Лаура и другие увлечения Порываева, ч. I, гл. V

               
                ЧАСТЬ  ПЕРВАЯ

     Глава ПЯТАЯ - ПРОГУЛКА АЛЕКСЕЯ С МАРГАРИТОЙ, ЗА СТАРШЕГО НА ПРОМПРИБОРЕ,
     ВЫРУЧИЛ ПОРЫВАЕВА КУЗНЕЦОВ ПОКУПКОЙ НОВОГО КОСТЮМА ДРУГОЙ ПРИЛИЧНОЙ
     ОДЕЖДЫ, НА ДНЕ РОЖДЕНИЯ МАРГАРИТЫ, КАПРИЗ ЛАУРЫ
    
     1.


     Порываеву не терпилось встретиться с Лаурой, тем более, что теперь руки у него были развязаны. Но ее записка, которую он быстро прочитал в укромном месте, его очень огорчила: «Алексей Иванович, не подходите ко мне, не ищите меня и вообще я сегодня уезжаю. Л.».  Быстро спрятав записку в карман Алексей занырнул незаметно в зал, где вокальная группа «Леди Эльгана» репетировала «Кудрявую рябину». Следом за ней на сцену поднялись Лаура и Маргарита. Он напряг все свое внимание и заволновался: девушки без аккомпанемента в тонкий унисон запели знакомую ему со школы почти пионерскую песню «Край родной».
     Не менее захватывающим в их исполнении оказался романс «Ночь светла». По окончании их пения Порываев не удержался и захлопал, сидящие в зале другие зеваки также зааплодировали. Девушки как бы растерялись и быстро покинули сцену. Алексей замешкался, выбрался из зала в фойе, но их там уже не оказалось.  Выбежав  на крыльцо он заметил, как Лаура уже садилась в машину и ее провожала подруга.

    Машина тронулась, и Маргарита осталась одна посреди улицы. Порываев, не раздумывая, быстро подскочил к ней и, как у старой знакомой спросил:
- Почему Лаура мне написала такую записку, которую Вы мне передали, что случилось?  Маргарита удивленно посмотрела на него и сказала:
- Вы бы сначала представились, обращаясь к незнакомой девушке – это, во-первых, а во-вторых – я чужих записок не читаю и не знаю, что она там написала.
- Так давайте познакомимся, меня Алексеем звать, я работаю на промприборе у Сергея Семеновича Силина - выпалил Порываев.-
 - Извините, Алексей Иванович, - вдруг смущенно заговорила Маргарита, - ведь я немного Вас знаю от папы, да и Лара мне про Вас рассказывала, как Вы с Горским ее в ресторан заманивали. Что-нибудь нехорошее она Вам написала, так не обращайте внимание, она ведь, знаете, чья дочь, немного капризная. Но Лаура очень хорошая девушка, не только красивая и талантливая, но и очень добродушная, я просто в нее влюблена и без нее скучаю. А меня зовут Маргарита.
- Ну, вот и познакомились, мне так понравилось ваше пение, что я после «Светлой ночки» не мог не захлопать, - уже дружелюбно стал делится впечатлением Алексей, уводя свою новую знакомую по заснеженной дороге к окраине прииска.
-  Вот и хорошо, нам было приятно. Но мы на закуску подготовили романс «Вернись в Сорренто» и Лара меня уговорила исполнить его на бис уже на самом концерте, а сегодня Ларе в Индигирск ехать надо было, она там в женском общежитии живет, завтра рано в школу, и их водитель, Василий Михайлович, в машине ее с девяти вечера ждал.
- Так, что же вы сразу после хора не напросились выступить первыми?
- Что Вы, как отца Лауры назначили директором, она даже одеваться стала проще и старается ни в чем себя не выпячивать. Алексей спохватился, незаметно они уже оказались на окраине поселка. Пошел легкий, парящий в воздухе снег. Маргарита запрыгала и в унисон снежному кружению, схватила Порываева за руки и увлекла танцевать вальс. До устали накружившись они стали играть в «догонялки» и, в конце концов, усталые и счастливые свалились на обочину в пухлый снег. Алексей уже силился дотронутся губами до щечки Риты, но она вдруг вскочила на ноги, протянула ему руки, помогая подняться, и, не отнимая их, тихо сказала:
- А как же Лаура, ведь она моя подруга? Чтобы выйти из неудобной ситуации Алексей спросил:
 -А где вы учитесь, Рита, ведь, Вам, наверное, тоже завтра рано нужно в школу?
- Не беспокойтесь, Алексей Иванович, - уже уверенно заговорила Маргарита, - муж  тети Маши, у которой я квартирую в Сусумане, водителем работает и завтра возвращаясь из Индигирска меня прихватит с собой; с утра у нас биология, а я уже, слава богу, знаю откуда дети берутся, да и мама у меня и тетя обе медички, по этим делам меня просветят. А Вы правы, надо возвращаться, уже поздно и  папа будет волноваться.
     Они быстро вернулись в поселок и дошли до дома Силина, непринужденно рассказывая друг другу свои небогатые жизненные истории. Уже прощаясь, протягивая Порываеву руку, Рита сказала:
- Я и представить не могла, что мы так здорово с Вами погуляем, теперь я очень хочу, чтобы в следующее воскресенье Вы непременно пришли на мой день рождения! - С этими словами Маргарита пожала Алексею руку и побежала домой, а он, во след сопровождая ее бегом до самого порога, продекламировал:
- Теперь, Рита, я к вам обязательно приду!

     2.

     Вся следующая неделя прошла на втором промприборе в битве со снегом и льдом. В субботу почти в конце дня к ним на двух машинах пожаловали Истомин с другими руководителями прииска. Они делали объезд по промприборам и напоследок заехали к Силину. Слух о самодельных агрегатах по растопке снега и льда при подаче породы на конвейер и заборе воды дошел до директора прииска. Он торопливо подошел к конвейеру, на ходу поздоровавшись с Силиным, прошел посмотреть как работает этот снеготающий агрегат и спокойно сказал Горскому, почему бы не организовать что-то подобное на всех промприборах.
     Как оказалось, в этот день на полную силу работал только второй промприбор. Обращаясь к сопровождавшим его руководителям, Истомин жестко сказал:
- Готовьте сегодня же приказ об использовании опыта Силина по таянью снега и льда на всех промприборах. Олег Иванович (брат Нины), - обратился он к главному механику,- выписывайте наличные и езжайте завтра же с Сергеем Семеновичем за такими горелками куда хотите и как можно быстрее монтируйте эти нехитрые агрегаты на всех промприборах, может быть это позволит еще недельку подобывать золотишко.
     И так, Порываев опять остался за старшего в самый неподходящий период работы промприбора. Но, смотря вслед уходящей машине и продолжая восхищаться неугомонной деятельностью и талантом руководителя прииска, мысленно всеми своими думами переключившись на его дочь, желанную и таинственную для него Лауру.

    Вернувшись уже в девятом часу вечера с работы Порываев было собрался бежать в магазин, намереваясь купить себе костюм и какой-нибудь подарок Маргарите на день рождения. На пути ему попался Кузнецов, который схватил его за руку и спросил: «Ну, ты, Алешка, совсем заработался, куда же на ночь глядя опять, Нина-то сегодня в Индигирск уехала.-
- Ну, что ты, Гена, ее мне клеишь, в магазин вот хотел попасть. Пришлось рассказать Кузнецову свои проблемы о необходимых покупках. Приятель тронул его за плечо и сказал:
- Успокойся, я тебе помогу. Валентина уже давно закрылась, да и какие здесь могут быть костюмы. Давай мне деньги, по росту и комплекции мы с тобой одинаковые, я завтра с утра как раз с Валюхой в Индигирск на базу еду, промприбор-то у нас в отстое; вот и заедем в универмаг и костюм тебе купим, да и рубашку тебе надо новую, да и ботинки. Порываев обнял Кузнецова и сказал:
- Опять ты меня Гена выручаешь, ну хочешь денег тебе лично  дам, у меня их теперь навалом. Кузнецов  зажал ему рот и прошипел:
- Тихо, ну и дурак же ты, Алешка, или пацан – пацаном еще: денег много не бывает, а приодеться тебе не мешает - в начальниках уже ходишь, а одет - "черте как". Они прикинули на сколько потянут Алексеевы покупки, и он тут же передал Кузнецову деньги и спохватился:
- А хорошо бы Гена Рите подарок купить, на тебе еще деньги, посоветуйся с Валентиной, часы, духи там, перстенек какой-нибудь.

     В воскресенье резко похолодало, на градуснике у рудоуправления, где Порываев ожидал автобуса, уже показывало десять градусов холода. Раскочегарив свои агрегаты с трудом пустили второй промприбор. К обеду вместе с поварихой Кирой приехал   Силин и сказал Алексею:
- Крути до семи и бросай, к восьми обязательно приходи к нам, я появлюсь с Артемьевичем (он за шестой промприбор отвечает) часам к девяти - десяти и завтра тебе еще придется за меня поработать, будем устанавливать снеготающие агрегаты на пятом и шестом промприборах ...
     В семь часов вечера Порываев подошел к Кузьмичу и предложил ему глушить моторы, но он положил руку на плечо Алексея и вкрадчиво сказал:
- Ты комсомолец? Так, что должен ставить на первом месте: общее дело или личное? А я, как коммунист, тебе бы посоветовал поступить по хитрому: работу закончить полвосьмого и никто нас уже не упрекнет, что мы личное ставим выше общественного. А еще вот. Я знаю, что ты на день рождения дочки Силина торопишься, не упускай случая, лучше Маргариты на прииске никого нет, вся в отца, что характером, что делом, да и внешне очень привлекательная девушка

     После смены, которую закончили в компромиссное время, подходя к бараку, Порываев не находил себе места от волнения: купит, не купит Гена подарок Рите и главное что? К радости: общежитии Алексея уже ждал Кузнецов, разложив на кровати обновки. Порываев, примерил костюм, он сидел на нем как вылитый, одел рубашку и теплые зимние ботинки. Все здорово. Но, не обнаружив главного заказа Алексей с сожалением обратился к Кузнецову:
- А подарок где, Гена?
- Не решились мы, Алексей, его купить, это такое деликатное дело: перстенек, духи, - поникшим голосом ответил приятель. -
- Что же делать? – поразмышлял Порываев вслух. Кузнецов быстро выскочил из закутка,   вернулся и протянул Алексею красивый теплый шарф со словами:
- Возьми, это годится, от меня и от души. Сестре Анюте хотел отправить, не волнуйся,  стоимость вычту. Порываев покрутил в руках шарф, и сказал:
- Гена, на тебе еще деньги, если не хочешь меня обидеть, купи своей Анюте такой же шарф в подарок с моим участием. Они опять обнялись и Алексей почувствовал, что у него появился на Колыме товарищ, на которого можно всегда положится.

     3.

     В доме Силина Порываева встретил целый женсовет во главе с женой Силина Натальей Матвеевной. Не дав ему опомниться, вперед вышла Рита и стала представлять присутствующих, начиная с матери и жены Андрея Артемьевича (Галины Сергеевны) и кончая своей младшей сестрой, Любой. Когда дошла очередь до Лауры, Рита, как ни в чем не бывало, представила ее, как свою лучшую подругу. Лаура протянула Алексею руку, крепко ее сжала и артистично сказала:
- Мы с Алексеем Ивановичем уже где-то встречались.  Он развернул сверток и протянул Рите шарф, чем немало удивил присутствующих женщин. Рита сразу же замотала его на шею и сказала:
- Ой, спасибо, Алексей Иванович, каждый раз, когда я буду его одевать, буду думать о Вас! Сняв дядину шубейку, в которую, наконец, он облачился, Алексей в новом костюме подошел к зеркалу, причесаться и не узнал себя. В таком виде, подумал он, теперь уже не стыдно появится не только в гостях, но и на сцене. Наблюдавшая со стороны за ним Лаура, подошла сбоку и прошептала:
- Я рада, что ты пришел, не обижайся, пожалуйста. Женщины пошли хлопотать на кухню, а к гостю подошла Люба и сказала:
- Алексей Иванович, мне папа поручил Вас развлекать. Хотите, я покажу  Вам наш семейный альбом с фотографиями, мы вот в прошлом году с мамой и Ритой в Геленджик ездили  отдыхать и там еще нафотографировались.
     Рассматривая фотографии семьи Силина и любуясь ими, Порываев  невольно поймал себя на мысли, что у него нет с собой ни одной фотографии родных и знакомых. Когда Люба отошла, он не удержался и спрятал себе в карман одну из многих южных фотографий Риты.
    
     Их занятие прервали восторженные голоса из прихожей: появился хозяин дома и Андрей Артемьевич. Вскоре все уже рассаживались за нарядно убранным и богато заставленным вином и закусками столом. Алексей ненароком оказался в центре стола между подругами. Когда Сергей Семенович стал разливать шампанское Лаура закрыла рукой свой фужер и быстро налила в него лимонад.
Сидевший как бы в президиуме Сергей Семенович проникновенно произнес тост, поздравляя дочь с семнадцатилетием. Всегда не многословный и даже внешне угрюмый, Силин тронул присутствующих своим неожиданным обращением:
- Любимая, родная и прекрасная, я счастлив сознавать, что ты моя дочь, гордиться твоими успехами. Мне бы хотелось, чтобы солнце  всегда согревало твое доброе сердце,  чтобы каждый твой день и зимою и летом приносил тебе здоровье, успехи и радости. Все, захлопав в ладоши, осушили свои бокалы.
    Каждый из присутствующих следом поднимая тост, высказывал свое восхищение Ритой и самые восторженные пожелания. Пока все говорили Порываев лихорадочно в уме сочинял экспромт – пожелание. Когда очередь дошла до него он встал, попросил освежить бокалы, повернулся в сторону Риты и продекламировал:

Дорогая Маргарита!

Сегодня Вам семнадцать лет
В дни осени – весны цветенье!
Вас поздравляя с днем рожденья,
Я шлю вам пламенный привет!

Что пожелать, такой пригожей,
Такой красивой пожелать. –
Свои успехи преумножить,
Закончить школу лишь на пять.

И в дом родительский с надеждой
По жизни радость приносить,
Крепя свое здоровье прежде,
Очаровательною быть!

    Рифмы больше не хватило и Порываев закончил весьма прозаично:
- Так пьем за здоровье  нашей прекрасной Маргариты. Все выпили (Лаура, Маргарита и Люба – лимонад, а Алексей полный бокал вина) и снова захлопали. После Алексея приветственное слово взяла Лаура:
- Я очень рада и немного огорчена. Алексей вот такие прекрасные стихи сочинил нашей Рите, что мне уже после него не быть оригинальной и все же. Все затихли. Лара вышла из-за стола и со словами: «Я исполню в честь Риты шуточную песню «Маргарита» и проникновенно запела. После ее исполнения все восторженно захлопали. Лаура посмотрела в сторону Алексея, налила себе полную рюмку вина и со словами: «За тебя моя любимая подруга пью первый раз в жизни» выпила все до дна. Порываеву ничего другого не оставалась, как налить себе полную рюмку коньяка и выпить его тоже до дна (лучше бы они этого не делали).
     Пока гости исполняли несколько застольных песен, Маргарита увела Алексея в свою комнату и попросила переписать ей на отдельный листочек сочиненный им экспромт, что Порываев с удовольствием и сделал. Прочитав экспромт, Рита взволнованно сказала:
 - Спасибо, Алеша, я очень тронута твоим вниманием и обещаю исполнить твои пожелания.

    4.

     Когда гости, сидящие за столом, загрустили, Люба включила проигрыватель и пригласила всех танцевать. Под мелодию арабского танго Андрей Артемьевич пригласил танцевать Риту, а Сергей Семенович – Галину Сергеевну. Порываев встал и с большим волнением подошел к Лауре, намереваясь ее пригласить. Но Лаура его опередила и на ухо прошептала:
- Алеша, пригласи танцевать Наталью Матвеевну. Жена Силина выглядела очень молодо и танцевала легко и с удовольствием.
- А я Вас совсем другим представляла, Алексей, - обратилась Наталья Матвеевна к Порываеву. - Такой Вы молодой и уже Вас мастером назначили, а стихи давно пишите? Может быть после танцев прочитаете нам еще что-нибудь. Алексей стал мысленно перебирать стихи, которые мог бы прочитать, давая согласие на просьбу хозяйки, но свое обещание по непредвиденным обстоятельствам он исполнить не смог.
     Люба, поставив  пластинку с вальсом, объявила дамский вальс и Алексей оказался  приглашенным на танец Галиной Сергеевной. Он, конечно, досадовал, что Лаура его не пригласила первой и,  когда очередным танцем оказался его любимый фокстрот «Рио-РИТА», он как бы в отместку ей пригласил виновницу торжества. Именинница была в ударе, выделывая такие удивительные выпады, наклоны и прыжки, что, видавший виды Порываев, еле-еле успевал за ней и старался как мог не ударить в грязь лицом. Когда танец кончился, Рита подвела его к Лауре и сказала:
- Алеша, теперь ты должен обязательно пригласить на танец Лару. Порываев набычился и, глядя прямо в глаза Лауре, сказал:
- А может она не захочет со мной танцевать. Когда же Люба запустила очередной танец, Лаура, как старого знакомого, схватила Порываева за руку и выводя его в середину комнаты шутливо заметила:
- Ну, голубчик, теперь ты от меня никуда не уйдешь. Медленное танго было Алексею на руку: хотелось так много сказать Лауре хороших слов, как он думал о ней, как скучал, но она, как ему показалось, с издевкой опередила его, обращаясь к нему на «Вы»:
- Алексей Иванович, Вы, я надеюсь, меня проводите сегодня, вон, Нину Ивановну так бегом провожали, в припрыжку и на людях целоваться вздумали, даже меня с Ритой не заметили. Эти слова больно задели Порываева и он не сдержался:
- Я не навязываюсь и играть со мной Лаура не надо. То к ней не подходи, то танцевать со мной не хочет, то к Нине вдруг приревновала. Сообразив своим хмельным сознанием, что сморозил глупости, Алексей попытался поближе привлечь Лауру к себе и тихо примирительно сказал:
- Пожалуй, я не то говорю, хотел тебе объяснить...
     Но Лаура, не дав ему договорить, не сказав ни слова, быстрым движением отстранилась от него, перестала танцевать, вырвалась из его рук и ушла на  кухню. Порываев постаял несколько секунд, как оплеванный, посреди комнаты и, возмущенный выходкой Лауры, вместо спокойного объяснения подошел к Силину и сказал:
- Сергей Семенович, простите, я пошел домой, мне нехорошо, да и завтра рано на работу, а день будет трудный и без Вас. Быстро одевшись, не слушая удивленные вопрошания Силина и больше ни с кем не разговаривая, Алексей торопливо оделся и вышел на улицу.
     Уже метров за сто от дома его нагнала полураздетая (с наброшенным на плечи полушубком) Рита.
- Алешенька, что случилось? Зачем же ты меня обижаешь, вернись пожалуйста, ведь мы-то не виноваты, я все улажу, ну вернись же, вернись! - вся в слезах, умоляла она. Алексей крепко обнял Маргариту, одев ей в рукава полушубок и стал ее успокаивать:
- Прости меня, Риточка, прости и успокойся пожалуйста, ты мне теперь больше нравишься, чем эта выбражуля, и с ней вместе ты меня больше не увидишь, прости меня, возвращайся домой, пожалуйста, увидимся тайно, если хочешь, ну пойдем вместе. Обняв Риту за плечи, Алексей довел ее до крыльца. Но она уцепилась в него руками и запричитала:
- Так пойдем же в дом, не хорошо это... После всех его возражений Рита пошла на запрещенный прием заявив:
- Ну, ради меня ты можешь мне обещать, что помиришься с Лаурой.
- Да, обещаю, обещаю,- ответил Алексей, почти силой заталкивая ее на крыльцо и в дверь дома. В тайне он надеялся, что после возвращения Риты Лаура выбежит сама, попросит прощения и он тут же вернется и будет держаться до конца вечера, как ни в чем не бывало.
     Метров двести он шел предельно медленно в надежде на это, постоянно оглядываясь назад. Но на улице закружила метель и следом за ним никого не было видно. Так, огромная, охватившая его на дне рождения у Риты радость к завершению праздника сменилась глубокой досадой и жутким угрызением совести. Не помня себя, как пришел   в общежитие, он лег на кровать и, не раздеваясь, продолжая сокрушаться, уснул до утра.
     Проснувшись утром, первым делом,  Порываев подумал, как загладить вину перед Маргаритой да и самой Лаурой. На трезвую голову он вспомнил каждое сказанное ею слово. Выходило, что она как бы просила извинение за нелестные слова записки, искала примирение и даже решила немного с ним пошутить ревностью, а он, как  дурак,  такие обидные слова наговорил.
- Ну, зачем я выпил, зачем не сдержался, зачем не вернулся с Ритой, опозорился перед всеми, как теперь Сергею Семеновичу в глаза смотреть? - мысленно корил себе Алексей.