Генералы. X. Судьбы... Генерал Рухле, нежелательны

Генералы. Х. Судьбы... ГЕНЕРАЛ РУХЛЕ, НЕЖЕЛАТЕЛЬНЫЙ СВИДЕТЕЛЬ ДЛЯ ХРУЩЁВА
 Кто виновен в Харьковской катастрофе?

« Я не замечал, чтобы честность людей
возрастала с их богатством»
Томас Джефферсон.


      «Разыгравшуюся в мае 1942 года, Харьковскую катастрофу, можно было предотвратить. Тогда не было бы полного провала летней кампании».
      Это хорошо осознавал вступивший в апреле 1942 г. в должность начальника оперативного отдела Юго-Западного фронта полковник Рухле Иван Никифорович (один из разработчиков операции, в декабре 1941-го  по освобождению Ростова).
      Но случилось то, что случилось: – в конце мая 1942 года Харьковская наступательная операция обернулась для советских войск окружением и полным разгромом, став одной из самых трагических страниц истории Великой Отечественной войны.

      СПРАВКА: Рухле Иван Никифорович, 1899—1977 гг., генерал-майор, заместитель начальника штаба-начальник оперативного отдела Сталинградского фронта (ЮЗФ).
      В начале Великой Отечественной войны Иван Никифорович назначен заместителем начальника штаба Военно-Воздушных сил Красной армии;
исполняющим обязанности начальника штаба ВВС, присвоено звание полковника.
      2 октября 1941 года полковник Рухле И.Н. в составе оперативной группы штаба ВВС был направлен на Брянский фронт, возглавив сводную группу из 40, 51, 42, 52, 81-й авиадивизий для разгрома танковой группы противника, прорвавшейся в районе Глухов – Севск.
      В ноябре 1941 года  переведён в штаб Юго-западного фронта занимался разработке оперативного плана Ростовской наступательной операции.
В апреле 1942 года назначен на должность начальника оперативного отдела штаба Юго-Западного фронта.
      Необоснованно репрессирован в 1942 году, более десяти лет находился под следствием. Реабилитирован.

      В окрылённых успехом, начала контрнаступления под Москвой, «горячих» головах полит интриганов, возник авантюрный план действий по освобождению Харькова. На его реализации, особенно, настаивал Хрущёв бредивший идеей перенести в освобождённый Харьков столицу Украины и возвратиться на пост 1-го секретаря КПУ (закономерное желание партаппаратчика – спокойнее чем на фронте, прим. АК5.). Но из-за «скудости» оперативного мышления и отсутствия опыта проведения войсковых операций, «кровавый» Никита (опыта ему было не занимать, прим. АК5.) недопонимал, что перелом в войне ещё не достигнут и – о планировании операции по освобождению Харькова не может быть речи.
      Тем не менее, в декабре 1941 года, («гениальными» стратегами Тимошенко, Хрущёв, Баграмян) операция была разработана, а в январе 42 года была предпринята первая попытка её реализации закончившаяся провалом. Взять город не удалось и в марте 1942 года – враг ещё был достаточно силён.
      О событиях тех дней, предшествующим кровавой трагедии, красноречиво свидетельствуют  непосредственные участники, а также их документальные подтверждения.
      И так слово документам...

      Документ№ 1
      Доклад Главнокомандования Юго-Западного направления № 00137/оп об обстановке, сложившейся к середине марта 1942 г. на фронтах Юго-Западного направления и соображениях о перспективах боевых действий войск направления в весенне-летний период 1942 г. 
      22 марта 1942 г.
      «... Мы считаем, что враг, несмотря на крупную неудачу осеннего наступления на Москву, весной будет вновь стремиться к захвату нашей столицы...
      С этой целью, его главная группировка упорно стремится сохранить своё положение на московском направлении, а его резервы сосредоточиваются против левого крыла Западного фронта (восточное Гомель и в районе Брянск)...
      На юге следует ожидать наступления крупных сил противника между течением р. Сев. Донец и Таганрогским заливом с целью овладения нижним течением р. Дон и последующего устремления на Кавказ к источникам нефти...»1(1).
      Очередная утопия, Хрущёвская авантюра (победителей не судят). Без всяких доказательств было сделано категорическое заключение, что «в весенне-летний период южное направление станет для немецкого командования второстепенным», главный удар якобы будет наноситься на Москву. 
      Маршал Советского Союза К.С. Москаленко, в то время командовавший армией, заметил: «... предполагалось, что немецко-фашистские войска нанесут два удара. И хотя отмечалось, что на южном участке фронта противник сосредоточивал крупные силы, но почему-то главным направлением считалось московское.
      Тем не менее Военный совет представил «План операции по овладению районом Харькова и дальнейшему наступлению..., изначально забракованный Начальником Генштаба Маршалом Советского Союза  Б. Шапошниковым. Однако – Тимошенко и Хрущёв продолжали настаивать на проведении операции, «расписывая невероятные выгоды». Убеждали Верховного в необходимости контрнаступления Юго-Западного фронта, а в действительности же злоумышленно его дезинформировали.
      Располагая достоверной оперативной обстановкой на театре предполагаемых военных действий, в районе проведения предполагаемой операции по освобождению Харькова, начальник оперативного отдела фронта полковник И. Рухле, пришёл к категорическому заключению: – «эту операцию мы проиграем, она окончится катастрофой». Пытаясь предотвратить предполагаемые кровавые последствия надвигающейся трагедии, бескомпромиссный полковник обращается с просьбой к начальнику отделения особого отдела Михаилу Белоусову, (которого знал по совместной службе в стрелковом полку в довоенное время) и через него направляет в Москву начальнику Особых отделов Виктору Абакумову секретное донесение, о возможности чекистских органов довести важную информацию до главы государства И.В. Сталина, в котором категорически возражал против организации контрнаступления фронта. В основе его мотивировки лежали безупречные разведывательные данные (Особые отделы вели также и за фронтовую разведку) о том, что командование Вермахта перебрасывает на Юго-Западное направление против ЮЗФ дополнительные танковые дивизии.
      В своём донесении, начоперот Рухле прямо указал, что результатом проведения данного авантюрного мероприятия  будет катастрофическое поражение фронта.
      Однако, по неустановленным причинам, Виктор Абакумов об этом донесении сообщил Хрущёву, который, в свою очередь, неизвестными на сегодня аргументами убедил «главного смершевца» не доносить Сталину информацию сомнительного начальника оперативного отдела. В результат преступного сговора  произошла свершилась непоправимая трагедия Харьковского «котла»2(2).
      Генштаб дважды пытался убедить Сталина отказаться от проведения наступательной операции с Барвенковского выступа с целью овладения Харьковом. Но перевесили «доводы» горячих сторонников её проведения — С. К. Тимошенко командующий Юго-Западным направлением  и Члена Военного Совета Н. С. Хрущёва. «Пазл сложился» – именно Тимошенко и Хрущёв, а не Шапошников убедили Сталина в авантюре. Этих мерзавцев трудно назвать даже  «стратегами». Единственные слова, которыми можно охарактеризовать их в данном случае, - предатели и изменники, злоумышленно сотворившие жуткую трагедию Харьковского «котла» – несмываемое пятно подлого предательства будет хранится всю в анналах мировой военной истории. Потому что Харьковская трагедия действительно была злоумышленно ими спровоцирована в предательских целях.
      Вот как  описывал это событие маршал победы Г.К. Жуков в своих мемуарах «Воспоминания и размышления»:
 
      Документ №2
      «Мне довелось присутствовать в этот день (18 мая 1942 г. — прим. АК5) в Ставке при одном из последующих разговоров И. В. Сталина с командующим Юго-Западным фронтом. Хорошо помню, что Верховный тогда уже чётко выразил С. К. Тимошенко серьезное опасение по поводу успехов противника в районе Краматорска. К вечеру 18 мая состоялся разговор по этому же вопросу с членом Военного совета фронта Н. С. Хрущёвым, который высказал такие же соображения, что и командование Юго-Западным фронтом: опасность со стороны краматорской группы противника сильно преувеличена и нет оснований прекращать операцию. Ссылаясь на эти доклады Военного совета Юго-Западного фронта о необходимости продолжения наступления. Верховный отклонил соображения Генштаба. Существующая версия о тревожных сигналах, якобы поступавших от Военных советов Южного и Юго-Западного фронтов в Ставку, не соответствует действительности. Я это свидетельствую потому, что лично присутствовал при переговорах Верховного».

      Таким образом, в результате успешно начавшейся Харьковская операция завершилась катастрофой. С 12 по 17 мая 1942 года советским войскам удалось продвинуться вперёд всего на 20–25 км. В это время танковая группа Клейста нанесла удар под основание Барвенковского выступа, в полосе 9-й армии, и через неделю срезала его, окружив 6-ю, 57-ю армии и некоторые другие части, в том числе армейскую группу генерала Л. В. Бобкина. В котле оказались почти 3 армии. Потери составили  около 270 тыс. чел., из них 171 тыс. — безвозвратно, 652 танка, 1646 орудий, 3278 миномётов.
      В окружении погибло или пропало без вести почти всё командование наступавших советских войск:
      заместитель командующего Юго-Западным фронтом генерал-лейтенант Ф. Я. Костенко;
      командующий 6-й армией генерал-лейтенант А. М. Городнянский;
      командующий 57-й армией генерал-лейтенант К. П. Подлас;
      командующий армейской группой генерал-майор Л. В. Бобкин;
      начальник штаба 57-й армией Южного фронта генерал-майор А. Ф. Анисов, попал в окружение, во избежание плена покончил с собой 25 мая 1942 г.;
      ряд генералов, командовавших попавшими в окружение дивизиями;
      командующий бронетанковыми войсками фронта В.С.Тамручи был отстранён от командования, направлен в академию, а через год арестован, семь лет находился в заключении, где в 1950 году умер.
      Позднее главный идеолог и авантюрист трагедии Хрущёв попытался всю вину за катастрофу свалить на Верховного главнокомандующего И. Сталина. Мол, – «Военный совет Юго-Западного направления предлагал остановить дальнейшее наступление на Харьков, перегруппировать войска и создать сильную группу для отражения контрудара противника». Но Ставка не утвердила это решение и потребовала продолжать наступление на Харьков.
      В отличие от политического мошенника Хрущёва, жертва его подлых интриг –соучастник Тимошенко С.К., пытался свалить всю вину на командующего 9-й армией генерал-майора Ф. М. Харитонова.

      Документ№3
      «Командующий 9-й армией генерал-майор Харитонов бросил войска на произвол судьбы и трусливо сбежал…».

 Уверял всех в своём приказе маршал... Правда, эта формулировка напоминает более строку из приговора военного трибунала. Но это не приговор, а приказ, подписанный С. К. Тимошенко, которым он отстранил генерала Харитонова от командования армией и предписал предать его суду военного трибунала.
      На защиту командующего 9-й армией встал А. М. Василевский, прекрасно знавший, кто виновен в произошедшем. Ему было поручено провести специальное расследование, по результатам которого, реальными виновниками трагедии были озвучены фамилии: командующего Юго-Западным фронтом маршала С. К. Тимошенко, члена военного совета фронта Н. С. Хрущёва, начальника штаба генерал-лейтенанта И. X. Баграмяна.
      Всё же, уважаемый маршал, не решился написать в своих мемуарах об этом всю правду.  Спустя много лет, признался корреспонденту «Красной звезды» в том, что в те дни его спас от суда военного трибунала Г. К. Жуков, поручившийся за Баграмяна, заявив Сталину, «что вина за провал операции лежит отчасти на Ставке Верховного Главнокомандования и Генеральном штабе.
      Если подходить формально: вспоминал Баграмян, то «я, как начальник штаба Юго-Западного направления, являлся основным разработчиком Харьковской наступательной операции. Конечно, все решения в ходе боевых действий принимали главком направления маршал Тимошенко и член военного совета Хрущёв. Но после крушения наших замыслов Сталин решил козлом отпущения сделать меня (хотя во всех этих действиях прослеживается линия Хрущёва. «Победителей не судят, а если нужны виновные, судить будем мы… заявил Хрущёв». Прим АК5.).
      Спустя время Баграмян, сознался и в о том, что: наступать на Харьков в мае 1942 года было нецелесообразно. А «идея» этого наступления исходила «якобы» от самого Сталина (об этом его убедил лично Хрущёв, прим. АК5.)

      Исторический ЭКСКУРС (от лат. Excursus) – отступление от главной темы изложения для освещения побочного или дополнительного вопроса – теперь понятно, почему свои подлые и донельзя гнусные оскорбления в адрес Иосифа Сталина как полководца,  Никита Хрущёв, на ХХ съезде начал именно с публичной фальсификации причин Харьковской трагедии.
      Этот политический мошенник, по которому ревмя ревела знаменитая 58-я статья Уголовного кодекса, таким вот, подлым образом отмывал с себя и своего подельника Тимошенко непосредственную, персональную уголовную ответственность за злоумышленно содеянное ими во время войны тяжкое государственное преступление.
      Более того, несмотря на то, что главный борец «со шпионской, диверсионной, террористической и иной подрывной деятельностью в частях и учреждениях Красной Армии» В. Абакумов был арестован ещё при Сталине, НО осуждён-то и расстрелян он был уже при подельнике Хрущёве в 1954 г.
      До сих пор остаётся загадкой – зачем это понадобилось Никите. Неужели, только ли в силу его природной подлости?!
      Ответ оказался до банально прост. Виктор Абакумов был весьма опасным свидетелем, который мог документально подтвердить, что Хрущёв и Тимошенко злоумышленно сотворили потрясшую страну и РККА трагедию Харьковского «котла», за что даже в мирное время заслуживают немедленного расстрела.
      Судя по всему, Абакумов именно это-то и хотел рассказать в последние секунды своей жизни, но пуля палача оборвала его жизнь на полуслове. Впрочем, в какой-то мере это было и справедливо – не надо было утаивать тревожную информацию В. Рухле от Сталина…
      Странно, но между тем, маршал Баграмян умолчал о том, что «козла отпущения» в Харьковской трагедии, тогда всё же нашли…
      В приказе Верховного Главнокомандующего, изданном по результатам проведённого расследования. Главным виновником срыва Харьковской операции назывался Баграмян. Тимошенко и Хрущёву было объявлено по строгому выговору. О виновности в провале операции начальника оперативного отдела штаба Юго-Западного фронта полковника И. Н. Рухле не было сказано ни слова. Его не снимали с должности, не наказывали. Наоборот, вскоре даже присвоили генеральское звание...
      Беда пришла позже. Заместитель начальника штаба – начальник оперативного отдела штаба Сталинградского фронта, «вновь испечённый», генерал-майор Иван Никифорович Рухле 4 октября 1942 года без объяснения причин был отстранён от занимающей должности. А 5 октября 1942 года, арестован Главным управлением контрразведки.
      Вот как развивались эти странные события. Как свидетельствуют документы: – непосредственным поводом для отстранения от должности с последующим арестом, высокопоставленного должностного лица, послужила телеграмма И. В. Сталина, направленная в Сталинград 25 августа 1942 года:

      Документ №3
      «Лично Василевскому, Маленкову.
      Меня поражает то, что на Сталинградском фронте произошёл точно такой же прорыв далеко в тыл наших войск, какой имел место в прошлом году на Брянском фронте, с выходом противника на Орел.
      Следует отметить, что начальником штаба был тогда на Брянском фронте тот же Захаров, а доверенным человеком тов. Еременко был тот же Рухле.
      Стоит над этим призадуматься.
      Либо Еременко не понимает идею второго эшелона в тех местах фронта, где на переднем крае стоят необстрелянные дивизии, либо же мы имеем здесь чью-то злую волю, в точности осведомляющую немцев о слабых пунктах нашего фронта…».

      Поскольку в телеграмме прямо говорилось о «злой воле, в точности осведомляющей немцев», генерала Рухле тут же обвинили в «проведении подрывной работы в Красной Армии». Иначе говоря – в измене Родине, поскольку квалифицировали содеянное по ст. 58—1 п. «б» УК РСФСР.
      По версии следствия, это выражалось в том. что И. Н. Рухле не только на Сталинградском фронте, но и будучи «заместителем начальника штаба и начальником оперативного отдела штаба Юго-Западного фронта, виновен в провале операции по взятию Харькова весной 1942 года,  и «в работе на немцев».
      В мемуарах сотрудника военной контрразведки Л. Г. Иванова, который в 1953 году изучал обвинительные материалы на  подследственного И. Н. Рухле, сказано:

      Документ №4.
      «В этой папке находилась подлинная телеграмма командующего Сталинградским фронтом А. Еременко – И. Сталину, датированная осенью 1942 года, где тот возлагал вину за срыв сентябрьского наступления на готовившего его, начальника оперативного управления штаба фронта генерал-майора И. Рухле».

      В результате генерал несколько лет провёл в тюрьме. Ни суда, ни следствия. Это была «пытка ожиданием». Его даже не вызывали на допросы. О нём не вспоминали вплоть до декабря 1945 года, когда руководитель «Смерша» В. С. Абакумов доложил И. В. Сталину, в чём обвиняется И. Н. Рухле.
      Следствие признало, что бывший генерал виновен в провале ряда операций, в разработке которых принимал участие; подозревался, как уроженец Польши, в преступных связях с германской разведкой, установленных ещё в 1918 году. Однако, и после этого, следствие не было возобновлено.
      Казалось бы, к тому времени причины Харьковской трагедии можно было не раз проанализировать, взвесить и переоценить. Но следственные органы упорно не желало этого делать.
      Более того, в обвинительном заключении, без приведения каких-либо фактов и доказательств, указывалось, что Рухле был снят с занимаемой должности и за Харьков, и за Сталинград, поскольку не обеспечил «руководство оперативным отделом» и «являясь руководящим работником штаба Юго-Западного, а затем Сталинградского фронтов, преступно относился к своим обязанностям».
      По истечение времени, Военной коллегией Верховного Суда СССР, рассмотрение этого дела было назначено  на 4 сентября 1952 года в закрытом судебном заседании, без участия представителей обвинения и защиты.
      К этому времени уже, постаревший 53-х летний генерал, в категоричной форме, отвёрг все предъявленные ему обвинения. В мельчайших деталях рассказал суду о Харьковской операции и причинах её провала.
      Иван Никифорович заявил, что как начальник оперативного отдела и заместитель начальника штаба Юго-Западного фронта в разработке плана операции, которая велась в феврале – марте 1942 года штабом направления, никакого участия не принимал. Да и вообще, по роду своей деятельности не отдавал, а только исполнял приказы и предписания других военачальников. А план наступления на Харьков он получил уже утверждённым Ставкой Верховного Главнокомандования. Восприняв его как боевой приказ приступил к реабилитации. Когда стало ясно, что план срывается, то доложил свои соображения, по спасению ситуации, члену Военного совета Хрущёву и и начальнику штаба фронта Баграмяну. Однако вышеуказанные должностные лица отклонили его его предложения, приняв за основу план Баграмяна.
      Причиной несостоятельности трагической операции, Рухле считал, что перед войсками Южного фронта, была поставлена изначально не выполнимая задача – сковать хорошо подготовленную танковую группу Клейста. Кроме того к  числу причин провала операции генерал отнёс –  недооценку сил и средств противника, а также не рациональное использование фронтовых резервов.
      К вопросу Сталинградской операции: – И. Н. Рухле вменялась в вину отдача неправильных распоряжений о перенесении командного пункта 4-й танковой армии на западный берег Дона и о направлении в разведку подразделений этой армии.
      Отрицая указанные обвинения, генерал показал в суде, что исполнявший обязанности начальника штаба 4-й танковой армии Полозов самостоятельно перенёс командный пункт на восточный берег реки. Выяснив у командующего фронтом генерал-полковника А. И. Ерёменко, что последний такого распоряжения не отдавал, Рухле потребовал от Полозова перенести командный пункт танковой армии снова на прежнее место (западный берег). Утверждение же Полозова о том, что такое перемещение командного пункта армии привело к потере управления войсками, Рухле назвал оговором.
      Отвергая обвинения в отдаче неправильного распоряжения о направлении в разведку подразделений 4-й танковой армии, подсудимый Рухле заявил, что это было распоряжение командующего фронтом, а он лишь передал его исполнителям.
      В результате Военная коллегия Верховного Суда СССР, признав доводы подсудимого убедительными, направила дело на дополнительное расследование.
      В определении суда отмечалось, что показания свидетелей Полозова и Бокова, положенные в основу обвинения Рухле, «дефектны, малоубедительны» и строить на них обвинение Рухле в провале Харьковской операции нельзя; показания Полозова о том, что он отдавал неправильные приказания по штабу фронта, не внушают доверия и требуют проверки, поскольку они не подкреплены другими материалами дела. Что касается свидетельствования Бокова, то они неконкретны и не уличают Рухле «ни в одном преступном факте».
      Сделав вывод о том, что доказательств для обвинения Рухле в провале Харьковской операции недостаточно. Военная коллегия предложила следственным органам допросить в качестве свидетелей маршала С. К. Тимошенко, генералов И. X. Баграмяна. А. И. Еременко, Д. Н. Никишова, а также исследовать подлинные документы Юго-Западного фронта и Генерального штаба, связанные с проведением Харьковской наступательной операцией 1942 года.
      Когда в январе 1953 года дело после дополнительного расследования вновь поступило в Военную коллегию, то оказалось, что вместо пункта «б» следствие вменило Рухле на этот раз более «мягкий» п. «а» ст. 193—17 УК РСФСР3, а все эпизоды обвинения генерала в провале Харьковской операции вообще были исключены. Оставили лишь эпизоды, связанные с халатным исполнением им обязанностей начальника оперативного отдела штаба Сталинградского фронта.
      Хотя, в чём выразилась эта халатность было не ясно. Военная коллегия рассмотрев в закрытом заседании 23 марта 1953 года уголовное дело (сфальсифицированное по инициативе бывших командующего ЮЗФ Тимошенко С.К. и члена Военного совета Хрущева Н.С., фактических виновников провала операции), не имея основательной доказательной базы утверждала, что генерал Рухле несвоевременно выполнял указания командования фронта и это приводило к срыву отдельных боевых операций. А вот каких именно операций — ни слова не говорилось. Подобные утверждения подсудимым были отвергнуты, ввиду их не состоятельности. А вызванные в суд свидетели Е. Полозов, Д. Никишов. И. Глебов и К. Коваленко также ничего конкретного не сказали по обстоятельствам вменённых подсудимому преступных действий. Тем не менее, 23 марта 1953 года, обработанные соответствующим образом судьи вынесли обвинительный приговор. Военной коллегией Верховного суда СССР Иван Никифорович Рухле был осужден по статье 193-17 Уголовного кодекса (подрывная работа в Красной армии) к 10 годам лишения свободы. Этим же решением его лишили звания генерал-майора и всех наград. Но, учитывая проведенный под следствием срок, уже на следующий день Иван Рухле был освобождён из-под стражи в связи с полным отбытием этого срока наказания.
      Согласно приговору:

      Документ №5.
      «... генерал-майор И. Н. Рухле, являясь начальником оперативного отдела штаба Сталинградского фронта, в период с июля по сентябрь 1942 года, преступно-халатно относился к выполнению своих служебных обязанностей, несвоевременно выполнял указания начальника штаба фронта по организации чёткой работы оперативного отдела, не осуществлял должного контроля за ходом подготовки к боевым действиям и за ходом боевых действий войск фронта, что вредно отражалось на выполнении войсками отдельных боевых задач». Так, утверждалось далее в приговоре, в июле 1942 года, получив донесение о прорыве через линию фронта на участке 62-й армии пяти немецких танков и нескольких мотоциклистов, Рухле не проверил правильность этого донесения и указанные сведения нанёс на оперативную карту, о чём и доложил начальнику штаба фронта. Фактически же через линию фронта прорвались две танковые и одна моторизованная дивизии немцев.
      В июле 1942 года Рухле не принял всех возможных мер к розыску и установлению связи с тремя дивизиями 62-й армии, попавшими в окружение войск противника, и, кроме того, не проследил за прибытием к месту назначения стрелковой дивизии, специально выделенной для выполнения боевого задания в районе Вертячий — Песковатка».
      Через месяц Военная коллегия вынесла определение, в котором признала И. Н. Рухле не имеющим судимости на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 года «Об амнистии». А ещё через десять дней Генеральный прокурор СССР Сафонов, утверждавший обвинительное заключение по этому делу, подписал протест, предлагая прекратить дело за отсутствием в действиях И. Н. Рухле состава преступления.
      29 мая 1953 года Пленум Верховного Суда СССР удовлетворил этот протест и полностью реабилитировал оклеветанного генерала.
      Чрезмерно крутые виражи в военной судьбе, непокорного генерала вероятно, были обусловлены следующими обстоятельствами:
      а). после целенаправленно организованного Тимошенко и Хрущёвым катастрофического провала Харьковской операции, неугомонному генералу Рухле попытались сначала заткнуть рот и представили его к генеральскому званию. Однако, неугомонный генерал успокаиваться не желал, тем паче, если учесть, что по личному указанию Сталина велось тщательное расследование причин этой Харьковской трагедии. По сговору между Абакумовым и Хрущёвым,  против Рухле, было сфабриковано уголовное дело, которое предотвращало утечку правдивых сведений с целью спрятать «концы в воду». Потому как, если бы эта информация дошла до сведения Верховного, то Абакумов, Хрущёв и Тимошенко пошли бы под расстрел, как виновники трагедии и  «подельники» состоящие в преступном сговоре, а  в этом можно было бы и не сомневаться. Так как в переданной информации, начоперот фронта полковник В.Н.Рухле официально предупреждал Абакумова — о важности, ценности и  значимости передачи Сталину особо значимых сведений, от которых зависит исход многих войсковых операций, - что нельзя разрешать Харьковскую операцию в виде контрнаступления, ибо оно кончится трагедией. Однако, кристально честный чекист Абакумов мало того, что не доложил тов. Сталину, полученную оперативным путём информацию, но совершив преступное деяние сообщил о ней Хрущёву (заинтересованному лицу).
      б).  о ещё  одном безумном вираже постсталинский эпохи, в жизни генерала Рухле «постарались его «отцы командиры».
      Чтобы в июне 1953 года освободить его да ещё и реабилитировать, и восстановить в армии - это с какой же скоростью и кому понадобилось провернуть, по определению, консервативно-ржавые шестерёнки армейского механизма, в том числе и военной Фемиды?!
      Но суть не в этом!!! Самое-то главное состоит в то, что прежде чем освободить, реабилитирован и восстановить в кадрах, …... надо было, чтобы кто-то о нём «ВСПОМНИЛ». Но не просто вспомнил, а именно так, чтобы, освободив, реабилитировав и восстановив в армии, тем самым вновь заткнуть ему на долго рот, дабы он не распространялся о том случае с Харьковской операцией.
      Чтобы, необоснованно репрессированный НЕЖЕЛАТЕЛЬНЫЙ  для секретаря ЦК КПСС Хрущёва СВИДЕТЕЛЬ поменьше болтал. Его судьбу решили слегка «подмаслить».
      Вот как это было обставлено:
      7 апреля 1953 года те же самые члены Военной коллегии (недавно осудившие опасного «военного преступника» Рухле), частично пересматривают принятое решение и приходят к выводу о нецелесообразности лишения Ивана Никифоровича генеральского звания и наград.
      29 мая 1953 года он был реабилитирован полностью, освобождён, восстановлен в армии. Родное Министерства обороны СССР тоже расстаралось искупить вину перед невинно оклеветанным генералом (выделили просторную квартиру в престижном районе Москвы, выдали путёвку в один из лучших правительственных санаториев, выплатили генеральское денежное довольствие за десять с лишним лет, проведённых за тюремной решёткой). Непременул в этом случае и запоздалый «орденопад»: – Награждён: Орден Ленина  30.04.1954, 05.11.1954), Орден Красного Знамени (05.11.1954);
      Вскоре генерал-майор И.Н. Рухле был направлен в Петрозаводск на должность заместителя командира стрелкового корпуса.
      Парадокс истории, но через несколько лет после реабилитации именно некогда опальный генерал И. Н. Рухле, как один из лучших штабистов, был включён в состав исследовательской группы по разработке научного труда «Сталинградская битва».
      04.07.1961 года Иван Никифорович уволен в отставку. Находясь на пенсии, доцент Рухле занимался наукой: разрабатывал теорию военной стратегии и тактики, изучал историю мировых войн. Его научные работы довольно часто появлялись в специализированных изданиях. Вел большую общественную работу, возглавляя Совет ветеранов Генерального штаба Вооруженных Сил СССР.
      Вот так Хрущёв и К° прятали концы в воду!
      Впрочем, это уже совсем другая история.

      Источники и литература:
      1. «Военно-исторического журнал». 1989 г.  № 12
      2. Об этом удивительном факте стало известно в результате просмотра  документального фильма «Особая миссия», посвященного самоотверженной и трудной работе военной контрразведки Смерш в годы войны. Автор сценария - известная российская журналистка Наталья Метлина. В 15.20 17 апреля 2008 г. упомянутый фильм был показан по 1-му каналу российского телевидения.
Источники Война на весах Фемиды. Война 1941—1945 гг. в материалах следственно-судебных дел.
      3. Ст. 193-17. УК РСФСР «Воинские преступления».
а) Злоупотребление властью, превышение власти, бездействие власти, а также халатное отношение к службе лица начальствующего состава Рабоче-Крестьянской Красной Армии, если деяния эти совершались систематически, либо из корыстных соображений или иной личной заинтересованности, а равно если они имели своим последствием дезорганизацию вверенных ему сил, либо порученного ему дела, или разглашение военных тайн, или иные тяжелые последствия, или хотя бы и не имели означенных последствий, но заведомо могли их иметь, или были совершены в военное время, либо в боевой обстановке, влекут за собой лишение свободы на срок не ниже шести месяцев.
б) Те же деяния, при наличии особо отягчающих обстоятельств, влекут за собой -высшую меру социальной защиты.