Первая любовь

Девочка с голубым бантом повернулась к нему:
   – А ты его побил?
   – Он же случайно. Мы просто играли с ним.
   – Неправда! Случайно не бьют до крови.
   – Правда! Мы с Димкой играли в догонялки.
   – Ну и дурак. Играешь с кем попало. – Она с презрением отвернулась от соседа по парте, внимательно стала слушать учительницу, время от времени стреляя зелеными глазами в сторону мальчика с перевязанным лбом.
   – Сергей, скажи пожалуйста, что у вас случилось с Васильевым?
   – Мы играли.
   – А дальше что?
   – Ничего, – насупился Сережа.
   – Хорошо, что в этом году в нашей начальной школе открылся медицинский пункт, иначе твое «ничего», Эп, могло закончиться заражением. – Тамара Игнатьевна задумчиво подошла к окну. Рябина с тяжелыми гроздьями огненно-красных ягод склонилась к огромному окну и, казалось, внимательно слушала, как и первоклашки. – После уроков ты, Сережа, и ты, Васильев, останьтесь.
   Слова учительницы дети слушали молча, только соседка «раненого» и Зоя Мефодьева, которая сидела за одной партой с Димой, в нужных местах хмыкали. А Зоя к тому же стукнула виноватого ладонью по голове в знак наказания, как только учительница отвернулась к окну.


   Свободное поведение Валентины(девочку с бантом звали Валентина) и Зои никого не удивляло: Валентина жила в многоквартирном деревянном доме для учителей, а Зоя часто приходила к ним в гости. Любой мог сказать: конечно, эти девчонки могут вести себя раскованно. К тому же с первых дней занятий в школе они стали помощницами классной руководительницы и, конечно же, раньше других привыкли к учительнице.
   Валентину почему-то все звали полным именем. Раньше Сережа ее не видел, так как она только в этом году переехала в деревню из села неподалеку от Цивиля. От нее Сергей узнал, что в деревушке ее бабушки есть церковь, и потому она называется селом, хотя больше ничем и не отличается от других деревень.


   Однажды, когда они шли на рыбалку, Дима показал на двух красиво одетых девочек, стоящих на крыльце магазина, и сказал:
   – Мы с этими девчонками будем учиться вместе. Высокую зовут Валентина, другую – Зоя. Ну и борзые. Особенно та, высокая.
   Сережа вдруг застеснялся своих черных ног, подошвы которых потрескались от того, что он все лето ходил босиком, своих рук, которые можно было отмыть только кальцинированной содой. Застеснялся своих грязных ногтей и кителя, сшитого из старых отцовских брюк, которым он еще недавно гордился.
   Девочки дождались женщину с покупками и отправились в сторону новой школы. Время от времени, хмыкая, они бросали взгляды на двух чумазых мальчиков.


   Валентина с первых дней учебы в школе решила стать главнее, чем ее одноклассник Сережа Эп. Каждый раз она считала себя обязанной давать советы и даже защищать соседа по парте, что особо его возмущало. Доходило даже до того, что домашние задания первой проверяла у Сергея не Тамара Игнатьевна, а Валентина.
   Так оно и было до оттепели. Весной Сережа, как обычно, простудился и затемпературил. По этой причине он целую неделю не ходил в школу.
   В один из этих дней к ним зашла соседка на вечерние посиделки. Была она особенно серьезна. Тонкие губы на полном лице были в задумчивости свернуты в трубочку, глаза сужены. Села на предложенный мамой стул. Долго молчала.
   – Лидия, ты что, молчать сюда пришла? – Мама, раскрасневшаяся у открытой печи, вытаскивала круглый пшеничный хлеб и с иронией вполоборота посмотрела на соседку.
   Соседка не отвечала.




   Сережа узнал, что учительница старших классов, мама Валентины, умерла в больнице. Через несколько дней в школе было прощание с одной из лучших учительниц, и почему-то ее гроб для прощания поставили в школе для младших учеников, а не для старших. Она лежала в нем совсем как живая. Учителя и ученики под руководством своих классных и многие жители деревни медленно проходили мимо гроба. Сережа увидел Валентину с опустошенным взглядом. Девочка часто вздрагивала. Ее обнимала за плечи пожилая женщина, очень похожая на умершую.
   Односельчане шли серьезные, вполголоса переговариваясь. В толпе слышалось: «желтая болезнь», «она умерла от «желтой болезни», «как красиво лежит»… Сережа пригляделся, но не увидел желтизны в лице покойной.
   Девочка смотрела в одну точку. Мальчику невыносимо хотелось подойти к ней. Он пытался придумать слова для Валентины, хотел утешить ее, но всё казалось не то. И его попытки поймать взгляд девочки были тщетны. Приблизившись к родным умершей, Тамара Игнатьевна обняла Валентину, тихо заплакала. Взяла платок, приложила его к глазам. Ее класс остановился. Затем учительница, будто встряхнувшись, порывисто положила свою ладонь на плечо Зои, и процессия вновь пришла в движение. Сережа уже почти сделал шаг к девочке, но все же не решился подойти. Толпа повела его к выходу. Двигаясь вместе со всеми, он часто оглядывался на убитую горем девочку.


   Потом он долго ругал себя, что не смог решиться высказать слова сочувствия соседке по парте. Больше Сережа ее не видел. Ему сказали, что девочку увезла та очень похожая на ее маму женщина. Зоя часто рассказывала о жизни своей подруги в городе, показывала одноклассникам письма. Сергея исписанные ее рукой листочки притягивали как магнитом, но он стеснялся подойти к одноклассникам, оживленно обсуждавшим эту историю.


   Однажды, когда Сережа учился уже в старших классах, он увидел девочку-подростка, которая шла в сторону школы. На нее с визгом набросились одноклассницы. Сережа и девочка посмотрели друг на друга, но они были незнакомы.

Девочку звали Валентиной!