Городской голова В. А. Вярьвильский

Солнечным июльским утром 1888 года экипаж градоначальника и ктитора Спасского кафедрального СобораВасилия Андреевича Вярьвильского, как обычно, торжественно следовал от дома к городской Управе.
 
Весь путь от дома до места работы занимал минут десять пешком.
Но как ни хотелось в этот день Василию Андреевичу в полном одиночестве пройтись с молитвой мимо храма, немного расслабиться и дать волю чувствам, переполнявшим его, пренебрегать правилами, принятыми в обществе было нельзя.
 
Поэтому в застегнутом наглухо форменном мундире, не смотря на жару, с должностным знаком городского головы на цепи, «его сиятельство» ехал в коляске и привычно отвечал лёгким кивком головы на приветствия горожан, проходящих по тротуару.

А повод побыть в одиночестве был существенный. На днях он похоронил любимую жену, с которой прожил в любви шестнадцать лет жизни, и которая родила ему 12 детей. Правда, выжило из них только восемь, и последнему ребёнку - новорожденный девочке по имени Надежда, уже не суждено было прижаться к тёплой груди, наполненной молоком, - её молодой, 34-х летней мамы не стало почти сразу после появления дочки на свет.

Кроме этих детишек мал – мала – меньше у градоначальника было ещё шестеро от первого брака. Хотя, две старшие приёмные дочери были уже удачно и с хорошим приданным выданы им замуж в купеческие семьи Тепловых и Сорокиных, а приёмный сын Григорий Григорьевич начал самостоятельную жизнь, получив юридическое образование в Московском государственном университете. Но на руках и на полном обеспечении отца ещё оставалось одиннадцать детей.

Предстояло срочно найти себе в дом домохозяйку, которая не только смогла бы экономно вести большое хозяйство, но и найти нужный подход к детям и двум далеко не идеальным няням. Несмотря на то, что няня мальчиков делалась крикливой после очередной выпитой рюмочки, а няня девочек была через чур толстой и не поворотливой, обе детей любили, и те к ним очень были привязаны. По традиции дома, семья раньше почти в полном составе собиралась вечерами в гостиной: младшенькие тихо посапывали в своих кроватках, отец, придя с работы, садился ужинать, а мама уютно располагалась с кружевным рукодельем в мягком резном кресле.
 
Теперь же, когда не стало дорогой матушки, оставались главными утешителями в большой семье няни и две старшие сестры – дочери - погодки от первого брака Василия Вярьвильского. Для них, утончённых красавиц Лёле и Клаве, 18 и 17 лет Василию Андреевичу предстояло срочно найти достойную партию.

Вот уже больше года общегородские дела полностью занимали всё внимание и время бывшего купца, ведение торговых дел, приносивших раньше неплохой доход, перепоручить было не кому: сыновья были ещё малы, а пасынок, Владимир страдал слабоумием.

Коляска, запряжённая лошадиной парой, повернула на Садовую улицу. Впереди за живописным зданием Художественного училища уже показалась примечательная кирпичная башенка над выступающим подъездом Городской управы. «Вярь - виль, вярь –виль», - почему-то именно так слышался стук деревянного обода о булыжники мостовой на этом дорожном подъеме Василию Андреевичу.

В переводе с мордовского языка «вярьвель» означает «верхнее селение". Его отец приехал в Пензу из города Спасска, дорога к которому шла через Вярьвель – окраину древнего Наровчата. Вот, видимо, оттуда и прибыл в Спасск предок Василия Андреевича накануне переписи населения, и потому получил фамилию как бывший вярьвельский житель. Отец же, спасский мещанин, переехал в Пензу, в надежде развить своё торговое дело. Однако, несмотря на все усилия, больших успехов достичь никак не удавалось.

Сын его Василий рос очень смышленым и любознательным мальчиком, рано научился читать, но закончить удалось только городское приходское училище.

Как старший сын в семье, он должен был помогать родителям содержать хозяйство, растить младших братьев и сестёр. Поэтому его очень рано, в возрасте 11 лет отдали на работу в дом зажиточного купца в качестве «мальчика», где получая постоянные окрики и тычки от хозяйской прислуги и магазинных приказчиков, начал проходить школу жизни. Отдушиной во взрослом уже детстве мальчика стали книги. Бегая в течение дня с поручениями, Вася ухитрялся доставать книги, журналы, газеты у знакомых, да еще припасти огарочки свечей и, забравшись в чулан, где у него была пастель, втайне от хозяев и приказчиков, с упоением читать.

Вот такое получил Василий образование, такие вынес жизненные уроки, в результате которых к своему совершеннолетию, нисколько не уступал в развитии тем, кто получил образование официальное.

В возрасте 19 лет Василий Вярьвильский поступает приказчиком в мануфактурный магазин к пензенскому купцу Григорию Васильевичу Послову, с жалованием 60 рублей в год. За дело он сразу взялся с энтузиазмом: ездил за товаром, изучал бухучёт, этику общения с покупателями. Но вскоре в купеческой семье происходит несчастие: Григорий Васильевич умирает,  и всё управление делами переходит в руки его вдове, матери четырёх детей, Александре Яковлевне.
 
Молодой приказчик становится сначала верным помощником и правой рукой вдовы, а затем её законным супругом и отчимом детей Пословых. Александра Яковлевна родила Вярьвильскому ещё двух дочек и умерла от рака.
 
Мысленно возвращаясь к прежним временам, Василий Андреевич понимал, что в его жизни все повторяется. Шестнадцать лет назад, как и теперь, он остался вдовцом с шестью детьми. Как и теперь, это случилось в период, когда предпринимательские и общественные дела не позволяли ни на минуту расслабиться и дать волю депрессивным настроениям: ведь он в возрасте 28 лет занимал уже пост купеческого старосты, был избран гласным городской думы и членом городской управы.

Как и теперь, перед ним прежде всего стал вопрос о выборе новой спутницы жизни. Тогда судьба была к нему благосклонна, и очень быстро Вярьвильский женился на одной из дочерей известного пензенского купца, также владельца мануфактурного магазина, семнадцатилетней, Софье Михайловне Фалиной, безвременную утрату которой он теперь и оплакивал.

Возничий остановил лошадей у парадного подъезда как раз в тот момент, когда башенные часы отбивали восемь раз. Тяжёлая дубовая дверь распахнулась. Его сиятельство прошёл мимо одного швейцара, придерживающего в поклоне дверь, двое других стояли по бокам лестницы. Легким движением, господин Вярьвильский перекинул свою трость в протянутую руку одного из них и неторопливо поднялся в свой рабочий кабинет. И лишь теперь, когда секретарь плотно закрыл за ним дверь кабинета, получив краткое указание: «не беспокоить», Василий Андреевич позволил себе почти рухнуть в рабочее кресло, обхватив голову двумя руками.*


ПРИМЕЧАНИЯ:

*Е. Витальева, очерк


ДАЛЕЕ:http://proza.ru/2022/01/22/1458

К СОДЕРЖАНИЮ: http://proza.ru/avtor/79379102895&book=11#11