В предвкушении пролог

     «Было бы смешно, если б не было так грустно», известная истина пришла в голову Нине. Она стояла в дверях кухни и со смехом наблюдала, как Лёнька безуспешно пытается засунуть левую ногу в правую кроссовку. Потом, вроде, понял. Ну, а, дальше, совсем - ни в какие ворота. Он хватает с вешалки ветровку Нины, понятно по ошибке и ходом к двери.
- Лёнька, паразит! – Крик Нины утонул в грохоте двери.
- Вот, гад! – в сердцах уже тише проронила Нина. В этот момент дверь приоткрылась, и на коврик прилетела ветровка сестры. А Лёнька снова улизнул, на этот раз в одной футболке.

     Всё бы ничего, не впервой. Только не успела Нина реквизировать у брата хоть какую-то часть денег. «Раздаст долги, остальное ведь пропьёт». Нина это знала наверняка и оттого злилась на себя за нерасторопность.

     Пенсия у Лёньки маленькая, а с чего бы ей взяться большой-то?  Почти всю жизнь не работал. Сменил профессию связиста, приобретенную в армии, на пьянство. На сигареты и выпивку подрабатывал, где придется. Потом повезло, работал на мясокомбинате, но совсем недолго. За круг кровяной колбасы с ним обошлись жёстко – уволили. Без оформления подрядился «гнать» пихтовое масло в тайге совсем за смешные деньги, которые в итоге тоже пропил. Труд был невероятно тяжёл. Один день отдыха в неделю, все – вповалку. Вставали только поесть.

     После «пихты» здоровье бывшего спортсмена дало трещину. Устроится, к примеру, двор мести, выпросит аванс, на следующий день – нет Лёньки. Часто пьёт в долг. Если это лето, то с утра и вечером помогает подносить и убирать товар на городском рынке. А зимой – по-разному. В основном околачивался по магазинам. Где помочь, а где и поднести. Грелся в буферной зоне магазина, при входе, где кондиционеры.
 
     А «прижился» Лёнька в торговом центре стройматериалов. Намётанным глазом выбирал себе жертву, тётку, лучше невзрачную, замученную жизнью и что б она была непременно одна, активна и уже точно хочет купить или краску, или плитку, а еще лучше, когда, то и другое. С большим вниманием прислушивался, когда она, эта тётка, начинала интересоваться доставкой и её стоимостью. Тогда Лёнька «прилипал» к ней окончательно.

     Диалог с клиентом Лёнька вёл талантливо, смахивал на официального работника магазина: становился деловым, не суетился. Обладание телегой было в его пользу. Он умудрялся подмигнуть Женьке. Дело в том, что дежурить в таком магазине в ожидании потенциального работодателя лучше всего в выходные дни. Транспорта либо совсем нет, либо, если и есть, но заказов-то много, то можно подсуетиться – предложить свои услуги. Если далеко, прикормленный выпивкой Женька милостиво давал Лёньке «свою» тележку. Если без неё, то после каждой ходки у Лёньки бешено и неровно колотилось сердце, болели спина и ноги. А Лёнька все шутил: «лишь бы пупок не развязался». И он развязался…

     Через три года, когда Лёнька стал пенсионером, с ним случился удар.

     Неделю назад, после очередной трагикомедии с пенсией, расстроенная Нина ушла от Леньки с твёрдым намерением перестать держать его за волосы, как утопленника. Пусть тонет, если жить не хочет. А она так устала от него! Нина старалась не думать о нём, пока ей не позвонили из …реанимации.

     Позже, из разговора с братом она узнала, что спасла ему жизнь соседка Рита.  Дверь оказалась приоткрытой, вот она и заглянула. Старательно пряча испуг в широко распахнутых глазах, Лёнька лежал в прихожей. Стоя на коленях, Рита держала его за руку до самого приезда скорой.
 
     Спустя пару лет, посвежевший Лёнька, в прошлом мастер нескольких видов спорта, в новом спортивном костюме, гордо возвышался в судейском кресле. Он получил работу о которой даже и не мечтал. Разве что во сне. А там, на трибуне,  где-то внизу, сидела его Рита, и она не сводила с него глаз. Лёнька это знал точно.