Охота на зайцев

"ОХОТА  НА  ЗАЙЦЕВ"
(антиутопия)

- И охота, пан Михась, вам с ружьём шляться по лесу в такую пору? – поинтересовался Тадеуш Пянко у соседа.
Михась Битюжский в бежевом тулупе с охотничьим карабином шёл на лыжах в сторону леса.
- Ай, сусед, мне па мабил-чипе перадали, што сляды гэтых «зайцав» бачили за Малай Вулькай, – и Михась похлопал себя по патронтажу, – дасць Бог, усех изловим…

***
Мир жил в преддверии Волнительных дней. До 2030 года этот праздник назывался Рождеством Христовым, но после исламизации Европы национальным меньшинствам рекомендовали уйти от такого вызывающего названия праздника и европейцы, пойдя на уступки, которые им предписывала правящая толерантная партия, уже более тридцати лет скромно называли этот праздник Волнительными днями. Ёлки больше не украшали площади городов, хвойные венки и гирлянды отныне располагались только внутри жилищ, чтобы не смущать мусульманское большинство Европы. Давно Санта Клаусов на улицах Голубого континента заменили экуминистические Баба Ноэли, эдакие Синдбады с накладными бородами в верблюжьих туфлях и с подарками в мешках, которых ждали и христианские, и мусульманские дети.
Мир жил в предчувствии нового 2065 года, когда вдруг случилось непредвиденное происшествие. В Восточно-Европейской провинции под городом Пинском Польского округа из резервации илотов-антиваксеров сбежало пятьдесят два человека. За пять лет существования концентрационных гетто для нежелающих прививаться от всевозможных новых вирусов, это был первый подобный эксцесс. Самое главное, непонятен был их мотив. Ведь илотам, как лицам, лишённым гражданских прав, за пределами резерваций не светило ничего хорошего. В просвещённой, привитой, чипированной Европе любому дураку было понятно, какой вред могут принести пять десятков подобных беглецов, во-первых, они могут быть переносчиками всевозможных вирусов. Во-вторых, при контакте с нормальными гражданами они могут заразить антиваксерной ересью податливые неустоявшиеся умы молодых людей, а это после стольких лет целенаправленной борьбы против людей «поперёк борозды», ещё хуже многих вирусов. По всем интернет-каналам была выпущена информация с предупреждением об опасности и призывом к местному населению подключиться к ликвидации беглых. Губернатором Польского округа в те дни был Якоб Штурке – уроженец города Линц в Центрально-Европейской провинции Мюльфиртель. Дед губернатора, ещё будучи подростком, был активным участником охоты на беглых заключённых, сбежавших из концлагеря Маутхаузен, поэтому по аналогии с операцией более чем столетней давности, внучок «героического деда» призвал жителей провинции поучаствовать в антитеррористической операции под кодовым названием «Охота на зайцев».
Всё-таки декабрь – не лето. Неизвестно на что рассчитывали беглецы, которых от обычных граждан отличала и одежда, и отсутствие чипов, вживлённых в правую кисть. Ничего купить, воспользоваться транспортом или войти в какое-либо заведение без чипа, не зачикинившись, они не могли. По следам на снегу в первый же день были отловлены три десятка беглецов. Большую часть застрелили военные, но нескольких «зайцев» забили местные следопыты Пинского района: кого-то закололи вилами, кого-то забили дубьём, а кого-то пристрелили из охотничьих ружей. Очень недурственно проявил себя патриот Михась Битюжский, который обнаружил целую семью в стоге сена на окраине соседнего леса и вступил с ними в неравный бой. Антиваксеры были в численном преимуществе, но Михась был не робкого десятка. Расстреляв сперва родителей, он, перезарядив карабин, без спешки пристрелил жавшихся друг к другу подростков. После чего сделав фото на фоне коченеющих трупов, выставил пост на Эмирбуке, где в течение получаса получил около ста пятидесяти лайков.

В продолжение следующих суток зачистили ещё дюжину илотов. Но, тем не менее, к концу третьего дня около десятка человек всё ещё не были пойманы. Не смотря на то, что военные применяли малую авиацию и винтокрылы кружились в небе и днём, и ночью, следы беглецов обрывались за границей района, в Червонокарпатском округе.

***
- Януш, ходи сюдой, – закричала Дарина мужу, – у нас в стайне хтось ховается.
- Може показалось? – спросил муж, но зная, что спорить с супругой бесполезно, с неохотой слез с дивана и обув войлочные постолы, двинулся к шкафу-купе, в одном из отделов которого хранился дробовик.
- Я чула, что в соседнем округе сбежали илоты-антиваксеры, – дрожащим голосом проблеяла Дарина, – может, это они там хоронятся.
Януш вышел на крыльцо, посмотрел в сторону хлева, услышал, как обеспокоенно блеяли овцы и, побоявшись идти туда, нажав в мочке уха моби-чип, стал вызывать дисциплинарные силы. Он даже не ожидал, что копы среагируют так быстро. Через десять минут хлев был окружён и взят штурмом. Раздалось пять-шесть автоматных очередей, потом прошло около пяти минут, и из хлева стали выносить трупы ликвидированных антиваксеров.
- Хлопци, вивци хоча ся не повбывалы? – жалобно спросил Януш у одного из полицейских.
- Извините, эфенди, – ответил рослый чернобородый верзила в чалме с кокардой, на погонах которого красовались полумесяцы и по три шестилучевые звёздочки, – но пара овец погибла. Не переживайте, правительство выплатит вам компенсацию, я укажу это в отчёте. Спасибо за вызов!
Когда машины дисциплинарных сил с убитыми скрылись, Януш пошёл в хлев, выволок пристреленных овец и начал их свежевать. Чего ж добру пропадать?
- Слава Богу, шчо всэ так швыдко скинчилося, – перекрестился Януш на выглядывавшую в лунном свете деревянную колокольню, – сколько шкоды моглы наробыты ци илоты.
Подумаешь, погибла пара овец, всё равно бы на новый год пришлось резать на мясо, а так и туши твои, и компенсацию от правительства ещё получит…

***
Странный шум пронёсся по улицам лемковского села Журавицы под Пршемышлем.
- Что случилось? – спросил Иохим Грушовецкий у пробегающих мимо его калитки хлопцев.
- Моему брату сообщили, что на околице заметили беглых илотов из Пинской резервации, – остановившись, выпалил один из мальчишек с туристическим топориком в руке и, махнув в сторону окраинной улицы, побежал догонять ватагу.
«Ишь, ты, – подумал Иохим – всех ведь почти переловили, а эти как-то две недели продержались, да и забрались как далеко». И он, взяв увесистый пест из старой ступы, для измельчения комбикорма скотине, поторопился вслед за улюлюкающей гурьбой мальчишек.
Когда Иохим пришёл на окраину села, хлопаки, сгрудившись, добивали, кто чем мог, истощённого мужчину, а чуть в стороне лежало окровавленное тело молодой девушки с раскроенной головой. Иохим приличия ради, хотел тоже тюкнуть пестом растерзанную девушку, но его опередила пожилая соседка Параска Ивасюк, которая подойдя к телу, пронзила тоненькую шейку убитой вилами.
- Тьху на тэбе, – плюнула Параска на истерзанное тело, и как заправский гладиатор, выдернув вилы, вытерла их снежком и соломой.
Через пять минут прилетел винтокрыл из ближайшей воинской части, и солдаты забрали трупы, выразив благодарность всем участникам загона.
Смуглый капитан в каракулевом пирожке объявил:
- Спасибо, граждане, вы выполнили свой общественный долг, ликвидировав врагов нашего миропорядка. Это были последние беглецы, сегодня же объявят об окончании операции.

***
На Крещение Господне, которое в угоду новым правилам называлось Водосвятием, все округи Восточно-Европейской провинции, которые стали ареной этих событий, уже успокоились, врагов существующего строя зачистили, и ничто уже не омрачало праздника.
Эта история послужила хорошим примером для остальных резерваций антиваксеров, для которых внешний мир отныне не сулил ни чего, кроме собачьей смерти. Больше ни одного побега илотов ни на одном из континентов не произошло. До самого конца света.