Рукотворный потоп бабы Насти

Соседка баба Настя Ермакова была женщиной живого ума, неугомонного нрава и неутомимого темперамента. Открытого конфликта с ней ни у кого не возникало, однако и симпатии к ней никто в нашей семье не испытывал. А все из-за её упрямства и гиперактивной жизненной позиции.

Снег только-только готовился сходить, а когда таяние начиналось, то всё происходило в те времена так стремительно, что ручейки быстро превращались в грязные потоки, а потоки в быстрые реки.

В такую весеннюю пору мы, будучи детишками, часто сидели дома, потому что находится на улице долго, не было никакой возможности. Комплектов уличной одежды у нас было всего по одному, и он, как правило, уже сушился на печке. Никак я не мог надолго удержаться и не замерить уровень воды в канаве относительно края моего резинового сапожка. И говорил себе, что в этот раз только немножечко замеряю, и только неглубокую канавку, но… каждый раз яма попадалась все глубже и все заманчивей, и все более интригующим становился вопрос – а зальет ли именно эта лужа мне сапожок или нет. Рано или поздно такая лужа находилась.

Наш дом стоял через две улицы от реки. Каждый участок поселка имел некоторый уклон в её сторону и был снабжен испокон века возведенными дренажными канавами. Они были довольно широкими, чтобы не препятствовать воде быстро сходить по весне. Все помнили древнюю мудрость, про то, что вода дырочку все равно найдет и не мешали вершиться половодью, а наоборот помогали.

Но баба Настя была не такой!

Как-то прибегает мать со двора и вполголоса начала рассказывать отцу историю «ты знаешь, что Настя учудила». Периодически матушка срывалась на истерические нотки и требовала, чтобы он поговорил с соседкой, но батя возражал говоря, что с дураками разговаривать не намерен, поскольку «дураку хоть кол на голове теши, а он всё своё». В этот момент я живо представил, тесание кола на голове бабы Насти и у меня возникло несколько вопросов. Например, как можно обтесывать кол, если топор все равно будет соскакивать и повреждать ей голову? Подумав немного, я придумал решение, что если подложить бабе Насте на голову дощечку, то можно обтесать любой кол совершенно свободно!

Нам стало интересно, что такое там происходит. Потихоньку накинув старые отцовские телогрейки и нацепив огромные его галоши на босу ногу, мы с братом выскользнули посмотреть.

Надо сказать, что наш огород прямой линией пересекала дренажка, а вот у бабы Насти по ее участку она проходила как бы наискось, потому что стремилась к широкой уличной канаве, отсекая угол огорода треугольником. Это было не очень удобно, потому что треугольных грядок не бывает, но терпимо. Пытливый ум бабы Насти видимо долго бился над этой задачей, которую не смогли решить её предшественники и наконец, решение было найдено.

Она рассудила так: канава на ее участке существует потому, что существует проблема схода лишней воды у соседей, расположенных выше по склону. Если устранить эту проблему, то и канава будет не нужна. Решение было гениально по своей сути, и баба Настя победоносно стояла на крыльце взирая на то, как работают привлеченные на реализацию ее амбициозного проекта, сын и зять, находившиеся у нее в гостях, по причине выходного дня.

Вдоль всего забора они возводили бруствер, плотину, стеночку или еще что-то неназываемое, но довольно внушительное. На возведение этого уникального по своей сути гидросооружения, не имеющего аналогов в нашей деревне, были привлечены как силы обоих крепких молодых мужчин, так и серьезные материальные ресурсы, в виде серьезного запаса кирпичей, песка и цемента. На террасе стояла внушительная бутыль с самогоном и нехитрой закусью, что само по себе уже являлось мощной мотивацией для плодотворного труда.

Поток воды в канаве пока отсутствовал, активное таяние снега, должно было начаться со дня на день. Поэтому рачительная хозяйка баба Настя предусмотрительно начала реализацию своего проекта заранее.

Мужики наскоро сомкнули стенки сооружения по обеим берегам и затем перекрыли саму канаву, высота была довольно приличной – чуть больше полуметра на всю длину забора.

Зять и сын закидали бывшую дренажную канаву в «бабнастином» огороде по-быстрому, мерзлой землей, навозом, найденным в углу сада компостом. Вместо канавы получилась внушительная грядка и с чувством выполненного долга, они устремились на терраску, к вожделенной награде. Мы вернулись на кухню, мать накрывала ужин, а отец, оторвавшись от газеты «Известия», стоял у окна и, глядя на возведенное препятствие, философски произнес:

- Дураков, не сеют и не пашут – сами родятся. Ведь смоет же всех на хрен! – затем добавил в адрес бабы Насти и всего ее семейства дополнительную крепкую оценку их уровня компетенции.

Он, наверное, и сам не предполагал, в тот момент, насколько его слова будут пророческими.

Следующий денек был очень солнечным и последующие дни тоже. Соскучившись за зиму, яркое светило дарило миру всю свою нерастраченную любовь к планете и теплоту.

В один из таких деньков вернувшись со школы, мы увидели, как что-то начало происходить в огороде не так. Вода, стекающая практически со всего верхнего посёлка, давно уже начала собираться на нашем участке. Стена бабы Насти с честью выдерживала испытание и удерживала всю массу воды вполне сносно.
Но вода всё прибывала, и странное дело, она собиралась исключительно возле «бабнастиной» плотины. Дом наш, оказалось, стоял значительно выше и участки других соседей тоже. Поэтому вода набралась как раз там, где было сооружено препятствие. Видимо предшествующие поколения не зря сделали водосточную канаву именно в этом месте.

На месте нашего огорода возникло глубокое озеро. Но упрямая вода никак не хотела по задумке бабы Насти начать течь вдоль стены её сооружения и уходить в другую сторону. Она упорно заполняла различные канавки, ямки, углубления и наконец не осталось ничего, что бы еще можно было наполнить и уровень воды начал подниматься. Стремительно и неукротимо.

Я помню, что было довольно жутко смотреть на эту разыгравшуюся стихию. Чувствовалась некоторая беспомощность перед этой природной мощью.

Баба Настя периодически выходила на крыльцо и победоносно осматривала крепкую оборону своей вотчины. Она была абсолютно уверена, что все свершится по ее плану и вода наконец хлынет вдоль забора сметая все на своем пути в сторону нашего двора и дома и вырвется наружу на улицу в обход ее участка.

Но ее ждало жуткое разочарование, так как в ее расчеты вкралась досадная ошибка.
Вода все прибывала, и вид бабы Насти становился все менее уверенным и воинственным. Когда вода добралась до кромки плотины, баба Настя совсем приняла удрученный и тревожный образ.

Мы находились со старшим братом дома и делали вид, что учим уроки. Дома были только мы и бабушка, когда соседка баба Настя ворвалась в наш дом со стенаниями и воплями. Заламывая руки, она кричала, что всё пропало.

Мы выскочили в огород и увидели, что вода, набравшись доверху перевалилась через край плотины и почти по всей длине начала переливаться и мощным потоком смывала плодородный слой с «бабнастиного» огорода унося все это к реке. Кроме того, почему-то направление потока поменялось вследствие неосторожного вмешательства в ландшафт участка, и он прежде, чем вынестись наружу, устремился к дому бабы Насти как к промежуточному этапу большого пути. Он уже видимо наполнил не очень большой подпол соседки и потёк дальше.

Впоследствии выяснилось, что в тот момент мощность потока прибавилась за счет прорыва воды одного из прудов на улице выше нас.

Заполошная баба Настя голосила и уговаривала нашу бабушку отправить нас на исправление ситуации, но решения никакого не предлагала, а просто довольно эмоционально давала понять, что у неё не было предусмотрено совсем никакого плана на подобный экстренный случай.

Бабушка возражала и аргументировано предлагала привлечь к исправлению ситуации тех людей, которые создали её - «умников хреновых», на что баба Настя сообщила, что умники появятся не раньше следующих выходных, а к тому времени у неё не останется ни огорода, ни домика.

Бабушку эти аргументы не устраивали. И тут полемизирующие стороны увидели, что мы с братом уже направились в сторону сооружения. Потому как знали, что бабам лишь бы поболтать.

Брат был в батиных охотничьих сапогах и с кувалдой в руках, а я карабкался как мартышка, по стеночке плотины держась за забор, неся большую скарпель. Бабушка, конечно, кричала нам вслед, чтобы «не смели», но мы проигнорировали предостережения нашей мудрой прародительницы.

Раскидать по-быстрому грядку, возведенную на месте бывшей канавы, не составило большого труда, поскольку земля была еще совсем свежая и не успела смерзнуться и слежаться.

Затем стоя почти по пояс в воде брат начал разламывать стену плотины неторопливыми ударами кувалды. Стена поначалу не поддавалась. Качество работы родственников бабы Насти оказалось довольно высоким. И все же она дрогнула и начала разрушаться...

Поток грязной воды устремился в пробитый узкий пролом. Он смывал недочищенный нами из канавы навоз, компост, старую ботву, комья земли и уносил всё это по канавам в сторону реки.

Баба Настя, придав себе виноватый вид, рассыпалась благодарностями и льстивыми замечаниями в отношении нас с братом. Затем ушла домой оценивать последствия рукотворного наводнения.

Вся округа, узнав о происшествии, хмуро поддерживали наше семейство и неодобрительно молчаливо посматривали на бабу Настю, а она, понимая всю глубину своей глупости, долго еще приходя к нашей бабуле по каким-то соседским делам, с лицемерной благодарностью повторно просила прощения.

В последующие выходные дни остатки сооружения были разобраны суровыми мужиками из семейства бабы Насти. Они заработали на одном и том же деле дважды накрытый стол, чем и были в достаточной мере удовлетворены…