Безымянный таксист

Было раннее утро рабочего дня. Притихший на ночь город взбодрился и зашумел. Казалось, что он никогда не засыпает и живет без отдыха и сна. И вместе с ним люди двигаются не прекращая. Каждый своей дорогой и с персональной скоростью. Ну, разве что за исключением, когда едешь в общественном транспорте или в такси.
 В тот день мы вызвали такси спозаранок, когда еще сумерки уходящей ночи не растаяли, в надежде избежать пробок и пораньше попасть к дочери.
Машина пришла быстро. Современные технологии, чего уж на них пенять, во многом сделали нашу жизнь намного комфортнее и удобнее. Лет десять назад мы б, наверное, не менее получаса по телефону дозванивались, а потом столько же ожидали авто. И исподволь, конечно, нервничали. Чего ради? Видимо потому, что процесс  не управляем и сроки не очевидны. А сейчас -  набрал заказ и видишь, как через пару минут машина к тебе прибудет.
Нет, напрасно мы  порой ворчим на новые технологии, вспоминая прошлое. Конечно, там мы были молоды. А сейчас… Так разве технологии виноваты? Но разговор не об этом, оставим рассуждения о сложностях взаимоотношений людей старшего поколения со стремительно наступающим цифровым миром, который захватывает все новые и новые позиции.
Расскажу лучше о произошедшем в то утро удивительном событии, которое потрясло и очаровало, тронуло душу, которое открыло еще одну уникальную страницу жизни в ее бесконечной книге судеб. Но все по порядку об этой неожиданной и уникальной истории.
Подъехавший автомобиль был чистым. Даже коврики были идеальной чистоты. Видимо мы были первыми пассажирами и водитель только начинал свою смену. Он был под стать машине или, вернее, машина соответствовала ему. Возраст, когда трудно определить, называют емким «средних лет». Худощавый, остроносый, гладко выбрит и в бейсболке. Поэтому казался моложавым, хотя было ему, судя по всему, не меньше сорока. Звучащий в машине рэп, сбивал с толку, и, на мой взгляд, совсем не вязался с возрастом таксиста. Хотя, скорее всего это было отражением моего отторжения, не восприятия этого стиля. Рэп вызывал во мне даже какое-то агрессивное неприятие этого музыкального жанра. А почему, собственно говоря мужчина сорока лет не может слушать рэп? Получается, если тебе не нравится, то и не нужен этот рэп, и слушать его никто не должен? Такой экстремистский подход вызвал волну самоукорения, а следом накатила волна раздражения.
Стараясь как можно искуснее скрыть вспыхнувший негатив и не допустить резкости тона и претензии, попросил водителя, по возможности выключить музыку. Как не старался, а я услышал в своем голосе нотку высокомерного покупателя, который, как известно всегда прав, эдакий тон капризного барчука. Ах, как я не люблю, когда вот такое проявляется. Откуда берется это? И так становится за себя неудобно и стыдно.
Водитель был опытный и уловил все - и мой тон и мою попытку скрыть охватившее угрызение за свое надменное поведение. От этого мне стало еще более неловко за стиль выражения просьбы, который по сути могла вызвать и конфликт. Нет, все было внешне прилично, но вот сам посыл. Впрочем, это все лишнее рассусоливание и самооправдание. Лучше перейду к самой истории, про которые говорят фантастика и что так не бывает. 
Итак, водитель спокойно, сдержанно отреагировал на мой выпад и, ничего не говоря, неспешным движением выключил радио. Так же плавно мы тихо тронулись с места. В машине, если так можно выразиться о движущемся автомобиле, повисла неподвижная тишина, которую можно назвать неловкой. Я попытался разрядить атмосферу пространными рассуждениями о пробках в ранний час.
Мужчина полуобернулся ко мне, продолжая следить за дорогой, слегка улыбнулся и  спокойно произнес:
- Доедем, как Бог даст. Тут с этими пробками не угадаешь.
Потом он повернулся к дороге и стал внимательно, но без напряжения вести машину. Движения у него были плавные и порой казались заторможенными, как в замедленной съемке.  Опят повисла тишина. Я не знал о чем еще говорить, да и зачем, и смотрел в окно. А вот таксист, немного погодя не оборачиваясь, неожиданно произнес:
- Вы знаете, я человек не конфликтный. Характер такой, да и на работе  привык не скандалить. Люди разные, ситуации у всех бывают. Но все-таки был в моей жизни один ужасный и главный конфликт, - он громко вздохнул и добавил, - с тестем.
Я с удивлением отвернулся от окна и стал и настроился со вниманием слушать увлекательную быль, предвкушая нежданное откровение таксиста. Он же, немного помедлив, очевидно восстанавливая в памяти важное событие своей жизни, не громко и не спеша, спокойным, размеренным тоном продолжил:
- Женился я совсем молодым. Сразу после армии. С Валей познакомился у друзей, и она мне сразу очень понравилась. Наверное, это и называется любовь с первого взгляда.
 Мужчина расплылся в улыбке и замолчал. Видимо сладкие воспоминания унесли его в давнишние приятные времена  знакомства и влюбленности. Я сидел позади, и мне сбоку было хорошо видно его лицо. А еще я мог наблюдать его глаза в зеркале заднего вида. Иногда я отводил от него взгляд. Мне казалось, что я подсматриваю. «Но я же не прячусь,- дал сам себе я объяснение, - это все равно как говорить с человеком и отводить от него глаза». Тем более водитель сам смотрел в зеркало с тем, чтобы увидеть в свою очередь мои глаза, а не проверить дорожную ситуацию сзади. Я успокоился и стал ждать продолжения. Мужчина с блаженной улыбкой молчал недолго и вскоре продолжил:
- Через пару месяцев мы поженились. А чего тянуть? Я очень Валю любил и хотел обеспечить её всем. Делал, что мог, а мог я неплохо водить машину. Вот и подался в частные предприниматели. Начал на излете 90-х.
Ничего себе, - подумал я, - так ему за сорок с хорошим гаком. Наверняка. Хорошо выглядит, лет на десять точно моложе. И мы с женой переглянулись. По ее глазам я понял, что наши мысли совпали. Тем временем таксист продолжал свой рассказ:
- Первую маршрутку купил на заемные деньги. Собирал где мог, и у кого мог. Давали нехотя. Конечно, рискованно. Вы же помните то время и ту инфляцию, как доллар рос. Но ничего, хватило решимости и у меня и у кредиторов. Ведь главным было желание обеспечить любимую, наладить счастливую семейную жизнь. Раскрутился довольно быстро и долги отдал года за полтора. Работал почти без сна и отдыха. Зато к 2002 году у меня уже было 4 маршрутки. Сам тоже сидел за баранкой и работал с утра до вечера.  Хороший доход был – не меньше четырехсот долларов чистоганом каждый день имел.
Все шло хорошо, своим чередом. Мы жили в доме  Валиных родителей. Мама ее умерла почти сразу нашей свадьбы, и мы жили вместе с её отцом и старшим братом, который еще не был женат. После работы тесть собирал всех нас, как глава семьи, за общим столом на ужин. Ему нравились такие посиделки, в которых он занимал главенствующее положение.
В тот памятный вечер я приехал с работы очень уставший. Этот и предшествующие дни были жаркими, людей в маршрутку набивалось много, дышать нечем, все утомлены, раздражены и скандалят, да еще на дороге  больше обычного неадекватных водителей. Понятно, что вымотался изрядно. Быстро покушал и на меня, как пресс стал наваливаться сон. Накопившаяся усталость сморила, сижу куняю носом, глаза слипаются. Ну, думаю, чего сидеть, поблагодарил и встал из-за стола. И тут тесть громко мне заявляет: «Сиди я тебе сказал. Уйдешь, когда я тебе разрешу».
Мы сидели позади водителя. Я немного сбоку и мне показалось или я действительно увидел, как он побледнел, а на скулах набухли и задвигались желваки. Руки нашего водителя на руле напряглись и костяшки заострились.
Мне захотелось снять напряжение и отвлечь таксиста от неприятных, тяжелых воспоминаний, и я задал вопрос 
- Он что? Из военных?
Но моя попытка не увенчалась успехом. Водитель продолжил, словно он не слышал моего вопроса. Он говорил, не повышая голос и почти равнодушно. Никакого возбуждения или ярко окрашенных эмоций вроде злости или обиды не было слышно в его голосе. Могло показаться, что он рассказывает про постороннего человека. Словно и не слыша моего вопроса он невозмутимо продолжил:
- А я ему в ответ так спокойно и говорю «А я не обязан вас слушать. Я взрослый и свободный человек. Даже Валя не обязана вас слушать. Она мужа должна слушать. Скажу идем - и она пойдет со мной».
Водитель затих на некоторое время и что-то вспоминая, и несомненно вновь переживая эмоции тех событий. Мне было неловко вмешиваться, повторять свои вопрос или что- то уточнять. Жена сидела рядышком тихо как, мышка. Судя по всему, она была потрясена такими откровениями. Мои рассказы о периодических случайных встречах с людьми, которые ни с того ни с сего вдруг начинали откровенничать со мной вызывали у нее недоумение. Она подшучивала надо мной и даже высказывала предположение, что встречи мои с людьми если и не плод моего воображения, то уж наверняка я приукрашивал и дополнял своими фантазиями услышанные излияния души. И вот неожиданно она вдруг сама становится свидетелем таких откровений.
Со мной такие ситуации уже случались раньше, и я был немного готов к искреннему рассказу. Хотя, признаюсь, к откровениям приготовиться невозможно. Тем боле вот так сразу, утром. Для супруги же это было потрясение от встречи с ситуацией, когда человек открывает душу и делится сокровенным. С некоторых пор я стал серьезно обдумывать подобные разговоры. Ведь не просто так они случаются со мной. Что мне, именно мне хочет донести случайный собеседник своим рассказом? Вот, сейчас я был потрясен чувством достоинства нашего водителя. Возможно, он мне хотел донести то, как надо уважать себя и ценить. Ведь это то, что позволяет человеку быть личностью. Вот и в негромком голосе мужчины я слышал силу, которую каждому дают честь и чувство собственного достоинства. Пожалуй, никто не может быть счастлив, если сам себя не уважает. А уважение следует из признания того, что ты сам, как и другой человек, обладаешь достоинством и заслугами.
Да, верно, - подумалось мне утвердительно, - достоинство это, прежде всего, уважение к самому себе, ощущения значимости себя как личности, умение выходить из любой ситуации, нет теряя чести и не переступая через свои принципы. Вон, с какой честью и гордостью, а не гордыней, наш таксист ответил тестю, как постоял за себя и жену. Наверное, мы и встретились этим утром, что бы он донес до меня это понимание. «Ну, конечно, именно так и нет никаких сомнений»,- с радостью решил я и отвлекся от своих мыслей, что бы услышать продолжение.
Тем временем и наш водитель перевел дух и продолжил:
- Мой тесть не привык сталкиваться с неподчинением и своеволием. Он был настолько поражен моим заявлением, что у него дыхание перехватило. Буквально не мог дышать, стал бледнеть больше и больше. Я не опасался, что его хватит удар, а стоял и смотрел на него спокойно. Поразился своей хладнокровной мысли – вдохнет или нет? Наверное, мой вопрос был написан на моем лице. Я был удивлен своей безмятежностью и возникшим вопросом. Ведь я вовсе не хладнокровный садист. Тесть стал багроветь. В глазах вспыхнул огонь ненависти, он шумно набрал воздух, и на выдохе громко прокричал:
- Вон отсюда!
Через некоторое, делая глубокий шумный вдох, тесть восстановил дыхание. Лицо приобрело нормальный цвет, а вот глаза… Я стоял и смотрел на него в спокойном недоумении. Взглянул на жену и вот тут внутри, под ложечкой у меня похолодело. Спокойствие как ветром сдуло.
Она сидела, сжавшись, превратившись в маленький, покореженный (затравленный) комочек  и её взгляд лихорадочно перескакивал то на меня, то на отца. А тот почти уже пришел в себя, во всяком случае, так казалось. Если бы не глаза и проступающие красноватые пятна на лице. Он смотрел в упор на дочь. Взгляд был тяжелый, буравящий. Потом он не глядя в мою сторону произнес не громко, но очень твердо:
- Выбирай! Или я, или он.
Валя сжалась еще больше и стала совсем маленькой, маленькой. Голова ушла в плечи. На газах слезы и ужас. Взор остановился где-то между мной и тестем и ушел в неведомую даль. Краем глаза я видел похожего на мраморное изваяние шурина. Молчание было не очень долгим. Не представляю, что происходило у нее в душе и сознании, вынужденном внезапно принимать судьбоносное решение. Она стала белой, белой и потом взор её сфокусировался, затем медленно перешел на меня, и она тихо, тихо почти шепотом, едва шевеля губами произнесла:
- Я папу люблю.
Это был удар молнии, я был ошарашен. Она была тогда всем в моей жизни. Мне доставляло огромную радость баловать ее, делать подарки. Работая сутками без выходных я не чувствовал себя обремененным. Уставал сильно, да, но очень радовался. Пахал не ради жены, а для неё. Это была светлая усталость, оправданная любовью. Мы строили планы о нашем доме, мечтали о детях.
Короче, я повернулся и вышел один, а на следующий день ушел совсем.
Водитель опять умолк, переживая нахлынувшие воспоминания. Мы тоже сидели тихо. Какие тут могут быть вопросы, да и уместны ли они. Я не мог себе представить как он пережил такое, когда в один миг рухнуло то, ради чего он жил, что было смыслом его жизни. А Валя. Как же так, как она могла? А что может маленькая девочка? Ведь она так и не выросла, не стала взрослым человеком, который берет ответственность за свою жизнь. Она так и осталась папиным ребёнком, привыкшим, что он за неё решает. И такой бывает, и довольно часто. Что же дальше, возник нескромный вопрос? Но кто мы такие, что бы лезть в чужую душу? Спрашивая, что было дальше, можно было вызвать из его памяти еще какие-то неприятные моменты. А он видимо почувствовал наше замешательство и продолжил:
- Что дальше? Дальше у меня были проблемы с сердцем. Сделали операцию. Поставили клапан. Все продал. И, слава Богу, что было что продавать. Хватило и на операцию, и реабилитацию. Купил даже квартирку. Но это не вся история. Дальше было интереснее.
Тут голос мужчины повеселел, звонкие нотки наполнили салон автомобиля, и ехать стало радостнее. Движение в утренних пробках, которые возникли вопреки нашим ожиданиям, было не быстрым. Мы то останавливались на светофорах, то медленно двигались в тянучке перед ними. Нас это не раздражало, а наоборот вызвало умиление от шальной мысли, что они специально организованы, что бы мы смогли выслушать такую удивительную историю.
- Так вот,- продолжал таксист,- был у меня один должник за автобус. Все никак не рассчитывался со мной. Знакомые бойцы подогнали мне его мобильный телефон. Тот, который он оставил мне при заключении сделки, не отвечал.  Я набрал и мне ответил женский голос. Подумал, что это его жена или подружка и попросил передать ему кто и зачем звонил. В ответ услышал, что ошибся номером. Сразу же возникло подозрение, что это она его покрывает. Сказал в ответ что-то резкое и прервал разговор.
Через некоторое время мне перезвонили с этого номера. Ну, думаю, одумался, не стал прятаться на жену. Но нет, перезвонила она. Женщина еще раз повторила, что я действительно ошибся, и она честно не врет. Я не спорил. Немного погодя сверил номер телефона у парня, который мне его дал, и оказалось, что я ошибся на одну цифру. Я решил ей перезвонить, раз такой щепетильный человек, и извиниться за резкость. Позвонил, поговорили, и она мне назначила встречу. Вы даже не можете себе представить где.
Мы тихо ожидали дальнейшего, понимая, что история еще не окончена и приближается к своей кульминации. Жена держала меня за руку и порой мы, не сговариваясь, поворачивались друг к другу лицом и смотрели в глаза. Каждый из нас говорил взором одно и то же «Видишь, как бывает». Таксист нас не томил ожиданием и продолжил.
- У Потемкинской лестницы. Да, да в Одессе. У Дюка.
Его лицо светилось радостью и счастьем. Он возбужденно продолжал
- Я поехал и мы уже много лет вместе. Она на двадцать лет меня старше, представляете. И мне абсолютно все равно, что там судачат за моей спиной. Понимаю, знаю, что говорят. Но в лицо никто не смеет задеть мою жену или меня пересудами, оценками.
- Да ну, перестаньте, - решил я  поддержать
Я понял одну вещь – женщины от Бога абсолютно. Они совсем другие, чем мы. Они не земные существа, божественное творение. Я вот даже Вале благодарен за ее предательство. Иначе я бы и не встретил любимую. А бывшую мне жаль. Она так и осталась одинокой дочкой при папеньке. Так и не выросла.
Он замолчал. Машина остановилась. Мы не могли понять почему, и потребовалось несколько мгновений, что бы понять – мы, оказывается, уже приехали и стоим у подъезда дома дочери. Возникло сожаление, что поездка закончилась. Хотелось сказать что-то теплое и важное нашему безымянному таксисту, кроме слов благодарности за откровение.
Мы вышли и не сговариваясь дуэтом пожелали ему счастья. А потом звонко рассмеялись втроем.