Дормез

 
Ворота сарая были плотно закрыты и для надёжности, ещё и подпёрты лопатой. Ожидающих проникнуть внутрь было предостаточно, вот Юлиус и позаботился подольше сохранить интригу. Народу собралось довольно много. А возможно и все присутствующие сегодня в церкви на воскресной службе. Там объявили, все желающие могут посмотреть на новую конную повозку, которую сделал Юлиус. Конечно, ему помогали друзья, и им тоже охота было услышать, что скажут об их вкладе. Это уже вторая работа молодого мастера конных повозок. Первую он сделал двухоконную свадебную карету. Где он видел такую модель, а может сам придумал, она была полностью ручной работы, и выглядела на удивленья элегантной и роскошной. Желающих её приобрести было не мало. Один фотограф с Привальной всё же уговорил Юлиуса продать ему эту карету. Её он хотел использовать как свадебная коляска, или для фото на юбилеях, этот фотограф точно знал, что он не зря платит за неё деньги. Не просто так делал молодой человек эту карету, и тратил все свободное время и заработанные деньги на свою работу. Цель у парня серьёзная, он планировал поехать в Пруссию к своей невесте, покататься на своей свадьбе вместе с Гертрудой и потом вернуться в Ам Тракт уже с женой. Но только потом сообразил, что красиво это не значит практично, ну ещё один он может быть и доехал бы до Пруссии, а вот с женой будет сложней. Выдержит ли она такую дорогу. Одно проехать вокруг их строящегося Ханс-Ау, а другое дело такая дальняя дорога. Вот потому и продал он свою карету и на вырученные деньги построил ещё одну. Да, ему помогали друзья, они просили Юлиуса взять их к себе в помощники, чтобы научиться строить конные повозки, а сам он учился этому мастерству ещё в Пруссии. Он как раз закончил учёбу, как стали собираться первые желающие переселиться с их посёлка. Он даже не мог представить, что ему предложат быть конюхом в дороге и следить за транспортом, да ещё кто. Это был сам Клаус Эпп.
Вдруг собравшиеся зашевелились и дружно направились к сараю, стало понятно, что сюда идёт хозяин сарая Клаус Эпп, который разрешил Юлиусу строить там конные повозки, он так и говорил, видите, парень делом занимается. Ну давай, мастер, показывай нам свою работу, конечно, господин Эпп не раз заходил в сарай, но предоставил право мастеру самому показывать перед собравшимися свою работу. Юлиус волновался, но не показывал вида. Он убрал лопату и потянул за ручку сарая, ворота распахнулись и толпа, сначала ринувшаяся внутрь, вдруг остановилась и замерла. Там внутри стояло нечто такое, что трудно было представить. Конечно, были те, кто видел и слышал, или вездесущие пацанята разносили новости. Но вот сейчас это выглядело действительно сенсацией. Друзья, помогавшие Юлиусу, быстро забежали в сарай, и дружно выкатили это что-то на улицу. Да, вот это да, это были первые слова и произнёс их его хозяин Клаус Эпп. Ну сейчас ты назовёшь нам как называется это твоё транспортное средство. Ты мне говорил, но я забыл это слово. Я слышал в мастерской у моего учителя, но сам никогда не видел, Юлиус передохнул, я думаю вот именно так выглядит тот самый Дормез. Что, как ты назвал. Я сказал Дормез. Нам учитель рассказывал, что это транспортное средство было изобретено во Франции в Лионе. Один изобретатель сконструировал экипаж и наделил его спальными местами. Вот я подумал, и решил тоже сделать экипаж, который будет пригоден для дальних путешествий. И сколько лошадей будешь впрягать. Во французскую модель впрягают шесть, но моя повозка легче, это что-то между каретой и Дормезом, здесь я думаю хватит и двух или можно и четырёх, нагрузка на лошадей будет меньше и если что их можно как запасные использовать, но это я потом решу, если ещё буду делать повозки. Конечно, будешь, молодой человек, они нам здесь очень даже как не обходимы. Ну давайте же посмотрим, что там внутри. Враз повозку облепили присутствующие, они заглядывали куда кто только мог и в окна, и в дверь. А смотреть было на что. По его просьбе девчата сшили ему стёганые одеяла, и он ими внутри оббил стены. На так называемых окнах, висели занавески, а над дверью было скрученное такое же стёганое одеяло, если его развернуть, то это будет хорошая замена двери в хорошую погоду. А к обивке во всех всевозможных углах были прикреплены различные мешочки, карманы, в них можно складывать разные нужные вещи и полотенца, и мыла, да так в дороге сами знаете, всякая мелочь тоже нужна. Девчата наперебой хвастались, показывая кто из них что шил. Казалось, что уже все забыли про то, что эта повозка может использоваться и как для сна. Первым вспомнил Франц Валл, подожди, ты сказал, что там можно спать, а где. Юлиус позвал Клауса, сына хозяина, и они быстро откинули сиденья и привязали ремнями к стене, пол повозки оказался свободным. И они вытянулись на нём. Вот видите, мы вдвоём с Клаусом поместились. Здесь ещё могут поместиться мешки с необходимым, а остальной груз размещается на крыше повозки. Как видите, вот этот вариант лучше подходит к дальним поездкам.
Тебе, наверно, трудно будет одному в дороге, и когда ты собираешься ехать. Вопросы просто наперебой сыпались от собравшихся. Я не буду один, ко мне обратился один молодой человек, он тоже едет в Пруссию домой, и попросился ехать со мной. Он не из нашей колонии, и он тоже приезжал сюда как по найму, а теперь пора возвращаться. Мы встретимся с ним в Варенбурге. Тебе повезло. Да, я тоже так думаю, одному действительно плохо, ни на минутку не отлучиться, да и мало ли что. Я уже получил письмо от родителей, они пишут, что всё готово, вопрос с нашей свадьбой решён. А вы после свадьбы, где хотите жить. Что за вопрос, насупился господин Эпп и нарочно строгим голосом произнёс, я повторяю, что это за вопрос, конечно они приедут сюда к нам в Ам Тракт. Я же говорил, нам нужны такие кареты, а значит такие мастера. Он засмеялся и все собравшиеся тоже. Господин Эпп не шутил, они выдали Юлиусу все бумаги, по которым ему будет легче подготовить документы на постоянное жительство в России.
В дорогу Юлиус готовился основательно, он не забыл, как осенью 1853 года шёл в составе первого обоза из десяти семей на новые земли в Россию. Хотя сам был всего лишь наёмный кучер. Весной пришли остальные временно остановившиеся в колонии Молочная. На его глазах всё начиналось. Он видел, как закладывали и как строили Ханс-Ау, первый их посёлок. Ему тоже хотелось здесь остаться и принимать во всём участие, но он был ограниченный по времени пребывания, и ему уже пора возвращаться. По пути в Россию жена его хозяина Маргарита Эпп следила за питанием, теперь он должен это делать сам. Но чтобы он делал без помощи жителей колонии, они все как могли помогали ему. Кто обжаривал хлеб, кто готовил сыр и топлёное масло, а скоропортящиеся продукты складывались в отдельный короб, и обкладывали листьями лопуха или крапивой для большего хранения и этот короб стоял ближе, это все равно какой-то запас в ближайшие дни.
Юлиус попрощался со всеми вечером, и рано утром тронулся в путь. От Ханс-Ау до Варенбурга путь лежит по ровной гладкой степи, ни кустика, ни деревца. В жару оказаться здесь представить невозможно. Ощущение, что ты сидишь на раскалённой сковороде. Глазу не за что зацепиться, картина однообразная. Он ездил здесь уже не раз и хорошо знает эти ощущения. Помнит свои первые поездки, когда казалось, что вон там он что-то увидел, и потом наблюдает за этим что-то пока оно не откроется, а это может быть и строение, а может просто курган. Попутчик, его звать Абрам, должен ждать его у въезда на базар. Оба парня ни так уж хорошо знали Варенбург, да и русский язык тоже чуточку успел подучить, а у кого спросишь, где что находиться, а базар знает каждый, да и говорить много не надо, хватит одного слова.
Юлиус едва притормозил коней, как увидел Абрама, бегущего к нему. Парень размахивал руками и смеялся. Привет Юлиус, рад тебя видеть. Как точно мы с тобой здесь встретились. Ещё бы, хорошо, что я видел пусть не совсем ещё тогда готовое твоё творенье, но всё же. Не поверишь, как всполошилась базарная площадь, когда ты появился. Хотя смотри, к нам уже спешат зеваки. И то правда, вокруг них уже стояли люди и удивлённо рассматривали Дормез Юлиуса. Я их понимаю, я тоже ещё ничего подобного не видел. Да, не замеченными доехать до Пруссии у нас не получиться. Хватит меня расхваливать, где твои вещи, давай загружай. Ты разве не видишь у меня за плечами мешок, это и есть мои вещи, так что я не займу в твоём Дормезе много места. Абрам легко запрыгнул в повозку, и они направились в гостиницу, чтобы отдохнуть самим и дать отдых коням перед дальней дорогой.
***
Юлиус, всего один пограничный контроль и мы в Пруссии, мы дома! Меня как-то даже морозит, я не могу отогнать волнения. У нас была такая длинная дорога и не всегда простая, но мы дошли. Ни смотря ни на что дошли, но назад с моей женой я не пойду, это опасно вдвоём быть в такой дороге. Луше не вспоминать всех проблем, мы с тобой мужчины и то было не легко, а вдвоём с женой нет, не надо, лучше поищи другие варианты. С волнением в сердце прошли пограничный контроль и здравствуй Пруссия!
Бывшие попутчики, а теперь уже друзья в Пруссии живут по соседству. В Тигенхоф живёт Абрам, а недалеко деревня Петерсхаген и там дом родителей Юлиуса. Но хоть расстояние между ними и не такое уж значимое, но не всегда можно свободно добраться, всё по тому, что там совсем нет дороги. Ещё на конях или пешком… а вот как на Дормезе проедет Юлиус. Это вопрос. Но, похоже, что давно не было дождя и летняя дорога даст возможность проехать. Дорога по родной Пруссии показалась такой быстрой, и друзья просто не поверили, что уже приехали в Тигенхоф. Юлиус, я понимаю, что ты торопишься домой, и я пойму, но всё же предлагаю тебе заехать к нам сейчас. Или буду рад нашей встречи и позже. Спасибо тебе Абрам, ты правильно меня понимаешь. Осталось совсем не много, и я буду в родительском доме. А твоё предложение встретиться позже я принимаю. По этой дороге прямо ехать в твой Петерсхаген, а меня высади, пожалуйста, на этой стороне дамбы. Это граница Тигенхофа. Дормез преодолел дамбу и вот они родные места, первое что он увидел это Ферма Циммерманн. Как же это хорошо снова появиться здесь, в родных, в знакомых с детства местах. Дальше ему ехать по деревенской улице вдоль которой стоят, утопая в садах красивые дома. И где-то там среди них и их дом. Ну вот железнодорожный переезд через узкоколейку и всё, и уже рядом. Юлиус подъехал к дому родителей, на минутку задержался соображая, как лучше зайти, сначала самому, а уж потом вернуться за вещами, или, но он не успел додумать, как вдруг отворились ворота и показалось удивлённое лицо его младшего брата Корнелиуса. Юлиус замер, как изменился брат, я ж не долго не был дома, а он вот как вырос. Корнелиус не обращал внимания на Юлиуса, он замер от удивления при виде такого транспортного средства. Корнелиус, куда ты убежал, кого ты там встретил, с такими словами за ворота вышла мать. Кого я вижу, наш сын Юлиус приехал. Теперь отпала проблема насчёт вещей, многочисленные домочадцы быстро справились с этой проблемой, и все собрались в дом, когда Юлиус остановился и пошёл к коням. Их надо распрячь, они устали. Сынок, а чья это повозка, воскликнула мать. Мама, это моя повозка, я сам её сделал.
***
В Петерсхагене не было своей церкви, она была за плотиной. По воскресеньям для воскресной службы был специально построен плавучий мост, его ещё называли плавучий причал. Этот мост давал возможность прихожанам с Петерсхагена коротким путём попасть в церковь, чтобы не делать длинного объезда. Сегодня в церкви Юлиуса и Гертруду объявили мужем и женой. И вот они новоиспечённые молодожёны выходят из церкви и за ними все прихожане и дружно направляются к плавучему мосту. Все прихожане были приглашены на свадьбу. Плавучий мост стоял украшен цветами и лентами, и это было так красиво А, когда плавучий мост переплывал через Тиге, это было так впечатляюще. На берегу стоял Дормез, он был тоже украшен бантами, цветами, а дуга обвязана лентами. Юлиус и Гертруда заняли места в повозке, а кучером был Абрам.
***
Получить документы на въезд в Россию не простое занятие, столько всего надо, бумажек, нервов, ожидания. Выручала конная повозка, не надо было никого просить отвезти. Да ещё надо было успеть к его бывшему учителю. Гертруда каждый вечер ждала своего мужа и ждала рассказ какую карету они сегодня делали. Юлиус, какой хороший твой бывший учитель, он взял тебя в компаньоны по строительству карет. Знаешь, Гертруда, мой Дормез служит образцом наших повозок, и это говорит и мой учитель. К нам приезжают много заказчиков или просто зевак. Учитель набрал ещё работников. У нас сейчас стоят несколько всевозможных повозок в почти готовом состоянии, а они все делаются на заказ, так что скоро у нас будет много денег. Мне учитель обещал хорошо заплатить. Юлиус, нам в дорогу нужно будет много денег. А знаешь, что мне сегодня сказал мастер, он предложил мне остаться и он возьмёт меня официально в компаньоны.  Гертруда замерла и съёжившись в комочек, ждала ответ. Юлиус понял и поэтому не стал её обнадёживать. Он постарался быть как можно спокойно я сказал, мы уезжаем. Моя бедная Гертруда. Она цеплялась за любую ниточку, мне казалось, что она радовалась, когда были очередные проблемы с бумагами. Она не скрывала, что не хочет ехать от своих родных, но понимала, что её учесть следовать за мужем.
Юлиус, ты всё же решил ехать в Россию, я услышал, что у вас уже назначен день отъезда и вот решил ещё встретиться. Спасибо, друг! Да, Абрам, у нас уже готовы документы и билеты. Я живу сейчас надеждой, что там у меня будет работа, и я смогу построить дом, а здесь у нас нет будущего. Это конечно ваше решение, но я уверен, что с твоими руками уже доказавшего это мастера, тебя и здесь ждёт не плохое будущее. Сейчас на наши повозки спрос, мастер мной доволен, но это может быть не долго, но и этих денег не хватит встать здесь на ноги. Конечно, это только вам решать. Я хотел бы спросить и как вы поедите в Россию. Юлиус рассмеялся, ты один меня поймёшь, почему мы не поедим на Дормезе. Мы решили ехать поездом. А Дормез я оставляю здесь. Я себе в России ещё не один сделаю. А ты знаешь как ехать поездом в Россию. Я ездил на станцию узнавать, это пока сложно. Говорят, что Пруссия ведёт с Россией переговоры о строительстве прямой железной дороги, и говорят, что скоро стороны придут к соглашению, но пока ехать надо с пересадками, курьерским поездом. Мы купили билет до Москвы, и там, где ещё нет соединения железных дорог, нас перевезут курьерскими каретами, а по России поедим без пересадок. И как долго вы будите в пути. Я думаю, что наше путешествие у нас будет время запомнить. Друзья рассмеялись, и не безосновательно. Расстояние между Москвой и Пруссией больше тысячи километров, а поезда по Пруссии идут со скоростью 50, а по России 40 километров в час. Но я согласен лучше ехать поездом.
Самым прекрасным временем в Петерсхагене, как и везде, было лето, когда все было в цвету и медленно созревало зерно. Насколько хватало глаз, можно было увидеть вздымающиеся зерновые поля и сочные луга, на которых паслась скотина. Гертруда молча смотрела на всё это и не ясно замечает она что-то или старается отвлечь себя от только что последних прощаний. Увидит она своих родных ещё когда, один Бог знает. А эти поля, посёлки. Всё, всё остаётся здесь, а она едет туда, пока даже не представляя куда. Гертруда с нескрываемым страхом в глазах смотрела по сторонам. А совсем недавно, когда мы плыли на пароходе по Волге, она не переставала восхищаться красотами этой великой русской реки. А сейчас сидела, молча сжав губы. А чему можно удивляться в поволжских степях на закате лета. Грустные безжизненные пейзажи. Если бы прямо сейчас её муж предложил бы ей вернуться, она побежала бегом и её бы не остановила эта нудная поездка поездом. Но Юлиус молчал, он упорно верил в их прекрасное будущее. Смотри Гертруда, вон видишь, вон там видны постройки, это уже наша колония, мы доехали. Посмотри сколько уже здесь нового. Юлиус, а я не знаю, что здесь новое, я первый раз здесь. Прости, я забыл, это от волнения. Действительно уже много было понастроено и Юлиус с трудом узнавал прежний Ханс-Ау. То, что было построено, уже достроено новое. Вот это да! Они подъехали к дому Клауса Эпп. Здесь тоже много нового. Они быстро сняли свои вещи, и наёмный кучер поехал назад. В доме их встретила хозяйка, Маргарета Эпп. Она была очень любезной, да, молодые люди, мы получили письмо от вас и знали о вашем возвращение. Она завела их в небольшую комнату, вот это будет ваша комната. Располагайтесь. Да, подождите, я вас ещё не поздравила, у вас же недавно была свадьба. Давайте отдохните и приходите в столовую, вас надо с дороги покормить. Не сразу Юлиус понял, что его хозяина нет дома, может где-то по делам на стройке. Но после обеда, госпожа Эпп рассказала их последние новости и от этих новостей, настроение Юлиуса изменилось. Теперь он сидел, молча не реагируя ни на что. Юлиус, ну и что что нет господина Эпп дома.
Прогулка по посёлку и встреча со знакомыми не подняли настроения у Юлиуса. Двое парней, которые больше всего помогали ему с Дормезом, встретили его с восторгом. Юлиус, мы ждали тебя, надеялись ты возьмёшь нас на работу. Но тут такие перемены большие. Господин Эпп сейчас полностью погрузился в документы. Он добивается разрешения на открытие новой колонии. И наша его перестаёт интересовать, там в руководстве ходят слухи тоже не всё дружно. А что касается твоего амбара, там теперь вновь приехавшие сложили свои вещи, и похоже на долго. Инструмент для тебя никто не заказывал. Но у нас есть идея, если тебе разрешат, мы бы хотели быть с тобой, а работы здесь много. У тебя руки мастерские, и можно заняться мебелью для наших колонистов, она же им, конечно, нужна. Так что, давай, чтобы не терять времени, может начнём. Юлиус, Гертруда взяла мужа за руку, подожди так переживать, давай дождёмся возвращения господина Эпп, и я уверена, всё образуется!