Философия техногенеза в техносфере. Год 1910

Из книги "Динамика пространства и время"

1910 (5)

Естествознание и медицина

Освоено массовое производство и продаётся открытый в 1907 представителями немецкой школы бактериологии: химиком А. Бертхаймом и бактериологом, иммунологом П. Эрлихом сальварсан – средство против сифилиса
 Немецкого иммунолога и бактериолог П. Эрлих можно назвать  (наряду с другими виднейшими представителями немецкой школы Р. Кохом и Э. Берингом, с которыми он сотрудничал, и его верными коллегами) основателем иммунохимии клеток.
 Начало научному изучению иммунного ответа живых клеток на внешние токсины положила модель «боковых цепей» Эрлиха (1897), давшая научный базис будущей концепции антигена и антитела (в том числе выработки свободных антител как фактора эффективности иммунной системы)
 Кроме того, П. Эрлих придаёт теоретический  базис становлению в начале ХХ  технократического века химиотерапии и формулирует основные принципы  трёх типов нового лечения.

Созданием сальварсана, химиотерапевтического лекарства в борьбе со страшной болезнью того времени - сифилисом, начинается в медицине «эра» иммунохимии (теория) и  химиотерапии (практика)
 П. Эрлих с его коллегами, как известно установили, что некоторые химические вещества, содержащие мышьяк, губительно действуют на бледные спирохеты (возбудители сифилиса и ряда других болезней) и трипаносомы, и получил первый химиотерапевтический препарат — сальварсан (соединение мышьяка, убивающее возбудителя, но не смертельное для макроорганизма).
 Модель химиотерапии построена, таким образом, на принципе выборочной борьбы с инородными биотелами в организме человека, когда токсичный препарат поражает определённую биоструктуру, принадлежащую инфекционному агенту, при том не оказывая губительного воздействия на излечиваемый организм (хотя вообще без вредного воздействия обойтись трудно)

 А для этого необходимо найти химическое вещество с определенным энерго-информационным составом молекул, которое нарушает обмен веществ до летального исхода именно в клетках инородного биотела, а не клеток организма-тела человека
 Почему определенным антибиотически избирательным действием (то есть бинарной делимостью действия: поражать или не поражать), несущему гибель клеткам инородного организма или торможение скорости их развития обладают некоторые органические соединения?

 В случае сальварсана (первого средства против сифилиса) это соединение, содержащее в себе мышьяк - химический элемент, получивший своё выразительное название по тому ядовитому действию, которое он оказывает на мышей.
 Путём перебора более чем полутысячи соединений мышьяка Эрлиху и химику Бартхайму в 1907 году удалось найти такое, которое оказывало губительное действие именно на "бледную спирохету" (бактерию - возбудитель сифилиса), а для человека оказывалось сравнительно безвредным. И после ряда тщательных испытаний на животных и людях он был рекомендован к производству и применению (в следующем году препарат будет усовершенствован, в нём содержится меньше мышьяка)
 Это значит, что именно молекулярная энерго-информационная структура сальварсана обладает таким информационным продуктом, который способен замедлить обмен жизненно необходимых веществ в бактериальной клетке вплоть до её гибели.
 Вдумаемся в это: внешним продуктом можно замедлить или ускорить процесс обмена веществ клетки, меняя скорость их роста, то есть воспроизводства живого вещества?
 
  О "фармаконе"

 Именно выборочное влияние информационных структур определённого органического вещества на скорость обмена веществ (энергий и информаций) в живых клетках организма-тела особи биоса или человека показывает свойство энерго-информационных машин управления жизнетворными процессами, о котором мы еще расскажем не раз:
 Обмен продукта физической информации клетки  с окружающей средой (квантитативный умвельт клетки) происходит в определённом ритме динамики пространства архетипа живого физического вещества (в интервалы – неосевые моменты управления между моментами рекапитуляции – осевыми моментами управляемости)
Это количественно нормированные по длительности моменты динамики пространства, и они же действуют при рецепции робота.

 И наоборот: присущий только живому перцептивно-чувственный обмен продукта материальной информации времени - в неунитарных по длительности (открытых) моментов качественного времени универсума (несущих от причинной реальности и её полной машины управления меры материальной энергии времени, компенсирующей энтропию материальной информации) двуединого универсума (физического и материального, управляемых причинной реальностью Дао)
 А это и есть квалитативные моменты жизни (построения) – моменты настоящего времени универсума уникального хроноса клетки как пространства-места (клеточная же ткань органа есть результат совмещения хроносов отдельных клеток в управлении материальной машины), в которое рекапитулируют архетипы физического вещества (программы построение органических веществ, необходимых живым клеткам) и физической метрики описательной реальности (программы построения самих клеток)
 На этом двойном действии (его качество определено мерой вещей) архетипов сюжета совмещения прошлого и будущего в момент настоящего, когда сюжет архетипа реализуется основан в биосе эффект "фармакона", описанный Платоном на основе древнегреческих мифов и традиций.

 Платоновский фармакон это вопрос: яд или лекарство архетипического сюжета в данный момент времени настоящего?
 Ответ: в зависимости от меры вещей фармакона: до определенной меры времени вещей его бытия это лекарство, а после превышения меры  вещей - яд.
 Аналог этому сюжету в решении неясного для квантовой механики, проявленной в живой системе, вопрос: жизнь или смерть (бытие ли к жизни системы или бытие к жизни) – теоретическая модель  «кот Шрёдингера»

 Кот Шрёдингера, существо рождающееся и умирающее, в данный момент времени либо жив, то есть существует как живое существо (в период своей жизни), либо мёртв (но мы этого не знаем, так как кот скрыт в ящике), то есть как живое существо уже не существует (после периода длительности его жизни)
 Идея же «либо жив –либо мёртв» есть мера той вещи, которой является описание жизни кота, а точнее говоря: времени его жизни, меру которой мы не знаем. Если мы превысим меру этой вещи, открыв ящик с животным за пределами меры вещей его жизни (при этом литературный дискурс переходит в исторический), кот наверняка мёртв (потому что момент его смерти пограничностью меры вещей и определяется)
 Фармакон Платона - это потенциально полуяд-полулекарство, то есть при реализации его либо яд, либо лекарство в зависимости от меры своего применения в пространства-времени живого вещества, которым является живая плоть.
 Почему мы говорим, что это мера вещей, превышение которой есть зло (бытие к смерти)?

 Мерой вещей (грубо говоря, для биологических процессов в живом организме-теле, это превышение скорости выживания клеток над скоростью их умирания) как раз и становится вещь времени, реализуемая в построении матрицы пространства-времени сложных веществ в клеточной ткани.
 Фармакон для живого вещества клетки - это двойной информационный код управления процессами синтеза живого вещества (меры физической и материальной информации), который определяет в пространстве-времени живой плоти клетки её бытие к жизни или смерти

 Модель «боковых цепей» Эрлиха, способных дать иммунный ответ яду – как биохимический «фармакон» клетки
 Приведем следующую выразительную цитату из учебника, описывающую модель «боковых цепей:

 «Живая клетка, по Эрлиху, построена аналогично химическим соединениям. Основой ее является функциональное ядро, носитель биологической сущности клетки: в зависимости от строения ядра клетка будет нервной, мышечной и т. п.
 От ядра зависят такие свойства клетки, как рост, размножение и т. д. К ядру присоединены «боковые цепи» или «рецепторы», с помощью которых клетка присоединяет к себе питательные вещества.
 Каждый рецептор обладает соответствующим химическим строением, обеспечивающим ему возможность вступить в химическую реакцию с данным питательным веществом. Захваченное питательное вещество усваивается ядром клетки.
Если в организм попадают микробы или их токсины, рецепторы могут вступать в связь и с ними. Но так как микробы и токсины клеткой не усваиваются, то эти рецепторы гибнут, утрачиваются для клетки.

 Вместо них клетка создает новые рецепторы, причем в избыточном количестве. Количество рецепторов может достигнуть такой величины, что клетка не в состоянии будет их все удерживать.
 Связь между ядром и боковыми цепями настолько ослабеет, что в конце концов часть их оторвется от ядра. В результате - в крови и других соках организма появятся свободные рецепторы, которые будут вступать во взаимодействие с соответствующими микробами и токсинами, вызвавшими их образование.
 Следовательно, после однократного перенесения болезни в организме появится такое количество свободных «боковых цепей» (рецепторов), которого будет достаточно для связывания новых порций таких же микробов или токсинов. Это и создает, иммунитет: катаболизм клеточный биохимический
Свободные, избыточные рецепторы, возникшие в процессе противостояние внешним токсинам и являются, по Эрлиху, антителами (эффективными агентами иммунной системы по борьбе с различными токсинами)»

 Комментарий

  Итак, в борьбе яда и иммунной системы клеток живого тела,  называемой болезнью (это конфликт наращения двух противопоставленных скоростей: токсинов для  клетки или же вырабатываемых иммунной системой антитоксинов) медик желает помочь токсином, ослабляющим яд  внешнего источника (в случае сифилиса это организм паразита- бледной спирохеты) принципом отрицания отрицания яда (тот принцип меры вещей, который в фармаконе отрицает яд)
 Но меру вещей жизни тела задаёт время его жизни – тот период, когда энтропия материальной информации хроноса прошлого от архетипа компенсируется материальной энергией времени настоящего от жизни причинного тела.
  Что это означает в реализации жизни человека как сюжета, чтобы «фармакон» химиотерапии сработал как лекарство?

 Отрицание отрицания яда есть квантитативный процесс, который сам по себе еще жизнь (квалитативный процесс) не определяет, вопрос жизни и смерти в том, что сопровождает этот процесс перехода: новый этап жизни, то есть новый момент квалитативной эволюции, или момент инволюции (смерти)
  И если мы рассматриваем с этой точки зрения (в момент настоящего времени открывается ящик с котом Шрёдингера, чтобы установить, жив он или мёртв) сочетание хрональной ткани жизни человека и жизни общества в переходные моменты времени настоящего, то человек жив, если сюжет его жизни входит в сюжет следующего моменты жизни общественной истории. Это значит, что мера вещей его жизни не превышена, тогда и «фармакон» оказывается лекарством, а не ядом.
Геоэкономика

 В. Семёнов-Тян-Шанский публикует труды по страноведению и районированию России по крайне мере в европейской её части: «Торговля и промышленность Европейской России по районам» (1909-1911) и «Город и деревня Европейской России»

 Как известно, Вениамин Петрович Семенов, известный в советское время природовед, страновед и экономический географ, продолжал дело своего отца Петра Петровича Семенова, крупнейшего в России природоведа, географа и экономического географа, заложившего оснровы страноведения, который многие годы успешно занимался районированием  России, от европейской её части до дальнего Востока.

 При это традиционно для российской школы изучения геоэкономики и этнографии (это также продолжало традиции немецкой школы Рихтера) в основу критериев делимости страны на отдельные районы полагались природные факторы во всем их многообразии и взаимной обусловленности и связанная с ними хозяйственная деятельность людей, гораздо более динамичная чем условия рельефа, почв  и климата (а потому районирование считалось структурой динамичной)
 За исследование Тянь-Шаня П. П. Семёнов получил наименование «Тянь-Шанский», оставшееся как приставка к фамилии также за его потомками.
 Основные труды по экономической географии и страноведению России, работы по учету статистических данных и районированию Семенова-отца пришлись на технологический ХIХ век.

 Следует заметить, что хотя этот видный специалист своего времени, живший в унитарной Российской империи, был в значительной степени больше географ и биолог чем историк страны и её народов. И хотя он прекрасно понимал, что для изучения расселений народов в стране необходима не только география и биология районов проживания и хозяйственной деятельности, но историчность этих наук. Он знал, что в изучении быта и хозяйствования народонаселения страны необходимо учитывать не только факторы экономики, но взаимоотношение и взаимное влияние и распространение в стране и государстве культур различных этносов, по крайней мере средствами этнографии. Но он не был знаток этнографии, а тем более, этнологии (учитывающей историко-географическую динамику культур взаимодействующих этносов) в технологическом XIX веке время еще не пришло.
 Между тем, именно для евразийской полиэтнической (и полинациональной) России, её административно-государственного структурирования и районирования с учётом факторов конъюнктуры экономик и сродства культур жизненно важен принцип формирования этно-ландшафта.

 Более того, страна есть контур геопространства-времени, в который вмещены контуры тел-сознаний проживающих этносов. И этно-ландшафт страны формируется материальной метрикой времени-пространства, чья циклическая составляющая становится ареной действия рекапитулирущихих архетипов исторической памяти традиционно проживающих в стране этносов (входивших в Россию более или менее добровольно) и их производственных социумов.

 Вот почему при анализе АТД (административно-территориального деления), при районировании, и в особенности чрезвычайно сложной (геополитически диалектической) и составной евразийской страны России необходим учет особенностей для каждой местности проживания титульного этноса, фиксирующих динамику взаимоотношений (периодов интеграции и дезинтеграции) между экономикой и культурой - с одной стороны государство-образующего сурперэтноса русских, пронизывающего своим проживанием, своей культурой народа и национальной экономикой всю страну, а с другой стороны, титульными этносами на их территориях исторически коренного проживания и местАразвития.

 Такая цикличность (с учетом конечно и линейного характера сюжета истории страны как эволюции в целом, в геопространстве-времени мира) свойственна формированию собственных этно-ландшафтов в районах проживания и хозяйственной деятельности титульных этносов (пространств-мест со своей локальной историей)
Причем для цикличной динамики архетипов исторической памяти важна вся история этих взаимоотношений между связывающим государство-образующим суперэтносом и титульными этносами на их пространствах-местах «малых родин», входящих в состав страны и юрисдикцию государства.

 Первый труд В. Семёнова-Тян-Шанского, чьё творчество пришлось на советские годы первой половины ХХ века, показывает деление европейской части России на экономические промышленные зоны.
В течение двух лет (1909-1911) изданы общая часть и 12 выпусков, каждый из которых был посвящен одной из 12 торгово-промышленных полос, выделенных европейской России.

Вот эти полосы: Северная лесная; Северо-западная земледельческая; Московская промышленная; Центральная хлеботорговая; Уральская; Юго-восточная скотоводческая и рыболовная; Предкавказская; Южная хлеботорговая; Южная горнопромышленная; Юго-западная земледельческая и промышленная; Полесская и Привислинская.
 «Выделению полос предшествовала кропотливая работа над обширным статистическим материалом о промышленных и торговых предприятиях, а также промыслах по всем населенным пунктам, по всем уездам, -  пишет исследователь своего времени
 Причем автором выделено свыше 1000 экономических районов, объединенных в экономические полосы.

  «Я решил твердо произвести в своем опыте, — писал Вениамин Петрович, — полную статистическую революцию и навсегда отказаться при установлении торгово-промышленных районов от каких бы то ни было губернских и уездных границ и группировать их исключительно из смежных волостей, однохарактерных в торгово-промышленном отношении»

 Как видим, в своем желании избавиться от политического диктата государства, по-своему структурирующего административную сетку подчинений, удобную для централизации управления дивизиональными социумами, Семенов-сын впадает в противоположную крайность, пытаясь создать свою отдельную схему районирования страны для ученых (социумов профессиональных) в соответствии с природно-социальными и экономическими доминантами жизни народонаселения.
 На самом деле конечно государственные доминанты формирования АТД нельзя игнорировать при культурно-экономическом районировании этнического и социального населения, наоборот: их следует принять за формальную основу.
 И не только потому, что государственный социум управления играет важную, а иногда и активную действующую роль в расселении этносов во внешнем геопространстве-времени (среди других этносов страны) и внутреннем (в социальных и профессиональных районах своей «малой родины»). Но история государства - это также эволюция средств управления (где революционные периоды смены государственных форм есть фазы инволюции). Потому вмешательство государственных органов в организацию АТД и функциональное подчинение структурных звеньев управления, есть не только следствие экономического успеха или неуспеха госбюджета или произвола госчиновников, но фактор, фиксирующий особенности энерго-информационной составляющей актуального этно-ландшафта страны, от чего зависит степень управляемости отдельных регионов на различных уровнях машин управления.

 Второй  труд В. Семёнова-Тян-Шаньского по принципу антропогеографического деления подробно анализирует зональные типы сельского расселения (в зависимости от природных условий), даётся характеристика городов в зависимости от их людности и торгово-промышленного оборота.

 В книге четыре главы:
 
1. Типы заселения сельских местностей в зависимости от физико-географических и исторических условий.
 2. Схема возникновения и развития городов;
3. Современные признаки города и деревни в Европейской России и их пригодность для характеристики городской жизни.
4. Истинные современные города Европейской России и их типы в зависимости от физикогеографических, исторических условий и типов заселения.
 В этой книге автор продолжает ту же концепцию, но на несколько более широком уровне анализа городского типа промышленности. Как пишет исследователь его творчества:

 «Как антропогеограф, он отказался от готовой, но искусственной сетки губерний, что потребовало от него гигантских усилий: природные и расселенческие особенности территории пришлось исследовать на более низком (уездном) уровне с помощью топографических карт и лишь после того предложить схему типов и районов расселения»

 Из другого источника:
«В.П. Семенов-Тян-Шанский привел систему доказательств того, что «в основе развития городской жизни в Европейской России почти всюду лежат причины физико-географические». Им разработана классификация поселений и выделены формы поселений, промежуточные между городом и деревней. Он первым обратил внимание на такие закономерности, как кольцеобразные сгущения вокруг крупных центров городов много меньшего размера, наподобие планетных систем»

 Комментарий

 Речь идёт о закономерностях геопространства-времени - энерго-информатики этно-ландшафта, его атомно-молекулярной структуре.
 Следующую последовательную работу изучения в действии энерго-информационных машин управления в их влиянии на формирование этно-ландшафтных архетипов: «Типы местностей Европейской России и Кавказа» В. Семенов Тян-Шанский опубликует в 1915 году, на фазе машинизации сознания.

 Квантовая и атомная физика

   Эксперименты Э. Резерфорда, Х. Гейгера и Э. Мардсена по рассеянию альфа-частиц в тонких пластинках обнаруживают, что внутри атома существует небольшая компактная структура — атомное ядро.

  Несколько забегая вперёд, заметим, что открытие ядерной физики принято отсчитывать от публикации ядерной модели атома Э. Резерфорда в 1911 году, то есть на первой фазе машинизации сознания, как мы знаем. И вообще этот период использования моделей машинного управления процессами ознаменуется «вспышкой» научных открытий.
 
 Ядерная модель атома Э. Резерфорда, согласно нашей концепции триединой реальности, и есть модель энерго-информационной машины управления атом как единичной матрицы вещества-вещи, где положительно заряженное ядро есть вещь (энергетический контур описательной реальности), а слои электронного облака, описанные в квантовой механике как электронные орбитали есть структура вещества энерго-информационная.

 Отдельные же «элементарные частицы» – исполнительные инфомеханизмы машины причинного тела атома, проявленные в универсуме, когда в него рекапитулирует структура архетипа атома и она в момент настоящего времени универсума корректируется излучением причинного тела атома.
 Итак, «атом» - «неделимый» подлинно неделим только как причинное тело атома (эйдос), но в структуре двуединой реальности Земли как физическая матрица вещества-вещи, он являет собой энерго-информационную структуру элементов (энергия материального поля, дискретность физической информации вещества)
 Это результат формирующего действия материальной машины времени-пространства (материальной метрики )

  Почему именно моноядерная модель является необходимой для описания атома? Потому что она фиксирует глобальный принцип двуединой реальности, в модели ядра проявляемый: контур единичной материальной полевой реальности (вещь) вмещен в контур дискретного физического вещества
 Итак, уже машинной, но пока еще «корпускулярно-планетарной» модель моноядра в центре положительно заряженного атома, окруженного вращающимися отрицательно заряженными электронами, которая создана Резерфордом и его сотрудниками в Манчестерском университете 1915 года, предшествовала фаза энергоавтомата: 1906- 1910 гг.

 Это счастливые плодотворные годы работы в Манчестере английского физика шотландско-новозеландского происхождения Э. Резерфорда, вступившего в этот период уже всемирно знаменитым, ведь именно он открыл альфа- и бета-излучение в самом конце предыдущего технологического века.
 Именно эксперименты Резерфорда (в этом он был особенно силён) и опыты его сотрудников Гейгера и Марсдена, проведенные в этот период энергоавтомата понадобились, чтобы отказаться от прежней: предельно-перманентной модели атома Томпсона, которая предусматривала равномерное распространение в атоме положительного заряда.

 Период работы группы Э. Резерфорда в Манчестере оказались удачным еще и потому, что в этот период его команда пополнилась двумя выдающимися физиками: в 1906 году к ней присоединился немецкий специалист по радиоактивному излучению Гейгер, который для работы с Резерфордом и его экспериментов изобрёл свой знаменитый счётчик, а в 1909 году – новозеландский физик Э. Марсден, сотрудничество которого с Гейгером оказалось чрезвычайной удачным.

 Существо экспериментов Резерфорда, Гейгера и Марсдена состоит в следующем (цитирем онлайн-энциклопедию «Википедия»):
«Они обнаружили отклонение альфа-частиц на большие углы при их прохождении через тонкую золотую фольгу. На углы более 90° рассеивалась только одна из 8000 альфа-частиц. Иногда наблюдалось обратное рассеяние альфа-частиц (соответствует 180°). Господствующая в то время модель атома Томсона не могла объяснить парадоксальные результаты этих экспериментов, так как вероятность рассеяния на большие углы в этой модели должна была бы быть порядка 10;3500.

Для объяснения рассеяния альфа-частиц на большие углы Резерфорд в своей знаменитой статье, опубликованной в 1911 году, предложил новую планетарную модель атома, в которой почти вся масса атома сосредоточена в крохотном, по сравнению с размерами атома, сверхплотном ядре»
 Итак, технологически эксперименты Резерфорда 1906-1910 гг. есть энергоавтомат в соответствие со стадией техногенеза ХХ века.

 В опытах Резерфорда, Гейгера и Марсдена ядро, чья физическая метрика рекапитулирует и перекодируется в физический универсум реакции «поглощает» материальную энергетику времени настоящего (это моменты универсума) альфа-частиц универсума, так как при этом материальная энергия, мера внешней негэнтропии компенсирует внутреннюю энтропию материальной информации.

  Таким образом, процесс «бомбардировки» альфа-частицами атомного ядра есть не столкновение корпускул, обменивающимися мерами физической энергии (и энтропией физической энергии), а взаимодействие двух материальных полей, о котором можно судить только по соответствующему изменению мер физической информации, регистрируемой приборами. Это значит, что результирующий в результате «столкновения» потока альфа-частиц с ядром атома, поток не есть отраженные частицы прошлого (прошлое есть факт архетипа, а не универсума), а новые «частицы», порождаемые причинным телом реакции.
  Почему же результирующие в экспериментах резерфорда альфа-частицы ведут себя так, словно отражаясь на различные углы в результате энергетических столкновений с ядром атома, их отталкивающего - упругого, единичного и скоцентрированного в атоме ядра?

 Именно потому, что линейная динамика эксперимента по изучению структуры атома отображает структуру атома как динамичного комплекса причинных образов Дао  (это программа, согласно которой материальный контур описательной реальности атома – ядро вмещен в единичную физическую матрицу- атом)

  Весь этот  сложный процесс управляемой двуединой реальности атома в трактовке экспериментов по технологии энергоавтомата Резерфорда анализируется как процесс кулоновского отталкивания ядром атома альфа-частиц под различными углами, соответствующими энергетике «столковения» ядра и альфа-частиц.

 В универсуме взаимодействие квантованное моментами настоящего времени, когда архетип веществ рекапитулирует в физический универсум, исследуется по критериям поведения корпускул (моменты действия оцениваются как места действия)
Разумеется, ввиду того что вмещаемый контур (ядро) есть форма поля, а не корпускулы, но действие такого поля «планетарная модель» описывает по мерам корпускулярного классического взаимодействия, модель Резерфорда содержит в себе неустранимые физические противоречия. По мере развития машинных технологий управления, уже начиная с 1912 года она будет уточняться в труде основателя квантовой механики Бора (проквантовавшего орбитали электронов атома по критериям энергетики), а потом в квантовой матричной физике Гейзенберга и Шрёдингера (вариационных теориях, осуществивших подход к квантовой теории поля, основы которой заложит в 20-х годах Дирак)

  Начало будущему открытию внутренней конверсии атомного ядра и электронов на фазе машинизации (1914) положено открытием в 1909-1910 гг. энерготехнологии автомата при переходе ядра из возбужденного состояния в нормальное
Впервые ряд дискретных линий в спектре распределения скоростей электронов, испускаемых при вторичном (как выяснится позднее) распаде обнаружен Байером, Ганом и Мейтнер, направившими бета-электроны (после разделения в магнитном поле) на фотопластинку.

 Однако они не сумели обнаружить непрерывного фона электронов бета-распада (см. 1914)
 Как выяснится позже, исследователи получили характерный дискретный спектр конверсионных электронов – явления вторичной эмиссии, вызванной действием гамма-квантов (обычных или же виртуальных) на орбитали электронов с эффектом «выбивания» свободного электрона. Сами же кванты излучаются ядром при переходе его от возбужденного состояния к нормальному.
  Спектр от конверсионных электронов должен быть дискретным (в отличие от электронов бета-распада, возникающих в энергетике хронального поля) так как энергетика каждой линии  при конверсии зависит от той электронной орбитали (а они проквантованы дискретно), которую покинул данный электрон, поглотивший гамма-квант.

 По крайней мере, таково объяснение квантовой механики, которое будет получено в 1914 году, на фазе машинизации, когда кванто-механическая теория электронных орбиталей атома была уже готова.
Задача энерготехнологии как переходного периода от модели механизма к модели управления энерго-информационной машины заключается в выявлении как раз самого явления внутренней конверсии: перехода энергии от ядра к электронам орбиталей (с нашей точки зрения, это событие двуединой реальности атома, а такие события управляются причинной реальностью)

  Внутренняя конверсия атома есть энерготехнология, но ведь в данном случае она вызывается не внутренними, присущими самому атому причинами, а внешним управлением энерго-информационной машины над энерготехнологией
 В опытах 1909-1910 гг. на ядра направлены потоки бета-излучения, что и запускает энергоавтомат внутренней конверсии. А результирующий поток конверсионных электронов есть исполнительная инфотехнология, завершающая цепочку процессов управления машины.

 Математика и логика

  Выходит первый том труда Б. Рассела и А. Уайтхеда "Принципы математики", лежащий в основе позднейшего развития логики кибернетических наук

 На том же принципе: ученик в соавторстве с единомышленником, бывшим учителем была построена знаменитая пара «кембриджских гениев»: Б. Рассела и В. Уайтхеда. Оба убежденные сторонники логицизма, к моменту сотрудничества издавшие две книги на эту тему.

 Но Б. Рассел, крупнейший литератор своего времени, представитель известной в Великобритании родовой и интеллектуальной элиты, к тому же выдающийся лингвистический философ своего времени, глубоко изучивший наследие своего заочного учителя Г. Фреге.
 
 В 1903 году Б. Рассел обнаружил у него  неразрешимый парадокс вещного знания и создал для его разрешения известную теорию логических типов.

 Для нас его теория имеет особое значение, так как она является высказанной правда чисто умозрительными методами дедукции моделью – предтечей нашей теории физической метрики в описательной реальности тела-сознания человечества как контейнерного пространства-времени вмещаемых и вмещающих вещей.
 Это для понятий – вещей вербального языка имеет особое значение, важное для преодоления известных парадоксов и апорий логики и теории множеств (парадоксов Рассела и лжеца, апорий Зенона и Гунь сун Луна) но не меньшее также значение принцип вещной формализации имеет и при формализации математики.
 Оба соавтора фундаментального труда используют лучшие наработке в логицизме предшественников (Лейбниц, Фреге) и современников (Пеано и Гильберт, основатель формализма математики, который также оказался прямо заинтересовал в развитии логицизма) и блестяще их формализовали, используя технологии уже машинного управления. И в этом смысле первый том издания стал подготовкой к более фундаментальным исследованиям, опубликованным в 1912 и 193 годах, на первой стадии машинизации сознания.

  Но уже на второй стадии машинизации, после опубликования основных работ К. Гёделя, логицизм математики и родственный ему математический формализм потеряли в философии и науке свою привлекательность, так как именно Гёдель очень простыми средствами машинных технологий в математике доказывал противоположную логицизму точку зрения: о более глубокой фундаментальности математических истин чем логические, что скорее позволяет положить математику в основу различным логикам.
 Незыблемость формальной логики была поколеблена подобно колебаниям авторитета физики Ньютона: оба классические системы мировоззрения при их фундаментальности, точно описывали содержание одного логического акта высказывания, но не совокупности актов с переходами между ними.

 Знаменитый формализатор натурального языка и математики немецкий классик лингвофилософии Г. Фреге потому предпочитал логику предложений и формул логике слов и символов, а тем более букв и знаков, что языковая действительность лучше формализовалась при крупных формах вещного знания (целых конструкций мировоззрения) и обнаруженного смысла в вещах второго рода.

  В логике, которую он вместе с соавтором в положил в основу формальной математики, Б. Рассел, в соответствии с философскими и научными возможностями своего времени, значительно превзошел своего предшественника по логицизму.
 В чем проблема логицизма, с нашей точки зрения? Им описывается структура физической метрики пространства-времени, и это формально-логическая основа, которая возникала исторически по мере эволюции человеческого разума , а в познании по мере эволюции технологий управления над различными процессами. Фреге в анализе логики продвинулся существенно дальше Аристотеля, создав основу для логики предикатов, просто уже потому что это ему позволила эволюция развития наук о человеке и мышлении людей.

  Но мышление и сознание людей лишь отображает причинный мир, а именно в его основе, в основе триединой реальности лежат аксиомы математики. Это значит, что логицизм есть попытка, образно говоря языком русских пословиц, попытка «поставить телегу впереди лошади»
 Мы знаем (а впервые людям в образной форме об этом поведал Ло Цзе, певец Дао и дэ), что есть вещи и изначальные, которыми сотворен мир, «небо и земля» (Слово), а есть вещи тела-сознания человека, которые являются комплексными отображениями первоначальных вещей.

   Философия языка и математики очевидно не мола обойтись без логицизма, который ясно выразил, вместе с кантианством человеческие пределы вещного предела, так как тела-сознания людей, составляющие базис физической метрике тел-сознания человечества, есть фабрика по производству субъектом вещей тела-сознания. структур вещей, мировоззрений, продуктов языковой действительности и в частности, теории математического, формализованного а базисе знаковых систем (программного) языка и конечно языка вербального, а это и есть символический язык не только алгебры, но и формальной логики.

  В тандеме Рассел-Уайтхед, вклад которых в создание знаменитых «Принципов математики» равный, как подчеркивал сам Рассел, вдохновляющая идейная роль принадлежала конечно Расселу – создателю теорий типов.
  Уделим же этой теории некоторое внимание, которое она для нас заслуживает, вне всякого сомнения.

 Эта модель иерархии типов логического абстрагирования, уровня универсализма, выделение в паре: множество (цельное понятие)-члены множества (сумма дискретных понятий) вмещающего универсала такого множества, членами которого могут быть лишь единичности, так что «множество множеств» оказывается принципиально невозможным.
  Легко заметить, что модель типов Рассела есть формализованная попытка.
 обосновать идею контейнерного пространства-времени с осным хроносом, характерную для физической метрики в описательной реальности, которая затем перекодируется в универсуме подлинной реальности, становясь материальной метрикой времени-пространства.

 Покажем, к примеру известную апорию Гунь сун Луна, основателя древнекитайской «школы имён»:
 «Белая лошадь не есть лошадь»

  В этой школе лингвистической философии имена выделялись из среды остальных вещей (описаний реальности) как результаты поименования. Соответственно, в эпистемологии Рассела, знание человека прям в действии данное, апостериорное (то есть опосредствованное категориями опыта), конкретное, выделяемое как раз именами, отличает от знания «по абстрактному описанию».

 Покажем, что апория о белой лошади и есть запрет на «множество множеств», то есть проявление теории типов Рассела»

 Для этого гипостазируем следующее: вещь есть единство соединение) априорной формы-идеи (цельности, единичности) с множественным апостериорным содержимым. Вещь первого рода, изобразительная при построении понятия множества вмещается в смыслоносную вещь второго рода, универсалию не как множество, а как единая форма-идея (не вещь-в себе, а вещь-для множества)

  Говоря языком Рассела, нормальное множество вмещающее есть один тип универсалии, а вмещаемые в него дискретные члены – другой, нижестоящий. Потому нормальное множество не содержит себя в своих членах и «множество множеств» попросту невозможно.

  Почему же по этой причине «белая лошадь не есть лошадь», с точки зрения логики универсалий, логике «имён»? (с точки зрения более привычной логики единичостей лошадь любого природного цвета есть лошадь, на то и дана универсалия)
 В нормальном множестве «лошади» наименование есть вещь второго рода вмещающая, а «множества» предикатные (белые лошади, черные и так далее) не есть множества, не есть вещи, но единичные идеи от вещей.

 Иначе говоря, вещь вербального языка-понятие не раскрывается как вещь (во всем своем множестве значимостей), а представлена своей формальной априорной идеей в тот осевой момент управляемости, когда она дана единичностью в составе суммы дискретных элементов, которых объединяет универсалия вещи (имя)

 Итак, говоря о большей универсалии как множестве целом по форме-идее (в данном случае «лошадь»), которое раскрывается в содержании как дискретность меньших универсалий («белая лошадь», «черная лошадь» и  т.д.)  мы говорим как об иерархии универсалий:

«лошадь» - идея большей универсалии, вмещающий контейнер смысла
«белая лошадь» - идея меньшей универсалии, вмещаемый контейнер смысла.

  То, что идеи большей и меньшей универсалии (уровня абстрагирования) по  онтологическому типу отождествления реальности не сопоставимы и не могут быть включены как равноправные идеи в сумму-множество, и есть суть теории типов Рассела.

 И об этом же нам говорит афоризм Гунь сун Луна, мудреца «школы имён»: «Белая лошадь не есть лошадь», как и другой его известный афоризм :» У петуха три ноги». Конечно, понятия «лошадь», «белая лошадь», «петух, «ноги» употребляются здесь в лингвистическом контексте, а не биологическом, так как вообще «школа имён» есть лингвистическая философия, а не раздел естествознания. Итак, у Гунь Сун Луна речь идет не о лошади как о животном подлинной реальности, которое именуют «лошадью», он говорит о предметах лингвистики, смыслоносных вещах второго рода: наименованиях вещей первого рода, обозначениях.

  Синтез и анализ как два апперцептивных перехода «формальная априорная идея - апостериорная вещь тела-сознания, которая описывает эту идею» между вещами первого (изобразительные) и второго рода
 Мы знаем два таких перехода, а именно «синтез» и «анализ», которые составляют в теле-сознании три полный цикла оборота энергий тела-сознания, а в тройственном комплексе личности соответственно, один оборот.

 «Синтез»

 Переход, то есть апперцепция, от вещи первого рода к вещи второго рода, другие названия: абстрактизация, дедуктивный переход.

 Говоря с точки зрения модели  тела-сознания как сферы производства вещей, эмоционально-чувственный переход, при котором вещь первого рода,  описывающая сущность подлинной реальности (вещь как описание), будучи от подлинной реальности абстрагирована, выступает как формальная идея а вещь есть второго рода описание описания, вещь от идеи вещи первого рода

Итак, переход: сущность - вещь первого рода осуществляется между реальностями физического материального теле человека, это факт управляемой от причинного тела двуединой реальности, и потому формальность «белые лошади» осуществляется как синтез, абстрактизация, апперцептивный переход от идеи белой лошади, которая есть описание хотя бы одной белой лошади, которую человек встречал в подлинной реальности и включил в собственный опыт физического чувствования, начинающегося от эмоций (тогда априорная идея белой лошади становится апостериорная вещь его понимания мира)

 Далее переход от вещи второго рода «белые лошади» к большей универсалии «лошади», целому множеству, включающему в себя меньшие множества (лошадей других природных окрасок в изображении мира) – также вещи второго рода, но это онтологически есть следующий порядок абстрактизации, следующий тип абстракции, на этот раз умственной, а не чувственной, это результат научно-философского познания реальности универсума.
 
 И это уже, как нам показывает древнекитайская «школа имён» и теория типов Рассела ХХ века (переходы от большего уровня умозрительной абстрактизации к меньшему и наоборот, возможные именно потому что построение естественного языка и его профессиональных разветвлений есть отображение процесс постепенной абстрактизации и универсализации в познании мира человеком, в культурогенезе этносов) есть взаимоотношение не между апостериорными вещами (содержание которых насыщено энергией отношения людей к миру), а между априорными идеями (фактами причинной реальности Дао), и потому такие неапперцептивные, не устанавливающие взаимоотношения между двумя реальностями, отношения формализуемы в языке.

 Но мы знаем, что человек-творец, которому Богом дано построение внутренних миров (внутренний микрокосм, мультиверс) обладает и художественным даром создавать образы скорее чувственные чем умозрительные. Эти образы воображения (например, «розовый конь» поэта, «красная лошадь» живописца) цельные, они не вещны, и не содержат в себе дилеммы формы и содержания, и потому уникальны в своей единичности. Потому мы вправе принять, когда речь идет об умственно-чувственном восприятии универсума формальную основу вмещения идей при образовании множеств, говоря, что множество белых лошадей вмещено во множество лошадей вообще, любых природных раскрасок.

 Но нет множества розовых и красных коней, хотя эти художественные образы, которые от людей художников кисти и слова могут передаваться воображению многих людей, но каждый такой процесс единичен, он происходит от субъекта к субъекту, а производство вещей эпистемического знания универсума носит матрично-массовый характер (массового потребления таких вещей тела-сознания)

 Обратный апперцептивный переход «анализ» от вещи второго рода, идею которой описывает вещь первого рода (к ней осуществляется переход), конкретизация, индуктивость, чувственно-эмоциональный переход
 Таков переход от смыслоносной вещи второго рода «белые лошади» к изобразительной вещи первого рода «эта белая лошадь». Такой переход может осуществлять как в самой описательной реальности, кода упоминается конкретная лошадь в биологическом  контексте (что не отменяет, конечно, человеческого и нравственного отношения человека  к живому существу), так и при переходе к подлинной реальности, где соединяется физический опыта человека с бытием других живых существ и где вещи наполняются в содержании с оценкой мира.

 При этом формальная идея вещи в бытии человека, обладающего триединым телом, сливается с эмоциональным содержанием вещи первого рода и чувственным содержанием вещи второго рода. Идея деформализуется в наполнении содержания вещи, которая эту идею эмоционально или чувственно описывает, и когда эти чувственные энергии проявляются во всей силе той творческой харизмы, которую Живой Бог дал всему живому на Земле, а людям дал как моральные заповеди бытия, полные смысла, человеку уже трудно относиться к живым существам, тем более, живым людям, как к вещам. (а значит, к вещам как формальным идеям, устанавливающим уровень абстрактизации в формальной структуре значимостей с «холодным» эстетизмом)

Итак, всё это мы говорим о вербальном языке и его вещах.  Но то же обстоятельство касается и других языков человеческой культуры и познания, которые вещны, и могут быть формализуемы, но только формализация есть процесс установления взаимоотношений между априорными идеями, формами вещей (вне опыта человека), а не между апостериорными вещами (содержанием его более или менее чувственного опыта), в том числе и языка математики.

 О «парадоксе лжеца» с точки зрения модели триединой реальности (и теории типов Рассела)

 Далее нам нетрудно показать, что «парадокс лжеца» легко объясняется из того положения, что сознание и мышление людей не есть перманентный процесс, как это кажется, но состоят из потока дискретных актов.
 Потому и самое простое утверждение вроде «я лгу» оказывается парадоксальным: в нём не соблюдается привычный человеку принцип исключенного третьего («я лгу» значит: ложь, если правда и правда, если ложь)
 Это происходит при пользовании языком в речи только потому, что в рескриптивное высказывание «я лгу» вмещены результаты действия двух логических актов, двух моментов действия субъекта в теле-сознании (неосевой момент управления вмещает два осевых момента управляемости):

- первый акт есть характеристика и оценка внешнего факта субъектом утверждения, хотя эта оценка в самой краткой форме парадокса лжеца не видна (но есть и более развёрнутые формы)
 
- во втором акте после апперцепции происходит подмена я-отождествления субъекта высказывания (это уже противоположное я-отождествление), что позволяет моральную рефлексию, то есть оценку неистинности предыдущего высказывания (вспомним как у Фрейда «Суперэго» подвергает «эго» суровой оценке и критике)
 Итак, в краткой форме «парадокса лжеца» первое (скрытое) высказывание ложно, второе же, изобличающее первое («я лгу»), истинно, и парадокс исчезает, так как речь идет о двух моментах высказывания и двух его (квази) субъектах, совмещенные в рефлексивном понятии «я».

 В других же формах «парадокса лжеца» нет рефлексивного местоимения «я», но зато есть полное развертывание высказываний.
 Например: «Критянин Феофил утверждает, что все критяне лгут». Для того, чтобы в этой машине квазисамоотрицания сработал рефлексивный механизм «парадокса лжеца», заметим, необходимо упоминание именно всех критян без исключения. Тогда высказывание Феофила обязательно по законам логики входит в универсалию «все критяне».