видимо, она видит в этой любви даже унижение.

П.С.: мелькнул, как видение, этот случай и поминай, как звали...

***

Только вошел, как сразу попал как кур во щи. Сразу, сразу, только сразу. Потом-то умнеешь - когда тебя уже ощипали, как липку ободрали. Такой благодушный вошел, шикарный, вежливый. Западло было отказаться, упереться, вывернуться, быть может, даже по злому выругаться. Доброта к самому себе иногда слишком дорого стоит, потому что, завидев слюнявого, все пенкоснимательницы потирают руки.  («А кто будет мировые проблемы решать, если даже ты станешь с тетками препираться?! Ходи пустым, без листвы и никаких проблем» - «Да, я сейчас именно по этим причинам часто спокоен, доволен. Хотя был случай, что меня девушка разлюбила за то, что я ей газировки не купил. Через эту дырочку правильно весь мой космос поняла...»)

П.С.: десятилетиями застенчивость во внешнем мире  любой мой шаг сопровождала... (но не купил я каппучино!)

«...Разоришься, если  будешь всем такие подарки делать» - обрадовал меня: «значит, я все же добрый?! Тратят же люди немалые деньги на пьянку - это моя пьянка. ...Я беден, но мне есть что дарить. За небольшие деньги - большое, причем эти небольшие деньги для меня тоже большие - хорошая ситуация...»

П.С.: и дарить уже охота пропала (хотя еще долго  строил всякие химерические планы, связанные с подарками картинок...)

***

Сначала жил-был один человек и когда он делал даже один шаг, все говорили об этом; и когда он говорил даже одно слово, все знали, как оно пишется... Но потом человеков стало так много и все они стали такие шебутные и говорливые, да еще и к чужим делам и словам невнимательные, что всё это кончилось. И тогда стал жить-быть один писатель и когда писатель делал даже один шаг, то всё шло по тексту, написанному выше... Но история повторилась и писателей стало так много - и все они стали жить-быть сугубо как в тексте, написанном выше - что в итоге каждый раз, когда кто-то из них что-нибудь говорил, то его тут же хватали за руку, крича, что это уже говорили сотни, говорят тысячи, а будут говорить чуть ли не миллиарды в кубе.. Вот и думаю: «кем быть, как жить, как быть, кем жить?» Хожу в толпе и думаю…

П.С.: козырный текст... (что-то я  вяло стал коменты писать?)

***

Я любил их, меня тянуло к ним, но я самоутверждался тогда, т.е. это были все же не очень глубокие и выношенные любови. Отыгрывал пропущенную юность. Я захлебнулся бы, налей они в свои жестокосердные бассейны воду...
 
В ней есть странное и это хорошо - быть может,  странное, если не поломает, то хотя бы оттеснит тот стандарт, который возникает в душе каждого, кто ежедневно посещает стандартные места...

П.С.: пишу хорошо, но уже не по первому разу; тогда уже все стало таким - от рисунков до любовей...

***

Пишу, потому что во мне не кончаются слова. А я их не берегу, расходую, пропускаю все, которые уже были (если только меня память не подводит). Но они пока всё не кончаются - и это при том, что кругом толпы, у которых слова даже не начинались и шеренги, которые их существование поддерживают лишь искусственно-искусным образом. Потому что эти слова  побуждают  меняться - и либо ты меняешься, а в новой обстановке неизбежны новые слова, либо они всё наращивают и наращивают давление, меняются сами, стремясь сдвинуть тебя с места во что бы то ни стало...

П.С.: еще бы у меня кончились слова, когда я научился любую муху раздувать в приличного слона...

Небо сначала проникло в мою голову, а потом стало спускаться вниз, стремясь, в идеале, заполнить все тело. Такая неизлечимая античума. Голова моя теперь всегда полна небом, но душа еще иногда прячется в смрадные пятки...

П.С.: голова только под небом полна небом...

***

Комоды, на которых бюсты; желеобразные; кочерги какие-то; мымры; две уродливые сексбомбы; манекены женского рода; крысы; чувырлы... - в общем, ни одной приличной... А мужики? Прибабахнутый,  полупокойник, куча задубелых... - всё в таком роде. Чуть не выл я в этой очереди в  коридоре. Без скафандра и искусственного дыхания жить уже нельзя - надо было книжку прихватить, легкую и оптимистичную, как журнальчик. Типа  Платонова, например, у него все кочерги живые…

Зубастые комоды, на которых бюсты в кольчугах; желеобразные с толстыми папками под мышкой; кочерги на высоких и острых каблуках; мымры с булавками; две уродливые сексбомбы бесконечно многократного действия; манекены женского рода из картона повышенной твёрдости; крысы с длинными и мерзкими хвостами и чувырлы с сигаретами в лошадиных зубах… - и тонкая-тонкая истина; маленькая, нежная, а ей все швабру в руки суют: «мой полы, потому что через пять минут вся камарилья обратно пойдет»...

П.С.: людей возненавидеть очень легко - оберегаю себя от этого, чтобы самому не сгореть...


***

У них литература, живопись, искусство и культура, а у меня штуки; просто штуки. Они все серьезные такие. Серьезно верят во всё. Всерьез всё воспринимают. Даже свои  шутки. А для меня все  серьезное и большое - лажа, серьезная и большая лажа. И несерьезное, и небольшое тоже лажа. Только поменьше, понесерьезней. Признаться, я хочу лажать и лажать их и, мне кажется,  могу залажать  по любому...
(Американцев, впрочем, уважаю - мне силы не хватает. Да и русские не все сплошь правдоподобно придуривающиеся идиоты. И в Европе не все жизненную силу потеряли, запутавшись в собственных хвостах…)

П.С.: кровожадно всех залажать мне всегда хотелось (кроме самого последнего, уже старчекого и больного, времени) А так такие тексты действительно можно в штуках измерять, на вес продавать - они сами скрыто лажовые...

***

«Всё устарело. Умру, наверное». - «Терпи, терпи...» - «Во всех людях типовые программы…; типа: «ты обречен(а) «полюбить» особь противоположного пола» (сто раз обречен - и получится путаница, всё устареет и ты женишься (выйдешь замуж) то ли случайно, то ли по расчету – и, возможно, ненадолго…) Всё решается  математически, но ответ оформляется поэтически - розами со слезами. Шиповый такой, соленый ответ...»

П.С.: эти тексты тоже математически рассчитаны и поэтически оформлены - грамотные, но внутренне достаточно вторичные, пустые (устарелые!)

***

«Я воспламенюсь, но ты дай сначала искру. Большое пламя за мной, но искра за тобой. Таково моё устройство. Иначе ничего не будет, никуда мы не поедем. Ты топтала меня, и потому я потерял способность самовоспламеняться. Ту искру (а лучше – свечку) я считал бы просьбой о прощении...
 Запасись свечами впрок… В отличие от ссоры, во время примирения ничего не говори, только соблюдай этот ритуал…»
(Никак начало у любви его не складывается. Потом было бы легче. Люди, в конце концов, привыкают друг к другу и от добра добра не ищут, но в начале нужно счастливое совпадение всех обстоятельств…)

П.С.: унылый бред, только способ примирения понравился... (однако и такие настроения у меня были годами...)

***

Не имеющий ног  ходил на руках - ему надо было ходить, а не делать что-то руками. И не имеющий рук, делал ногами - чтобы сделать то, что нужно не имеющему ног, раз уж он придет к нему...

П.С.: абсурд трудно комментировать - он говорит сам за себя...

***

Не нападаю или обороняюсь, а слежу за гармонией, стремясь сделать ее наиболее острой и образной, т.е. удаленной от нуля, к которому вообще-то тяготеют все «золотые середины». Правильнее сказать, что я и нападаю и обороняюсь одновременно...

Снимали одежд тормозные системы… И ограничительные условия мыслей исчезли - кто-то крышку открыл в голове и, увидев солнечный свет, они испарились…

П.С.: попытался вспомнить про гармонию и солнечный свет...

***

Дни приходили, но только для того, чтобы никуда не идти. Крепко так в землю врастали, чтобы меня караулить...

Утром, на завтрак, я бегал по кругу; днем, на обед,  ходил на месте, а к вечеру да, крепко ноги в землю врастали, отнимал у меня ужин враг, с каждым разом всё свирепея при этом - и я умирал, запрокинув корпус назад, с ногами сидящими...

    К колесам не пробиться, вокруг них всегда толпа стеной и стена толпой, доступны только квадраты и кубы. Сижу на кубе и пишу на квадрате - пытаясь придумать что-то веселое (не в этот раз, конечно...) Почему, например, нельзя быть колесам веселыми, как солнце, раз они тоже круглые и полезные? Почему  они не избыточны,  не колесничны,  не экзотичны,  не поэтичны…

П.С.: художественный минор расцветает пышным цветом...

***

Да, не верю сказанному в рифму; да, парчовое одеяло хуже дерьма, если лежишь под ним в дерьме, но неудобно же о важном,  личном так просто  говорить, нет, «я тку ценное парчовое одеяло и только заодно сообщаю вам о своем и личном…»

«Цари (закутался в парчовое одеяло и уже царь), которым очень   хочется сказать, как им нехорошо. Но они боятся и только   иногда, по-царски витиевато, замысловато и образно, что-то такое  говорят - в остальное время предпочитая уверять себя в обратном и предлагая себя назначить даже  для подражания примером…

***
     Бог молча  снабжает нашу сцену дождями, солнцами, ветрами,   зелеными и желтыми деревьями, но мы всё так же не можем сыграть что-нибудь стоящее. Что ни царь, то фараон, что ни вождь, то обязательно наполеон – если не гитлер...

***

«Посмотри на эту последнюю, легкую снежинку, как она, отстав   от тучи, легла на  лакированную еловую   ветку и, не исчезнув,  как умирает  капля летнего дождя, прибавила своим крохотным кристалликом еще одну искру в зимнем лесу, встретившем солнце!?»  (отлично отредактировав, передрал в одной книжке) - «Мне бы ваши  проблемы.    Пишут, как в шахматы играют. Или дым там какой-нибудь пахучий. Ничего  важного  никогда не происходит и все такие чтения  для того лишь, чтобы   понюхать...»

Книжки (книг мало, а книжек много) я читаю только за едой. Причем ем  быстро, так что успеваю только куснуть. Всё наугад - книжка, страница - и всё забывается - как и то, что обедал. Но  удовлетворение налицо: «сыт, спасибо»...

Писатель, влюбленный в собственный ум и  остроумие. У него свой мир и он катит его как телегу - и давит всех, кто  не от его телеги колесо... Поэтому все разбежались по сектам и кружкам по интересам - чтобы ехать в одиночестве, раз едем мы вслепую...

***

На пути прогресса дойти до белого асфальта. В снах видеть цветные домики. Стать фантиком...

«Похож на римлянина, но, кстати, что-то имеет против Антики. Какие-то странные теории, не совсем понятные...» - «Да, он открыт как ребенок, а серьезен как пророк какой-то. Вместо того, чтобы, будучи по-взрослому закрытым, хохмить с инфантилизмом пятилетнего»


***

 «Я вами не очень интересуюсь» - «А я не очень нуждаюсь в интересе с вашей стороны».

Напрягаться бессмысленно: мир не изменишь, а вот он всасывает всех и никому в сторонке меняться  не дает.

Стоял в сторонке и пытался измениться, потому что ничего не понимал. Слепило солнце, были пустырь, помойка, мусор, а рядом на десятках красивых улиц  маршировали  шикарные отряды и все девушки в кожаных куртках махали им специальными магазинными платочками…

Авангардист  хочет спрятаться в больнице, в своем мнимом сумасшествии. Он бредит, обманывая и развлекаясь.  Огромные массивы знаний корчатся в нем, не желая умирать, выхолащиваться до квадрата, этой авангардистской пареной репы. «Есть деньги, на которые приятно покупать всякие фантики, и был первобытный человек -  больше ничего нет и никогда не будет».

В нашем городе прогрессивный архитектор Х построил новый район с агрессивными домами. И  теперь в  них вырастают агрессивные люди, и они просто насмерть забивают всех остальных людей, живущих в прежних домах, потому что тем неведом секрет агрессивности - его невозможно познать, если не впитываешь излучение   денно и нощно, а оно свойственно только этим агрессивным домам...

В ее глазах загорелся сумасшедший огонек. В глазах неподалеку он тоже загорелся. Всякие страсти - и в мордастях загораются эти огоньки. «Спокойно», говорят они себе,  но далеко ли до беды, когда слабы организмы и умы…

Из-за нее я уже несколько месяцев как в пустыне. От лесной праведности ушел, а до семейной (пусть и тоже кочевой) не дошел - болтаюсь «в миру» и болтаются на дне души  остатки  старой праведности и начатки  новой. А вокруг столько «готовых» девушек, они тоже в пустыне...

***

Дилемма в том, что настоящее вдохновение всегда спонтанно и импульсивно, а коммерческое изделие всегда тщательно отделано...

Никому не говори про свои вдохновения, если нигде не написано, что ты гений. К тому же, может быть, ты просто невменяем...

***

Голубь, не способный летать, мечется темным вечером по  оживленной улице. Я в нем, потому что вижу улицу его глазами. Поблескивают трамвайные рельсы, какие-то рабочие еще ведут сварочные работы, глухо проносятся машины и пешеходы. Он устремился вперед, этот голубь и пока ему везет. Как катер несется. Вдруг некто сложился, проваливаясь в открытый люк. Сиганул, словно втащили; словно это кадр из кино. Я быстрей ушел оттуда - в дневной сад. Стал изобретать чудесные нелепости - парашюты для падающих яблок. Пока для падающих с неба яблок - у тех, что на дереве, еще нет рук, чтобы сорвать кольцо...

П.С.: да, как голубь был, и да, сиганул в открытый люк...


***

- «Я просто гениально себя критикую». - «А я с народом  прост: гениально делаю вид, что  не гений».

Самолюбие столь же неистребимо, как и сама жизнь на земле. Слонов и боровов, допустим, можно перестрелять, но как, к примеру, уничтожить всех змей? Или червей? Они так гениальны...

Равнина, на которой каждая точка твердит, что она - вершина горы. Плоскогорье. Горы боролись, но слепились в комок, в единое целое - пустынное, каменистое и даже с малым количеством воздуха. Мы все как горцы лезем на трибуну.

***

Скрыл от всех то, что мог открыть для себя. Но намекнул, что ему намекнулось. «Я, может быть, узнаю. И очень легко. Подождет. Потому что легко. Потому что сначала-то легко, а потом может стать очень трудно. Пока не открываю, лес стоит, а как открою, он пойдет. И станет очень трудно от всех увернуться и где-нибудь скрыться...»

Сказал о том, что хотел промолчать. «И сейчас хочу промолчать,  но все же говорю. Не о том, конечно, о чем хотел промолчать, а о том,  что промолчать я хотел...»

***

Десятки раз заводимый в ад благими намерениями, сурово теперь смотрю на цветы и бабочек. Вооружаю их, навечно помещенных в центр моей вселенной, всякой броней и всяким оружием, чтобы всякого зверя могли покусать лазерным светом...

__

Концерт Фроловой: собралось всего человек 40! Впрочем, концерт был проходной, пелось много ерунды, длилось всё всего один час… Вместе с Верой Евушкиной пела – я их сначала перепутал, думал, что эта пьяница с расстегнутой ширинкой и хорошим,  похожим на фроловский, голосом  и есть она! Тексты у Евушкиной заемные, «глубокоуважаемые», но это она, а не Фролова исполняла песни на стихи Есенина и т.д., которые мне запомнились  раньше…
 О1 не было, А2 тоже, СК тоже, но А. явилась-таки! А у нее, оказывается, был выбор – могла пойти на музспектакль. Явилась без Р2 и, видимо, нервничала: сразу бросилась разыскивать «Н-н» и т.д. Т.е. по многим приметам такого рода, она мной вновь интересуется (уходя, обернулась – «смотрю ли я на нее?!»). Что меня впечатлило, так это то, что А. сохранила какую-то внутреннюю цельность – никаким распутством не пахло совсем, при всей модности, она не была накрашена!

Фролова оказалась скромной девушкой, очень незаметного, скрытного вида –  сначала подумал, что это аккомпаниаторша! Что очень понравилось, так это юмор, насмешливость, легкость, веселость. Чувствуется, что мы бы с ней очень легко сошлись! Вовка подарил ей мою картинку и она проявила интерес («пусть в следующий раз сам заходит»). Но она из тех, кто своё истинное мнение всегда оставляет при себе. Вовка чуть ли не влюбился в нее. А я всё больше с удивлением на нее смотрел – «вот и суди о людях по внешности, однако…» (»Я тоже застенчивая», сказала она Вовке.)

П.С.:  Фролову я только недавно  хорошо рассмотрел - на роликах из ютуба. И не скажу, что мне теперь очень понравилась. Профи песен про душу не может не вызывать сомнения. Как и человек, который явно себе на уме; айсберг, который целиком не увидеть... Евушкина, кстати, сыграла большую роль в ее раскрутке - она на первом этапе была действительно ее руководителем (причем, как кажется, довольно циничным) ...Мир бардовской песни насыщен евреями и прочей гнилой интеллигенцией - сделать карьеру в такой среде без определенной расчетливости и даже цинизма невозможно...