Рекламное объявление

        Собака выла целыми днями. Выла и скулила. Скулила и выла беспрестанно. Её скулёж действовал на нервы и выводил из терпения. Не то что спать, телевизор смотреть было невозможно. Первое время Владимир Георгиевич эти мерзкие звуки стоически терпел, как терпят неизбежное зло. Всё же дом большой, соседи имеют право завести питомца. Наверно, купили щенка, вот он и тоскует, привыкая к новому месту. Сами попробуйте целый день, пока хозяева на работе, посидеть в пустой квартире. Ещё не так взвоете.

Дни шли. Вой продолжался. Однажды ночью собака скулила так скорбно, будто похоронила всех своих родных и близких. Владимир Георгиевич, слушая её рулады, медленно закипал и готов уже был совершить убийство, но одеваться и идти на разборки с соседями среди ночи всё же поленился. Ему каким-то чудом удалось заснуть, хотя и  сильно после полуночи.

Через несколько дней он вычислил, в какой квартире страдает животное. Она располагалась этажом ниже, точно под его квартирой.
- Чтоб ты сдохла, поганая тварь. - Сказал  скулящей собаке Владимир Георгиевич и позвонил в дверь безответственных соседей.
Собака заскулила ещё громче и заскребла когтями по дверному полотну. Её хозяева, которых наверняка не было дома, разумеется не открыли.
- Сволочи.- Сплюнул Владимир Георгиевич и вернулся к себе. Сделать он всё равно ничего не мог. Пришлось полдня слушать беспрерывный вой.

По уму к соседям на разборки надо было идти тогда, когда они находились дома. Но как раз в это время собака не скулила, и повод для ругани отсутствовал. Зато когда был повод, и скулёж доводил до бешенства, ругаться оказывалось не с кем. Да ведь и не любил Владимир Георгиевич ругаться. Разве что когда совсем его доведут. Тогда он и побить мог, были случаи. Ну, ещё и жена удерживала его от скандала, хотя ей собачий вой действовал на нервы точно так же, как и мужу.

Прошло что-то около месяца. Из квартиры снизу вой раздавался с завидной периодичностью. Спасало от него лишь  то, что и Владимир Георгиевич, и супруга его тоже ходили на работу, хоть и не каждый день, и это часто избавляло их от прослушивания концертов соседской суки. Но меры принять всё же следовало.
Как-то раз, будучи на работе, Владимир Георгиевич набрал и распечатал что-то типа типа рекламного объявления, которое выглядело примерно так:

«Ваша собака целый день скулит и воет?               
Скучает без хозяев и беспокоит окружающих?
Выход есть!
Отстрел тупорылых питомцев
на дому у заказчика.
Умеренные цены, скидки.
За дополнительную плату — захоронение
трупа умерщвлённой собаки.
Избавьтесь от питомца, порадуйте соседей!
Тел. 892ХХХХХХХ43
Работаем без выходных»!

Телефон Владимир Георгиевич указал свой, добавив одну цифру для конспирации. Листок с выдуманной рекламкой он, вернувшись с работы, опустил в почтовый ящик соседей. Копию показал жене.
- Ну ты даёшь! - Удивилась Алевтина Антоновна. - Думаешь поможет?
- Не поможет — пойду ругаться. - Твёрдо заявил ей муж.

Несколько дней собака молчала. Трудно было сказать, что стало тому причиной: то ли реклама помогла, то ли по причине праздников хозяева находились дома, и у псины отсутствовал повод скулить.

Верной оказалась вторая версия. В первый же будний день собака снова дала о себе знать.
- Я убью тебя, тварь. - Пообещал ей Владимир Георгиевич, которому вой не давал заснуть после ночной смены. Он встал с постели и начал одеваться. Жена ему не препятствовала, поскольку уже  ушла на работу.

Неожиданно у соседей снизу хлопнула дверь. Раздались приглушённые голоса. В блочном доме звуки распространяются достаточно хорошо, но не настолько, чтобы разобрать отдельные слова. Собака громко заскулила, после чего раздался резкий звук, какой бывает от петарды или неаккуратно откупоренной бутылки игристого вина. Наступила тишина. Потом снова раздались голоса. Хлопнула, закрываясь, дверь. Квартира снизу замолчала. Хотя дом, конечно, продолжал жить. Где-то далеко работал телевизор. В какой-то квартире мужчина ругал ребёнка. У кого-то перешла в режим отжима стиральная машина. Это были привычные и тихие фоновые звуки, которые нисколько не раздражали.  Собака молчала, и Владимир Георгиевич внезапно понял, что она замолчала навсегда.  Он облегчённо вздохнул и принялся расстёгивать рубашку.

                ***
- Я так и не узнал, что это была за порода. - Сказал он мне, рассказав эту историю. - Когда она сучила лапами по двери, звук шёл примерно вот отсюда. - Он показал рукой на уровне середины бедра. - Я думаю, небольшая была собака. Но как она выла! И, главное, от одной напасти избавился, так ведь трёх месяцев не прошло, у соседей начал ребёнок плакать. Почти как та собака, ноет и ноет целыми днями. Куда только родители смотрят.
  - Кстати, куда всё же делась собака? - Поинтересовался я.
- Не знаю. - Пожал плечами сосед. - Наверно, не одному мне она на нервы действовала, кто-то всё же поругался с этими идиотами, и они куда-то увезли своё дурное животное.
- А может, её и правда отстрелили? - Предположил я. - Вы же давали рекламу. И звук, говорите, слышали почти как от выстрела. Вдруг действительно?
- Да ну, - рассмеялся Владимир Георгиевич, - что вы такое говорите. Это же я сам от злости выдумал такую фирму. Да и телефон там нереальный... Ну, подумайте, чисто теоретически, кто станет вызывать людей, чтобы застрелить собственную собаку? Да ещё  прямо в квартире? Просто увезли они её, или продали.
- А вы проверьте. - Опрометчиво пошутил я.
- Как проверить? Что проверить?
- Ну, вот вы только что сказали, что теперь нет покоя от соседского ребёнка. Так сделайте и им рекламу, типа, за умеренную плату плачущих и орущих детей забирает баба-яга, или бабайка, или монстр из шкафа. И так же в почтовый ящик положите. Впрочем, не мне вас учить.
- Гм, это мысль. - Криво усмехнулся сосед. - Я, пожалуй, попробую.
На том мы с Владимиром Георгиевичем и раскланялись.

Примерно через неделю, часа в два пополудни, я вышел из своей квартиры, расположенной на девятом этаже, и вызвал лифт.  Судя по звуку, он пошёл сверху, оттуда, где проживал Владимир Георгиевич и его беспокойные соседи со своей  воющей собакой. Надо думать, теперь уже бывшей собакой. Дом у нас, кстати, шестнадцатиэтажный. Так вот, когда двери лифта раскрылись, и я хотел уже войти в него, из кабины как чёртик из табакерки выскочило нечто непотребное. Оно выглядело как низкорослый горбун, поросший густой шерстью. Рожа будто из фильма ужасов — бельмо, клыки, приплюснутый нос.  Существо свирепо зыркнуло на меня своими красными зенками и, скребя когтистыми лапами плитку пола, бросилось вниз по лестнице. То, что я принял за горб, оказалось холщовым мешком, в котором извивалось, билось и орало что-то, очень напоминающее маленького ребёнка. Возможно, это и был маленький ребёнок.

С трудом переборов страх, я попытался догнать существо, но оно развило такую нечеловеческую скорость, что его не догнал бы и олимпийский чемпион. Я перекрестился и, пытаясь отдышаться, вернулся на свой девятый этаж, хотя прекрасно мог бы уехать вниз и с площадки восьмого. Просто растерялся от испуга. Но, в конце концов, ведь это не моё дело, что кто-то бегает по дому с мешком за плечами. И вообще, мало ли кто пользуется лифтом.

После того случая я пару раз виделся с Владимиром Георгиевичем, но мы оба торопились, поэтому расспросить его не получалось. Да и не имелось особого желания расспрашивать, поскольку, сдаётся, он таки внял моему опрометчивому совету и сделал своим соседям рекламу бабайки. Впрочем, о пропавших детях в доме ничего не слышно, так что Бог его знает, кто тогда выскочил из лифта, и что находилось у него в мешке. Может быть, мне вообще померещилось? Но как бы то ни было, собака больше не воет, ребенок не плачет, а я не шумлю, стараюсь не попадаться на глаза Владимиру Георгиевичу и с большой опаской заглядываю в почтовый ящик. Неизвестно, кто и какое рекламное объявление туда положит.