Пиры от Афинея 2

- «Он ступил на каменный порог в час приготовления к пиру, и сказал – праведные мужи сами находят путь к обильному яству дома». (Афиней)

- «К людям достойным на пир достойный без зова приходит». (Платон)

- «Давай пойдем, попасть на пир попробуем. Без венков и факелов? Придет ведь и без зова. И так на пир попасть ему, похоже удалось». (Тимофей)

В одном месте Афиней говорит, с какого пира начать, - аттического или македонского? На этот вопрос мы ответим в другом месте, а сейчас он говорит: Пора начать разговор о гомеровских пирах и прежде всего потому, что поэт точно указывает их время, гостей и причины пира. Этому правилу разумно следуют Ксенофонт и Платон, а вот Эпикур не определяет места, ни времени и начинает без всякого предисловия, и потому приходится гадать, что за человек с чашей в руке вдруг начинает ставить вопросы, как будто находится на диспуте. И Гомер учит, что следует приглашать, именно самых лучших и уважаемых. Кто-то из философов говорит, что надо приглашать из соседей, - «живет по соседству, зови непременно». Другие возражают, что это образчик беотийской тупости и нелепости выбирать друга по месту проживания, а не по душевным свойствам. У Гомера – старец в собрании первый слагать размышления начал, у тех же, кто неразумно собирает пир, первый в собрании плут слагать поношения начал. Званые у Гомера различаются возрастом и родом занятий. Эпикур же собрал одних пророков «атомной» теории, о чем мы тоже поговорим в другом месте. У Платона спорящие разных профессий, а Ксенофонт вводит в диалог и простых обывателей. Однако, им далеко до Гомера, - замечает Афиней, - у которого пиры самые различные – пир женихов; пиры военные; скромные гражданские; пир феаков полный наслаждений, но благопристойный.

Так же он различает общие праздничные и частные домашние сходки и говорит, что не все нуждаются в приглашении, но близкие (родители, брат, жена) могут прийти по своей воле. Но, некоторые знатоки возражают, что близкий (брат) может быть в душе озабочен и родство для него не является поводом. Тут Афиней начинает говорить о чистоте тела в подготовке к пиру и приводит слова Гомера и других философов: «Тут пригласила его домовитая ключница и начали в гладких купальнях они омываться». Кто - они? Аристотель говорит, что нельзя на пир в чужой дом приходить грязным и тут же набрасываться на угощение, но сперва следует порадовать зрение и осмотреть жилище. Далее говорится о посвящении начатков пищи богам и возлияния (питья) вина кубками от правой стороны начиная, то есть справа налево, вспоминая и отдавая дань «прошлому». Опять же, у Эпикура, нет ни возлияния, ни жертвы начаткам богам, и пирушка смахивает на трапезу неряшливой жены. Гомер не призывает к угрюмости на пире, чтобы не петь, не смеяться и не сплясать в лад при случае: «Песни и пляска пиру крашение, петь и томно смеяться и даже плясать заставляет». Слово «томно» у некоторых вызвало вопросы о приличии и не приличии по отношении к мужчине, но Афиней, как правило не распространяется на эту тему ответами, но задает вопросы, предлагая читателю самому ответить на них. И как пример, которому я последую в будущих листках, Афиней заводит разговор о свадебном пире Менелая, где говорится, что вершиной его была передача невесты жениху, а завершением – свадьба друга: «Жених и невеста обедали одни без гостей: Музы богини песнь завели.., и под флейту сам лесбийский завожу я мой пеан. И мнит он, что ему неприлично».

Ну а мы начнем кратко говорить о древних пирах в главном их проявлении. Некий Каран (коранический царь) устроил свой свадебный пир в Македонии, на который было приглашено (сто) двадцать человек. Увеличение цифр древних носит помпезный характер, поэтому их было двадцать избранных. Едва они возлегли, каждый получил в дар по серебряному фиалу и золотой венок стоимостью в пять золотых. Почему сказано – пять золотых, да потому что мера в других пирах будет разная, где знакомый нам по Библии «талант» будет стоить одной женщине. В общем, все поели, а остатки пищи «отдали мы это рабам» и им же часто на других пирах, разрешалось допивать не разбавленное вино пирующих. Когда все наелись, принесли множество венков из разных цветов. Характеристика венков, их цветов, способ изготовления и кому какой полагается, будет в отдельном листке. Когда помрачился рассудок пирующих пришли флейтистки, певицы и арфистки, они были нагие, «но по-моему», - замечают другие гости, что на них были прозрачные хитоны. Они принесли мирру. Потом опять кушанье из золотых ложек, мясо козленка, отваренное в молоке матери, опять венки, но уже с двойной миррой (масло для помазания тела). Потом, почему-то (по Платону) ворвались люди, а с ними фаллоносцы, комедиантки и нагие фокусницы… А один несчастный, которому нельзя было пить и вселиться, сел и заплакал. Его успокоили и Каран подарил ему пустой фиал. Хор спел брачный гимн, стало смеркаться, открыли комнаты с занавесками из тонкого белого полотна… Протрубила труба окончания пира, опять питие и кто-то проплясал с женщиной за 80. Афиней спрашивает Тимократа – какой это эллинский пир? Ведь в комедиях осмеиваются эти эллинские трапезы, как «варварское великолепие» и « что могут скудоеды эллины»?

Затем высмеивается «свадебный пир Ификрата», где было множество пищи и даже, целый зажаренный верблюд, но не было танцовщиц одетых в «нереиды и нимфами». Когда спросили одного «парасита», - где обеды лучше? Он ответил, что в аттических обедах, когда я ем одно, сотрапезник другое, а я хочу поесть того и другого; а закуска перед обедом в Халкиде, приятнее, чем целый обед в Афинах. Сын повар наставляет отца: «пойми, отец, что в нашем деле главное – кого мы кормим, знать заблаговременно». А для возбуждения аппетита древние пользовались специальными блюдами, маслинами в рассоле, которые называются «утопленницами»: «Почтенный! Предпочтешь подружек зрелых ты иль полудевок, плотных, как соленая маслина?

Афинский пир и он же пир аттический. Когда Афиней спрашивал с какого пира начать – аттического и македонского, то из предыдущей главы из спора узнаем, что Ульпиан (законовед) защищал аттический (древний), потому что в них уже заложены все темы и тайны слова. При этом он не отвергал новое внедрение смыслов пира: «Веревку отвязавши от колодезя, ты бросилась на брань вооруженная». Любопытно заметить, что тема колодцев в Библии основательно завязана на отношениях мужского и женского. У колодца встретил свою возлюбленную Иаков и возле его колодца состоялся знаменитый разговор Иисуса с Самарянкой. Невозможно привести всё сочинение аттического пира, но в русле нашей темы можно вот это: «Прошелся по рядам возлежащих; вот приплыла из Фалера сардина, подруга Тритона; от султанки держал главу, укротителя коней; травка лежала, которой за пиром никто не касался; а на закуску вошли, две затейницы, девки блудницы» и так далее. Тут же Афиней приводит два вида застолья; древнего (скромного в пританее), состоящий из ячменных лепешек, сыра, маслин и лука. На этом пиру, когда повар внес на академический пир пищу не в священном сосуде, то пирующие перебили всю посуду. А на другом пире в Ликее повар вынес соленое мясо рыб, то был высечен как лжемудрствующий. Говоря о спартанских пирах, некто Павсаний увидел золотую посуду, оставленную при бегстве царя Ксеркса, возмущаясь против роскоши, он приказал поварам приготовить спартанский обед. Когда все было приготовлено, он пригласил эллинских военачальников, те посмотрев сказали, - «Понятно, что спартанцы самый храбрый из всех народов, но кто в здравом уме, тот лучше тысячу раз умрет, чем согласится жить так убого». А об илотах (Копиды) рассказывается, что когда они справляют пир, то первым делом подле храма разбивают шатры, а в шатрах ложа из веток с коврами. Пируют все, местные жители и чужестранцы. В жертву на Копидах приносят только козы, других жертв не бывает. А из Библии мы знаем, что два козла отпущения приносятся в жертву по делам двух сыновей Аарона, которые были геями, как чуждый огонь любви в скинии, пошитой женскими руками. И всю эту мудрость в слове, представленную в прообразах один грамматик называет «книжной болезнью», которую мало кто понимает из простых людей.

Критские пиры, каждый вносит из своих доходов десятую часть (десятину) в товарищество и в доходы государства, потом распределяется по каждому дому. Попечение о трапезе поручается женщине, которая берет в помощь трех мужчин из простого народа, подносящих дрова (есть такой эпизод в Библии при Исусе Навине). Для трапез отводятся два дома, один из них называется «мужским», другой (женский) для покоев гостей. На трапезе обсуждают дела общественные, вспоминают воинские подвиги и воздают хвалы храбрым, побуждая юношей к доблести. Едят они сидя, безмолвно возливая (питие) богам. В общем, как и все пиры, с одной стороны придуманы священниками (параситами) для воспитания аскетов жизни, а в другой части не желают пояснять о третьем столе и женском доме для гостей.

Персидские пиры, самым главным из них является день рождения царя. Обеденных яств немного, но много закусок. В присутствии других людей у них не принято извергать пищу и мочиться. Во хмелю обсуждают самые важные дела, а утром трезвые одобряют это решение. И наоборот, решение принятое трезвыми, еще раз обсуждают во хмелю. Ксенофонт пишет, что для персидского стола ищут самые лучшие вина, а другой философ замечает, что большинство считает, будто питье и еда тиранов нам кажется вкуснее, чем простому народу. По причине привычного к роскошеству, тиранам незнакомо приятное предвкушение праздников, когда на нем не появляется ничего нового. Но, Симонид (еврей) заметил, - пока им это по душе, питающиеся роскошно наслаждаются куда больше, чем питающиеся простой пищей. Некто замечает, что один персидский царь, утомленный роскошью, обещал выплатить кучу серебра тому, кто изобретет новое наслаждение. Вся челядь прислуживает гостям персидского царя, приняв ванну и нарядившись в белые одежды. Гостей к царю приглашают евнухи и он бражничает с ними, хотя вино пьют не тоже самое. Гости сидят на полу, а царь возлегает на ложе с золотыми ножками. Здесь, интересно поразмышлять о белых одеждах праведников Библии и цветных царских одеждах, когда на небесном брачном пире «цари» будут прислуживать рабам от учения Филиппа. Некто замечает, что на первый взгляд царский пир персов кажется расточителен, но по сути расчетлив и скуповат. Ежедневно для царских нужд забивается тысяча животных, для гостей остается малая часть. А большая часть выносится во двор для телохранителей и пельтастов (педерастов), находящихся на царском кормлении. Далее, говорится о тратах (ценах) на пир в минах  и талантах, кто-то говорит, что персидский царь тратил 400 талантов, а другой рассказчик  замечает, что эти расходы царя на большой пир были в один талант. Второй версии я больше верю, если в один талант оценивалась женщина, приглашенная на пир: «А жертвы мы приносим по достатку ли? Богам отдать достаточно паршивую овцу за десять драхм, хотя не менее таланта нам обходятся флейтисточки, певички, благовония». Таким образом, некоторые из параситов считали талант необычайно дорогой платой. Поясняем, что в древности «параситы» были из незаконно рожденных детей, они надзирали за мистериями, имели звание «пытатель надписей», в своих хранилищах они прятали первинки священного зерна, их ремесло священно и завещано заветами. На свадьбах и брачных пирах они занимали последние места, а впоследствии превратились в сотрапезников, находящихся возле хлеба. В версии оценки талантов любопытно рассмотреть притчу Иисуса о господине, который уходя на брачный пир, дал домочадцам кому - один, два или пять талантов.

Пир Дионисия представлен поэмой без комментариев: «Маслом лоснящийся стол двое прислужников вынесли, после второй, другие другим». Весь текст говорит о многообразии пищи, «вот пира пуп» - вареная голова козленка, вспоенного молоком и прочее мясо животных: Когда же пришел час насыщения, все со столов убрали рабы, и на руки нам пролилась вода. К этим пирам примыкает пир Антония и Клеопатры, последняя царица Египта, вступившая в брак с римлянином. Об этом рассказывает Сократ (Родосский?) в третьей книге «Гражданские войны» и что это были за войны, мы посвятим отдельный листок. А сейчас заметим, что Клеопатра посвятила мужу три пира: на первом было много золота, ковров пурпурных и парчевых. На следующем пире во второй день (еще великолепнее), она позволила военоначальникам мужа унести с собой каждому свое ложе. И когда настало время расходиться «усталым» высшим чинам предоставила носилки, слуг и рабов с факелами, которые уносили их с пира. На четвертый день она купила роз «на целый талант» и усыпала пол розами толщиною в локоть. Локоть, как мера измерения брачных человеческих отношений. Тот же локоть, но уже в многообразии образов измерения брачной - скинии, ковчега, храма Соломона мы находим в Библии. В те дни все Афины освещались с крыш факелами предназначенных для уличных шествий, а светильники личных отношений использовались в тайных комнатах скинии. Автор пишет, что глядя на такое, можно было полюбить греческую бедность, особенно если вспомнить фиванские пиры. Потом опять идет оценка в талантах, мелочность и скаредность греков и – «После этого вряд ли персы могли одержать победу, и грекам не было надобности ходить в бой против тех, кого уже успела погубить подобная пища».

О других пирах мы поговорим в следующем листке, и не только потому, чтобы не увеличивать объем текста, утомляющий поверхностного читателя. Но и потому, что в этот период отдыха было странное сновидение, которое как мне думается, заслуживает рассмотрения.