Два Албазина

Тихо льётся музыка из репродуктора, покачивается занавеска, звякает чайная ложка в стакане. Пока я умывался, мой попутчик успел переодеться и лечь. Листаю Маркеса и поглядываю на фейсбук, пока не пропала связь. Из соседнего купе, то усиливаясь, то затихая, раздается нестройный хмельной гул голосов.

Молодой человек хочет читать, ищет выключатель. «Это там, за занавеской…» Слово за слово, мы разговорились. Он живет в Амурске и работает на комбинате «Полиметалл». Вспоминаю своё детство на руднике в енисейской тайге и справляюсь, откуда везут золотую руду на комбинат.

- Из Албазино.
- Албазин! А вы знаете, что это древнее, славное русское поселение, одно из первых на Амуре?
- Не знал…

Ободренный интересом, рассказываю про Албазинский острог. В середине семнадцатого столетия его основали казаки-первопроходцы. Они землепашествовали, собирали ясак с местных племен и привели их под власть «белого царя», чем вызвали недовольство манчжурской династии в Пекине. В конце концов, на Амур пришло многочисленное войско и осадило острог. Защитники проявили чудеса героизма и в первое лето отбились от врагов…

Юноша слушает лежа, потом, увлеченный рассказом, садится. Года два назад я засел за изучение истории Дальнего Востока, и радуюсь теперь благодарному слушателю.

…Манчжуры ушли на зиму, а весной вернулись. В разгар боев начальника горнизона, храброго полковника Толбузина (кажется, шотландского наемника) смертельно ранило неприятельское ядро. Гарнизон, состоявший из оседлых казаков и служилых людей, был вынужден отступить к Нерчинску, а вскоре, в 1689 году, заключен был невыгодный для России Нерчинский договор...

- А дальше?
- Полтора века русских не было не в этих краях. А потом пришли иные времена.

Сообщаю об удивительных подвигах капитана Геннадия Невельского, о том, как, опираясь на его исследования, губернатор Восточной Сибири граф Николай Муравьёв (будущий Амурский) подписал Айгуньский договор, по которому России отходили обширные земли по левому берегу Амура, а позже граф Игнатьев закрепил за нашей страной и Приморье.

- Так громадная территория, названная  Уссурийским краем, стала снова обживаться русскими, -  завершаю я рассказ. – Но это были уже 1850-60-е годы.

Молодой человек хмурится, что-то не складывается у него в голове. Наконец, будто осознав, взмахивает рукой.

- Вы, наверное, говорите про Албазино Амурской области. А у нас есть своё, на нижнем Амуре. Там-то и берут золото.

Два Албазина! Не знал… А впрочем, обычное дело. Мало ли сёл Петровских да Ильинских на Руси?

Разговор постепенно стихает. Юноша начинает зевать и скоро засыпает, а я долго ешё смотрю в темное окно, за которым мелькает дальневосточный лес и поляны, укрытые туманом.