Эпоха просвета

     УРОК

Во рту у Феди Стелькина громко хрустнуло, он поморщился, сплюнул на стол обгрызенный синий колпачок с трещинкой на боку, с жалостью посмотрел на часы. До конца урока оставалось больше получаса, а ненавистное сочинение с пошлым названием «В лесу» ещё не было начато. Федя оперся пухлой щекой на измазанный в чернилах кулак и лениво протянул:

— Анна Ивановна…

Молодая учительница подняла на него глаза.

— А как правильно: рассвело или расцвело?

— Стелькин, — с укором начала она, — тебя что, в гугле заблокировали?

Федя надул губы и стыдливо опустил глаза в тетрадь.



***

     ДЕБАТЫ

Телевизионная студия вспыхнула красным, под потолком зажглись прожекторы, из колонок с треском вырвалась музыка. Ведущий объявил дебаты. Импозантный мужчина, одетый в красивый двубортный костюм, начал говорить.

К концу отведённой ему минуты он, активно жестикулируя, заключил:

— Поэтому, господа собравшиеся, учитывая всё вышеизложенное, и беря во внимание все известные на сегодняшний день источники, а также кипу скопившихся точек зрения, иметь относительно норманнской теории твёрдую радикальную позицию — это как минимум глупо.

В зале поднялся гвалт. Ведущий жестами успокоил зрителей, поблагодарил выступавшего и предал слово его оппоненту.

— Скажите, — начал тот, — к чему сейчас было ваше выступление? Вас, дорогой мой соперник, никто не просил высказывать своё мнение. Оно тут вообще, по большому счёту, никому не нужно.



***

     ОПОЗДАВШИЙ

Стройная брюнетка простучала на высоких каблучках по длинному коридору, остановилась около двери с табличкой «Отдел по борьбе с врагами просвета, оккультизмом и прочим мракобесием», потянула за ручку, вошла.

— Привет всем… Симонов, ты почему вчера не принёс… так, а Симонов где? — спросила она, сбрасывая с хрупких плеч белую шубку.

— Опаздывает, — ответил ей щупленький секретарь, — день рождения, наверное, празднует.

— Ясно, — брюнетка закатила глаза. — Впрочем, как обычно… типичный козерог.

***

     НОРМАЛЬНО

Игнат Семёнович схватился за грудь и широко раскрыл рот. Машенька уронила половник и ринулась к отцу.

— Скорую, скорую, — хрипел Игнат Семёнович, хватая синеющими губами воздух.

Дрожащими пальцами Машенька набрала «03».

— Плехановская, сорок семь, первый подъезд, мужчина, шестьдесят лет, приступ, — тараторила перепуганная дочь в молчащую трубку.

С той стороны кто-то недовольно цокнул.

— Девушка, послушайте, сегодня почти пять тысяч заражённых, врачи эмоционально выгорели, бригады вообще не в ресурсе, всем нужно отдыхать, это абсолютно нормально. А мужчина пусть абстрагируется, визуализируйте с ним окончание приступа. Изменение мышления — это, знаете ли, первый шаг к этичному выздоровлению. Всего вам комфортного!

Телефон выпал из обессиленной руки. Машенька тихо всхлипнула. Игнат Семёнович не дышал.

***

     МАНИПУЛЯТОР

— Милая моя, послушай, ну пожалуйста, — Миша взял Варю за руку.

— Я устала каждый день одно и то же слушать, — огрызнулась девушка.

— Варечка, — вновь начал Миша, — депрессию должен ставить доктор, я всё понимаю, ты большая молодец, изучила много статей, само… как это…

— Самодиагностика, — недовольно выпалила Варя, освободив руку от хватки парня, и потянулась за стаканом красного полусладкого.

— Правильно, правильно. Послушай, давай запишемся к врачу, а? Психолог, психотерапевт, кто угодно. Я с тобой во всюду схожу, все анализы сдадим, всё нужное купим, нельзя же болезнь топить в вине. Мне страшно за тебя.

— Какой же ты душный, — перебила его Варя.

— Мне это надоело, — тихо проговорил Миша, закрыв лицо ладонями. — Я хочу верить тебе, правда, но мне всё больше кажется, что твоя депрессия — это повод выпить, накраситься и в очередной раз сбежать в клуб. Либо ты заканчиваешь это, либо я оставлю тебя тут одну.

Он поднялся с дивана, двинулся к двери и взялся за ручку.

— Конечно, конечно, — Варя всплеснула руками, — ультиматум и обесценивание. Чего ещё ждать от абьюзивных отношений. Классический манипулятор, сходи…

Она ещё долго и с надрывом отчитывала провинившегося парня, но тот её уже не слышал.

***

     ВЕРА

— Послушай, — Оля плечом прижимала телефон к уху, в руках она держала нагретую над свечой швейную иглу и наматывала на неё белую нить, — я вроде всё по инструкции сделала, но забыла, когда имя суженого надо говорить?

— Сейчас и надо, — ответила из динамика сиплая Алина. — Ты какую свечку взяла, парафиновую или стеариновую?

— Ой, какую нашла у мамки, ту и взяла. Оранжевую какую-то, длинную.

— Дура ты, — ответ точно оскорбил Алину, — это же церковная, их нельзя брать. Теперь всё сначала придётся…

Оля выругалась, бросила иглу с нитью на стол, поставила телефон на громкую связь, а сама плюхнулась на диван.

— Аль, — начала она устало, — может, ну его? Он после того, как я его время рождения спросила, меня сторониться начал. Думает теперь, что я странная.

— Ага, — обиженно отвечала подруга из телефона, — давай всё на полпути бросим. Всё же так хорошо сходится: таро показали суженого, натальная карта у него отличная, асцендент — просто конфетка. Осталось приворожить — и всё.

Испуганно взвизгнули дверные петли, в комнату вошла Олина мать в длинном цветастом халате.

Оля приподнялась на локтях и вопросительно кивнула.

— Котёнок, пошли на кухню, бабушку помянем, я просвирки из церкви принесла.

Дочь дотянулась до телефона, прошамкала: «Я перезвоню», сбросила вызов и громко вздохнула, покрутив головой.

— Мам, а распятье ты из церкви не принесла? Отстань от меня со своим средневековьем и молитвенники свои из моей комнаты забери, перед друзьями уже неудобно.

Мать опустила глаза, развернулась и вышла в коридор.

Оля набрала Алине, та сразу ответила:

— Смотри, Олька, как бы воду не заставили у телевизора заряжать.

Оля весело рассмеялась.

***

     РАЗНЫЕ

Сквозь толпу, собравшуюся у дорогого ресторана на перекрытой улице, пробирались двое. Мать и дочь одного роста.

У дверей заведения двое сотрудников правопорядка весьма жёстко крутили на земле субтильного длинноволосого парня, тот заполошно сопротивлялся и изворачивался, как червь на грязной ладони рыбака.

— Двое на одного, всё как у людей, — недовольно буркнула дочь в водолазке с бело-красным пином в виде знака препинания. — Опять ни за что вяжут, беспредел.

— Молчала бы, — оборвала её мать в чёрной футболке с огромной латинской буквой на всю грудь. — Это, наверное, экстремист какой-нибудь, хакер. Я слышала, там молодых сейчас много, это план такой у врагов, хотят нашу молодёжь…

— С тобой спорить бесполезно, — обиделась девушка. — Он, наверное, в интернете что-то написал, вот и пришли за ним. Теперь город может спать спокойно, опасный преступник обезврежен. — Она сжала губы, натужно улыбнулась и кивнула матери.

— Брось, а? — строго ответила ей та. — Смотри, у него вся кофта в иностранных надписях. Нет, ну русский же человек, зачем нерусские символы на одежде? Шпион или купленный Западом.

— Да лучше уж надписи, чем символику всякую носить, — хмыкнула дочь.

— Нет, это с тобой спорить невозможно, — вскипела мать.

Громкий мужской голос объявил: «Стоп!»

Стражи порядка помогли нарушителю подняться, к перепачканному в пыли парню подбежали юные девушки с косметическими кистями.

Громкий голос продолжал: «Почему массовка базарит? Выводите их отсюда!»

Из толпы выскочили широкоплечие охранники. Мать с дочкой в ужасе огляделись по сторонам, увидели большие чёрные камеры и дорогие осветительные приборы. Они не стали дожидаться охраны и сами покинули съёмочную площадку.

***

     ИНВЕСТОР

— Знаешь, что меня всегда поражало? — улыбаясь, спросил двадцатилетний Горлов у одногруппника во время обеда. — Какие же наши предки были тупорылыми. Учебник истории открой — батюшки! Двадцать веков антибиотики в плесени не могли найти, а это только если нашу эру считать. Да что там эра! Берём конец прошлого века, безграмотные совки стоят в обгаженных шортах и не знают, что делать с ваучерами. — Он рассмеялся. — Помогите, помогите, куда вложить деньги…. Точно! В «МММ»!

Одногруппник улыбнулся. Горлов продолжил:

— Вот капитализм. Даже самого отсталого люмпена научит дружить с финансами. Мне, признаюсь, иногда стыдно, что мы уже тридцать лет варимся в рыночке, а люди до сих пор несут деньги в банк под процент ниже ежегодной инфляции. Вкладываться надо в криптовалюту сейчас, куда стабильнее. Мне бы бабок чуть побольше, уже давно бы портфель акциями забил… Сам знаешь, сейчас такие цены…

Он отвлёкся на звук уведомления.

— О! — обрадовался Горлов. — Новое задание пришло.

— Задание? — поинтересовался одногруппник.

— Ага, я же курс личностного роста прохожу, меняю мышление. Очень рекомендую. Для современного человека самое то. — И задумчиво добавил: — В планах ещё марафон исполнения желаний пройти, загадаю денег. Ну а потом инвестировать!

***

     НА ВСЯКИЙ СЛУЧАЙ

— В данный момент мы немного отошли от проблем профсоюзов и работаем над новым проектом, — увлечённо рассказывала рыженькая Аня, сидя на подкасте в студии у известной фем-активистки. — Нечто подобное уже пытались сделать наши товарищи, но что-то у них там не пошло. Если вкратце, то всё работает так: поступает обращение от жертвы домашнего насилия, своими силами мы эвакуируем её в условное место — это либо наш хостел, либо снятая квартира. Далее помогаем ей юридически и психологически, то есть написать заявление, подать на развод, детей спасти, прийти в себя, проработать травмы. Очень важно, чтобы после перенесённого ужаса женщина смогла жить дальше, не закрывалась в себе и уж тем более не наложила на себя руки.

— Это очень хорошая идея, — вступила в разговор ведущая.

— Единственный момент, — Аня покачала головой, — это доказательная база. В будущем мы планируем помогать как женщинам, так и мужчинам. Последнее время всё больше ребят страдает от психологического насилия. А так как мы работаем с волонтёрами, то совсем не хочется, чтобы люди зазря трудились. Нужно всё-таки различать реальное насилие от обиды на какую-то злую тёлку.

Ведущая изменилась в лице. Остаток подкаста она молчала. После записи, когда гостья ушла, ведущая обратилась к редактору:

— Я сначала вроде слушала, но после вот этого… «тёлка». Давай-ка мы на всякий случай Аню с её волонтёрами отменим, пока она ещё чего такого не ляпнула… А вместо подкаста тогда ещё один обзор игрушек для взрослых выпустим, там спроса больше.

***

     СПРАВЕДЛИВО

Дмитрий Васильевич Платов сидел в одном из душных кабинетов районной поликлиники, с тревогой в сердце ожидая, пока один из двух докторов начнёт говорить. Те — Егин и Зегин, оба Анатолии — восседали напротив за одним деревянным столом, похожим на школьную парту. Перед ними на отрезе бледно-оранжевой медицинской клеёнки блестели стерильные инструменты: скальпель, два зажима и жуткая кюретка.

Дмитрий Васильевич взволнованно сглотнул и протёр взопревший лоб клетчатым платочком.

Егин строго зыркнул на пациента поверх позолоченного пенсне и, нахмурившись, сказал:

— Выбор, больной Платов, у вас небольшой, но очень ответственный. Времени на размышления нет, так что решайте сейчас же. Впрочем, чего тут думать. Левый глаз на стол — и домой.

Смурной Зегин недоверчиво покосился на коллегу и, повернувшись к Платову, заговорил:

— Вы, больной, своей головой думайте. Выбирать надо мудро. Что люди скажут, если неправильно решить? Только не перепутайте. Вы сейчас в стрессе. Сделайте глубокий вдох, распишитесь за правый глаз и всё будет хорошо.

Егин скривил рот и тихо цокнул языком. Зегин недовольно хмыкнул в ответ.

Дмитрия Васильевича пробила дрожь. От страха заломило суставы. Лишаться здорового глаза совсем не хотелось.

— Ну так что? — хором спросили доктора и переглянулись, скорчив друг другу кислые мины.

— Никакой… — прохрипел Платов и закашлялся.

— Что-что? — переспросили врачи, поднявшись с мест.

— Никакой глаз мы удалять не будем, — тихо повторил пациент. — Они оба здоровые, зачем меня резать?

— Нет, ну вы поглядите! — всплеснул руками Егин, и на его пунцовом лице застыла злобная гримаса.

— Флюгер вы, Платов! — брызгал слюной Зегин, хлопая ладонью по столешнице. — Настоящий флюгер! На двух стульях усидеть решили? А вот хрен вам! Вы порядочный человек или нет?!

— Раз для вас разницы никакой, то, может быть, мы вам оба белка удалим? — прорычал Егин, протягивая тонкие пальцы к лежащей кюретке.

— Действительно! — поддержал Зегин. — Так справедливо будет. А то ишь чего придумал! Нам такие хамелеоны не нужны, всю статистику портят, лицемеры!

Дмитрий Васильевич стиснул зубы, зажмурился и дрожащими руками прикрыл горячие багровые уши.

Сидящие в очереди за дверью украдкой перешёптывались:

— Не, ну ты слышал? Он хочет сказать, что правый глаз не надо удалять? Совсем с ума сошёл, что ли…

— Да иди ты! Левый давно пора было всем вырезать… И понятно почему!

Из кабинета донесся истошный вопль.


Январь 2022 – декабрь 2023