Теософское движение 1875-1950 глава 11

ОБВИНЕНИЯ КУЭСА-КОЛЛИНЗ

К 1889 году, несмотря на многочисленные препятствия на своём пути, теософское движение достигло таких успехов, что слово «теософия» вошло в лексику каждого разумного человека. Теософское общество было создано в каждой цивилизованной стране и в каждом большом городе. Работа шла как в Англии, так и в Америке, и три теософских журнала давали достаточно материала для чтения и изучения. Именно в этом и следующем году мадам Блаватская подверглась ещё одним жестоким нападкам, как личность.
11 мая 1889 г. «Религиозно-философский журнал», ведущее спиритуалистическое издание Чикаго, напечатало письмо проф. Эллиотта Куэса, в котором содержалось письмо к нему от мисс Мейбл Коллинз, молодой женщины, в доме которой Е.П.Б. жила по прибытии в Англию в 1887 году. Письма Куэса-Коллинз и другие сообщения из того же источника в более поздних выпусках «Религиозно-философского журнала», содержали серьёзные обвинения против Е.П.Б. Суть утверждения мисс Коллинз заключалась в том, что Е.П.Б. убедила её написать проф. Куэсу, что один из адептов теософии продиктовал ей текст книги «Свет на Пути». Теперь она отрицала этот факт, и сообщала Куэсу, что её первоначальное заявление было сделано «просто для того, чтобы доставить удовольствие» мадам Блаватской. Одним словом, Мейбл Коллинз стремилась нанести удар по репутации Е. П. Б. точно такими же средствами, какие использовала мадам Кулон, — «признанием» что она сотрудничала с Е.П.Б. в теософском «трюке».
Эллиот Куэс, использовавший мисс Коллинз в неудавшимся разоблачении, был человеком с определённым положением в научных и литературных кругах. Его образования и эрудиции было достаточно, чтобы пригласить его редактировать ту часть «Century Dictionary» («Словаря века»), которая посвящена его специальностям. Его разнообразные интересы привели его в начале 80-х годов к проведению психических экспериментов, и вскоре он стал членом Лондонского общества психических исследований. Находясь в Лондоне летом 1884 года, он познакомился с полковником Олкоттом и вступил в Теософское общество. Олкотт под впечатлением прошлых достижений Куэса и очевидных способностей писателя и оратора, назначил его членом Американского контрольного совета, председателем которого он со временем был избран. Проф. Куэс организовал «Гностическое» отделение Общества в Вашингтоне, округ Колумбия, организация, которая, по-видимому, служила главным образом резонатором для его основателя и председательствующего.
К 1886 году стало очевидно, что Контрольный совет, первоначально созданный полковником Олкоттом по просьбе м-ра Джаджа, чтобы избежать проволочек официальной рутины, находился в руках проф. Куэса просто в качестве замены автократии президента полковника Олкотта автократией проф. Куэса. Просьба м-ра Джаджа создать Американскую секцию привела к тому, что Олкотт прислал из Индии предложение заменить Контрольный совет Генеральным советом Американской секции. По-видимому, недовольный таким развитием событий, Куэс вернулся в Вашингтон и опубликовал заявление, озаглавленное «Американский контрольный совет — канцелярия президента», в котором говорилось, что «Оккультное слово», журнал, издаваемый в Рочестере миссис Дж. У. Кейблс и Уильямом Т. Брауном (оба, как известно, были недовольны Обществом), отныне будет «официальным печатным органом Американского контрольного совета Теософского общества». Несколько месяцев спустя и миссис Кейблс, и м-р Браун открыто порвали с Обществом, чтобы вернуться в лоно «Господа Иисуса». Позднее в том же году Олькотт издал официальный приказ о создании Американской секции Теософского общества, и в апреле 1887 года в Нью-Йорке состоялся первый съезд новой секции.
Тем временем «оживлённый обмен письмами», как выразился Олкотт в книге «Страницы старого дневника», происходил не только между Е.П.Б. и полковником Олкоттом из-за угрожающего разрыва между ними по вопросам политики и предстоящей эзотерической секции, а также между проф. Куэсом, м-ром Джаджем, полковником Олкоттом и Е.П.Б. относительно дел в Америке. Олкотт, несомненно, с пониманием относился к позиции, занятой Куэсом. В письме к последнему Олькотт снисходительно отзывался о телеграмме Е. П. Б. «упразднить Контрольный совет», заявив, что он (Олькотт) «ни санкционирует то, что она сделала, ни что-либо из того, что она может сделать в будущем». Заручившись поддержкой такого рода от президента-основателя и хорошо осведомленный о неодобрительном отношении м-ра Синнетта к Е.П.Б., Куэс, вероятно, думал, что сможет успешно произвести смену руководства Общества в Америке и заручиться поддержкой всех недовольных. Дерзкий и умный, он писал с одной стороны полковнику Олькотту, с другой — Е. П. Б., а с третьей — Джаджу. Но, как и многие другие, он совершенно не знал, что Е.П.Б. и Джадж, работая вместе как одно целое, не предпринимали никаких важных шагов без взаимной консультации и никогда не писали писем по спорным теософским вопросам, не снабжая друг друга копиями. Представляется также очевидным, что Куэс предполагал, что оккультные способности Е.П.Б. и Джаджа являются либо некой формой медиумизма, либо просто поддельными. Собственные методы Куэса получили некоторую огласку в Чикагской газете «Tribune» после Чикагского съезда Американской секции в 1888 году. Не раскрывая источника своих «новостей», «Tribune» опубликовала текст и факсимиле предполагаемого «послания Махатмы» к проф. Куэс. Джадж написал Куэсу об этом деле, и в своём ответе Куэс, молча, признал, что опубликовал эту историю в прессе.
В другом письме он обвинил Джаджа в том, что тот стоит на пути его продвижения в Обществе. Его переписка с Е.П.Б. включала одно письмо, призывавшее её использовать свое влияние, чтобы избрать его президентом Американской секции. Его эгоизм достиг пика в письме от 17 апреля 1889 года, в котором он писал Е.П.Б.: «Знаете ли, что о Вас идёт дурная слава в этой стране, и, как вы думаете, почему? Потому что, что Вы завидуете мне!.. Вас не волнуют оскорбления, но вы хотите знать, что люди думают и что они говорят, а очень многие бурно выражают своё мнение о том, что Ваше молчание в «Тайной доктрине» относительно моих книг и отсутствие моего имени в «Люцифере» (как и в «Пути») означает, что Вы боитесь моей растущей популярности».
Не сумев заручиться поддержкой Е.П.Б., Куэс не присутствовал на съезде 1889 г., состоявшемся позже в том же месяце, и вскоре после того, как он получил от неё письмо, в котором она терпеливо, но прямо говорила о его заявлениях и поведении, и добавляла: «Вы говорите о Вашем стремлении «оказать защиту и помочь женщине, которая, к сожалению, подверглась преследованиям из-за того, что её неправильно поняли». Разрешите мне сказать вам в последний раз, что ни один из моих заклятых врагов никогда не понимал меня так, как Вы не понимаете меня».
В мае, после того как рухнули его надежды на пост президента Американской секции, Куэс передал своё письмо с «признанием» Мэйбл Коллинз в «Религиозно-философский журнал». В номере от 1 июня была напечатана дополнительная корреспонденция с нападками на Е.П.Б.. В Англии бушевала аналогичная кампания, спиритуалистический журнал «Свет» приводил обвинения, впервые опубликованные в Соединённых Штатах. Проф. Куэс также нашёл союзника в лице ренегата-теософа Микеланджело Лейна, которого разоблачили как распространителя клеветнических историй о мадам Блаватской.
Куэс основывал свои обвинения против Е.П.Б. на неподписанной и недатированной записке, присланной Мейбл Коллинз, которую, как он утверждал, она отправила ему в 1885 году в ответ на его вопрос об авторстве книги «Свет на Пути». В этой записке, опубликованной Куэсом в «Религиозно-философском журнале» от 1 июня, говорилось:
«Автором книги «Золотые врата» является Мейбл Коллинз, которой она была, как и «Свет на Пути» и «Идиллия Белого Лотоса» продиктована одним из адептов группы, которая через мадам Блаватскую впервые стала общаться с западным миром. Имя этого вдохновителя назвать нельзя, так как личные имена Учителей уже достаточно опорочены».
Проф. Куэс утверждал, что после получения этого ответа на свой вопрос о книге «Свет на Пути» он не получал никаких известий от мисс Коллинз до 2 мая 1889 года, когда пришло её письмо, в котором она «отказывалась» от приведённого выше объяснения. С её телеграфного разрешения на публикацию этого второго письма Куэс поспешил напечатать его в «Религиозно-философском журнале» полагая, что доказал, что Е.П.Б. мошенница.
На самом деле он только уличил себя в клевете на Е.П.Б., поскольку она отказалась поддержать его в стремлении стать президентом Американской секции Общества. Говоря, что он получил приведённую выше короткую записку от Мэйбл Коллинз в 1885 году, он непреднамеренно продемонстрировал, что «строит козни» против Е.П.Б., поскольку «Золотые врата» не были написаны до 1826 года и были опубликованы в начале 1887 года. «Идиллия Белого Лотоса» была написана ещё до того, как Мэйбл Коллинз познакомилась с Е.П.Б., и мисс Коллинз рассказывала некоторым людям, что она была написана по «вдохновению». Первое издание «Идиллии» вышло с посвящением «истинному автору, вдохновителю этого сочинения». В заметке, опубликованной в журнале «Теософ» за март 1885 года, Бертрам Кейтли сообщает, что написание «Идиллии» началось в 1877 году и что работа была возобновлена мисс Коллинз после того, как полковник Олкотт вылечил её от серьёзной болезни. Его доброте и поддержке она во многом приписывала «успешное восстановление прерванного общения с адептом, вдохновившим книгу».
Заявление 1889 года о том, что Е.П.Б.«продиктовала» ответ Мейбл Коллинз на предполагаемый вопрос Куэса в 1885 году был явно выдумкой, поскольку мисс Коллинз ранее во всеуслышание говорила, что считает своего вдохновителя членом оккультного братства. После того как обвинения Куэса-Коллинз были напечатаны в журнале «Свет», Е.П.Б. написала письмо в этот журнал, отметив:
«Когда я познакомилась с ней [Мейбл Коллинз], она только что закончила «Идиллию Белого Лотоса», которую, как она заявляла полковнику Олкотту, продиктовала ей какая-то «таинственная личность». По её описанию мы оба узнали нашего старого друга, грека, а не Махатму, хотя и адепта; дальнейшие события показали, что мы были правы. Этот факт, признанный ею... в посвящении, включённом в «Идиллию» исключает мысль о том, что сочинение было либо вдохновлено, либо продиктовано Кут Хуми или любым другим Махатмой».
Е.П.Б. не распространяла слух о том, что один из теософских Махатм (её собственных Учителей и корреспондентов Синнета и Юма) был вдохновителем книги «Свет на Пути». И только когда Мэйбл Коллинз встретилась с теософами и рассказала им о своих чувственных впечатлениях, она не имела ни малейшего представления о характере личности, от которой получала эти возвышающие сообщения. Все, что она могла сказать, это то, что они исходили от какого-то «таинственного человека». То, что таково было её впечатление относительно источника «Идиллии», было хорошо известно всем членам лондонской ложи Синнетта в 1885 году. Но в своём «признании» Куэсу она утверждала, что Е.П.Б. «умоляла и заклинала» её написать, что «Свет на Пути» исходил от «одного из Учителей, руководивших мадам Блаватской». Затем она заявила Куэсу, что солгала ему в своём первом письме, что «Свет на Пути» «никто не вдохновлял», но что она «видела его написанным на стенах одного места, которое посещает в духе».
Е.П.Б., комментируя посвящение «Идиллии», сказала следующее:
«Было ли посвящение выдумано, а также Учитель или вдохновитель», о котором мадам Блаватская догадалась ещё до того, как она увидела ту, что писала под его диктовку [Мейбл Коллинз]? Только для этого она превозносит себя в своём посвящении, говоря об «истинном авторе», которого, таким образом, следует рассматривать, во всяком случае, как своего рода Учителя. Более того, может появиться куча писем, написанных между 1872 и 1884 годами и подписанных ;, хорошо известной печатью того, кто стал адептом только в 1886 году. Как могла Блаватская послать «мисс Мейбл Коллинз» эту подпись, когда ни одна из них не знала о существовании другой?»
По мере того, как накапливались улики, доказывающие, что «мошенницей» была Мейбл Коллинз, а не Е.П.Б., сестра первой написала в журнал «Свет» письмо, что мисс Коллинз слишком больна, чтобы постоять за себя, но что она ответит «через несколько дней». Прошли месяцы, но мисс Коллинз не делала никаких заявлений. Тем временем брошюры Джаджа и Е. П. Б., а также заявления двух Кейтли, которые оба были близко знакомы с мисс Коллинз в 1887 году, несомненно, доказывали безосновательность обвинений Куэса-Коллинз. Проф. Куэс был полностью разоблачён. Устав гностического отделения Общества был аннулирован, а Куэс исключён из числа членов Общества.
Мэйбл Коллинз подала иск против Е.П.Б. за клевету в Лондоне в 1890 году. Когда в июле дело было передано в суд, некое письмо, написанное мисс Коллинз, было показано адвокатом Е.П.Б. мисс Коллинз, которая после этого попросила суд прекратить дело, что и было сделано.
Следует напомнить, что Мэйбл Коллинз начинала как соредактор «Люцифера» вместе с Е.П.Б. в сентябре 1887 года, когда этот журнал впервые вышел в свет. В номере от 15 февраля 1889 года из журнала исчезло имя Мэйбл Коллинз. Никакого объяснения этой перемене не было предложено ни «Люцифером», ни мисс Коллинз, которая жила уединённо до тех пор, пока её письмо к проф. Куэсу не появилось в «Религиозно-философском журнале» в мае того года. Некоторое время спустя стало известно, что мисс Коллинз умоляла Е.П.Б. принять её в эзотерическую секцию, но Е.П.Б. не хотела этого. В конце концов, ей определили испытательный срок, и в течение четырёх дней, по словам Е. П. Б., она «нарушила свои обеты, став виновной в самом чёрном предательстве и неверности своему ВЫСШЕМУ Я. И когда я не могла дольше разрешить находиться в Э.С. ни ей, ни её подруге, обе сотрясли всё Общество клеветой и ложью».
Естественно, эти события вызывают вопрос – как Мейбл Коллинз могла быть выбрана в качестве канала для высоких духовных учений, когда недостатки её характера были столь значительны? Прежде всего, в её случае следует подчеркнуть различие между психическим и духовным развитием. Быть «медиумом» — это просто быть человеком чувствительным к отпечаткам на тонком уровне восприятия, что делает возможными такие способности, как ясновидение, яснослышание, телепатия и тому подобное. Такой способностью Мэйбл Коллинз, несомненно, обладала. Вдобавок свойства её эго должны были такими, что позволяли ей  быть восприимчивой к мысленным посланиям адепта — факт, который основывается на внутреннем свидетельстве книге «Свет на Пути». Но чувственная психика может быть не связана с духовной устойчивостью. Во очень многих случаях именно сильная духовная природа отсутствует у медиума по той причине, что тщеславие (гордость «даром», не проявляющимся у обычного человека) склонно делать личность медиума самодовольной, имеющей большое самомнение и предрасположенной к действиям легко возбудимого эгоизма.
С точки зрения теософского учения, похоже, что Мейбл Коллинз в прошлых воплощениях позволяла себе медиумические наклонности, в то же время, поддерживая некоторое общение с адептами оккультной школы. Во время цикла теософского движения девятнадцатого века у неё, возможно, была возможность восстановить равновесие и вернуться к дисциплинированной жизни кандидата на пути адептства. Философский трактат, для которого она служила инструментом передачи, мог бы сам по себе стать лучшим средством для исправления её личных недостатков, так как «Свет на Пути» был адресован особенно тем, у кого развита чувственность. Таким образом, она была в состоянии помочь не только другим людям аналогичного характера, предоставив канал для публикации этой книги, но и сама получить от неё помощь. Неудача в этом деле и череда отвратительных последствий иллюстрируют опасность любой попытки «смешивать» психические и медиумические практики с оккультными устремлениями.
Исключенный из Общества и дискредитированный среди теософов, проф. Куэс задумал отомстить Е.П.Б. Он использовал свою репутацию учёного, чтобы получить доступ к страницам газеты «New York Sun», где в форме интервью с ним как с сотрудником Смитсоновского института в Вашингтоне он распространил самый полный набор клеветнических заявлений и инсинуаций, когда-либо адресованных мадам Блаватской. Нападки начались с предварительной передовицы в газете «New York Sun» от 1 июня 1890 года. Автор передовицы называет теософию «религией-обманом» и утверждает, что проф. Куэс «разоблачил ложь и обман женщины Блаватской после того, как в течение нескольких лет был одной из жертв её обмана». Остальная статья в том же духе. В воскресном выпуске от 20 июля эта газета напечатала на всю страницу интервью с проф. Куэсом под названием «История обмана», в котором он обвинял Е.П.Б. в безнравственности, мошенничестве, плагиате и систематическом одурачивании своих последователей.
Интервью Куэса занимает семь колонок, напечатанных мелким шрифтом. Выдвинутые обвинения и предполагаемые доказательства, полученные проф. Куэсом, содержали якобы разоблачающие факты жизни Е.П.Б., начиная с 1857 года. Они включают практически все из многих нападок на Е.П.Б. и теософию. На основании показаний медиума Д. Д. Хьюма и У. Эмметта Коулмана (автора злонамеренной клеветы на Е. П. Б., опубликованной в «Религиозно-философском журнале») проф. Куэс обвинил Е. П. Б. в том, что в 1857–1858 годах была одной из парижских женщин лёгкого поведения и любовницей русского дворянина, от которого, как он утверждал, она родила сына-калеку, который позже умер. Помимо этой и подобной лжи о её личной жизни, Куэс использовал события теософской истории в своих целях, цитируя отчёт О.П.И. Ходжсона  и другие оскорбления относительно личности Е.П.Б.. Джадж также был объектом нападок, поскольку его представляли как орудие мадам Блаватской.
Вслед за статьями в газете «New York Sun» м-р Джадж сообщил в журнале «Путь» за август 1890 год всем, кого это могло касаться, что он подал иск за клевету. Очевидно, он сделал это только ради защиты Общества и доброго имени Е.П.Б., а также для предотвращения подобных нападок в других публикациях, поскольку его самого упоминали лишь случайно и скорее как жертву обмана или орудие, чем заклятого обманщика, и то же самое говорилось о полковнике Олкотте. В своём уведомлении м-р Джадж сделал важное заявление:
«Враждебность автора настолько явно обнаруживается, что вполне может послужить исчерпывающим ответом на нападки. Однако поскольку определённые обвинения в безнравственности нельзя оставить безнаказанными, я подал иск за клевету... и жду указаний от мадам Блаватской относительно её собственной линии поведения».
В журнале «Путь» за сентябрь 1890 года напечатано письмо мадам Блаватской, тон и дух которого резко контрастируют с враждебным отношением её клеветников. В письме говорится:
«Хотя я полностью согласна с утверждением, что мы должны прощать наших врагов, тем не менее, у меня остаётся ещё право «требовать суда кесарева», и в этом требовании, которое теперь обращено к закону, а не к императору, я могу сохранить власть прощать, в то время как для защиты имени умершего друга и безопасности теософов в будущем я вызываю в суд страны тех, кто, не имея представления о том, что правильно и справедливо, считает нужным публиковать нечестивую и необоснованную клевету.
Около пятнадцати лет я спокойно наблюдала, как моё доброе имя подвергалось нападкам со стороны газетных сплетников, которым нравится смаковать личную жизнь хорошо известных людей, и трудилась над распространением наших теософских идей, будучи уверенной, что, хотя бы на меня напали мелкие умишки, которые изо всех сил стараются осыпать меня упреками, Общество, которое я помогла основать, выдержало бы нападки и, в действительности, окрепло бы под их влиянием. И последнее имело место. Некоторые члены Общества могут спросить, почему я никогда не отвечала на нападки, которые были направлены против оккультизма и феноменов. По двум причинам – оккультизм будет всегда, каким бы нападкам он ни подвергался, и оккультные феномены никогда не могут быть доказаны в суде в течение этого века. Кроме того, я никогда не распространяла сведений ни об одном из последних, но всегда возражала против распространения того, что непосвящённые не могут понять.
Но теперь ведущая ежедневная газета Нью-Йорка, не зная фактов по делу, широко распространяет множество обвинений против меня, большинство из которых опровергаются моей жизнью в течение более десяти лет. Но так как одно из них наносит удар по моему нравственному облику и порочит честное имя покойного старого друга семьи, то я не могу молчать, и поэтому попросила своих адвокатов в Нью-Йорке подать иск против газеты «New York Sun» за клевету.
Эта газета обвиняет меня в том, что я была женщиной лёгкого поведения в 1958 и 1968 годах, а также состояла в неподобающих отношениях с князем Эмилем Витгенштайном, от которого, как утверждает газета, у меня был внебрачный сын.
Первая часть обвинения настолько нелепа, что вызывает смех, но вторая и третья заслуживают порицания. Князь Витгенштайн, ныне покойный, был старым другом нашей семьи, которого я видела в последний раз, когда мне было восемнадцать лет, и он, и его жена до самой его смерти вели тесную переписку со мной. Он был двоюродным братом покойной императрицы России и никак не думал, что на его могилу будут вылиты помои современной нью-йоркской газеты. Такое оскорбление, нанесённая ему и мне, я обязана отразить по велению своего долга, а также обязана защитить честь всех теософов, которые руководствуются в своей жизни учением теософии; отсюда мое обращение к закону и к присяжным заседателям, моих соотечественникам-американцам. Я отказалась от верности царю России в надежде, что Америка может защитить своих граждан; пусть эта надежда не окажется напрасной! Е.П.Б.»
В то время газета «New York Sun» была, пожалуй, самой популярной и влиятельной из всех американских газет. В её распоряжении были любые средства, рычаги влияния и деньги, и нельзя было предположить, что ей не известны тонкости законов штата Нью-Йорк, касающихся клеветы, или трудности на пути того, кто мог бы попытаться добиться приговора против неё в таком иске. Ей достаточно было доказать в суде свою добропорядочность или предъявить разумные основания для подтверждения распространения одного из своих основных обвинений, и как показывает вся история американской юриспруденции по подобным делам, газеты была бы оправдана. Но одно благоприятствовало тяжбе Е.П.Б., а именно тот факт, что на этот раз, в отличие от обвинений Кулонов, отчёта О.П.И. и многочисленных предыдущих нападок на неё и её миссию, на этот раз обвинения были прямыми, поданы как констатация факта, а не являлись какими-либо мнениями, слухами, выводами, умозаключениями или инсинуациями. Если Е.П.Б. была бы действительно виновна в одном из инкриминируемых ей преступлений, то она была бы обесчещена, на ней бы поставили неизгладимое клеймо осуждённой мошенницы, а её враги торжествовали бы, её Общество было бы уничтожено, её последователи были бы преданы с позором забвению, её миссия и «теософия» стали бы предметом презрения и насмешек.
Приступили прямо к предмету тяжбы без возможности уклонения какой-либо стороны от процесса. На этот раз это была не одинокая и оклеветанная женщина, поставленная в положение, когда она должна молча страдать или взваливать на себя безнадежную задачу доказать свою невиновность из-за безответственных выдумок дурных и злонамеренных клеветников её доброго имени. Это была известная и влиятельная газета, перед которой стояла простая задача доказать, что эта женщина виновна по одному из многочисленных обвинений просто представлением в суд от её имени всех живых «свидетелей», произведших на свет или распространявших «доказательства», которые в течение стольких лет усердно представляли широкой публике, чтобы «доказать, что Е.П.Б. мошенница, её феномены — подделка, её учение — воровство или плагиат. Конечно, если предположить, что в какой-то момент своей жизни Е.П.Б. была нескромна в отношениях с мужчинами, участвовала в сомнительных сделках, занималась чем-нибудь постыдным, участвовала в поддельных феноменах, наживалась на «обмане», то задача, стоявшая перед газетой, была простой.
Адвокаты Е.П.Б. настаивали на скорейшем слушании дела, но защита использовала обычные «законные отсрочки». В журнале «Путь» за март 1891 года было опубликовано заявление о статусе иска под заголовком «Иски за клевету против газеты «New York Sun» и Эллиотта Куэс». В статье говорится:
«Поскольку получено несколько писем с вопросами об этих исках и различных слухах о них, мы приводим факты. В Нью-Йорке невозможно очень быстро довести какой-либо иск до суда, так как график дел составлен и просителям приходится ждать своей очереди.
В Нью-Йорке невозможно отследить по газетам ход судебных исков за клевету против других газет, поскольку между различными редакторами существует соглашение о том, что такие публикации не будут помещаться. Отсюда и молчание по поводу вышеуказанных действий.
Дело приняло серьёзный оборот, ждём суда. Будем продолжать начатое дело до тех пор, пока не будет вынесен приговор или не дано опровержение.
Была одержана одна победа следующим образом. Газета «New York Sun» поместила длинный ответ на жалобу мадам Блаватской и её адвокатов, заявлявших процессуальный отвод юридической обоснованности защиты газеты. Этот правовой вопрос обсуждался в присутствии судьи Бич в Верховном суде, и по этому аргументу адвокаты газеты признали на открытом судебном заседании свою неспособность доказать обвинение в аморальности, на котором основан иск, и попросили разрешить им сохранить большую часть не относящегося к делу материала. Этот материал мог быть использован только для создания предвзятого мнения у присяжных. Но судья Бич поддержал возражение мадам Блаватской и приказал убрать нежелательный материал. Теперь единственным вопросом дела является размер убытков, и всё должно оставаться в силе до тех пор, пока дело не будет рассмотрено в течение испытательного срока. Это решение по процессуальному отводу было существенной победой. Иск против д-ра Эллиота Куэс находится в точно в таком же состоянии».
Мадам Блаватская умерла в мае того же — 1891 года, и, согласно законам Нью-Йорка, с её смертью автоматически прекратилось действие иска, поданного ею против газеты. Однако м-р Джадж продолжал настаивать на своём иске, хотя первоначально выдвинутые против него обвинения были скорее насмешкой, чем клеветой. Наконец, 26 сентября 1892 года газета «New York Sun», которая к этому времени убедилась в великой несправедливости, совершенной на её страницах, добровольно опубликовала с частичными исправлениями редакционную статью, опровергавшую интервью с м-ром Куэс, и длинную статью м-ра Джаджа в дань уважения жизни и личности Е.П. Блаватской. В опровержении говорится:
«На другой странице мы печатаем статью, в которой УИЛЬЯМ К. ДЖАДЖ рассказывает о романтическом и экстраординарном пути покойной мадам ЕЛЕНЫ П. БЛАВАТСКОЙ. Мы пользуемся случаем, чтобы заметить, что 20 июля 1890 года мы были введены в заблуждение, допустив публикацию в колонках «New York Sun» статью д-ра Э. Ф. КУЭС из Вашингтона, в которой были выдвинуты обвинения против личности мадам Блаватской, а также против её последователей, которые, по-видимому, были безосновательными. Статья м-ра ДЖАДЖА разрешает все вопросы, касающиеся мадам БЛАВАТСКОЙ, представленные д-ром Куэсом, и мы хотим сказать, что его утверждения относительно Теософского общества и лично м-ра ДЖАДЖА не подтверждены никакими доказательствами и не должны были быть напечатаны».
«Эзотерическая Она», статья, написанная м-ром Джаджем о Е.П.Б. по предложению газеты, получила одобрение редакции, начинавшегося следующими словами: «Статья м-ра Джаджа разрешает все вопросы, касающиеся мадам Блаватской, представленные д-ром Куэс». Таким образом, эта статья и её поддержка редакцией означали полное изменение позиции газеты. Это можно объяснить только двумя причинами: 1) газета после энергичных и продолжительных усилий по поиску доказательств в поддержку хотя бы одного из обвинений обнаружило, что они были просто клеветой, и 2) её издатели были достаточно благородными людьми, чтобы добровольно загладить свою вину, опубликовав опровержение, даже после того, как смерть Е.П.Б. освободила их от всякого возмещения убытков.
Всем тем, кто каким-либо образом извлёк пользу из послания теософии, следовало бы полностью ознакомиться с нападками Куэса-Коллинз и делом газеты «New York Sun», поскольку они охватывают все обвинения, когда-либо выдвинутые против Е. П. Блаватской, и представляют собой единственный случай, когда обвинения были предъявлены напрямую и через официальный канал. Результатом дела является абсолютное оправдание Е.П.Б. и столь же решительное разоблачение недобросовестности или невежества тех, кто с тех пор разносил такую клевету. Тем не менее, спустя многие годы оба обвинения Куэса-Коллинз- «New York Sun» были вновь выдвинуты и получили весьма широкую огласку из-за предполагаемой высокой репутации сторон, выдвинувших их, а именно, «Марго Теннант» (женой Герберта Асквита, экс-премьер министра Великобритании, в своём «Глубоко личном дневнике»), и покойного графа Витте, бывшего много лет одним из главных министров Российской империи при правлении последнего царя. Граф Витте был двоюродным братом Е.П.Б., но так как он был намного моложе её, то встречался с ней всего несколько раз, когда был ещё совсем мальчишкой. В его опубликованных «Воспоминаниях» обстоятельно повторяются прежние обвинения в безнравственности, впервые выдвинутые Куэсом и газетой «New York Sun». Он не претендует на то, что говорит из собственного опыта, но по тем же непостижимым причинам, которые побудили многих других, без колебаний повторяет эту гнусную клевету из вторых рук. Исход дела газеты «New York Sun» опровергает клевету Витте на умерших. Исследователям может быть интересно узнать, что собственная мать графа Витте, прихожанка православной церкви, до самой смерти оставалась верным другом и защитником Е.П.Б. Какими бы подлыми ни были характеры тех, кто выдвигает или распространяет непроверенные низменные обвинения против живых, они ещё достойны уважения по сравнению с теми, кто продолжает поносить беззащитных покойников.
После битвы газеты «New York Sun» и её последствий д-р Куэс бесславно бежал с поля боя; его гностическое общество растаяло, как тень, его престиж пошатнулся, и он умер в безвестности в 1899 году.