отрывок из Живи как знаешь

…Как только Алан отворил дверь и пересек порог просторного обшитого полированным деревом кабинета Аркадий Исаакович с большим показным почтением встал из-за своего огромного подковообразного стола из темного ореха, и с подкупающе сердечно-приветливой учтивостью, что не ускользнуло от внимания Алана, протягивая руку для приветствия, двинулся к нему навстречу. С рукопожатием они церемонно поздоровались…
- Кабинет был мягко освещен, цветовая гамма была притемненной. Место где, восседая, работал руководитель торгово-коммерческой компании, являло собой небольшое возвышение, нечто вроде эстрады покрытой мягкой ковровой дорожкой скрадывающей шаги и приглушающей звуки. По обеим сторонам подковообразного стола, большого и элегантного, красовались два флага: чуть сзади справа - государственный российский, а слева флаг Санкт-Петербурга. Не хватает только портрета российского президента, поймал себя на мысли Алан, и у него сразу возникло ощущение, словно он находится в телестудии и сам руководитель коммерческой компании вот-вот должен сделать важное заявление перед камерой.
- Он окинул Аркадия Исааковича оценивающим взглядом. Надо отдать должное; - выглядел директор торгово-коммерческой компании наилучшим образом - то есть сногсшибательно. Безукоризненно нарочито изысканно изящно одетый с иголочки это был энергичный человек лет сорока пяти, а может и чуть старше, в дорогом солидном костюме с отливом в едва заметную полоску. Из нагрудного кармана его костюма, который оказался бы вполне уместным на любом великосветском приеме сверкал краешек аккуратно сложенного белого платка. С собой он доставил волну пронзительно душистого лосьона после бритья, от которого у Алана защипало в ноздрях.
- Наверное, в сравнении с ним, я смотрюсь довольно заурядно, подумалось Алану. Он выглядит выше всяких похвал. Ну, прямо таки настоящий плейбой, - брутальный щеголь - он словно сошел с обложки рекламного журнала. Хоть сейчас заворачивай в нарядную упаковку и отправляй на выставку...
- Алан действительно был под впечатлением. Он стал разглядывать директора коммерческой компании более внимательно...
- Тщательно подстриженные русые волосы Аркадия Исааковича, над которыми наверняка потрудился дорогой парикмахер, лежали волосок к волоску. Небольшая залысина на его яйцевидной голове широкие надбровные дуги и начинающий выпирать животик, скрытый под шикарным костюмом ни сколько не портили его внешний облик. Но вот розовое лицо, хитровато-бегающие глаза, близко посаженные к хрящевато-крючковатому носу, тонкие бледные губы, торчащие вперед белые зубы, которые он обнажал каждые несколько секунд, считая, что блещет ослепительной улыбкой да нарочитая учтивость и этот его маниакальный интерес к своей внешности, как и вкрадчивый как у проповедника голос насторожили его...
- А вот и вы Алан…! Здравствуйте…! - Безмерно рад познакомиться с вами воочию - самым непринужденным тоном произнес он…
- Именно таким, я Вас и представлял…! Как долетели…!? - с необычайным гостеприимным радушием и заботливостью разразился он приветливой речью… - Посадка была мягкой...?! - приглашающим движением с элегантностью дипломата указывая на один из ряда зеленых кожаных стульев для посетителей, стоящих в центре вокруг длинного стола для совещаний рассыпаясь в любезностях, осведомился он.
- Благодарю Вас, все хорошо, долетел, как видите… - присев, ответил Алан и через паузу спросил…
- А как ваши дела? Надеюсь, что у вас все в полном порядке и ваш бизнес процветает…!?
- Да-да, Спасибо…! - выгнув грудь колесом белой рукой с большим фиолетовым камнем на пальце без всякой нужды поправляя и так безукоризненно повязанный пурпурно-зеленый импозантный галстук, произнес директор коммерческой компании…
- Все замечательно… - и после чего, направившись, к своему рабочему столу руководителя, на отполированной поверхности которого лежали различные рекламные проспекты в броских обложках и всевозможные справочные книги он, с видом человека, которому всячески обязаны предоставлять удобства величественно опрокинувшись на высокую спинку кожаного кресла сильно смахивающего на трон понизив голос, поинтересовался…
- Долго вы пробудете у нас…?
- Ну как вам сказать… - мешая шутку с деловой речью ответил Алан - Многое зависит, от того насколько быстро мы завершим нашу сделку…
- В этот момент, его будто накрыло какое-то дурное предчувствие, ему что-то явно не понравилось, насторожило. Собственно говоря, это предчувствие не подтверждалось никакими фактами, но было ему почему-то неприятным. Он еще не знал почему, но его явно охватили сомнения и он, спросил…
- Надеюсь, что все без изменений и условия контракта в силе?
- Конечно-конечно в силе, в этом вы можете не сомневаться… - раскачиваясь в кресле, с развязной любезностью отреагировал Аркадий Исаакович.
- Он произнес это как-то особенно, так будто деловая сторона их встречи играет самую незначительную роль. Затем несколько раз, хрустнув бледными костяшками пальцев и глубокомысленно оглядев свои безупречные ногти под густым слоем бесцветного лака, он наклонился вперед, оперев руки о поверхность стола и непринужденно добавил…
- Вот только знаете что… - Так получилось что мой подчиненный сотрудник тот, что непосредственно занимается часами, немного запаздывает. Но вы не беспокойтесь особо, - ручаюсь он непременно вот-вот объявиться…
- Алан пытливо оглядел собеседника…
- Ну, хорошо… Можно и подождать, пока я располагаю временем…
- Прекрасно…! - воровато блеснув глазами, быстро изрек Аркадий Исаакович; его пальцы с ухоженными донельзя ногтями дотронулись до розовой чисто выбритой щеки и он, напуская на себя многозначительный вид, тщательно подбирая слова, добавил…
- Вы же понимаете Алан, что у нас очень широкий диапазон действий и кроме реализации  «ЧикЛен», есть и другие важные внутренние дела. Но Вы не переживайте, мой сотрудник обязательно подъедет. Буквально с минуты на минуту…
- На мгновение, Алан перехватил на себе сверкнувший изучающе-оценивающий взгляд Аркадия Исааковича, который тут же отвел глаза в сторону и, стремясь сменить предмет разговора с чрезвычайной поспешностью, которая никак не вязалась с его показным равнодушием классическим, старым, как мир маневром с целью усыпить бдительность собеседника чересчур глуповато усмехнувшись деликатно предложил…
-  Может быть, кофе…? - при этом губы его изогнулись, придав лицу хищное выражение - жестокое и своенравное как у избалованного ребенка или котенка, знающих только собственные желания и не ведающих чувства жалости.
-  Спасибо, не откажусь…! - с видом спокойного достоинства ответил Алан, про себя вопросительно подумав - что же у него на уме?

…Минут пятнадцать-двадцать проведенных в непринужденной беседе о всякой всячине за чашкой черного кофе, любезно предоставленным секретаршей, которая с необычайной грацией медленно вплыла в кабинет и с изящными полупоклонами, как гейша, осторожно поставила перед ним, при этом осветив помещение служебной улыбкой, Алан мысленно старался изучать Аркадия Исааковича. Все его пристальное внимание было сосредоточено на нем, и он, наблюдая за ним, интуитивно предположил, что директор коммерческой компании был человеком, очень даже не простым...
- При первом же наблюдении, он почувствовал к нему инстинктивную неприязнь и поначалу это слегка его нервировало. Уж слишком он был о себе преувеличенно высокого мнения. А еще через десять минут эта антипатия неосознанно переросла в чувство некого отвращения, - его нарочито вежливый тон и чрезмерно экстравагантные манеры не могли скрыть растущую неприязнь к собеседнику.
- По мере продвижения их разговора ни о чем, оперируя общими фразами в поведении и жестах Аркадия Исааковича, нет-нет, да и проскакивали заносчивое высокомерие  кичливая надменность и нарочитая развязность, умело сочетающиеся с уважительной фамильярностью. В общем, чувствовалось, что этот человек, несмотря на свои безупречные так сказать манеры, не был способен ни на какие чувства. Он ничем к себе не располагал, тем более что заметно отличался некой отталкивающей аморальностью.
- Его хорошо рассчитанные движения были настолько самоуверенны и небрежны, что в них даже чувствовался какой-то автоматизм, как у талантливого актера, в сотый раз играющего хорошо известную роль...
- Сидя вполоборота перед Аланом, задрав ногу в узконосом блестящем ботинке из крокодиловой кожи на колено, он с наслаждением, держась запанибрата, самонадеянно упражняясь в красноречии, красиво старался уводить разговор на высокие материи, при этом нередко без стеснения, порой даже не к месту применяя не нормативную лексику. Очевидно сам того не подозревая, что перебарщивает, он не отдавал себе отчета в том, что этим он может только насторожить оппонента, и как минимум навредить самому себе.
- От такой фигуры, как Аркадий Исаакович, Алан ожидал гораздо большего. Неужели, думалось ему человек, который так сильно ослеплен собственным эго и так высокомерно глупо себя ведет, смог основать солидную торговую компанию с немалыми барышами. Не вяжется оно как-то…
- Профессиональные психологи называют это отрывом от реальности. По их компетентному мнению, - когда-то давно где-то вычитал Алан и сейчас вспомнил - далеко идущие планы подобных людей с гонором заслоняют собой трезвые соображения и все те, кто всерьез надеются на быстрый успех и слишком скорое материальное обогащение дающие полную возможность жить на широкую ногу, страдают этой болезнью.
- Хотя, Алану и раньше приходилось наблюдать эту черту в некоторых людях, когда дело касалось денег - особенно когда деньги были большие…
- Довольный собой, нарочито приняв вид триумфатора гордо выпячивая грудь, с чопорной напыщенностью жонглируя словами, Аркадий Исаакович, не расставаясь с жаргонными междометиями залихватски точил лясы, болтая без умолку изощрялся в остроумии разглагольствовал и явно фигурировал в беседе. Ему было невдомек, что именно этого и добивался Алан. Он, не будучи мастером, заурядно-светской болтовни на протяжении всего разговора не спускал с Аркадия Исааковича внимательных глаз и с ничего собой, не выражающим лицом, как у игрока в покер, терпеливо и внимательно слушал, при этом мозг его напряженно работал.
- Его необычный интерес к директору коммерческой компании с каждой минутой усиливался и стал походить на целенаправленное исследование. Его наметанный глаз, и острый как скальпель ум пытливо все подмечали, - как сказанное, так и оставшееся в подтексте и даже малейшая гримаска на лице Аркадия Исааковича не ускользала от его взора…
- Алан, конечно же, не был знаменитым Шерлоком Холмсом и не настолько владел прославленным дедуктивным методом этого детективного жанра литературного героя, но в непроизвольных движениях человеческих и вазомоторике разбирался отлично. Внешне абсолютно уравновешенно и даже благоразумно не высказывая своих мыслей вслух, он старался поддерживать беседу и изредка задавать четко сформулированные вопросы. Мало того, он еще с невинным простодушием ухитрялся демонстрировать наивность; создавалось впечатление, что он ничем не дорожит, хотя с его стороны это было лишь уловкой.
- Эти ухищрения оказались небесполезными. Таким образом, предпринимая в голове что-то на подобии психологического исследования и как бы прощупывая Аркадия Исааковича - Алан, неплохо разбирающийся в людях, пришел к определенному выводу и понял, что директор коммерческой компании был довольно сложным, непостоянным и возможно даже очень опасным человеком. Он, с совершенно невозмутимым лицом пытливо изучая поведение Аркадия Исааковича, - будто проводящий исследовательские опыты дотошный химик проверяет, не изменит ли цвета лакмусовая бумажка, - прозорливо про себя умозаключил, - что в общении с этим человеком, нужно быть на стороже, и на всякий непредвиденный случай, надо быть готовым к любым поворотам событий…