Понедельник- день тяжелый

Как говорили поколениями до меня и еще долго будут после- понедельник тяжелый день. Он открывающий неделю и по совместительству рабочий. А в Англии по-иному; там неделя начинается с воскресенья, не знаю, как это помогает в самочувствии, но мне бы повредило еще одно ощущение зажатости.
Помнится, я был женат и имел детей. Ровно до понедельника. Потом смутно помню, то ли спор, то ли скандал, иль чего безобиднее, однако вещи и запахи до сих пор у меня в жилище раскиданы по закоулкам. Придет еще, пока на работе буду, приберется и уберется навсегда…
Надеюсь или печалюсь?
Одно очевидно- не в себе я…
К черту работу! Отгул! Кто куда, клерки и заводчики, а я по барам!
Итак, я в полностью рабочем смокинге и при принадлежностях -мысли о прогуле посетили меня во время пути-  вскарабкался на барную стойку. Я оплатил стакан, второй сразу же и третий не заставил себя ждать.
Так прошло пол часа или около. Я особо не желал задумываться что предстоит мне; разборка в суде, разборка на работе-все равно. Это проблема завтрашнего меня…
Я мутнел и давил стул, треща стопками.
Малолюдно…
Проклятый понедельник, не дает спутника в хмельном словарном недержании найти.
Глупо, несуразно… Всегда пьяницы-запойники были, я еще диву давался на них, мол в служебный день такие гадости пить, Боже упаси, а сейчас они мне стали в секунду нужны, так где?
В глупых и прерывистых мысленках я медленно терял грань многих вещей.
Внезапно объявился смуглый дед в подтяжках с грязными усами и сапогами. Он улыбнулся мне скошенной желтой гримасой, вовсе не улыбкой, и подсел.
- Какой день недели, знаешь?
- Допустим – отвечал, закутавшись головой в локоть.
- Так не молчи, скажи.
- Понедельник.
- Оу, значит сегодня.
- Что?
- Ты слышал про мистику в нашей местности?
- Плевать я хотел.
- Зря, дорогой товарищ, вы недооцениваете всевышнее.
- Разве?
- Да-да-с, еще как. Говорят, бабки и коршуны с воронами про одного мужчину, высокого с отличным станом и чудаковатым приступом во время шага. Плащ в расцветке индиго, шляпа с пером, расписанный синий жилет и очки с толстенными линзами, белокур, коротко стрижен, но недостаточно, не испорченное щетиной лицо и шрам, говорят от поцелуя с волком. Он страшно обворожителен и всех знает. Всех-привсех. Меня, тебя, его и ее родителей.
- Бред. Бредни.
- Была история про него и не одна; их кладезь! Месяц назад. Понедельник. Луна полная была, если помнишь. Августину Деревину застали за самоубийством. Жутким, черт его дери. Одна в комнате заперлась лишь в белой ночнушке. Всю мебель выбросила в окно, а на полу крест белой кистью от одного угла до противоположного. В середине табурет на нем фото, не знамо кого- глаз нет, вычеркнуты одной сплошной. На стенах сюрреалистичные стихотворения, или же воистину бредни больного. Некоторые выцарапанные в труднодостижимых местах мелко-мелко, где краской, а где кровью, наверно во время уже, непосредственно, акта пиитская муза пришла. А само деяние планировалось страшным образом совершить: по осколку стеклянному в венозные каналы вбивать, словно гвозди в плотную березу, а штрих решающий в артерию что на горле в самую что ни есть уязвимую ножом с обвернутым вокруг рукояти письмом в два слова: «Я сама». Как ты понимаешь, суматоха и вызов органов случился из-за дождя мебели. Так и спасли ее от поступка рокового. Ничего не помнит, не знает, и говорит, что человека с фото ни разу не встречала и утверждает, что фото цело было. Но коршуны и вороны сразу опознали его и испуганно слетели с деревьев и черными тучами пустились прочь от фотографии.
- Вам бы рассказы писать…
- Вторая история есть. Года два назад. Семья молодая переехала недавно. Потихоньку адаптировались, приживалась здесь. Вроде дружной была, ну перед публикой. Из троих состояла: сын, мать, отец. Летом, как это обычно бывает, уезжали за город, на весь сезон. Так-с, однажды в понедельник заметили их отсутствие дома. Ладно, подумал народ, найдутся сами собой… Хох, как они тогда были не правы. Был, ну и сейчас стоит, мост там. Не высокий, много места под собой не создавал, да и вообще перекинут был через маленькую речушку. Так через месяц после того как жители приметили пропажу семьи отыскали мать, как ты понимаешь в омертвлённом состоянии. Она была связанна по рукам и петлей прибита к мосту. Абсолютно голой с завязанными глазами.   Тело было кардинально изувечено рукопашно; жесточайшие побои с синяками и ссадинами. В местах где площадь посинения кожи была больше прочего был вышит сюрреалистичный стишок или же, бредни умалишённого. Я даже запомнил: «Толк иль бред, Промолчишь -заткнешься». А как освободили ей очи, из прорубей вылетели многочисленные оборванные фрагменты чего-то цельного. Как собрали, не все, конечно, кое-что река унесла, так сложили фотографию неизвестного мужчины. Как они это сделали все вороны, коршуны и прочая тварь порывались с мест и с ором убегали от изображения.
Спросишь, что же с сыном? Да, его нашли, ровно, ни больше не меньше, через месяц. Любитель грибов занимался своим делом и заметил, что место где он часто обнаруживал большую семью, а это было здоровое дерево, перекопано. Сказал об этом леснику, а тот уже с лопатой там прошелся. Нашелся и сын. Расчлененный на шесть. Руки, ноги, голова, туловище. Каждый компонент тела располагался в метре друг от друга. Заметок не нашли, но лицо жертвы было в белом кресту. Фотография тоже была; нашли ее в животе, там проделали специальный карман. То есть…да-да, выпотрошили бедного.
Потом спустя время дом их кто-то подпалил. И неестественным образом, по словам очевидцев, гарь и дым перевоплощались в ворон и коршунов…
Отца не нашли. Но через год, опять-таки в понедельник, выбросило на берег утопленника. До сих пор не опознан…
Что же я хочу сказать? Сегодня понедельник, так что будь предельно осторожен.
- Буду, прощайте, сказочник.
Я наконец отделался от деда с бурной и больной фантазией. Его истории были хоть и кровожадными, но развлекли меня на столько на сколько могли и на сколько мне надо было.
Я направился домой…