Лунная принцесса

– Ты осмелишься последовать за мной? – спросила она. Когда обернулась, чтобы посмотреть мне в глаза, на ее лице появилась благодарная улыбка, которой мне никогда не забыть. В ее глазах сияла луна. Поздняя ночь. Легкий бриз с моря и лишь мы вдвоем на берегу. Ее чудесный наряд: платье, мой подарок. В эти минуты она была душой этого ночного пейзажа. Она убрала прядь волос, и я подался вперед.

– Ты ведь знаешь, я последую за тобой даже на дно этого моря. Я столько лет ждал тебя не за тем, чтобы позволить тебе уйти, – я почти задыхался от волнения. В груди моей все сжалось. Сердце билось, в висках пульсировало. Мой голос задрожал впервые в жизни. Как же жалко, должно быть, выглядит человек, который вдруг осознал, что его мечта обрела реальность лишь на одно короткое мгновение. Господи, за что? Если ты слышишь, ответь мне?

– Я знаю, – тихо прошептала она в ответ. Ее голос был исполнен такой нежностью и грустью, что я почти ощутил прикосновение ее ладони к моему лицу.

Слезы текли по моим щекам. Глаза неумолимо резало и пекло, но я не мог позволить себе закрыть их. Нет, нельзя! Если она исчезнет сейчас, если я позволю этому случиться, мне незачем будет больше смотреть на луну и звезды, провожать закат и любоваться этим морем. Все станет бессмысленными.

– Я эгоист, знаю, – произнес я, и сделал шаг вперед, а она продолжала глядеть на меня, стоя вполоборота. – Ты мне нужна, – еще два шага… три шага, – Не могу поверить, что все вот так закончится, – мой голос задрожал еще сильнее, но я продолжал идти, боясь, что она вдруг превратится в птицу, которая растворится в ночи. Исчезнет бесследно!

– Тогда… ты пойдешь, – сказала она и задумалась, – Но ведь ты не можешь ходить по воде, – в этот раз ее голос дрогнул. Эта боль, пусть Бог простит меня, согрела мою душу: я не был безразличен ей.

– Иди, – я не узнал собственного спокойного, стального голоса, и она удивленно взглянула на меня.

– Понимаю... Спасибо, – она ласково улыбнулась в ответ. Глупенькая, ты действительно поверила, что я отпускаю тебя…

Она пошла по водной глади, словно белый лебедь скользящий легко и свободно. А лунный свет рисовал ей тропинку своим лучом. Но и я его видел, и потому моей решимости не стало ни каплей меньше. Моя эгоистичная душа не позволила бы мне сдаться просто так – и отпустить, и отступить. Я дал слово зайти так далеко, как только смогу. Нет! Я буду идти, пока идет она. И если остановится, то обниму ее. Тогда уже никогда не отпущу. Потому должен идти, куда бы не ступала ее нога. Стерплю все. Она должна идти – а я не вправе ставить ее перед выбором. Но никто не сказал, никто не запретил мне следовать за ней. Не хочу, чтобы она думала, что я сдался, бросил, испугался боли. Пусть и чудак, который в ответ на свою любовь получит лишь боль. Не виню ее, ведь знаю, как ей больно и как тяжело знать, что она не в силах поступить иначе. Моя лунная принцесса, судьба всего мира покоится на твоих плечах. Так пускай хотя бы моя несчастная любовь станет тебе опорой на твоем одиноком пути.

Она остановилась, когда услышала всплеск воды.
– Иди, – сказал я ей. Она не послушала: – Иди же! – крикнул я, пожалев в ту же минуту, что закричал на нее. Прости меня если сможешь. Я глупый и несчастный человек, который думает только о себе.

Когда вода коснулась подбородка, я вдруг понял, что не иду по воде, а лишь лгу себе. Но я дал слово, что если не смогу, то это море станет мне могилой. Уже не страшно умереть. Со дна смогу любоваться, как она ходит по поверхности этого зеркала жизни с обратной стороны. Когда ее слезы растворятся в море, я обязательно узнаю вкус их горечи и печали.

Вдруг ощутил что-то прочное под ногами. Что за чудо посреди моря? Мельком глянув под ноги, увидел ступень целиком из воды. Неужели? Возможно ли? Но я тут же прогнал прочь сомнения и бессмысленные вопросы. Они не важны, не нужны, пока могу идти дальше. И все же, что это могло быть? Сам Бог или какой морской властелин сжалился над ничтожными потугами беспомощного человека, чья душа полнилась отчаянной решимостью? Что же, неважно. Просто нужно идти дальше… 

В руку впилось что-то с неумолимой силой, словно кто-то вонзился зубами. Глянув туда, откуда донеслась боль, увидел как кровоточит рука: в нее впилась маленькая акула. Плавники повсюду рассекали морскую гладь, кружа вокруг меня. Не обращая внимания на боль, рванул рукой, но тут и в другую мою руку, и в ноги впились остальные хищники. Они не думали отпускать, яростно вгрызаясь в мою плоть. Им неведомы данные мною обещания; они были всего лишь хищниками, которые пожирали других, чтобы выжить. Но я не мог позволить им растерзать мое сердце: его берег не для себя.

Она отдалилась от меня, и продолжала отдаляться, пока акулы сдерживали. Нет, я ни за что не позволю чему-то такому удержать меня. Всего лишь боль. Какая-то там боль в руке или ноге не в силах сравниться с той болью, которую несет в своей душе она. Которую я сам чувствую своим сердцем как свою.

– Нет! – взревел я, – Я не сдамся! – не знаю, откуда пришли силы, но я превозмог. Круги по воде расходились от меня далеко, гоня прочь безжалостных хищников. Раны горели. Соленая вода проникала в них глубоко, но, слава богу, я не потерял ее из виду. Должен идти. Поднялся и пошел. Почти как она. Хотя куда мне? Она шла так легко, так неспешно, так естественно и изящно, а я задыхался, истекая кровью; каждое движение исполнено боли. Но мне некого винить, ведь я сам сказал ей идти. Ни за что не оглядываться и не останавливаться. Все так и должно быть. Кто-то сказал, что люди – животные, которые не могут познать счастья, не принеся что-то в жертву. Не верю этим лживым, порочным словам. Даже если я приношу в жертву свою жизнь ради моей любимой, знаю, мы оба не станем счастливее от этого. Если мы любим искренне и без капризов – мы должны превозмогать.

Перед ней расстилался серебристо-молочный путь; за мной же тянулся кровавый след. Почему-то я знал, что Бог, луна, звезды, дьявол и обитатели морских глубин смотрят на нас сейчас.

Я шел. Глаза мои видели лишь легкую дымку, призрачный образ, но я продолжал повторять себе, что она здесь, со мной. Я потерял слишком много крови, и все же шел по воде. Меня вела любовь – мои раны неважны. Знаю, когда ступлю на берег, на котором она будет ждать, то она встретит меня нежной и доброй улыбкой, как это случалось множество раз до этого. Все вновь станет как прежде; осталось совсем чуть-чуть, совсем немного…

Светало. Бледная голубизна неба красиво сливалась по краям горизонта с линиями моря. Матовая луна уже почти исчезла, а солнце вот-вот проступит из-за горизонта. Берег? Да, он… Быстрее! Она ведь ждет. Как же я хочу обнять ее в лучах восходящего солнца. Господи, прошу, только бы не опоздать!

И вот я увидел, как она кружится в одиноком вальсе. Она так прекрасна. Такой я не видел ее еще никогда. Ощутил твердую землю под ногами. Наши взгляды снова встретились. Какой восхитительный сад. В какое чудесное место мы пришли. Здесь столько белых, чистых цветов. Солнце поднималось над нами, ослепляя своим светом. 

Но … почему ее силуэт тает? Нет! Нет! Нет! Только не это! Я бросился к ней.

– Ведь я прошел весь путь до конца. Почему тогда? – прошептал я сквозь слезы, сжимая ее в своих объятиях.

– Знаю, – ответила она. Так она еще никогда не обнимала меня, никогда не шептала такие нежные слова признания. Я был счастлив и убит горем одновременно.

Она исчезла. Я упал на колени, и ощутил, как шипы роз впились в мои раны на руках. Алая кровь побежала ручейками, окрашивая белоснежные розы в кроваво-красный. Но одна единственная роза, которую я прижимал к груди, осталась белой. Все, что мне осталось – одна единственная белая роза. Я воздел глаза к небу. Глаза полные отчаяния и тоски. Горечи утраты! Я потерял все. Нет, у меня никогда ничего не было, кроме нее. Слезы текли по лицу и падали на красные розы. В небесах ее силуэт прощался со мной…

Порыв ветра ворвался в сад, сердито зашумев листвой деревьев, пронзительно заскрипев кованными решетчатыми воротами. Море шумело за спиной, волны набегали раз за разом. Лепестки алых роз закружились, скрыв одинокую фигуру целиком, а затем, подхваченные ветром, устремились следом за слабым силуэтом, теряющимся в лазурной вышине. Сад остался пустым. Ветер. Шум моря. Печально красивый пейзаж, а высоко в небе два силуэта вместе шли рука об руку в лучах золотого света.