Однажды в Афгане... Мистическая история

… В тот день начальник разведки капитан Рощин вызвал к себе Алексея Кострова и поставил перед ним задачу.
- Вот здесь, Лёха, - он ткнул пальцем в обозначенный квадрат на карте, - творится что-то таинственное. В последнее время в этом районе не наблюдается даже перемещение местных жителей. Есть предположение, что «духи» задумали оборудовать укрепрайон. Не скрою, этим заинтересовались «наверху». Назавтра я заказал тебе «вертушку». Возьмешь бойцов, выполнишь облёт территории. Сделай снимков как можно больше, потом мы их дешифруем.
- Ясно, товарищ капитан, - привычно ответил Алексей и стал готовиться к вылету.
В Афганистане он находился больше года и вылет с досмотровой группой был для него делом привычным. Это лучше, чем идти в засаду на караван или на зачистку кишлака.
«Интересно, кого из лётчиков выделят на этот раз?» - подумал Алексей.
Он хорошо знал лётный состав и характеристики вертолётов. Лучшей кандидатурой был, конечно, Костя Канарин на МИ-8. Лётчик с понятием. Худший вариант – МИ-24 с кретином Васильченко. Но, как говорили тогда в Афгане, летчиков, как папу с мамой, не выбирают – что достанется.
Утром Алексей прибыл на аэродром, как и полагается, за полчаса до вылета. Ему назвали ведущий борт и он, матюгнувшись про себя, направился к Васильченко.
- Здорово, Андреич, - поприветствовал он командира двадцать четвёрки.
- Здоровее видали, - отрыгнул угрюмый Васильченко. – Залезай, поехали.
- Не спеши, командир, надо уточнить маршрут. Смотри сюда, - Алексей разложил карту.
- На пути две позиции ПВО «духов». Придётся задрать нос до 2500 метров вот на этих участках, - Костров показал позиции моджахедов. – Потом падаем на «бреющий» и идём по ущелью. Главная задача – разведка района. Если обнаружим транспорт – бьём только на обратном пути. Всё понял, Андреич?
- Не бери меня на «понял», понял? Молод ещё командовать.
Посопев с минуту, лётчик недовольно буркнул:
- Сегодня идём в одиночку – ведомого не дали. Понял, разведка?
Алексей промолчал. Задираться перед полётом не хотелось. Васильченко был тяжёлым человеком. Он никогда не хотел понимать, что требует от него командир разведгруппы. Для этого лётчика главное – «повозить» спецназ. «Повозить» без выкрутасов, без самодеятельности, без нарушений инструкций и наставлений. Алексей делал облёт территории с Васильченко не один раз и знал: спорить с капитаном бесполезно.
- Тёмный ты человек, Андреич, - миролюбиво высказался Костров. – У тебя на уме одни инструкции. Если их придерживаться – можно не отрываться от взлётной полосы весь срок.
- Не пытайся промывать мне мозги. Залазь на борт со своей бандой, пока я не передумал вас «повозить». Без ведомого могу и отказаться.
Алексей не стал учить капитана уму разуму и занял место в кабине пилота. Разведчики расположились у блистеров. Васильченко, определив курс, поднял вертолёт в воздух и начал движение. Думать о том, что лётчик позволит себе отклониться от маршрута, было напрасно. Васильченко не из тех лётчиков, которые в интересах разведки могут вильнуть немного вправо или влево, или же выполнить лишний манёвр. Он до ужаса боялся каких-либо обвинений в свой адрес.
Впереди располагалась первая позиция ПВО «духов», Васильченко стремительно набрал высоту.
- Что, Андреич, побздёхиваешь? – прокричал Алексей и, не дождавшись ответа, сказал себе под нос:
 - Ну, и правильно, зачем лезть под огонь?
На предельной высоте трудно было что-либо разглядеть, и Алексей взял бинокль. По дороге мчался клубок пыли, Алексей взял его под наблюдение. Внезапно кабина озарилась ярко-серебристым светом.
- Твою мать! – выругался Костров и отбросил бинокль.
Первое, что пришло ему в голову – снаряды душманов каким-то непостижимым образом достигли борта. В следующий момент он понял, что ошибся. Параллельным курсом с такой же скоростью двигался большой светящийся шар. В кабине запахло гарью, стрелки приборов хаотично запрыгали, в шлемофоне послышался треск.
- Андреич, что за хренотень! – заорал Алексей. – Откуда появилась эта уродина?!
Васильченко не отвечал и впервые за всю лётную практику, вопреки инструкциям, принялся выписывать кренделя. Он бросал вертолёт то вправо, то влево, до предела задирал нос, рискуя обрубить винтом хвостовую балку. Но шар словно приклеился. Алексей почувствовал, как стали неметь руки, затем всё тело. И вдруг шар как будто ударился о невидимую стену, отскочил под прямым углом и исчез. Вертолёт затрясло, он получил запредельный крен и, вспыхнув, начал падать.
Алексея швырнуло в сторону, он потерял сознание.
Очнулся на склоне большого холма. Голова гудела и раскалывалась на части. Мышцы свело судорогой, пальцы рук едва шевелились. Потом снова был провал в памяти. Сколько прошло времени, прежде чем он очнулся вновь, определить было невозможно. На сей раз тело стало управляемым, Алексей с большим трудом поднялся на ноги. Оглянувшись по сторонам, увидел невдалеке разбросанные обломки МИ-24 и обгорелые до неузнаваемости человеческие останки.
«Они погибли, а я жив? Как такое могло произойти? - неторопливо образовалась первая вялая мысль.
С трудом передвигая ногами, Алексей пошёл по кругу. Тело было словно чужим, невыносимо болела голова. В черепную коробку, казалось, кто-то закачал жидкость и мозг, подобно мячу, свободно плавал в ней, ударяясь о стенки при каждом шаге. Алексей останавливался, делал передышку. Тело качалось из стороны в сторону, он шёл как пьяный. Руки непроизвольно охватили голову, создавалась иллюзорная надежда на облегчение мук.
«Отключился мозжечок, - посетила нелепая мысль и ещё одна, - А что, если этот кусок серого вещества никогда не включится?»
Он шёл и озирался по сторонам. Никого. Алексей понял, что остался один.
Светило солнце, блестел песок, ласково поддувал слабый ветерок, сочившийся с гор. Выбрав направление, Костров побрёл медленно по ущелью, придерживаясь русла пересохшей речки. Наступило некое забытьё, около получаса он передвигался, как робот. Постепенно боль утихла. Тропа, по которой двигался Костров, внезапно пропала. Её пересекал не то карьер, не то обычный овраг с крутыми каменистыми краями. Пришлось осторожно спускаться вниз.
Алексей с большим трудом преодолел препятствие и уже вскарабкался по противоположному склону наверх, как вдруг перед ним появились душманы. Их было пятеро, они стояли на краю обрыва. Не раздумывая, Алексей рванул за халат крайнего и вместе с ним скатился обратно вниз. На дне оврага завязалась борьба. Афганец оказался силён, ослабевшему Алексею потребовалось неимоверных усилий, чтобы прижать его к земле. Из сдавленного горла вырвался хрип. Костров сумел выхватить нож и нанёс «духу» удар в грудь. Тот дёрнулся и затих. Как только Алексей приподнялся – раздался выстрел. Пуля обожгла плечо.
- Вашу мать! – выругался Алексей и бросился за валун.
Следом брызнула автоматная очередь, и ещё одна пуля впилась в ногу. Алексей упал и потерял сознание.
Когда очнулся, был вечер. Он лежал поперёк мула со связанными руками. Группа из четырёх человек двигалась по узкому ущелью. Впереди, чуть согнувшись, шёл пожилой афганец. Через каждые сто метров он останавливался и оглядывался назад. Алексей не показывал признаков жизни и скрытно наблюдал за происходящим, чуть приоткрыв веки.
«Что-то уж долго тащат, - отметил он про себя. – Неужели до ближайшего кишлака так далеко? Если не убили сразу, значит, будут пытать. Придётся терпеть побои и адские боли. Выдержу ли я дикие истязания над собой? Наверно – да. Я просто обязан выдержать. Но при любом раскладе смерть неизбежна. Как она будет выглядеть? Пустят из меня кровь и намажут себе лица? Совершат намаз на крови неверного и бросят труп на съедение собакам? Нерадостная кончина, однако».
Размышления Кострова были прерваны гортанным выкриком пожилого афганца. Душман повернулся вполоборота и показывал рукой куда-то вниз. Присмотревшись внимательнее, насколько позволяло положение его тела, Алексей увидел на дороге машину, по очертаниям это была «Тойота». Его отвязали от мула и потащили по склону волоком. Острые камни вонзались в тело кинжальным остриём. Невольно вырвался глухой стон. Духи, тащившие его, остановились, поставили разведчика на ноги. Превозмогая боль, Алексей стал спускаться самостоятельно.
У машины их ждал высокий мужчина с европейскими чертами лица. Пожилой афганец, который, по всей видимости, был старшим в группе, подошёл к европейцу. Огладив бороду обеими ладонями, душман что-то тихо произнёс.
- О-кей! - громко ответил европеец, махнул рукой духам, державшим Алексея.
Те подтолкнули разведчика в спину и подвели к мужчине.
- Дую спик инглиш? – вкрадчиво спросил европеец по-английски.
Алексей молчал, делая вид, что ничего не понимает. Вопрос был задан повторно, но уже по-немецки. Костров промолчал и на этот раз. Европеец не владел русским языком, и по лицу было заметно, как он удручён.
- Что прикажите с ним делать? – спросил «дух».
- Теперь это не твоя забота, им займутся другие, - последовал ответ.
Пожилой афганец удалился. Спустя четверть часа подъехала ещё одна «Тойота», из неё вышли китайцы, среди них был азиат, как потом оказалось – таджик. Европеец сам подошёл к ним, состоялся недолгий разговор. Последние слова Алексею удалось разобрать.
- Повезёте на север и сдадите американцам, - перевёл он обронённую фразу.
«Для чего я понадобился американцам? - недоумённо подумал пленник. – Только этого ещё не хватало. Пристрелили бы лучше».
Алексея положили на дно кузова и повезли. Связанные руки задеревенели и плохо слушались, ужасно болели раны. Алексей закрыл глаза и постарался отвлечься. Китайцы некоторое время молчали, а потом заговорили о каком-то грузе. Алексей прислушался. Говорили двое: китаец и азиат. Разговор происходил на английском, второй китаец, вероятно, языком не владел и сидел безучастно, прикрыв веки.
- Куда поместили груз? – спросил азиат.
- Туда же, куда и в прошлый раз.
- Сколько его скопилось?
- Три партии. Таджик обещал забрать через неделю.
- Как его имя?
- Зайнур.
- Ему я верю, он мой земляк, - одобрительно отозвался азиат. – Не спрашивали, почему так долго?
- Проблемы на границе. «Шурави» усилили охрану Пянджа. Юсуф дважды пытался перейти на эту сторону, но всё безрезультатно.
Китаец говорил на отвратительном английском, съедая окончания и заменяя звук «р» на «л». Азиат, вероятно, встречается с китайцем не впервые, и научился его понимать. Алексею перевод давался с трудом.
- Надо было подкупить офицера, - рассудил азиат, как само собой разумеющееся решение проблемы.
- Зайнур сейчас занимается этим.
- Хорошо, подождём. Мой человек должен забрать у вас деньги в ближайшее время. Где они сейчас?
Китаец смутился, удивившись вопросу азиата.
- В пещере «Шакала», - ответил он. – Как всегда.
- Мой человек не был в тех местах, - пояснил азиат. – А вообще, места хранения надо менять, могут выследить, - назидательно добавил он.
Китаец достал из нагрудного кармана листок бумаги, карандаш и что-то на нём начертал.
- Вот, возьми. Твоего человека мы встретим в этом месте.
Азиат взял листок, посмотрел, изучая, и переложил к себе в карман.
Дальнейшие события Алексей не помнил – опять потерял сознание. Когда он пришёл в себя, машина стояла с заглушенным двигателем. Китайцы и азиат лежали на дне кузова в странных позах. Они были мертвы. Следов ранения от взрыва или перестрелки Алексей не обнаружил. Люди, как будто заснули, и не смогли проснуться. Ещё больше он удивился, когда не увидел верёвки на своих руках – они были свободными. Алексей приподнялся и не почувствовал боли. Бегло осмотрел трупы, вывернул карманы. В его руках оказался тот самый листок, который взял у китайца азиат. Листок был сложен несколько раз. Алексей развернул и увидел зашифрованную схему. Карандашом китаец изобразил реку, стрелкой показано течение. По правую сторону нанесены три значка, похожие на вершины гор. Внизу слова на английском языке: Pyandg. Shakal. Westen-200.
Листочек перекочевал в карман Кострова.
«Странная смерть, - подумалось разведчику. – Глаза открыты, в них застыл ужас. Такое впечатление, будто перед смертью они стали очевидцами какого-то кошмара».
Всматриваясь в их лица, Алексей заметил маленькие, величиной с булавочную головку пятнышки на шее со следом от шприца.
«Вкололи какую-то гадость», - предположил он.
Костров выбрался из кузова, заглянул в кабину. Она была пуста. Водителя нигде не было. «Сбежал», - мелькнуло в голове, но тут же возникло сомнение. На сиденье лежали автомат, фляжка с водой, и кое-что из съестного. Разве можно уйти в горы, не прихватив всё это с собой?
Заниматься предположениями было некогда, в любую минуту могли появиться моджахеды. Алексей сел за руль, попытался завести двигатель. Сердце «Тойоты» не хотело оживать. Сплюнув от досады, бывший пленник решил идти назад. Двигаться вперёд означало верную погибель – до границы с Пакистаном рукой подать, там нет зоны ответственности наших войск. Алексей сориентировал свой маршрут и медленно поплёлся в обратном направлении.
Измождённого, отощавшего его подобрали разведчики соседнего отряда и отправили в медсанбат.

***
Долго вылёживаться не пришлось. Уже на третий день в палатке госпиталя, куда поместили Кострова, появился офицер из контрразведки.
- Майор Ужакин, - представился он и предъявил своё удостоверение.
Началось дознание. Вначале офицер показался почтительно-вежливым человеком, и Алексей рассказал ему всё, не скрывая никаких подробностей. Авторучка дознавателя с лёгким скрипом бойко бежала по листу бумаги, едва поспевая записывать повествование Кострова.
- Всё, дальше ничего не помню, - с улыбкой, больше похожей на гримасу, закончил свой рассказ Алексей.
Его память зафиксировала всего лишь три дня блуждания в горах, до того момента, когда он, оступившись, свалился со скалы. После падения был полный провал, все последующие события как будто не происходили вообще.
Ужакин внимательно прочёл свои записи и одобрительно кивнул. Было непонятно, что означал этот кивок. Секунд двадцать он молчал. Потом из учтивого дознавателя майор превратился в профессионального хищника.
- Браво, Костров, - лениво произнёс он. – Придумал ты здорово. Твою сказку можно хоть сейчас отправлять в издательство.
- Что?! – тут же взвился Алексей. – Вы мне не верите?!
- Не горячись, - Ужакин отложил в сторону исписанные листки, равнодушно посмотрел в лицо допрашиваемого. – Никакого сочувствия от меня не жди – я исполняю свой долг. Так что, давай всё сначала и без вымыслов. Твоя версия никуда не годится.
- Я говорю правду, всё произошло именно так, как я рассказал, - теряя терпение, заявил Алексей. – При желании можно всё проверить.
- Можно, - согласился майор. – Когда есть вещественные доказательства. Их у тебя не осталось. Кроме обломков вертолёта, разумеется. Я уже всё проверил.
Костров не нашёлся, что ответить.
- Вертолёт – вдребезги, - продолжил дознаватель, - лётчик и бойцы мертвы, а главного разведчика, то есть тебя, находят живым. Причём, очень далеко от места катастрофы. Как всё это объяснить? Меня такое обстоятельство наводит на определённые мысли. Пойдём дальше. Шар. Что это? Чьё-то секретное оружие, о котором не знает даже наша контора? Сомнительно. Ну, а таинственная смерть китайцев, вообще не лезет ни в какие ворота! - Ужакин презрительно усмехнулся.
- Верить или нет – ваше право, - устало выговорил Алексей. – Только ничего другого вы от меня не услышите. Его просто не было, не существовало, не происходило, понятно?
- Ну что же, придётся начать всё с начала, только уже без вранья, - майор был невозмутим.
- Тогда лучше начать с пытки – быстрее добьётесь признания, - съязвил Алексей. У него начали сдавать нервы.
- Не надо собачиться, Костров.
Ужакин приступил к допросу по второму кругу. Вопросов была уйма, один хитрее другого. Что ни вопрос – то капкан, расставленный профессионально, и, если бы Костров попытался что-либо скрыть от дознавателя, у него это вряд ли бы получилось. А правду можно рассказывать до бесконечности, не напрягая мозгов. Поэтому майору не удалось уличить Алексея во лжи, разведчик не был пойман на неточностях. Дознаватель злился, дело принимало запутанный характер. Два часа допроса прошли, по сути, впустую: ни свидетельских показаний, ни фактов, подтверждающих сказанное, ни улик, ни зацепок. Ничего.
Оставался последний вариант – запугать Кострова.
Ужакин отложил ручку и поймал взгляд Алексея.
- Послушай, старлей, а может, всё было гораздо проще?
- Что проще? – разведчик не сразу въехал в суть вопроса.
- Сценарий твоей сказки менее наворочен, чем ты преподнёс. Можно сказать, он просто банален. Окружение, плен, страх смерти, предательство. В таких грехах признаться ой как непросто! Вполне понимаю. Хочешь, я помогу построить канву, так сказать? Попробую реставрировать правду.
От многочисленных вопросов у Алексея дико заболела голова. Он сжал её руками, как тогда у обломков вертолёта. Это не ускользнуло от взгляда майора, но он не хотел приостанавливать допрос и переносить на следующую встречу. Ему казалось, что приближается развязка, и виток допроса вот-вот замкнётся в кольцо.
- Могу предположить, что вертолёт не набрал высоту и был обстрелян «духами». Васильченко, хоть и зануда, но всё-таки лётчик-профессионал, ему удалось посадить машину. Вы обрадовались, фортуна благоприятствовала вашей группе. Ликовали, но недолго. Появились «духи», завязался бой. Выиграть схватку с превосходящими по численности афганцами, находясь в тесном кольце окружения возможно только теоретически. Ты, как бывалый разведчик понимал ситуацию лучше всех. Когда твои бойцы положили головы в песок навсегда, старший лейтенант Костров отбросил автомат и поднял руки. А чтобы тебя не убили на месте, решил немного поиграть, пообещав сообщить какую-то важную тайну. Офицеру «шурави» поверили и повезли к высокому начальству. По дороге ты сбежал, вернулся к вертолёту и взорвал его, заметая следы. Видишь, как всё просто, - закончил свою версию Ужакин. Последние слова были произнесены зло и холодно.
- Да пошёл ты! – не выдержал Алексей и демонстративно отвернулся к стенке.
Ужакин аккуратно сложил листки допроса в папку, закрыл колпачком перо авторучки и направился к выходу. Потом обернулся и довольно тускло произнёс:
- Всё равно придётся сознаться. Подумай об этом, Костров. Хорошенько подумай.
Настроение Алексея окончательно испортилось.
«Ну, и наглый же дознаватель! Думай, Лёха, думай. Состряпать красивую ложь и пойти с ней под трибунал? Там люди сердобольные, поймут, простят? Нет, не пойдёт. Оговаривать себя нельзя. Но как быть?» - мучительно размышлял Алексей.
У него было такое ощущение, что он опаздывал на трамвай и с разбегу налетел на закрывшуюся дверь. Сильно ударился головой и лежал беспомощно на асфальте.
«Нужно искать выход, нужно выковыривать неопровержимые доказательства, выцарапывать из памяти факты, - думал он. Если этого не сделать – контроль над ситуацией будет утрачен».
Алексей вновь и вновь мысленно возвращался ко дню вылета с группой. Напрягал память, нервничал, но всё впустую. Каждый раз его терзала одна любопытная деталь: как можно уцелеть, падая вместе с вертолётом с высоты 2000 метров? Причём, приземлиться без единого перелома. Мистика какая-то! А заявление дознавателя о том, что он, Костров, затерялся в горах аж на десять дней! Раненый, без пищи. Этот факт, как объяснить? Что он – афганский Мересьев? А раны без должной обработки не только не загноились, но, по словам медиков, зарубцевались раньше положенного срока.
Всё это никак не укладывалось в голове. Алексей мучился вопросами всю ночь и не находил ответа. К его удивлению, Ужакин не зашёл в палатку ни на следующий день, ни через день, и вообще не подавал о себе знать до выписки из госпиталя. Костров не знал, что и подумать.
А потом был сюрприз. Из госпиталя его доставили в аэропорт Кабула и отправили в Союз. После прохождения медкомиссии с диагнозом «психическое расстройство», он был уволен из армии. Не успев начаться, карьера боевого офицера-десантника закончилась при загадочных обстоятельствах.
***
Наступили лихие 90-е годы. Строительное предприятие, на котором трудился Костров, перестало существовать. Бывший офицер-разведчик оказался в обойме безработных – без зарплаты и сбережений на чёрный день. Он, как и тысячи обездоленных россиян, ежедневно задался вопросом: где взять денег, чтобы прокормиться?
Стабильной работы не находилось, пришлось подрабатывать, где только можно, чтобы оставаться на плаву бурного течения перестройки. Успокаивало лишь одно: он холост, и у него нет моральных обязательств перед семьёй.
Однажды ему приснился необычный сон. Приснилась пограничная река Пяндж, он очень отчётливо видел её берег. Через камышовые заросли просматривалась противоположная афганская сторона. Перед глазами предстала высеченная в камне фигура шакала, затем медленно проплыл забытый листок бумаги с зашифрованной схемой: Pyandg, Shakal, Westen-200.
Костров проснулся и долго соображал: с чего вдруг память воскресила этот неприятный для него афганский эпизод? Причём, в ярких деталях, словно он и впрямь очутился на берегу реки, которой не видел ни разу?
Вскоре он забыл этот странный сон, отнеся это к последствиям перенесённой контузии.
К большому удивлению, сон повторился вновь. И снова в тех же деталях, что и предыдущий. А потом сон стал преследовать его по ночам уже ежедневно, подсознательно давая понять, что навязчивые сновидения пройдут, если он побывает в этой неведомой пещере.
Мелькнула мысль посетить психиатра, но Алексей сразу отверг её, понимая, что после посещения врача его незамедлительно отправят в психушку. Такой расклад его не устраивал.
Устав от навязчивых сновидений, Костров окончательно утвердился с решением побывать на пограничной реке, но у него не было денег на поездку. Поразмыслив, он стал откладывать понемногу от той суммы, которую ему удавалось зарабатывать при разгрузке вагонов.
Однажды на складе случился пожар. Грузчики к тому времени успели разойтись по домам. Костров же, случайно оказавшись неподалёку, один вступил в противоборство с огнём и сумел не только отстоять имущество, но и поймать поджигателя.
Щедрый хозяин на радостях отблагодарил своего спасителя солидной суммой в американской валюте.
Неожиданно разбогатевший Костров купил билет на самолёт и отправился в Таджикистан.

***
В Душанбинском аэропорту Алексей без особых затруднений нанял такси и направился в сторону афганской границы. Спрос на этот вид услуг был невелик, и водители с завидным упорством цеплялись за любого клиента, лишь бы заработать хоть какие-то деньги.
- Куда едем? – весело спросил молодой таджик, когда Алексей захлопнул за собой дверцу машины.
Костров обратил внимание, что здесь никто не ведёт переговоры через окно и поэтому сразу приземлился на переднее сидение рядом с водителем.
- Вперёд и только вперёд, - неопределённо скомандовал Алексей, пристраивая пустую спортивную сумку на коленях.
- Вперёд – это понятно, моя ласточка задом не летает, - не убирая улыбки с лица, вежливо отреагировал парень. – Но, уважаемый, ласточка должна непременно знать маршрут перелёта.
Чёрные глаза таджика вопросительно уставились на клиента. Таксист оказался на редкость словоохотливым и отлично говорил по-русски. До совершеннолетия он прожил в России и только после распада СССР вернулся на родину. Хотя в жилах парня текла таджикская кровь, по сути, он был русским, и среди сородичей ему иногда становилось тоскливо. В таких случаях, чтобы как-то развеять уныние, смуглый таксист отыскивал русского пассажира. Это удавалось не всегда, поскольку в Душанбе россияне прибывали редко, а если и приезжали, то это были в основном военные, которые услугами такси не пользовались. Сегодня фортуна благоприятствовала парню – русский гость сам пожелал прокатиться на его «Волге». Видимо, Аллах вспомнил о нём и подарил желанного клиента.
- Будем ехать до тех пор, пока перед взором не предстанет Пяндж, - с усмешкой проговорил Костров. – Или у твоей ласточки не хватит сил?
До последнего момента Алексей не хотел называть конечный пункт своей поездки, но, подумав, что, если владелец авто согласится доставить его до самой границы – будет намного безопаснее, нежели добираться на перекладных. Надо сознавать, что чем дальше от Душанбе, тем сложнее найти машину и больше шансов засветиться перед правоохранительными органами. Неприятностей и неожиданных сюрпризов Кострову иметь вовсе не хотелось.
- Если бы моя ласточка могла слышать – она бы обиделась, клянусь вам, - ответил молодой таджик. – Добросить клиента до Пянджа для неё плёвое дело. Её силы находятся в багажнике в трёх канистрах. Этого будет достаточно, чтобы к вечеру вы полюбовались бурной рекой и отведали плов на её берегу.
Название населённого пункта, куда вознамерился ехать русский, несколько насторожило парня, но он не подал вида. Ему и раньше приходилось возить людей до афганской границы, и он знал цель их поездки. Водитель замолчал на некоторое время и принялся исподтишка наблюдать за русским. На наркокурьера его клиент явно не тянул. Те обычно вспыльчивы, наглые и постоянно озираются по сторонам. Этот же спокоен и вот-вот начнёт клевать носом. Парень терялся в догадках, с кем же на самом деле он отважился поехать к Пянджу, сколько тот ему заплатит, а главное – с какой целью? Чего следует ожидать в пути, кого сторониться? Он хотел было уже задать русскому несколько вопросов, но тот приоткрыл веки и сказал:
- Кажется, я догадываюсь, о чём ты сейчас думаешь.
- И о чём же? – встрепенулся от неожиданности таджик. – Ты никак не можешь понять, кто я и с какой целью двинул к речке, не так ли?
- Так… - поразился догадливости пассажира парень.
- Не волнуйся, дружище, наркотики меня не интересуют, но на той стороне мне нужно побывать вот так! – Алексей провёл ребром, ладони по горлу. – Всего на один день.
- Если требуется проводник – я найду, - не задумываясь, живо предложил владелец «Волги». – На границе такое явление обычно. По ту сторону Пянджа всегда находятся какие-нибудь дела: кто ходит за товаром, кто просто хочет навестить родственников.
- Спасибо, друг, но проводник мне не нужен, - наотрез отказался Костров. – Речку я перейду самостоятельно.
- Как знаешь, - разочарованно произнёс парень.
Дополнительный гонорар, на который он мог бы рассчитывать при найме проводника исчез бесследно. Загоревшиеся от мысли о деньгах глаза моментально потухли.
- Видимо вы здесь не в первый раз, если не нуждаетесь в проводнике? – спросил таксист, не надеясь услышать искренний ответ. Кто же станет рассказывать о себе во всех подробностях первому встречному?
Но, к большому удивлению, русский ответил и, по всей вероятности, довольно правдиво, хотя и туманно.
- А вот здесь, дружище, ты ошибаешься, - заверил он водилу.
- В ваших краях я не был ни разу, а вот в горах за речкой доводилось, и ходить, и ползать. Кое-кто задолжал мне на той стороне – еду посчитаться. Ты готов дождаться моего возвращения и отвезти назад? – Алексей повернулся к таксисту в пол-оборота и пристально уставился ему в глаза. Нужно было прочитать мысли парня, чтобы убедиться в его благонадёжности.
- Конечно, дождусь, вы даже не сомневайтесь. Могу ждать и два, и три дня, если сговоримся в цене, - с радостью согласился таджик и про себя подумал: «Какое мне дело, кто этот русский и что он задумал на той стороне? Ну, прирежет кого – так, на то, есть афганские власти, всё это мне по барабану, я тут ни при делах, лишь бы по дороге не выкинул какого-нибудь фортеля. Сейчас главное – получить аванс и не наткнуться на милицейский патруль. Хотя и здесь, по большому счёту, я ничем не рискую – пусть выкручивается сам, если что».
- Сколько ты хочешь?
Парень стушевался, не зная, какую сумму озвучить. Спугнуть клиента ему не хотелось, но и продешевить было бы непростительно. Всё-таки, не часто подворачивается такая удачная поездка. Он, как и подобает людям востока, решил проявить некоторую хитрость.
- Судя по вашей внешности – вы не из бедных и хорошо знаете цену таких дел, поэтому я рассчитываю на вашу щедрость, - сахарная улыбка незамедлительно появилась на лице владельца машины.
- Ох, и хитёр же ты, братец, - с усмешкой оценил Костров слова парня. – Молодец, своего не упустишь.
- Что поделаешь – жизнь такая, за всё приходится платить.
- Ты прав, сейчас без денег ни сморкнуться, ни помочиться.
Рука Кострова поползла во внутренний карман ветровки.
- Вот тебе двести долларов, здесь учтено всё: дорога в один конец, вынужденное ожидание и вознаграждение за неразглашение тайны. Ещё сто получишь на обратном пути, – Алексей свернул купюры пополам и сунул их таджику в нагрудный карман. – Надеюсь, ты умеешь держать язык за зубами?
«Вот это клиент!» - вчерашний россиянин не мог в такое поверить. – «Ставка на уровне московских таксистов!»
- Всё будет исполнено самым наилучшим образом, раболепно пообещал он, и его охватило волнение. Такой суммы он не ожидал и даже растерялся от спустившихся с небес щедрот Аллаха.
– Меня Маруфом зовут, - запоздало представился молодой таджик и протянул руку. – Можете называть просто Мар, как окрестили меня русские друзья.
Алексей ответил на рукопожатие, но имени своего не назвал. Маруф не обиделся и не стал допытываться, его уже всё устраивало.
- Я вам сам покажу место, откуда безопаснее всего переправиться через Пяндж, сделаю для вас всё, что потребуется, - с нескрываемым возбуждением протараторил он.
- Верю, Маруф, ты старательный парень и я сразу это понял. Слава Аллаху, что не ошибся. А сейчас постарайся не тревожить по пустякам – вздремну немного. – Алексей откинул спинку сидения поудобнее, и прикрыл веки.
- Как вам будет угодно, - услышал он в ответ.
Дорога была избитой и не позволяла развивать большую скорость. Двигатель отечественной машины работал без надрыва и действовал на Кострова даже успокаивающе.
В размышлениях о прожитом дне Алексей незаметно заснул. Во сне он опять отчётливо увидел берег Пянджа.
Через камышовые заросли просматривалась противоположная сторона. Теперь сон дополнился переходом через реку. Он брёл по воде и смотрел в сторону гор. На одной из скал в глаза бросился высеченный в камне шакал. Вспомнился листок бумаги с зашифрованной схемой: Pyandg, Shakal, Westen-200. Ему стало понятно, что означает эта запись. От иссечённой ветром скалы надо взять левее двести метров на восток. Он шагнул в сторону, поскользнулся на камне и, не удержав равновесие, упал в бурный поток воды.
- А-а, чёрт! – громко выругался он и проснулся.
- А-а, чёрт! – послышался голос Маруфа.
Алексей сообразил, что машину сильно тряхнуло, и он стукнулся головой о стенку кабины.
- Извини, уважаемый, не дорога, а танкодром какой-то, только вот ласточка моя, понимаешь, не танк, хороший асфальт любит.
- Губа – не дура у твоей ласточки, если любит кататься только по отменной дороге, - недовольно съязвил Алексей. – Но ты уж постарайся, дорогой, чтобы она больше не взбрыкивала.
Критика подействовала и дальше машина катилась по дороге более ровно и, если и подпрыгивала иногда на ухабах, Алексей не испытывал резких подбрасываний.
- В Кулябе поменяем машину, она не справится с задачей. «Волгу» оставим у родственника, покушаем плов и пересядем на «Ниву», - заявил Маруф.
Костров не сразу нашёлся, как отреагировать на слова таксиста, поскольку остановка не входила в его планы.
- Нет, Маруф, плов мы покушаем в другой раз. Меняем машину, если это так необходимо, и едем дальше. Я очень спешу.
«Чудной какой-то этот русский. Другой бы на его месте не отказался от плова и отдохнул от дороги часок - другой. Ну, да Шайтан с ним, пусть спешит, если так надо».
Дорога пошла ровнее, Маруф добавил скорость. Алексей вновь задремал.
 Родственник не задавал лишних вопросов и отдал Маруфу «Ниву», предусмотрительно залив бак под завязку и переложив в неё две канистры с бензином из багажника «Волги». Всё получилось гладко, как и задумал Алексей.
Был поздний вечер, когда Маруф загнал «Ниву» в полуразрушенный нежилой кишлак, заглушил двигатель и сказал:
- Всё, дальше нельзя – пограничная зона. Пойдём пешком.
- Пойду я, вот только переоденусь в рваньё, а ты, дружище, уезжай отсюда. Вернусь следующей ночью, перед рассветом. Будь здесь.
Алексей сложил одежду в сумку, засунул её в машину и пошёл в сторону реки. Нужно было ещё удачно миновать пограничную зону. Через час он добрался до берега реки и затаился в кустарнике. На рассвете, едва на горизонте посветлело небо, и противоположный берег завиднелся неясными очертаниями, он вступил в ледяную воду бешено несущегося Пянджа. Чертыхаясь и отфыркиваясь, лавируя между скользкими валунами, Алексей с большим трудом преодолел водную преграду. Забравшись подальше в чащу плотного высокого камыша, он снял с себя мокрую одежду и отжал воду. Было очень холодно, тело судорожно вибрировало. Алексей замер и прислушался. Кроме шума бегущей воды никаких посторонних звуков не прослушивалось. Алексей наломал камыша и набил им рюкзак.
«В горах просушу одежду, согреюсь», - рассудил он и направился на поиски пещеры. Путь до «Шакала» оказался неблизким, переход от реки до хорошо замаскированного входа занял несколько часов.
Очутившись в каменном мешке, Алексей осмотрелся. Слабые лучи света едва освещали полое пространство среди древних истрескавшихся скал. На первый взгляд пещера казалась пустой. Вспомнив видение, Алексей направился в дальний угол. Там действительно что-то чернело. Тусклый огонёк от зажигалки выхватил из темноты циновку, большой глиняный кувшин и два грязных халата. Чуть в стороне виднелись следы от костра и несколько обгорелых поленьев. Алексей вытряхнул из рюкзака солому и развёл огонь. Стало светло.
«Где могут быть деньги?» - растерянно подумал Алексей, оглядывая пещеру. Никаких признаков. И тут в голове что-то сработало, руки интуитивно схватили циновку и оттащили в сторону. Ничего особенного, каменистая земля, и только несколько больших плоских камней выделялись как-то неестественно среди множества мелких обломков горной породы. Алексей подковырнул один из них и сдвинул в сторону. То же самое проделал с остальными. В глаза бросилась жёлто-серая земля, явно принесённая сюда снаружи. Она отличалась по цвету от остального грунта. Алексей принялся руками разгребать землю. Вскоре показался зелёный армейский ящик из-под снарядов. В нём аккуратными стопками были сложены американские доллары.
Алексей вытащил ящик наверх, под ним оказался ещё один. Расстелив халат, он переложил на него деньги из первого ящика, сам же ящик, не раздумывая, разломал на дрова и без промедления подживил костёр. Пламя, словно изголодавшись, жадно набросилось на обломки досок и в одно мгновение слизнуло с них краску. В пещере стало совсем светло. Алексей пересчитал деньги во втором ящике, сложил их обратно и закопал в противоположном углу. Потоптавшись на месте захоронения, он утрамбовал землю и присыпал той же пылью, что была в пещере. Внимательно посмотрел на свою работу, остался довольным. Ничто не наводило на мысль, что под землёй что-то зарыто. Всё было чики-чики. Приёмами маскировки, бывший спецназовец владел профессионально. Оказавшуюся пустой яму он также мастерски закопал, положив камни в той же последовательности, как они лежали раньше. Вернул циновку на прежнее место, кинул на неё халат.
Всё, дело было сделано. Оставалось просушить одежду и обувь, вздремнуть пару часов, и можно было возвращаться назад. Переждать ночь Алексей предпочёл в камышах, так надёжнее. Ночью по горам не ходят, можно свернуть шею.
Обратный путь занял меньше времени. Просидев ночь в камышах, Алексей благополучно перебрался на таджикскую сторону. За одни сутки бывший офицер ГРУ дважды совершил переход государственной границы между двумя суверенными государствами.
Маруф сдержал слово и ждал своего пассажира в обусловленном месте. Его «Нива» едва различимо угадывалась по другую сторону разрушенного дувала. Алексей спрятал рюкзак и незаметно подкрался к машине. Минут десять он лежал на земле, изучая обстановку. И только после того, когда появилась полная уверенность, что его таксист не притащил за собой хвост, Алексей встал и подошёл к машине.
Маруф спал на заднем сидении. Алексей сходил за деньгами и вернулся к «Ниве». Таджик продолжал безмятежно спать, перевернувшись на спину, рука безвольно повисла в воздухе. Обе дверцы машины были закрыты изнутри, стёкла приспущены на несколько сантиметров. Из салона доносился храп с присвистом. Алексей постучал костяшками пальцев и негромко позвал:
- Просыпайся, хозяин, нам пора.
Маруф перепугался со сна и, резко сев, долго не мог сообразить, что происходит.
- А-а, это вы, уважаемый! Рад вас видеть в полном здравии, - наводя резкость в сознании и приходя в себя, отозвался он с большим запозданием.
- Я, кто же ещё может быть в этом безлюдном месте в столь ранний час? Где моя сумка? Я должен снять мокрую одежду и переодеться.
- Она там, где вы её оставили. Я ничего не трогал, не то оправдываясь, не то гордясь своей порядочностью, поспешно ответил парень.
- Очень хорошо, перебирайся за руль, через пару минут трогаемся.
Алексей вытащил из сумки сухую одежду и быстро переоделся. Рюкзак с деньгами затолкал в сумку, сверху положил отжатые брюки и свитер. На случай проверки они могут служить неплохой маскировкой. Часа полтора было гарантировано в это раннее время, что их никто не остановит, а потом стражам порядка можно врать что угодно. Рек и речушек на пути множество, мало ли по какой причине одежда стала мокрой? В конце - концов, можно остановиться где-нибудь и просушить мокрую одежду. Днём в горах очень жарко, времени для этого много не потребуется. Как и в прошлый раз, Алексей устроился рядом с водителем, а сумку поставил на пол между сидениями, отводя всякие подозрения.
- Я был в горах и занимался изучением животного и растительного мира здешних мест. Еду назад в Москву, везу записи наблюдений и образцы горных пород, - неожиданно сообщил он, глядя в лицо таксиста.
- И породы эти представляют большой интерес в научном обществе, - подмигнув Кострову, подыграл Маруф.
- Догадливый, - Алексей достал из кошелька 200 долларов, вместо 100 обещанных, в купюрах разного достоинства и, как в прошлый раз, засунул их в карман водителя.
- Избегай досмотра под любым предлогом. Если почувствуешь, что менты очень прилипчивы – отдай им столько, сколько посчитаешь нужным. Не жалей, потом доплачу.
- Слушаюсь, уважаемый, мне это не впервой. Менты – народ жадный, очень охоч до денег. А деньги, как известно, могут решить любую проблему.
- Ну, если всё понял, заводи машину, поедем.
Маруф повернул ключ зажигания, завёл двигатель. «Нива», проснувшись, недовольно заурчала, медленно выползла из укрытия и, постепенно ускоряясь, покатилась по грунтовой дороге. Весь путь до Куляба Алексей проспал.
- Приехали, уважаемый, - услышал он голос Маруфа и открыл глаза.
«Нива» стояла перед зелёными воротами родственника. Алексей был крайне удивлён тем, как быстро они доехали до Куляба. Казалось, всё произошло, как по щучьему велению. Едва он прикрыл веки, и уже через считанные минуты очутился в сотне километров от границы. Видимо две бессонные ночи и нервное напряжение сказались на организме и он, не спрашивая согласия хозяина, отключился для отдыха самостоятельно. Совсем как во время боевых действий в Афганистане, когда, отсидев в засаде несколько суток, возвращался на базу. Тогда ему ничто не мешало засыпать в салоне ревущего вертолёта и открывать глаза только после полной остановки двигателя.
Маруф открыл ворота и въехал во двор. Потом он ушёл в дом, а Алексей выбрался из «Нивы». Прихватив пухлую сумку, направился к знакомой «ласточке». Её передние фары были нацелены на ворота, и она в любой момент готова была отправиться в обратный путь. В дверном проёме появился Маруф, за его спиной маячила фигура родственника.
- Эй, уважаемый! – громко произнёс таксист. – Дядя Фарид приглашает тебя отведать плов. Брось вещи в машину и заходи в дом.
Алексею не хотелось оскорблять чувства пожилого таджика, игнорируя восточное гостеприимство, но и заходить в дом, оставив ценный груз во дворе, он не мог. Расставаться с рюкзаком после стольких мытарств даже на минуту, по его мнению, было бы опрометчиво и недопустимо. Ещё в Афганистане Алексей усвоил, что восточное гостеприимство нередко бывает призрачным и легко уживается с хорошо замаскированным коварством. От рабов Аллаха можно ожидать чего угодно по отношению к иноверцам.
- Скажи своему дяде, что я премного благодарен ему за угощение, но готов выпить лишь чаю и лучше это сделать здесь, на свежем воздухе.
Маруф повернулся к родственнику и что-то негромко сказал по-таджикски, сам же прошёл на веранду.
- Иди сюда, чай сейчас принесут, - пригласил он Кострова.
Алексей, оглянувшись по сторонам, медленно направился к веранде и сбросил с плеча сумку только тогда, когда придвинул к себе стул. Боковым зрением он заметил, как на лице Маруфа мелькнула ухмылка.
«Ишь как уцепился в свою ношу, как будто там находится миллион баксов, - размышлял в это время таксист. – Однако, довольно интересно, что же у тебя там такое, с чем ты не можешь расстаться даже за столом? Неужели наркота? А что если проверить? Но как? Здесь не получится, однозначно, значит нужно попробовать в дороге. Подсыпать снотворного или на худой конец слабительного? Ни того, ни другого у меня нет. А, впрочем, зачем мне связываться с наркотой, если с этим одни проблемы? Да и сам русский выглядит довольно внушительно, размажет меня по скалам и глазом не моргнёт. Лучше уж его не злить. Получил деньги за работу – и гуляй неверный на все четыре стороны. Хотя… почему бы не поторговаться об увеличении ставки ещё на пятьдесят долларов? А вдруг сработает?»
В это время появился стриженый наголо мальчик лет двенадцати, он нёс на расписном подносе красивый фарфоровый чайник и три пиалы. Следом за мальчиком шёл дядя Фарид.
Когда он приблизился к столу, Алексей бодро поприветствовал его:
- Салам алейкум, уважаемый Фарид.
- Уа-алейкум ас-салям, - глухим невзрачным голосом отозвался хозяин дома.
Маруф вскочил с места и выдвинул стул для родственника. Затем он разлил чай по пиалам и подал сидящим за столом.
Чаепитие проходило в полном молчании – таджик не владел русским языком, а Алексея практически ничего не интересовало, о чём можно было бы поспрошать пожилого таджика. Лишь однажды Маруф о чём-то спросил дядю по-таджикски. Выпив две пиалы ароматного чая, Алексей поблагодарил гостеприимного хозяина и первым встал из-за стола. Пора было отправляться дальше.
Маруф выгнал машину со двора, затворил ворота и, ещё немного пообщавшись с дядей, занял своё место за рулём.
Через полчаса они уже были далеко за пределами Куляба. Машина, завывая отечественным мотором, понеслась по головокружительным горным серпантинам в направлении таджикской столицы.
Маруф не осмелился клянчить дополнительное вознаграждение, и был крайне удивлён, когда русский клиент, выйдя из машины на железнодорожном вокзале, вдруг достал кошелёк и извлёк оттуда пятидесятидолларовую купюру.
- Это тебе задаток за нашу следующую поездку, - сказал он, протягивая деньги парню.
- Как, вы намерены ещё раз сходить за речку? - спросил Маруф, обескураженный неожиданным известием.
- Понимаешь, я забрал только часть потерянного в войну архива, а он представляет собой огромную государственную тайну. Руководству нашей страны потребовался позарез. Я ответил на твой вопрос, который до сих пор вертится в твоей голове?
- Как вы угадываете мои мысли?
- Это моя профессия.
- Так вы… разведчик? – шёпотом произнёс Маруф, непроизвольно озираясь по сторонам. Информация русского мужчины его ошеломила, о разведчиках он читал только в книжках и любил этот жанр.
- Я этого тебе не говорил, и вообще постарайся забыть на время о нашей встрече.
Алексей пожал на прощание руку Маруфа и, не оглядываясь, зашагал к зданию вокзала…
***
… Спустя годы Алексей Костров стал крупным и влиятельным бизнесменом.