Хроники Длинноземья. Глава 4

Сорью мгновенно охватили беспорядки и восстания бедноты. Пылали дворцы знати, купцы боялись выносить на улицу свой товар, и потому некогда богатые рынки обезлюдели. Старики жаловались, что им не дают спокойно умереть, кто-то постоянно дико кричал и бегал с факелом, а кое-где и женщины ступили на опасный путь разбоя и грабежей. Особенно стала на слуху Арна Тарий, одноглазая скупчица краденного, не брезговавшая снимать драгоценности даже с трупов, которыми были завалены пустыри Сорьи. Некогда тихий, сонный мегаполис превратился в притон ублюдкой всех мастей и цвета кожи.

Пришла ранняя осень, солнце сушило поникший к земле тростник, реки обмелели, собаки сбивались в стаи, чтобы совершить акты зачатия. Один мальчишка десяти лет рисовал на камнях двухгорбых верблюдов,  наполовину высунув свой язычок. Он рано лишился матери, она работала служанкой у одного вице-лорда и однажды он голословно обвинил допропорядочную женщину в воровстве. Пьяный хозяин устроил ей хорошую трёпку на глазах сына, а поьом прилюдно изнасиловал. Поруганная женщина на следующее утро покончила с собой, удавившись на дереве. Сына хозяин заставил раздеть мёртвую мать, чтобы одежда не пропала даром. Нагой труп обернули старым саваном и отвези на заброшенное кладбище, где жили призраки и кто-то обязательно сходил с ума.

Новых лордов всё же избрали, снова хотели начать войну, но казначей Йуе твёрдо подвердил что казна пуста. Ладаг торжествовал: противник стал банкротом. Теперь уже Альфонс при поддержки маршала Тиу объявил войну плебсу своего соседа. Король Ладага расчитывал на поддержку в самой Сорьи, на люмпен-пролетариат, и даже на рабов из Египта, мечтавших о свободной жизни и трудах земледелия и скотоводства. И Альфонс не ошибся: буквально через пару дней армия маршала Тиу вошла в сам город Сорью, без боя и захватчиков встречали как долгожданных родственников. Рабы обрели свободу. Сконфуженный плебс в виде лордов и их окружения объявили сына Мариама и Апны богом. Это был триумф.

Тиу отстроил незамедлительно себе роскошный дворец с видом на озеро Мит. В этом озере когда-то чуть не утонул Коденош, увидя в камышах русалку и даже не одну. Тиу нравилось слушать глубокой ночью кваканье лягушек, он даже смеясь начинал подражать им, без одежды лёжа на животе, в окружении своего гарема. Он стал негласным правителем Сорьи, её алчным женихом, которому плевать на свою нервную и испуганную невесту.

Из Ладага Тиу перетащил весь свой двор и дальних родственников. Вертлявый горбун задумал превратить этот огромный город вмесье с его провинцией в место встречи торговцев со всего мира. Два лорда, Ег и Карамона стали его правой и левой руками. "Чтобы был мир, торговля должна стоит больше чем оружие", - любил повторять маршал, принимая послов разных государств на веранде своего рабочего домика, защищённого от диких зверей внушительной оградой. Лорд Карамона, долговязый верзила со смешно торчащими ушами как у осла, быстро нашёл ключи к деятельной и жаждущей мировой славы своего патрона. Карамона поставлял маршалу новых и новых девушек, тайно воруя их во время набегов наёмников в провинциальных деревнях. Перепуганные девицы пахли гусями и клевером. Тиу сладострастно поглаживал их бархатные ручки гусиным пером, давал свои имена и прозвища. Ночью одна из них постучится в его дверь и войдёт, в долу опустив глаза. Ночная рубашка упадёт в ноги, робкое тело опустится на львиные шкуры, чтобы познать острый вкус страсти.

Ладаг зажил умиротворённо, богатея день ото дня. Уг, Тис и Долм были заново отстроены, на их прощадях появились статуи бога Альфонса Мариамского во всём великолепии красного мрамора. У нового бога родилась двойня прекрасных пухленьких малышек, названных Аньей и Роной. Тиу был назначен их воспитателем, и в его умении воспитать никто не сомневался: дочь маршала, Юна слыла самой чопорной девицей Сорьи и Ладага, вдруг по велению мудрого Альфонса ставших одним могущественным государством. Практически все рабы превратились в тружеников, роя бесчисленные каналы, мостя многочисленные дороги, став гончарами, ткачами, бондарями, цирюльниками, бакалейщиками. Это был рассвет империи, она обрела весомый авторитет среди всего материка. Альфонс победоносно ликовал.