Уборка снега в пандемийную эпоху

Вечером шел снег. От уже нападавшего снега было светло, а потому хорошо было видно, как падал новый – легко, неспешно, крупными хлопьями. Ночью я пару раз просыпался, подходил к балконной двери и приподнимал жалюзи. Снег падал всё так же. От этого на душе, несмотря на все тревоги, делалось необычайно мирно и спокойно. Делалось как-то утешительно.

К утру снегопад прекратился. Умывшись, я снова поднялся в свою комнату на втором этаже и приступил к зарядке. Дыхательная гимнастика Стрельниковой – может быть, слышали? Вот ее я и делаю уже лет семь или восемь. Сначала самые простые упражнения – для рук, потом посложнее… Во время пятого упражнения я заметил, что с навеса над моим балконом стал съезжать и падать на землю снег. Он съезжал и падал такими большими и красивыми кусками, что можно было подумать, будто кто-то сталкивает его лопатой. Но, конечно, там никого не могло быть. Это частный дом, который мы арендовали около года назад, – тут всё сами, сами. Конечно, газ и канализация здесь есть, но вот горячую воду каждый обеспечивает себе самостоятельно – ставит котел, который эту воду греет. Или, как это частенько бывает, не греет.

Вообще, в Словакии (мы перебрались сюда пару лет назад) многое устроено не так, как мы привыкли в Москве. Иногда это удивляет, иногда раздражает, но почти ко всему мы уже привыкли. Поэтому я понимаю: если лает наш пёс, то вполне вероятно, что за дверью стоит почтальон (точнее, пани почтальонка), – почту здесь разносят примерно так же, как и в других странах. А вот если с навеса над балконом частного дома съезжает снег, то бесполезно высматривать там какого-то рабочего: его там не может быть, тут так не делается.

Успокоив себя этим в высшей степени логическим рассуждением, я продолжил делать зарядку. А снег между тем всё съезжал и съезжал… Конечно, это довольно большой навес. Его, кстати, недавно меняли: старый, дырявый, осенью сорвало ветром. Потом приходили рабочие, залезали на крышу (по лестнице с заднего двора), снимали остатки старого навеса, монтировали новый… А еще через неделю после этого хозяин нашего дома зачем-то попросил измерить навес. Я, чуть ли не с риском для жизни, как мог произвел измерения. Получилось примерно два на четыре метра. Так что навес у нас довольно большой. И снега на нем могло быть довольно много. Но не столько же!

Мне стало совершенно ясно, что снег на навес попадает с крыши. Но крыша на нашем доме почти что горизонтальная. Значит, там всё же кто-то стоит с лопатой?
Те, кто знаком со мной достаточно близко, знают, что я не очень люблю людей. Ну то есть как не очень люблю? Я, в общем-то, не против человеческого общества. Но этих человеков должно быть немного (не больше одного, в крайнем случае – двух), общение не должно длиться долго, и оно не должно состоять из споров. Ну и люди должны быть хорошо знакомые и притом приятные. Я понимаю, что это условия почти невыполнимые. Ну так вот я почти ни с кем и не общаюсь – во всяком случае, если нет какой-то острой необходимости.

Так что, думаю, вы понимаете, что мысль о том, что кто-то без спросу ходит по крыше моего (да, на правах аренды – моего) дома, была для меня весьма неприятной. Настолько неприятной, что я как был в одних трусах, так и выскочил на балкон. Но, конечно, ничего там не увидел, потому что пластиковый навес худо-бедно пропускает свет, но увидеть сквозь него что-либо определенное почти невозможно.
Пожав плечами и покрутив головой, я доделал зарядку, оделся и вышел на улицу. Сосед в доме наискосок от нашего чистил наклонный подъезд к своему гаражу. (У нас машины нет, так что гараж завален всяким хламом, и дорожку мы тоже не чистим – вроде как ни к чему.)

– Добри день, – поприветствовал я соседа на чистом словацком языке.

– Добри день! – откликнулся он.

Я хотел было поделиться с ним своими мыслями по поводу снега, навеса, крыши и всего прочего, но понял, что мне катастрофически не хватает словарного запаса. Надо сказать, это довольно обидно: я живу тут третий год, третий год изучаю словацкий язык (сначала с частным преподавателем, а потом в университете) – но говорить могу с большим трудом. Да и чему тут удивляться? Во-первых, как вы уже понял, людей я не очень люблю. Во-вторых, во время пандемии человеческие контакты, даже у кого они были, резко сократились. А в-третьих – ну а о чем и с кем тут говорить? В магазине? Там ты произносишь на кассе лишь две-три ритуальных фразы: «Добри день!», «Картоу» (это я сообщаю, что буду расплачиваться картой; моя жена почему-то каждый раз не утверждает, а спрашивает позволения: «Муожем платить картоу?»), и напоследок – «Дякуем. Довиденья!». Вот и всё общение. Так что крыши, лопаты, рабочие, да еще с утра пораньше – всё это слишком сложные материи для моего мозга.

Поэтому вместо приятного разговора с соседом я встал неподалёку от него, чтобы издали посмотреть на крышу моего дома. Ну что сказать? Это была прекрасная точка обзора. И зрелище было тоже достойно всяческого внимания и запечатления в красках, образах и звуках.

Снег и в самом деле попада;л на мой навес не сам по себе. На крыше – в жилете кислотного цвета, с торчащей из кармана рацией, со страховочным тросом – стоял слон. Нет, вы не подумайте, что это был какой-то мультяшный слон, который ходит на задних лапах и говорит человеческим голосом. Ничего подобного: это был обычный слон, какого можно увидеть в зоопарке – ну или в природе, если кому-то посчастливилось побывать в Африке или в Индии. Он стоял на четырех ногах, лопату держал хоботом – и ровными движениями чистил крышу от снега. При этом он почему-то снег со всей крыши сгонял именно к навесу над моим балконом. Не знаю, какая за этим стояла идея, но он, вероятно, считал, что так будет более правильно.
Пока я за ним наблюдал, заговорила рация у него в кармане. Звуки оттуда доносились явно нечеловеческие. Слон аккуратно отложил лопату в сторону, прикоснулся к рации хоботом (наверное, переключил режим? – не знаю, как оно там всё устроено, никогда не пользовался рациями) и что-то ответил. Ну то есть протрубил. Я ж говорю: обычный слон, не мультяшный. Затем опять прикоснулся к рации, поднял лопату и принялся снова счищать снег.

Мой сосед меж тем тоже боролся со снегом.

– Слон, – сказал я, обращаясь к соседу и показывая рукой на крышу моего дома. И, поскольку я не был вполне уверен, что слон по-словацки будет слон, на всякий случай добавил: – Элефант.

– Да, – откликнулся сосед. – Теперь у нас тут такие работники. Но это только для крыш и для общественных территорий. А тут – всё сами, сами. – И он кивнул в сторону моего гаража, как бы намекая, что и мне было бы неплохо взять лопату в руки.

Я пробормотал что-то нечленораздельное и решил пройти по улице еще немного.

Улица у нас довольно необычная. Она находится в одном из центральных районов города, но она совершенно деревенская. Нет, поросята и куры тут не бегают, но дома – сплошь частные, на одну семью. Все построены по одному проекту: два этажа, кухня, два санузла, жилые комнаты, гараж… И почти все они стоят плечо к плечу, стена к стене, так что с крыши одного дома можно просто шагнуть на крышу соседнего дома.

Но наш дом находится недалеко от поворота. Улица как бы складывается пополам: она плавно разворачивается на сто восемьдесят градусов, так что с одной (как бы внешней) стороны дома; идут в один ряд, а с другой задние дворы соприкасаются друг с другом. И вот как раз на повороте никакого дома нет, там просто смыкаются два задних двора. И еще я знаю, что в другую сторону, через два-три дома от нас, тоже прогал – с дома на дом не перепрыгнешь. Там еще один из соседей держит магазин с аквариумными рыбками. С этим соседом – он уже довольно пожилой, с седой бородой – я иногда даже разговариваю. Мы вроде как знакомы – когда-то он мне назвал свое имя, а я свое, но, по правде сказать, я тогда не разобрал, как же именно его зовут, так что и до сих пор не знаю.

Когда я подошел к магазину с рыбками, я понял, как слон забрался на мой дом. Ворота около магазина были открыты, а во дворе – во всю длину, до самого забора в глубине участка – был установлен огромный пандус, который вел прямо на крышу. Опасаясь, что сейчас выйдет сосед или его сын (и тогда придется с ними разговаривать, а я этого не люблю), я быстро пошел дальше.

Наша улочка, как я уже сказал, – своего рода деревенский оазис посреди города. Но стоит пройти буквально три минуты – и ты оказываешься на обычной городской улице, где стоят девятиэтажные дома, ходят автобусы и троллейбусы. И вот я вышел на эту улицу – и…

Если вы подумали, что открывшаяся передо мной картина напоминала финал «Крокодила» Корнея Ивановича Чуковского – то нет, вы не угадали. Никаких звериных толп вперемежку со счастливыми детьми там не наблюдалось. Но то тут, то там вам попадались точно такие же деловитые слоны – в жилетах кислотного цвета и с лопатами. Помимо слонов пробегали и другие звери. Я в школе не очень хорошо учил географию и биологию, но, видимо, кто-то из них были пантерами, кто-то – гепардами. Наверное, это были курьеры. Их было немного, но не заметить их было нельзя. Вообще-то, я должен был бы испугаться. Но удивление пересилило страх. К тому же вокруг не наблюдалось никакой паники. По правде сказать, вокруг и людей-то почти не наблюдалось. То есть они были – не подумайте, что все люди вымерли и остались одни звери. Нет, люди попадались. И они были на удивление спокойны.

Мне вспомнился мем двухлетней давности: «Природа настолько очистилась, что…» Что теперь у нас снег сгребают слоны, машины, застрявшие в сугробе, вытаскивают носороги, а рекламные буклеты разносят пантеры?

Я не понимал, какая в этом логика. Впрочем, слово «логика» здесь вряд ли было уместно. За эти два пандемийных года всё как-то сдвинулось, съехало, сползло – и продолжало куда-то сползать, как этот снег с навеса над моим балконом. Жизнь изменилась, и уже не приходилось надеяться на то, что она вернется в прежнее русло. Да и точно ли я хочу, чтобы всё стало, как прежде? Как там пелось в старой песне? «Слоник на крыше, слоник на крыше – мир на земле!» А, там был аист. Ну да неважно. Слоны, аисты… Люди, львы, орлы и куропатки… Теперь всё по-другому. Но значит ли это, что теперь всё хуже? А может, это как раз тот мир, который нам и нужен? Нам – в широком смысле слова: слонам, аистам, львам… Возможно, даже и людям.

Пройдясь немного по улице, я повернул назад, к дому. Кстати, я еще не видел никого из своих домашних. Может быть я приду домой, а на кухне пьёт кофе, допустим, лань. И увидев меня, первым делом сообщает: «Представляешь, опять зум барахлит! Пришлось три урока подряд отменить». А на втором этаже в комнатах за учебниками сидят тюлени и моржи. И говорят: «Пап, в школе сказали, что завтра надо всем по десять евро принести…» А налички-то у нас ведь нет никогда. То есть это мне надо будет одеться и снова идти на улицу – на ближайшую площадь, где у нас находится банкомат.

Или деньги теперь выдает вручную какая-нибудь прекрасная буйволица? Сейчас узнаем…

22 января 2022, Банска Быстрица, Словакия