Порванные колготки

Она села на глинистую насыпь у оврага и тихо зарыдала. Я беспомощно стоял, не знал, как поступить. Потом я недоумевал, почему она не набросилась на меня за разочарования, за обманутые ожидания, за то, что она поверила этому неудачнику, который вытащит её из вино-водочного отдела супермаркета.
 

Я умудрился убедить самую красивую девушку города, неудавшуюся модель пойти ко мне офис-менеджером. Было середина 90-ых. Я бывший учитель школы, за душой – ничего, кроме задолбленного офиса на окраине города и долгов. В те времена было модным говорить «вот, донашиваю одежду, купленную в советские времена». Так вот, осень, я был одет в драповое пальто, купленное ещё в студенческие времена, собственно, костюм, галстук, рубашка и башмак карий – всё это «привет» дикому капитализму от тоталитаризма. А она… Её звали Наталия. Работая продавщицей в вино-водочном отделе, умудрилась достаточно плотно упаковаться в модные турецкие вещи: бирюзовая кожаная куртка, белоснежная стильная блузка, короткая чёрная юбка и безумные колготки телесного цвета. Возможно, вряд ли она это всё заработала в своём отделе. Я подозревал, что у неё есть тоже модный «спонсор».

 

Мы с ней работали месяц. Кредит доверия в один месяц – это не так уж мало. Найдите мне хоть одного неудачника, кому классная девушка выдаёт «кредитку-месяц». Спустя уже неделю, я понял, что у неё нет никакого спонсора. Она, как и её директор, голодала. И когда я чудом крал из дома огрызки хлеба, сушёные на газовой плите (рано утром моя тёща зорко следила, чтобы неудачливый зять не совершил святотатства), осторожно вытаскивая их из глубины драпового пальто, девушка внимательно смотрела, как я с аппетитом хрустел, как невеста на выданье щёлкает хорошо прожаренные тыквенные семечки. И однажды я предложил ей: «Попробуй, может, это развлечёт тебя от трудностей начинающего бизнеса». К моему удивлению, она отнеслась к этому всерьёз, и мы сели на старый диван у входа офиса  и счастливо болтали обо всём. Мы мечтали о будущем. Мы были уверены, что лучший ресторан города никуда от нас не уйдёт. Он как стоял, так и будет стоять, дожидаясь динамичного бизнесмена Мастера и эффектнейшую бизнес-леди по имени Наталия. Мы были уверены, что мерседес для нас слишком пошл. Канарские острова для отдыха – слишком банальны. Мастер и его офис-менеджер относятся к жизни, как к творчеству, и их нестандартный, непредсказуемый подход к судьбе будет воспринят фортуной адекватно.

 

Она смотрела на свои порванные колготки. Она не хотела верить, что случилось непоправимое. Она тихо рыдала. Она изредка бросала на своего директора наполненный влагой взгляд, её зрачки были расширены, и я впервые увидел её чистые глаза – зеленовато-карие, она меня не упрекала, она просто недоумевала, как такое могло случиться. И мне казалось, что она обращалась с мольбой не ко мне, а к судьбе, которая по каким-то своим законам даёт испытание своей подопечной, то, что бьёт «ниже пояса»…

 

На следующий день она не пришла на работу. Почему-то я был уверен, что она не придёт. Не был удивлён.

 

Спустя полтора месяца я пришёл в её отдел. Моё предчувствие не обмануло: она вернулась в свой вино-водочный отдел на Московском проспекте.

 

- Извини, Наталия, видишь, и твой Мастер, как и все нувориши новой России, задержал тебе твою зарплату на целых два месяца, - я протянул ей конверт; её взгляд был отрешённым, мне показалось, что её первым порывом было отказаться от него, и я положил его на низкий стол перед нами, где по какому-то странному дизайну были разбросаны причудливые вина, которых я никогда в жизни не пробовал.