Неожиданное Джека Лондона

Джек Лондон ассоциируется у меня с подростковым, юношеским чтением. И сейчас, уже во вполне взрослом возрасте, я подтверждаю эту точку зрения. Но сейчас видно также, почему же он именно юношеский.

Когда слушаешь мнения наших экспертов в области литературы, кто же хороший писатель, а кто не очень, то говоря, допустим, что Набоков очень хороший писатель, эксперты морщат нос и с сожалением признаются, мол, ну, Джек Лондон.. как бы это сказать, он в основном вытягивает за счет переводчиков. Возможно, возможно, однако - и тут мы подходим о теме, что он юношеский писатель - у Джека Лондона есть оптимизм, борьба, преодоление, и все это такое непобедимое, всепобеждающее, что так близко и понятно как раз в подростковом возрасте. Не всем же писать о страданиях эмигранта, играть временными пластами, а так же утонченно и порочно выискивать Лолиту даже и просто взглянув в окно с серым берлинским пейзажем. О, да, декаданс нам нынче милее, чем души порывы и борьба, борьба, борьба...

Однако вернемся к "Неожиданному". Этот рассказ раньше не читал. Знаете, приятно почитать и потом, и гораздо позже что-нибудь из писателя, которого читал когда-то и забыл о нем, а потом вдруг натыкаешься еще на один его текст, и создается иллюзия, что он жив, что он вот сейчас недавно написал еще одну вещь, и ты читаешь ее. Такая вот фантазия.

Рассказ о том, как люди, находясь в изоляции, придумывают свои местные распорядки и законы. Ну, так-то нам известна подобная ситуация, о которой говорят, закон – тайга. И этот закон прежде всего очень русский закон, как принято считать.
И вот у Лондона об этом, но все не совсем так просто. Тайга-то тайга, но есть нюанс, который очень ярко иллюстрирует особенности настоящего англо-саксонского способа мышления. Там следующее.

Пятеро – муж и жена, плюс еще трое мужчин – отправились на Аляску за добычей золота, классический для Лондона сюжет. Отправились, построили себе избушку, стали мыть золото, но увлеклись и к ледоставу не смогли перебраться на большую землю. Стали зимовать, но однажды один из мужчин прямо в избушке достал ружье и застрелил двоих один за другим, когда перезаряжал двустволку, женщина быстро сориентировалась и бросилась на него, не давая зарядить ружье. Затем подоспел ее тормознутый муж и кулаками вырубил убийцу.

Муж был в ярости, он взял ружье и хотел убить негодяя, но жена не дала, говоря, убив его, ты сам станешь убийцей, и так нельзя. Долго муж не соглашался, пытался расправиться, но жена взяла верх.

Они похоронили убитых, связали убийцу и занялись его охранять. Надо полагать, они собрались его охранять до весны, когда дороги откроются, и они сдадут его властям. Однако позже выяснилось, что все силы уходят на охрану преступника, и они ничем не могут заниматься, а лишь исполнением тюремных обязанностей.

У них начались проблемы со здоровьем, в основном психического плана. Кроме того, все труднее становилось с едой, а зима, собственно, только началась по-настоящему. В один из моментов жене приходит мысль. Ее словно озаряет. Ведь часто так бывает, что люди, живя в группе, находясь в изолированных условиях имеют свои обычаи и предписания. Это же обыкновенное дело. Словом, она пришла к выводу, что они здесь могут совершить правосудие.

К тому времени уже сам заключенный молил их, чтобы они его порешили, поскольку нет сил быть все время связанным и лежать на кровати. У них, разумеется, не было подходящих условий для его содержания. Они, естественно, боялись, что вдруг освободившись, он может или убить их, или убежать. Тем более что он постоянно демонстрировал ярость и грозился, что когда освободится, то поубивает их.

Она рассказала мужу о своей идее, и он, будучи довольно тупым, все-таки через некоторое время въехал в тему. И они стали судить. Зачитали приговор, как это делают в судах, и что жизни ему осталось не больше трех суток. Преступник был так деморализован, что даже обрадовался.

И вот та женщина, выполнив роль судьи, взялась за другую роль, роль священника, стала читать преступнику Библию, и он за короткое время проникся содержанием Священного писания и наполнился благостью. Он поверил в Бога и покаялся о содеянном. Собственно, человек совершенно изменился. И в рассказе как раз делается на этом упор, что преступник осознал свою вину, покаялся и преисполнился всем этим ритуалом суда.

И когда его вели на казнь эти двое, а эта женщина придумала преступнику повешение, то он прямо молился и благодарил Господа, что душа его будет спасена, ибо он уверовал, и плюс еще радовался, что справедливость восторжествует, и его преступление будет справедливо наказано. Опять-таки по инициативе женщины были приглашены индейцы, жившие неподалеку, в качестве свидетелей. То есть машина законности на отдельно взятом участке дикой природы заработала. И вот во всем этом сам Джек Лондон мне увиделся другим, незнакомым.

Когда я все это читал, то тотчас вспомнился текст «Братьев Карамазовых» где Иван, сидя с Алешей в кабачке, рассуждал как раз о всех этих европейских справедливостях. Разумеется, Достоевский написал свой текст раньше, и Ваня Карамазов рассказал подобную ситуацию, которая происходит в просвещенной Европе. Не знаю, читал ли Лондон «Братья Карамазовых», думаю, нет. Но даже если бы и читал, то вряд ли Достоевский смог бы как-то повлиять на миропонимание Джека Лондона.

Но кто на него сильно подействовал и вдохновлял, то, безусловно, Ницше. Там у него такой яростный и романтический Ницше так и реет на протяжении всего текста. Но как бы то ни было, а англо-саксонская закваска (в смысле их понимания справедливости) всегда возьмет верх. То есть если бы тот преступник был убит сразу во время схватки, то это было бы по-русски, но тут нужно было сделать все «по закону» или по видимости закона.