Самокит

Небольшой любитель зимней рыбалки, но соскучившись по ней за зиму, я услышал, что наконец-то начал брать хариус. Было начало апреля, много снега и мороз до двадцати пяти – тридцати градусов с дневными оттепелями. День стоял чудесный, в небе не облачка, полный штиль и легкое морозное утро.
Не найдя попутчиков с машинами, я встал на лыжи и рванул по Беркакитику до Самокита. Я бежал на лыжах вдоль речки по заснеженной дороге, идущей по высокому берегу Беркакитика. Километров через семнадцать увидел натоптанную тропу, ведущую вниз на речку. Спустившись, увидел много лунок на ямах и уже местами открытые перекаты. Как нестранно ни одного рыбака не было видно. Попробовав рыбачить на нескольких лунках и даже на перекате, я побежал дальше до Самокита, а это еще километров семь. К устью Самокита я подошел в часа три дня. И попробовав рыбачить, я понял почему нет рыбаков. «Здесь рыбы нет», - сказал я себе фразой из Ералаша и взглянув на заходящее солнце стал готовиться к ночлегу.
На самом устье речки берег был уступами из больших плит - от воды и почти до леса, и походил на лестницу с высотой ступени около полуметра. А как раз над этим местом рос хороший кедровый стланик и стоял полуобгоревший сосновый пень высотой около шести метров на трех лапах - прямо Эйфелева башня. Полчаса упорного труда и башня, потеряв одну опору, рухнула прямо на плиты. Нарубив стланика и очистив им плиты от снега, я разложил костер на верхней плите. Повесив котелок на палку над костром, я залюбовался проступающими звездами.
Я много ночей провел у костров, но это было в основном летом или осенью. А вот так на снегу, при двадцати пяти градусном морозе, впервые. Плотно поужинав и напившись чаю со смородиной, кусты которой я обнаружил на речке, я стал готовиться к ночлегу. Для этого я просто столкнул костер на нижнюю плиту и сделал хорошую охотничью надью из толстых обрубков сосны. На верхней плите, расчистив место от горящих углей и золы, я настелил толстый слой лапника-стланика и завалился сверху. Какое блаженство! Чистый морозный воздух наполнился запахом отогревшегося кедровника, а тепло нагревшейся плиты обволокло как пуховым одеялом. Я лежал и смотрел на звёзды. Красотища! В городе такого неба не увидишь, там постоянно висит пылевая дымка от большого угольного карьера, а здесь воздух как вода родниковая, пьешь и не напиваешься, дышишь и не надышишься… Набегавшись за день я уснул моментально.
Проснулся от холода. Было два часа ночи, а я лежал в одной рубашке, и хотя плита еще грела, но мороз пересилил остывающее тепло плиты. Пришлось одеться и переместиться на ступеньку ниже, передвинув костер на самую нижнюю плиту. Полюбовавшись ярким, звездным небом, я опять провалился в сон уже до шести утра. Утром, вскипятив свежий чай на догорающем костре, я отправился обратно и к обеду уже был дома. Жена никак не могла поверить, что я проспал почти всю ночь возле костра и даже не замерз.
1997год
записано22.10.2016
В. Дмитриев