Цветочная выставка, главы 5 и 6

5
Проходит почти два месяца. Мы с этим Джоргом быстро сладили и даже успели на нескольких концертах побывать. Весёлый человек, правда, о себе не слишком откровенничает, зато очень весёлый тип.
И мы стали типа братьями.
Да, не очень красиво я выразился, но случилось вот что.
Мы договорились встретиться у меня дома, чтобы пойти в бар. Суббота, и он на подработке. Я занимаюсь уборкой, включаю патефон и не сразу слышу барабанную дробь в дверь. Я открываю её и вижу Джорга. Он белее мела, весь трясётся и в руке держит какой-то мешок с торчащими неострыми углами из него.
Он протягивает мне мешок и влетает в квартиру.
— Я побуду у тебя три-четыре часика, ладно? А лучше переночую.
Я открываю мешок. В нём лежат небольшого размера картины.
— А... что это?
Он плюхается на диван и вытирает пот со лба.
— Это картины.
— Откуда они у тебя? Что ты натворил?
Он выдыхает и жестом показывает в окно. Я подхожу и смотрю на тёмную улицу, по которой бегает, рассеянно озирается по сторонам пухлый мужик в котелке ещё конца прошлого века.
Отхожу от окна и поворачиваюсь к нему.
— Ты украл их?
Он кивает. Я выключаю патефон.
— Как это произошло?
Он невозмутим:
— Украл я их в любительском магазине того типа. Это подделки.
— Зачем они тебе?
— Надо.
— Ты явился ко мне, скрываешься у меня и при этом даже не хочешь объяснять мотив. Это очень нагло с твоей стороны.
— Штефан, я устал...
Я бросаю мешок на пол и подхожу к телефону. Он вскакивает и больно хватает протянутую руку.
— Спятил?!
Я вырываюсь.
— Тогда говори.
Он снова садиться.
— Ну ладно. Мне нужны деньги.
— Зачем?
— Задолжал одному...
— Кому?
— Не важно.
— Почему картинами?
— Денег особо у меня нет, а он говорит: «Можешь какой-нибудь более-менее стоящей вещи дать. Я её разменяю. Например, что-нибудь из искусства или ювелирного».
— Зачем деньги тебе были нужны?
— Да плохо мне было в одно время с финансами... никак не мог найти работу, и... ну так уж получилось. Кушать и греться-то надо.
— Сколько?
— Восемь тысяч марок.
— А что так много?
— У меня есть ещё дети, которым я высылаю большие алименты в Нордеграунд.
Я сажусь.
— У тебя есть дети? В Нордеграунде?
— Да. Я сам оттуда.
Наступает напряжённое молчание. Я тупо на него смотрю. Как же мало я про него знал! Он мне говорил, что не был женат, что приехал из Люксембурга, и вот...
А он подходит к шкафчику и достаёт коньяк (что, впрочем, не впервой). Садиться возле меня и наливает в чистый стакан, а сам отпивает из горла.
— Хорошее пойло.
Я отпиваю из стакана и встряхиваю головой.
— Тогда почему ты здесь?
— Работы там нет, а здесь хоть какая-то... Вот только планирую поискать другую.
— А чем тебя эта не устраивает?
— Маловатые деньги.
— По-моему, нормально.
— Для тебя, одиночки, может и да, а вот для северной семьи — нет.
Я вздыхаю.
— Ну ладно, понял тебя...
Он нагибается и касается моего локтя.
— Ты же не выдашь меня? Ты же должен меня понять, как человек из небогатого края. Ты работаешь для семьи, я работаю для семьи... Мне кажется, мы должны поддержать друг друга, не находишь?
А в принципе, он прав.
И я киваю, отпиваю из стакана.
6
Прижимаясь щекой к земле, он слышит глухой удар, и тут же всё погасает. Глаза его стараются привыкнуть к темноте, и он медленно поднимается на четвереньки. Он видит, как неясный свет отбрасывает на асфальт его тень, и, нащупав блокнот, оборачивается. Горячая кровь струиться от виска по щеке на асфальт.
Машина эта сбила столб, и тот сейчас при свете огня лежит, накренившись. Бампер разбит и медленно возгорается; пламя постепенно охватывает машину.
Он встаёт и пятится назад, думая о том, как бы взрыв не случился И тут он видит, что все стёкла разбиты, а за рулём полулежит мужчина, который заводил мотор. Всё лицо его в крови и осколках.
Мёртв.
Он слышит, как дверца с другой стороны открывается, и из машины выходит тот самый мужчина, который гонялся за ним. Рука в крови, на лице небольшая царапина, рубашка перепачкана. Его лицо дёргается.
— А ну иди сюда!
Он бежит, но тот успевает схватить его за шкирку. Прижимает его к стене.
— Только попробуй сообщить об этом полиции, слышишь? Я тебя запомнил. Только попробуй... и будешь оборачиваться.
Одной рукой он ослабляет хватку и проверяет карманы брюк. Другая рука у самого горла, и он вдавливается в стену. Рука достаёт кошелёк, и мужчина вынимает оттуда визитную карточку.
— Эдмунд Зееман, Рыночная улица, дом 22, квартира 19. Личный телефон и телефон редакции... Ага. — Он убирает её к себе в карман. — Только попробуй, и я тебя убью.
Он отпускает его и уходит.
Эдмунд ещё долго не двигается с места.
(Продолжение следует...)