История из морской службы молодого командира-1част

        Так и быть, я расскажу Вам одну, почти правдивую историю. Почему «почти»? Почему, почему?! Потому, что кончается на «у»! Тот, кто умный, сам поймёт, когда прочитает. А тот, кто не понимает, пусть и не читает. Хотя, как же ему понять, если не прочитать! Ну да ладно, пожалуй, начнём.
        Дело это было не так уж и давно, но страны той уже нет. Для тех, кто помоложе, и даже не родился когда была та страна, - напомню, называлась она, - Союз Советских Социалистических Республик,  сокращённо, - СССР. Это название можно запросто прочитать на шлеме первого космонавта нашей планеты, Юрия Гагарина. Если, Вы не знаете, кто такой Гагарин, то Вам и вправду лучше не читать этот рассказ, - всё равно ничего не поймёте.
        Так вот, летом 198…года малый десантный корабль военно-морского флота СССР возвращался в родную базу из столицы Амурской области города Благовещенска. Как корабль военного флота оказался более чем за две тысячи километров от моря, то отдельная история и сейчас мы об этом рассказывать не будем. А наша история началась ранним,  ранним утром, когда радист разбудил командира корабля. Из штаба флота пришла срочная «Монолит ЗАС»  телеграмма.  Для тех, кто не служил объясню, срочная, - это значит категории «Монолит», «Воздух», «Ракета» и так далее, а «ЗАС», - засекреченная аппаратура связи. Учитывая, что «Монолит» это самая наисрочнейшая категория, получалось, что штаб флота ничего лучшего не придумал, чтобы поднять молодого командира корабля в такую рань, поскольку точно знал, что, в этом походе, на борту шифровальщика нет, и командиру придётся самому расшифровывать ценные штабные указания.  Но, нужно было не только расшифровать, но и в установленный норматив зашифровать ответ и доложить родному штабу, что всё, мол, понял и готов выполнить поставленную задачу. Не знаю как где, а на военном флоте не важна какая блин задача, важно, что ты всегда готов выполнить любую задачу.
        С этим флотским постулатом автору пришлось столкнуться ещё в училище. Особенно ярко запомнился один эпизод, из ежегодной истории сдачи экзаменов, поступавших в военную академию, на командный факультет. Молодые и убелённые сединами офицеры Тихоокеанского флота, как школяры сидели за партами и решали экзаменационные математические задачки. Академия была в Москве, а экзамены сдавали на базе нашего училища во Владивостоке. И нас, курсантов третьего курса штурманского факультета, тех, которые лучше других, овладели этой не простой высшей математикой, командование направило им в помощь в качестве… дежурных. Когда кому тряпочку смочить (в те времена писали мелом на специальной доске, вот был кайф, - Вам не понять), где может и подсказать, а кому и шпору подсунуть, ну когда уж совсем невмоготу!
        И вот, как сейчас помню, попался мне капитан 3 ранга, старший помощник командира подлодки. Мужик, с виду грозный и силы недюжинной но, видно, что для поступления в академию возраст предельный. На следующий год, скорее всего уже и не возьмут. По билету, ему нужно было решить задачу на расчет вероятности поражения ядрёной ракетой, такого - то объекта супостата, из такой – то точки океана. Мы, конечно же, знали, что старпом лодки, да ещё, если она и древняя, это должность не для слабых. Они и спят – то, два – три раза в неделю, когда уж там готовиться, если только в отпуске. А этот, был только семь суток, как с морей. Если, кто-то думает, что семь суток и неделя, это одно и то же, то он глубоко ошибается и он явно не флотский. То, что в обычной, скажем гражданской, жизни делается неделю, на флоте делается за сутки. А если, вдруг, там, в этой же нормальной жизни, можно сутки ничего не делать, то на флоте считается, что вы пробездельничали целую неделю.
        Так вот, «тащили» моего старпома все, как могли! И мы, и комиссия. И подсказывали, и шпоры совали, а члены грозной комиссии отворачивали глаза, как будто ничего не видели. Кое - как, потея и краснея, он ответил на два первых вопроса билета, и вот, теперь всё зависело от того, решит он задачку, или нет. Добросовестно списав всё со шпаргалки, красиво изобразив на доске, и условия задачи, и решение, и чертёж,  и ответ, - он стоял, неуклюже переминаясь с ноги на ногу, и не знал с чего начать. Несколько раз он пытался заговорить, но сбивался и начинал сначала. Наконец, председатель комиссии, на которого все члены его комиссии смотрели с не скрываемым желанием, что старпому нужно явно помочь, не выдержал и сказал: - «Ну, хорошо, товарищ капитан третьего ранга, мы Вас поняли!» (что именно, это опускалось!). Доложите, пожалуйста, так с какой всё же вероятностью Вы поразите противника?!».
        Всем показалось, что всё, отмучился старпом. Надо просто прочитать ответ с доски и дело, как говорится, в шляпе. Но, ответ всех просто сначала поразил, а потом все хохотали так, что председатель комиссии не в состоянии что - либо говорить, просто помахал старпому рукой, мол, идти отсюда и быстрее! А ответ был следующий: - «Вероятность! Вероятность! Кому на хрен нужна эта вероятность! Приказано уничтожить! Значит, уничтожим!». И так на флоте решаются любые задачи. Кстати, старпома в академию всё - таки приняли.
        Но, мы, кажется, несколько отвлеклись! Продолжим наше повествование.
        Наскоро расшифровав и прочитав тест телеграммы, не особенно вникая в суть содержания, командир зашифровал для радиста текст короткого ответа: - «Задачу понял, приступил к исполнению! Лорд!». «Лорд», - это был личный, то есть только его, закрытый позывной (подписной) этого командира, этого  корабля. В теории, - эти позывные в произвольном порядке выбирает для флотских, да и не только, командиров - начальников специальная машина. Действуют они ограниченное время, и никто, кроме очень ограниченного круга лиц, их не знает. Но, каким-то образом сначала на бригаде, а потом и на всей флотилии, об этом  «Лорде» узнали и зачастую, абсолютно по-дружески, в качестве прикола, обращались к нему «Сэр!». Вообще говоря, приколы, шутки и юмор на военном флоте практически обязательный ритуал. Морская корабельная служба сама по себе очень трудна и сложна, и без юмора была бы просто невыносимой. Однако, молодому командиру, волей не волей, но пришлось как-то соответствовать этому обращению к нему, особенно когда корабль находился в базе.
       Ему приходилось, практически ежедневно, носить только белоснежные рубашки и, естественно, быть максимально отутюженным, выбритым, напомаженным и говорить только на литературном языке. Обращаясь, к  подчинённым своего экипажа (и не только), он часто использовал в своей речи такие понятия, как «Сэр», или «Джентльмены». Например, - «Сэр! Товарищ мичман, а не построить ли Вам своих джентльменов, - боцманскую команду для проверки спасательного снаряжения!», или, - «Сэр! Товарищ лейтенант…!» и далее по тексту. Если у офицера было более высокое звание, то он обращался к нему только по имени и отчеству. Например, - «Василий Степанович! Будьте так любезны, завершите проверку балластной системы до 18 часов! Вам всё понятно! Сэр!». За командиром, естественно, тянулся и весь экипаж. Чистота, опрятность и взаимная, порой чопорная, вежливость буквально во всём, даже в мелочах, стала на корабле этаким «пунктиком». 
        Однажды, флагманский инженер-механик бригады, который прибыл на борт корабля с внезапной проверкой занятий по специальности, был в шоке, от увиденного. Он, в специальном синем, явно не в новом, комбезе, спустился в чистейшее машинное отделение (прямо скажем, далеко не самое чистое место на большинстве кораблей), где мичман, старшина команды, в белой рубашке с галстуком, с закатанными по локоть рукавами и с руками, по эти же рукава в мазуте, ковырялся в вспомогательном дизеле. Но, более того, матросы и старшины, которые облепили его со всех сторон, были в белой робе. Заметив высокое начальство, а его, как известно, необходимо знать в лицо, мичман сделал попытку доложиться, но, капитан 2 ранга махнул рукой и быстро покинул помещение. Мичман вскоре стал старшим мичманом, а всем морякам его команды, по очереди, был предоставлен десятисуточный отпуск домой, не считая дороги. 
         Кажется, мы вновь  уклонились от основного курса  и немедленно на него возвращаемся.
        И так, эта вынужденная, из-за отсутствия штатного специалиста ЗАС, поспешность командира, при разборе телеграммы и шифровании ответа, сыграла потом, в дальнейшем, свою положительную роль! А сейчас, отправив радиста дать радио в штаб, «Лорд» быстро поднялся в боевую рубку и по всем внутренним помещениям корабля разнёсся сигнал боевой тревоги и грозно прозвучало: - «Боевая тревога! Корабль к бою и походу приготовить!». Почему сигнал и команда передавались только по внутренним помещениям корабля и не звучали на верхней палубе?! Да, потому что время было такое, - неспокойное! С соседом своим, с Китаем, отношения были тогда, мягко говоря, натянутыми, а если уж, по-честному, - совсем плохими. Мы для них были враги! Прошло только чуть больше десяти лет, после кровавых событий на Даманском, когда едва – едва между нами не началась большая война. Но, началось всё ещё раньше, - при Хрущёве. Вот наворочал дел, - до сих пор расхлёбываем! А в то время, о котором идёт сказ, молодой командир и сам в этом убедился. 
        Амур, река величавая и ещё по царскому договору вся (как и река Уссури, вместе с островами) была российской, и граница шла по китайскому берегу. Это потом, уже в нынешнее время, Горбачёв со товарищами  начал, а при Ельцине закончили, и границу перенесли на фарватер, потеряв более тысячи островов (тот же знаменитый Даманский, теперь Чжэньбао). В том числе, именно по этой причине, граница с Китаем стала проходить по островам, практически напротив столицы Дальнего востока, - города воинской славы Хабаровска.  Хорошо ещё, что наперекор воли указанных рукамиводителей, бывший в то время, губернатор Хабаровского края Виктор Иванович Ишаев убедил Патриарха Московского и всея Руси Алексия II лично освятить, построенную на Большом Уссурийском острове, небольшую православную часовню. После чего, китайские товарищи не стали подминать под себя весь остров (хотя, имели на то полное право), и остановились (провели границу) из-за уважения к нашей православной вере, как раз перед часовенкой. Хотя, чему удивляться, про Крым ведь тоже в своё время некоторые «забыли», что он российский.
       В то время, когда произошла наша история, китайский берег был очень агрессивным. Судоходство от Хабаровска и выше по Амуру и Уссури, по всей границе, включая реки Аргунь, Сунгача и озеро Ханка (почти четыри тысячи вёрст) разрешалось только в дневное время и кораблям военно-морского флота нахождение на ней, просто так, не допускалось. Выход был найден простой. Командиры кораблей и катеров при выходе на границу, с большим неудовольствием и скрепя сердцем, спускали прославленный военно-морской флаг и поднимали пограничный. В этом случае получалось так, что любой инцидент, или там какая провокация (а было их с китайской стороны более чем предостаточно), трактовался максимум, как пограничный конфликт. А вот если бы, тоже самое, произошло под военно-морским флагом, то это уже совсем другой коленкор, а именно, - военная агрессия иностранного государства, со всеми вытекающими последствиями, улавливаете разницу?!
        Так вот, когда ещё при выходе из базы, после нудного, двухчасового инструктажа в штабе флотилии, корабль, строго по заранее утверждённому плану, вышел в поход, у его командира и экипажа была, в общем-то, простая задача. Изучить на переходе до города Благовещенска и обратно район возможных боевых действий, в основном, так сказать, в десантном отношении. Ранее, как собственно и сейчас, это мероприятие называлось, - штурманский переход. Поэтому, в качестве офицера наставника, штаб бригады направил на корабль, опытного и всеми уважаемого, флагманского штурмана, - целого капитана 3 ранга.
       Вышли раненько, надо было пройти почти одну тысячу километров, при средней скорости встречного речного потока пять с половиной километров в час. Десантный корабль, особенно, что касается скорости, это вам не крейсер и даже не морской тральщик, и вообще, - скорость не его конёк. А пройти надобно, не абы как, а согласно «Плана перехода», и прибыть в назначенное место, точно по графику. Поэтому, любая, внеплановая задержка, это потеря времени, и крайне не желательна, нагнать потом, даже имея некоторый резерв этого самого времени, будет не просто.
        Вскорости прошли город Хабаровск и подошли к советско-китайской границе, к прибрежному посёлку Фуюань. Это сейчас, там практически город, и проживает около пятидесяти тысяч человек. А во времена нашей истории, эта была небольшая деревня, на окраине которой, ближе к Амуру, стояло единственное каменное здание китайского пограничного пункта, да с десяток фанз, крытых соломой. В Китае, тогда, прямо скажем, народ в подавляющей массе своей, жил очень бедно и настраивался своей властью по отношению к нам, крайне враждебно. Дело дошло до того, что китайцев, проживающих вдоль пограничных рек, и ещё хорошо помнящих и своё освобождение от японцев советской армией, и годы послевоенной дружбы и нашей бескорыстной помощи, - массово отселяли в южные районы Китая, откуда, соответственно, перемещалось иное, абсолютно чуждое к нам население. Конечно же, им, китайские власти  «популярно» объяснили, что это мы виноваты в  том, что их сорвали с родных тёплых мест и отправили на север. А на китайском берегу, и на китайских судах появилось множество надписей, типа: «Привет советским гражданам, временно проживающим на Китайской территории!». В результате, - провокаций по нарушению госграницы, с китайской стороны, было более, чем предостаточно, практически ежедневные, да и постреливали с той стороны частенько.
        По инструкции, при прохождении вдоль границы, выход личного состава на верхнюю палубу был запрещён, особенно на борт, обращённый в сторону китайского берега. Молодой командир корабля, о котором идёт речь в нашем повествовании, он же уже «Лорд», в то время ещё не курил, а вот флагманский штурман, - был большой любитель. И, приспичило же ему покурить как раз тогда, когда подходили к траверзу Фуюаня. Видя сии намерения, командир предложил, более старшему товарищу, воздержаться, по крайней мере, пока не пройдут погранпункт, а уж если так хочется курить, то выйти на правый мостик, под защиту рубки. Уже, гораздо позже, вспоминая эти события, командир понял, почему штурман сделал с точность наоборот! Он же сам его и спровоцировал! С точки зрения бывалого флотского офицера, прошедшего, как говорится, - рым, Крым и Анинские воды, получалось, что какой-то молодой старлей, пусть даже командир и «Лорд» и всё такое, допускает, что он боится каких-то китайцев.  Дать повод, так о себе даже подумать, он конечно же не мог, и тут же вышел на левый, ничем не защищённый, мостик, правда бронированную корабельную дверь за собой плотно закрыл…
        Не прошло и минуты, как с берега раздался одиночный выстрел, и штурман с окровавленным плечом буквально ввалился в рубку. Границу всегда проходили, как минимум, по боевой готовности номер два, поэтому корабельный лазарет всегда готов к приёму раненых и пострадавших членов экипажа. Фельдшер быстро осмотрел и обработал рану, наложил повязку и доложил, что повреждена кость, и пуля в ней застряла. Стало ясно, что в наших условиях пулю извлечь мы не сможем, надо возвращаться и побыстрее, благо отошли недалеко, и по течению до необходимого места дойдём максимум за час. Доложили по радиосвязи командованию, развернулись и полным ходом вперёд!
        Не буду подробно описывать, как там было дальше, и хотя, когда корабль левым бортом причалил к дебаркадеру почти в центре города, скорая, представители командования и прочие заинтересованные должностные лица уже нас встречали, - времени потеряли не менее шести часов. Флагштурмана увезли, а всю эту братию пришлось  кормить обедом, да всему экипажу писать и переписывать для особистов (это такой военный аналог КГБ) кучу объяснительных. Честно говоря, командир уже полагал, что это никогда не кончится и был уверен, что, в конце концов, корабль отправят в базу. Но, тут неожиданно на борт прибыл посыльный из штаба флотилии с приказом немедленно сниматься и следовать в пункт назначения, то есть в город Благовещенск, где базировалась знаменитая семьдесят четвёртая бригада.
       Вот именно тогда, у командира возникло первое подозрение, что ему предстоит не просто штурманский поход. В приказе ничего не говорилось об изменении времени на переход, и никто взамен выбывшего флагманского штурмана не прибыл. Как потом выяснилось, в горячке, в штабе про это просто забыли, а может и не просто…
Продолжение следует

Май-август, 2020 г.