Я всегда буду с тобой...

- Только не начинай снова! Мы это уже миллион раз обсуждали! Почему надо возвращаться к этому вопросу опять? - Алина устало махнула рукой и снова повернулась к плите.
День сегодня выдался совершенно безрадостный. Начался он в пять утра, когда Максим притопал к ней в спальню и тронул за плечо:
- Мам! У меня горло болит!
Алина, еще толком не проснувшись, тронула лоб сына губами и тут же сон слетел с нее, как не было.
- Да, у тебя температура, сынок. Ну-ка, пойдем! – Алина взяла на руки Максима и вышла из комнаты, плотно прикрыв двери. Совершенно не хотелось выслушивать потом от Егора, что он не выспался.
Померяв сыну температуру и дав жаропонижающее, она уложила его в кровать, и глянув на время, решила, что самой ложиться смысла уже нет. Лучше дождаться, пока откроется поликлиника и вызвать врача. Убедившись, что Максим уснул, Алина вышла на кухню и, сварив себе кофе, подошла к окну.
Зима в этом году была, на удивление, снежной. Вот и сейчас двор был укрыт пушистым одеялом снега, который шел всю ночь. Почти везде покров был нетронут, только кое-где виднелись цепочки следов тех, кто спешил с раннего утра на работу. Алина поймала краем глаза движение и, повернув голову, невольно рассмеялась. Кот соседки, тети Ани, прыгал по двору, то почти с головой исчезая в сугробе, то выныривая из него. Понесло же на улицу в такую погоду! Но, по всей видимости, Барсика снежное буйство не смущало совершенно. Он был настолько свободолюбивым, что категорически отказывался делать свои дела дома и тете Ане приходилось его выпускать по первому требованию. А уж требовать он умел! Его вопли слышал весь подъезд, если хозяйка не успевала вовремя открыть двери. Но надо отдать должное этому громогласному созданию, ни разу он не позволил себе «напортачить» в квартире. Только накануне, Алина, спускаясь вниз, чтобы забрать Максима из садика, видела, как Барсик шествуя к выходу, громко «ругался» на ходу.
- Иди-иди! Возмущаться ты еще мне будешь! Здравствуй, Алиночка! Полюбуйся на этого обормота! Такое впечатление, это он мой хозяин, а не наоборот. Ишь, командир хвостатый! Задержалась сегодня с работы и вот, получаю теперь.
- Здравствуйте, тетя Аня! Серьезный он у вас мужчина!
- А то! Поищи еще такого! Видимо, карма у меня такая, серьезных мужчин воспитывать…
Алина улыбнулась, кивнула и пошла дальше. Сказать ей на это было нечего. Сын тети Ани, Матвей, действительно был серьезным. А еще умным, с хорошим чувством юмора. Жаль, что замечали это немногие. Для большинства людей он был невзрачным очкариком, щуплым, невысокого роста парнем, на которого девушки не особо обращали внимание. Алина дружила с ним столько, сколько себя помнила. И сколько она себя помнила -  Матвей всегда был рядом. Он как мог, по-детски еще поддерживал ее, когда не стало мамы.
Маму Алины, Ирину, сбила машина на пешеходном переходе. Она просто переходила дорогу по всем правилам, но ее это не спасло. Почему-то это для Алины тогда оказалось самым страшным. Ведь ее всегда учили, что если ты все делаешь по правилам – то бояться нечего.
Им с Матвеем было тогда по десять лет и Алина, не знавшая до этого, что такое терять близких, впала в какой-то ступор. Она перестала говорить и только плакала. На любые попытки утешения, качала головой и безмолвно умоляла оставить ее в покое, уходя в другую комнату, запираясь в ванной. Как только она оставалась одна, то тут же, найдя любой угол и приткнувшись туда, - засыпала. Психолог, к которому Алину отвел отец, забила тревогу и посоветовала что-то срочно делать, потому что стресс начинал сказываться уже на здоровье девочки.
Помог тогда Матвей. Потеряв отца за два года до того, как ушла мама Алины, он, наверное, лучше взрослых понял, что испытывала в тот момент его подруга. Матвей тогда почти поселился у Алины. Тетя Аня не возражала, потому, что очень жалела маленькую Алинку. Она сама и другие соседи старались помочь по мере возможности. Приносили еду, оставались с девочкой, когда отцу нужно было съездить по делам. Поэтому, ни разу за все время мать Матвея не сказала ни слова, когда сын возвращался домой поздно вечером, проведя весь день с Алиной, заставляя ее делать уроки, читая ей вслух, пытаясь уговорить поиграть во что-то, водил ее за руку на танцы и гимнастику, куда отдала ее мама, мечтая, чтобы Алинка научилась красиво двигаться, была здоровой… Постепенно забота такого маленького, но такого серьезного мальчишки сделала свое дело. Алина оттаяла. А, когда они нашли на улице маленького, только открывшего глаза котенка и притащили его домой к тете Ане, она первый раз со дня трагедии заговорила, попросив у той молока, чтобы покормить найденыша. Анна Николаевна вручила девочке бутылочку с молоком, а сама украдкой прошептала:
- Слава тебе, Господи, пришла в себя!
Котенок остался жить у Матвея, потому что у отца Алины, Виталия Ивановича, как оказалось, была аллергия.
А Матвей продолжал сопровождать свою подружку везде, где мог. Алина настолько привыкла к тому, что он все время рядом, что воспринимала его как само-собой разумеющееся продолжение себя. Оба – единственные дети в семьях, они нашли в друг друге то, чего им так не хватало: поддержку, дружбу, какое-то единение, которое нечасто встретишь даже у родных братьев-сестер.
Им не надо было иногда даже озвучивать друг другу то, о чем они думали. Понимали дети друг друга с полувзгляда. Алина могла начать фразу, а Матвей ее заканчивал. Взрослые удивлялись таким странным отношениям, но не вмешивались, молча поощряя эту дружбу, от которой, двум наполовину осиротевшим в таком раннем возрасте детям, было хоть немного легче справится со своей болью.
Проблемы появились только к концу школы. Алина выросла в красивую, умную и очень привлекательную девушку, у которой не было отбоя от кавалеров. Матвей молча наблюдал за этим. Но молчал он до поры до времени, понимая, что Алина ни на кого особо не обращает внимания. Пока на горизонте не появился Егор. С ним Алина познакомилась, грохнувшись на ступеньках, ведущих в спортивный комплекс, где она занималась гимнастикой.
- Девушка, с вами все в порядке? Давайте помогу! – высокий симпатичный парень протянул руку Алине, помогая подняться. – Не ступеньки, а сплошной лед! Вы как? Ничего не сломали?
Алина подняла глаза на своего «спасителя» и замерла. Она всегда говорила, что не верит в любовь с первого взгляда, что это романтическая чушь, придуманная писателями и поэтами. А сейчас испытала это на себе и, вынуждена была признать, что была неправа.
- Я пропала, Матвей! Просто пропала! Он такой…
- Какой? – Матвей хмурился, но Алина не обратила внимания, занятая своими мыслями.
- Я не знаю, как тебе объяснить… Лучший! – Алина закружилась по комнате. – А ты мог бы и порадоваться за любимую подругу!
- За любимую… да, конечно! Я рад за тебя! – Матвей через силу улыбнулся и сославшись на дела, ушел.
Алина не обратила на это особого внимания, ее мысли были заняты совсем другим. С Егором они провстречались больше трех лет, пока, наконец, не решили, что уже достаточно взрослые, чтобы решать свою судьбу. Поставив в известность родителей, они подали заявление в ЗАГС.
- Жаль, что надо брать «подружку» невесты. На что она мне? Почему нельзя, чтобы был «друг невесты»? – Алина крутилась перед зеркалом, примеряя свадебное платье, которое ей подшивали, подгоняя по росту.
Матвей, который привез ее в ателье, сидел на диванчике и смотрел на свою подругу. Он уже взял себя в руки после того, как мастер, которая занималась платьем Алины, чуть не выставила его за дверь:
- Не положено жениху невесту в платье видеть!
- Он не жених! – засмеялась Алина. – Он мой друг.
- Друг… - протянула мастерица. – Очень интересно…
- А что особенного? – вмешался Матвей. – Люди дружить не могут? Алина, нам еще ехать с тортом решать, так что давай шустрее. Мне на работе еще сегодня появится надо бы.
- Я мигом! – Алина унеслась примерять платье, а Матвей устало опустился на диванчик в приемной.
Потом уже, вспоминая свой скоропалительный, по большому счету, брак, первые несколько лет семейной жизни, Алина думала: как? Как она могла не разглядеть сразу в Егоре все то, что спустя время стало ее раздражать, а то и откровенно злить. Существуя в реальности, где всегда был «верный рыцарь», она была твердо уверена, что всегда будет в роли той самой принцессы из башни, которую если что и спасут, и порадуют, и позаботятся. Ан, нет! Принцы и роли, оказывается, бывают очень и очень разные.
Первые звоночки прозвучали тогда, когда Алина тяжело заболела спустя полгода после свадьбы. Обычная ангина, которую Алина, не придавая болезни особого значения, переносила на ногах, стараясь быть хорошей женой и угодить мужу, вылилась в серьезные проблемы со здоровьем. И когда ей было рекомендовано пройти полное обследование, которое частично было платным, Егор возмутился:
- Вот еще! У нас деньги на отпуск отложены! Ты молодая и здоровая, что они из тебя старушку делают? Лишь содрать побольше!
Алина слушала мужа, не веря своим ушам.
- Ты серьезно?
- Конечно!
- Егор…- Алина, как в детстве, почувствовала, как стянуло горло и слова дались ей с большим трудом, - для тебя важнее отпуск? Не мое здоровье?
- Да, нормально все у тебя со здоровьем! Прекрати панику! Вот съездим, погреемся на солнышке и все пройдет. Ты просто устала! – Егор обнял жену, не замечая, что первый раз за все время она не ответила на объятия.
Обследование Алине оплатил отец, который ни слова не сказал пока в сторону зятя, только задумался и сделал свои выводы.
Почти год ушел на восстановление и то не до конца. Некоторые проблемы, в частности, с сердцем, так и остались с Алиной. Врачи развели руками, рекомендуя только поддерживающую терапию. Поэтому, когда Алина узнала, что ждет ребенка и пришла становиться на учет, ее сразу отнесли к группе риска.
- Не поймите меня неправильно и просто выслушайте, хорошо? Вам нужно всерьез подумать, - врач листала карту Алины. – Взвесить риски. Беременность – это огромная нагрузка на организм. Сейчас он справляется, потому что вы себя неплохо чувствуете, жалоб нет, но как будет дальше?
- Нечего тут думать. Я буду рожать!
- Ну, что ж! Значит, нам придется постараться.
И они постарались. Очень сильно постарались. Последние три месяца Алина провела на сохранении. Максим родился в срок, здоровым, правда, чего это стоило Алине, знали, пожалуй, только два человека – ее отец и… Матвей. Именно тогда она в полной мере осознала, что Егор живет своей жизнью, в которой она занимает настолько незначительное место, что даже говорить об этом смешно. Он, узнав, что Алина благополучно родила, на радостях принялся отмечать это событие с таким рвением, что напрочь забыл про жену и ребенка, выключив телефон и пропав на трое суток. Алина сначала сходила с ума, просила отца узнать, все ли в порядке. Но, когда тот приехал мрачнее тучи и только обнял ее на все расспросы, со словами:
- Нормально все, тебе нельзя нервничать!
Тогда она очень четко и окончательно поняла, что это не ее «сказка». В этой истории ей принцессой не бывать. От развода сразу после выписки удержало только то, как Егор отреагировал на Максима.
На сына он смотрел как на чудо и, как это не странно, отнесся к нему так же. Он вставал к Максиму по ночам, менял подгузники, ходил гулять, а когда малыш немного подрос, старался проводить с ним как можно больше времени. В то же время, случались моменты, пусть и нечасто, когда ребенок раздражал Егора, и он просил Алину забрать его, чтобы не мешал, а уже через час-другой лучшего отца было не сыскать. Такое странное раздвоение в поведении мужа смущало Алину. Что это? Тут – люблю, а тут – подвинься не мешай… Но, таких моментов было мало и позитивное перекрывало негатив. Пока перекрывало.
Что касалось отношений Егора с самой Алиной, то они пришли к тому, что каждый существовал параллельно другому и почти полностью удовлетворял правилам геометрии, так как не пересекался с другим.
Максим, пока был маленький много болел и Алине некогда было особо размышлять над тем, как странно складывается ее семейная жизнь. Она бегала с сыном по врачам, стараясь лишний раз не обращаться за помощью к Егору, потому что не знала, как он отреагирует на этот раз. Он мог быть самым внимательным и заботливым отцом, терпеливо выслушивая врача, задавая миллион вопросов или ожидая Алину под кабинетом, а мог устроить скандал на просьбу отвезти в поликлинику. Эти качели настолько надоели Алине, что она предпочитала справляться сама. Отец помог ей получить права, присматривая за внуком, пока она училась. А после Виталий Иванович купил ей недорогую, но шуструю и надежную подержанную машинку, чтобы она могла не зависеть от капризов мужа.
Про Егора отец Алины понял все уже давно, но молчал и не вмешивался, ожидая, когда дочь сама заговорит или примет решение. Лишь раз, когда Максиму было два года и Алина, совершенно вымотанная несколькими днями высокой температуры у сына, его плачем, а больше всего, невозможностью что-то сделать, что-то изменить, потому, что лекарства по каким-то причинам не справлялись, отдав на руки отцу спящего Максима, у которого, наконец, упала температура, уснула, даже не дойдя до дивана в гостиной. Просто опустилась на пол, и прислонившись головой к подлокотнику, выключилась. Именно тогда, он, дождавшись, пока дочь проснется, сказал ей:
- Алиночка, я не буду лезть ни с советами, ни с расспросами. Просто ты знаешь, что ты не одна. Поняла меня?
- Пап, спасибо, я, конечно, это знаю! – Алина обняла отца. – Просто пока… не готова я еще, понимаешь? И говорить пока об этом не хочу. Потому, что пока я не решила окончательно – Егор мой муж.
Виталий Иванович лишь молча кивнул и обнял в ответ дочь.
Все то время, пока Алина воевала за здоровье сына, рядом как-то незаметно оказывался Матвей. Купить лекарства, когда Алине было не отойти от Максима, а Егор пропадал по делам, то отключая телефон, то отговариваясь важными переговорами; отвезти к врачу, когда у Алины ломалась машина; отогнать на сервис ту самую машину – не было дела, которое не было бы решено как следует, четко и максимально быстро. Алина понимала, что иногда злоупотребляет, наверное, хорошим отношением к ней Матвея, но ничего с собой поделать не могла. Он был и оставался единственным человеком, которому она доверяла безоговорочно.
Вот и сейчас, она смотрела на заснеженный двор и думала о том, что Матвей возвращается сегодня из командировки и, если что, можно будет договориться с ним, чтобы отвез их к врачу, если не получится вызвать на дом, потому что ее машина накануне опять сломалась и на этот раз, кажется серьезно. С деньгами сейчас было сложно. Егор говорил, что все вкладывает в бизнес, а ее зарплаты хватало только на самое необходимое, потому что работать в полную силу она так пока и не могла из-за бесконечных больничных, которые приходилось брать по уходу за Максимом. Хорошо еще, что жили они в отцовской квартире, тогда как он перебрался на давно оборудованную для жилья теплую дачу, предпочитая свежий воздух и отсутствие городского шума.
Алина глянула на часы и набрала номер регистратуры в поликлинике. Ей повезло, участковый врач вышла из отпуска, и вызов приняли сразу.
Она отложила телефон в сторонку и начала готовить завтрак, когда на кухню вышел заспанный Егор.
- Что опять? Почему вы колобродили полночи?
- Максим заболел, - коротко ответила Алина.
- И поэтому надо было бродить полночи? Ладно, все равно не выспался. Я в душ, давай мне завтрак скоренько, и я поехал, дел много.
Алина молча развернулась к плите и принялась за готовку. Готовила она больше для Максима, который, когда болел был не очень капризным ребенком, но любил «еду для выздоравливающих», как окрестила ее когда-то Алина. Сегодня Алина пекла ему оладьи, зная, что Егор тоже их любит, а значит точно не будет против такого завтрака.
- Ну что, ты с отцом разговаривала?
- Нет!
- И чего ты тянешь?
- Я уже сказала, что на эту тему я разговаривать с ним не буду. И просить его переписать квартиру на нас не стану.
- Твое упрямство начинает меня выводить из себя. Сколько можно! Я плачу за эту квартиру, но живу здесь на птичьих правах. Ты только дай-дай-дай, постоянно нужны какие-то деньги то тебе, то Максиму. Я вкалываю до ночи, последний раз в отпуске был год назад и опять все не так!
Егор продолжал еще что-то говорить, но Алина его уже не слушала. Она замерла и в этот момент ей показалось, что где-то отчетливо тренькнула порвавшаяся струна. Та самая, которая до сих пор связывала ее с Егором. На которую до сих пор были нанизаны их встречи, первые поцелуи, вся та нежность и внимание, которые были в их отношениях поначалу, самый счастливый день в ее жизни – их свадьба, рождение сына…
Она очень тихо положила лопатку, которой снимала со сковороды оладьи и повернулась к мужу.
- Я скажу один раз, а ты меня услышишь, - перебила она его. – Сегодня ты соберешь свои вещи и съедешь от нас. Мы разводимся, Егор. Жить так, как мы жили последние три года я больше не хочу, да и тебе давно уже все надоело, я же не слепая. Кто за что платил и платит мы тоже обсуждать сейчас и потом - не будем. Я хочу, чтобы мы сейчас подумали не о том, что нам предъявить друг другу, а о том, что у нас есть Максим и ради него мы должны постараться, чтобы у него остались оба родителя. Пусть и не живущие рядом.
Егор сначала удивленно слушал, потом пытался что-то вставить, но замолчал и, наконец, встал, бросив на стол вилку.
- Все сказала? Ну, подумай теперь, что ты несешь, до вечера. А вечером я приеду и, надеюсь, ты придешь в себя.
- Ты не понял. Я решила, Егор. Ты меня столько лет знаешь, как думаешь, что это значит?
- Это значит, что у тебя с головой непорядок. Чего завелась? Думаешь кому-то ты нужна будешь? Да еще с ребенком? Ну-ну. Ладно, одумаешься – поговорим. Я буду у родителей.
- Как скажешь. – Алина отвернулась к плите, сдерживая готовые хлынуть слезы.
Егор молча вышел из кухни и через какое-то время Алина услышала, как хлопнула входная дверь. Она опустилась на стул и позволила себе вволю нареветься, пока спал Максим. Услышав его, тихо шлепающие по направлению к кухне, шажки, она быстро вытерла слезы и достала тарелку сына.
- Ну, самый выздоравливающий в мире молодой человек! Завтракать будешь?
- Я не очень голодный, мам. Голова теперь болит тоже.
- А оладьи могут помочь твоей голове?
- Да! – Максим лукаво улыбнулся. – С вареньем!
- Обязательно!
После ухода врача, которая назначила лечение и выписала нужные препараты, Алина собралась в аптеку и уже хотела было позвонить отцу, когда в двери раздался стук. Стучать мог только Матвей. Он единственный, кто почему-то никогда не пользовался звонком и для них с Алиной это стало своеобразным кодом.
- Привет!
- Привет! Как вы тут? – Матвей держал в руках коробку с машинкой. Алина поймала себя на мысли, что не помнит, когда Егор последний раз покупал что-то сыну. Все подарки на праздники, на день рождения или Новый Год, покупала Максиму она сама. А Матвей ни разу не пришёл проведать их с пустыми руками.
- Максим заболел опять. Посидишь с ним? Я в аптеку сбегаю.
- Не вопрос. Да давай я схожу, список есть?
Алина достала из сумки список и протянула Матвею.
Едва он вышел за дверь, как у Алины зазвонил телефон.
- Алина Витальевна?
- Да.
- Вас из областной больницы беспокоят. К нам поступил ваш отец.
- Что с ним? – Алина сжала телефон так, что края врезались с ладонь.
- Инфаркт. Состояние пока тяжелое.
- Я еду.
Она заметалась по квартире, не зная за что хвататься. Отец никогда не жаловался на сердце. И сейчас она вдруг поняла, как легко вот так в одну секунду потерять самого дорогого и близкого человека.
Машинально она набрала Егора.
- Егор…
- Что? Одумалась? Теперь я буду думать, а надо ли…
- Егор, отец в больнице. Инфаркт.
- И? Что ты от меня хочешь сейчас? Ты же со мной разводишься, я правильно понял?
Алина удивленно посмотрела на телефон и нажала кнопку отбоя.
Вернувшийся из аптеки Матвей, увидел Алину, которая стояла в коридоре, полностью одетая.
- Ты куда?
- Папа в больнице. Инфаркт.
Больше объяснять ничего не понадобилось. Матвей быстро сбегал за матерью, и тетя Аня осталась присматривать за Максимом. А Алина с Матвеем поехали в больницу.
До вечера они прождали, когда появятся хоть какие-то новости. Сидя в приемном, они просто молчали. Пока, наконец, Алина не прервала молчание:
- Спасибо тебе… Как же хорошо, что ты сейчас со мной.
- Я всегда буду с тобой...
- Я знаю, Матвей. Теперь я все знаю…
Врач, который вышел к ним через час, увидел, что Алина спит, положив голову на плечо Матвея. Тот осторожно разбудил подругу.
- Мы перевели вашего отца в палату. Конечно, впереди еще долгое восстановление, но самое плохое позади. Вы можете сейчас ехать домой. Узнайте на посту часы посещений и завтра сможете его увидеть.
Алина молча обняла Матвея и заплакала, чувствуя, как со слезами уходит вся боль, которая накопилась за последнее время.