Ромео и Джульетта

Знаменитое произведение «Ромео и Джульетта», за авторством не менее знаменитого иностранного драматурга У. Шекспира весьма любимо в народе. Всякого малолетнего губошлепа, который вьется вокруг общаги кулинарного техникума, в надежде вкусить жара тел юных поварих, прельстив их бронебойным обаянием, которое подкрепляется россыпью прыщей на глупой роже, так вот, такого юного любовника принято звать не иначе как «Ромео». Сидят, бывало, жители спального района на руинах детской площадки, пьют дрянь, а мимо наш герой вприпрыжку бежит,  взалкав любви юной прелестницы. И жители спального района, умудренные жизнью огрызки, иронично комментируют – О, гляди, наш Ромео побежал. Молодо-зелено. При этом Джульетте, юной решительной особе, повезло меньше. Нарицательной она так и не стала.  Девицу, которая вместо того, чтобы идти взамуж за правильного кавалера, гужуется за гаражами с каким-то стремным вертихвостом, еще и планирует с ним сбежать, принято звать не «Джульеттой», а несколько по-другому.
Но нас сейчас совершенно не интересуют подробности романтически-суицидальных приключений веронской молодежи. Сейчас, в эпоху оглушительной пошлости, когда и добродетели, и пороки стали какими-то пластиковыми, о любви и смерти цисгендерных белых людей и говорить-то боязно, не ровен час – обзовут модными нехорошими словами, и перестанут пускать в приличное общество. Другое дело, что в приличное общество, где трусливое лицемерие называют активной гражданской позицией, а бурление нечистот принято считать полноценной жизнью, так вот, может, в такое общество и ходить-то не стоит. Но мы, опять же, не об этом.
Мы даже не о том, что юные влюбленные, Ромео и Джульетта, умерли удивительно вовремя, ровно настолько, чтобы история их несвоевременной, случайной, и, наверняка скоротечной любви превратилась в легенду. Право, оставить их в живых, устроить им столь желанное легковерным читателям «долго и счастливо», а потом взглянуть на них, лет эдак через пятнадцать – фу, скучно. Вряд ли романтически настроенный читатель согласится разглядывать обрюзгшего и рано облысевшего Ромео Монтекки, серьезного веронского бизнесмена, и вникать в его честолюбивые планы подмять под себя трафик пряностей по всему региону, а то и (шепотом, господи, лишь бы не сглазить) в Милане. Предприимчивый бизнесмен мутит хитроумные схемы, потому что приходится лавировать между римскими кардиналами и отморозками императора, и надо под обоих прогнуться, при этом и те, и другие поставят на ножи влегкую, и вот в этой нервной обстановке требуется еще и профит соблюсти, потому что это в Вероне ты – уважаемый человек, а вот к примеру уже в Милане (господи, лишь бы не сглазить) – еле-еле поц. А синьора Джульетта после пятых родов раздобрела, так, что на табуретке помещается только частично, отпустила усы, и у нее обнаружился истеричный характер и склонность чуть что устраивать скандал, с битьем посуды и воем. Это, конечно, очень интересная история, на наш взгляд – именно это и есть интересная история, но – это совсем не красивая сказка про красивых влюбленных, которая вот уже которую сотню лет будоражит нетвердые умы подрастающего поколения, и даже людей постарше. Ну и ладно. Ведь, в сущности, мы планировали поговорить не о том, что могло бы случиться, если бы все было не так, как было. Мы хотим обратить внимание читателя на некоторые очевидные, но  обстоятельства романтической истории о вечно юных влюбленных, а именно – на то, кем, собственно, они являются, и как обстоят дела в славном городе Вероне.
Итак, Верона – город торговый, богатый. И в богатом городе Вероне есть две равно уважаемых семьи… Вдумайся, читатель. Не достойных, не славных, не гордых – именно уважаемых. Ничего не напоминает? Монтекки и Капулетти, значится. Пока старшие представители, уважаемые люди, делят сферы влияния, золотая молодежь, младшее поколение, мило развлекается на улицах. Развлечения заключаются, в основном, в нанесении друг другу телесных повреждений разной степени тяжести. Читатель! Давай представим себе, что ты живешь в Вероне. Нет, ты не герцог. И не член уважаемой семьи. Ты – обычный лавочник. Торгуешь, например, картошкой. Или елочными игрушками, что там тебе больше нравится. И вот, чудесным майским утром открываешь ты свою лавку, товар разложил, улыбаешься знакомым покупателям, заводишь с ними беседы о погоде и здоровье членов их многочисленных семейств. Ничто не предвещает. И тут в твоем переулке появляется обшарпанная бэха с тонированными стеклами. И сердце сначала пропускает удар, а потом падает куда-то вниз, вниз, вниз, и горло сжимает. Потому что это – Монтекки. И они – к тебе.
А вот и наши герои. Бенволио, здоровый бык, самбист с бритой башкой, рожа имбецила, вечно слюнявый рот, штаны спортивные, в руке – бита. Парочка шестерок из дома Монтекки, шакалы, ублюдки. И, мразь из мразей, недомерок Ромео, сынок хозяина. Любимый сынок. А значит, ему можно все. Он, тварь, еще будет смеяться все время. Он будет смеяться, когда твою витрину разобьют, а деликатный товар расшвыряют по всему переулку. Он будет смеяться, когда ты будешь лежать на полу, выплевывая зубы, а шестерки будут пинать тебя под ребра. И Бенволио, шепелявый садист, возьмет тебя за волосы и по слогам, с оттяжечкой, скажет «Ты рамсы попутал, чепушило? Где лавандос?». А лавандоса нет, потому что вчера приходили от Капулетти, сам Тибальт приходил. А Тибальт – он в Белом Лотосе тусуется, у него чердак вообще уехал. Еще и хмурым задвинулся по самое не могу. Тибальт пришел, посмотрел тебе в глаза, и сказал задушевно, что платить нужно прямо сейчас, иначе он все тут сожжет. И ведь сожжет. И ты заплатил. Но Монтекки это неинтересно. Им интересно пинать тебя под ребра, потому что они – молодые озорники, горячая кровь. Как же заразительно смеется Ромео! Он будет смеяться, когда Бенволио раскроит твоему сыну голову своей страшной бейсбольной битой. Он будет смеяться, когда его слуги, гогоча и отпуская похабные шуточки, потащат твою дочь, девочку совсем еще, в машину. Еще скажет «Не волнуйся, лавочник. Скоро вернем». Девочка вернется к вечеру, будет молчать и плакать все время, рот разорван, вся в синяках. Читатель, ну что ты удивляешься? Неужели ты забыл, как ведут себя одуревшие от вседозволенности дети уважаемых людей?
Но не все там отморозки, что уж говорить. Назавтра папаша Монтекки, человек справедливый, пришлет немного денег – сыну на лекарства, да и вообще, чтоб лавочник зла не держал – да и чего сердиться на молодых бездельников – это у них кровь горячая. И наш лавочник, охая и потирая отбитые бока, будет кланяться гонцу от уважаемого человека, и  говорить, что чего там, все в порядке, никаких проблем. Потому что в Вероне можно только так. Потому что кто ты против уважаемой семьи. 
Кстати, читатель. Ведь в тексте прямо написано, что проблемы у Ромео начались отнюдь не из-за любови-моркови. Терки с герцогом, который тут власть, случились после того, как на стрелке по глупости и роковому стечению обстоятельств завалили Меркуцио, который – внимание! – родственник герцога. Так в тексте написано. Ну, тут понятно. Это друг друга оборзевшие бандосы могут резать, сколько угодно, а с силовиками, даже с родственниками силовиков, шутки плохи.
Так как же житель Вероны, не облеченный властью и не вхожий в местное криминальное сообщество может реагировать на трагическую историю юных влюбленных? Да он плясать будет, от радости. Еще скажет, что бог не Тимошка, видит немножко, и что отольются кошке мышкины слезы. Что поделом.
А мы окинем прощальным взглядом главную площадь Вероны, где возле шашлычной топчутся бойцы Тибальта Капулетти, наркомана и психопата, а возле пересохшего фонтана, того, что напротив ДК, кучкуются бойцы Ромео Монтекии, золотого мальчика. Они хмуро глядят друг на друга, и поигрывают ножичками, кастетами и прочим инвентарем для причинения боли. Посмотрим на них, и скажем напоследок
-Чума на оба ваших дома
Потому что именно чуму они и заслужили.