12. 10. Пушкин Оплеухи дуэльных ситуаций

Вы думаете России Первая Любовь всегда выглядела безупречно, неустанно провоцируя дуэльные ситуации? Если бы ...
Вот его легенда о @113@ /// Это каждые 2,5-3 месяца смена ... как перчаток. Вам такой нужен ухажер? А жених? А муженек на часок? А просто партнер?
 Нет, фра - не надо ля-ля: мы помним формулу Пушкина: Я может быть и мерзок... Но, не сучите ножками - не так как вы - иначе.
***

Несколько примеров о ридикюльных конфузах Пушкина (АСП)
 
I
Корф М., барон и однокашник по лицею

1819 год. Пушкин вызвал на дуэль Модеста Корфа, титулярного советника и чиновника министерства юстиции. Причина: слуга Пушкина приставал пьяным к слуге Корфа, и тот его избил. В деталях история такова: после 6 лет совместной учебы Корф и Пушкин в течение 5 лет жили под одной крышей в доме на Фонтанке, в доме Клокачева. Однажды у них произошел даже бытовой конфликт из-за того, что Корф побил слугу Пушкина, устроившего пьяную драку со слугой Корфа. Услышав крик слуги, Пушкин выбежал на лестничную площадку и вступил с Корфом в перебранку, требуя от него извинения. Но, получив отказ, он вызвал Корфа на дуэль и направил к нему своего друга Соболевского в качестве секунданта. На письменный вызов Пушкина Корф ответил запиской:

"Не принимаю вашего вызова из-за такой безделицы, но не потому что вы Пушкин, а потому что я не Кюхельбекер."

Это было неуважение и презрение… Это была явная оплеуха … Сочиняя эту записку Корф, по-видимому, помнил какие каверзы Пушкин устраивал Кюхельбекеру, называя его, однако, в стихах другом.

Корф  единственный, кто оставил крайне  негативные записки о Пушкине как о человеке, высоко ценя при этом его поэтический  дар … :
<<<
.. В Лицее он превосходил всех чувственностью… предавался распутству всех родов… непрерывная цепь вакханалий и оргий… Пушкин не был создан ни для света, ни для общественных обязанностей, ни даже для высшей любви или истинной дружбы… В нем не было ни внешней, ни внутренней религии, ни высших нравственных чувств… Пушкин представлял тип самого грязного разврата…»
Единственная вещь, которой он дорожил в мире, – стихи, под которыми не стыдно подписать имя Пушкина. У него господствовали только две стихии – удовлетворение плотским страстям и поэзия. В обеих он ушел далеко».
>>>

II
Репнин Н.Г. , князь, член Госсовета

Вторую оплеуху дуэлисту Пушкину А.С отвесил Репнин Николай. По легенде, князь неодобрительно отозвался об эпиграмме  Пушкина А. С. на бывшего сообщника-арзамасца графа Сергея Сергеевича Уварова
Суть истории с Пушкин — Уваров такова.
Пушкин поссорился с царем в связи с подачей прошения об отставке. Об этом сказочник Пушкина решил поведать в «Сказке о золотом петушке», где прибегнул к  такому прозрачному назидательному совету: «Но с царями плохо вздорить!». Как известно, в сказке за увлечение молодой соблазнительной  евицей (царицей Шемахы) царь был наказан... Несмотря на сказочность сюжета, цензура нашла повод для запрещения некоторых стихов, о чем поэт записал в дневнике в феврале 1835 г: «Цензура не пропустила следующие стихи в сказке моей о золотом петушке: «Царствуй, лежа на боку» и «Сказка — ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок». Цензура усмотрела в этих словах намек на Николая I.
В том же дневнике Пушкина содержится жалоба на притеснения цензуры по поводу другого его произведения: «В публике очень бранят моего Пугачева, а что хуже — не покупают. Уваров — большой подлец! Он кричит о моей книге, как о возмутительном сочинении. Его клеврет Дундуков (дурак и бардаш) преследует меня своим цензурным комитетом. Он не соглашался, чтоб я печатал свои сочинения с одного согласия государя. Царь любит, а псарь не любит».
АСП затаил обиду и стал ждать удобного случая для отмщения(он был крайне болезненно обидчив и даже имел записную книжку, куда заносил всех обидчиков, чтоб не забыть отомстить: месть он считал вполне христианским делом …). Случай такой вскоре представился: спустя  несколько дней после  избрания  Дондукова-Корсакова   вице-президентом Академии наук, которого туда протежировал Уваров, появилась его  злая эпиграмма:

В Академии наук  Заседает князь Дундук. 
Говорят, не подобает   Дундуку такая честь.
Почему ж он заседает?    Оттого, что жо*а есть.

Намек был откровенно прозрачен — он намекал на мужеложство пары Уваров-Дундуков
На этом  наш мститель не успокоился: вслед  в списках разошлась его сатира против самого министра Уварова, которая называлась «На выздоровление Лукулла»:

 ... Теперь уж у вельмож 
Не стану нянчить ребятишек;
Я сам вельможа буду тож;
В подвалах благо есть излишек.
Теперь мне честность — трын-трава!
Жену обсчитывать не буду
И воровать уже забуду
Казенные дрова!

Сатира была грубой и недостойной … В 1836 г. в Петербург  жил Репнин. Пушкин опубликовал свою сатиру «На выздоровление Лукулла», где жестоко высмеял министра народного просвещения С. С. Уварова. Сатира вызвала в высших кругах сильнейшее негодование и доставила Пушкину немало хлопот и неприятностей. За такое бьют канделябрами по ушам и гонят из обществавон. Автор это понимал и горевал: опять чорт догадал, а бес попутал …  при подготовке сборника к изданию, раскаявшись в резкости своих суждений об Уварове,  просил издателей не печатать « ...пьесу, написанную в минуту дурного расположения духа». Но отношения Пушкина и Уварова были окончательно расстроены и стали враждебными. 
В 1836 г. в СПб жил князь Репнин-Волконский Н.Г: рожденный князь Волконский, брат декабриста князя Сергея Григорьевича, внук по матери фельдмаршала князя Н. В. Репнина. Так как у фельдмаршала были только дочери, то Александр I приказал старшему из сыновей княгини Волконской-Репниной принять фамилию деда, «чтоб не погиб знатный род». Был посланником при вестфальском дворе, с 1816 по 1835 г. – военным губернатором Малороссии.  Эпиграмма Пушкина улетела в небо, её обсуждали в великосветских гостиных, она вызвала шок и злобу. Репнин Н.Г. высказался в разговоре с неким Боголюбовым об авторе соответствующим образом, как он того сам и заслужил. АСП  об этом узнал  и 5 февраля 1836 г написал князю:

«Некто господин Боголюбов публично повторял оскорбительные для меня отзывы, якобы исходящие от Вас. Прошу Ваше сиятельство не отказать сообщить мне, как я должен поступить. Лучше, нежели кто-либо, я знаю расстояние, отделяющее меня от Вас; но Вы не только знатный вельможа, но и представитель нашего древнего и подлинного дворянства, к которому и я принадлежу. Вы поймете, надеюсь, без труда,  настоятельную необходимость, заставившую меня поступить таким образом…».

В письме ещё  не было прямого вызова, но  были намеки на возможность дуэли в случае неудовлетворительных объяснений …  10 февраля князь ответил: князь Репнин ответил десятого  февраля: «Сколь ни лестны для меня некоторые изречения письма Вашего, но с откровенностью скажу Вам, что оно меня огорчило, ибо доказывает, что Вы, милостивый государь, не презрели  рассказов, столь противных правилам моим. Г-на Боголюбова я единственно вижу у  С.С. Уварова  и с ним никаких сношений не имею, и никогда ничего на Ваш счет в присутствии его не говорил, а тем паче, прочтя послание Лукуллу.  Вам же искренно скажу, что гениальный талант Ваш принесет пользу отечеству и Вам славу, воспевая веру и верность русскую, а не оскорблением честных людей. Простите мне сию правду русскую: она послужит вернейшим доказательством тех чувств отличного почтения, с коими имею честь быть».
Князь ничего не сказал о принадлежности автора почти-вызова к «древнему и подлинному дворянства», чем щелкнул мнящего себя аристократом Пушкина по его носику отпрыска бедного и титулованного рода, не имевшего до 30-х даже своего герба. Зато он устроил поэту дипломатичную порку в стиле «русской правды», указав на недопустимость  гениальному таланту опускаться до сплетен и клеветы на честных людей  и писать эпиграммы типа «послание Лукуллу».

Наше Всё проглотило горькую пилюлю «русской правды» от вельможи, умевшего быть в достоинстве  и вынуждено было принести извинения, признав:

« ...Не могу не сознаться, что мнение Вашего сиятельства касательно сочинений, оскорбительных для чести частного лица, совершенно справедливо. Трудно их извинить, даже когда они написаны в минуту огорчения и слепой досады. Как забава суетного или развращенного ума, они были бы непростительны».

Ни о какой дуэли в такой ситуации, когда тебя высекли за твои же двойные ошибки, тобою признанные в смиренном покаянии, и речи не могло быть
 
Тем не менее, адвокаты Пушкина заносят эту историю в список «дуэлей Пушкина». Таких «дуэлей « у Пушкина преобладающее число ...  А что могло быть иное с владельцем ума суетного и развращенного по его собственному горькому признанию высеченного …

Сколь веревочка не вейся, а совьёшься ты в петлю..

И вот Наше будущее Всё  всё ж не угомонился, снова взбесенился  и вскоре бросил вызов Хлюстину, потом графу Вл. Соллогубу, потом опять этому юнцу… пока наконец Рок его не вывел, а Судьба-злодейка не указала на стрелка д-Антеса, коий неосторожно влюбил в себя его женку…

III
Геккерн

Последнюю свою оплеуху Наше Всё схлопотало от старшего барона Луя Якобы ван Геккерна. Дело в том, что поэт отправил ему 25 января 1837-го письмо, которое барон и его сын и пассивный чой-то партер-партнер нашли возмутительно непристойным, а слова «подлец и ниский человек» требовали сатисфакции и факции …
Правда подлинное письмо это видели  макмимум 5 человек = два гей-барона — д-Антес и ван Геккерн, два графа — Строганов и Нессельроде и наш полновластный царь-государь — Никс-1. 

Вызывая Пушкина на дуэлю и назначая стрелком сына-поручика, барон ван Луи отвесил Пушкину оплеуху:

Je saurai plus tard, Monsieur, vous faire appr;cier le respect du au Caract;re dont je suis r;v;tu et qu’aucune d;marche de votre part ne saurait atteindre.

Lu et approuv; par  moi
Le B-on Georges  de  Heeckeren.

 Перевод:
Я сумею впоследствии, милостивый государь, заставить вас оценить по достоинству звание, которым я облечен и которого никакая выходка с вашей стороны запятнать не может.
Источник: http://pushkin-lit.ru/pushkin/pisma/pushkinu-1363.htm

Эта последняя фраза во всей истории общения Пушкина с двумя баронами ставила жирную точку:

Пушкину дали понять, что последствиями его похабной площадной брани  будет урок дисциплины и чести в социальной иерархии, который заставит его, рядового дворового ("в звании "мальчик комнатный у папаши барина", уважать высокие звания и понять, что никакие выходки таких дворовых их запятнать не способны по определению ТоР = Это было унижение …

Пушкин в ярости бессилия и унижения пытался ответить меткой стрельбой на Черной речки из «положения лежа», но у д-Антеса была припасена волшебная пуговица панталон надежного мундира кавалера конного полка (а возможно и спецкорсет — бронежилет от Натали … вроде бы Пушкина жены…)