Маленькая радость

- Ну и хрен ли вы его не привезли?! Ты вчера говорил, что станок уже в следующую среду заработает, а он до сих пор в Ижевске! Идиота кусок!

Василий Николаевич чуть было не разбил телефон, когда швырнул его на соседнее кресло автомобиля. Телефон по инерции отпрыгнул и свалился на пол, оставив на защитном экране новую трещину - ни машине, ни телефону к этому не привыкать.

У Василия Николаевича было свое собственное дело - небольшая металлобаза, где он оптом торговал всякими железками. Вот и решил в один момент, что будет почетным производственником, а не просто барыгой: построил небольшой цех, закупил станки, уже водопровод с электричеством наладили. Собирался трубы резать - исключительно для физических лиц и в небольших объемах. Кому на дачу, кому ещё куда.

Один из станков у него подчинённые, к сожалению, закупить вовремя не успели, поэтому все шло с сильным опозданием. Василий Николаевич и без того человек был довольно вспыльчивый, а в пробках особенно - ненавидел он их всей душой. Стоит отметить, что и пробки сегодня из-за начавшегося снегопада были особенно велики. Поле неприятных новостей он почувствовал, что сейчас совсем закипит, ударил руль и вывернул на своем здоровенном внедорожнике из пробки по встречной полосе в ближайший двор. Но вы, ребята, так не делайте - это некрасиво. Оставим этот поступок на совести Василия Николаевича.

Двор был совершенно пуст. Точнее, в нем, как обычно, была детская площадка, деревья, машины, но людей почему-то не было. Василий Николаевич вышел из машины и глубоко вдыхал слегка морозный декабрьский воздух.

- Ничего себе, - сказал он сам себе вслух, - снег-то как на Новый год идёт.

И правда - снежок тихо летел и падал на крыши машин, качели, лавочки, фонари. Знаете, очень тихонько так падает, никуда не спешит. Это как самый первый снег в году, когда он ещё только успевает выпасть, покрывая всё окружающее пространство под собой. Если слишком тепло - он скиснет и превратится в коричневые хлюпающие лужи. Слишком холодно - его будет слишком много и это уже будет уже совсем вступившая в права холодная зима с трескучими морозами, а не относительно тёплый декабрь.

Василий Николаевич смотрел, как падает снежинка за снежинкой и вспоминал.

***
- Пап, смотри, куличик из снега! - Вася с гордостью показывал своему отцу только что созданный с помощью какой-то формочки для выпечки треугольник.
- Вася, ну ты даёшь! Строитель будешь! - папа подошёл к нему и стал внимательно рассматривать куличики, - а какие у тебя ещё формочки есть?
- Кружок, вот ещё звёздочка... - маленький Вася рылся в карманах куртки.
- Давай сделаем и в снежки, а, Васьк?
- А мы не сломаем наши куличики? - с явным волнением спросил Вася?
- Мы с тобой отойдём, а они останутся, не волнуйся.

Двор был абсолютно пуст, поэтому за куличики можно было не волноваться. Вместе с папой Вася налепил ещё штук двадцать куличиков. Они стали экспериментировать с формой и размерами, делали на них узоры, украшали найденными неподалеку камешками, а затем Николай схватил своего семилетнего сына под его радостные крики и усадил на плечи.

- Домой! Все домой! - звала мама из окна на втором этаже.
Вася знал, что сейчас они с папой пойдут на свет маминого маяка, где будут пить горячий чай с лимоном, кушать плюшки и болтать обо всем на свете до позднего вечера, играясь с любимцем всей семьи Мурзиком.

***

Тогда чай был самым вкусным на свете, плюшки - самые мягкие, родители - весёлые и молодые, а сам он...живой, что ли?

В такую погоду они обязательно выходили гулять всей семьёй, но мама уходила пораньше, чтобы приготовить для остальных согревающий ужин. У самого Василия Николаевича тоже была семья - жена, дочь и сын - но они ни разу так не гуляли, даже на новый год.

Василий Николаевич только сейчас обратил внимание, что он заехал в двор своего детства. Да, точно, он самый! Сначала они отсюда переехали с родителями в другой район, потом от каких-то родственников осталась квартира и Василий Николаевич в семнадцать лет сам уехал туда жить, а потом туда, потом сюда...Он всё-таки немного поменялся - обновили площадку, одни деревья спилили, другие посадили и они уже выросли.

Он пригляделся - да, то самое окно! Правда, свет выключен. А что, если...
А если сейчас произойдёт чудо? Ну, праздник же всё-таки скоро.
И тут же в окне загорелся свет.

Василий Николаевич побежал к подъезду, позвонил в первую попавшуюся квартиру и прикинулся доставщиком продуктов, после чего домофон пискнул, и он поднялся на свой родной второй этаж. Он долго мялся около двери и не знал, звонить или нет, рассматривая лестничную клетку позади себя.

- Ну вот и чего я скажу? Кто я вообще такой? А, к черту.

Василий Николаевич позвонил в дверь и стал внимательно слушать. Зашаркали тапочки.
- Кто там? - спросил молодой женский голос и дверь открылась. На пороге стояла достаточно молодая симпатичная девушка.
- Здравствуйте, я не знаю, с чего начать...В общем, я жил здесь раньше. Не знаю, вы ли у нас тогда квартиру покупали...
- Хм, подождите, что-то припоминаю...Папа вроде бы говорил...Семья Сергеевых, да?
- Да-да, они самые! Я сын, Василий, мне тогда около двадцати было, чуть поменьше.
- А, да, точно, папа рассказывал. А зачем вы приехали, если не секрет?
- Понимаете…Да мимо проезжал. Всё-таки детство тут всё прошло.
- Ну, ладно. Заходите.

Василий Николаевич надел тапочки и прошёл на кухню. Там сидел довольно крепкий старичок.
- Здравствуйте, Геннадий Викторович, - Василий Николаевич протянул ему руку, - помните меня? Василий Сергеев. Вы у нас эту квартиру купили. Ну, у родителей моих.
- А, да-да, помню. Здравствуй, Василий, присаживайся. Как они, кстати? Последний раз лет пять назад с ними общался, если не больше. Сам не ожидал, что сдружимся на почве переезда, - улыбнулся Геннадий Викторович.
- Да живые. Здоровье, правда, не очень.
- Да это само собой, само собой. Какие наши годы…
Геннадий Викторович разлил чай по чашкам и протянул один из них Василию. Они некоторое время беседовали обо всём на свете, вспоминая былое и Геннадий Викторович спросил:
- Так что ты, Василий, соскучился по родным краям?
- Да, Геннадий Викторович, - растерянно ответил Василий, - так и сложилось, что был тут лет двадцать назад последний раз. Думаю, зайти что ли. Вот и зайти. Самые лучшие годы здесь прошли.
- Как-то ты расстроенно об этом говоришь, - ответил старичок, - безрадостно что ли.
- Да жизнь закрутила, понимаете. Больше и не радует ничего, - неожиданно сам для себя разоткровенничался Василий Николаевич, - и здесь-то совершенно случайно оказался на самом деле. Бытовуха, работа…Да ну. Вроде и деньги нормальные, и есть всё – а радости нет.
- Ещё бы она у тебя с таким графиком появилась, Василий, - Геннадий Викторович протёр свои круглые очки, - радоваться тебе категорически некогда. А когда жизнь не в радость – тут уж сам понимаешь.
- Сделать бы ещё что-нибудь с этим и хоть как-нибудь радоваться.
- А ты сделай как в детстве и посмотри.
- Как?
- Как в детстве, Василий, как в детстве. Вот как делал – так и сделай сейчас. Сходи, попробуй.
- Да я даже не знаю, чего делать-то.
- Знаешь, Василий. Лучше меня знаешь. Ну, давай, с Богом.

Василий Николаевич опять внезапно сам для себя вышел из подъезда и вернулся к машине.
- Как в детстве, как в детстве, - бубнил себе под нос Василий и думал, что же ему сделать.
Он обошел машину со стороны переднего пассажирского сиденья и открыл бардачок. Среди разного хлама, бесконечных бумажек, карточек, визиток и прочего хлама, который зачастую там лежит, он нашел помятый пластиковый стаканчик.
- Понял!
Вернув ему форму, Василий Николаевич отправился на детскую площадку.

Сейчас, конечно, не Новый год, но ведь волшебство может и сейчас произойти, ведь так, да?
Василий Николаевич расчистил на детской площадке небольшой квадрат и поставил посередине снежный куличик.
И тишина.
Конечно же, никто не позвал его на горячий чай. Конечно же, никто не подхватил его на плечи и не предложил слепить снеговика, а сам Василий сделал ещё несколько куличиков и плюхнулся в снег, чуть ли не визжа от радости.
- Алло, Лена? – позвонил Василий Николаевич жене.
- Да, Вась, чего такое?
- Митяя собирай. Снеговиков пойдём лепить.
- Вась, ты чего? Какие снеговики?
- Давай, собирайтесь там! И чтобы не опаздывали! Я скоро приеду.

Сначала в этом мире стало счастливее на одного человека, а чуть позже – ещё на два.