Молоко для Фавна продолжение часть 2

Глава 5

Мойщица окон

Она хотела жить легко, чтобы душа её порхала и радовалась каждому дню на прекрасной голубой планете.
Он хотел жить основательно, достойно. Построил большой красивый дом со множеством окон. Она мыла окна в новом доме и любовалась проплывающими мимо белыми пушистыми облаками. Поднимаясь по лестнице, чтобы помыть окна на втором этаже, она представляла себя туристкой, восходящей на Эверест.
Рядом с большим домом Он построил дом поменьше, гостевой, там тоже были окна. Она мыла их и слушала Джонни Кэша:
I've Been Everywhere, man
I've Been Everywhere, man
(Я был везде)
Справа от гостевого дома Он построил баню, крепкую, из бруса, с парной и бассейном.
 А вскоре появился и зимний сад.
Он посадил в нём экзотические растения, повесил клетки с канарейками, выпустил дивных тропических бабочек.
В центре сада шумел фонтан; Она называла его Бахчисарайским. Цветы благоухали, канарейки пели, бабочки порхали, фонтан лил слёзы.
У неё не было времени, чтобы путешествовать по миру, читать книги, смотреть фильмы и радоваться каждому дню на этой прекрасной голубой планете.
У неё было много времени, чтобы мыть окна.
Как-то подруга позвала её в кругосветное путешествие на белом огромном лайнере. Она пообещала подруге подумать.
Думала всю ночь, а утром достала стремянку, щётку и стала мыть окна: в большом доме, в доме поменьше, потом в бане, в зимнем саду – это была её кругосветка. Она мыла окна и напевала:
I've Been Everywhere, man
I've Been Everywhere, man

Как хорошо,
Когда за окном у тебя
Сядет на ветку
Птица из дальних краёв
И распевает с утра.
(Татибана Акэми, 19 век)

Глава 6

Закон Хаббла

«Большой чёрный ворон» преследовал Соню весь день.
 - Ночью ещё приснится! Надо переключаться на что-нибудь позитивное, - пыталась отмахнуться от видения Соня.
Не тут-то было - хриплый голос певицы-англичанки не хотел покидать Сонину голову:
- Большой чёрный ворон сидит на моём подоконнике… Сумасшедший старик-сосед давно наблюдает за мной!
Песенные кошмары усиливал сумрак комнаты, и Соня резким движением раздвинула шторы.
«Толку не будет!» - подумала она: серое низкое небо без единой лазейки для дневного светила не могло добавить оптимизма. В окне дома напротив дёрнулась занавеска. Строчка из навязчивой песни придала столь невинному факту зловещий смысл. Ещё более решительным жестом Соня задвинула шторы.
— Это невыносимо! Не нужно мне ни ворона, ни сумасшедшего старика! Хочу… хочу… что притих-то? - грубовато спросила Соня, переводя стрелки на диван с красной обивкой.
 - У меня есть мысль, и я её думаю.
- Ты прям, как удав из мультика! Что за мысль? Надеюсь стоящая?
Соня опустилась на сидушку, прикрыла ноги пледом.
- Слушай, - сама напросилась. Вчера я закон открыл: закон непрерывного расширения Вселенной.
На лице той, что пыталась спрятаться от сумасшедшего старика-соседа, появилась гримаса осуждения.
- Ха-ха, нечего умничать: этот закон уже сто лет назад открыт американским астрономом Хабблом.
- До вчерашнего дня я о нём ничего не знал. Так что лично для себя я его открыл вчера.
- И..?
- Бомба!
- Насколько я помню, там что-то про галактики, про звёзды, про туманности.
- Ничего ты не понимаешь!
- Что же мне делать, я лишь малышка … - легкомысленно пожала плечами Соня.
- Ты – вся Вселенная! Хаббл, наблюдая в телескоп за туманностью Андромеды, обнаружил, что Вселенная не стоит на месте, как считалось ранее, а расширяется с постоянной скоростью и простирается за пределы Млечного Пути.

- Андромеда - какое красивое имя!
- Так звали дочь царя Эфиопии Кефея и его жены Кассиопеи, и так называется ближайшая к нам галактика. Она существенно больше нашего Млечного пути, - как по писаному, отчеканил диван с красной обивкой.
- Когда-то давно я читала роман «Туманность Андромеды», очень интересный!
- Ты совершенно права, Соня, есть такой научно-фантастический роман, написанный Иваном Ефремовым в 1956 году.
Дело в том, что сначала Андромеду ошибочно считали туманностью, как раз Хаббл и сделал сенсационное объявление, что Андромеда не туманность, а галактика, и что Млечный путь - не единственная галактика во Вселенной.
 - Какой ты умный! Компания моей пятой точки тебя не напрягает?
- Я привык к ней.
- А мне надо привыкнуть к непрерывному расширению Вселенной, то есть меня, - Соня закрыла глаза, но не рот. - Если Вселенная не имеет границ, значит, и мои возможности не имеют границ. Мои возможности безграничны! Почему же я этого не замечаю?
- Причин множество. Могу назвать некоторые: отсутствие мотивации и информации, лень, внешнее давление, социум, страхи, да-да, все твои a big black crow, a shark in the pool and a witch in the tree (большой чёрный ворон, акула в бассейне и ведьма на дереве).
- Что же мне делать, я лишь малышка? – снова легкомысленно пропела Соня на английском и, неожиданно даже для самой себя, воспользовалась моментом для закрепления навыков по флирту со вчерашнего тренинга: нарочито медленно перекинув рукой волосы с одного плеча на другое обнажила правую сторону шеи, томно поправила на правом же ухе серёжку с зелёным камушком, подчеркнувшим сиюминутно-порочный блеск её глаз.
Почувствовав вибрации смущения, исходящие из глубин оппонента, Соня воодушевилась:
 «Yes! Действует, надо будет ещё как-нибудь потренироваться.»
- Представь, что ты и есть эта непрерывно расширяющаяся Вселенная, - хриплым от смущения голосом продолжил дискуссию диван. - Внутри тебя, в центре, произошёл мощный взрыв, выделилось огромное количество энергии; энергия разлетается с огромной скоростью, сметая всё, что мешало тебе развиваться - границы, шлагбаумы, заборы, двери, оболочки, зажимы, барьеры… и ты обретаешь свободу, какой у тебя никогда не было, даже при рождении. Ты можешь всё! У тебя есть выбор, быть a little baby или целой Вселенной.
Соня задумалась:
- Пожалуй, я подумаю ещё. У меня ведь есть время для самоопределения?
- Считается, что Вселенная будет расширяться вечно, твоё время ограничено продолжительностью жизни тела. Но есть ещё душа – она бессмертна.
Фразу про душу Соня пропустила: вопрос о жизни и смерти был для неё крайне болезненным. Притихшая стая воронов раскаркалась с новой силой. Занавеска в окне дома напротив, по-видимому, дёрнулась…
«Кого слушать – страхи, засевшие в голове, или диван, решивший применить к ней закон Хаббла?» – мучилась сомнениями та, что типа вся Вселенная.
Тоненькая мелодичная трель о приходе смс оказалась неожиданной, но своевременной: подруга Вера напомнила - через час у них йога.
Соне предстояло освоить стойку на голове.
- Ну что ж, посмотрим, насколько безграничны мои возможности!

Действие даже самого
крохотного существа
приводит к изменениям
во всей Вселенной.
(Никола Тесла, 20 век)

Глава 7

Чай с мурайей

Каков соловей!
Обтирает грязные лапки
О цветы на сливе!..   
 (Исса, 19 век)

Тот, из Сониной головы, ночью устроил бунт: сам не спал и ей не давал. Соня чувствовала себя профессором Доуэлем из фантастического романа.
- Подумаешь, обидели его. Мало ли какие гадости люди говорят друг другу! Если на каждое слово реагировать, нервных клеток не останется. Хватит возмущаться – давай спать! - пыталась вразумить виновника бессонницы Соня.
- Земная жизнь не имеет никакого смысла. Никому нельзя верить. Кругом одно враньё и предательство! - сгущал краски Тот.
В унисон ему за окном, где-то совсем близко, завыла собака.
- Тоже бедняга мается. Как я её понимаю! Пожаловаться-то нам некому, разве что Луне.
Услышав про ночное светило, Соня заглянула в щёлку между портьер: на небе не только Луна, ни одна даже самая малюсенькая звёздочка не светилась.
- Все спят, а ты, похоже, до утренних петухов ныть будешь!
Рот собрался было зевнуть, но Тот перебил его:
- Что на небе, что на земле, всё одинаково – темень и недоразумение! Как жить?!
Рука в который раз за ночь выбралась из-под одеяла и выключила ночник. 
- Скорей бы ночь закончилась и наступило завтра. Завтра всё будет по-другому. Завтра не будет сегодняшнего утра со звонком от Веры, - брякнула, не подумав, Соня.
Лучше бы молчала, слово «звонок» оказалось триггером и вызвало у Того очередной приступ возмущения:
- Лучшая подруга называется! Наговорила по телефону кучу гадостей, а мне эту гадость как-то переварить надо, средства специальные подобрать.
Рука снова потянулась к ночнику – в комнате стало светло, но на стенах задрожали черные тени.
- Не комната, а квадрат Малевича! – скривилась Соня. - Креон тебя успокоит? В аптечке вроде был.
- В нашем с тобой случае креон не поможет, особые методы нужны, аналитические. Ты помнишь, с чего всё началось?
- Конечно, помню. Вчера договорились с Верой, что я забегу к ней днём, на минутку, - только чтобы полюбоваться на цветущую мурайю. Вера пообещала отросток дать. Кстати, чай с цветами мурайи при бессоннице хорошо помогает. Её ещё апельсиновым или японским жасмином называют.
Так вот, забегаю я, вся такая радостная, в предвкушении встречи с мурайей, а вместо неё Стас, как мурена. Оказывается, он Веру на пляж позвал, а та отказалась.
Вот Стас, эгоист, и разозлился, а когда увидал меня, запыхавшуюся и безоружную, недолго думая, на пляж вместо невесты позвал. Я остолбенела от такой пошлости. Отказалась, конечно. Хотела много чего сказать, да подруги постеснялась. Напрасно, моя тактичность сыграла со мной злую шутку. Вера вместо того чтобы с женихом разобраться, сегодня утром мне позвонила, предательницей и интриганкой обозвала.
- Женскую дружбу с самого детского садика на мужика разменяла! – подлил масла в огонь аналитик-самоучка.
Глаза, бесцельно шарившие по комнате, наткнулись на тень от коврика для йоги, Вера его на 8 Марта Соне подарила, всего-то неделю назад; свёрнутый рулоном, он в углу стоял, тихо-тихо. Коврик был классный: розовый, с цветком жизни в центре, не скользящий, из экологичного гипоаллергенного материала; один взгляд на него - и ноги сами в позу лотоса складываются.
- Отдай коврик Верке – не нужны нам её подарки! Завтра же отнеси, чтоб не напоминал о предательстве, - окончательно разошёлся Тот.
 - С какой стати я должна отдать коврик, который мне очень нравится? Кто виноват, того и наказывать надо, а мне расплачиваться не за что. Не отдам! – подала голос Сонина расчётливость.
- Ещё прибежит Верка, когда жених найдёт другую дурочку вместо неё. Неужели простишь предательницу? – не унимался подстрекатель.
- Вера - мазохистка, а надо быть стервой. Жалко её – наплачется со своим красавчиком. По большому счёту, сама виновата: не уважает себя, вот Стас из неё веревки и вьёт.
Помнишь случай, когда он целых два дня не звонил Вере. Та, ненормальная, места себе не находила, обревелась, все больницы обзвонила. Через два дня Стасик как ни в чём не бывало нарисовался. Верка в слёзы: где был, почему не звонил; всего зацеловала. А жених даже оправдываться не стал, – дела важные у него. Он – центр Вселенной, а Верка – её окраина. Дурёха, как говорит моя бабушка Поля.
- Ты тоже должна себя уважать. Вера позвонит, а ты трубку не снимай. Предательство не прощают!
- Давай подумаем об этом завтра. Утро вечера мудренее. Я спать хочу! –уклонилась от ответа Соня.
Настала тишина, и рот получил шанс сладко зевнуть. Тот обескураженно притих.
Утро, то, что вечера мудренее, началось с телефонного звонка:
- Прости, Сонь! Была не права… Стас? Выгнала его и кольцо вернула. Приходи, я твой любимый медовик испекла, будем чай с мурайей пить.

Глава 8

Улитка спит три года


Говорят, улитка может проспать три года. Соня, несмотря на имя, спать не любит. Ночью, когда никто не мешает, разве что скребущаяся под полом мышь, ей нравится писать рассказы. Кстати, событие - мышь завелась! - вполне может стать сюжетом рассказа. У Сони такой есть.
Она вообще обожает писать про всяких зверушек. Почему не про человека спросите, всё-таки Венец эволюции, Гордость Богов, Homo sapiens…  А как вам такое: человек осознаёт себя лишь на восьмушку. Всё остальное в тени: на семь восьмых не вижу, не слышу, не понимаю! Что же это за Венец эволюции такой? Вот и Соня удивляется: «Человек – это звучит гордо?»
«Не соответствует задумке Богов! - считает Соня. - Мыши и улитки соответствуют и строго соблюдают правила, установленные Вселенной. Если только человек не мешает! А он мешает, и ещё как! Порой меня посещает странная мысль: не усыпить ли Вселенной человечество - слишком много вреда от его бурной неосознанной деятельности?»
Соня за осознанность и экологичность.
- Что для тебя значит жить осознанно? – поинтересовалась я однажды у Сони.
- Видеть и слышать на все 100%, а не на жалкие 12,5. Настало время полной осознанности: Homo sapiens не может больше жить неосознанно! – пылко ответила Соня и в свою очередь задала вопрос мне. – Ты читала «Алхимика»?
- Конечно. Кто его не читал?
- Помнишь эпизод, когда Сантьяго спасает жителей оазиса от разбойников. Он сумел прочитать посланный Вселенной предупреждающий знак. Скажи честно, ты можешь похвастаться таким целостным восприятием окружающего мира? Думаешь тебе Вселенная не посылает подобных знаков?
- Лично я ни на какие знаки не надеюсь, только на свои силы и способности. «Всякий человек сам творец своей судьбы!»
- Да, и каждый человек понимает эту фразу по-своему. Надо воспринимать себя не как отдельного индивида, а как часть Вселенной. Тогда всё встанет на свои места.
 - Подумаю на досуге над твоими словами. Что же тогда означает экологичность? Речь ведь не о маркированных мусорных баках?
- Ты права, - усмехнулась Соня. – Намного важнее мусорных баков мысли, делающие мир чище и безопаснее. Если все люди одновременно на любом языке и наречии подумают о «цунами», как о гигантской смертоносной волне, - нас в тот же миг смоет с поверхности Земли. Помнить об этом — значит, жить экологично. Поэтому я против показа фильмов-катастроф – такой массовый досуг очень опасен для человечества.
Мы живём в голографической Вселенной, где всё отражается во всём. Человек – голографическая единица Вселенной, часть целого информационного поля. Наши мысли способны изменить мир, как в лучшую сторону, так и в худшую. Не понимать это – безответственно.
Мне нравятся Сонины рассказы. Я не всегда их понимаю, но надеюсь когда-нибудь «всё встанет на свои места».
Соня говорит, что каждый её рассказ – это законсервированный момент прошлого. Может, поэтому ей самой очень нравятся хайку японских мастеров: не смотря на солидный возраст, они очень хорошо сохранились и вполне пригодны в современном мире.
- Какое хайку твоё самое любимое? – спросила я Соню.
- Хайку Басё, - не задумываясь ответила она. -

«Из сердцевины пиона
Медленно выползает пчела…
О, с какой неохотой!»

Как только его прочитала, - продолжила Соня, - сразу придумала: пчела – это читатели, сердцевина пиона – рассказы. Всё остальное, как говорится, - мечта поэта.


Глава 9

Между каплями дождя

Немного мне нужно:
Один понимающий друг
Для умной беседы
Да один пейзаж по соседству,
Чтоб только им любоваться…
(Татибана Акэми, 19 век)

- Наша неприятность - тебе в радость! – вырвалось у Аси. Её недовольный блуждающий взгляд остановился на окне за белой тюлью. Стекающие по стеклу капли дождя заинтересовали и Соню.
Подруги сидели на кухне дома с голубой черепицей и пили чай; шум дождя с ветром снаружи создавал для их чаепития приятную атмосферу уюта и расслабленности.
- Прости, Ася, не удержалась, но могу объяснить, - кротко произнесла Соня.
- Попробуй, - смилостивилась Ася и пододвинула проштрафившейся подруге вазочку с миндальным печеньем.
- Всё очень просто, мне вспомнился давний разговор бабушки Поли и мамы. У бабушки, вот также, как у вас, завелась в доме мышка. Она скреблась по ночам: вроде тихо, а спать мешала. Бабушка грозилась отравить мышь, уже и яд купила для этого зл…
- Но что-то ей помешало? Да? – предположила Ася, перебивая подругу.
- Совершенно верно, бабушка услышала новость, которая спасла мышку-норушку. Казнить нельзя – помиловать! – растягивая слова ответила Соня и замолчала: медленно стекающие капли дождя действовали на неё гипнотически.
- Что за новость? – не выдержала паузы Ася.
С трудом оторвав взгляд от окна, Соня скучно сказала:
- Мама сообщила бабушке о своей беременности мной.
На этот раз в транс впала Ася.
- Какая связь между беременностью и мышью?
- Симметричная. У бабушки в доме завелась мышь, а у мамы в животике - я! – в своей манере ответила Соня подруге.
- И ты слышала разговор мамы и бабушки?!
- Конечно, мне было на тот момент уже восемь недель.
- В этом возрасте мы ещё ничего не слышим! – с нажимом произнесла Ася.
- У науки другие данные на этот счёт. Я даже могу тебе привести примеры…
- Не надо! – вырвалось у Аси.
Соня пожала плечами.
- Ладно. Я просто хотела объяснить, почему твоё сообщение о появлении мыши в доме, так меня развеселило.
Узнав обо мне, бабушка Поля изменила отношение к незваной соседке на диаметрально противоположное и сказала маме, что мышь теперь самая дорогая гостья, она будет её беречь и лелеять, и не дай Бог с милой зверушкой что-то случится!
Ася скептически смотрела на подругу, но в дискуссию не вступала: знала, - бесполезно. Если Соня переключалась на свой чатлано-пацакский язык, Ася чувствовала себя дурацким персонажем!
- Если я правильно тебя поняла, Соня, мышь в доме – это к пополнению семейства. Так что ли?
- В моём случае было так.
- А как же в моём? Я-то не беременна! – хитро произнесла Ася и пальцем показала на свой идеально-плоский животик.
- Бывают и другие новости. Дай подумать.
Соня снова уставилась на плачущее окно, словно хаотичные плеяды капелек были не чем иным, как раскладом игральных карт.
- Возможно, Ася, - начала Соня, - ты хочешь в чём-то признаться родителям, но не решаешься это сделать.
Асино лицо изменилось, и Соня возликовала: в яблочко!
- Сонь, ты что – ясновидящая? – произнесла Ася и украдкой глянула на окно. Может, подруга и впрямь читает по дождевым узорам? Гадают же на кофейной гуще, на воске, на яйце, на книге… - легче вспомнить на чём не гадают.
- Ну да, я очень хочу съехать от родителей и начать жить самостоятельно. Знаю, что будут против, вот и тяну.
- Твоё желание, как мышь: скребётся, но выбраться наружу не может. Поговоришь с родителями, - и она сама уйдёт из дома.
- Ты думаешь? – воодушевилась Ася.
- У-ве-ре-на! -  по слогам произнесла Соня.
Подруги пили чай и смотрели на окно за белой прозрачной тюлью. На кухне было тихо, мышь никак не выдавала своего присутствия. Дождь всё так же монотонно шумел снаружи. Рисунки на стекле менялись, подобно витражам в трубе детского калейдоскопа.
-  Не могла ты слышать их разговор! Фантазёрка! – неожиданно для Сони заявила Ася.
- Думай, что хочешь! – промямлила та.
Спорить сегодня не хотелось. Хотелось слушать звуки осеннего дождя и наблюдать за каплями, медленно стекающими по стеклу.