Родословие. Философия жизни

                Родословие

   
  Сейчас немало людей на белом свете, в том числе и в России, занимаются своими родословиями. Интернет напичкан всякими советами по этому поводу. Года два назад занялся своим родословием и я. Вот мои наивные размышления и воспоминания.

  Зачем знать о предках, тем более далеких-далеких? Да потому, что та генная цепочка-код, которая есть основа, опора тела и разума каждого человека, тянется из глубин тысячелетий. По крайней мере, половина, а то и больше, всех биологических особенностей человеческого организма, ума, творческих способностей зависят от генов, доставшихся от предков. Вся человеческая жизнь от рождения до смерти, хотя бы и отчасти, зависит от этого. Вот почему писались на Руси и тщательно хранились в каждой губернии именные Родовые Книги. Люди всегда знали, как важно знать  больше о своих предках, об опыте их жизни, чтобы иметь возможность воспользоваться этим опытом для достижения своих жизненных целей.
Человека без рода и племени жалеют и опасаются. Потому что, с одной стороны он одинок и слаб, а с другой – непредсказуем, то есть может быть опасен.

 Чтобы выполнить свое основное биологическое   предназначение – передать и продолжить свой генетический код, человек создает семью с женой и детьми, и это главная его забота, опора и сила на протяжении всей жизни. Разумеется, кроме того стержня и силы, которые есть в нем самом – душа, божья искра, частица вселенской энергии, то есть Бога.
 
  Но в рамках человечества, живущего на планете Земля, где каждый человек связан с другими незримыми нитями, одной семье не выжить. Для семьи тоже нужна опора -  это род (тейп, клан и т. п.), племя, нация, государство.
А потому жизненно важно знать о своем роде-племени, быть деятельным и достойным его членом. 
 
Родословие по линии моей матери.

Родился я в рабочем поселке на Среднем Урале, недалеко от Екатеринбурга. Вырастили меня три женщины: бабушка, крестьянка из большой семьи уральских крестьян, и две ее дочери – интеллигентки в первом поколении. В семье моего детства не оказалось мужчин из-за Гражданской войны 1918-1921 годов, Сталинских репрессий 1934-1939 годов и Великой Отечественной войны 1941-1945 годов, во время которой я и родился.

 Семью моего деда по матери, Якова Мальцева, как кулацкую, выслали в 1929 году из села Травянка в рабочий поселок недалеко от города Свердловск. Старший брат Якова, Илья, подкулачник, с восемью детьми, был выслан в соседнюю Курганскую губернию. Брата Петра, урядника, воевавшего на стороне белых у Колчака, в 1919 году расстреляли красные, на показ его семье и всей деревне. Еще один брат, Кузьма, тоже воевавший на стороне белых, умер дома от ран. А младший брат Борис, офицер Балтийского флота при царе, воевал за красных и умер в 1956 году от болезни, считая, что бездетен,  так и не узнав, что у него остался сын и два внука. Таких семей, как большая семья Мальцевых, в России в те времена было много.

Расстрелянного Петра «выдал» красным его несмышленый малолетний сынишка, показавший пришедшим в дом красноармейцам, что тятька прячется в огороде, в огуречном парнике.
      
По линии Мальцевых мои предки крестьяне – хлебопашцы. Мой прапрадед, Андрей Федотович Мальцев, самый «древний» предок, о котором я достоверно знаю, родился в 1821 году, умер в 1907 году. Он слыл грамотеем, хотя окончил четыре класса церковно-приходской школ, имел дома библиотечку и выписывал газету, что в деревне было большой редкостью.

Мой прадед, Иван Андреевич Мальцев, был старшиной Травянской волости, любил читать, слыл за человека дельного и умного. У него было семеро детей. Мой дед Яков и его брат Борис были младшими в семье. Они окончили прогимназию в уездном городе Каменске – Уральском. Остальные братья окончили четыре класса церковно-приходской школы, были передовыми, хозяйственными мужиками: первыми привезли и установили в селе Травянка радио, купили механические косилку, жатку, молотилку на конной тяге. Жили зажиточно, за что и поплатились от советской власти во время раскулачивания в 1927-1829 годах.

  Это раскулачивание было самой большой, если не сказать губительной, политической и экономической ошибкой большевиков.

  Интересна судьба младшего брата моего деда - Бориса. Он дослужился на Балтийском флоте до минного инженера первой статьи. Когда до 1917 года приезжал в Травянку, ходил исключительно в белоснежных перчатках, с позолоченным кортиком. Деревенские бабы были от него без ума, а в семье его считали непутевым бабником. Первая жена Бориса была настоящей русской красавицей, но во время свадьбы ее ударил копытом в голову молодой необъезженный конь, и она сделалась больной. 
Во время государственного переворота в октябре 1917 года и Гражданской войны Борис служил в Кронштадте и был на стороне большевиков, хотя и не вступал в партию. Вернувшись в Травянку, он бросил  первую жену, объявив ее сумасшедшей, получил развод, женился на дочери  купца-конезаводчика и уехал с ней в Омскую губернию.

  По рассказам моей бабушки, вторая жена Бориса была еще красивее первой, развращена постоянным вниманием мужчин и не хотела рожать детей. Она стала наставлять рога своему мужу. Борис не разводился с ней из-за материальных соображений. Он часто наведывался в родную Травянку, заимел там любовницу Ульяну Петровну, которая прижила от него сына, но скрыла это не только от него, но от всех, уехав в Дегтярку, где в то время жили несколько раскулаченных и высланных из Травянки семей.
 
    Позже Ульяна Петровна вышла в Дегтярке  замуж за друга детства Бориса  - Касьяна, который в молодости ухаживал за ней, но был выслан в Дегтярку. Касьян  так никогда и не узнал, что его жена и друг были любовниками. У Ульяны Петровны была опухоль матки, после операции она стала горбата и ходила с палочкой, согнувшись пополам. В 1955 году, через тридцать лет, после того, как они расстались с Ульяной Петровной, Борис приехал в Дегтярку повидаться с родственниками. Я помню, что он произвел на меня впечатление какого-то профессора: высокий, худой, седой, с бородкой, в красивом костюме с галстуком, и сам красивый. Моя бабушка и мама были единственные, кто знал его историю с Ульяной Петровной. Друг детства Бориса Ивановича, Касьян, пригласил его в гости. Мы с мамой тоже там были. Ульяну Петровну в семье Касьяна все звали Ляна. Она помогала накрывать на стол, за который сели ее муж, Касьян, дочь с зятем, сын ее от Бориса, два внука, которые были внуками и Бориса Ивановича, моя мама, другие гости.
   Ульяна Петровна за стол не садилась, так как из-за своего уродства не могла за ним есть. Она сидела на маленькой скамеечке у печки, подкладывала дрова. Когда выпили, Борис с большой горечью сказал, что сильно болеет, ему, видимо, уже недолго осталось жить, и он никого после себя не оставит – ни детей, ни внуков. Мама пошла к печке, присела рядом с Ульяной Петровной, слезно молила ее открыться перед Борисом Ивановичем, но Ульяна Петровна наотрез отказалась это сделать. У них обеих ручьем текли слезы, и они сушили их, открыв дверцу печи. А недалеко от них  за столом сидел Борис. Напротив него сидели его сын и два внука, он разговаривал с ними, но так никогда и не узнал, что они есть на белом свете и остаются жить после него. И Ульяну Петровну, которую он когда - то называл Улей, он тоже не узнал. Да это при ее тогдашней внешности было и не мудрено. Вскоре, в 1956 году, Борис умер. А Ульяна Петровна, несмотря на свою убогость, прожила 90 лет и много мне рассказала о моем роде.
 
   О моем деде, Якове Ивановиче Мальцеве, мне рассказывал в Травянке друг его детства и сослуживец Адриан Петрович – уже старый, слепой, но еще с хорошей памятью. Они вместе служили в Москве в тыловой части, где на складах хранилось огромное количество обмундирования и разных консервов. Яков Иванович был сначала писарем, потом бухгалтером. Там они пережили Февральскую и Октябрьскую революции 1917 года. Когда на складах началось страшное мародерство, стрельба, они, запасшись продовольствием, стали пробираться домой, на Урал. Их поймал патруль армии адмирала Колчака, доставил в Пермь. Оттуда они сбежали, скрывались от Колчака, потом от Деникина на хуторе Первомайка, в лесах, в Травянской волости. Потом сами явились к красным и во время Гражданской войны служили в тыловых частях, поскольку считались хорошими специалистами. А потом, в Дегтярке, в 1937 году моего деда – бухгалтера и кассира на медном руднике, арестовали чекисты, потому что он якобы участвовал в антисоветском заговоре. Его расстреляли 12 декабря 1937 года, а реабилитировали посмертно, за отсутствием состава преступления, в 1958 году.
 
  Мальцевы были переселены на Средний Урал уральским заводчиком Акинфием Демидовым примерно в 1740 году из северных губерний Российской империи при царице Елизавете. Они никогда не были крепостными. Это и привлекло Акинфия Демидова, который хотел, чтобы его уральские заводы кормили свободные крестьяне с настоящей русской кровью не смешанной с татаро-монгольской.